Они пекутся о свободах. Что это за свободы.

      Горбачёв успешно миновал разоблачение «свободной» прессы. Почему? Какая черта есть в характере корреспондентов провозглашающих демократию, которая позволяет манипулировать ими так, чтобы эта шумиха выглядела правдоподобной и шла от искренне верящих в «правду» корреспондентов.

     Они пекутся о свободах? Что это за свободы?

Когда шахтёры вышли и легли на рельсы по случаю голода их семей, то это оповещалось, как некоторое временное событие. Сухие вести, так сказать. Когда Ельцин начал агрессивную атаку на парламент, то программа телевидения «Вести» вместо фактов новостей призывала к открытому разгрому. Они такие же соучастники в применении танков Ельциным. Но какое затишье! Какой пустяк! Нагло и цинично нарушен центральный принцип демократии; она либо есть, либо это бандитизм. Демократия не бывает наполовину.

       Встреч у меня с корреспондентами было много. Здесь я привожу характеристические беседы в той последовательности времени, чтобы читатель мог оценить эволюцию характеров «свободной» прессы и «третьей власти». Приведу ещё одну характерную встречу с корреспондентом.

      - Я читаю популярные лекции на факультете журналистики МГУ. Если вам удобно, то за час до начала лекций мы будем встречаться, предложил я Сергею.

- Где находится теперь этот факультет?

- Там же, где был раньше. Из его окон виден Кремль.

-  Вы не знаете улицы?

-  Я не москвич.

- Вы зачислены в штат факультета?

- Это мне ни к чему. У меня свои интересы к журналистам. Важно понять их дух в истоках.

- Да, за этот дух всегда боролись власть имущие. А теперь они представляют поле идеологической битвы.

- Это высчитать легко. Но я знаю, что планирование свершается только на соответствующей почве, которую можно только теперь вспахать. Есть почва, будет и успех у мутантов.

- Похоже, что есть и почва и успех. Они, ведь, получают в «корм» своему перу только выбранное, искаженное и процеженное. Кроме того, они сами потом всё отобразят через свободу своего мышления.

- Вы, Сергей, говорите уже моим стилем.

- Мы часто спорим в своих кругах. Практика осмысления важнее выслушанного кредо.

- Я рад не за себя. Ведь мои протесты можно взять на вооружение и для уничтожения. В руках и мозгах шкурников иначе и быть бы не могло. Итак, в Александровском саду я каждое воскресенье в шестнадцать буду вас ждать. Не придёте, тоже печали не будет. Буду любоваться красотой. Место там особое.

     В коридорах факультета я останавливал студентов и задавал им неожиданные вопросы. Нужна была их натуральная реакция. Я бесе6довал с преподавателями. Нужны были их направленность и мировоззрение.

- Я сначала не хотела брать у Вас интервью, - сказала Вера Степановна, так она представились, - Но прошел слух о Вашем оригинальном мышлении.

- Лично я считаю его, наоборот, слишком простым.

- В чём эта простота?

- В наблюдательности. Я не мыслитель, а честный наблюдатель.

- Приведите пример.

- Вы уверены, что у Вас есть сердце и считаете его своим.

- Конечно.

- Вы воспринимаете его как ваш диктофон, или свою руку.

- Нет.

- Почему Вы решили, что оно ук вас есть?

- Сердце есть у каждого…Так утверждают и показывают анатомы.

- Отлично. Значит, Вы просто знаете интеллектуально, но не владеете в восприятии и управлении сердцем, как своим диктофоном или рукой.

- К чему это усложнение?

- Вот видите, мы говорим не о сердце, а о догме, о привычке к постулированным знаниям. Воспринимать и знать - это противоположные вещи. В том, что воспринимается мы тут же найдем общий язык, а в знаниях… Всё зависит от аксиом ума.

- Есть достоверные факты.

