Необходимо знать 2-3 иностранных языка, на разговорном уровне.

- Необходимо знать 2-3 иностранных языка, на разговорном уровне.

- До начала работ с гостями необходимо изучить расположение всех служб в гостиницах и аэровокзалах, а также места нахождения туалетов, мест для курения, медпунктов и т.п.

 

4. Волонтёрские будни.

 

В том, что соревнования по боксу прошли на высоком организационном уровне большая заслуга Главного судьи Ловелиуса Николая Владимировича, доктора биологических наук. Мне пришлось быть с ним постоянно в контакте, поскольку неизбежные изменения в ходе соревнований, могли отразиться на успехах моих пуэрториканцев. Кроме того, я не был знаком с обычно принятым порядком на международных соревнованиях по боксу, и Николай Владимирович всегда любезно и тактично проводил со мной «ликбез», за что я ему очень благодарен. Просто все, кто был задействован на этих Играх, стремились к одному – чтоб об этих соревнованиях в Петербурге у участников остались только хорошие впечатления, вне зависимости от их спортивных результатов. Может быть, поэтому Николай Владимирович и прощал мне излишнюю назойливость, когда я уточнял программу каждого дня соревнований, беспокоясь о том, что мои подопечные сами могут не уследить за быстроменяющейся обстановкой и перестановкой боёв (они не могли читать на стенде объявлений про все изменения – эту обязанность я взял на себя) и, особенно, за транспортом, который их отвозил на соревнования и привозил обратно. Транспорт на соревнования и на экскурсии для команды заказывал тоже я.

Вместе с командой мы решали, куда пойти в свободное от тренировок и соревнований время. На тренировках я помогал тренеру, иногда «стоял на лапах», а он корректировал действия своего спортсмена. Вообще я взял за правило приезжать в гостиницу, когда ребята ещё спали и уезжал, когда они уходили спать. В гостинице я не ночевал, хотя такая возможность у волонтёров, работавших с командами, была. Перед отъездом домой я заходил в нашу комнату (непосредственно в холле гостиницы), где мы обменивались впечатлениями дня, а утро я начинал тоже с этой комнаты, узнавал новости, затем изучал все объявления, относящиеся к программе соревнований по боксу, времена поединков и потом шёл к команде. На завтраки, обеды и ужины я ходил вместе с командой, при этом часто приходилось объяснять, какие блюда предлагались. Надо сказать, что мои пуэрториканцы были весьма скромны в питании и больше ели овощей и фруктов. На мои предложения попробовать икру (там был «шведский стол» и можно было брать чёрную и красную икру, конечно, в разумных пределах, любую рыбу, в том числе и осетрину) соглашался иногда только тренер. Наверное, он всё-таки почувствовал вкус икры и, перед отъездом, попросил показать, где можно купить немного икры. Я отвёл его в «Елисеевский» магазин на Невском, но так, как я что-то слышал про трудности провоза икры через нашу таможню, я отвёл его сначала к директору магазина и попросил сделать какой-то документ, чтоб не было трудностей на таможне. Директор с пониманием отнесся к моей просьбе, такой документ был получен и, вместе с подколотым чеком, документ подтверждал, что эта баночка чёрной икры была легально куплена в магазине.

Вообще говоря, у тренера боксёров из Пуэрто-Рико была ещё одна просьба. Он как-то сказал, что очень хочет привезти из России свой портрет, нарисованный русским художником. Может быть, это желание возникло тогда, когда мы проходили по Невскому проспекту мимо уличных художников, а может быть, кто-нибудь из сборных команд Кубы или Америки, с которыми он постоянно общался, пользовались их услугами. Я же немного опасался того, что наши мастера кисти на Невском проспекте «растрясут» основательно его кошелёк. Но как-то, уже довольно поздно, возвращаясь домой, в вагоне метро я увидел человека средних лет с мольбертом. Узнав, что он художник, я его попросил помочь. Он согласился только тогда, когда узнал, что его работа уедет в Пуэрто-Рико. Портрет был сделан, тренер был очень доволен и показывал его всем своим знакомым. К сожалению, у меня не сохранились координаты этого художника, и когда для нашей семьи возникла проблема создания портрета по фотографии мне, пришлось обратиться к художникам на Невском, и они меня тоже не разочаровали.

