Настоящее: 41,5 год после битвы при явине

5000 ЛЕТ ДО БИТВЫ ПРИ ЯВИНЕ

 

Кора крупнейшего спутника Фейгона III горела, прогибалась и разрушалась под внешним воздействием. Шестьдесят четыре специально оборудованных крейсера — по сути, являвшиеся лишь орудийными системами планетарной бомбардировки, заключёнными в корпуса звёздных кораблей — летели в суборбитальном продольном строю. Гладкие серебристые днища крейсеров, сиявшие отражённым светом разрушений внизу, поразили Сэеса своей неожиданной красотой. Как странно, что им удалось окрасить тотальное уничтожение такими дивными тёплыми тонами.

Плазменные лучи со свистом срывались с носов кораблей и мерцающими зелёными столбами врезались в лесистую поверхность луны, оставляя письмена разрушений и насыщая этот мир огнём и болью. В атмосфере клубилась пыль и проносились вихри густого чёрного дыма: крейсера методично испаряли большие участки лунной поверхности.

Яркие вспышки и копоть разрушения заполняли обзорный экран «Предвестника», утопавшего в оранжевом свете звезды. За исключением редких сигналов дроидов и невнятного бормотания, экипаж мостика сидел в тишине. Глаза членов команды попеременно устремлялись то на приборы, то на обзорный экран. Фоновый шум докладов, доносившийся по множеству каналов связи из динамиков, своей размеренностью разительно контрастировал с хаосом на поверхности умиравшей луны. Тонкое обоняние Сэеса улавливало запах каждой капли пота его экипажа, приправленный тонким ароматом адреналина.

Наблюдая за работой крейсеров, за умиравшей луной, Сэес вспоминал о дейлфруктах, так любимых им в детстве. Множество раз под светом полуденного солнца родного мира он занимался тем, что счищал жёсткую коричневую кожуру дэйлфрукта, чтобы добраться до сладкой бледной мякоти.

Но сейчас он чистил не фрукт, а целую луну.

И мякоть под кожурой этой луны — кристаллы лигнана, которые они добывали — обеспечат победу ситам в битве за Киррек и этим упрочат положение Сэеса в иерархии ситов. Конечно, он не станет сразу бросать вызов Шар Дахану — для этого он в Ордене ситов ещё новичок. Но и чересчур долго ждать не будет.

«Зло коренится в необузданных амбициях», — сказал ему однажды Релин Друур.

Сэес улыбнулся. Каким же дураком был его предыдущий учитель. Амбиции Наги Садоу будут вознаграждены.

— Состояние? — спросил он у научного дроида 8K6.

Огни обзорного экрана заплясали на гладкой, серебристой поверхности антропоморфного дроида, повернувшегося от приборной панели.

— Тридцать семь процентов лунной коры уничтожено.

Дроиду, подключённому к информационной консоли беспроводной связью, не требовалось поворачиваться назад, чтобы обновить информацию о работе крейсеров.

— Тридцать восемь процентов. Тридцать девять.

Сэес кивнул, возвращая внимание к экрану. Дроид замолчал.

Несмотря на расстояние от «Предвестника» до поверхности, Сила транслировала Сэесу весь ужас полуразумных приматов, населявших поверхность. Он представил маленькое существо, с визгом пробирающееся сквозь деревья, безжалостно преследуемое и неминуемо поглощённое огнём. И таких — сотни тысяч. Их страх, лёгкий, мимолетный и приятный, как утренний туман, ласкал его разум.

Товарищи Сэеса с «Предвестника» и «Знамения» должны были чувствовать то же самое, пока геноцид неотвратимо продвигался к своему завершению. Возможно, рябь в Силе на борту обоих кораблей по-своему смутно чувствовали даже массасси.

Давным-давно, когда Сэес был джедаем, до того, как он пришёл к пониманию Тёмной стороны, такое массовое уничтожение жизни показалось бы ему неправильным. Теперь он думал иначе. Не было абсолютной правоты и неправоты. Было только могущество. И те, кто владел им, сами определяли правое и неправое. Это осознание было свободой, предложенной Тёмной стороной, и причиной падения джедаев, сначала на Кирреке, затем на Корусанте, а затем и по всей галактике.

— Температура следов? — спросил Сэес.

Научный дроид сверился с данными датчиков на своем главном экране:

— В допустимых пределах для дроидов-сборщиков.

Сэес наблюдал, как крейсера скользят сквозь атмосферу и выжигают луну огнём. Он повернулся в своем командирском кресле лицом к своему заместителю, Лосу Дору. Пятнистая тёмно-красная кожа Дора в тусклом свете мостика казалась почти чёрной. В его жёлтых глазах отражались огни спутника. Казалось, он никогда не смотрел Сэесу в глаза, вместо этого сосредоточив свой взгляд на двух рогах, которые выступали по бокам его челюсти.

Он знал, что Дор был не только его явным помощником, но и шпионом Наги Садоу. Среди прочего, Дор был здесь, чтобы убедиться, что Сэес передаст лигнан — весь лигнан — войскам Садоу у Праймус-Голууда.

Щупальца на его лице задрожали, а хрящевые складки над глазами вопросительно приподнялись.

— Отдайте приказ запустить дроидов-сборщиков, полковник — сказал Сэес Дору — с «Предвестника» и «Знамения».

— Так точно, капитан! — ответил Дор. Повернувшись к консоли, он отдал приказ обоим кораблям.

Почётное звание капитана было всё ещё в новинку для слуха Сэеса. Он привык возглавлять охотничьи отряды, а не управлять кораблями.

Через несколько мгновений сотни цилиндрических капсул вылетели из пускового отсека «Предвестника», и ещё сотни вылетели из второго дредноута, «Знамения», и пронеслись по обзорному экрану. Они вошли в атмосферу и, снижаясь, выпустили огненные линии. Зрелище напомнило Сэесу пиротехническое шоу.

— Дроиды-сборщики пошли — нараспев произнёс 8К6.

— Продолжай наблюдать за дроидами и увеличь изображение — сказал Сэес.

— Принято, — ответил Дор и кивнул молодому человеку, который управлял обзорным экраном.

Траектории дроидов-сборщиков располагали их на десятки километров позади разрушений, вызванных шахтёрскими крейсерами. Большинство из них было скрыто из виду в дыму, но рулевой продолжал удерживать ракурс обзорного экрана на дюжине из них или около того, на тех, которые спускались на чистом участке неба.

— Потери среди дроидов при входе незначительны, — сказал 8K6. — Ноль целых три сотых процента.

Рулевой ещё раз увеличил обзорный экран, затем ещё раз.

В пяти километрах над поверхностью дроиды остановили спуск с помощью двигателей, развернулись в свои инсектоидные формы и мягко опустились на обугленную, перегретую поверхность. Антигравитационные сервоприводы и платформы на их шести ногах позволяли им ходить по дымящимся руинам без вреда для себя.

— Покажите мне вид с одного из дроидов.

— Есть, сэр, — сказал Дор.

Рулевой поработал со своей консолью, и половина обзорного экрана сменилась перспективой взгляда дроида на луну. По команде мостика пробежал ропот, выдох благоговения. Даже 8K6 оторвался от приборов.

Голос капитана Корсина, командира «Знамения», корабля-близнеца «Предвестника», прорвался сквозь болтовню связи и прогремел по динамикам мостика.

— Вот это зрелище.

— Так и есть, — ответил Сэес.

Дым струйками поднимался от обнажившейся подкорки. Жар плазменных лучей превратил обугленную поверхность в твёрдую и хрупкую, как стекло. Толстые трещины и впадины покрывали подкорку, как вены, по которым текли только дым и пепел. Волны тепла поднимались от поверхности, искажая видимость и придавая луне потусторонний, сказочный вид.

Сотни дроидов-сборщиков усеяли поверхность, будто металлические мухи, облепившие обожжённый труп луны. Двигаясь в своей неуклюжей, насекомоподобной манере, они выстроились в шеренги, их пронзительный дроидный говор звучал непрекращавшимся фоном.

— Сенсоры активируются, — нараспев произнес 8K6.

Дроиды, как один, выпустили из своих лиц длинные металлические хоботки. Они неторопливо двигались вслед за волнами разрушений, размахивая хоботками над поверхностью, как лозоходцы, и выуживая из недр молекулярную сигнатуру явных признаков лигнана.

Подумав о лигнане, Сэес облизнул губы, ощутив слабый привкус фосфора. Много лет назад он держал в руках маленький кристалл лигнана и до сих пор помнил заряд, который чувствовал при этом. Его связь с этим кристаллом была первым признаком его близости к Тёмной стороне.

Необычная молекулярная структура лигнана настраивает его на Тёмную сторону и усиливает могущество ситов при использовании Силы. Ситы не могли обнаружить никаких значительных залежей кристаллов за последние десятилетия — до сих пор, непосредственно перед битвой за Киррек. И это сделал Сэес.

Несколько стандартных месяцев назад Нага Садоу поручил Сэесу найти какие-нибудь залежи редкого кристалла для использования в войне. Сэес знал, что это было испытанием. А Лос Дор, его мнимый помощник, оценивал его. Сила дала Сэесу нужный ему ответ, привела его, в конце концов, в последний возможный момент перед началом конфликта, на Фейгон III. Сила использовала его как инструмент, чтобы обеспечить ситам победу.

Осознание этого согрело его. Его чешуйчатая кожа заскрипела, когда он поудобнее устроился в кресле.

Он соберёт достаточно лигнана с луны Фейгона III, чтобы вооружить почти каждого лорда ситов и воина-массасси, готовящегося к нападению на Киррек. Если бы у него было больше времени, он мог бы разрабатывать луну более методично и менее разрушительно. Но у него не было времени, а Садоу не потерпел бы промедления.

Итак, Сэес создал свою собственную меру добра и зла, и приматы и другие формы жизни на луне Фейгона III погибли за это.

Он постучал указательным пальцем по рукояти своего светового меча — его изогнутая форма напоминала коготь. Ему не терпелось увидеть результаты сканирования датчиков дроидов. Он наклонился вперёд в своем кресле, когда взволнованный звуковой сигнал возвестил о первом обнаружении сигнатуры лигнана. К нему присоединился ещё один. И ещё. Он обменялся взглядом с Дором и не мог сказать, доволен или недоволен его полковник, так как рот Дора был частично скрыт бородой из щупалец.

— Вот оно, Сэес, — сказал Корсин со «Знамения». — Мы сделали это.

По правде говоря, это сделал Сэес. Корсин просто следовал его примеру.

— Да, — откликнулся он.

— Похоже, это большое месторождение, — сказал 8K6.

Все больше и больше дроидов-сборщиков щебетали новости о своем открытии по каналу связи.

— Возможно, больше, чем мы успеем собрать, — сказал Дор. — Должен ли я отозвать шахтёрские крейсера, капитан? Дальнейшее разрушение кажется... неоправданным.

За вопросом Сэес услышал другой вопрос и покачал головой. Дор не найдёт жалости в Сэесе.

— Нет. Испепелите всю поверхность. То, что мы не сможем взять до битвы при Кирреке, мы заберём, когда вернёмся после нашей победы там.

Дор кивнул, и слабая улыбка тронула щупальца.

— Есть, сэр.

Сэес пристально посмотрел на полковника, и взгляд Дора упал на рога Сэеса на челюсти.

— И когда вы доложите лорду Садоу, вы расскажете ему всё, что здесь видели.

Дор поднял глаза, лишь на мгновение задержав взгляд на Сэесе, затем его щупальца дернулись, и он отвернулся.

Сэес позволил себе минутное удовлетворение, когда бурильные зонды выдвинулись из брюшин дроидов и начали вытаскивать редкие кристаллы из горящего трупа луны. Сила продолжала нести ужас приматов в сознание Сэеса, но интенсивность воздействия ослабла. Их оставалось всё меньше. Он не мог удержаться от улыбки.

— Используйте челноки для сбора руды, — сказал он Дору. — Со «Знамения» тоже. Мы берем столько, сколько можем, и так быстро, как только можем.

— Принято.

Несколько стандартных часов спустя дымящаяся луна Фейгона III и все её обитатели были мертвы. Шахтёрские крейсера, закончив свою работу, совершили прыжок из системы. Постоянный поток транспортных челноков курсировал между луной и грузовыми отсеками «Знамения» и «Предвестника», заполняя оба корабля неочищенной лигнановой рудой. Присутствие такого количества кристаллов так близко вызвало у Сэеса головокружение, почти опьянение. Дор и другие чувствительные к Силе существа на борту «Предвестника» и «Знамения» должны были чувствовать себя примерно так же.

— Дополнительные меры дисциплины в отношении массасси, — сказал Сэес Дору. Лигнан взбудоражил бы их. Он хотел предотвратить вспышки насилия. Или, по крайней мере, он хотел, чтобы насилие было направлено в нужное русло.

— Я проинформирую службу безопасности, — сказал Дор. — А вы… чувствуете это, капитан?

Сэес кивнул, опьянённый Тёмной стороной. Воздух на корабле ожил от её потенциала. Его кожа ощущала тепло, голова кружилась.

Усилием воли он вернул себе концентрацию. У него было мало времени, прежде чем он встретится с Нагой Садоу и остальными силами ситов, выступающими против Киррека. Он открыл канал связи со «Знамением».

— Ещё час, Корсин, — сказал он.

— Согласен, — ответил Корсин, и Сэес почувствовал через связь ликование человека. — Ты чувствуешь мощь вокруг нас, Сэес? Киррек будет пылать.

Сэес уставился на испепелённую луну на своем обзорном экране, вращающуюся в пустоте космоса, тёмную и мёртвую.

— Будет, — сказал он и отключил связь.

 

* * *

 

Релин уставился в большое прозрачное пузырчатое окно в передней части кабины своего истребителя. Рядом с ним его падаван Древ вводил в навигационный компьютер гиперпространственные формулы. Тело Древа распирало кресло своим объемом. Его лётный костюм стягивал жировую ткань на шее и запястьях, придавая его голове и рукам вид перевязанных сосисок. Тем не менее, Древ был почти что худым по стандартам аскаджианцев. И Релин никогда прежде не встречал аскаджианца, в котором Сила была бы настолько велика.

Их «Лазутчик» висел в оранжево-красном облаке туманности Реммон. Маленький корабль — с его минимальной, намеренно неустойчивой сигнатурой излучения, гладким профилем и сенсорными глушителями — был бы невидим для сканирования из-за пределов вихря.

Линии жёлтого и оранжевого света пронизывали перегретый газ вокруг них, как земные молнии, застывшие во времени. Релин наблюдал, как облако медленно колышется под действием магнитных ветров. Он пересёк половину галактики с тех пор, как присоединился к джедаям, но красота, которую она скрывала в своих самых тёмных уголках, всё ещё поражала его. Он увидел в этой красоте проявленную Силу, физическое воплощение незримой в других отношениях энергии, которая служила каркасом Вселенной.

Но этот каркас был под угрозой. Садоу и ситы испортили его. Релин воочию видел последствия этой порчи, когда проиграл Сэеса Тёмной стороне.

Он выбросил это воспоминание из головы: боль всё ещё была слишком острой.

Конфликт между джедаями и ситами достиг поворотного момента. Киррек был бы точкой опоры, склоняющей войну в ту или иную сторону. Релин знал, что джедаи под командованием Мемита Надилла и Одан-Урра хорошо укрепили планету, но он также знал, что флот Садоу будет иметь превосходящие силы. Он подозревал, что они также нанесут удар по Корусанту, и уведомил об этом Надилла*.

Продолжая вводить координаты, Древ спросил:

— Мы сможем уловить импульс маяка, как только войдём в гиперпространство?

— Да, — сказал Релин.

По крайней мере, так было в теории. Если они были правы относительно гиперпространственной трассы, которую выбрали «Предвестник» и «Знамение», если Сэес не перенаправил свой корабль на другую трассу, и если «Предвестник» и «Знамение» оставались достаточно близко к трассе, чтобы сигнал маяка достиг их.

— А если агенты не установили гиперпространственный маяк? Или если Сэес обнаружил его и отключил?

Релин уставился на туманность.

— Спокойствие, Древ. Существует множество «если». Вещи таковы, каковы они есть.

В последнее время дела развивались так быстро, что у Релина не было времени отчитываться перед своим начальством так регулярно, как следовало бы, только случайные сообщения, отправляемые в подпространственных высокоскоростных передачах, когда позволяли время и условия.

Он напал на след Сэеса недалеко от Праймус-Голууда. Там он видел армаду ситов, готовившуюся к нападению; он видел, как корабль Сэеса покинул армаду, а за ним последовал его корабль-близнец «Знамение».

Отправив короткий подпространственный отчет обратно в Орден на Корусанте и Кирреке, Релин получил приказ следовать за Сэесом и попытаться определить цель ситов. Он мало что узнал, пока «Предвестник» и «Знамение» быстро перемещались от одной системы к другой, посылая разведывательных дроидов, сканируя, а затем двигаясь дальше.

— Он что-то ищет, — сказал Релин, больше себе, чем Древу.

Древ усмехнулся, и его двойной подбородок затрясся.

— Кто, Сэес? Свою совесть, без сомнения. Он, похоже, куда-то её задевал.

Релин не улыбнулся. Потеря Сэеса была слишком болезненной темой для шуток.

— Меня беспокоит твоё небрежное отношение к важным вопросам. В этой войне погибнут многие.

Древ склонил голову, опустив плечи, пытаясь выглядеть раскаявшимся под копной густых каштановых волос.

— Простите меня, учитель. Но я... — он сделал паузу, хотя по его круглому лицу было видно, что он борется с какой-то мыслью.

— Что? — спросил Релин.

Древ, не глядя на него, сказал:

— Иногда мне кажется, что вы слишком мало смеётесь. У моего народа шаманы Лунной Леди учат, что трагедия — лучшее время для веселья. Говорят, смейся, даже когда умираешь. Радость можно найти почти во всём.

— И ещё есть боль, — сказал Релин, думая о Сэесе. — Координаты готовы?

Осанка и голос Древа стали напряжёнными.

— Готовы, учитель.

— Тогда давай выясним, что именно ищет Сэес.

Релин вывел «Лазутчик» из туманности и сверился с координатами Древа. Звёзды усеяли обзорный экран.

— В путь, — сказал Релин.

Древ нажал кнопку на своей консоли, и транспаристальное окно кабины потускнело, избавляя их от гипнотического голубого вихря гиперпространственного туннеля. Релин включил гипердвигатель. Точки света превратились в бесконечные линии.

 

 

НАСТОЯЩЕЕ:

41,5 ГОД ПОСЛЕ БИТВЫ ПРИ ЯВИНЕ

 

Тьма преследовала Джейдена — лишённые света чернила сингулярности. Он падал, падал вечно. Его желудок подполз к горлу, вытесняя любой крик, который он мог бы издать.

Он всё ещё чувствовал Силу вокруг себя, внутри себя, но будто сквозь толстую прокладку, ослабленно, словно его органы чувств онемели.

Он упал на четвереньки, крякнув при ударе о невидимую землю. Снег хрустел под его ладонями и сапогами. Порывы ледяного ветра трепали его робу, впиваясь в кожу. Лёд, принесённый ветром, покрывал его лицо и намерзал на бороду. Он по-прежнему ничего не видел. Он стоял, шатаясь, дрожа, замерзая.

— Что это за место? — крикнул он. Темнота была такой глубокой, что он не мог видеть даже пар от своего замёрзшего дыхания. Его голос прозвучал тихо в пустоте. — Ар-Шесть?

Нет ответа.

— Ар-Шесть?

Странно, подумал он, что первым, к кому он обратился в столь непонятной ситуации, был его дроид, а не собрат-джедай.

Он потянулся к рукояти своего основного светового меча, желая ощутить в руке привычную тяжесть, и обнаружил, что его поясной зажим был пуст. Он протянул руку к другой стороне пояса за вторым световым мечом — грубым, но эффективным оружием, которое он смастерил ещё мальчишкой на Корусанте без какой-либо подготовки в Силе, — и обнаружил, что его тоже нет. Не было ни бластера в набедренной кобуре, ни светового стержня в подсумке.

Он был замёрзшим, одиноким, безоружным и ослеплённым темнотой.

Что случилось? Он ничего не помнил.

Плотнее закутавшись в мантию, чтобы защититься от холода, он напряг слух, но из-за ветра не услышал ничего, кроме гулкого биения собственного сердца в ушах. С трудом он потянулся Силой сквозь туман своей затуманенной чувствительности, пытаясь косвенно ощутить окружающий мир. Методичная работа расширенного сознания позволила ему ощутить что-то…

Там, в темноте, рядом с ним были и другие.

Несколько других.

Он обострил свою концентрацию, и теперь привкус Тёмной стороны дразнил его восприятие — ситы.

Но не совсем ситы, не совсем: Тёмная сторона была чем-то разбавлена.

Он пытался игнорировать знакомую ласку прикосновения Тёмной стороны. Он знал, что грань между Светом и Тьмой узка, как лезвие виброножа. Его учитель, Кайл Катарн, научил его этому. Каждый джедай ходил по этому лезвию. Некоторые понимали, что у них под ногами, а некоторые — нет. И эти последние часто падали. Но страдали от этого обычно первые. Джейден порою жалел, что не остался в неведении, не остался тем мальчиком на Корусанте, для которого Сила была волшебством.

Вызванные из прошлого, слова его учителя эхом отдавались в его мозгу: «Сила — это инструмент, Джейден. Иногда — оружие, иногда — целительный бальзам. Тёмная сторона, Светлая сторона — разница невелика. Не попадайся в ловушку классификации. Разум проклинает нас желанием классифицировать и проводить границы, бояться, что за ними обитают драконы*. Но это иллюзия. За ними — не драконы, а больше знаний, более глубокое понимание. Смирись с этим».

Но Джейден так и не смирился с этим. Он боялся, что никогда не сможет этого сделать. Хуже того, он боялся, что и не должен никогда этого делать. После завершения своего обучения Джейден некоторое время исследовал неортодоксальные теории о Силе. Он начал думать — и бояться, — что его учитель был прав.

— Покажитесь, — крикнул он в темноту, но завывающий ветер поглотил его слова. Он знал, что ситы должны были почувствовать его присутствие точно так же, как он почувствовал их.

Они окружали его со всех сторон, быстро приближаясь. Он ощущал себя уязвимым, с неприкрытой спиной, ничего не видящим. Он погрузился в Силу и отпустил свой страх.

Обретя спокойствие, он встал в полуприседе, закрыв глаза и сосредоточившись, всё его тело превратилось в свёрнутую пружину. Даже без светового меча адепт Тёмной стороны счёл бы его грозным противником.

— Джейден, — прошептал голос ему на ухо, голос, который он слышал раньше только с видеоэкрана наблюдения.

Он развернулся, закружился, собрав мощь Силы в руках для телекинетического взрыва, и увидел... только тьму.

Люмия.

Это был голос Люмии. Разве нет? Но Люмия давно мертва.

Чья-то рука схватила его за робу.

— Джейден, — сказал другой голос. Голос Лассина**.

Он использовал Силу, чтобы усилить прыжок назад, перевернувшись в воздухе, и приземлился на ноги в трёх метрах позади Лассина, его товарища, рыцаря-джедая, который должен был быть мёртв, который умер вскоре после кризиса Последователей Рагноса. Голос Лассина вывел его из состояния спокойствия, и молния Силы, синяя и зловещая, явившаяся непрошено, затрещала на кончиках его пальцев…

Он ничего не видел.

Волосы на шее Джейдена встали дыбом. Он уставился на свою руку, на синие разряды на кончиках пальцев. Усилием воли он погасил их.

— Джейден Корр, — произнёс голос слева от него, голос мастера Кэма Солусара, но Джейден не почувствовал успокаивающего присутствия другого пользователя Светлой стороны, только зловещую энергию Тёмной.

Он обернулся, но увидел только темноту.

— То, что ты ищешь, можно найти в чёрной дыре на Фосте, Джейден, — сказала Мара Джейд-Скайуокер, но Джейден по-прежнему ничего и никого не видел.

Мара Джейд-Скайуокер была мертва.

— Кто ты? — позвал он, и ветер ответил льдом и воем. — Где я?

Он снова потянулся к своему чувству Силы, пытаясь найти Люмию, Лассина, Кэма и Мару, но обнаружил, что они исчезли.

И снова он был один в темноте. Он всегда был один в темноте.

Тогда до него дошло. Ему снился сон. Сила говорила с ним. Он должен был понять это раньше.

Это откровение заставило мир успокоиться. Ветер стих, и воздух очистился ото льда.

Джейден стоял наготове, напряжённый.

Раздался отдалённый, не имевший источника крик, который повторился: ритм был ровным, тон — механическим. Он мог исходить с другой стороны планеты.

— Помоги нам. Помоги нам. Помоги нам. Помоги нам...

Он обернулся кругом, сжав кулаки.

— Где вы?

Темнота вокруг него уменьшилась. В чёрном своде над ним появились точки света. Звёзды. Он осмотрел небо в поисках чего-нибудь знакомого. Вот оно. Он узнал ровно столько, чтобы понять, что находился где-то в Приграничном секторе Неизведанных Регионов. В черноте неба горело тусклое голубое свечение далёкого газового гиганта, его свет робко проглядывал сквозь водоворот. Толстые кольца, состоявшие из частиц льда и горных пород, опоясывали планету.

Он был на одной из лун газового гиганта.

Глаза Джейдена всё больше приспосабливались к полумраку, и он увидел, что стоит на пустынной, продуваемой всеми ветрами ледяной равнине, простирающейся насколько хватало глаз. Снежные сугробы высотой с дом придавали местности вид истерзанного штормами океана, застывшего во времени. Трещины покрывали обнажённый лёд — кровеносную систему остановившегося мира. Пропасти усеивали поверхность тут и там, как голодные рты. Вдалеке стонали ледники — ропот разгневанного мира. Он не видел никаких признаков Люмии, Лассина или кого-либо из других самозванцев-ситов, которых он почувствовал. Он нигде не видел признаков жизни.

Его дыхание образовывало облако перед его лицом. Его левый кулак рефлекторно сжимался и разжимался вокруг пустоты в ладони, где должен был находиться световой меч.

Без предупреждения небо над ним взорвалось оглушительным грохотом. Облако огня прорвалось сквозь атмосферу, окутав небо дымом и пламенем. Над Джейденом прокатился визг, похожий на звук напряжённого металла. Лёд на поверхности треснул и застонал.

