Лексический состав русского языка как отражение «русской души»*

 Лексический состав русского языка как отражение «русской души»*

Писатели и философы, русские авторы, размышляющие о ха­рактере и судьбах своего народа, этнопсихологии, иностранные пу­тешественники, бывавшие в России, отмечают такие черты русско­го национального характера, как тенденция к крайностям («все или ничего»), эмоциональность, ощущение непредсказуемости жизни и недостаточности логического и рационального подхода к ней, тенденция к морализаторству, «практический идеализм» (предпо­чтение «неба» «земле»), тенденция к пассивности или даже к фата­лизму. Мы знаем, что ярким отражением характера и мировоззре­ния народа является язык, и в частности его лексический состав. Анализ русской лексики позволяет сделать выводы об особенно­стях русского видения мира, частично подтверждающие и одновре­менно дополняющие и уточняющие указанные выводы, и подвести под рассуждения о «русской ментальное™» объективную базу, без которой такие рассуждения часто выглядят поверхностными спе­куляциями.

Разумеется, не все лексические единицы в равной мере несут информацию о русском характере и мировоззрении. Наиболее по­казательными с этой точки зрения оказываются следующие лек­сические сферы.

1. Слова, соответствующие определенным аспектам универ­сальных философских концептов. В русском языке это такие «лек­сические пары», как правда и истина, долг и обязанность, свобода и воля, добро и благо и т.д.

Слова правда и истина обозначают две стороны одного и того же общефилософского концепта: правда указывает на практиче­ский аспект этого понятия, а истина — на теоретический аспект.

* Опубликовано в журнале: Русский язык в школе. 1996. № 4,

В каком-то смысле истину знает только Бог, а люди знают прав­ду. Нередко говорят, что у каждого своя правда (мы не говорим *Укаждого своя истина}, но ученый стремится к познанию истины (а не правды), рассерженная мать хочет узнать правду (а не истину) о том, кто разбил ее любимую чашку. Мы можем просить или требовать: Скажи мне правду (не истину); лишь в Евангелии читаем: Скажу вам истину. Истину никто из людей не знает, но стремится познать именно истину. Если же истину по­знали, она скоро делается всеобщим достоянием и превращается в избитую истину (но не бывает *избитых правд). Правду люди знают и стремятся донести до других людей (или даже навязать другим людям свою правду). Подходящее название для газеты — «Правда» (а не «Истина»), но мы можем вообразить себе рели­гиозный журнал «Слово истины». Истина бывает отвлеченной, абстрактной; в слове правда отчетливо выражено представление о норме и моральное измерение, мы говорим поступать по правде (в древнерусском правьда и значило в первую очередь 'закон'). Как заметила Н. Д. Арутюнова, в суде свидетели клянутся говорить правду, суд стремится выяснить истину, чтобы затем судить по правде. Такое распределение не случайно. Свидетели могут гово­рить только правду, а не истину, ведь истина — это то, чего никто из людей не знает, это то, что и должен установить суд. Но су­дить следует именно по правде, поскольку именно правда связана с представлением о законе, о норме.