Немного о соревнованиях по боксу. Наша команда пользовалась в «Октябрьском» комплексе одной раздевалкой вместе с кубинскими боксёрами. Кубинская команда привезла в Россию практически всех своих знаменитостей. Среди них были чемпионы Олимпийских игр, чемпионы мира и чемпионы Панамериканских Игр, которые в странах Латинской Америки пользуются большой популярностью, а их чемпионы заслуженным уважением. Но, самой большой знаменитостью, был их массажист, которого многие и я, в том числе, практически всегда видел на экране телевизора, когда смотрел крупные соревнования. Боксёры менялись, а он как талисман, был в соответствующем углу ринга и помогал боксёру в перерывах между раундами. Его я сразу узнал. Как только мы познакомились, он сказал о проблеме, с которой он столкнулся – нет готового льда. Я его повёл к буфетчицам, и они сразу дали несколько кусочков из холодильника. Он рассмеялся и показал на резиновое ведро, которое, я и не заметил, что он держал в руках. Оказалось, что ему было нужно целое ведро кусочков льда. Здесь уж буфетчицы развели руками, но обещали, что на следующий день, когда начнутся бои, они заготовят, но не ведро, а сколько получится. Тогда у нас ещё не было таких холодильников, которые легко бы выполнили его просьбу. В следующие дни он уже сам ходил к этим отзывчивым женщинам и брал лёд. А когда мне потребовался для моего подопечного ледовый компресс, я воспользовался льдом из кубинского ведра.

Жребий свёл одного из моих боксёров, которого звали Даниэль Пена, с кубинским боксёром, неоднократным чемпионом мира. Они были знакомы и мне казалось, что мой Даня (как я стал его называть) немного побаивался кубинца, но не сознавался в этом. Во время боя я был рядом с рингом и видел поединок. Конечно, я искренне болел за своего Даню. Думаю, что даже если жребий свёл его с российским боксёром, я болел бы за «своего» пуэрториканца. Как-то я с ними очень сблизился. Спустя более пятнадцати лет, на кубке Европы по горным лыжам, я также болел за австрийскую спортсменку, которая, несмотря на падение и сильный ушиб, продолжала участвовать в соревнованиях и мне делали замечание, о том, что волонтёр не должен показывать свои эмоции, но я с собой ничего не мог сделать. 

В бою Даниэль Пена держался достойно, но в один из моментов вдруг оказался на полу. Глубокий нокаут. Я его увёл в раздевалку. Огромный синяк под правым глазом говорил сам за себя. Здесь-то и пригодился лёд. Однако я никак не мог понять - как всё это произошло. Я видел удар кубинца правой рукой (он был левша), но Даня упал головой к правой ноге кубинца, т.е. против направления удара. Как такое могло быть, у меня не укладывалось в голове.

Когда я приехал домой, моя дочь Мария, кстати, тоже волонтёр на Играх, мне сообщила, что она видела по телевидению бой нашего Дани (я познакомил Машу и её подругу Элю, когда они работали в качестве волонтёров на стадионе с легкоатлетами, со своей командой боксёров и они тоже стали болеть за моих пуэрториканцев) и записала весь поединок на магнитофон. Посмотрел запись и опять я не мог понять ситуацию. На следующий день, с утра пораньше, приехал в гостиницу Прибалтийская, и поднялся в бар, где были новейшие магнитофоны, на которых можно было видеоплёнку посмотреть по кадрам (в то время это была редкость). Только при покадровом просмотре, стало ясно, что первый удар кубинец действительно нанёс правой в район перчаток, перчатки у Даниэля разошлись немного в стороны и, в этот момент, кубинец наносит такой молниеносный нокаутирующий удар своей знаменитой левой рукой под правый глаз Даниэля, что виден был удар только на одном или двух кадрах. Теперь всё встало на свои места. На фотографии, которая у меня чудом сохранилась, мы с Даниэлем Пена в кругу девушек – переводчиц. На глазах у него большие очки, которые он после того боя, долго будет носить постоянно, снимая их только перед сном.

 

Быстро пролетели дни соревнований. Из культурной программы боксёров я уговорил сходить только в цирк. Они были в восторге. Все, конечно, фотографировались с медведем. В Мариинский театр на балет они идти отказались, как я их не уговаривал. С удовольствием залезли на Исаакиевский собор и любовались панорамой. Вообще им очень понравился наш город, не только красотой зданий, но и то, что он был в это время как-то особенно зелёным. Ну и, конечно, метро. Их было трудно удержать, чтоб они не бежали по эскалатору вниз, а некоторые достаточно успешно пробегали вверх по спускающейся лестнице, когда на ней было мало пассажиров. Также еле удалось сдержать одного из них, когда тот решил нырнуть с моста в Мойку, уже сняв футболку, он долго не мог понять, почему я не даю ему прыгнуть в воду и успокоился только тогда, когда я ему сказал, что воды там только по колено. Расставаясь, они приглашали меня на Панамериканские Игры, я обещал им подумать и сообщить. Не мог же я им сразу объяснить, что такое «невыездной» человек, каким я тогда был, хотя уже страна была другая. На последующих Олимпийских играх в Америке Даниэль Пена, за которого я болел сидя перед телевизором, получил бронзовую медаль, но с серебряным призёром (тем самым кубинцем) на этот раз жребий его не свёл. Перед отъездом из гостиницы возникла неразбериха с паспортами боксёров. Администратор не могла найти их паспорта, которые были отобраны при их поселении. И здесь я вспомнил о том, что у них паспорта были американские, которые администратор и отложила, вместе с паспортами спортсменов из Америки, а искала несуществующие паспорта из Пуэрто-Рико (у многих спортсменов из стран Латинской Америки были американские паспорта). При прощании я с ребятами обменивался значками и футболкой (но своей, а не волонтёрской) и было немного грустно. Я-то знал, что больше встретиться нам не придётся.