Джейден, прищурившись, посмотрел на небо, всё ещё освещённое заревом разрушений, и увидел дождь из светящихся частиц, осыпавший луну гипнотическим узором падающих искр.

Его чувство Силы воспринимало их тем, чем они и были — воплощённой Тёмной стороной. Он слишком медленно отключал своё восприятие, и воздействие такого количества зла поразило его, как удар кулаком в лицо. Его вырвало прямо на одежду; упав на замёрзшую землю, он свернулся калачиком на застывшей поверхности луны, когда вся тяжесть Тёмной стороны накрыла его своей сущностью. От неё негде было спрятаться, негде было укрыться; она обрушилась со всех сторон на него и вокруг него, пропитала его…

Джейден проснулся, весь в поту и с головокружением, от шума спидеров и свупов снаружи его корусантской квартиры. Глухой стук сердца сотрясал рёбра его грудной клетки. Перед его глазами всё ещё стоял дождь падающих искр, дождь зла. Он откашлялся, и датчики в комнате, обнаружив его пробуждение, включили в комнате тусклый свет.

— Ар-Шесть? — спросил он.

Никакого ответа. Он встревоженно сел.

— Ар-Шесть?

Крики и вопли за окном заставили его вскочить с кровати. Лёгким усилием воли он притянул в руку с прикроватной тумбочки свой основной световой меч и активировал его. Зелёный клинок пронзил полумрак комнаты.

 

* * *

 

Чёрный шар Коррибана заполнил обзорный экран Келла. Облака бурлили в его атмосфере сердитым вихрем.

Он вывел «Хищника», истребитель типа «Плащевидный» с дополнительно установленными гиперпространственными санями и системами сенсорного уклонения, скопированными с украденной «Невидимки», на низкую орбиту. Клубящийся плащ тёмной энергии, окутавший планету, ударил «Хищника», и металл корабля заскрипел от напряжения. Келл настроил свое зрение на Судьбу и увидел сотни дэен носи — линий судьбы, как однажды перевёл анзатский термин один учёный с Корусанта, — которые пересекались на Коррибане, планете, сидевшей, словно раздутый чёрный паук, в паутине светящихся возможностей. Линии прошлого, настоящего и будущего судьбы галактики проходили через обитателей мира-гробницы ситов, нити светящегося зелёного, оранжевого, красного и синего цветов, которые разрезали его на куски.

Пространство-время было беременно возможным, и насыщенность этого бульона распаляла голод Келла. Впервые он увидел дэен носи в детстве, после своего первого убийства, и с тех пор следовал за ними. Он считал себя уникальным среди анзатов, особенным, призванным, но не мог быть в этом уверен.

Мысли о своём первом убийстве заставили Келла вспомнить о еде, которую он хранил в грузовом отсеке «Хищника», но он усмирил порыв своего тела мыслью.

Его собственная дэен носи простиралась перед ним венами его собственной судьбы — сеть серебряных линий, тянувшихся через транспаристаль кабины в тёмный водоворот, вниз к гробницам ситов, к тайным убежищам, где скрывались Единые ситы. У него были дела с ними, а у них — с ним. Линии их судеб переплетались.

Келл ввел кодированные координаты пункта назначения в навигационный компьютер и включил автопилот. Когда «Хищник» начал снижение сквозь чёрную атмосферу, он покинул кабину и спустился под палубу в грузовой отсек. У него было полчаса стандартного времени, прежде чем корабль доберётся до места назначения, поэтому он позволил своему телу почувствовать голод. Растущее предвкушение обострило его аппетит.

Пять стазисных морозильных камер стояли у одной стены трюма, как гробы. Келл выделил им особое свободное пространство в трюме, отдельно от оборудования и транспортных средств, которые в противном случае загромождали бы отсек. В каждом морозильнике в стазисе спал гуманоид — три человека и два родианца. Он изучил индикаторы камер, проверяя жизненно важные показатели. Все пленники оставались в добром здравии.

Глядя на их неподвижные черты, Келл задавался вопросом, что происходит за их закрытыми глазами, в тишине их снов. Он представил себе пикантность их бульона, и голод скрутил его внутренности. Среди них не было так называемых чувствительных к Силе, у которых был самый насыщенный бульон, но и эти сгодятся.

Он скользил от одного морозильника к другому, касаясь кончиками пальцев холодного стекла, отделявшего его от добычи. Дэен носи его пленников простирались от их морозильных камер к нему, а его — к ним. Он остановился перед мужчиной-человеком средних лет, которого он взял на Кореллии.

— Ты, — сказал он, наблюдая, как его серебряные линии переплетаются с зелёными линиями кореллианца.

Он включил цикл размораживания морозильной камеры. Шипение выходящего газа возвестило о конце человека. Келл наблюдал, как показания морозильника менялись вслед за повышением температуры тела, наблюдал, как цвет возвращается к человеческой плоти. Его голод усилился, и питатели, гнездившиеся в мешочках на его щеках, задёргались. Ему нужно было, чтобы его жертва была в сознании, иначе он не смог бы достигнуть трансцендентности.

Келл потянулся через дэен носи, которая соединяла его с едой.

«Проснись», — мягко направил он свою мысль.

Глаза человека распахнулись, зрачки расширились, веки широко раскрылись. Страх прошёл через ментальную связь, и Келл наслаждался этим. Данные морозильника показали всплеск сердцебиения, учащающееся дыхание. Человек открыл рот, чтобы заговорить, но его двигательные функции, всё ещё не вернувшиеся после стазиса, позволили ему издавать только приглушённый, слабый хрип.

Келл нажал на кнопку, и крышка морозильника скользнула в сторону.

«Будь спокоен», — внушал он, и его команда проникла в сознание человека, как профилактическое средство от страха.

Но растущий ужас пересилил обычную психическую хватку Келла. Человек боролся со своими ментальными оковами, и, наконец, обрёл голос.

— Пожалуйста. Я ничего не сделал.

Келл наклонился вперёд, взял в ладони рыхлое лицо человека. Человек затряс головой, но Келл был гораздо сильнее.

— Пожалуйста, — проговорил кореллианец. — Зачем ты это делаешь? Кто ты такой? Что ты такое?

Келл наблюдал, как все дэен носи человека, все его потенциальные будущие, сливаются в единую зелёную линию, которая пересекла серебряную линию Келла, а затем... остановилась.

— Я призрак, — ответил Келл и раскрыл щели на своем лице. Из своих мешочков, извиваясь, показались питатели — тонкие, как проволока, придатки, поглощавшие бульон разумных существ.

Человек кричал, вырывался, но Келл крепко держал его.

«Успокойся», — снова внушил Келл, на этот раз с силой, и человек замолчал.

Питатели пробрались в теплые, влажные туннели ноздрей кореллианца и углубились вверх. От предвкушения у Келла потекли слюнки. Он смотрел в широко раскрытые, налитые кровью глаза человека, пока питатели проникали в ткани, пробивали мембраны, пробивались в полость черепа и погружались в густую серую похлёбку в ней. Тело человека сотрясла судорога. Слёзы скопились в его широко раскрытых глазах и, блестя, покатились по щекам. Кровь тонкими струйками вытекала из его носа.

Келл удовлетворённо хмыкнул, пожирая возможные варианты будущего, в то время как линии человека заканчивались, а линии Келла продолжались. Глаза Келла закатились, когда его дэен носи удлинилась, и он на короткое время стал единым целым с бульоном Судьбы. Его сознание углубилось, расширилось до размеров галактики, и он мысленно попробовал её потенциал. Время сжалось. Расположение дэен носи по всей вселенной выглядело менее хаотичным. Он увидел намёк на порядок. Откровение, казалось, было на грани его понимания, и он испытывал покалывающую дрожь с каждым ударом своих сердец.

«Покажи мне, — подумал он. — Позволь посмотреть».

Прошла минута; человек испустил дух, и Келл позволил ему упасть на пол отсека. Откровение отступило, и он попятился от трупа, задыхаясь. Он вернулся к себе, к обычной плоти, к простому ограниченному пониманию.

Он посмотрел вниз, на остывавшее тело у своих ног, понимая, что лишь убийство позволяло ему испытать трансцендентность.

Келл убрал питатели, скользкие от крови, слизи и мозгов, и теперь они снова покоились в своих мешочках.

Вздохнув, он поднял труп человека, отнёс его к воздушному шлюзу и задал команду катапультирования. На протяжении веков он оставлял такой мусор на сотнях планет.

Наблюдая за тем, как автоматическая система катапультирования освобождает воздушный шлюз, он утешал себя мыслью, что однажды он будет питаться бульоном покрепче, который откроет ему всю правду о Судьбе.

Насытившись, он вернулся в кабину «Хищника» и подключил приёмник к навигационному компьютеру, как его проинструктировали. Через несколько мгновений индикатор автопилота погас — это напомнило Келлу о том, как потухли глаза кореллианца, как человек за мгновение превратился из разумного существа в кусок мяса, — и другая сила взяла «Хищника» под контроль. Корабль помчался сквозь атмосферу Коррибана к ночной стороне планеты, и Келл устроился в кресле поудобнее.

Некоторое время спустя «Хищник» приземлился посреди древних строений. Молния осветила выветренные пирамиды, башни из выщербленного камня, кристаллические купола, все они были храмами и гробницами ситов, все они были геометрией Тёмной стороны. Клубились чёрные тучи, и ломаные полосы молний образовывали в небе светящуюся сеть.

Келл встал, облачился в свой миметический костюм*, проверил два покрытых кортозисом виброножа, прикреплённых к поясу, и направился к посадочной рампе «Хищника». Прежде чем опустить её, он достал из шкафчика для стрелкового оружия бластер и пристегнул кобуру к бедру. Он считал бластеры неэлегантным оружием, но лучше прихватить лишний ствол, чем оказаться плохо вооружённым.

Анзат нажал кнопку открытия на рампе. Загудела гидравлика, и дверь опустилась. Ветер и дождь с шипением ворвались в «Хищника». Воздух Коррибана, острый от смрада прошедших веков, заполнил его ноздри. Прогремел гром.

Келл вгляделся в темноту и заметил группу красных светящихся точек, плывших сквозь мрак. Он переминался с ноги на ногу, ожидая приближения огней — это оказался серебристый протокольный дроид. Келл настроил своё видение на Судьбу, но не увидел дэен носи. Дроидов программировали, не более того. Они не делали никакого реального выбора, и поэтому у них не было никаких линий. Фальшивый разум дроида нервировал Келла, и он оборвал восприятие.

Антропоморфный дроид прошагал сквозь ветер и дождь к основанию посадочной рампы и склонил голову под жужжание сервоприводов.

— Мастер анзат, — сказал дроид на основном. — Я Ди-четыре-пять. Пожалуйста, следуйте за мной. Учитель ждёт вас.

Слова дроида пригвоздили Келла к палубе. Вопреки его воле, сердца-близнецы Келла удвоили частоту своего биения. Адреналин хлынул в его кровь, желваки на щеках дёрнулись. Он вдохнул, мгновенно сосредоточился и вернул своему телу спокойствие, приведя уровень гормонов в норму.

— Учитель? Сам Крайт?

— Пожалуйста, следуйте за мной, — повторил дроид, повернулся и пошёл прочь.

Келл натянул капюшон своего костюма, но не опустил маску; спустившись по трапу, он шагнул в шторм. Коррибан залил его водой. Небольшим усилием воли он отрегулировал температуру своего тела, чтобы компенсировать холод.

Дроид повёл его по давно заброшенным улицам, среди древних каменных и стальных памятников Ордена ситов. Келл не увидел ни дюракрита, ни транспаристаль, ничего современного. Он знал, что на большей части Коррибана новые постройки в течение тысяч лет возводились поверх старых, создавая своего рода археологическую стратификацию ситских эпох.

Но не здесь. Здесь нетронутыми стояли самые древние из гробниц и храмов ситов. Здесь Крайт блуждал в своих мечтах о завоеваниях.

Вспышка молнии прочертила небо, отбросив тени на некрополь. Миметический костюм приспособился к временному изменению освещения. Пока Келл шёл, он чувствовал, что к нему приковано растущее внимание, чувствовал чьё-то сознание.

Впереди он увидел приземистую башню из старого камня — святилище Крайта. Спирали тёмной энергии вяло закручивались вокруг шпиля. Лишь несколько окон нарушали безликость его внешнего вида — чёрные дыры, открывавшиеся в тёмное нутро. Келлу они казались кричащими ртами, протестующими против происходящих внутри событий.

Дроид поднялся по широкой многоярусной лестнице, которая вела к железным двустворчатым дверям у основания шпиля. Изъеденные временем письмена и замысловатые узоры спиралью вились по поверхности дверей. Келл не мог прочесть их.

— Оставайтесь здесь, пожалуйста, — сказал дроид и исчез за дверьми.

Келл ждал под гневным небом Коррибана, окружённый гробницами мёртвых повелителей коррибанских ситов. Время от времени проверяя свой наручный хронометр, он настраивал свои чувства на окружающее и ждал, когда Крайт окажет ему свою благосклонность.

Позади послышались шаги, едва различимые из-за шума дождя. Обернувшись, он изменил своё восприятие и увидел густую сеть дэен носи: она простиралась через настоящее в будущее, обвивая галактику, как огромная змея, которая задушит её.

 

Глава 2

ПРОШЛОЕ:

5000 ЛЕТ ДО БИТВЫ ПРИ ЯВИНЕ

Релин и Древ сидели в задумчивом молчании, пока их «Лазутчик» летел сквозь бурлящий голубой туннель гиперпространства. Они внимательно следили за приборами, надеясь услышать сигнал, означающий обнаружение гиперпространственного маяка, спрятанного на борту «Предвестника». Затянувшееся молчание означало бы, что они потеряли Сэеса.

— Сканеры работают исправно, — сказал Древ. Искоса взглянув на Релина, он начал напевать оживлённую мелодию свободного стиля со своей родной планеты.

— Это обязательно? — спросил настраивавший приборы Релин, но невольно улыбнулся.

— Да, — отозвался Древ, тоже улыбаясь, но не отрываясь от своих инструментов. — Обязательно.

Релин восхищался способностью своего падавана находить радость во всём, что он делал, однако считал — и учил, — что важнее сохранять эмоциональную уравновешенность. Крайности эмоций могут привести к Тёмной стороне.

Тем не менее, иногда он задавался вопросом, только ли Древ был учеником в их паре. Казалось, Релин улыбался только в присутствии Древа. Предательство Сэеса лишило его веселья с категоричностью хирурга.

Древ постучал толстым пальцем по экрану сканера.

— Выходи, выходи, где бы ты ни прятался.

Вскоре сканер уловил слабый сигнал. Релин и Древ одновременно выдохнули и подались вперёд в своих креслах.

Древ усмехнулся и ткнул пальцем в экран сканера.

— Вот. Они здесь.

Релин позволил навигационному компьютеру обработать входные данные сканера и сопоставил координаты.

— Система Фейгона.

Не дожидаясь инструкций, Древ вызвал информацию бортового компьютера о системе.

— Там же ничего нет, — сказал Древ, глядя на показания. — Что он там делает?

— Возможно, всё ещё ищет, — сказал Релин и взялся за управление. — Очень скоро мы это выясним.

Сигнал становился всё сильнее по мере того, как «Лазутчик» мчался сквозь гиперпространство.

— Он глубоко в системе, — сказал Релин. — Мы выйдем на расстоянии десяти световых секунд.

Древ кивнул и ввёл команды в навигационный компьютер.

— В системе четыре планеты, каждая с несколькими лунами. Пояс астероидов отделяет третью от четвёртой.

— Используй его как прикрытие, пока мы не поймём, что делает Сэес.

— Отключение гипердвигателя через пять, четыре...

— Активирую сигнатурный шифратор и дефлекторы, — сказал Релин. В тот же момент он использовал Силу, чтобы замаскировать в ней себя и Древа, чтобы Сэес не заметил их прибытия.

— ...Два, один, — сказал Древ и отключил гипердвигатель.

Голубой туннель гиперпространства уступил место чёрной бездне звёзд, планет и астероидов. Волна энергии Тёмной стороны, грубая и неровная, немедленно наполнила корабль. Не готовый к такому удару, Релин сбился с дыхания, у него закружилась голова. Древ застонал, откинулся на спинку стула, как будто его ударили, затем его вырвало прямо на робу.

— Откуда это исходит? — спросил Релин сквозь стиснутые зубы.

Древ покачал головой, всё ещё тяжело дыша. Он потянулся к консоли сканера.

— Оставь, — сказал Релин и настроил сканеры сам.

Приборы не показывали ничего поблизости, кроме вращающегося хаоса пояса астероидов, Фейгона III и его многочисленных лун.

Релину потребовалось мгновение, чтобы прочистить мозги, затем он призвал Силу, чтобы защитить их от окружавшей энергии Тёмной стороны. С выставленной защитой он ощущал энергию только как мягкое, неприятное давление в своём сознании, непрекращающиеся капли дождя, стучавшие по его черепу, но это больше не влияло на его чувства.

— Всё в порядке? — спросил он Древа.

Древ откашлялся, смущенно оглядывая свой летный костюм и робу.

— Со мной всё в порядке. Прошу прощения, учитель.

Релин отмахнулся от извинений. Он и сам оказался не готов.

— Раньше моя еда была вкуснее, — сказал Древ, улыбаясь. Его щёки были ярко-красными.

— И пахла лучше, — сказал Релин, усмехнувшись, и принялся изучать результаты сканирования.

— Итак, рвота возвратила вам чувство юмора, — сказал Древ. Он снял робу, скомкал её и вернулся на своё место. Отхлебнув из пластикового пакетика глоток ароматизированного протеинового напитка, он поболтал его во рту. — Буду иметь это в виду. Может, сортирный юмор вас тоже позабавит?

Релин лишь слегка улыбнулся. Его мысли были заняты анализом ситуации. На что они наткнулись? Он никогда прежде не испытывал такого прилива чистой энергии Тёмной стороны. Что бы ни искал Сэес, он, похоже, нашёл это в системе Фейгон. Древ, должно быть, почувствовал его серьёзность.

— Что вы об этом думаете? — спросил он. — Оружие Тёмной стороны? Может быть, артефакт ситов?

Релин покачал головой. Энергия не была интенсивной, просто повсеместной.

— Скоро узнаем.

Он включил ионный двигатель и начал было уводить корабль в пояс астероидов, но передумал и убрал руки с пульта управления.

— Веди нас внутрь, Древ, — сказал он.

Он почувствовал на себе взгляд своего падавана.

— В пояс?

Релин кивнул. Скремблер сенсоров «Лазутчика» и шум пояса астероидов должны были помешать любым сканерам ситов.

— Вы уверены, учитель?

— Успокой свой разум, — сказал Релин своему падавану. — Почувствуй Силу, доверься ей.

Древ был одним из лучших начинающих пилотов Ордена. Со временем и обучением использованию Силы он должен стать одним из лучших среди джедаев.

— Веди нас внутрь, — повторил Релин.

Древ уставился сквозь остекление кабины на океан вращающихся камней. Он сделал паузу для долгого, успокаивающего вдоха, затем взял управление на себя и направил «Лазутчика» в пояс астероидов.

Падаван без колебаний ускорил ход, и корабль понёсся через поле медленно вращавшихся камней, ныряя, поднимаясь, переворачиваясь. Изъеденные камни на мгновение появлялись на обзорном экране и исчезали, когда Древ проплывал под ними, над ними, сбоку от них. Одно из крыльев «Лазутчика» задело продолговатый астероид, и корабль накренился, начал вращаться.

— Учитель…

— Спокойно, Древ, — сказал Релин, и его падаван, выровняв истребитель, ушёл с пути другого астероида.

— Молодец, падаван, — сказал Релин. — Молодчина.

Улыбка озарила лицо Древа, и он продолжил путь через пояс.

Релин следил за датчиками.

— На краю пояса находится астероид диаметром более десяти километров, который вращается очень медленно.

— Вижу.

— Посади нас там, но двигатели не глуши. Давай осмотримся.

Древ провёл их над астероидом и посадил «Лазутчика». Фейгон III вырисовывался на их обзорном экране на фоне звёзд.

Древ всё ещё улыбался. Релин предпочёл проигнорировать эмоциональный подъём своего падавана.

— Дай мне тактический дисплей и увеличь.

На окне кабины пилота возник суперпозиционный дисплей, слегка смещённый от центра. Древ ввёл несколько команд и увеличил изображение.

Столбы дыма спиралью поднимались с обугленной поверхности одной из маленьких лун Фейгона III. Над трупом луны, словно птицы-падальщики, висели на низкой орбите дредноут Сэеса и его корабль-близнец. Непрерывный поток транспортов двигался между поверхностью луны и посадочными отсеками двух кораблей ситов.

Пока Древ работал со сканерами, он перестал улыбаться.

— Это не… как можно?.. Учитель, эта луна должна быть покрыта растительностью, — он оторвался от сканирования. — И жизнью.

Релин почувствовал гнев своего падавана из-за разрушений. Он знал, к чему приводит гнев. Юноша переходил от радости к ярости, как будто его эмоции качались на маятнике.

— Оставайся сосредоточенным на нашей задаче, Древ. Масштаб происшествия не должен влиять на твоё мышление. Не позволяй гневу затуманить твой разум.

Древ уставился на него так, словно Релин был какой-то мерзостью, прилипшей к подошве его сапога.

— Происшествия? Это не просто происшествие. Они испепелили целую луну! Это зверство.

Релин кивнул.

— Подходящее слово. Но ты — джедай. Владей своими эмоциями. Особенно сейчас. Особенно сейчас, падаван.

Древ ещё мгновение смотрел на него, затем отвернуться к сканерам. Когда он заговорил, его голос прозвучал жёстко.

— На луне сотни дроидов-сборщиков.

Больше для себя, чем для Древа, Релин сказал:

— Сэес сжёг кору, а затем выпустил дроидов-сборщиков.

Он сосредоточил своё чувство Силы на транспортах и их грузе. Хотя он был готов, ответная реакция Тёмной стороны заставила его резко выдохнуть и отбросила его назад в кресле.

— Этот груз.

— Груз? Что он вытащил из этой луны?

Релин покачал головой, берясь за рычаги управления.

— Я не знаю. Какая-то руда, нечто, настроенное на Тёмную сторону.

Релин слышал о таких вещах.

— Что бы это ни было, оно мощное. Возможно, достаточно могущественное, чтобы определить исход нападения на Киррек. Это то, что искал Сэес, и именно поэтому Садоу отложил своё нападение. Мы не можем позволить ему выйти из системы.

— Я надеюсь, у вас есть план, — сказал Древ. Не столько вопрос, сколько утверждение.

— Мы уничтожим эти дредноуты. Или, по крайней мере, заставим их остаться здесь.

Древ облизнул губы, без сомнения, размышляя об относительных размерах «Лазутчика» и дредноутов — разница была примерно как между одной мухой-кровососом и двумя ранкорами.

— Как?

Релин поднял «Лазутчика» с астероида и направил его в открытый космос.

— Я поднимусь на борт. Нам с Сэесом нужно заново познакомиться.

Он ожидал, по крайней мере, смешка от своего падавана, но Древ даже не улыбнулся. Он уставился в обзорный экран на мёртвую луну, на корабли ситов, и его губы сжались в жёсткую линию.

Релин положил руку на плечо своего падавана и встал со своего места.

— Управление на тебе. Скремблер и дефлекторы не позволят нам долго оставаться невидимыми. Мне просто нужно немного времени.

Древ кивнул, когда «Лазутчик» помчался к дредноутам.

— Вы его получите. Вы попытаетесь высадиться на транспорт?

— Да, я об этом думаю, — ответил Релин, направляясь в тесный задний отсек «Лазутчика». Он быстро сбросил с себя робу и надел готовый к работе в вакууме скафандр, на ходу обдумывая детали плана.

Рионовая оболочка скафандра, прошитая гибкой титановой сеткой, тонкой, как волос, ощущалась как вторая кожа. Релин проверил запас кислорода и заряд батареи и убедился, что они оба полные, потом накинул ремни силового блока на плечи и вокруг живота и закрепил их. Пуповина силового кабеля с довольным щелчком подключилась к брюшному разъёму, и скафандр с гудением ожил. Энергия, проходящая через сетку, придала костюму чуть больше жёсткости и вызвала покалывание на коже Релина. Джедай опустил шлем на голову, и электромагнитные уплотнители закрепили его на шейном кольце, загерметизировав стык и подсоединив разъём питания.

Скафандр провёл диагностику, и Релин изучил результаты на внутришлемном дисплее. Его дыхание громко отдавалось в барабане транспаристально-пластикового шлема. Он активировал комлинк.

— Проверка.

— Вас понял, — отозвался Древ, его голос звучал внутри шлема как в концертном зале.

Диагностика прошла успешно.

— Скафандр запитан и герметичен, — сказал Релин.

— Мы остаёмся незамеченными, — ответил Древ резким, серьёзным тоном. — На данный момент.

Хотя Релин месяцами пытался внушить своему падавану серьёзность, в данный момент он сожалел о перемене настроения Древа. Ему не хватало веселья падавана перед лицом опасности. Но чтобы вылепить из Древа джедая, Релину, похоже, придётся превратить его во что-то иное, непохожее на Древа.

— Как близко? — спросил Релин. Он засунул дюжину магнитных гранат и охапку прочего снаряжения в один из просторных набедренных карманов костюма, затем пристегнул бластерный пистолет к поясу, рядом со световым мечом и блоком питания.

— Двадцать тысяч километров, и быстро приближаемся, — сообщил Древ. Заминка в его голосе подсказала Релину, что что-то было не так. — Эта луна. Учитель, она разрушена.

— Я знаю, — сказал Релин. — Именно так и поступают ситы. Они разрушают. Они берут. Это всё, что может предложить Тёмная сторона. Теперь сосредоточься, падаван. Сопоставь векторы с ближайшим транспортом, возвращающимся на «Предвестник», но только на секунду. Я поднимусь на борт и так попаду в один из посадочных отсеков дредноута, — он подумал о гранатах в своих карманах. — А там я посмотрю, что смогу сделать.

Какое-то время Древ ничего не говорил, затем спросил:

— А вы уверены, что так надо, учитель? Если вы добьётесь успеха, мы остановим только один из дредноутов.

