Иоахим фон РИББЕНТРОП (1893-1946)

 

Великие властители прошлого

Иоахим фон РИББЕНТРОП

Адольф Гитлер

 

Информация:

РИББЕНТРОП (Ribbentrop) Иоахим фон (30 апреля 1893, Вессель — 16 октября 1946, Нюрнберг), министр иностранных дел фашистской Германии. Участвовал в Первой мировой войне. По окончании войны занимался коммерческой деятельностью, разбогател на торговле вином и в результате удачной женитьбы. В 1932 вступил в НСДАП и СС. В 1933 Гитлер поставил его во главе созданного в это время специального отдела в НСДАП по вопросам внешней политики. Параллельно с Министерством иностранных дел этот отдел проводил экспертизу внешней политики, давал консультации высшему руководству партии, создавал собственную агентурную сеть за рубежом. В 1934 Риббентроп получил генеральский чин СС (обергруппенфюрер СС) и ранг чрезвычайного и полномочного посла Третьего рейха. В 1935 он по поручению Гитлера подписал англо-германское морское соглашение, затем Гитлер назначил его послом в Великобритании (1935-38). 4 февраля 1938 Риббентроп стал министром иностранных дел. В 1939 подписал так называемый пакт Молотова-Риббентропа (см. Советско-германские договоры 1939). Принял активное участие в разработке агрессивных планов Гитлера. Международный военный трибунал в Нюрнберге приговорил его к смертной казни.

Впервые я увидел Адольфа Гитлера в августе 1932 г. Это было после его берлинских переговоров с правительством Папена-Шлейхера¹, которые закончились фиаско. Хотя в перспективе Адольф Гитлер предполагался на пост рейхсканцлера, фактически ему была предложена должность вице-канцлера. Гитлер этот вариант отверг и вернулся в Оберзальцберг. Друзья из национал-социалистического лагеря попросили меня переговорить с Адольфом Гитлером и выступить в качестве посредника между ним и господином фон Папеном, с которым я был знаком. Когда я встретился с Гитлером в Берхтесгадене, он был в гневе на господина фон Папена и на все берлинское правительство.

Адольф Гитлер впоследствии не раз описывал эту встречу в Оберзальцберге. «Риббентроп, — обычно рассказывал он, — явился летом 1932 г. ко мне, чтобы передать предложение сформировать правительство вместе с Папеном. Я заявил ему: я Папену не доверяю и хочу создания правительства во главе с генералом фон Шлейхером. Риббентроп же придерживался взгляда, что лояльное сотрудничество со Шлейхером невозможно. В ответ на это я в течение двух часов доказывал ему, что господин фон Шлейхер как прусский генерал своего слова не нарушит. Но Риббентроп упорно заявлял, что посредничать между мной и генералом фон Шлейхером

1. Франц фон Папен (1879—1969) — германский государственный деятель и дипломат. В июле—ноябре 1932 г. — рейхсканцлер Германии, в январе—ноябре 1933 г. — вице-канцлер в правительстве Гитлера.

Курт фон Шлейхер (1882—1934) — германский военный и политический деятель, генерал. В июле—декабре 1932 г. — военный министр в правительстве Папена. В декабре занял пост рейхсканцлера, 28 января 1933 г. рейхспрезидентом Гинденбургом уволен в отставку.

не станет, так как не питает к нему доверия, между тем как фон Папен — человек чести».

При том Гитлер сообщил мне о своих намерениях насчет образования коалиционного правительства. Он был готов сотрудничать с другими политическими силами, но настаивал на своем назначении рейхсканцлером. Уже во время этой первой встречи Адольф Гитлер произвел на меня столь сильное впечатление, что я был убежден: только он один может спасти Германию от коммунизма. После этой личной встречи с Адольфом Гитлером мой муж вступил в члены НСДАП¹.