 

 5. Трудности продолжаются.

 

Проводив боксёров, я вернулся работать в свою транспортную службу и пару дней встречал приезжающие команды и провожал отъезжающих. Дело это было уже знакомое.

Неожиданно мне предложили помочь испанской команде по спортивной гимнастике. С ними уже работала девушка-переводчица, но у этой команды травмировались три девочки, причём одна из них была с весьма серьёзной травмой в коленном суставе. Спортсменки были совершенно маленькими, мне казалось, что их возраст был в районе 10-12 лет. Нужно было помогать этим больным девочкам и водить их на процедуры к американским врачам-травматологам, которые были оснащены самой современной аппаратурой и средствами. Девочку с травмой колена приходилось носить на руках, чтоб беречь повреждённый сустав. Сначала их старший тренер-менеджер команды (вторым тренером была женщина) не спускал с меня глаз, когда я нёс на руках больную девочку, но когда он узнал, что моей внучке столько-же лет, немного успокоился. Конечно, я был очень удивлён такой напастью для испанской команды и, когда представилась такая возможность, съездил с ними в СКК, где проходили соревнования гимнастов. Особенностью проведения соревнований по гимнастике было то, что их всех показывали по телевидению, как бы теперь сказали «он лайн». В результате, выступающие шли по очереди, чтоб попасть в объектив той или другой камеры ТВ. Другими словами, после разминки проходило достаточно много времени до выступления. Я видел, что гимнастки из России и других стран бывшего союза, после разминки одевали трико и шерстяные носки, а только перед выступлением всё снимали. Я потрогал руками пол – он был очень холодный и это несмотря на очень тёплую погоду, стоящую в дни Игр в Петербурге. А спортсменки из Испании и представить себе не могли, что пол может быть таким холодным. О своём предположении я сказал тренеру и на следующий день спортсменки стали одеваться теплее.

А вот части культурной программы интересы гимнасток были существенно иными. В первую очередь их интересовал балет. Но на спектакль в Мариинку не смогли поехать травмированные девочки, которые чуть не плакали. Тренер решил остаться тоже, и мы решили что-нибудь придумать. Я договорился с уже знакомым мне барменом, и он поставил ещё один телевизор, к нему мы и пришли вместе с тренером и гимнастками, которые не смогли поехать на спектакль. Нам повезло, в этот день была интересная программа по телевидению, в том числе и про наши Игры, но самое главное было в том, что бармен подарил девочкам видеокассету, с тем балетом, на который и уехали их подруги по команде. Фрагменты видеокассеты мы посмотрели прямо в баре. Фильм был прекрасного качества, и наши спортсменки очень оживились.                                     

Тренер гимнастов, предложил мне выпить настоящего испанского сухого вина, он был готов подняться в номер за этой бутылкой, но я его отговорил, сославшись на то, что сейчас лучше больше внимания мы уделим этим девочкам. А выпить это вино я предложил перед отъездом, когда все заботы будут позади. Правда эта обещанная бутылочка испанского вина всё-таки оказалась у меня в руках, когда мы прощались перед таможенным барьером, он торопливо сунул мне её в руки, но, сидя в баре, никто из нас тогда не знал, что испытания наших нервов ждут нас ещё впереди. Распробовав эту бутылочку уже в домашнем кругу, я стал поклонником хорошего сухого испанского вина и когда удаётся его пригубить, то вспоминаются Игры Доброй Воли в Петербурге и команда Испании по спортивной гимнастике.