— То, что мы не можем сделать всё — не причина для того, чтобы не делать ничего. Мы не можем допустить, чтобы этот груз попал на Киррек. По крайней мере, полностью. Мы остановим здесь всё, что сможем, и сделаем всё, что должны. Если я уничтожу или выведу из строя первый корабль, мы найдём способ сделать то же самое и со вторым.

— Понял.

— Вхожу в воздушный шлюз, — сказал Релин. Он открыл внутреннюю дверь воздушного шлюза, вошёл внутрь и закрыл её за собой. Отключив систему безопасности, он нажал кнопку открытия наружной двери. Красный индикатор мигал в течение трёх секунд, указывая на ожидающуюся декомпрессию. Релин держался за предохранительный поручень, когда люк скользнул в сторону и воздух вырвался в космос.

— Подхожу к транспорту, учитель.

Релин двинулся к открытому люку, в то время как Древ направил «Лазутчика» сверху на транспорт и, насколько мог, выровнял курс и скорость кораблей. Неуклюжее транспортное средство было летающим контейнером, серый клин трюма с прикреплённым к его нижней стороне прозрачным пузырём кабины. Как и все корабли ситов, он всё равно умудрялся выглядеть как летающий клинок.

Энергия Тёмной стороны просачивалась из его грузового отсека осязаемыми волнами, вызвав у Релина временное головокружение.

— Учитель?

Их должны были заметить через несколько мгновений. Надо было двигаться.

— Ты когда-нибудь рыбачил, Древ? — спросил Релин.

— Рыбачил?

— Ну, знаешь, рыбу ловил.

— Нет, учитель. Никогда.

Релин попытался улыбнуться, но безуспешно. В этот момент он отдал бы тысячу кредитов, чтобы услышать смех Древа.

— Я тоже.

— Да пребудет с вами Сила, учитель.

Релин выбрал место на спине транспортника, закрыл глаза, почувствовал Силу. Его мастерства телекинетического использования Силы не хватило бы, чтобы притянуть к себе движущийся корабль, но он намеревался сделать не это.

— Меня засекли, — сказал Древ с напряжением в голосе.

— Наш обычный зашифрованный канал, Древ. И минимум болтовни.

— Да, учитель. И... не промахнитесь, — сказал Древ и усмехнулся.

Улыбаясь, Релин потянулся в Силе, мысленно захватил транспорт ситов и выпрыгнул из «Лазутчика» в открытый космос.

— Я пошёл, — сказал он, и Древ стал уводить их корабль прочь.

 

НАСТОЯЩЕЕ:

41,5 ГОД ПОСЛЕ БИТВЫ ПРИ ЯВИНЕ

 

Крики за окном Джейдена сменились хохотом, мимо пронёсся спидер с открытым верхом. Джедай услышал музыку, гремевшую из динамиков спидера. Звуки затихли, когда машина улетела.

Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что произошло.

Подростки, понял он. Вероятно, на ночной прогулке в поисках острых ощущений.

— Станг, — прошептал он, но световой меч не отключил. Его гул наполнял комнату; звук успокаивал. Образы из видения в его сознании оставались чёткими.

Жужжание сервоприводов R6 возвестило о появлении в комнате дроида. Увидев Джейдена, стоявшего в ночной рубашке с горящим световым мечом, R6 оборвал свои приветственные гудки и просвистел тревожный вопрос. Джейден не до конца понимал язык дроидов, но обычно он улавливал суть сообщений R6. А может быть, он просто воображал, что R6 сообщал или спрашивал то, что Джейден хотел от него услышать.

— Полагаю, ты становишься моим исповедником, — сказал он астромеханику. — Поздравляю.

R6 снова пропищал вопрос, и Джейден улыбнулся.

— Ничего. Плохая шутка. И я в порядке. Мне приснился... необычный сон.

Но Джейден знал, что это был не сон. Это было видение Силы.

R6 понимающе промурлыкал и просвистел первую строфу колыбельной.

Джейден улыбнулся дроиду, хотя его мысли всё ещё были заняты увиденным. Никогда прежде у него не было такого яркого видения.

Что это значило?

Воскресшие мёртвые джедаи и ситы, ледяная луна в Неизведанных Регионах, дождь зла и повторяющийся крик о помощи. Он не мог понять, что он видел, поэтому попытался вспомнить, что он почувствовал: неприятно знакомое прикосновение Тёмной стороны, его всё более ослабевающая связь со Светлой стороной, и соединяющие их слова его учителя: «Сила — это инструмент, ни светлый, ни тёмный».

— Как такое может быть? Инструмент? Всего лишь?

R6 издал звуковой сигнал замешательства.

Джейден рассеянно махнул рукой.

— Этого не может быть, — сказал он, отвечая на свой собственный вопрос. Сила была моральным ориентиром Джейдена на протяжении десятилетий. Сведение её к инструменту, простому потенциалу, оставляло его... без руля. Он посмотрел на свою руку — руку, из которой он выпустил молнию Силы.

— Там обитают драконы, — пробормотал он, деактивируя свой световой меч.

R6 прожужжал вопрос.

— Я пытаюсь понять смысл видения, но я... не уверен.

Он был не уверен со времени битвы за станцию «Балансир», хотя и до этого боролся с сомнениями. Его уверенность была одной из неучтённых потерь в сражении. Он... делал вещи, о которых сожалел. Кореллианцы просто хотели обрести независимость. Оглядываясь назад, Джейден видел всё это как политический вопрос, недостойный участия джедаев. Он убивал из-за политики. Орден джедаев убивал из-за политики.

Куда это привело их Орден? Чем они отличались от ситов? Разве они не использовали Светлую сторону, чтобы совершать сомнительные с моральной точки зрения поступки? И куда это привело Джейдена? Он чувствовал себя запятнанным своим участием в битве.

— Когда-то мы были стражами галактики, — сказал он R6, и дроид благоразумно промолчал.

Теперь джедаи выглядели стражами конкретных политиков. За какие принципы они стоят сейчас?

«Сила — это всего лишь инструмент».

Джейден покачал головой, натягивая робу. Сила должна была быть чем-то большим. Иначе он десятилетиями жил во лжи. Его световой меч был инструментом. Сила была... чем-то большим. Обязана была быть.

Он боялся, что джедаи пришли к мысли, что, поскольку они используют Светлую сторону Силы, всё, что они делают, должно уже поэтому быть хорошим. Джейден считал такое мышление ошибочным и даже опасным.

После битвы за «Балансир» он отдалился от Ордена, от Вэлина, от Кайла. Он чувствовал себя бесцельным и нежеланным. Он думал, что его сомнения должны быть очевидны для всех. Он знал, что должен был быть прозрачен для мастеров. У него не было никого, с кем он мог бы поделиться своими мыслями.

— Никого, кроме тебя, — сказал он R6.

Бластер Джейдена и маленькая одноручная рукоять второго светового меча лежали на прикроватном столике. Он пристегнул кобуру, убрал в неё бластер и прицепил второй меч к зажиму на поясе. Он не знал, почему сохранил старый световой меч, не расставаясь с ним, словно с талисманом на удачу. Джейденн считал, что его лезвие было пурпурной нитью, связывавшей его с прошлым, которое было проще. Он создал клинок, когда Сила была для него всего лишь словом. Он не обладал мудростью, но всё же использовал Силу, чтобы создать меч.

Разве это не означало, что Кайл был прав, что Сила — это просто инструмент, свободно текущая энергия, доступная любому, ничем не отличающаяся от заряженного бластера? Джейден уклонился от этой идеи, потому что если бы это было правдой, то Светлая и Тёмная стороны ничего не значили бы с точки зрения морали и аморальности, добра и зла.

— Я этого не принимаю, — сказал он R6. — Не могу.

«Помоги нам. Помоги нам».

Голос из видения эхом отдавался в голове Джейдена, напоминая ему о том, кем и чем он был. Он стоял на ледяной, тёмной луне в Неизведанных Регионах, общался с мёртвыми джедаями, пока зло лилось дождём, и кто-то позвал его на помощь. Он должен был помочь. Он обязан. Моральная ясность заключалась в помощи другим. Он ухватился за это, как за спасательный круг.

«То, что ты ищешь, можно найти в чёрной дыре на Фосте».

Эти слова были чепухой. Ни на Фосте, ни где-либо поблизости не было чёрной дыры. Но он должен был узнать, что означают эти слова, потому что это позволило бы ему найти то, что он искал.

— Ар-Шесть, подключись к голонету.

Дроид свистнул в знак согласия, выдвинул беспроводную антенну и подключился.

— Выведи нанесённые на карту, целиком или частично, сектора в Неизведанных Регионах, — сказал Джейден.

Проектор R6 отобразил трёхмерные изображения различных секторов в воздухе между дроидом и Джейденом. Их было всего несколько. Информация была крайне скудной.

— Ищи любую нанесённую на карту систему с газовым гигантом, который кажется голубым человеческому глазу, окружённым кольцом и имеющим по меньшей мере одну ледяную луну, атмосфера которой может поддерживать дыхание человека.

Процессоры R6 с жужжанием обрабатывали информацию, которую он извлек из голонета. Голографические планеты появлялись и исчезали в пространстве между ними так быстро, что вскоре у Джейдена закружилась голова. За четверть часа R6 просмотрел каталог из тысяч планет. Ни одна из них не соответствовала видению Джейдена. Джейден не удивился. Большинство Неизведанных Регионов не были нанесены на звёздные карты Галактического Альянса. Где-то там были чиссы. Где-то там были остатки юужань-вонгов. Кто знает, что ещё он найдёт в этих неизведанных системах?

— Возможно, это ответ, — сказал он. Но сначала он должен был сформулировать вопрос, сначала он должен был сформулировать то, что он искал. Он почувствовал под ногами тонкий край лезвия, почувствовал, что покачивается на нём. Он потерял равновесие.

R6 вопросительно гукнул.

Сила послала Джейдену видение, это он знал. Он последует за ним.

— Покажи мне Фост, Ар-Шесть.

Изображения различных систем в Неизведанных Регионах мигнули, уступив место увеличенному изображению пыльного мира, наполовину освещённого солнцем, наполовину погружённого во тьму. Он уставился на линию, разделяющую два полушария. Она казалась тонкой, как нить, тонкой, как лезвие ножа.

— Информация по Фосту, — сказал он, и R6 прокрутил в воздухе перед глазами Джейдена изображение планеты. Та скудная информация, которая существовала, была более чем тридцатилетней давности и поступила от имперской исследовательской группы.

Фост был единственным миром в системе, населённым разумными существами, хотя никто из них не был местным, и всего его кочующего населения не хватило бы заполнить и одного спортивного стадиона на Корусанте. Крупнейший населённый пункт планеты, Дальняя точка, был построен на руинах разбившегося звездолёта неизвестного происхождения. Джейден представлял себе это место убежищем для авантюристов, преступников и других нежелательных лиц, которые предпочитали жить на краю известного космоса, теснясь в импровизированных убежищах, построенных на обломках заброшенного корабля.

Но Фост был его единственной зацепкой. Если он вообще верил в видение Силы — а как он мог не верить? — он должен был следовать ему за нужным ответом.

— Подготовь Z-девяносто пятый к вылету и проложи курс на Фост, — сказал Джейден дроиду. Он сделал паузу, затем добавил: — И не отправляй план полёта в Орден.

R6 издал слегка встревоженный звуковой сигнал.

— Сделай, как я прошу, Ар-Шесть.

Дроид согласно зажужжал и выкатился из комнаты.

Чему бы видение ни хотело научить его, оно станет учить именно его. Он не хотел, чтобы другие джедаи вовлекались в это, не хотел даже, чтобы Орден знал, куда он отправлялся.

Это должно было стать его и только его уроком. Он найдёт то, что ищет, и получит ответ на свой вопрос сам.

 

* * *

 

— Дарт Уиирлок, — сказал Келл, поворачиваясь. Почтительное обращение далось ему с трудом. И Уиирлок, и Крайт приняли титул, который когда-то носили существа более высокого ранга.

Губы чагрианского лорда ситов сложились в натянутую улыбку, как будто он почувствовал суть мыслей Келла. Уиирлок был одного роста с Келлом, а левый рог на его голове возвышался ещё на полметра; правый рог, потерянный некоторое время назад в результате несчастного случая или битвы, представлял собой зазубренный обрубок длиной всего в несколько сантиметров. Келлу он показалось похожим на гнилой зуб. Линия шрама тянулась по всей длине лица чагрианина — шов, соединявший сломанный рог с уголком рта. Промокшая от дождя мантия Уиирлока, чёрная как сингулярность, тяжело свисала с его широких плеч. Из-под складок на его поясе выглядывала рукоять светового меча.

Келл представил себе, какое озарение он мог бы получить, поглотив такой насыщенный бульон, как у Уиирлока. Циклон дэен носи закружился вокруг чагрианина. Питатели на щеках Келла рефлекторно дернулись.

— Анзат, — сказал сит, слегка кивнув.

— Дроид заставил меня думать, что я могу увидеть самого Дарта Крайта. Сообщение, которое я получил, якобы исходило от него.

Уиирлок не сводил глаз с Келла.

— Учитель пребывает во сне. Это ты знаешь, Келл Доуро. То, чего вы достигаете только при кормлении, он достигает по желанию. Прошлое, настоящее и будущее для него — одно целое. Посему я — его голос, пока он спит. И это ты знаешь тоже.

Келл наклонил голову, как бы признавая его точку зрения, однако сам он полагал иначе. То, что он испытывал во время кормления, мог испытать только он. Ситы, как и джедаи, рассматривали галактику через призму Силы. Но Келл знал, что Сила была лишь одним аспектом большого клубка Судьбы. Ни ситы, ни джедаи не видели правды реальности. Келл же увидеть мог, съев того, в чьём бульоне содержалось откровение.

— Как скажете, Дарт Уиирлок.

— Именно так, — подтвердил Уиирлок. Снова эта улыбка, как будто он мог читать мысли Келла.

Прогремел гром. Келл чувствовал других в темноте вокруг них. Больше ситов. Слуги Уиирлока.

— Нага Садоу ходил по этой земле, — сказал Уиирлок, указывая когтистой рукой на кирпичную дорожку. — И после него Экзар Кун. Тогда никакое разрушительное Правило Двух не ограничивало власть ситов. Мудро поступив, Дарт Крайт исправил ошибку Бэйна. Посему сегодня никакое Правило Двух не ограничивает Единых ситов.

Келл ничего не сказал. Его мало заботили тонкости религии ситов. А вот беспрестанное использование чагрианином слова «посему» доводило Келла до безумия.

— Зачем меня вызвали? — спросил Келл.

Уиирлок приблизился к Келлу на шаг. Ситы, окружавшие их в темноте, тоже придвинулись ближе. Келл чувствовал себя так, словно оказался в центре затягивающегося узла. Он приглушал своё присутствие, подавляя свои дэен носи, отклоняя восприятие. Благодаря своему психическому камуфляжу и миметическому костюму он мог быть почти невидим для окружающих.

Уиирлок моргнул, на мгновение посмотрел мимо него и сквозь него, затем его взгляд снова сфокусировался на Келле.

— Умно́, анзат, — он указал подбородком в темноту, отчего его леторны* закачались. — Но они не причинят тебе вреда, кроме как по моему приказу. Посему тебе нечего бояться.

Келл кивнул, но, тем не менее, сохранил свою психическую маскировку.

— Учителю открылась возможность, — сказал Уиирлок и приблизился ещё на шаг.

Келл оставался на месте. Молния осветила небо.

— Какого рода возможность?

— Я покажу тебе, — сказал Уиирлок и улыбнулся своей клыкастой улыбкой.

Брови чагрианина изогнулись от сосредоточения. Их дэен носи переплелись. За глазами Келла возник зуд, а затем пронзительная боль. Он закричал, когда образы вспыхнули в его сознании: покрытая льдом луна на орбите вокруг голубого газового гиганта, окружённого кольцами, ночное небо, взрывающееся дождём энергии.

Анзат схватился за голову и поник; образы сами собой вреза́лись в его память. Он потерял контроль над своими мышцами, и его питатели вылезли из лица, извиваясь, как перерезанные силовые кабели. Превозмогая боль, он обхватил пальцами один из своих виброножей и вытащил его.

Ментальное вторжение прекратилось, как и боль. Келл зарычал, взмахнул клинком, выхватил его двойник.

Уиирлок даже не потянулся к своему световому мечу. Он пристально посмотрел в глаза Келлу.

— Мне не нужен световой меч, чтобы убить тебя. Посему нападение было бы глупостью с твоей стороны. Ты глуп, Келл Доуро?

Келл поразмыслил, успокоился и вложил клинки в ножны.

— В чём смысл этого видения?

Чагрианец одарил его своей фальшивой улыбкой.

— Это ты определишь сам. Видение предвещает что-то важное, анзат. И учитель пришёл к выводу, что твой путь начнётся на Фосте. Там тебе будет дан знак. Возможно даже, тот знак, который ты так долго искал.

Келл попытался скрыть волнение, вызванное словами Уиирлока. Он представил, как линии судьбы соединяются вокруг Фоста, ловя его в сеть предначертания.

— Я знаю, где он находится.

— Посему ты отправишься туда. Ищи знак. Учись тому, чему можно научиться. И, возможно, возьми то, что должно взять.

Келл потёр глаза, словно стирая с них воспоминания о боли.

— Почему я? Почему не один из них? — он указал в темноту.

— Потому что такова воля Учителя: Единые ситы должны оставаться сокрытыми. Посему мы должны использовать посредников.

«Посему» Уиирлока окончательно надоело Келлу.

— Кому я должен сообщить о том, что я узнаю?

— Ты будешь отчитываться передо мной, — ответил Уиирлок. Он нахмурился, как будто поражённый какой-то мыслью, и добавил: — Учитель считает вероятным, что подобное видение получили и джедаи. Сила движется в этом направлении. Посему они могут вмешаться. Вмешательства ты допустить не должен.

Келл положил руки на рукояти своих клинков.

— Я понимаю. Какую форму примет знак?

Уиирлок пожал плечами.

— Учитель верит, что ты узнаешь его, когда увидишь. Он верит в твою сообразительность. И твоё желание найти то, что ты ищешь.

Келл облизнул губы, зная, что больше ничего не получит, хотя ему и дали очень мало.

— Значит, это всё?

Уиирлок протянул руки, как бы показывая безобидность своих намерений.

— Можешь идти.

Келл попятился от Уиирлока, спустился по лестнице и направился к своему кораблю. На ходу он проверил свой хронометр. В последний раз он ел всего полчаса назад, но всё же почувствовал необходимость поесть снова, чтобы вернуть уверенность, которую принесло ему кормление. Слова Уиирлока пробили брешь в этой уверенности. Так было всегда. Чагрианин оставил его не в своей тарелке.

Сзади, перекрывая шум дождя, крикнул Уиирлок.

— Почему ты служишь Учителю, Келл Доуро?

Вопрос смутил Келла, он остановился и покачал головой; в голове у него внезапно всё перемешалось, мысли путались.

— Что? Что вы сказали?

— Подумай над ответом на этот вопрос, анзат. — Даже сквозь дождь Келл видел клыки чагрианина, обнажённые в улыбке, и в этом не было ничего фальшивого. — А потом подумай заново о том, кто видит правду реальности. Ты не единственный, кто может формировать восприятие.

Прогремел гром, молния разорвала небо. Келл потряс головой, чтобы прояснить её, хотел было ответить Уиирлоку, но увидел, что тот уже ушёл. В голове у него всё запуталось. Головная боль гнездилась у основания черепа. Машинально он снова проверил свой хронометр.

Прошла четверть стандартного часа с тех пор, как он в последний раз проверял его несколько минут назад. Келл понятия не имел, как это случилось.

Глава 3

ПРОШЛОЕ:

5000 ЛЕТ ДО БИТВЫ ПРИ ЯВИНЕ

Релин начал терять инерцию движения вперёд в тот момент, когда выпрыгнул из воздушного шлюза. Падая, он активировал магнитные захваты в перчатках и сапогах. Время, казалось, замедлилось, когда он летел по направлению к транспорту, и образ корабля на фоне звёзд врезался в его память. Не теряя концентрации, удерживая корабль в своей телекинетической хватке и управляя своим спуском, джедай ринулся к нему. Он не мог позволить себе замедлиться с помощью Силы и потому сильно ударился об обшивку корабля, стукнувшись шлемом о корпус и на мгновение вызвав помехи на дисплее.

В тот момент, когда Релин приземлился, транспорт накренился, и внезапное изменение инерции чуть не сбросило его. Он выругался и схватился за ближайшие к нему выступы. Сила и магнитные захваты удержали его на поверхности. На мгновение он испугался, что сканеры экипажа транспортника обнаружили его присутствие, но корабль отклонился влево и вниз: вероятно, это был манёвр уклонения в ответ на обнаружение «Лазутчика».

Древ скоро окажется под прицелом. Релин должен был действовать быстро.

Он держался за транспорт, мчавшегося к дредноутам. У «Предвестника» и «Знамения» были длинные гладкие корпуса, повсюду усеянные батареями турелей с лазерными пушками, обычно использовавшихся для боя между кораблями. Он увидел, как пушки повернулись в направлении «Лазутчика», но им было трудно прицелиться в маленький, оснащённый системами невидимости истребитель.

Через несколько мгновений из ангара вырвались ситские истребители отряда быстрого реагирования, подобно летающим ножам.

— Внимание, — сказал он Древу по зашифрованному каналу. — Приближаются десять истребителей типа «Клинок». Держись среди малых кораблей, и дредноуты не будут стрелять.

Релин оглянулся, но не смог увидеть Древа и «Лазутчика» — только ночную сторону Фейгона III, горстку транспортных челноков, уходивших в сторону, и плавающую скалу мёртвой луны. Он снова перевёл взгляд на дредноуты и сосредоточился на своей задаче. Транспорт направлялся на «Предвестник».

Внутреннее освещение смотровых площадок и иллюминаторов мерцало тут и там по всей длине «Предвестника» и «Знамения». По форме дредноуты напомнили Релину гигантские ланвароки — древковое оружие с лезвиями, излюбленное ситами. Ряды спасательных капсул в форме пузырьков выстроились вдоль позвоночника, который соединял переднюю секцию мостика с кормовой секцией двигателя и десантным отсеком.

Как и большинство джедаев, Релин изучил доступные схемы ситских звездолётов. Он знал их планировку. И он знал, куда направится, как только окажется на борту.

Транспорт выровнял свой курс, немного снизился и направился к ангарному отсеку. Релин прикинул время прибытия, достал из своего гибкого костюма три магнитных гранаты и пополз вдоль транспорта так быстро, как только осмеливался, пока не добрался до корпуса двигательных гондол. Он прикрепил все три заряда к одной из гондол и стал ждать.

В тот момент, когда транспорт преодолел атмосферный щит посадочного отсека и начал замедляться, он активировал гранаты, поставив таймер на десятисекундную задержку, и начал обратный отсчёт в своей голове. Еще два «Клинка» вылетели из корабля и пронеслись мимо него.

Десять, девять…

Он беспокоился за Древа. Его падаван был выдающимся пилотом, но небо будет кишеть ситскими истребителями. Релин должен действовать быстро.

Восемь, семь…

Активность в посадочном отсеке придавала ему вид улья исинов. Репульсорные тележки везли пилотов в полном снаряжении к их «Клинкам». Туда-сюда катались и ходили дроиды. Органические существа и машины выгружали из открытых транспортников и загружали на поддоны то, что выглядело как необработанная руда. Вид руды, маслянистое ощущение от неё вызвали у Релина тошноту.

Он вспомнил момент, произошедший много лет назад, когда он и Сэес, тогда ещё джедай, случайно наткнулись на кристалл, который усиливал связь пользователя Тёмной стороны с Силой. Он стал рыться в памяти, пока не вспомнил название руды — лигнан.

Ощущение от этого было таким же. Это должен был быть тот же самый материал.

Он и представить себе не мог, что его может быть так много.

Женский голос из динамика произнёс:

— Четвёртая группа грузовых дроидов вызывается в посадочный отсек один-шестьдесят три-би.

Релин потянулся в Силе, и когда транспорт опустился в посадочный отсек и выключил двигатели, джедай почувствовал окружавшие его разумы. Автозажимы освободили упоры, и газы с шипением вырвались наружу. Релин различил поблизости около десяти существ: ни одно из которых не использовало Силу, и все были слабые разумом.

Пять, четыре…

Используя Силу, Релин проник в их разумы и стёр себя из их восприятия.

Три, два…

Он спрыгнул с корабля, перекатился по полу, поднялся на ноги и побежал. Увеличив свою скорость с помощью Силы, он преодолел сотню метров за один отсчёт хронометра.

Ноль.

Позади Релина магнитные гранаты превратились в облако пламени и жара, и вторичный взрыв от одного или обоих других двигателей транспорта сотряс посадочный отсек. Ударная волна чуть не сбила джедая с ног. Осколки металла, куски плоти, крики и искрящиеся частицы транспортируемой руды усеяли всё вокруг. Присутствие руды в её первозданном виде заставило желудок Релина сжаться, и он изо всех сил старался не коснуться ни одного её камня.

Взвизгнула сигнализация, и команда, находившаяся возле обломков, бросилась за противопожарным снаряжением. Мимо Релина проехал медицинский дроид.

— Пожарная команда в главный посадочный отсек, — объявил женский голос.

В ушах звенело. Релин поспешил по коридору в направлении отделения гипердвигателя. Он откинул шлем, который повис на креплении сзади на шее скафандра, и вставил съёмный комлинк шлема в ухо.

Пожарная команда, несколько любопытных членов экипажа и трое высоких краснокожих массасси в униформе службы безопасности то и дело проносились мимо Релина. Быстро продвигаясь вперёд, он использовал Силу, чтобы отклонить их восприятие. Интерьер корабля отражал образ мыслей его строителей-ситов: сплошные жёсткие грани, острые углы и чистая функциональность, ни следа комфорта или эстетики.

Сигнал тревоги становился всё тише, и Релин позволил себе почувствовать небольшое облегчение. Он добрался до перекрёстка и на мгновение остановился, чтобы сориентироваться, и порылся в картотеке своей памяти, ища расположение отсека гипердвигателя.

Слева. И недалеко.

Люк слева от него скользнул в сторону, за ним показалась мускулистая, отдалённо напоминающую рептилию фигуру воина-массасси в угольно-чёрной униформе с эполетами сотрудника службы безопасности. За спиной у него висел ланварок, на бедре — бластер. Из костяшек пальцев воина торчали костяные иглы, в его широком носу и маленьких ушах торчали металлические украшения. Под красную кожу предплечий, бицепсов и безволосой головы были имплантированы шипы. Глаза массасси остановились на Релине прежде, чем тот смог использовать Силу, чтобы ослепить его восприятие. Щупальца бороды массасси дрожали над его широким зубастым ртом, вена на его виске заметно пульсировала.