Вернувшись в Берлин, я сообщил тогдашнему рейхсканцлеру фон Папену о моем разговоре с Гитлером и о его неизменном требовании канцлерского поста. Но, поскольку рейхспрезидент фон Гинденбург² тогда назначать Гитлера рейхсканцлером не желал, да к тому же последний выразил сильное недоверие Папену, своим сообщением я ничего не достиг, и моя посредническая деятельность ушла в песок.

Вскоре правительство Папена пало и рейхсканцлером стал Шлейхер. 10 января 1933 г., через несколько дней после известной встречи Гитлера с фон Папеном на кёльнской вилле господина фон Шредера, меня посетили в Берлине господа Гиммлер³ и Кепплер и задали мне

1. Аббревиатура от нем.: Nationalsozialische Deutsche Arbeiterpartei (NSDAP) — Национал-социалистическая немецкая рабочая партия.

2. Пауль фон Гинденбург (1847-1934) - генерал-фельдмаршал, в 1925—1934 гг. — президент Германии.

3. Генрих Гиммлер (1900-1945 гг.) - один из главных немецких военных преступников. По образованию - агроном. Член НСДАП с 1925 г. Рейхсфюрер СС и шеф германской полиции, имперский министр внутренних дел; в конце второй мировой войны командовал группой армий «Висла» на германо-советском фронте. Пытался вести сепаратные мирные переговоры с западными державами через начальника Управления секретных служб США Аллена Даллеса в Швейцарии и через шведского дипломата графа Бернадотта. Бросив Гитлера на произвол судьбы, отправился в северную часть Германии к назначенному по завещанию фюрера новому рейхспрезиденту гросс-адмиралу Дёницу. Был схвачен английскими войсками с фальшивыми документами на имя ефрейтора Хитцингера. Избежал суда, на первом допросе покончив самоубийством (отравился цианистым калием).

вопрос не продолжу ли я свое посредничество с целью установления сотрудничества между Гитлером и Папеном. Следует предпринять новую попытку создания коалиционного правительства правых партий. Я предоставил свой дом в Далеме для нескольких встреч Гитлера с Папеном; в этих переговорах участвовали и другие лица: Геринг¹, Рем, сын рейхспрезидента [Оскар] фон Гинденбург и прочие господа. В итоге переговоров 30 января [1933 г.] было образовано коалиционное правительство НСДАП и Немецкой национальной [народной] партии с назначением Адольфа Гитлера рейхсканцлером.

На переговорах в моем доме я являлся только посредником и сам к ним допущен был не всегда. Но один эпизод и сегодня помню очень хорошо. Папен заявил, что рейхспрезидент Гинденбург снова хочет сделать Гитлера только вице-канцлером. В ответ Гитлер крайне энергично высказал свое мнение на сей счет, и я впервые увидел ту жесткость его характера и ту прямоту, с какими он реагировал на любое возникающее сопротивление. Встречи в нашем доме оставались строго секретными, что имело немаловажное значение для формирования правительства. Особенно отчетливо я помню то совещание, которое состоялось в ночь с 10 на 11 января 1933 г., потому что в этот вечер я впервые увидела Адольфа

1. Герман Геринг (1893—1946) — рейхсмаршал (с июня 1940 г.), один из главных немецких военных преступников. Участвовал в первой мировой войне в качестве летчика. Член нацистской партии с 1922 г., первоначально возглавлял СА. Организатор провокационного поджога рейхстага в феврале 1933 г. После прихода Гитлера к власти — премьер-министр и министр внутренних дел Пруссии, затем — председатель рейхстага. Один из создателей и руководитель государственной тайной полиции (гестапо). Министр авиации, а во время второй мировой войны — главнокомандующий ВВС (люфтваффе). Был официально назначен преемником Гитлера. В последние дни войны под благовидным предлогом скрылся из Берлина на юг Германии, а затем при попытке узурпации власти был снят со всех постов, разжалован и исключен из партии за «измену фюреру». Попал в американский плен. Международным поенным трибуналом в Нюрнберге был приговорен к смертной казни через повешение, но в последний момент покончил самоубийством.