В день отъезда спортсменки ели плохо, наверное, уже мыслями были дома, и я договорился, чтоб их талоны «отоварили» шоколадом и конфетами. Для отъезда команды Испании был заказан автобус в аэропорт с некоторым запасом по времени. Однако отъезд несколько задержался из-за того, что наша переводчица (теперь появился новый термин «атташе команды») очень долго кушала и вся команда ждала её уже в автобусе. Пришлось её даже немного подгонять. К нам присоединились ещё несколько судей из Испании и гимнастка по художественной гимнастике со своим тренером. При выезде на мост с Ростральными колоннами (около Военно-Морского музея) автобус встал. Шофёр пытался устранить поломку, но минут через двадцать сказал, что придётся вызывать аварийную машину. Я не буду говорить, что я думал о нашей переводчице, которая еле удерживала слёзы, на меня смотрели озабоченно оба тренера по спортивной гимнастике, а остальные пассажиры весело высыпались из автобуса и начали фотографироваться – место для фото было просто замечательное. Мобильного телефона у меня тогда не было, они были только у руководителей служб. Мимо проезжала патрульная машина ГАИ, я её остановил и объяснив обстановку, попросил связать меня по рации с гостиницей. Офицеры мне сказали, что они меня могут соединить с дежурным по ГАИ, тот меня соединил с дежурным по милиции, который вывел на дежурного по «Большому дому» на Литейном.                 

Нужно отдать должное, что последний, не дослушав до конца, уже соединял меня с КПП перед гостиницей и, попросив меня помолчать, сам сказал, чтоб срочно выслали другой автобус с машиной сопровождения, а мне передал, что нужно разгружать багаж. Через минут десять - пятнадцать к нам уже подлетела машина ГАИ с автобусом, мы быстро загрузили багаж и помчались по незнакомому мне маршруту в аэропорт с огнями и сиреной на впереди идущей машине. Об этой ситуации в 2010 году я рассказывал на телеканале 100ТВ ( http://www.tv100.ru/video/view/42046/  ) в форме волонтёра Игр Доброй Воли. В этой передаче (в самом конце) я рассказываю о том, что работа "взрослых" или, как их теперь называют в Петербурге «серебряных» волонтёров, полезна, особенно при возникновении нештатных (неожиданных) ситуаций, когда молодой волонтёр может растеряться и не предпринять необходимых мер для урегулирования ситуации.

Из пассажиров автобуса о том, что происходит, понимали только два наших тренера, которые в голове, наверное, прокручивали уже в голове ситуацию с опозданием команды на рейс и все возможные последствия. В аэропорте нас уже ждали, были коляски для багажа, для травмированных девочек и несколько помогающих нам волонтёров, в том числе и за таможенным барьером. Перед таможней мы обнялись со старшим тренером, который и сунул мне в руки ту самую бутылочку вина и, неожиданно, меня поцеловала его коллега – тренер. Мне оставалось только помахать рукой взлетающему самолёту и вернуться в «Прибалтийскую».

На следующий день я как-то автоматически проводил ещё две команды. На церемонию закрытия Игр мне одному без команды, (на церемонии открытия Игр я был с командой боксёров) идти не хотелось. Я отпросился домой, тепло попрощался с руководителем транспортной службы и не пошёл даже на вечер, который устраивали для волонтёров и участвующих в Играх служб. На этом моя волонтёрская работа на Играх Доброй Воли в Санкт Петербурге в 1994 году была завершена.

7. Вместо выводов.

Выводы делать ещё рано. В 2011 году был снова волонтёром в Красной Поляне на Кубке России и Кубке Европы по горным лыжам. Некоторую информацию (фото и видео) про волонтёрскую жизнь можно посмотреть на моей странице в контакте: http://vkontakte.ru/video2721642_159449710?section=all

http://vkontakte.ru/video2721642_159488530?section=all

http://vkontakte.ru/video2721642_159476681?section=all

http://vkontakte.ru/album2721642_129123139 (фото).

 

Собираюсь в 2012 на Кубок России и Кубок Мира по горным лыжам.

В 2013 году мечтаю поработать на Универсиаде в Казани, в городе моей школьной, спортивной и студенческой юности, а также на Олимпиаде 2014 в Сочи.

Про подготовку Универсиады в Казани телевизионный канал 100ТВ показал материал (27.11.2011) в программе «Отражение недели», куда после 27 минуты вошёл видеоклип Казанских волонтёров и видеофрагмент, снятый у меня на работе, как у самого старого волонтёра, заявившего о своём участии на Универсиаде. Конечно, с рассуждением редактора об использовании труда волонтёров на строительстве стадиона в Петербурге согласиться нельзя, но, оставляя все эти рассуждения на совести редактора, материал про Казань мне кажется интересным. Также очень удивляет подход руководства республики Татарстан к использованию, вводимых для Универсиады спортивных сооружений, для бесплатного пользования жителями республики, особенно для пенсионеров и детей.

 

Это ссылка из Твттера:

vk.cc/tY9E6