- Ну, хорошо. Сердце анатомы видят зрением. Человек на этом уже споткнулся, спутав интеллектуальное знание с владением и восприятием. Это тоже свойство и стиль. Не удивительно, что даже студенты факультета говорят о каких-то меридианах и чакрах. Они уверенны, что это у них есть. Сие не сердце, анатом здесь ничего не покажет. Но студенты приписали себе то, на что нет никаких оснований, кроме умозрительных. Так как по поводу концепций, теорий?

- Студенты поверили в недостоверность.

- Хорошо. Возьмем археологию. Вы верите археологам?

- Безусловно. Это наука, а не концепция.

- Не торопитесь. Чем подтверждаются времена, свидетелем которых не был ни один из археологов?

- Раскопками.

- Нет. Раскопки это факт кучи костей и черепиц. Не интересно это было бы никому. Никто бы не стал финансировать такую археологию. Археологи поэтично и поучительно подсовывают под факт кучи костей своё сегодняшнее интеллектуальное мировоззрение. С таким же успехом и на тех же костях я докажу существование параллельных миров. Правильно будет и то и другое. Но моё доказательство уничтожит аксиому эволюции.

- Как это возможно!

- Люди смотрят в разряженное пространство неба и ищут там дополнительные миры. Достаточно поставить надежду на поиск в непроходимом, то есть плотном веществе. То, что плотно, для сегодняшнего континуума пространства и время, то может быть «небом» для другого.

- А как быть с анализами?

- Углерод четырнадцатый, и всё остальное, без исключения, поставлено на подтверждение аксиомы эволюции. Будем считать это индикаторами плотности самого времени, и всё рухнет у эволюционистов. Как видите, я не отвергаю научный факт. Я отверг постулат, подминающий факт под себя. А это уже не наука, а некоторая концепция. Этот же научный факт я ставлю в угоду другому постулату, и он его подтверждает. Будем теперь только лишь на копьях сражаться. Кто сильнее, тот и будет прав.

- Археология не единственная. Существует культура всеобщего знания. Это знание неразрывно.

- Вот вы и подтвердили моё высказывание. Именно неразрывно, то есть работают одни и те же постулаты интеллекта, но в разных областях. Это сигналит инстинктом о благополучии и не противоречии. Я называю такое многообразие одного и того же, но в разных лицах «дурной многоликостью».

- Это ваши дела, учёных. Мы корреспонденты верим вам.

- Хорошо, а кому вы верите в политике?

- Демократии, народному движению за свободу.

- Я сам поэт. Звучит романтично и красиво. Такое вдохновит и благородного человека и… шкурника.

- Как шкурника!?

- Дележом от этих лозунгов пахнет. Под такой лозунг и голову можно оторвать за справедливое и общенародное дело. Теперь получается вдобавок, что от этой поэтики пахнет ещё и бандитизмом.

- Это уж Вы слишком!

- Я же обещал вам быть не философом, а простым наблюдателем. Наблюдали мы за археологами. Обнаружили, что они разыгрывают сценарий заранее заготовленной в мозгах аксиомы. Теперь добрались до бандитизма. Как Вы назовёте танки, стреляющие по парламенту?

- Демократию нужно защищать.

- От кого? Иначе, придётся заменить слово «демократия». Какую «демократию» представил Ельцин? Он говорит именем народа. Какого народа? Не вашим ли, господа корреспонденты именем он афиширует народ!?

- Был референдум.

- Это говорит мне корреспондент…Вам не хуже меня известно, что, чтобы охватить мнение действительно всего народа не хватит и сто лет. С другой стороны, корреспонденты уже сделали выбор, как те археологи. Где было мнение хлеборобов? Не вы ли навязали его? Помните конкурсы «Ало, мы ищем таланты». Был ли хотя бы такой примитивный конкурс, где участвовали бы рабочие с завода, хлеборобы из деревень, шахтёры, нефтяники?

- Не когда было. Да и не реально это.

- Отчего же. В Москве много заводов и фабрик. Согласитесь, что всё равно избрала президента Москва, а не Россия. «Демос» с греческого означает «народ». Демократия - значит воля народа, а не корреспондентов.