Гитлера у нас дома. Я приветствовала его в кабинете мужа, где он вел переговоры с господином Папеном с глазу на глаз. 12 января мы ожидали Гитлера и Папена к. обеду. Гитлер отказался, Папен явился один и с озабоченностью высказался насчет выборов в [избирательном округе] Липпе. Он боялся, что ожидаемый там успех НСДЛП ужесточит позицию Гитлера.

На эту встречу господина фон Папена привез, а затем отвез обратно шофер, служивший у нас много лет. Гитлер же имел обыкновение выходить из машины и садиться в нее в расположении наших гаражей, чтобы незаметно покинуть дом через сад.

О самом ходе переговоров я под диктовку мужа вела ежедневные записи, которые он лично продолжил в последних числах января. Эта находящаяся в моем распоряжении стенограмма дополняет упоминание об указанных переговорах в его нюрнбергских записях. Я воспроизвожу их в хронологическом порядке.

Вторник. 10.1.33 г. Беседа Гитлера с Папеном. Гитлер не желает больше встречаться с Папеном до выборов в Липпе.

Воскресенье. 15.1. Иоахим едет в Шёнхаузен. Длительная беседа наедине с Гитлером. Ночью возвращается в Берлин. Запланированная беседа Папена и Гитлера состоится либо в понедельник вечером у Шульце-Наумбурга, либо во вторник в Галле.

Понедельник. 16.1. Беседа не состоялась, так как вечером Папен находился у Лерзнера.

Вторник. 17.1. Папен - в Галле, Гитлер — в Веймаре. Никакой встречи. Вечером Гитлер возвращается в Берлин.

Среда. 18.1. В 12 часов в Далеме: Гитлер, Рем, Гиммлер, Папен. Гитлер настаивает на своем канцлерстве. Папен снова считает это невозможным. Добиться этого он не может, несмотря на все свое влияние на Гинденбурга. Гитлер не желает договариваться насчет дальнейших переговоров. Иоахим пробует предложить устроить встречу сына Гинденбурга с Гитлером.

Четверг. 19.1. Длительные переговоры Иоахима наедине с Папеном.

Пятница. 20.1. Вечером долгая беседа у Папена. Папен сообщает, что сын Гинденбурга и (начальник Имперской канцелярии] Майсснер в воскресенье прибудут в Далем.

Суббота. 21.1. Иоахим сообщает Гитлеру о предстоящей встрече. В ответ Гитлер объясняет, по каким причинам он не желает приглашать на нее Шлейхера. Гитлер хочет захватить с собой Геринга и Эппа.

Воскресенье. 22.1. В 10 часов вечера - встреча в Далеме. 'Папен является один уже в 9 часов. Присутствуют: Гитлер, Фрик, Геринг, Кернер, Майсснер, сын Гинденбурга, Папен и Иоахим. Гитлер говорит два часа наедине с сыном Гинденбурга. Затем беседа Папена и Гитлера. Папен хочет теперь добиться канцлерства Гитлера, но заявляет последнему, что если тот ему не доверяет, то готов немедленно прекратить все это дело.

Понедельник. 23.1. Утром Папен у Гинденбурга. Тот все отверг. Иоахим отправляется к Гитлеру, чтобы сообщить ему об этом. Длительный обмен мнениями насчет возможности канцлерства Шахта. Гитлер все отклоняет.

Вторник. 24.1. Чаепитие в Далеме: Фрик, Геринг, Па-пен, Иоахим. Формулирование решения о национальном фронте поддержки Папена на переговорах со старым Гинденбургом.

Среда. 25.1. Снова чаепитие в Далеме: Иоахим наедине говорит с сыном Гинденбурга. Выясняется, что канцлерство Гитлера под эгидой нового национального фронта не совсем бесперспективно. Молодой Гинденбург сообщает Иоахиму, что до окончательного решения своего отца он еще раз переговорит с Иоахимом.