— Нам нужна помощь в посадочном отсеке, — сказал Релин. — Что-то пошло не так в...

Массасси обратил внимание на гибкий костюм Релина и отсутствие униформы. Его жёлтые глаза сузились, а когтистая рука схватила ланварок за рукоять и вытащила его. Вращательным движением длинного древка можно было метать заостренные металлические диски, закреплённые на рукояти, а зазубренным лезвием на конце ― рубить как секирой. Оружие грубое, но опасное.

— Кто твой начальник? — спросил массасси гортанным голоом, похожим на помехи в коммуникаторе. Он приставил острие ланварока к груди Релина и прижал джедая к стене.

Релин понял, как будут развиваться события. Он посмотрел вправо-влево по коридору, но никого не увидел.

Свободной рукой массасси зажал комлинк на своем воротнике.

— Я Дрофан, пятый отдел безопасности. У меня…

— Мой начальник — Мемит Надилл, — сказал Релин.

— Продолжай, Дрофан, — сказал голос из комлинка.

Но от слов Релина лоб массасси покрылся морщинами, и его пальцы отпустили комлинк.

— Кто такой Мемит? Не знаю такого.

— Он мастер-джедай на Кирреке*.

— Джедай что?

— Повтори, Дрофан. Передача не проходит. Повтори.

Слова Релина, наконец, пробили броню скептицизма массасси, и его жёлтые глаза расширились. Он навалился на ланварок, а его рука потянулась к бластеру.

Релин выпустил из своей ладони телекинетический разряд, толкнул массасси через коридор и прижал его к стене. Удар вызвал крик боли, бластер упал пол. Проигнорировав это, массасси зарычал и бросился на Релина с ланвароком.

Релин зажёг световой меч, и зелёное лезвие встретилось с красной плотью, отсекая поперечным ударом руку, а затем с размаха и голову. Труп массасси упал к ногам Релина.

— Докладывай, Дрофан, — произнёс голос в комлинке.

Релин не видел смысла прятать тело: достаточно скоро все узнают, что он на борту. Деактивировав световой меч, джедай побежал по коридору. Решив рискнуть, он вышел на связь.

— Древ?

— Здесь довольно жарко, учитель. Но я держусь.

Релин услышал напряжение в голосе своего падавана. Грохот едва не попавшего в цель разряда донёсся по связи одновременно с ворчанием Древа.

— Здесь тоже скоро станет жарко, — сказал Релин. — Ждать уже недолго. Полагайся на Силу, Древ. И держись.

 

* * *

 

Сэес шагал по мостику, шорох его мантии разносился в тишине. Никто из его команды не хотел встречаться с ним взглядом. На обзорном экране джедайский «Лазутчик», изворачиваясь, мчался сквозь пространство, преследуемый двенадцатью «Клинками». Лазерный огонь пересекал экран, образуя сеть светящихся линий. Из динамиков мостика доносились раздражённые переговоры пилотов «Клинков».

Сэес использовал Тёмную сторону, чтобы исследовать связь пилота «Лазутчика» с Силой, и обнаружил, что он скорее потенциальный, чем полностью реализованный пользователь Силы, хотя и обладал необычайной пилотской интуицией.

Он не мог быть один.

На глазах у Сэеса «Клинки» обрушились на «Лазутчика» с двух сторон и снизу, образовав кольцо когтей.

— Теперь он у них в руках, — пробормотал младший офицер.

Джедай резко вильнул влево и включил ускоритель, взорвав при этом один из «Клинков» и немного оторвавшись от остальных. С мостика донеслись негромкие проклятия.

— Он направляется к другому транспорту, — заметил Дор.

«Лазутчик» развернулся, и пилот транспорта предпринял манёвр уклонения, но было уже слишком поздно. Лазеры «Лазутчика» выплюнули энергию: транспорт и его руда превратились в пыль.

Гнев Сэеса рос. Он не мог позволить себе терять ни одного грамма своей руды. По привычке он постучал указательным пальцем по кончику одного из рогов на челюсти.

— Усилить сканирование системы, — приказал Дор штурману. — Этот джедай не может быть один. Их будет ещё больше.

— Есть, полковник.

Сэес оскалил клыки, когда «Лазутчик» выбрался из очередной ловушки, приготовленной для него «Клинками». Он впился взглядом в офицера по вооружению, мужчину человеческой расы с сединой на висках и беспокойством в глазах.

— Вы можете его захватить?

— Нет, капитан. На корабле есть что-то вроде сенсорного скремблера. Мы могли бы обстрелять всю область и сбить его даже без захвата, но джедай находится слишком близко к нашим кораблям.

Сэес кивнул.

— Готовьтесь открыть заградительный огонь и обеспечить безопасный коридор для транспортов. Передайте это на навикомпьютеры «Клинков», чтобы они оставались в стороне.

— Есть, капитан.

Сэес повернулся к Дору.

— Прекратить операции на планете. Прикажите всем транспортным средствам вернуться на «Предвестник» и «Знамение». Для них будет предоставлен огневой коридор.

— Есть, капитан, — кивнул Дор и начал передавать приказы.

— К заградительному огню готов, сэр, — сказал главный артиллерист.

— Огонь, — скомандовал Сэес.

Лазерные пушки «Предвестника» создали в космосе завесу пламени, отделив «Лазутчика» и «Клинки» от транспортов. Транспорты немедленно воспользовались преимуществом и устремились к посадочным отсекам.

— Как только транспорты окажутся на борту, верните «Клинки», — сказал Сэес Дору. Своему главному артиллеристу он сказал: — Тогда вы уничтожите его.

— Что? — сказал Дор, и это восклицание заставило повернуться все головы на мостике. На мгновение Сэес подумал, что Дор сомневается в его приказе, но вскоре убедился в обратном. Полковник наклонил голову к наушнику. Пока он слушал, его кожа покраснела ещё сильнее, а бородка из щупалец задрожала от гнева.

— Удвойте охрану вокруг всех критических зон. Создайте поисковые группы и прочешите корабль. Конец связи.

— В чём дело? — спросил Сэес.

Борода Дора дёрнулась, он наклонился ближе к Сэесу и тихо произнёс:

— В коридоре рядом с посадочным отсеком найдено тело охранника. Его рука и голова были отрублены. Похоже, это было сделано световым мечом.

Адреналин подпитывал феромоны Сэеса, усиливая их запах.

— Световой меч, — пробормотал он себе под нос. — Тогда взрыв в отсеке был не из-за неисправности двигателя.

— Похоже, что нет.

— У нас на борту джедай.

По команде мостика пробежал ропот. Запах их пота приправлялся возбуждением.

Дор постучал ладонью по рукояти ланварока, который носил даже на мостике.

— Если эти джедаи являются авангардом более крупных сил...

Сэес кивнул. Он не мог рисковать. Садоу был бы недоволен задержкой в доставке лигнана. Обращаясь к рулевому, он сказал:

— Выведите нас из гравитационного колодца планеты и подготовьте корабль к уходу в гиперпространство. Проложите курс на Праймус-Голууд и прыгайте, как только все наши корабли вернутся на борт.

— Мостик на вас, — добавил он, обращаясь к Дору.

Дор кивнул.

— Есть, сэр. Что вы собираетесь делать?

Сэес положил руку на рукоять своего светового меча.

— Я собираюсь взять свою маску и найти нашего безбилетника. Захваченный джедай был бы хорошим подарком в дополнение к лигнану для мастера Садоу.

 

* * *

 

Релин почувствовал ментальные пальцы своего бывшего падавана и понял, что тело мёртвого массасси уже найдено. Сэес искал его. Релин сопротивлялся порыву опустить свой ментальный экран и показать себя. Ему нужно было выполнить свою задачу, а не исправлять ошибку прошлого.

Он поспешил по лабиринту коридоров, используя Силу на группах из двух или трёх членов экипажа, чтобы скрыться от их восприятия. Команда «Предвестника» была начеку, разыскивая лазутчика, и Релину становилось всё труднее скрываться от неё.

Впереди джедай услышал тяжёлую поступь сапог и гулкие басовые голоса нескольких массасси. Судя по звукам, он оценил их число в шесть или семь существ. Учитывая их состояние боевой готовности и настроенность на Тёмную сторону, он не сможет использовать Силу, чтобы спрятаться от них. Релин проверил один из ближайших люков, обнаружил, что тот заперт, проверил другой и обнаружил, что тот тоже заперт. Голоса приближались, но джедай не мог разобрать ни слова: массасси говорили на своём родном языке.

Релин достал из своего костюма переопределитель — электронную отмычку — и прикрепил её к панели управления ближайшей дверью. Когда оборудование подключилось, вспыхнули лампочки, и прибор начал попытки найти код открытия двери. Массасси были уже за углом. Релин не успел бы убраться вовремя. Он взял световой меч в руку и зажёг его.

Массасси замолчали. Они, должно быть, слышали, как он активировал свой световой меч.

Индикатор мигнул зелёным, и дверь открылась с металлическим шипением. Быстро двигаясь, Релин отсоединил переопределитель и скользнул внутрь в тот момент, как массасси завернули за угол.

Конференц-зал. В центре стоял большой стол, окружённый стульями и снабжённый тремя компьютерными станциями. Одну стену занимал видеоэкран с выключенным питанием. Прозрачные окна занимали всю стену, позволяя видеть происходившее снаружи.

Релин припал ухом к двери, прислушиваясь к голосам массасси. Они звучали так, словно находились прямо за дверью, отделённые от него лишь тонким слоем металла, и разговаривали приглушёнными голосами. Он вздрогнул, когда его комлинк включился и раздался голос Древа.

— Транспорты возвращаются в посадочный отсек, и оба дредноута движутся, учитель.

Релин слышал лазерную стрельбу на заднем плане передачи Древа, но его мысли были заняты массасси в коридоре снаружи.

— Приготовься, — прошептал он. — Приготовься.

Голоса снаружи смолкли. Слышали ли они Древа? Человек не смог бы услышать передачу по комлинку, но у массасси были более острые чувства, чем у людей. Релин сидел за дверью, световой меч гудел в его руке, спокойствие Силы заполняло его сердце, он ждал, ждал…

Ничего.

Он снова выглянул из окна конференц-зала и увидел, как звёздный фон слегка смещается по мере того, как корабль удалялся от Фейгона III и его гравитационного колодца.

— Они готовятся к прыжку, — сказал он Древу. Он должен был добраться до гипердвигателя, и немедленно.

— Убирайтесь с этого корабля, учитель, или вы отправитесь с ними.

— Время ещё есть, — он нажал кнопку, чтобы открыть люк. — Я рядом с отсеком гипердвигателя и…

Он обнаружил, что смотрит на затянутую в форму грудь офицера службы безопасности массасси, державшего в одной руке ланварок. Костяные шпоры и шипы под красной плотью массасси придавали ей вид опухоли.

— Сюда! — крикнул массасси в коридор. Взревев, он замахнулся ланвароком в нисходящем ударе в голову Релина, но джедай уклонился от удара, и оружие врезалось в палубу в тот момент, когда Релин вонзил световой меч в живот массасси. Массасси застонал и выронил оружие. Его когтистые руки рефлекторно нащупывали горло Релина, но он уже умирал.

Крики из коридора сказали Релину, что товарищи мёртвого массасси услышали его зов. Он достал из своего гибкого костюма термальную гранату, вышел из комнаты и бросил её в коридор в наступавших массасси, у каждого из которых был бластер и ланварок. Осознание того, что именно бросил противник, расширило их глаза, и они нырнули в укрытие, однако один из них успел выстрелить из бластера.

Релин отразил разряд световым мечом и нырнул обратно в комнату, из которой вышел. Граната взорвалась.

Пламя окрасило коридор в оранжевый цвет. Крики массасси потонули во взрыве, и от ударной волны у Релина клацнули зубы. Завыла сигнализация, и из клапанов на потолке с шипением вырвалась противопожарная пена.

Релин услышал крики с другой стороны и топот множества сапог. Скоро прибудет вся служба безопасности корабля. Как и Сэес. Он должен был двигаться.

Джедай вытащил бластер свободной рукой и бросился по коридору, мимо тел массасси, к отсеку гипердвигателя. Время скрываться прошло.

В коридоре перед ним появилась пара массасси, оба с бластерами наготове. Прежде, чем они успели выстрелить, Релин уложил одного выстрелом из своего собственного бластера, проделав дымящуюся дыру в чёрной униформе; знаки различия с груди разлетелись по полу. Второй массасси быстро выстрелил из своего бластера, криком сзывая на помощь и отступая.

Релин сократил дистанцию, на бегу отражая выстрелы из бластера световым мечом, оставляя за собой следы ожогов на стенах и потолке. В пяти шагах от него массасси попытался вытащить ланварок, но Релин бросился вперёд и оказался перед ним слишком быстро. Чистый гул его светового меча сменился приглушённым шипением, когда он разрезал массасси пополам.

Джедай не медлил, не мог медлить. Крики подсказали ему, что преследователи идут прямо по пятам. По всему кораблю звучали сигналы тревоги. Когда Релин добрался до толстой взрывозащитной двери, его осенила идея, и он вонзил остриё своего светового меча в панель управления. Схема взорвалась дымом и искрами, и взрывозащитная дверь с грохотом опустилась. Релин не сомневался, что его преследователи найдут способ обойти препятствие, но это могло выиграть ему несколько дополнительных мгновений.

Используя Силу, он увеличил скорость и, как в тумане, побежал к отсеку гипердвигателя.

 

* * *

 

Молодой рулевой, разговаривая с Дором, не отрывал взгляда от экрана.

— Полковник, мы вышли из гравитационного колодца. Сканирование системы не показывает никаких дополнительных кораблей джедаев.

Дор кивнул.

— Начинайте цикл прыжка.

Когда рулевой повиновался, офицер по вооружению сказал:

— Все «Клинки» возвращены на корабль, полковник Дор.

Дор услышал вопрос, скрывавшийся за комментарием.

— «Лазутчик» остаётся в пределах досягаемости?

— Да, полковник.

Дор погладил щупальца своей бороды.

— У вас есть время, пока мы не прыгнем, чтобы уничтожить его.

Рулевой вслух вёл обратный отсчёт цикла прыжка. Главный артиллерист отдал приказ орудийным расчётам стрелять по готовности.

 

* * *

 

Восемь воинов-массасси, вооружённых бластерными винтовками и ланвароками, слонялись без дела в большом открытом помещении, примыкавшем к отсеку гипердвигателя. Иглы, шишки и шрамы, покрывавшие их красную плоть, придавали им уродливый вид.

Релин помедлил ровно настолько, чтобы сосчитать их количество и убедиться, что других нет. Он не потрудился спрятаться: враги были слишком бдительны для этого. Они увидели его, указали на него, оскалили зубы в рычании. Шестеро вскинули бластерные винтовки к плечу, чтобы выстрелить, седьмой заговорил в свой комлинк, а последний ринулся к настенной сигнализации.

Не сбавляя шага, Релин поднял руку, телекинетически схватил направленные на него бластерные винтовки, вырвал их из рук массасси и швырнул через всю комнату. Одна из них выстрелила, упав на палубу, и выстрел снёс одному из массасси ногу вместе с сапогом. Воин упал на пол, ругаясь на своём языке. Из остатков его лодыжки вытекала чёрная жидкость.

Релин выстрелил из бластера и проделал дыру размером с кулак в затылке массасси, собиравшегося нажать на настенную сигнализацию. Чёрная кровь и мозговое вещество забрызгали стену, тело соскользнуло на пол.

— Бегите, — сказал Релин оставшимся массасси.

Все шестеро остались на месте, оскалили рты, полные острых зубов — зубов хищников — и вытащили ланвароки, умело раскручивая их, пока они не загудели. Релин знал, что будет дальше. Ему придётся позаботиться о том, чтобы его костюм не пострадал.

Единым движением массасси резко отдёрнули назад ланвароки. На Релина обрушился ливень заострённых дисков, закреплённых до этого на рукоятях, каждый диаметром в несколько сантиметров. Готовый к этому, он использовал Силу, чтобы увеличить высоту прыжка: взмыв вверх над снарядами, он почти достиг потолка высотой десять метров. Все диски, кроме одного, пролетели под ним, не причинив вреда. Последний попал ему в предплечье, но это была всего лишь царапина, которая, похоже, не нарушила целостности скафандра.

Релин приземлился на корточки, сверкая световым мечом.

— Я сказал, бегите.

Самый крупный ответил:

— Нас шестеро против тебя одного, джедай. И ещё придут другие.

Релин наклонил голову, убрал бластер в кобуру и взял световой меч обеими руками.

Через большие двойные двери позади массасси Релин услышал гудение гипердвигателя, готовящегося к прыжку. Давление на его барабанные перепонки усилилось, волосы на руках встали дыбом. У него не было времени, чтобы тратить его впустую.

— Через мгновение вас будет заметно меньше шести. Бегите сейчас же. Последний шанс.

Улыбки массасси пропали, но не пропала ярость, и они с рёвом бросились на него неплотным полукругом. Он атаковал их молча, сосредоточенно. Сила бурлила в его мышцах.

Приблизившись на два шага, Релин перепрыгнул через противников, перевернулся в воздухе и обезглавил одного, приземлившись позади их шеренги. К тому времени, как они повернулись к нему лицом, он успел пронзить своим световым мечом второго. Уклонившись от нисходящего удара ланварока третьего массасси, джедай разрубил металлическое оружие пополам, нырнул под боковой удар другого и отрубил обе ноги ближайшему, затем отскочил за пределы досягаемости; крики умирающих гремели в его ушах.

Огромный массасси всадил свой ланварок в череп другого, чьи ноги отрубил Релин, прекратив крики, затем все трое оставшихся зарычали и бросились в атаку. Релин метнул световой меч в первого, пронзив насквозь его шею. Неожиданный шаг на мгновение замедлил остальных, и Релин воспользовался передышкой, чтобы использовать Силу и вернуть своё оружие обратно в руки.

Враги облизали клыки, встряхнулись и снова бросились в атаку.

Релин встретил их наступление своим собственным, пригибаясь, вращаясь, кружась, нанося удары, убивая. Они не могли сравниться с ним в скорости, в мастерстве, и в течение пяти секунд куски массасси и их оружия усеяли окровавленную палубу. Все были мертвы, кроме одного, раненного в ногу из бластера.

— Ты тоже должен подарить мне смерть, джедай, — прорычал раненый массасси. — Вот, — он указал на свою раненую ногу. — Я буду как ребёнок.

Релин посмотрел на него с презрением. Он знал, что массасси были воспитаны как воины, но их небрежное отношение к собственной жизни вызывало у него отвращение.

— Нам всем приходится жить с тем, что есть.

— Только не так! Убей меня. Я требую этого.

Массасси пополз к бластерной винтовке, оставляя за собой полосу размазанной крови.

— Ну, как знаешь, — сказал Релин и выстрелил ему в череп из бластера.

Деактивировав световой меч, всё ещё сосредоточенный в спокойствии Силы, джедай повернулся к дверям. Тело и разум горели от усталости, но он терпел. За дверью вокруг гипердвигателя усиливалась концентрация энергии. Релин чувствовал перемену в воздухе. Дредноуты скоро прыгнут. Он не сможет остановить «Знамение», но, по крайней мере, мог остановить «Предвестника».

Джедай надел переопределитель на панель управления, надеясь, что это сработает быстро. Световые и звуковые сигналы возвестили о начале криптографического голо-шахматного матча. Релину ничего не оставалось, кроме как ждать. Несмотря на экстренную ситуацию, он прислонился спиной к двери, сел на пол, скрестив ноги, и уставился на комнату с мёртвыми массасси, сохраняя спокойствие.

В камеру вели несколько коридоров, и Релин услышал крики в двух из них. Они приближались. Осознание этого ничуть не нарушило его спокойствия. Утешаясь своим сродством с Силой, он держал рукоять светового меча в руке, ощущал прохладу его металла, изучал его линии, вспоминал его изготовление.

Длинный звуковой сигнал возвестил о победе переопределителя.

— Шах и мат, — сказал Релин, вставая.

Двери камеры гипердвигателя разъехались. Сухой, тёплый воздух хлынул наружу. Накопившаяся в камере энергия порождала сильное статическое электричество: волосы Релина встали дыбом, по всему телу возникло ощущение ползающих насекомых, а одежда прилипла к нему, как будто пытаясь помешать джедаю войти.

Прямоугольный металлический блок гипердвигателя свисал в центре отсека с потолочных креплений и ряда силовых кабелей толщиной с руку Релина. Под ним в полу зияла большая дискообразная впадина, открытая пасть, в которую привод подавал свою энергию. Контуры цепей, кровеносная система межзвёздных путешествий, пересекали поверхность гипердвигателя.

Транспаристальное окно на дальней стороне камеры выходило в соседнее помещение. Пара инженеров-людей с широко раскрытыми глазами в чёрной униформе сил Садоу указали на него, что-то прокричали и лихорадочно потянулись к коммуникаторам. Релин использовал телекинетический удар, чтобы отбросить обоих мужчин к дальней стене, и они упали на пол, скрывшись из виду.

Релин однажды видел гипердвигатель, представленный в разрезе для изучения инженерами. Сложность схемы, странная геометрия её внутренней работы вызывали у него тошноту. И теперь эта сложность, эта геометрия начали делать своё дело. Механизмы щёлкнули, подключились, повернулись. Силовые кабели извивались как змеи по мере того, как через них проходило всё больше энергии. Гул усилился. У Релина закружилась голова. Он знал, что комната наполнилась радиацией. Если он выживет, ему потребуется лечение от радиационного облучения.

Если выживет.

Джедай положил руку на гипердвигатель. Металл был тёплым и скользким, как тальк. Он пульсировал, как живое существо, казался изменчивым и текучим под его прикосновениями. Головная боль, укоренившаяся в левом виске, усилилась. Его желудок заигрывал с тошнотой.

Релин достал из кармана гибкого костюма три магнитные гранаты, прикрепил две из них к передней панели гипердвигателя, а третью — к разъёму основного силового кабеля. Затем он проверил хронометр, чтобы засечь время, и быстро установил таймеры.

Гранаты начали отсчитывать оставшиеся мгновения существования «Предвестника».

Джедай повернулся к двери, активируя коммуникатор.

— Заряды установлены. Я ухожу, Древ.

— Понял. «Клинки» убрались. Возможно, я напугал их.

Релин услышал в его тоне зарождающуюся улыбку.

Древ продолжал:

— Я здесь один. Ну, за исключением двух неуклюжих дредноутов, ощетинившихся оружием.

Релин стоял среди массасси, которых убил.

— Выпрыгни из системы. Когда все их корабли на борту, пушки могут выстрелить.

— Они готовятся к прыжку, учитель. Они не рискнут стрелять.

— Они могут. Выпрыгивай, Древ.

— Я не оставлю вас.

— Прыгай, Древ. Это приказ.

— Нет.

Релин склонил голову набок.

— Нет?

— Я не уйду, учитель. Оба корабля находятся в стадии подготовки к прыжку. Ни один из них не рискнёт стрелять.

Релин покачал головой, не веря упорству своего падавана.

— Ты уходишь. «Предвестник» не сможет прыгнуть, но сможет «Знамение». Сейчас мы ничего не можем с этим поделать. Но мы можем предупредить Одан-Урра и Мемита Надилла о руде и о том, на что она способна. Это твоя задача.

— Нет, я не сделаю этого. Мы уйдём вместе или вообще не уйдём.

Релин потерял спокойствие впервые с тех пор, как поднялся на борт дредноута.

— Ты сделаешь это, и немедленно. Это прямой приказ.

— Он будет нарушен, учитель.

— Проклятье, Древ! Ты слышал...

— Понял, учитель. Я подойду поближе, поскребу поверхность корабля. Лазерные пушки «Знамения» не смогут поразить меня там, а для «Предвестника» это будет всё равно, что прихлопнуть муху дубинкой. Доберитесь до спасательной капсулы, и мы состыкуемся. Отбой. И они всё равно не будут стрелять. Ещё раз — конец связи.

Комлинк замолчал.

— Древ? Древ?

Его падаван не отвечал.

— Проклятье!

— Ваш путь — терять своих падаванов, — сказал грубый голос позади него, голос, который Релин всё ещё слышал в тихие, одинокие моменты своей жизни, когда компанию ему составляли только его неудачи.

— Сэес, — слово прозвучало как ругательство, и Релин сопроводил его шипящим звуком активации своего светового меча.

Сит вышел из того же коридора, которым в отсек вошёл Релин. Он носил свободные одежды в коричневых и чёрных цветах, которые предпочитали адепты Тёмной стороны. Красный клинок его светового меча заполнил пространство между ними. Чешуйчатая красновато-коричневая кожа калишца приобрела цвет крови. Сэес шагал среди разбросанных частей тел массасси, которые усеивали окровавленный пол камеры. Одна из его надбровных дуг была приподнята, усмешка искривила его губы над одним из маленьких рожков, торчавших сбоку от челюсти. Длинные волосы, схваченные в жгут костяными колечками, свисали до пояса.

— Я должен был догадаться, что это вы на моём корабле. Кто ещё, как не джедай? Кто ещё, как не Релин Друур? Я научился таким вещам у вас, — он покачал головой, ткнул труп массасси носком сапога. — Теперь кажется, что это было так давно.

— На этой луне ты уничтожил все формы жизни. Ты ничему не научился у меня.

Сэес рассмеялся, и в его смехе прозвучало презрение.

— Я многому научился у вас, но не тому, чему вы стремились научить. Вам не следовало приходить сюда, Релин. Но вы всегда были дураком.

— Есть много вещей, которые я не должен был делать.

При этих словах глаза Сэеса сузились.

Из трёх коридоров, которые вели в зал, доносились крики.

— Твои слуги скоро прибудут, — сказал Релин.

Сэес поднял когтистую руку, и взрывозащитные двери закрылись одна за другой, блокируя коридоры, из которых Релин слышал звуки преследования.

— Это только наше дело, и разрешить его пора давно. Вы согласны?

Они приблизились друг к другу, кружа на расстоянии четырёх шагов, сверкая световыми мечами. Сэес был выше, физически сильнее, но Релин был быстрее.

