Троицкая Вселенской родительская суббота в Православной Церкви

Троицкая Вселенской родительская суббота в Православной Церкви

Успение человека, разлучение души от тела не означает для христиан прекращение жизни, в том числе молитвенно-литургической, единожды данной в благодати Крещения и Миропомазания. Эта вера выражается в краткой формуле: «У Бога все живы!».

Богослужение в Троицкую субботу

Богослужение Вселенской родительской субботы в канун праздника Пятидесятницы знаменует собой единение живых и отошедших ко Господу членов Церкви, её полноту, которая будет явлена при ожидаемом в конце времён всеобщем воскресении. Традиция Церкви праздновать память мучеников, претерпевших страдания и смерть за исповедание веры, постепенно перешла в поминовение «всех верных, от века скончавшихся».

Прославленным Церковью святым посвящены церковные молебные службы. Троицкая же родительская суббота, как и иные Вселенские дни поминовения усопших, имеет особый чин служения Вселенской панихиды о всех от века скончавшихся православных христианах.

Накануне в пятницу священник читает семнадцатую кафизму Псалтири с поминовением всех «заупокойных синодиков», а также многочисленных поданных прихожанами записок о упокоении.

Особое значение Троицкой Вселенской родительской субботы состоит в том, что на панихиде поминаются все усопшие христиане, независимо от того, какова была причина их смерти. Ещё в относительно недавнее время в дореволюционной России противоестественной считалась не только насильственная кончина, самоубийство или смерть от неумеренного употребления спиртного (о наркотиках тогда мало кто слышал).

Молясь словами: «Да не похитит меня наглая смерть, неготового!» – христиане выражали надежду о мирном и непостыдном отшествии в иной мир после совершения Таинства Исповеди (Покаяния) и Причастия. Сугубую помощь в этом искали, молясь святой великомученице Варваре. Смерть близкого родственника без покаяния была в то время большой редкостью и сильным потрясением для живых. Достаточно упомянуть известнейший случай, когда после таковой кончины своего мужа Андрея Феодоровича блаженная Ксения приняла на себя сорокапятилетний подвиг юродства, нарочито называя себя при этом именем скончавшегося супруга.