Четверг. 26.1. Долгая беседа с Фриком и Герингом в рейхстаге. Переговоры с немецкими националистами. Вечером в Потсдаме у принца Оскара, письмо Гинденбургу.

Пятница. 27.1. Гитлер снова в Берлине. Длительный разговор с ним на квартире Геринга. Гитлер хочет немедленно уехать. Иоахим предлагает объединение с Гу-генбергом для создания национального фронта. Договариваются о новой встрече со старым Гинденбургом. Гитлер заявляет, что он сказал фельдмаршалу все и не знает, что

еще должен ему сказать. Иоахим уговаривает Гитлера: тот должен предпринять последний шаг, и дело абсолютно не безнадежно. Иоахим предлагает Гитлеру как можно скорее создать национальный фронт и в 10 часов вечера встретиться с Папеном в Далеме для окончательного разговора. Гитлер соглашается действовать в этом духе, чтобы вечером повести с Папеном переговоры об объединении с Гугенбер-гом. Затем следует долгая беседа с Герингом, на ней обсуждается дальнейшая тактика. К концу дня — телефонный звонок Геринга: пусть Иоахим немедленно приедет во дворец рейхспрезидента. Там — беседа с Гугенбергом. Гитлер и Геринг (две фамилии неразборчивы. — А. ф. Р.) со скандалом отклоняют неприемлемые требования немецких националистов. Гитлер, весьма возмущенный этими переговорами, хочет тотчас выехать в Мюнхен. Геринг убеждает его повременить или в крайнем случае уехать лишь в Веймар. Постепенно Герингу и Иоахиму удается успокоить Гитлера. Но все это вызывает у Гитлера недоверие. Ситуация, весьма внушающая опасения. Гитлер заявляет, что не желает вечером видеться с Папеном в Далеме, поскольку не в состоянии высказать ему все, что думает.

Записано под диктовку моего мужа:

«Еще никогда я не видел Гитлера в таком состоянии; я предлагаю ему и Герингу вечером побеседовать с Папеном и ясно обрисовать тому всю ситуацию. Вечером говорю с Папеном, и наконец мне удается убедить его, что имеет смысл только канцлерство Гитлера, которого он должен добиваться всеми силами. Папен говорит, что дела с Гугенбергом играют лишь подчиненную роль, и заявляет: теперь он целиком и полностью за назначение Гитлера канцлером, и это означает решающий поворот в его [Папена] позиции. Папен будет полностью сознавать свою ответственность. Есть три возможности: или президентский кабинет с последующей (неразборчиво), или возвращение марксизма¹ при канцлерстве Шлейхера, или же

1. Имеется в виду пребывание у власти социал-демократов.

отставка Гинденбурга. Чтобы воспрепятствовать этому, есть единственное ясное решение: канцлерство Гитлера. Папену становится совершенно очевидно, что теперь он должен при всех условиях добиться канцлерства Гитлера и больше не может, как считал до сих пор, в любом случае предоставлять себя в распоряжение Гинденбурга. Осознание этого факта Папеном, по моему мнению, поворотный пункт во всем этом деле. В первой половине дня в субботу, в 10 часов, Папену назначена встреча у Гинденбурга.