— Да.

Хронометр Релина продолжал обратный отсчёт. Тридцать три секунды.

— Время от времени я скучал по вашему обществу, — сказал Сэес, и Релин услышал в его словах искренность.

— Ты выбрал путь одиночества, Сэес. Никогда не поздно свернуть.

Вокруг рогов Сэеса возникла улыбка, но до глаз она так и не добралась, и пустота этого выражения напомнила Релину о пропасти, разделявшей натуры его первого и второго падаванов.

— Это вы выбрали путь одиночества. Джедаи учат самоотречению. В этом их слабость. Ни одно разумное существо не может долго терпеть это. Ситы принимают себя, и в этом их сила.

— Ты так мало понимаешь, — сказал Релин. — Джедаи учат взаимозависимости жизни. Пониманию того, что всё взаимосвязано.

Вспышка гнева оживила глаза Сэеса, и он плюнул под ноги Релину.

— Ложь. Вы пытались украсть то лучшее, что есть во мне, чтобы сделать меня таким же пустым, как вы.

Релин усмехнулся, но Сэес решил копнуть ещё глубже.

— Когда в последний раз вы испытывали хоть какую-то страсть? Когда вы в последний раз смеялись, Релин? Чувствовали прикосновение женщины? Когда?

Слова резанули по сердцу, перекликаясь с собственными мыслями Релина об обучении Древа. Сэес, должно быть, увидел это по его выражению лица.

— А, я вижу, вы сами думали об этих вещах. И вы были правы, думая о них. Вам никогда не поздно научиться мудрости. Присоединяйтесь ко мне, Релин. Я сам представлю вас мастеру Садоу.

— Пожалуй, нет, — сказал Релин.

— Очень хорошо, — ответил Сэес. Он потянулся к мешочку на поясе. — Можно?

Релин знал, что он вытянет, и кивнул.

Сэес достал из сумки белую маску памяти и приложил её к своему лицу. Она прилипла, превратившись в подобие черепа эркуша, одного из самых крупных хищников на Кали.

— Раньше ты носил маску из настоящей кости, — сказал Релин.

— Сейчас я храню её только для особой добычи, — сказал Сэес и атаковал.

 

 

НАСТОЯЩЕЕ:

41,5 ГОД ПОСЛЕ БИТВЫ ПРИ ЯВИНЕ

 

Корабль Джейдена вышел из гиперпространства, и навигационный компьютер автоматически убрал тонирование остекления его кабины, пока R6 подтверждал координаты. Джейден проверил показания. Они совершили хороший прыжок и вернулись в реальное пространство на границе Неизведанных Регионов.

— Молодчина, Ар-Шесть.

Впереди в космосе вращался Фост, обращённый ночной стороной наружу. Он видел на орбите только старый метеорологический спутник и спутник связи. Как и на многих планетах, располагавшихся так далеко от Колец, на Фосте не было орбитального дока и станции обработки, никакой планетарной обороны, вообще никаких признаков бюрократии Галактического Альянса. Население Фоста было предоставлено само себе.

Он почувствовал внезапный, непреодолимый порыв бросить всё и начать всё заново в каком-нибудь диком, независимом захолустном мире, таком как Фост, свободным от правил и обязательств. Но у него было достаточно самосознания, чтобы распознать это чувство: желание убежать не к новой, а от своей старой жизни.

Он включил ионные двигатели на своём модифицированном Z-95 и помчался вокруг планеты, опережая её вращение, преследуя день, пока не увидел звезду системы на гребне линии горизонта.

— Выведи нас на геосинхронную орбиту, Ар-Шесть, — сказал он, и дроид подчинился.

Джейден смотрел через иллюминатор кабины, как планета поворачивается навстречу дню. Свет заполнил кабину и постепенно захлёстывал поверхность планеты, открывая лоскутное одеяло облаков, плывущих над красными, оранжевыми и коричневыми бескрайними пустынями, голубым пятном океана, зубцами горного хребта, протянувшегося вдоль главного континента. Для Джейдена это было всё равно, что наблюдать за медленным проявлением мастерского произведения искусства, скульптуры из земли и воды, чудесной в своем одиноком, кружащемся пути через пустоту космоса. Он всегда старался увидеть космическую зарю*, прежде чем ступить на планету. Он не был уверен, почему — возможно, он хотел увидеть каждый мир в лучшем свете, прежде чем опуститься на его поверхность.

Неожиданно Джейден вспомнил космический восход над Кореллией, который он видел из иллюминатора на борту станции «Балансир», когда двигался с ударной группой по металлическому лабиринту её коридоров. Он быстро прогнал это воспоминание, испытывая боль от осознания того, что его действия на «Балансире» осквернили даже это, одно из маленьких удовольствий, которыми он так долго наслаждался.

Нахмурившись, Джейден выглянул из кабины, мимо Фоста, на звёздное поле, усеивавшее Неизведанные Регионы.

— Там обитают драконы, — сказал он, улыбаясь.

R6 подал звуковой сигнал с вопросом.

— Кайл однажды сказал мне что-то такое, — пояснил Джейден.

«То, что ты ищешь, можно найти в чёрной дыре на Фосте».

Крупнейшим населённым пунктом Фоста была Дальняя точка. Он начнёт оттуда, держа ухо востро и пытаясь понять, что же такое может затеваться в лишённой света чёрной дыре. Он выдаст себя за старьёвщика, собирающего старые корпуса имперской эпохи, чтобы продать их на металлолом. Тот факт, что он пилотировал Z-95, только добавлял правдоподобности этому.

— Почему я летаю на старом Z-девяносто пятом, Ар-Шесть?

Дроид запищал и засвистел в ответ, хотя Джейдену это было не нужно. Он летал на Z-95 по тем же причинам, по которым всё ещё носил на поясе старый световой меч.

— Ар-Шесть, установи связь на стандартную частоту планетарного контроля.

R6 чирикнул, сделав это.

— Центр управления Дальней точки, я «Дальний странник», запрашиваю разрешение на посадку.

Долгая пауза и треск помех были ответом на его просьбу. Прежде, чем он повторил запрос, центр управления планеты, наконец, ответил на основном.

— «Дальний странник», посадку разрешаю. Координаты места посадки сейчас будут вам переданы. Что это, Z-девяносто пятый? Как тебе удалось заставить гиперпространственные сани держаться на этой старушке? Мы и не знали, что этот антиквариат всё ещё летает.

— Всё ещё летает, диспетчер. Но не всегда красиво.

По каналу разнёсся смех.

— Ладно, сажай свою пташку.

 

* * *

 

«Хищник» вышел на орбиту над Фостом, и Келл осмотрел планету. Она была покрыта обширными полосами пустыни; участки буро-коричневого цвета, разделённые красными полосами и чёрными пятнами, придавали поверхности вид шрамов, синяков, ран. Некоторое время он парил над планетой; его корабль был невидим для убогой сканирующей техники, доступной её обитателям. Анзат в последний раз изучил характеристики планеты на своей консоли.

Не считая нескольких изолированных поселений на краю пустынь, на планете был только один главный населённый пункт — Дальняя точка, с временным населением, возможно, в тридцать пять сотен разумных существ. Келл нахмурился, подумав, что ему придётся позаботиться о том, чтобы незаметно кормиться в таком маленьком поселении. С другой стороны, малочисленность населения сужала область его поисков. С его талантами он сможет быстро собрать информацию.

Мысленным взором Келл увидел образ, который Уиирлок выжег в его мозгу: ледяная луна, висящая на фоне голубого газового гиганта, её небо в огне. Он смотрел мимо Фоста на системы в бездорожье Неизведанных Регионов. Луна могла быть где угодно.

Уиирлок потребовал, чтобы он поискал знак. У Келла была другая идея. Он намеревался искать джедая. Мысль о насыщенном бульоне джедая заставила его питатели заволноваться в щёчных мешочках. При мысли о бульоне того, кто принесёт ему откровение, у него потекли слюнки.

Анзат смотрел вниз на планету: линия ночи ползла по её поверхности, погружая пустыни во тьму.

— Я призрак, — сказал он.

Глава 4

ПРОШЛОЕ:

5000 ЛЕТ ДО БИТВЫ ПРИ ЯВИНЕ

 

Мостик «Предвестника» потрескивал от бурной деятельности.

— Сорок пять секунд до прыжка, — сказал рулевой Дору, затем в свой коммуникатор: — Сорок пять секунд. «Знамение», подтвердите.

Динамики затрещали, когда со «Знамения» ответили:

— Подтверждаю. Сорок пять секунд. Сорок четыре.

Дор положил свою когтистую руку на мягкое плечо офицера по вооружению.

— У вас есть двадцать пять секунд, чтобы уничтожить этого «Лазутчика». Или объясняйте капитану, почему вы не смогли.

 

* * *

 

Клинок Сэеса извергнул размытый сноп искр, когда калишец нанёс серию мощных ударов. Релин позволил силе ударов оттеснить его назад. Он уклонялся влево, вправо, прыгал, вращался и парировал, выжидая удобного момента. Наконец среди потоков энергии он отразил удар сверху, высвободил свой клинок и нанёс Сэесу колющий удар в корпус. Его бывший падаван скользнул влево, развернулся и ударом сверху вогнал клинок Релина в палубу. Сэес нанёс локтем свободной руки обратный удар, подкреплённый Силой, но Релин предвосхитил его, парировал предплечьем, освободил клинок и сам нанёс подкреплённый Силой удар ногой в живот Сэеса. Удар сбил Сэеса с ног и отбросил через комнату шагов на пятнадцать, однако в полёте он перевернулся и приземлился на полусогнутые ноги.

— Твоё умение обращаться со световым мечом оставляет желать лучшего, — сказал, приближаясь, Релин. — Ты полагаешься на силу, а не на технику.

Тело Сэеса напряглось от гнева, его кожа заметно потемнела от малинового до тёмно-красного оттенка.

— Ну и ладно, я и по-другому умею.

Голубая молния Силы собралась на чёрных когтях его пальцев, зловеще потрескивая. Прежде, чем Релин успел ответить, Сэес протянул руку вперёд, и энергия прочертила неровную дорожку через комнату. Релин увернулся слишком поздно, и энергия ударила его, вонзила холодный шип в сердце и отбросила к дальней стене. Несмотря на мучительную боль, он сумел использовать Силу, чтобы смягчить удар, и упал на пол. Когда последняя молния проползла по джедаю и погасла, его дыхание было прерывистым.

Поднявшись на ноги, Релин низко опустил световой меч и посмотрел на Сэеса. С тех пор, как они расстались, его падаван вырос в Силе. Словно прочитав его мысли, Сэес отсалютовал ему световым мечом. Релин представил, как он ухмылялся под своей маской.

— Даже больше, чем вы думаете.

Гул гипердвигателя изменил высоту, ускорился, приобрёл размеренный ритм быстро бьющегося сердца. Релин почувствовал слабую тошноту, ему скрутило живот: он часто ощущал такое, когда корабль собирался уйти в гиперпространство. Уставившись на Сэеса, он решил, что не будет утруждать себя побегом. Он выполнил свою задачу. Сейчас он исправит ошибку, а потом — умрёт. Он погрузился в Силу, позволил её энергии течь сквозь своё тело, усиливая его рефлексы, его силу, его выносливость. Сэес ответил на взгляд Релина своим собственным, — его глаза чёрными дырами выделялись в белой маске, — и молния зашипела на кончиках его пальцев, прочертила спиральную дорожку вверх по красному лезвию его светового меча.

— Мы покончим с этим, — сказал Релин.

Мастер и его бывший падаван шагнули через зал навстречу друг другу, и целью обоих была только смерть.

Комлинк Релина затрещал.

— Учитель! Я подбит!

Встревоженный голос Древа подорвал решимость Релина, унёс гнев, который управлял его мыслями. Силы покинули его.

Сэес, почувствовав колебание соперника, прыгнул вперёд, занеся световой меч для смертельного удара. Релин парировал удар, но слишком медленно. Клинок Сэеса отсёк левую руку Релина по локоть. Ослепляющая боль взорвалась в сознании джедая; крик прорвался сквозь стену его стиснутых зубов. Он почувствовал, что падает, но как бы издалека. Мир, казалось, замедлился. Чувства Релина притупились, все, кроме пульсирующей, острой боли в руке. Его сердце билось в такт с пульсом гипердвигателя, и каждый удар отдавался ножевой болью в бицепсе.

Сэес навис над Релином с шипящим световым мечом, его маска казалась воплощением неудачи джедая.

— Нет правоты, нет неправоты, — сказал бывший падаван и поднял своё оружие. — Есть только могущество.

Хронометр Релина издал предупреждающий сигнал, и Релин улыбнулся сквозь боль. Это выражение заставило Сэеса на мгновение замешкаться, и в этот момент заряды в камере гипердвигателя взорвались. Столб пламени и ударная волна вырвались из дверей камеры и поглотили Сэеса и Релина. Взрывная волна расплющила Релина на полу — он почувствовал, как хрустнули его рёбра, добавив эту боль к боли в руке и обожжённом лице, — и отбросила Сэеса через всю комнату, впечатав его в стену с силой тарана. Посыпались осколки. Весь корабль содрогнулся от взрыва.

Сэес и «Предвестник» вылетели у Релина из головы. Он сел, всё ещё наполовину ошеломлённый, но способный думать только об одном.

— Древ!

— Это... всё в порядке, учитель. Я уверен, у меня всё наладилось. Хотя теперь я признаю, что был неправ: ситы, похоже, готовы стрелять перед прыжком. — Древ рассмеялся, и Релину показалось, что он услышал в этом смехе нотки истерии. — Что только что произошло на борту «Предвестника»?

Релин слышал через комлинк непрерывный гул лазерного огня, слышал напряжённое ворчание и учащённое дыхание своего падавана. Он взглянул на Сэеса, неподвижно лежавшего на полу комнаты, и подавил свою жажду мести. Он не мог вернуть себе руку убийством, тем более что гнев уже заставил его проявить недальновидность. Он деактивировал свой световой меч и оставил свою руку и своего бывшего падавана на палубе ситского дредноута.

— Я иду. Держись подальше от пушек.

— Дредноуты приближаются к концу прыжкового цикла. Я должен оставаться в поле их прыжка до последнего момента, иначе пушкам будет удобно вести огонь.

— «Предвестник» не прыгнет, — сказал Релин, и в этот ммоент вторичный взрыв разорвал камеру гипердвигателя. Дым валил через двойные двери, и джедай прижал плащ ко рту, чтобы предотвратить приступ кашля, который был бы равносилен удару ножом под сломанные рёбра. Сигналы тревоги пели свою страшную песню, пока он со всех ног выбежал из помещения. Даже если его заряды и не уничтожили гипердвигатель полностью, «Предвестник» не стал бы рисковать прыжком с повреждённым двигателем. Он и Древ сделали кое-что, чтобы помочь Кирреку. Не всё. Но хоть что-то.

 

*  *  *

 

На мостике завыли гудки. Напряжение оживило лица команды мостика, повисло над замершими военными. Дор прошествовал к посту рулевого.

— Прервать прыжковый цикл! — приказал он, и его когти вонзились в плечо рулевого так глубоко, что потекла кровь.

— Пытаюсь, сэр. Что-то... не так.

Члены экипажа встали с мест, глядя на рулевого и обзорный экран.

— Всем оставаться на постах, — приказал Дор, заставляя их вернуться на свои места. — Сидеть!

Команда сделала, как он велел, а Дор тем временем нависал над плечом рулевого, словно дух-хранитель. «Предвестник» не мог прыгать с повреждённым двигателем, иначе корабль будет разорван на части.

— Не реагирует, сэр, — сказал рулевой, и Дор услышал панику в его голосе.

— Аварийное отключение, — приказал Дор, и ему не понравилось напряжение в собственном голосе.

Рулевой поработал со своим пультом, затем стукнул кулаком по табло.

— Не реагирует. Прыжок через двадцать три секунды.

— Отправьте туда инженеров, — сказал Дор.

— Я пытаюсь, — сказал офицер связи. — Никто не отвечает. Группа безопасности находится в коридоре Три-Джи, возле вестибюля гипердвигательного отсека, но она сообщает, что взрывозащитные двери закрыты и загерметизированы.

— Пусть они обойдут вокруг, и быстрее! — сказал Дор, и офицер связи повторил его приказ.

Корабль накренился. Ещё один взрыв потряс кормовую часть. Отчётливый басовый гул активирующегося привода, скорее ощущаемый, нежели слышимый, заставил кости Дора завибрировать. Он повернулся к офицеру службы безопасности мостика, массасси на голову выше Дора, в плоти которого было столько же металла, сколько и костей.

— Отправьте команду со взрывчаткой к гипердвигателю и подорвите силовые линии! Сейчас же!

Офицер службы безопасности кивнул и умчался с мостика, выкрикивая приказы в комлинк, но Дор знал, что сделать уже ничего нельзя. Они уходили в гиперпространство, охваченные огнём и с повреждённым двигателем. Он опустился в командирское кресло, пока рулевой отсчитывал секунды, оставшиеся им всем.

— Девятнадцать. Восемнадцать.

Тишину прорезал голос капитана Корсина со «Знамения»:

— Мы получаем странные показания от вашего прыжкового поля.

Дор уставился на обзорный экран и увидел рядом с ними громаду «Знамения». Джедайский «Лазутчик» пролетел мимо мостика «Предвестника», петляя и разворачиваясь под ливнем лазерного огня, из повреждённого двигателя валил дым. Дор проклинал джедая в «Лазутчике» и проклинал бластова джедая на борту, который так поуродовал гипердвигатель, что теперь все они погибнут в гиперпространстве*.

— Сбейте этот корабль, — рявкнул Дор главному артиллеристу. — И не прекращайте огонь, пока я не отменю приказ. Если нам суждено умереть, то и этому джедаю тоже.

— Сэр? Прыжок…

— Исполнять!

Главный артиллерист кивнул, и небо вокруг «Предвестника» озарилось ураганным лазерным огнём.

— В секциях десять, одиннадцать и двенадцать на палубе D пожар, — сказал кто-то. — Пожарные команды отправлены.

Дор махнул рукой в знак согласия. Это уже не имело значения.

— Капитан Сэес, вы получили моё последнее сообщение? — спросил Корсин.

— Двенадцать. Одиннадцать...

 

* * *

 

Несмотря на боль в отрубленной руке и ещё более острую боль в рёбрах, Релин использовал оставшиеся у него ментальные силы, чтобы увеличить свою скорость с помощью Силы. Его эмоции бурлили: страх за Древа, гнев на Сэеса, разочарование в себе. Сила нарастала в нём, и он полностью использовал её, чтобы пронестись по кораблю в размытом движении. Повсюду звучали сигналы тревоги. По коридорам спешили дроиды, члены экипажа и команды сил безопасности массасси.

Скрытый хаосом, Релин мчался к килю корабля и его спасательным капсулам.

— «Предвестник» всё ещё готовится к прыжку, — сказал Древ. На заднем плане раздался взрыв. Древ выругался, когда запел сигнал тревоги. — Первый двигатель вышел из строя.

— Они не могут прыгать. Я уничтожил двигатель.

— Двигатель всё ещё виден как активный, учитель.

Релин выругался, заколебался и едва не повернул назад, но затем отказался от этого. Раненый, усталый, он не сможет пробиться обратно к гипердвигателю. Возможно, он повредил его достаточно, чтобы хотя бы нарушить координаты прыжка «Предвестника».

— Уходи, Древ, — сказал Релин. Он добрался до одного из длинных коридоров, соединявших носовую и кормовую части дредноута. По всей его длине были разбросаны двери. Каждая из них открывалась в одну из 288 спасательных капсул корабля.

— Второй двигатель вышел из строя. Иду на вспомогательных.

Лазерный огонь всё ещё звучал на заднем плане. Релин выругался. Маневрирующий только на вспомогательных двигателях «Лазутчик» был лёгкой мишенью.

— Убирайся с корабля. Я подберу тебя на капсуле.

— Я без скафандра, учитель, — сказал Древ, кашляя. — И вы знаете, сколько времени мне потребуется, чтобы надеть его.

Релин действительно знал. Аскаджийские габариты Древа превращали надевание скафандра в длительный процесс. Он представил, как кабина пилота заполняется дымом, представил, как теряет ещё одного падавана.

Джедай двинулся к ближайшему стыковочному люку спасательной капсулы, прорубил себе путь через него световым мечом, едва не замкнув при этом блок питания оружия, и ввалился в тесное нутро капсулы. Он не стал возиться с приборами и не задержался, чтобы пристегнуться к одному из четырёх сидений. Вместо этого он просто нашёл кнопку аварийного пуска и нажал на неё.

Капсулу отшвырнуло в сторону от дредноута, отбросив Релина к стене. Раненая рука и раздробленные рёбра выразили бурный протест против удара, но Релин выдержал. Он потянулся Силой к своему падавану. Этот контакт успокоил его. Он чувствовал лёгкость духа своего падавана, его радость от жизни.

— Я ушёл. Переведи корабль в режим автоматического уклонения, надень скафандр и убирайся. Я найду тебя в капсуле.

— Нет, — сказал Древ, и Релин услышал улыбку в голосе своего падавана. — «Предвестник» собирается прыгнуть. Ваш план не сработал, учитель. Мы не можем позволить обоим этим кораблям вернуться к Садоу. Вы сами так сказали.

Релину потребовалось мгновение, чтобы понять, что задумал его падаван. Он бросился к небольшому иллюминатору капсулы и стал обшаривать пространство в поисках «Лазутчика». Он заметил его под дредноутом, пикирующим и делающим круг обратно к мостику. Даже на маневровых двигателях Древ вращал корабль по дугам уклонения, танцуя среди лазерного огня.

Релин заговорил тихим голосом, тем же тоном, которым он стал бы успокаивать взволнованную банту.

— Древ, послушай меня. Послушай. Есть другой способ.

Смех Древа, искренний и громкий, был ему единственным ответом. Релин представил себе, как голова падавана запрокинута назад, а подбородок подпрыгивает от смеха.

 

* * *

 

Над мостиком повисла гробовая тишина. Все глаза были прикованы к обзорному экрану, ожидая, когда чернота реального пространства уступит место звёздным полосам гиперпространства, а затем забвению небытия.

— Семь секунд до прыжка.

В поле зрения появился джедайский «Лазутчик», идущий только на маневровых двигателях, и развернулся к ним носом. Лазерный огонь прочертил обзорный экран, и «Лазутчик» заплясал среди вспышек. Двигатели вспыхнули, и изящный корабль джедаев ускорился прямо на мостик, увеличиваясь в размерах, уклоняясь от противокорабельного огня.

— Что он делает? — спросил кто-то.

Дор точно знал, что он делает, и, несмотря на охвативший его фатализм, он предпочёл бы умереть в результате сбоя в прыжке, чем от рук джедая.

— Уничтожьте его! — крикнул он главному артиллеристу.

— Нет захвата, — ответил тот. — Не могу захватить цель!

Корабль нёсся к мостику, петляя, поворачиваясь, кружась. Наконец лазерный огонь сошёлся на нём, ударил раз, другой. Пламя вырвалось из одного крыла, из носа, но корабль становился все больше и больше, пока не заполнил обзорный экран почти целиком. Один из членов команды закричал, протестующе оскалившись. Дор на долю секунды, мельком увидел в пузырчатой кабине «Лазутчика» пилота-джедая, молодого человека или, возможно, аскаджийца, и он улыбался, его рот и дряблые щёки сморщились от веселья, а в глазах застыла решимость.

— Приготовиться к столкновению!

 

* * *

 

Запах дыма и его собственной обожжённой плоти привёл Сэеса в чувство. Он открыл глаза от воя сигнала тревоги и нерегулярных вибраций повреждённого гипердвигателя. Это было похоже не столько на здоровое сердцебиение, сколько на фибрилляцию.

На мгновение он уставился на мигавшую на потолке лампочку, всё ещё ошеломлённый; его мышление замедлилось из-за вязкости мыслей. События прокручивались в его сознании — Релин, вспышка взрыва в камере гипердвигателя. Когда головокружение начало рассеиваться, боль в обожжённой плоти усилилась. Он приподнялся на локте.

Релин исчез. Он потянулся в Силе, но не почувствовал на борту своего бывшего учителя.

Из камеры гипердвигателя валил дым. Прямо за двойными дверями камеры плевался шипящими искрами разорванный силовой кабель. Сэес поднялся на ноги, кряхтя от боли, и активировал свой коммуникатор.

— Дор, немедленно отмени прыжок. Двигатель повреждён.

Глухой грохот мощного удара потряс корабль, едва не сбив Сэеса с ног.

— Дор! Статус! Что только что произошло?

Вой гипердвигателя усилился; вибрации стали более быстрыми, более интенсивными, диссонанс вызывал тошноту. Сэес почувствовал вибрацию под кожей, глубоко в костях. «Предвестник» собирался прыгнуть с повреждённым двигателем. Если они даже и войдут в гиперпространство, корабль будет разорван на части. Он захромал к камере гипердвигателя, уклоняясь от силового кабеля, пытаясь докричаться до Дора.

— Прервать прыжок! Дор!

 

* * *

 

Релин увидел, как с мостика «Предвестника» вырвался язык пламени и лизнул черноту космоса. На мгновение он застыл, а затем превратился в ничто, как и его надежда. Он ошеломлённо смотрел в иллюминатор. Боль в теле была забыта в потоке боли его души. Смех его падавана, даже после того, как Древ умер, остался в его памяти, повторяясь снова и снова.

Джедай наблюдал в иллюминатор спасательной капсулы густой чёрный дым, валивший из шрама разрушенного мостика, как будто мог заставить время повернуть вспять. Но дым продолжал выходить, а его падаван всё так же оставался мёртв. Тела свободно плавали в космосе, трупы, навечно зафиксированные вакуумом в гримасах боли и выражениях удивления.

Релин чувствовал себя так, словно его опустошили, словно он превратился в дыру, был так же изуродован смертью Древа, как и «Предвестник».

И мгновение за мгновением в дыру стал просачиваться гнев и начал заполнять её. Злость на себя, на Древа, на Сэеса и всех ситов. Он чувствовал себя плавающим мертвецом с «Предвестника», навеки застывшим в боли. Он знал, что опасно давать волю таким чувствам, но они были слишком близки, слишком реальны, чтобы отрицать это.

«Вы слишком мало смеётесь», — вспомнил он, и у него потекли слёзы. Он подозревал, что больше никогда не будет смеяться.