- Согласиться отчасти можно. Но то о чём вы говорите не реально. Вы же сами сказали, что на такое избрание не хватит и сто лет. Были избирательные участки….

- Не будем лукавить. Кто лично знал Ельцина? Ну, скажем один миллион человек. Остальные знали его по характеристикам прессы. То есть небольшой прослойки в народе. Другое дело, что вам поверили, когда читали газеты и смотрели телевизор. Ну, выдвинул бы кто-нибудь Ивана из Чесноковки. Да если Иван талантливее Ельцина, в смысле душевности к народу, то шансы его зависели от прессы.

- Вы берете крайность.

- Вы, наверное, хотели сказать, что у Ивана не хватит грамотности для политических дел.

- Вы угадали.

- Не сложно. Вскоре это даже афишировать будут.

- Вполне возможно. Есть дифференциация функций.

- Рано Вы мне об этом говорите. Только что к власти и прорвались люди юридически безграмотные. Они и теперь только через грызню тренируют в себе изощренность дипломатии. Некоторых из них я помню, когда они бегали с газетёнками «свободной» прессы. Юридической грамотности там не было и близко. Не светился и юридический талант. Он компенсирует любую неосведомленность в науках об общественных отношениях. А уж о культуре не взыщите. Некогда было…

- Среди таких были и мои знакомые корреспонденты. Они честные люди.

- Осталось определить, что означает честность и всё станет на свои места. Согласитесь, что это основной козырь. Если корреспондент имеет личную предвзятость, то честным его назовёшь только по отношению к самому себе.

- С этим я согласна.

- Следовательно, честный корреспондент не должен следовать личным выгодам?

- Можно с этим согласиться, хотя корреспонденты тоже люди и хотят есть.

- Не маловажное «но». Сколько хочет «есть» корреспондент. У вас есть дача?

- Небольшая.

- Я не имею ввиду размеры. Вам страдаете там, когда работаете?

- Нет, мы с семьёй ездим туда отдыхать.

- У вас там есть садовник или слуги?

- Какие слуги! Мы всё делаем своими руками.

- Кто оплачивает ваш труд?

- Кто же будет платить за радость…

- Ну, вот мы и «приехали». Корреспондент - это наказание?

- Нет.

- Если вы служите любимому делу, то откуда будет предвзятость? Кому Вы станете тогда служить созидателям или шкурникам?

- Вопрос излишний.

- Нет, он теперь к месту. Способен созидатель заниматься насилием?

- Нет.

- А как по поводу Чечни? Кажется, корреспонденты и здесь поддерживают правителя, которого «протащили» в президенты. Кстати, как там по поводу ваших честных друзей? Они действительно теперь возглавляют ключевые места средств массовой информации.

- Где там…. Есть те, которые шустрее.

- Неужели ваши честные друзья менее одарённые?

- При чём здесь одарённость. Я же сказала, что их обошли.

- Кто?

- Те, которые умеют…

- Угождать. Только, что мы говорили о непредвзятости.

- Вы действительно умный человек.

- Но это интервью у вас в печати не примут, - закончил я со смехом. Зря потеряли на меня время. Я верю в Вашу честность, но шкурники её аннулируют. Им нужно подтверждение чванливой профессии. А я слишком честный человек.

- Жаль, что вас не станут публиковать. Хотя бы для дискуссии.

- Дискуссии не будет. Посмотрите, как ведет себя лидер любой программы телевидения во время передачи. Он же судья! Это само собой афишируется всем его поведением и тоном. Я не настолько глуп, чтобы подставить себя под судейство не только дилетантов, но и предвзятых людей. А относительно «свободной» прессы вы скоро убедитесь. Корреспонденты, именно из-за желания есть, вскоре будут служить. Пока они служили своим амбициям, далёким от интересов хлеборобов, шахтёров, нефтяников, рабочих фабрик и даже женщин рожающих детей. Следом, будут служить тем, кто их будет кормить. «Искренность» они из себя достанут. Инстинкт.

         

       *                                  *

                              

                          *

- Мы привели с собой корреспондента, - сказал Сергей.