Суббота. 28.1. Около 11 часов утра я у Папена, который встречает меня вопросом: «Где Гитлер?» Я говорю ему, что он, вероятно, уже уехал, но, пожалуй, еще досягаем в Веймаре. Папен заявляет: надо немедленно его вернуть, ибо наступил поворотный момент и он после долгих бесед с Гинденбургом считает его канцлерство возможным. Я немедленно отправляюсь к Герингу и от него узнаю, что Гитлер еще находится в «Кайзерхофе». Геринг звонит туда, Гитлер остается в Берлине. Затем возникает новая трудность: вопрос о Пруссии. Продолжительный разговор и спор с Герингом. Я заявляю ему, что немедленно слагаю с себя все обязанности, если снова будет проявлено недоверие к Папену. Геринг уступает, заявляет, что полностью согласен со мной, и обещает предпринять все возможное в отношении Гитлера, чтобы довести дело до конца. Геринг хочет убедить Гитлера решить прусский вопрос в духе Папена. Я сразу же еду вместе с Герингом к Гитлеру. Долго говорю с Гитлером с глазу на глаз и еще раз даю ему ясно понять: дело можно решить только при наличии доверия, а само по себе его канцлерство невозможным уже не является. Прошу Гитлера еще во второй половине дня приехать к Папену. Однако Гитлер хочет еще раз обдумать прусский вопрос и встретиться с Папеном только в воскресенье в первой половине дня. Это решение я сообщаю Папену, которого опять одолевают крупные опасения. Он говорит: «Я этих пруссаков знаю!» Затем договариваемся о беседе с Папеном на 11 часов утра в воскресенье.

Воскресенье. 29.1. В 11 часов утра — длительная беседа Гитлера и Папена. Гитлер заявляет, что в общем и целом все ясно. Но должны быть назначены новые выборы [в рейхстаг], а также следует принять закон о чрезвычайных полномочиях. Папен незамедлительно отправляется к Гинденбургу. Я завтракаю в «Кайзерхофе» с Гитлером. Обсуждается вопрос о новых выборах. Поскольку Гинденбург их не желает, он просит меня сказать рейхспрезиденту, что эти выборы будут последними. Во второй половине дня Геринг и я идем к Папену. Тот заявляет, что все препятствия устранены и Гинденбург ожидает Гитлера завтра в 11 часов.

Понедельник. 30.1. Гитлер назначен рейхсканцлером».

* * *

Когда вечером 30 января 1933 г. колонны СА¹ с факелами маршировали от отеля «Кайзерхоф» к Вильгельм-штрассе в честь Гинденбурга и его нового канцлера, я горячо молился, чтобы это новое правительство оградило наш рейх от хаоса и Германия снова заняла достойное место среди других наций земного шара.

Через несколько недель после образования правительства Гитлер устроил у нас в Далеме праздничный ужин. Присутствовали лишь несколько друзей и мой старый отец. Когда за столом возник разговор о внешней политике, Гитлер высказался очень откровенно. Я впервые услышал его внешнеполитические идеи.

Во время этой первой беседы на внешнеполитические темы Адольф Гитлер сказал мне, что он безусловно хочет мира. С Германии хватит и одной мировой войны, больше она повториться не должна. Но надо добиться равноправия Германии. Такой великий народ, как немецкий, не может жить в состоянии постоянной дискриминации. Необходимо добиться пересмотра определенных статей Версальского договора. Невозможно терпеть и та-

1. Аббревиатура от нем.: Sturmabteiliingen — штурмовые отряды.

кое положение, когда Германия, окруженная сильно вооруженными государствами, сама остается безоружной. Но у него есть время, и он хочет добиться этой ревизии постепенно.

Его главная цель - установить прочные и ясные отношения с Англией. Эту цель он выдвинул еще в своей книге «Майн кампф», и вот теперь Провидение поставило его на такой пост, на котором он сможет осуществить это на практике. Точно так же он хочет дружественных отношений с Италией, хорошей базой для которых служит однородность национал-социалистического и фашистского мировоззрений. Насчет Франции Гитлер высказался отрицательно. Поэтому я еще тогда обратил его внимание на то, что и в этой стране есть многие круги, желающие взаимопонимания с Германией. Впоследствии Гитлер однажды в разговоре о развитии германо-английской политики сказал моему мужу, что «опубликование внешнеполитической главы «Майн кампф» было его крупнейшей ошибкой». Позиция Гитлера в отношении Советской России характеризовалась острейшей враждебностью. Здесь сказывалась его четырнадцатилетняя внутриполитическая борьба против лозунгов Москвы. В разговоре на эту тему лицо его стало жестким и неумолимым. В этом пункте — мне бросилось это в глаза уже тогда — Гитлер был преисполнен фанатической решимости ликвидировать коммунизм до конца. И тогда, и позже при таком внутреннем возбуждении глаза его темнели, а речь приобретала удивительную резкость. О еврейском вопросе Гитлер в этом первом разговоре не упомянул.