Несмотря на опасность, Релин должен был увидеть повреждения вблизи, увидеть могилу своего падавана, запомнить. Он схватил рычаги управления капсулой и подлетел поближе, чтобы осмотреть разрушения.

Древ проделал в дредноуте дыру, вопящую пасть с зазубренными кусками обугленного металла вместо зубов. Кабели извивались из открытых переборок, выплевывая энергию. Металл то тут, то там раскалялся докрасна, но быстро тускнел, проигрывая битву за сохранение тепла с пространством. Релин не увидел ничего, в чём можно было бы узнать «Лазутчика». Корабль испарился от удара.

То же самое произошло и с Древом.

Вторичные взрывы разорвали переднюю часть корабля, и он начал крениться на правый борт, в сторону «Знамения». Релин представил, как дредноуты врезаются друг в друга, сгорая, как две кометы, и почти улыбнулся. Это тоже было событием, свидетелем которого он должен был стать. Лигнан ни с того, ни с другого корабля не попадёт в Киррек, и смерть Древа не будет напрасной.

— До свидания, Сэес.

Но Релин быстро понял, что ни один из дредноутов не прервал свой прыжковый цикл. Увидев опасность, он выругался и развернул спасательную капсулу.

 

* * *

 

Вдалеке прогремели новые взрывы, их сила донеслась до Сэеса через зловещие вибрации корпуса. Корабль сильно накренился, резко развернулся. Гравитационные стабилизаторы не смогли полностью компенсировать внезапное движение, и инерция корабля заставила Сэеса с усилием податься ему навстречу. Прозвучал ещё один сигнал тревоги, и механический женский голос объявил:

— Опасное сближение. Тревога. Опасное сближение.

Сэес подбежал к иллюминатору, и сцена за пределами корабля заставила его открыть рот.

«Предвестник» накренился на правый борт и набирал скорость в направлении «Знамения». Сэес выругался, глядя на то, как корабль-близнец «Предвестника» увеличивался в размерах.

— Уводи корабль, Корсин!

Он представил себе, как два экипажа пытаются избежать столкновения. Оба дредноута были близки к концу прыжкового цикла, и ионные двигатели были отключены.

«Знамение», наконец, начало движение, но Сэес видел, что было слишком поздно. Он так крепко вцепился в раму иллюминатора, что его когти царапнули металл. Дредноуты располагались в несколько разных плоскостях, но низ носовой части «Предвестника» царапнул верх кормовой двигательной секции «Знамения». Масштаб столкновения придал ему неожиданную медлительность, которая выглядела почти грациозной. «Предвестник» взбрыкнул, когда две огромные массы сразились за господствующую позицию. Металл напрягся, заскрипел, прогнулся, звук был похож на ропот разгневанных богов. Прогремели новые взрывы. Столбы пламени вырывались тут и там из смешавшегося при столкновении металла, гирлянды оранжевого жара украшали пустоту космоса. Взрывные декомпрессии эхом отдавались по всей длине как «Предвестника», так и «Знамения». То тут, то там из пробитых отсеков выбрасывало тела, начинавшие свободное плавание в космосе. И всё это время гипердвигатель «Предвестника» продолжал накапливать энергию.

— Прыжковый цикл завершён, — сказал тот же механический голос, который объявил о столкновении.

Сэес отвернулся от иллюминатора и увидел, что воздух в гиперпространственной камере исказился бурей свободной энергии. Волны энергии толчками вырывались из камеры.

— Нет! — закричал он, но механический голос был неумолим.

— Гипердвигатель активирован.

 

* * *

 

Релин включил двигатели на полную мощность, пытаясь успеть разогнаться и уйти от «Предвестника». Тихие, ровные гудки были единственным звуковым сигналом тревоги на минимально оборудованной капсуле, и сердцебиение Релина опережало их темп в два раза.

Он не успел преодолеть достаточного расстояния, когда «Предвестник» прыгнул. Капсула резко остановилась, бросив Релина вперёд. Она замерла в кильватере дредноута, увлекаемая его энергетической тягой. Джедай перенаправил на двигатели больше энергии, хотя и подозревал бесполезность этого шага. Двигатели заскулили, борясь с притяжением, но потерпели неудачу. Релин плюхнулся на сиденье и, возясь с защёлкой, застегнул ремни безопасности.

Чёрный цвет стал синим, и бурчание в животе подсказало Релину, что «Предвестник» вошёл в гиперпространство, утащив за собой капсулу. Он сразу понял, что что-то не так, что гиперпространственный туннель нестабилен. Капсула начала вращаться, затем кувыркаться, снова и снова, бешено крутясь, как пробка, попавшая в речную стремнину.

Стиснув зубы, Релин попытался сориентироваться, но не смог найти никакой точки отсчёта. Время от времени он бросал взгляды в иллюминатор и видел черноту реального пространства, периодически сменявшуюся мерцающими полосами гиперпространства.

Они застряли в неудачном прыжке. Если он не сможет выбраться из этого…

Спасательная капсула не была сконструирована для того, чтобы выдерживать гиперпространство, не будучи пристыкованной к материнскому кораблю, и её гравитационные компенсаторы не могли адекватно регулировать скорость. Они делали всё, что могли, но Релин был прижат к сиденью, и у него началось нарушение кровотока. Он то терял сознание, то приходил в себя и пытался использовать Силу, чтобы не потерять сознание вновь.

Вращавшаяся капсула тряслась и скрипела. Недолго оставалось до того момента, как её целостность нарушится и наступит разгерметизация. Сквозь прищуренные, слезящиеся глаза Релин видел приборы, которые давали бессмысленные показания, видел, как звёздные линии появлялись и исчезали, меняя местами время и реальное пространство. Эффект был дезориентирующим. Каждый раз, когда чернота космоса просачивалась сквозь полосы гиперпространства, капсула кренилась, как будто на что-то натыкалась.

«Предвестник» прорывался сквозь пространство перед ним, кружась в его спиралевидном видении, как будто это корабль, а не он сам, дико вращался. Нити энергии струились от краёв корпуса дредноута, как светящиеся гирлянды. Куски «Предвестника» отлетали от него, и Релин морщился, когда они проносились мимо капсулы, как пули в стволе оружия. Некоторые обломки попадали в мерцающие переходы между гиперпространством и реальным пространством и исчезали из поля зрения. Наверное, они оставляли после себя в темноте разбросанный след из металлических хлебных крошек, по которому кто-то мог бы проследовать до самой гибели «Предвестника» и смерти Релина.

Ещё одно резкое столкновение на границе гиперпространства и реального пространства потрясло капсулу, заставив Релина прикусить язык. Кровь наполнила теплом его рот; боль пронзила его разум.

Он должен был вывести капсулу из гиперпространства.

Морально и физически истощённый от напряжения на борту «Предвестника», Релин, тем не менее, нашёл в себе последний запас сил. Заставить капсулу выйти из гиперпространства было можно, но только с помощью Силы. Он вдохнул, погрузился в Силу и с её помощью стал бороться с давлением скорости, пытаясь взять под контроль полёт капсулы сквозь сводящий с ума водоворот.

Релин почувствовал, что время замедляется. Его дыхание выровнялось, мысли и рефлексы ускорились. Он слышал сигналы тревоги, но казалось, что между каждым из них проходил стандартный час. Приборы по-прежнему не давали никаких внятных показаний, так что ему приходилось полностью полагаться на ощущения.

Джедай чувствовал себя так, словно его растягивали, как будто он существовал одновременно везде и нигде. Взявшись за рычаги управления капсулой, он сумел выровнять её полет и прекратить вращение. Он ждал подходящего момента, ждал, ждал, и когда почувствовал, что момент настал, резко дёрнул рычаги вправо, в сторону черноты реального пространства.

Но чернота исчезла в синей полосе, и его резкое изменение направления закрутило капсулу ещё сильнее, чем раньше. Гнев и разочарование нарастали в нём, пока не вырвались наружу в крике, который, казалось, эхом отозвался в вечности.

— Сэес!

Глава 5

НАСТОЯЩЕЕ:

41,5 ГОД ПОСЛЕ БИТВЫ ПРИ ЯВИНЕ

 

Хедрин выверял цифровым калибратором точную настройку ещё одного реле обмена мощностью в двигательных установках «Юнкера». Он возился с настройкой ионных двигателей своего грузового корабля уже несколько часов. Как и все хорошие космические старьёвщики, он был в той же степени механиком, в какой и пилотом, и отказывался подпускать дроида техобслуживания к своему кораблю.

— Так, похоже, готово, — пробормотал он, настраивая коллектор обмена.

Он снял с пояса портаскан, закрепил его и проверил теоретическую эффективность реле. Прибор показал 109 процентов от указанного в спецификации производителя значения. Хедрин улыбнулся и пропел свой персональный девиз, словно магическое заклинание: — Дави, пока не поддастся.

Красуясь, хоть рядом никого и не было, он вытащил из-за пояса коммуникатор и включил его.

— Марр, эффективность обмена энергией на третьем составляет сто девять процентов. Пусть так и остаётся, мой цереанский друг. Наслаждайся.

В ответ раздался спокойный голос его штурмана и первого помощника.

— Наслаждаюсь, как и было приказано.

Хедрин ухмыльнулся.

— Разве я не говорил, что я это сделаю?

— Ты это сделал. Полагаю, это означает, что я должен тебе выпивку по твоему выбору.

Хедрин кивнул.

— Полагаю, что так оно и есть. К сожалению, на этом булыжнике в плане качества выбор ограничен. Если только пулькай.

— Ты всё ещё в ангаре?

— Конечно. Где ты?

— Я в «Дыре». За частным столом для сабакка один стул пустует.

Хедрин проверил свой наручный хронометр. Он уже опаздывал.

— Станг!

— Совершенно верно, — сказал Марр, спокойный до раздражения. — Я просто продолжу наслаждаться.

Хедрин захлопнул крышку реле и выбежал из ангара с открытым верхом, на бегу сбросив пояс с инструментами.

— Подними это, — крикнул он ближайшему дроиду техобслуживания.

— Да, сэр, — сказал дроид.

— И не трогайте мой корабль!

— Да, сэр.

— Сейчас буду, — сказал он в свой коммуникатор. — Скажи Химеру, чтобы он придержал первую партию.

Голос Марра оставался невозмутимым.

— Я посмотрю, что смогу сделать, чтобы отложить начало игры. Ригас здесь. И, похоже, есть некоторый интерес к нашему недавнему... открытию.

Это заставило Хедрина остановиться прямо перед своим свупом модели «Жгущий». Он прищурился от солнца Фоста.

— Ты имеешь в виду сигнал? Как это просочилось к другим?

— Если мне не изменяет память, а я уверен, что так оно и есть, утечка произошла из-за того, что ты употребил несколько порций пряного пулькая, а потом тебе захотелось произвести впечатление на трио танцовщиц-зелтронок. Полагаю, у тебя получилось.

Хедрин провел рукой по щекам, заросшим трёхдневной щетины.

— Трое? Зелтронок? Правда? — Он подумал об их гладкой красной коже и изгибах, о своей собственной заурядной внешности. — Они тоже были пьяны?

— Это кажется вероятным.

Хедрин оседлал свой свуп и завёл его. Двигатель зарычал, как дикий ранкор. Он забыл свой шлем. Ну и ладно.

— Ты всё ещё наслаждаешься?

— Да, сэр.

— Конечно, мне следовало занять свой рот другими вещами, а не нашим открытием, но, похоже, это сожжённое топливо нам уже не вернуть*. С другой стороны, это должно сделать игру в сабакк более интересной. Кто-нибудь вспомнит об этом, если дело дойдёт до больших ставок.

— Учитывая твою удачу, я подозреваю, что до этого дойдёт.

— Ты прав, — он увеличил скорость «Жгущего». — Ты действительно слишком хорош для меня. Ты знаешь об этом?

— Да.

— Я уже еду.

— Пожалуйста, постарайся ни во что не врезаться.

Хедрин убрал коммуникатор в карман и прикрыл рот и нос шарфом от пыли. Он набрал высоту в пятьдесят метров и предоставил двигатель самому себе. Под ним корабли с непонятной вместимостью и ещё более непонятной регистрацией усеивали тридцать квадратных километров плоской пыльной земли и горстку ветхих ангаров, которые служили официальной посадочной площадкой Дальней точки.

Посреди поля стояла на страже диспетчерская вышка, построенная из брошенных деталей и металлолома. Водоворот посадочных маяков мерцал тут и там. По ушам Хедрина прокатился звуковой удар, означавший, что в атмосферу вошёл корабль.

Несколько спидеров и ещё один свуп пронеслись над полем немного ниже Хедрина. Грузовые дроиды выгружали товары со старого фрахтовика, а экипажи в рабочих комбинезонах работали над двигателями и шасси своих кораблей. Если не считать «Юнкера», ни одной посудине на лётном поле не было меньше двух десятков лет. Дорогостоящая техника просачивалась на окраину галактики только после того, как её заменяли чем-то более новым и она становилась доступной на вторичном рынке.

Покинув поле, Хедрин низко пригнулся за ветровым стеклом свупа и дал «Жгущему» по газам. Прищурившись от ударов пыли и ветра, он помчался к Дальней точке, сверкавшей на расстоянии десяти километров и похожей не столько на город, сколько на свалку. Ржавые, разбитые останки звёздного крейсера возрастом в несколько десятилетий составляли центр города. Крейсер потерпел крушение на Фосте незадолго до юужань-вонгской войны, и никто не знал, что случилось с экипажем. Теперь никто не знал даже тип корабля, хотя он, похоже, был большим. Обломки усеивали поле длиной в восемь километров. Хедрин считал вероятным, что это был заблудившийся чисский корабль, но если это и было так, то чиссы в итоге не вернулись, чтобы забрать его. Со временем ржавеющий остов собрал вокруг себя сообщество негодяев, как будто обладал своей собственной гравитацией, притягивавшей только преступников и мошенников — или просто тех, для кого Центральные Миры означали не роскошь, а перенаселённые города и переизбыток законов.

За десятилетия местные жители столько раз разбирали, дополняли и переделывали руины крейсера, что только относительно неповреждённая секция мостика указывала на то, что это когда-то летало — впрочем, теперь там размещался лабиринт кантин, борделей и наркопритонов, а не командный пункт звездолёта. Конечно, это логово мерзавцев оставалось командным пунктом для Дальней точки — и это, пожалуй, было всё, что следовало о нём сказать.

Разглядывание покосившегося неряшливого муравейника Дальней точки с высоты всегда напоминало Хедрину о том, как он впервые увидел его. Он был матросом на грузовом корабле, перевозившем лекарства в Неизведанные Регионы, и Дальняя точка так сильно напомнила ему руины «Сверхдальнего перелёта» на Редуте, что он задохнулся. В этот момент он понял, что нашёл дом.

У Хедрина осталось лишь несколько ясных воспоминаний о времени, проведённом в Редуте. Большинство из них за годы, прошедшие после его спасения, он пропил. Но он ещё помнил, как выглядел планетоид, когда его увозили на транспортнике, ржавые, разрушенные останки «Сверхдальнего перелёта», выделявшиеся на фоне камня, словно обнажённые кости. Он помнил гнев, который выжившие затаили против Новой Республики и джедаев. Он не разделял этого чувства, несмотря на рассказы о предательстве К'баота.

Вскоре Хедрин вырос, оставил жизнь в Редуте позади и путешествовал на кораблях от Империи Руки до самого Ядра. Какое-то время он жил на Корусанте и Кореллии, но домом называл только Редут и Дальнюю точку, первый — по необходимости, вторую — из-за невольной привязанности. Где бы ещё он ни побывал, все эти сотни планет в десятках систем были лишь промежуточными остановками.

Крысы всегда находят нору, подумал он. И Дальняя точка, как оказалось, была его норой.

Заходившее солнце превратило висевшую над ним в атмосфере Фоста минеральную пыль в полосы оранжевого, жёлтого и красного цветов, которые разделили небо пополам, в радугу, окутавшую весь мир. Хедрин задавался вопросом, сколько времени пройдёт, прежде чем природная красота планеты — не только закаты, но и изрезанные каньоны и отвесные скалы, окаймляющие Великую пустыню, — превратит её из точки старта в Неизведанные Регионы в туристическую достопримечательность. Он попытался представить себе туристов и респектабельных граждан Галактического Альянса, смешивающихся с негодяями и изгоями, которые прятались в руинах Дальней точки. Эта мысль заставила его громко расхохотаться.

Хедрин снизил высоту и скорость, — рёв свупа стал более гортанным — как только достиг окраины города. Ветхие здания, возведённые из ненужных материалов, как пьяные, прислонялись к более прочным конструкциям, построенным из костей разбившегося звездолёта. Крупные рептилии, обитавшие в пустынях планеты, — анкараксы — тащили повозки и фургоны по улицам из утоптанной грязи, рыча и скалясь в своих упряжках, бок о бок с древними лендспидерами и даже несколькими колёсными транспортными средствами. Хедрин прокладывал себе путь сквозь уличное движение, оставляя за собой шлейф ругательств на разных языках, пока не добрался до «Чёрной дыры» — своей любимой кантины.

Большую часть «Дыры» составляли гофрированные транспортные контейнеры, сваренные вместе, будто детский строительный конструктор. Дым, нестройная йерк-музыка, смех и разговоры просачивались из грубо вырезанных отверстий, служивших окнами. Хедрин заметил припаркованный спидер Марра, поставил рядом с ним «Жгущий», выключил его, активировал противоугонную защиту и соскочил на утоптанную грунтовую дорогу, избегая неизменных мин из навоза анкараксов.

Трое забраков задержались на улице возле «Дыры», и рога, торчащие из их голов, были такими же неровными по размеру и форме, как и здания Дальней точки. Они болтали на своём быстром, грубом языке, и у каждого в руке была жестяная кружка с пулькаем из перегонных кубов кантины. Хедрин не знал их по именам, только в лицо. Он кивнул, и они ответили тем же.

Снаружи у двери «Дыры» на ящике сидел огромный хоук. Лёгкая бластерная пушка, которая выглядела достаточно старой, чтобы участвовать в юужань-вонгской войне, — оружие, обычно обслуживавшееся целым расчётом, — висела на его покрытой шрамами груди, подвешенная на ремне из кожи анкаракса.

— Хедрин Фаал, — сказал хоук на основном глубоким, как каньон, голосом и отодвинул металлическую плиту, служившую дверью.

— Боргаз, — поприветствовал его в ответ Хедрин. Он остановился перед дверью, заметив новые слова, написанные поверх старых неуверенным почерком:

 

ДАЖЕ СВЕТ НЕ ПОКИДАЕТ ДЫРУ.

 

Нахмурившись, он на мгновение задумался над этим.

— Что это должно означать?

— Милсин называет это маркетингом. Рекламная фраза.

— Рекламная фраза?

Боргаз покачал головой из стороны в сторону — хоукский эквивалент человеческого пожатия плечами. Милсин владел и управлял «Дырой» и раз за разом пробовал тот или иной трюк, который перенимал, просматривая видео из Ядра. Покачав головой, Хедрин вошел в «Дыру».

В полумраке заведения пахло немытыми телами, тушёным анкараксом, острым сыром, произведённым местной небольшой общиной ботанов, и какими-то инопланетными специями, которые Милсин, должно быть, купил на проходившем мимо грузовом корабле. Эклектичная коллекция столов и стульев, сделанных из пластика, дерева, смолы и металла, собранных здесь и там на протяжении многих лет, казалась отражением эклектичной клиентуры. В «Дыре» пили, ели, играли и спорили родианцы, чиссы, люди и даже трандошаны. Дуэт хорошо одетых ботанов сидел на ящиках и играл на двенадцатиструнных деках своего народа, немелодично пытаясь воспроизвести йерк-музыку, которую Хедрин уже почти не слышал. На стенах висели старые видеоэкраны, самый большой — над баром. Голонет из-за дальности работал как придётся, поэтому большинство из экранов воспроизводили записи шоу и спортивных событий, которые транслировались в Ядре четырьмя стандартными месяцами ранее. На местном уровне не производилось ничего, даже новостей. Как будто «Дыра», да и вся Дальняя точка существовали в прошлом, за четыре месяца до текущего времени в Ядре.

Хедрин кивал знакомым лицам, лавируя между столами. Милсин, пожилой человек, худой как плеть-трава и лысый как яйцо, но крепкий как анкаракс, помахал ему из-за стойки.

— Пулькай со специями, — попросил Хедрин, и Милсин кивнул.

— Видишь его? — спросил Стеллет, капитан «Звёздного огня», друг и соперник Хедрина. Стеллет разговаривал со своим соседом по столу, вуки, предположительно новым членом его команды. — Этот человек — старьёвщик. Плавает в моторной смазке. Обращается с гаечным ключом лучше, чем с женщиной.

Хедрин сделал непристойный жест, но компенсировал его улыбкой, подойдя к столу Стеллета.

— Был я на том утлом ботике, который ты называешь кораблём, Стеллет. Рассчитываю подобрать его, когда он испустит дух во время вашего следующего полёта в пространство чиссов.

Стеллет рассмеялся и поднял бокал в шутливом тосте.

— Присядешь?

— Не могу. У меня игра.

Хриплый голос с соседнего столика заставил Хедрина обернуться.

— От тебя пахнет тонким парфюмом, Хедрин Фаал, — сказал Колас, рыжевато-бурый катар, всё ещё пытавшийся научиться шуточкам, принятым в «Дыре».

Хедрин наклонился над фелиноидом — от него пахло испорченным пулькаем — и сказал:

— Ты, должно быть, имеешь в виду навоз анкаракса, или открытую канализацию, или ещё какую гадость. Продолжай попытки, Колас.

Те, кто сидел за столиками рядом с Коласом, принялись насмехаться над катаром. Усатое лицо Коласа сморщилось в замешательстве. Он зарычал от смущения и спрятался за своим стаканом.

Хедрин похлопал Коласа по массивному плечу, взял в баре свой пулькай и заметил Марра в конце коридора, возле арки, которая вела в заднюю комнату «Дыры». Удлинённая голова его первого помощника, казалось, парила над стоящей толпой. Марр был высок даже для цереанина.

Не успел Хедрин поднять руку в знак приветствия, как в его личное пространство ворвался человек. Мужчина был выше Хедрина на голову. Его аккуратно подстриженная борода и короткие рыжевато-каштановые волосы подчёркивали напряжённые, сумасшедшие серые глаза — такие Хедрин видел у религиозных фанатиков. Хедрин дал бы ему, может быть, лет сорок — примерно тот возраст, когда мужчины человеческой расы оглядываются на свою жизнь, находят её неудачной и становятся глупыми.

— Ты в моём гравитационном колодце, друг, — сказал Хедрин и попытался протиснуться мимо.

Мужчина был с этим не согласен и преградил ему путь. Он оказался таким же плотным, как и Колас. Через плечо мужчины Хедрин увидел, что Марр заметил их конфликт и двинулся в их сторону. Несколько других посетителей тоже обратили на это внимание и привстали. Человек, казалось, почувствовал всю шаткость своего положения.

— Капитан Фаал, — сказал мужчина. Он отступил на шаг и засунул руки в карманы. — Не уделите ли мне минутку?

— Не сейчас.

Мужчина пристально посмотрел в лицо Хедрина.

— Пожалуйста, капитан. Я буду краток.

Хедрин кивнул. Судя по рабочей одежде и сапогам, человек был старьёвщиком. Он носил бластер, но в Дальней точке это было частью костюма.

— Ты по делу? — спросил Хедрин.

Мужчина кивнул.

— Потенциально прибыльному.

— Это единственный вид дела, который меня интересует. Мы поговорим, но немного погодя. Меня ждёт стол для сабакка.

Мужчина выдержал его взгляд и не уступил.

— Было бы лучше, если бы мы поговорили сейчас. Пожалуйста, сядьте.

Слова прозвучали странно для ушей Хедрина. Они крутились в его голове, повторяясь и повторяясь. Он почувствовал щекотку за глазами. Его зрение на мгновение затуманилось, а когда прояснилось, он решил, что должен хотя бы услышать, что скажет этот человек.

— Конечно, друг. Давай присядем за столик...

Длинные пальцы Марра впились в плечо Хедрина.

— Игра ждёт, капитан. Ригас уже недоволен.

Хедрин на мгновение почувствовал головокружение.

— Ригас?

— Да, — Марр встал между Хедрином и человеком. Цереанин держал руку на своём бластере, и в его глазах был вопрос.

Хедрин посмотрел в тёмные глаза своего друга, потряс головой, чтобы прояснить мысли. О чём он только думал?

— Да, точно, Ригас.

Он оглядел Марра и посмотрел на человека, который к нему обратился.

— Как тебя зовут, друг? И откуда ты меня знаешь?

Разочарование окрасило лицо человека.

— Я знаю о вас. И вам будет интересно то, что я скажу, капитан.

— Без сомнения. Впрочем, после игры.

— Капитан...

— Он сказал «после», — перебил Марр.

— Как, ты сказал, тебя зовут? — спросил Хедрин.

— Джейден Корр.

— Корр говорит, что у него есть деловое предложение, Марр.

Корр даже не взглянул на цереанина.

— Мы всегда открыты к деловому диалогу, — сказал Марр.

— Я найду тебя после игры. Можешь посмотреть, если хочешь, — сказал Хедрин и указал на видеоэкраны. — Всё лучше, чем смотреть игру в гравбол, закончившуюся четыре стандартных месяца назад.

— Полагаю, вы правы, — сказал Джейден, изучая Хедрина и Марра. — Я согласен, капитан.

 

* * *

 

Сидя в углу «Дыры» рядом с музыкантами-ботанами, Келл наблюдал стычку бородатого человека с Хедрином Фаалом и почти сразу понял, что нашёл своего джедая. Представив себе острый вкус бульона джедаев, он облизнул губы и встал.

В течение двух стандартных недель он незамеченным бродил по улицам Дальней точки, кантинам и игорным притонам. Он питался хранившимися в трюме «Хищника» разумными существами, собирая информацию о Дальней точке, её жителях, приходах и уходах кораблей, всегда с прицелом на обнаружение джедая.

Он ничего не находил. До этого момента.

Джедай выдавал себя за торговца металлоломом из Ядра. Должно быть, он скрывал свою сигнатуру в Силе, но Келл почувствовал вспышку энергии, когда джедай использовал на Хедрине Фаале так называемый Обман разума. Посему, — Келл улыбнулся, вспомнив любимое словечко Уиирлока, — ясно, что у джедая было срочное дело к Фаалу. И эта информация позволила Келлу собрать воедино головоломку видения Крайта, увидеть знак Уиирлока. И, возможно, его собственный.