Большой интерес проявил Адольф Гитлер к моему рассказу о моих политических впечатлениях и беседах в послевоенные годы в Берлине и о моих поездках по Англии и Франции. Мы очень долго просидели в моей небольшой библиотеке в далемском доме. Гитлер хотел подробнее услышать о моем опыте в этом отношении, а я очень откровенно поведал ему обо всем пережитом, а также о моей симпатии к немецкой национальной партии,

о моем знакомстве с Густавом Штреземаном¹ , против которого он многие годы столь упорно боролся. О Штреземане Гитлер все же отозвался дружелюбно: мол, в тогдашней внешнеполитической ситуации тот большего добиться не мог. Но, заявил Гитлер, «Германия снова должна стать фактором силы, иначе она никогда не приобретет друзей, а предпосылки для этого должен создать я».

Об Англии Гитлер просто никак не мог наслушаться. Его интересовало решительно все: английский образ жизни, парламентские институты, Сити с его торговлей, а также имперская политика Великобритании. Он расспрашивал меня и о Южной Африке, а также осведомился, бывал ли я в Индии, на этот вопрос мне пришлось ответить отрицательно. Особенный интерес Гитлер проявил к позиции влиятельных английских кругов в отношении национал-социализма. То, что я мог сообщить ему по этому поводу, звучало не очень-то благоприятно. И все же во время моих поездок в Англию в 1931 и 1932 гг. я заметил усилившийся там интерес к сути и целям национал-социализма.

Из всего нашего разговора было видно восхищение Гитлера этим небольшим островным народом, сумевшим своей твердостью и упорством, а также ясно выраженными гениальными методами правления, присущими его руководящему слою, установить свое господство над значительной частью земного шара и, несмотря на возрастающие трудности, сохранить это господство и по сей день.

Именно наш общий взгляд на Англию послужил в тот вечер зародышем возникшего доверия между Адольфом Гитлером и мной. Но тогда я даже не мог и предчувствовать, что это положит начало нашему тесному сотрудничеству во внешнеполитической области в последующие годы.

1. Густав Штреземан — один из основателей и председателей Национальной немецкой народной партии («Дойчнационале»). В 1923 г. — рейхсканцлер, в 1923—1929 гг. — министр иностранных дел Веймарской республики, в 1925 г. заключил Локарнский пакт с западными державами, а в 1926 г. — Берлинский договор о нейтралитете с СССР.

С того вечера я все чаще встречался с Адольфом Гитлером в Далеме. Правда, должен признаться, что за все годы этого сотрудничества я в человеческом плане не сблизился с ним в большей мере, чем в первый день нашего знакомства, хотя мной пережито вместе с ним так много. Во всем его существе было что-то такое, что невольно отстраняло от личного сближения с ним.

Еще при первой встрече с Адольфом Гитлером его личность произвела на меня сильное впечатление. Уже тогда у меня появилось чувство, что этот человек, речи которого я читал с таким интересом, - явление, совершенно из ряда вон выходящее. Особенно мне бросилась в глаза его полная обособленность, но отнюдь не замкнутость. Его мысли и высказывания, их суть и та форма, в какую он их облекал, были совсем иными, чем у других людей. У Гитлера имелась совершенно особенная, свойственная только ему одному манера высказывать свою точку зрения таким образом, что последнее слово оставалось за ним. Остальным оставалось только принять это как факт. Он никоим образом не был человеком компромиссов, несомненно, сильно полагался только на самого себя, и повлиять на него было весьма трудно. Такое впечатление сложилось у меня с самого начала.