Конечно, он слышал сплетни о том, что «Юнкер» случайно наткнулся на возможность утилизировать что-то многообещающее, но такие истории в Дальней точке не были редкостью. Он думал, что эта мало чем отличается от других. Но теперь он подозревал обратное, потому что джедай наверняка думал иначе, чем другие. И это означало, что Келл нашел свой знак. Он получит свой ответ, когда определит, где находилась эта возможность. Он мог бы поспорить на многое, что находилась она на покрытой льдом луне на орбите вокруг голубого газового гиганта, окружённого кольцами, образ которого Уиирлок запечатлел в сознании Келла.

Келл представил, как линии пересекаются, сплетаются воедино, как основа и уто́к из клубков нитей. Судьбы встречались в рифлёных стенах «Чёрной дыры» и вели наружу, в Неизведанные Регионы, к судьбе Келла.

Сквозь музыку ботанов, сквозь гул разговоров, смех и видеоэкраны Келл услышал, как джедай произнёс своё имя Хедрину Фаалу.

Джейден Корр.

Это имя вызвало у него трепет. Он наслаждался слогами, звуками заклинания, которое должно было вызвать его к откровению.

— Джейден Корр, — прошептал он.

Ботанские музыканты довели свою песню до кульминации, глядя на Келла и мимо него, не видя его. Когда музыка ботанов стихла, Келл позволил своему восприятию увидеть линии судьбы. Комната превратилась в сеть светящихся нитей, но Келл видел только красные и зелёные, которые спиралью обвивались вокруг сероглазого джедая.

Анзат пробирался сквозь толпу, почти невидимый для тех, кто был в «Дыре». Возможно, кто-то видел его одно мгновение, но он появлялся и исчезал из поля зрения с такой плавностью, что они, вероятно, замечали его только краем глаза, как мимолётную тень.

Или как призрака.

Стол взорвался криками, когда кто-то забил гол в гравбольном матче, который гремел на одном из видеоэкранов. Корр стоял на месте, скрестив руки на груди и глядя вслед Хедрину Фаалу, неподвижный и безмятежный среди неистовой активности танцовщиц, официантов и посетителей «Дыры».

Келл слился с деловитой толпой. Питатели в его щеках возбудились, когда он приблизился к Корру. Он не мог отвести глаз от затылка Корра, не мог оторвать свои мысли от воображаемого вкуса бульона джедая, острого, сливочного вкуса, на который намекала мощь, вспыхнувшая молнией, когда джедай использовал свой мысленный трюк. Келл понял, что им движут его аппетиты, делая его неосторожным. Он понимал это, но он также понимал, что если откровение когда-либо придёт к нему, оно придёт через бульон адепта Силы.

«Возможно, именно этого адепта Силы», ― подумал он.

Анзат скользнул за спину Корра, достаточно близко, чтобы коснуться его, и остановился там. Его питатели дёрнулись. Его усилия, чтобы оставаться скрытым — даже от пассивного пользователя Силы — требовали напряжения. Его дэен носи перепутались с принадлежащими Корру, серебряные, зелёные и красные змеи, извиваясь, боролись за господство.

Звуки и запахи кантины исчезли, оставив его и Корра наедине с бурлящей потенциальностью Судьбы, бушующей смесью их дэен носи. Келл наклонился вперёд, вдохнул воздух вокруг Корра.

Корр, склонив голову набок, повернулся. Не готовые к внезапному появлению подкреплённого Силой сознания джедая, экраны восприятия Келла подвели его. Быстро соображая, он схватился за куртку джедая и ткнулся в него, как пьяный, столкновением их плоти отразив столкновение их судеб.

— П-простите, — сказал Келл на основном и попытался пройти мимо. Он налетел на официантку, несущую деревянный поднос, уставленный стаканами с пулькаем, но она даже не замедлила шага.

Джедай взял Келла за бицепс, удерживая его на месте. Левая рука Келла легла на рукоять одного из виброножей.

— С тобой всё в порядке? — спросил Корр.

Келл поднял глаза и встретился взглядом с глубоко посаженными серыми глазами джедая, подчёркнутыми тёмными ободами, и увидел напряжение и тоску, написанные в лопнувших капиллярах его конъюнктивы. На мгновение он потерял дар речи. Он знал, что встретил родственную душу, что он и Джейден Корр искали одного и того же — откровения. И Келл знал, что найдёт его, когда поест бульона джедая.

— Я в порядке, — сказал Келл с притворной невнятностью. — Спасибо.

Джедай отпустил его. Келл проковылял к свободному столику с видом на стол для сабакка и скользнул в кресло. Он чувствовал тяжесть взгляда джедая на своём затылке. Это чувство ослабело только тогда, когда Корр прошёл мимо него в заднюю комнату, чтобы посмотреть, как Фаал играет в сабакк.

Келл подождал несколько мгновений, затем последовал за ним.

 

* * *

 

Схватив Хедрина за руку, Марр направил его, словно какой-нибудь упрямый спидер, к столу для сабакка.

— Ты явился с задержкой на девятнадцать минут и девять стандартных секунд, — сказал Марр.

— Ты не можешь просто сказать «опоздал»? Тебе обязательно говорить «с задержкой»?

— Девятнадцать минут и четырнадцать стандартных секунд... задержки.

— Почему ты беспокоишься? Ты всё равно не одобряешь мои азартные игры.

Цереанин пожал плечами.

— Я бы меньше осуждал тебя, если бы ты не проигрывал так часто.

Хедрин нерешительно улыбнулся. Он всё ещё чувствовал себя неловко после встречи с Джейденом Корром. Оглянувшись через плечо, он увидел, что Джейден пристально смотрит на него, его глубоко посаженные глаза были в тени.

— Ты помнишь тот раз, когда мы везли тех паломников Священного Пути на Хугон-Два, чтобы они могли увидеть памятник, построенный там их основателем? — сказал Хедрин Марру. — Помнишь, как они выглядели, когда приехали туда, а памятника не было?

Марр кивнул.

— Как одержимые.

— Верно. Как одержимые, — он указал подбородком на Джейдена. — Он напоминает мне их. У него такой же взгляд. Как будто он узнал что-то, чего хотел бы не знать, и это поставило под сомнение то, во что он верит.

— Я могу увести его отсюда, если хочешь. Ничего особенного в нём нет.

Хедрин покачал головой.

— Не годится. Он сказал, что это выгодно, так что давай послушаем, что он скажет.

Гнусавый голос Ригаса заставил Хедрина повернуть голову к столу для сабакка.

— Сунь свою задницу в кресло, Фаал! И направь свои жучьи глазки на какие-нибудь карты!

— Он сказал «жучьи глазки»?

Хедрин предпочитал думать, что его ленивый глаз* позволял ему смотреть на мир искоса, под другим углом, нежели у большинства.

— Полагаю, что да.

— Ха, — сказал Хедрин. Он изобразил на лице фальшивое веселье и повернулся к столу.

Лысая голова Ригаса, уже влажная от пота, блестела в свете ламп над головой. Он ухмыльнулся своими пухлыми щеками, и его грузное тело ссутулилось на сиденье. На столе перед ним стоял стакан чистой килы, прозрачной, как вода. Двое его телохранителей-викуэев с лицами, такими же сухими и потрескавшимися, как кожа на кобурах с бластерами, прислонились к задней стене комнаты. Оба смотрели на Хедрина мёртвыми глазами тех, кто зарабатывал на жизнь причинением вреда другим.

— Садись! Садись! — потребовал Ригас.

Хедрин похлопал Марра по плечу.

— Долг зовёт.

— Но пусть этот цереанин и близко не подходит к столу, — сказал Ригас. — Его мозг создан для просчёта карт.

Хедрин утратил даже фальшивую весёлость.

— Ты провёл слишком много времени в пространстве хаттов. Стал параноиком. Я не жульничаю, Ригас.

— Неудивительно, что ты никогда не выигрываешь, — сказал Ирш, тоже сидевший за столом сабакка. Длинный нос человека и его густые бакенбарды, ухоженные до самых кончиков, придавали ему такой вид, словно он принюхивался к ветру в поисках лёгкой добычи. У него был нервный характер грызуна, и Хедрин знал, что он был должен Ригасу по меньшей мере три тысячи кредитов.

— О, я здесь не для того, чтобы побеждать. Я здесь для того, чтобы сделать игру респектабельной. В противном случае это просто стол, полный головорезов и негодяев. Кроме тебя, Флейгин.

Старик улыбнулся, обнажив полный рот гнилых зубов. Старожил Дальней точки, Флейгин сам был старьёвщиком до того, как отошёл от дел. Хедрин видел своё собственное будущее в жидких седых волосах Флейгина, морщинистой от солнца коже и постоянных азартных играх. Флейгин скучал по этой жизни, потому что у него никогда не было ничего другого. Хедрин это видел.

Ирш хмыкнул, постучал кредиткой по столу, покрутил её под пальцем.

— Старьёвщик не делает игру респектабельной. Ты в последнее время вытаскивал какой-нибудь мусор с неба, а, мусорщик?

— А что? — спросил Хедрин Ирша. — Ты где-то потерял свой корабль?

Выражение лица Ирша посуровело. Его бакенбарды обвиняюще смотрели на Хедрина, хотя сам он редко мог выдержать взгляд Хедрина. Хедрин решил, что от его взгляда Иршу становилось не по себе.

— Ты называешь мой корабль мусором, Фаал?

Хедрин стоял за своим креслом, ощущая успокаивающую тяжесть своего бластера на бедре, его глаза были полны невинности.

— Назвать твой корабль мусором было бы оскорблением для мусора.

Ирш встал, положив мозолистую руку на свой бластерный пистолет DL-21.

Хедрин перестал улыбаться.

— Если человек за этим столом обнажает своё оружие, ему лучше быть готовым пустить его в ход. Ты хорошенько подумай, Ирш, — он позволил своей руке зависнуть над собственным IR-5.

— Сядь, Ирш, — приказал Ригас, постукивая пальцем по столу, как будто подзывая своего питомца. — Нам для игры нужно четверо.

Когда Ирш снова сел, он выглядел так, как будто съел какую-то гадость.

— Как-нибудь после, Фаал. Как-нибудь после.

— В любой день, какой тебе заблагорассудится, Ирш. В любой день.

— Пожалуйста, садитесь, Хедрин Фаал, — сказал дроид-крупье Химер, и одна из его ловких металлических рук указала на стул. Голос Химера изменялся с мужского на женский в середине предложения: это было производственным дефектом, который либо проскочил мимо контроля качества, либо отражал странное чувство юмора заводского рабочего. Как он оказался в Дальней точке и стал собственностью Милсина, Хедрин понятия не имел. Химер был неотъемлемой частью «Дыры» и всегда ею являлся.

Хедрин принял приглашение дроида. Флейгин сделал большой глоток пулькая, грохнул пустым стаканом по столу и сказал:

— Теперь, когда с предварительным позёрством покончено, может быть, мы сможем взглянуть на карты, а?

Все засмеялись, но искренне — никто.

— Правила кореллианского гамбита, игроки? — спросил Химер.

Все четверо кивнули, и механические придатки Химера превратились в размытые пятна. Хедрин погрузился в игру, когда карты полетели через стол: фляги, мечи, жезлы и монеты. Кредиты скользили по столу, одна ставка за другой. Танцовщицы непрерывным потоком сменяли одна другую, либо стоя рядом с Ригасом, либо сидя у него на коленях и утопая в складках его тучного тела. Тем, кто ему нравился, он дал несколько кредитов. Новые зрители и прихлебатели стекались по мере того, как ставки становились всё больше, а игра — всё напряжённее. Хедрину не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что взгляд Марра сверлит дыры в его спине. Он чувствовал его тяжесть.

Длительные дискуссии и перебранки отошли на второй план, когда игра стала серьёзной. В комнате стало тихо, если не считать гудения сервоприводов Химера и случайных вздохов или восклицаний кого-то из зрителей. Ригас потягивал килу с наигранной небрежностью, изучая других игроков поверх края своего бокала. Лицо Ирша краснело по мере продолжения игры. Он хлестал пулькай с такой быстротой, что официанты едва успевали наполнять его бокал. Хедрин же едва притронулся к своему напитку.

Его трезвость не была вознаграждена. В течение следующих четырёх стандартных часов карты Хедрину выпадали примерно так же хорошо, как и обычно. Он наблюдал, как невезение и плохая игра поедали его кучу кредитов, в то время как у Ригаса росла гора. Он старался не показывать своё растущее раздражение на лице, но при этом так стиснул челюсти, что отделить верхние зубы от нижних было трудно. Головная боль гнездилась у него в левом виске, и он не мог избавиться от неё. Он играл, чтобы дела шли, а не для того, чтобы выиграть, но его раздражало поражение от Ригаса.

— Налей мне, пожалуйста, дорогая, — сказал Ригас измождённой белокурой танцовщице, сидевшей у него на коленях. Он позвякивал кубиками льда и расплывался в самодовольной улыбке, которую Хедрин предпочел бы стереть шлифовальной машиной.

— Мне тоже, — сказал Ирш, но танцовщица презрительно фыркнула: — Эй!

В тот момент, как танцовщица спрыгнула с колен Ригаса и проигнорировала Ирша, Ригас ухмыльнулся Хедрину.

— Кредиты выглядят немного похудевшими, Фаал.

— Ты, однако, совсем не выглядишь худым, — возразил Фаал. — И волосатым.

Хихиканье и пара громких смешков прокатились в толпе зрителей, которые образовали кольцо вокруг стола. Фальшивая улыбка Ригаса застыла на его лице, словно нарисованная, но его взгляд стал жёстким.

Словно вызванные его гневом, пара викуэев-телохранителей Ригаса покинули своё место у задней стены и пробрались сквозь толпу, пока не оказались на её краю.

— Ты транжиришь деньги, как обычно, — сказал Ригас.

Хедрин пожал плечами.

— Некоторые существа рождаются везучими. Некоторые рождаются красивыми. Одновременно — никогда. Я полагаю, это делает тебя везунчиком.

Даже Ирш фыркнул, хотя и попытался скрыть это за кашлем.

— Ставка Ригаса, — сказал Химер, и его голос изменился на женский, когда он сказал «Ригас».

— Ва-банк, Химер, — сказал Ригас, толкая своё море кредитов в центр стола и всё это время глядя на Фаала.

— Ригас Вэнс, ва-банк, — сказал дроид, и по рядам зрителей пронёсся возбуждённый шепот.

Ирш хмыкнул и с отвращением сложил карты.

— Выхожу.

Флейгин посмотрел сначала на свои карты, затем на Ригаса, затем на Хедрина.

— Похоже, это касается только вас двоих. Хорошо, довольно. Выхожу.

— Вам не хватает, Хедрин Фаал, — сказал Химер, изучая оставшиеся кредиты Хедрина. — Пожалуйста, предъявите шестьсот сорок два кредита, получите кредит на эту сумму или уступите раздачу.

Толпа зашумела. Хедрин уставился на свои кредиты, как будто мог заставить их плодиться и размножаться силой воли, кипя при этом от одной только мысли уступить что-нибудь Ригасу.

— Марр, — крикнул он через плечо и уставился на Ригаса, провоцируя толстого клоуна возразить против присутствия Марра за столом.

Ригас сделал пренебрежительный жест — как король, дарующий помилование, — и откинулся на спинку стула.

Цереанин появился рядом с Хедрином, его лицо было спокойным.

— Ни слова о криффовом проигрыше,— сказал он, и рот Марра остался закрытым. — Что у нас есть?

— То, что у нас есть, лежит перед вами, — ответил Марр.

Хедрин кивнул. Он так и предполагал. Он поднял глаза, решив сохранить лицо, посмеявшись над ситуацией, и заметил в толпе Джейдена Корра. Пристальный взгляд мужчины пригвоздил его к месту, и беспокойство прорезало морщины на его лбу. Хедрин посмотрел мимо него, улыбнулся какому-то случайному зрителю и попытался рассмеяться, хотя гнев и смущение сделали его голос слишком напряжённым.

— У кого-нибудь там есть шестьсот сорок два кредита, чтобы одолжить?

По толпе прокатился смех. Хедрин выпил свой пулькай, а когда поднял глаза, то потерял Джейдена. Он оглядел толпу и снова нашёл его, скользящего по периметру комнаты. Человек был спокоен. Хедрин не был уверен, что Марр правильно оценил его, сказав «ничего особенного».

— Никто? — спросил Хедрин.

Смех стих.

Хедрин повернулся к Ригасу и поднял пустые руки.

— Похоже, малость не хватает.

Ригас ухмыльнулся сквозь зубы.

— Похоже, это так и есть. Возможно, вам стоит подумать о том, чтобы рискнуть чем-то ещё, кроме кредитов?

Хедрин знал, что будет дальше, но подыграл ему.

— Например?

Ригас сделал глоток своего напитка, причмокнул губами, и они влажно заблестели в свете ламп над головой.

— Координаты сигнала, который вы приняли. Поговаривают, что в этом месте может быть какая-то ценность. Если это так, мы можем добавить их и считать, что мы квиты.

— Ты сейчас занимаешься мусорным бизнесом? Торговли наркотиками тебе мало?

Толпа при этих словах издала общее «ох». Улыбка Ригаса исчезла; его верхняя губа дёрнулась.

— Я пытаюсь оказать тебе услугу, Хедрин Фаал.

— Ты даже не знаешь, что там. Я сам не знаю, что там. Это может оказаться бесполезным. Разбившийся разведывательный дроид.

Хедрин так не думал. Он думал, что наткнулся на какую-то незанятую базу. Там должно было быть много ценного, если не в электронике, то в чём-то другом. И он, скорее всего, сказал трём танцовщицам-зелтронкам именно это. И они рассказали об этом всем, включая Ригаса. Он проклинал свой рот, который работал как неисправный коллектор питания, всегда открываясь в неподходящее время.

Ригас наклонился вперёд, так, что его жир несколько раз сложился поверх самого себя.

— Всегда есть что-то ценное, плавающее в темноте, верно? Разве вы, старьёвщики, не так говорите?

Хедрин ничего не ответил, думая, что Ригас, произнеся девиз старьёвщиков, каким-то образом осквернил его. Ригас изобразил вздох, прежде чем встать и начать наматывать кредитный пул.

— Если ты предпочитаешь просто уступить ставку, тогда...

— Хорошо, — сказал Хедрин, и ему пришлось разжать челюсть и кулак. Он не уступит ставку Ригасу Вэнсу. — Замётано.

Ригас на мгновение застыл в своей позе над столом — раздутый, полупьяный, самодовольный дракон, парящий над своим сокровищем. Он сел и пристально посмотрел на Хедрина.

— Тогда давайте поставим их на кон.

— Моего слова недостаточно?

— На кон, — сказал Ригас.

— Координаты, — сказал Хедрин Марру, который все ещё стоял у его плеча.

Марр немного поколебался, затем вытащил небольшой датапад из одного из дюжины или около того карманов своих брюк и принялся нажимать на клавиши.

— Ты не возражаешь? — спросил его Хедрин.

— Тебе нужно его разрешение? — парировал Ригас.

— Закрой свой рот, толстяк, — выплюнул Хедрин.

Ирш вскочил со стула, но Ригас остановил его поднятой рукой.

— Тебе нужно его разрешение? — сказал Хедрин Иршу. — Ну же, сделай это. Сделай.

Щёлочки глаз Ирша переместились с Хедрина на Ригаса, затем обратно на Хедрина, и он снова занял своё кресло. Его грудь поднималась и опускалась, как у человека, пробежавшего пять кликов.

— Ты нарываешься, — сообщил Марр Хедрину.

— Я всегда нарываюсь, — буркнул Хедрин.

— Будьте любезны, координаты, мастер Марр, — обратился Ригас к Марру.

— Марр, — сказал Хедрин мягким тоном. — Прости.

Марр, ни на кого не глядя, вводил координаты в датапад.

— Вы капитан, — сказал он таким же мягким тоном.

Хедрин едва не передумал — неодобрение Марра было таким же ощутимым, как жара в комнате, а Хедрин ценил мнение Марра превыше всех остальных, — но самодовольство в выражении лица Ригаса отбило мудрость как палкой.

— Ты держишь все эти цифры в своих мозгах, цереанин? — спросил Ригас.

Марр уставился на него из-под нависших бровей, но ничего не сказал. Цереанин вынул кристалл памяти из датапада и положил его в центр стола. Поймав луч света, тот засверкал, как бриллиант.

— Удачи, — сказал Марр Хедрину и скрылся в толпе. Хедрин почувствовал его отсутствие. Присутствие Марра давало Хедрину что-то, чего он не мог до конца сформулировать, что-то твёрдое, что-то... определённое.

Слух о пари и назревающей конфронтации, должно быть, распространился по «Дыре». Несколько десятков зрителей столпились в зале, расталкивая друг друга локтями и вытягивая шеи.

— Дашь мне липовые координаты, — сказал Ригас, — и … ну, ты знаешь.

Хедрин посмотрел мимо Ригаса на его телохранителей-викуэев. Джейден Корр, теперь стоявший позади телохранителей Ригаса, посмотрел на него в ответ и медленно покачал головой. Хедрин проигнорировал его.

— Как я уже сказал, я не жульничаю, Ригас. Никогда. Я принимаю свои потери, когда так выпадают карты.

— Так и будет. — Ригас отхлебнул килы. — Сдавай, Химер.

— Соглашение по пари достигнуто, — сказал дроид и сдал карты.

Хедрин с бешено колотящимся сердцем изучал свой расклад. Его беспокоило не столько то, что он проиграет координаты Ригасу, сколько то, что он просто проиграет Ригасу на глазах у полной комнаты людей.

Его первые четыре карты включали господина* и довели его до девятнадцати. Посредственный расклад. Он уставился через стол на Ригаса, пытаясь прочитать его карты по поджатым губам. Ничего. Он не осмеливался открываться с девятнадцатью.

— Хедрин Фаал? — спросил Химер.

Он сбросил две свои старшие карты и решил сыграть в минус. Химер бросил две карты через стол. Хедрин окинул их взглядом — Баланс** и Коварный*** — и потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать их ценность. Он снова и снова подсчитывал в уме.

Минус двадцать три.

— Ригас, — сказал Химер.

— Откройся, — сказал Ригас и откинулся на спинку стула.

Хедрин попытался ответить на самодовольство Ригаса своим собственным. Он наслаждался моментом, раскрывая свои карты.

— Минус двадцать три.

В толпе раздались вздохи и аплодисменты. Только положительные двадцать три могли победить его.

Лицо Ригаса вытянулось. Он мгновение смотрел на карты Хедрина, его шея покрылась пятнами, а затем он перевернул свои собственные.

— Двадцать три. Выше нуля.

Снова аплодисменты.

— Что? — спросил Хедрин, уставившись на карты, слишком ошеломлённый, чтобы сказать что-нибудь стоящее. — Что?

Смех Ирша рашпилем прошёлся по нервам Хедрина. Флейгин только покачал головой и начал считать оставшиеся у него кредиты.

— Ставка переходит к Ригасу, — сказал Химер, и зал взорвался одобрительными возгласами, свистом и аплодисментами, которые заглушили проклятия Хедрина.

Ригас подождал, пока шум утихнет, затем стал забрать свой выигрыш. Мысли Хедрина лихорадочно метались. К тому времени, как сосиски пальцев Ригаса потянулись к его сокровищам, у Хедрина появилась идея.

Обращаясь к Ригасу, он сказал:

— Я думаю, вам потребуется несколько дней, чтобы нанять демонтажную команду и доставить её на место.

— Я думаю, так и будет, — сказал Ригас. — Тебе нужна работа?

— От тебя? Нет. Я просто подумал, что этот расклад означает, что нам с Марром придётся действовать быстро. Но не волнуйся. Я оставлю тебе достаточно, чтобы, по крайней мере, заплатить за топливо, которое ты сожжёшь, добираясь туда.

В комнате воцарилась полная тишина. Ригас уставился на него, его лицо покраснело, тело напряглось. Викуэи положили руки на бластеры, ожидая приказа от своего босса. Джейден Корр маячил позади них, и его лицо единственное в комнате не выражало ни шока, ни беспокойства.

— Хм? — сказал Ирш, переводя взгляд с Хедрина на Ригаса и обратно.

— Вы же не думали, что я предлагаю эксклюзивные права, не так ли? — сказал Хедрин Ригасу, махнув рукой, как будто сама идея была абсурдной. — Химер, я сказал «эксклюзивно»?

— Эксклюзивность в соглашении не упоминалась, — сказал дроид.

Рот Ригаса несколько раз открылся и закрылся. Ненависть плавала в наполненных яростью омутах его глаз.

Несколько смешков пробежали по аудитории, и Хедрин подумал, что, возможно, он надавил как раз достаточно, чтобы что-то поддалось. Он сильно смутил Ригаса.

Ненависть задержалась на лице Ригаса ещё на мгновение, а затем он стал бесстрастным, как будто выключили свет.

— Совершенно верно. Эксклюзивность не упоминалась. Тогда двойная ставка за эксклюзивные права?

Хедрин не колебался. Он наклонился вперёд в своём кресле.

— Сдавай, Химер.

Толпа кричала и аплодировала, а карты танцевали по столу, раздача за раздачей, и никто не желал открываться. Сбрасывали, сдавали по новой. Из-за скопления тел в комнате стало жарче, чем обычно. Хедрин испытывал огромное удовлетворение, наблюдая, как Ригас вытирает платком своё мокрое от пота лицо.

Когда Химер собрал сброшенные карты и сдал ещё одну раздачу, Хедрин заметил Джейдена Корра, его глаза были закрыты, как будто он заснул на ногах.

Карты упали на стол. Хедрин осмотрел их, увидел двадцать три очка и постарался больше на них не смотреть. Настала очередь Ригаса открываться или пасовать.

Ригас посмотрел на свои карты, вспотел, снова посмотрел на свои карты.

— Открывайтесь или пасуйте, Ригас, — сказал Химер.

— Открываюсь, — сказал Ригас и перевернул свои карты. — Минус двадцать два.

Хедрин позволил ему немного посидеть в нерешительности, затем перевернул свои собственные.

— Двадцать три. Выше нуля.

Толпа взорвалась, и Ирш вскочил со стула, ударившись о стол: кредиты полетели в стороны.

— Он жульничал! Ты жулик, нерф! Этот цереанин что-то сказал ему, когда он пришёл сюда. Я видел это.

Хедрин встал, подёргиваясь: его ноги затекли от долгого пребывания в кресле.

— Ложь. Я не жульничаю, парень. И Марр тоже.

Марр появился рядом с ним, солидный, обнадёживающий. Ригас ледяным взглядом уставился на Хедрина.

— Поговорим об этом в более уединённом месте.

— Я так не думаю, — сказал Хедрин, делая шаг назад.

— Я не прошу, — ответил Ригас и взмахом руки подал знак своим телохранителям. Они вытащили свои бластеры и двинулись вперёд.

Хедрин и Марр вытащили свои, и Хедрин ударил ногой по столу, как только Ирш вытащил своё оружие. Кредиты и информационный кристалл разлетелись по комнате. Посетители закричали, бросились к выходу, и сквозь шум Хедрин услышал звук, которого не слышал десятилетиями — жужжание и шипение светового меча.

Глава 6

 

Викуэи развернулись, когда услышали, как Джейден активировал световой меч, их глаза расширились в глазницах морщинистых, кожистых лиц. Джейден оказался возле них прежде, чем они успели прицелиться из бластеров: нисходящий удар, вращение и обратный удар ― и в руках у обоих остались только дымящиеся обрубки оружия. Толпа в панике заметалась. Бластерная стрельба, раздавшаяся рядом со столом для сабакка, перекрыла вопли.

Джейден выругался, пнул одного из викуэев в грудь — он почувствовал под одеждой броню — и бросился через толчею к Хедрину и Марру.

Ригас крикнул, перекрывая шум своим пронзительным, как сирена, голосом:

— Хедрин Фаал! Приведите его ко мне!

Джейден заметил, как Хедрин и Марр, пригнувшись, отступают к выходу. Игрок в сабакк по имени Ирш выстрелил в Хедрина из бластера. Он сильно промахнулся, но оставил дымящуюся чёрную дыру в спине одной из танцовщиц.

Крики и паника усилились.

Ни Хедрин, ни Марр не отвечали на огонь Ирша, хотя у обоих в руках были бластеры. Возможно, они боялись попасть в невиновных.

Ирш выстрелил снова, задев плечо Марра. Удар развернул цереанина и сбил его на пол. Хедрин схватил напарника за здоровую руку и попытался поднять. Ирш прицелился ещё раз.

Джейден погрузился в Силу, использовал её для усиления прыжка вверх, перекувыркнулся, приземлился перед Иршем и вонзил световой меч прямо между его удивлёнными глазами, проделав дымящийся туннель в черепе. Джедай уже начал переходить границы, к которым он надеялся не приближаться.

Одна из съёжившихся женщин поблизости закричала, когда тело Ирша упало на пол; дыра в его лбу превратилась в третий глаз, обвиняюще уставившийся на Джейдена. Даже Ригас остановился и удивлённо вытаращил широко раскрытые глаза на Джейдена и его световой меч.

Джейден прыгнул в поддержанное Силой обратное сальто, чуть не ударившись о потолок, пролетел половину комнаты и приземлился перед Хедрином и Марром. Вблизи он ощутил слабую чувствительность Марра к Силе, и удивился, как не заметил этого раньше.

— Держитесь позади меня, — велел он.

— Пожалуй, мы так и сделаем, — отозвался Хедрин и, наконец, поднял Марра на ноги.

У телохранителей-викуэев, должно быть, было запасное оружие, потому что они появились из толпы рядом с Ригасом, каждый с бластерами в обеих руках. Их присутствие, похоже, вернуло Ригасу уверенность в себе.

— Убейте их всех! — крикнул Ригас, его жир трясся от ярости.

Викуэи стреляли снова и снова. Световой меч Джейдена превратился в гудящее зелёное пятно, отражавшее выстрел за выстрелом. Он направлял отклонённые разряды так, чтобы они попадали в потолок, и вскоре тот стал похож на изрытую кратерами поверхность луны. Джейден испугался, что потолок может рухнуть до того, как все покинут комнату.

— Сюда, — сказал он и подтолкнул Хедрина и Марра к стене.

Когда большинство зрителей выбежали наружу и, наконец, очистили поле боя, Хедрин и Марр открыли ответный огонь из собственных бластеров. Хедрин попал одному из викуэев в грудь, но телохранитель, как и подозревал Джейден, носил под одеждой противобластерную броню. Удар ошеломил его, но лишь ненадолго прервал огонь с его стороны.

— Только в головы, — сказал Хедрин Марру.

— Ложись! — скомандовал Джейден и пинком опрокинул другой стол, чтобы они могли использовать его в качестве прикрытия.

Хедрин и Марр нырнули на пол позади стола, а Джейден тем временем принялся вырезать световым мечом выход в рифлёной пластальной стене «Дыры». Этот момент дорого ему обошёлся: бластерный выстрел рассёк ему плечо. Боль пробежала по всей длине руки, породив гнев. Джедай развернулся, снова выставив клинок, чтобы отразить быстрый огонь викуэев, и попытался вернуть себе спокойствие.

— Уходим, — выдавил он сквозь стиснутые зубы.

— Жулик! — крикнул им вслед Ригас. — Ты бластов жулик, Хедрин Фаал!

— Я не жульничаю, ты, куча навоза банты! — выплюнул в ответ Хедрин.

— Жульничаешь, — сказал Джейден, отражая ещё одну пару разрядов. Кусок металла оторвался от потолка и с грохотом упал на пол. — Ладно, это я жульничал. Я объясню. Просто уходите.

— Что? — спросил Хедрин, его здоровый глаз упёрся в Джейдена, а другой смотрел через дыру, которую тот проделал в стене. — Чёрт бы всё это побрал. У меня здесь репутация...

Бластерный огонь с шипением ударил в стену и оборвал его слова. Джейден, держа световой меч в одной руке, безопасно отразил три разряда в потолок.

— Идите, капитан, — сказал он.

Марр сделал два выстрела, уложив викуэя, засевшего позади стола для сабакка, а затем все трое выскочили в дыру. Они оказались на окутанной ночью улице. Тлеющие лампы и самодельное освещение превращали улицу в лоскутное одеяло теней. Посетители «Дыры» потоком рвались наружу, крича, ругаясь, указывая на что-то. Прохожие останавливались посреди улицы, чтобы понаблюдать за переполохом. Рыча, встал на задние лапы анкаракс.

— У вас есть транспорт? — спросил Джейден, ощупывая свою руку, чтобы понять повреждения. Минимальные.

— Кто ты такой? — спросил Марр.

— Да, кто ты такой? — поддержал его Хедрин.

— Твой друг, — сказал Джейден и деактивировал световой меч.

— Ну, с этим я не могу спорить, — сказал Хедрин. — Хотя и не могу сказать, что ожидал, что когда-нибудь у меня будет друг-джедай. Давайте за мной.

Они неслись по улице сквозь толпу, преследуемые криками, пока не добрались до припаркованных свупа и гравицикла.

— «Жгущий», — сказал Джейден, восхищаясь грубыми линиями свупа.

Хедрин кивнул и плавным движением уселся на своё транспортное средство.

— Присоединяйся, — и, обернувшись к Марру добавил: — Возвращаемся на «Юнкера», а потом убираемся с этой скалы, пока всё не утрясётся с Ригасом.

Марр завёл гравицикл, морщась от боли в раненой руке.

— Ты в порядке? — спросил его Хедрин.

— Да, — ответил Марр. — Со мной всё в порядке.

Хедрин приглушил двигатель свупа, затем вовсе остановил его.

— Почему же ты всё-таки остаёшься со мной? — спросил он Марра.

Цереанин выглядел озадаченным этим вопросом.

— Ты — мой друг.

Секунду Хедрин смотрел на него, по-видимому, в растерянности. Джейден почувствовал себя так, словно стал свидетелем чего-то личного. Он задавался вопросом, знал ли Марр, что чувствителен к Силе.

— Ну да, — наконец сказал Хедрин. Он собрался с духом и сказал Джейдену через плечо: — Кстати, каким бы ни было твоё деловое предложение, мы его, похоже, примем.

Крики толпы перекрыли гул двигателя свупа.

— Вот! Вот они!

Викуэи вырвались из толпы, размахивая бластерами, выискивая в темноте Хедрина, Джейдена и Марра.

— Пора уходить, — сказал Хедрин. Джейден схватился за поручни, и «Жгущий» взмыл в небо. Пара нерешительных выстрелов из бластера последовали за ними в воздух, но вскоре они оставили Дальнюю точку и «Чёрную дыру» далеко позади.

— Ты не видел, Флейгин выбрался? — крикнул Хедрин Марру.

— Кто? — спросил цереанин.

— Флейгин.

Марр нахмурился.

— Я не знаю. Я так думаю, что да.

Хедрин кивнул, продолжая путь. Только Джейден слышал, как он сказал:

— Надеюсь, что так.

 

* * *

 

Келл прижался к стене, пока разыгравшееся буйство опустошало комнату. Кричащие и вопящие существа всех мастей выбегали в общую зону, а затем на улицу. Стоя посреди хаоса, он наблюдал, как Корр, Хедрин Фаал и цереанин убегают через дыру в стене, наблюдал, как Ригас, толстый человек, приказал своим телохранителям-викуэям преследовать их.

Когда всё закончилось, Ригас остался один в центре внезапно затихшей комнаты, словно повелитель царства обломков, окружённый опрокинутыми стульями и столами, разбросанными кредитами, пролитыми напитками и четырьмя трупами, три из которых всё ещё дымились от бластерного огня.

Келл наблюдал, как Ригас вразвалку подошёл к телу игрока в сабакк, которого убил Джейден Корр — Ирша. Встав над трупом, Ригас потрогал его ногой в тапочке и покачал головой. Его дыхание звучало как сквозняк из оконной щели.

— Дайте мне выпить! — крикнул он через плечо, ни к кому конкретно не обращаясь.

Ответа не последовало. Общий зал был пуст. Ригас выругался.

Снаружи Келл слышал звуки новых бластерных выстрелов, разрозненные крики. Он предположил, что Джейден Корр и экипаж «Юнкера» скрылись. Неважно. Келл сможет последовать за ними. Координаты их цели оставались в комнате для сабакка. Он догонит их позже. Он видел сеть их линий, видел, как они переплетаются с его собственными. Он знал, что их судьбы были едины.

В данный момент он был голоден. Близость к джедаю обострила его аппетит. А поскольку ему скоро предстояло покинуть Фост, он мог питаться более свободно. Призраку не нужно быть таким осмотрительным.

Ригас крякнул, фыркнул и медленно опустился на четвереньки. Всё ещё хрипя, он начал шарить среди обломков на полу, без сомнения, в поисках кристалла данных, который в суматохе куда-то отлетел.

Блокируя восприятие Ригаса, Келл скользнул за ним, не отставая, пока тот просеивал кредиты и грязь на полу «Дыры».

— Где же он? — шептал Ригас между вздохами. — Где он?

Он отбрасывал в сторону кредиты, лёд, стаканы, пока, наконец, не наткнулся на то, что искал, и не поднял это высоко вверх, как трофей. Прозрачный информационный кристалл мерцал в свете ламп над его головой.

— Попался!

Издав новую серию кряхтений и хрипов, Ригас подобрал ноги под собственную тушу и поднялся.

— Теперь немного килы, — сказал он.

Келл обошёл вокруг, встал перед ним и позволил своим экранам восприятия опуститься. Глаза Ригаса, устремлённые на Келла, расширились. Его рот открылся.

Келл приложил палец к губам, призывая к тишине, пока их дэен носи танцевали в пространстве между ними.

«Будь спокоен и безмолвен», — проецировал Келл.

Ригас поник, его лоб вопросительно наморщился, но он сделал, как ему было велено. Келл взял информационный кристалл из ослабевших пальцев Ригаса и положил его в карман своей куртки. Он чувствовал, как Ригас сопротивляется оковам приказания Келла, но лишь слабо.

Келл улыбнулся, взял Ригаса за плечи, посмотрел ему в глаза и высвободил свои питатели. Ментальное сопротивление Ригаса усилилось. Он попытался вырваться из хватки Келла, открыл рот, как будто хотел закричать, но сумел лишь сдавленно охнуть. Питатели забрались в ноздри Ригаса, прорвались сквозь ткани и проникли в мозг. Ригас напрягся, из его носа потекла кровь.

Келл кормился. Его сознание расширилось, но жидкий бульон разума Ригаса давал лишь самые слабые намёки на замысел Судьбы. Сознание Келла уплыло назад, чтобы дать ему перспективу, и он увидел сеть дэен носи, которая составляла вселенную, сумму выборов всех разумных существ, но никакого порядка различить не смог — просто незавершённый проект без смысла.

Раздражённый и разочарованный, Келл поглотил все чувства Ригаса, всё, чем он был и мог бы быть, с минимальным удовлетворением. Ригас был средством к существованию, не более того. Келл вытащил свои питатели, скользкие от кровавого рагу человеческого разума, но оставил их свисать с лица. Тело Ригаса с глухим стуком упало на пол.

Внутри Келла зияла пустота, и он дал ей имя: Джейден Корр.

Теперь, больше, чем когда-либо, он знал, что выяснит правду о Судьбе только тогда, когда отведает бульона джедая. Судьба привела их обоих в «Дыру». Судьба приведёт их обоих на луну из видения Крайта. Там Келл получит откровение. Координаты в кристалле данных были точкой в пространстве-времени, где он должен был встретиться с Джейденом Корром, где он, наконец, узнает правду, сокрытую за завесой.

Человеческая женщина, одна из танцовщиц, одетая в прозрачный зелёный наряд, который открывал не меньше, чем прикрывал, вошла в комнату. Увидев Келла, стоявшего над Ригасом, она застыла в дверном проёме. Бокал, который она держала, упал на пол, расплескав килу. Её рот открылся, глаза выпучились. Тихий, прерывистый крик вырвался из её горла. Возможно, у неё слишком пересохло во рту, чтобы она могла произнести что-то ещё. Питатели Келла вернулись в его щёчные мешки, оставляя на полу брызги крови. Он посмотрел на женщину и приложил палец к губам.

— Тсс.

Он заблокировал себя от её восприятия и вышел через дыру в стене, следуя за Джейденом Корром и Хедрином Феллом.

Женщина закричала лишь тогда, когда он уже вышел на улицу.

 

* * *

 

Свуп и гравицикл пронеслись в тёмном воздушном пространстве над посадочной площадкой Дальней точки. Джейден прикрывал рот от пыли рукавом и время от времени оглядывался в сторону города, но не видел никаких признаков погони.

Несколько десятков кораблей, в основном грузовых, усеивали пыльную равнину лётного поля внизу, обрамленную специальными гало-осветителями на треногах. Поднятые головы приветствовали прибытие свупа и гравицикла.

— Начинай дистанционный запуск, — прокричал Хедрин Марру сквозь шум ветра.

Цереанин уже нажимал клавиши на панели управления гравицикла, управляя им только одной рукой и ногами. Рана на руке заставляла его морщиться во время работы.

— Я смотрю, вы привыкли к быстрым стартам, — сказал Джейден, перекрикивая двигатель свупа.

Хедрин кивнул.

— Работа такая. Где твой корабль?

— Z-девяносто пятый, — он указал на свой жёлто-белый истребитель, стоявший на дальнем краю поля. — Вон там.

Хедрин прищурился от пыли и разразился смешком, коротким и резким, как выстрел из бластера.

— Неужели Орден в наши дни сажает всех своих джедаев в летающие кастрюли? Эта штука — антиквариат даже здесь.

Джейден улыбнулся.

— Он несколько лучше, чем кажется.

— Надеюсь на это, — сказал Хедрин. — Потому что выглядит он так, что мне было бы трудно продать его даже на металлолом.

Он повернул свуп к истребителю.

— Я высажу тебя там. Давай покинем планету, а потом поговорим об этом твоём деловом предложении. И ты объяснишь мне, как я — как мы — жульничали в сабакк.

— Я бы предпочёл, чтобы мы оставались вместе, — сказал Джейден.

— Правда? Если не принимать во внимание, что это ты, а не я, управляешь старым, как галактика, кораблём, то почему ещё?

Джейден услышал подозрение в тоне Хедрина. Он предположил, что причиной этому была жизнь на Фосте.

— Тебе придётся довериться мне. Мы можем поговорить на твоём корабле.

— Довериться? — Хедрин ухмыльнулся через плечо. — Мы здесь нечасто этим занимаемся.

— Если бы я хотел причинить тебе вред, я бы уже давно это сделал.

Хедрин кивнул и посмотрел на Марра.

— Лучше бы этому парню оказался джедаем, иначе у нас будут настоящие неприятности.

— Он может быть и ситом, — рассеянно произнёс Марр.

— Ты — сит? — спросил Хедрин, слегка улыбаясь.

— Конечно, нет.

— Он говорит, что это не так, — сказал Хедрин Марру.

— Ситы — лжецы, — сказал Марр.

— Это верно, — сказал Хедрин.

— Вы оба знаете, что это не так, — сказал Джейден, не совсем уверенный, шутят они или нет. — Ты можешь доверять мне. Я говорю вам обоим, что вы можете мне доверять.

Хедрин и Марр уставились друг на друга через пространство между их спидерами. Наконец цереанин пожал плечами.

— Я доверяю инстинктам Марра, — сказал Хедрин. — Так что тебе повезло. Но я остаюсь капитаном «Юнкера», даже когда надо подвезти джедая. Понятно?

— Понятно. У меня есть астромех, которого вы могли бы…

— Я не допускаю дроидов на свой корабль.

Это заявление застало Джейдена врасплох.

— Никогда?

— Никогда. Мне даже не нравится, когда они сдают мои карты, но с этим ничего не поделаешь. Всё ещё хочешь прокатиться на попутке?

— Да, — сказал Джейден. Он активировал свой наручный коммуникатор.

— Ар-Шесть, активируй дистанционный запуск и автопилот. Выведи корабль на орбиту вокруг самой большой луны Фоста и жди там. Если ты не получишь от меня вестей в течение двух стандартных недель, прыгай обратно на Корусант и доложи гранд-мастеру Скайуокеру.

Джейден почувствовал, как Хедрин напрягся при этом имени.

— Работа займёт две стандартные недели? — спросил Хедрин.

— Будет зависеть от того, где это находится.

— Ты не знаешь, где это?

— Нет, — ответил Джейден. — Но знаете вы.

Обращаясь к Марру, Хедрин сказал:

— Это таинственный человек.

— Похоже на то, капитан.

— Я помню, что я сказал возле «Дыры», но не буду считать это твёрдой сделкой, пока не услышу больше, — сказал Хедрин Джейдену.

— Понятно.

Они смотрели, как Z-95 Джейдена взмыл на своих двигателях, поднимая в воздух клубы пыли, затем развернуться и раствориться в ночном небе. Джейден чувствовал себя странно, наблюдая, как R6 улетает без него.

— Кому я теперь буду исповедоваться? — вздохнул он, но его голос был заглушён рёвом двигателей свупа.

— Дроид быстро сработал, — заметил Хедрин. — Похоже, мы не единственные, кто привык к быстрым стартам.

— Работа такая, — сказал Джейден. — А откуда ты знаешь мастера Скайуокера?

Хедрин оглянулся на него; его ленивый глаз был направлен в сторону.

— Давай и об этом поговорим на борту «Юнкера». Вот он, кстати, — Хедрин кивнул на кореллианский грузовой корабль, видимый в свете настенных фонарей через открытую крышу одного из многочисленных импровизированных ангаров. Он сделал круг, затем начал снижаться.

— YT-двадцать четыре два нуля, — сказал Джейден. — Не совсем обычно по здешним меркам, не так ли?

— Я собираю металлолом, а не летаю на нём.

Джейден это видел. Дискообразный грузовой корабль обычно имел цилиндрическую спасательную капсулу, пристыкованную по правому борту круглого фюзеляжа, но на «Юнкере» там был прикреплён челнок «Звёздный ястреб».

— Должно быть, потребовалось немало работы, чтобы заменить спасательную капсулу на «Звёздный ястреб». Как ты справился с креплениями?

— Дроидов не использовал.

Двигатели «Юнкера» уже выпускали газ и прогревались. Джейден отметил и другие изменения в корабле. Пара универсальных стыковочных колец — редко встречавшихся где-либо, кроме военных спасательных кораблей — и сложный узел на задней панели, отдалённо похожий на лазерную пушку.

— Это что на корме, решётка притягивающего луча?

Хедрин кивнул.

— Ближнего радиуса действия, да. Иногда мы причаливаем к брошенному кораблю и снимаем то, что там есть ценного. А иногда нам приходится буксировать всё это к себе для разборки.

— И ты этим зарабатываешь на жизнь? Не похоже, чтобы в космосе просто так плавало столько добра.

— Ты удивишься. Просто нужно знать, где искать.

— Это верно.

Они опустились через открытый верх ангара и сели рядом с «Юнкером». Хедрин и Марр соскочили со спидеров.

— Как у нас дела, Марр? — спросил Хедрин цереанина.

— Двигатели уже горячие. Взлетаем через двадцать пять минут, капитан.

— Иди в пилотскую кабину пилотов и завершай цикл запуска. А потом мы займёмся твоей рукой. Джейден, помоги-ка мне поднять эти спидеры на борт. — Он остановился. — Подожди, в тебя ведь тоже попали в «Дыре»?

— Ерунда, — сказал Джейден, показывая рану.

Хедрин осмотрел её опытным взглядом, пока Марр поднимался на борт «Юнкера».

— Выглядит не совсем как ерунда. Но если ты так говоришь…

Хедрин и Джейден втащили спидеры по посадочной рампе в трюм «Юнкера». Рука Джейдена ныла каждый раз, когда он напрягал бицепс, но он терпел.

— Больно, да? — спросил Хедрин.

Джейден наклонил голову, признавая это.

— Мы позаботимся об этом, когда поднимемся на борт. Рана от бластера, даже царапина, — это не то, к чему стоит относиться легкомысленно.

— У меня и раньше бывали бластерные ранения.

— Да, и у меня тоже. Вот почему я знаю, что к ним нельзя относиться легкомысленно, — Хедрин пожевал губу, словно собираясь с мыслями. — Ты спрашивал, откуда я знаю Люка Скайуокера.

Услышать, как гранд-мастера называют по имени, а не по званию, показалось Джейдену нелепым. Он уже много лет не слышал, чтобы кто-то, кроме близких друзей и семьи гранд-мастера, называл его Люком.

— Мои родители были детьми на «Сверхдальнем перелёте». Они пережили катастрофу на Редуте. Я родился там, через тридцать пять стандартных лет после катастрофы, плюс-минус.

Это признание удивило Джейдена: он думал, что мало кто из выживших там жив и сейчас. На ум не шло ничего подходящего. Он посчитал в уме.

— Когда гранд-мастер Скайуокер и Мара Джейд-Скайуокер спасли тебя, ты был подростком.

— Был, — выражение лица Хедрина смягчилось, и он прислонился к своему свупу. — Мара была добра ко мне, ко всем нам. Мне было жаль, когда в видеоновостях сообщили о её смерти.

Джейден вспомнил своё видение: звук голоса Мары в его ушах на продуваемой ветром поверхности ледяной луны.

— Как и мне. А твои родители?

Выражение лица Хедрина стало непроницаемым, но Джейден увидел за ним боль.

— Они умерли там, прежде чем нас спасли.

— Жаль.

Хедрин махнул рукой, отгоняя воспоминание.

— Это было давным-давно. С тех пор я понемногу делаю то одно, то другое, но в настоящее время в основном занимаюсь утилизацией.

Рёв свупов над ангаром привлёк их внимание, и оба вытащили бластеры. Свободная рука Джейдена потянулась к рукояти светового меча. Ходовые огни полудюжины свупов и спидеров, с жужжанием пронесшихся мимо, забивал свет звёзд.

— Головорезы Ригаса? — спросил Джейден.

— Может быть. Давай-ка поднимем это на борт и уберёмся отсюда, — сказал Хедрин.

Трюм «Юнкера» был забит до отказа контейнерами для хранения, сырьём, непригодными для использования частями электроники и транспортных средств, а также двумя лендспидерами.

— Вон туда, — сказал Хедрин, кивая на открытое пространство в трюме.

Как только они поместили спидеры в трюм и закрепили их, Хедрин поднял посадочный трап.

— Так ты использовал Силу, чтобы повлиять на финальную раздачу сабакка?

— Верно. Я бы изменил исход раздачи, когда вы потеряли кристалл, но у Ригаса или одного из его лакеев поблизости было какой-то карманное электронное шулерское устройство. К тому времени, как я это понял, ты уже проиграл.

Хедрин стукнул кулаком по сиденью свупа.

— Это отродье больной банты жульничало? И он назвал меня обманщиком?! — он посмотрел на Джейдена из-под густых бровей. — Тогда, полагаю, я твой должник, а?

Джейден не потрудился ответить.

— Однако это всё ещё не твёрдая сделка. Бизнес есть бизнес.

Голос Марра раздался из корабельных динамиков.

— К запуску готов.

Хедрин ответил в свой нашейный комлинк:

— Мы уже поднимаемся.

Когда они добрались до тесной пилотской кабины, Марр уже сидел в кресле и работал с приборами. Джейден осмотрел консоли, сканеры. «Юнкер» имел усиленную матрицу датчиков, вероятно, для обеспечения более тщательного приёма и сканирования на больших расстояниях. Джейден посмотрел на Марра, пытаясь лучше понять его чувствительность к Силе. Он определил, что она была слабой: Марр, вероятно, понятия не имел о ней.

Хедрин сел и активировал коммуникатор.

— Вышка, я «Юнкер». Мы прогрелись и уходим.

Не став дожидаться подтверждения, он вывел фрахтовик из освещённого ангара в темноту. Репульсорные двигатели подняли корабль ввысь, и ночное небо с россыпью звёзд заполнило транспаристальное остекление кабины.

— Жвачку дашь? — спросил Хедрин у Марра.

Цереанин достал квадратик жевательного стимулятора из одного из примерно дюжины карманов своей куртки и протянул своему капитану.

— Спасибо, — Хедрин развернул его, пожевал, выдул пузырь и лопнул его. — И мы взлетаем.

Маршевые двигатели «Юнкера» заработали, и корабль устремился в открытый космос и, как надеялся Джейден, навстречу ответам.