Неприступность Адольфа Гитлера была не какой-то заранее заданной, а шла от самого его характера. Как человек он, верно, и сам страдал от этого. Вместе с тем мог быть и подкупающе любезен, сердечен и открыт. Мог захватывающе, с юмором и даже блистая остроумием рассказывать о своей юности, о своей военной службе в первую мировую войну и о годах своей внутриполитической борьбы. А когда говорил об искусстве и архитектуре, чувствовалось, в какой большой мере он был артистической натурой. Позднее я сам наблюдал это во время его визита в Рим. Он с воодушевлением говорил в узком кругу о собственных намерениях в области искусства, и не поддаться его увлеченности было просто невозможно.

Когда он хотел привлечь кого-нибудь на свою сторону или добиться чего-нибудь от собеседника, он делал это с непревзойденным шармом и искусством убеждать. Я

видел, как к нему входили сильные личности, министры и гауляйтеры, даже сам Геринг, распираемые желанием немедленно «открыть фюреру всю истину». Они были полны решимости со всей категоричностью заявить ему, что вот-вот произойдет катастрофа и они не могут взять на себя ответственность, если то или иное его распоряжение не будет отменено. А через полчаса выходили от него сияющие и довольные и зачастую с такой же убежденностью отстаивали точку зрения Гитлера, нередко противоречившую той, которую они хотели ему высказать.

Меня упрекали в уступчивости Адольфу Гитлеру. Он же называл меня «самым трудным подчиненным», поскольку я всегда с полным спокойствием высказывал свою зачастую противоположную его собственной точку зрения, хотя он считал, что уже убедил меня. Но признаю открыто, что и я тоже плыл в русле этой великой и трагической исторической личности.

Только наш спор в 1942 г., о котором еще пойдет речь дальше, привел к тяжелому разрыву в наших личных отношениях. Внешне же все казалось в полном порядке, однако прежней близости уже не было.

Верность Адольфа Гитлера людям, которые однажды что-либо сделали для него, порой граничила с невероятным. С другой стороны, он мог быть непостижимо недоверчивым.Но всего легче он поддавался влиянию, даже нашептыванию тех людей, которые умели ловко вводить его в заблуждение и выставлять напоказ менее привлекательные стороны его характера. Он мог даже сознательно оскорбить человека. В этом проявлялась известная двойственность его натуры, которую я так никогда и не смог понять до конца. Принцип «разделяй и властвуй» был доведен им до такой степени, что не только возникали межведомственные трудности, но и почти все его сотрудники оказывались вовлеченными в тяжелые внутренние конфликты. В весьма обширной области внешней политики, в которую чуть ли не каждый пытался вмешаться, этот метод был особенно вреден.

Для оценки личности Адольфа Гитлера имеет значение и другой момент: он мог приходить в слепую ярость

и не всегда умел владеть собой. Это проявлялось порой по дипломатическим поводам. Так, в Годесберге, когда пришло сообщение о мобилизации в Чехословакии¹ , он уже был готов прервать совещание с Чемберленом и вдруг вскочил с покрасневшим лицом - признак его необузданного гнева. Я вмешался с целью успокоить его, и Гитлер потом благодарил меня за то, что этим я спас конференцию. И во время переговоров с Франко в Андее он тоже вскочил в возбуждении с места, когда [испанский министр иностранных дел] Серано Сунье довольно неудачно «встрял» в беседу. То же самое было и с [английским послом в Германии] Гендерсоном во время польского кризиса, когда тот своей бесцеремонностью (он стукнул ладонью по столу) возмутил Гитлера. Фюрер опять побагровел, и я уже видел надвигающуюся катастрофу, но и на этот раз мне удачно заданным вопросом удалось переключить его внимание на другую тему. Потом Гитлер сказал Гессу², что уже готов был вышвырнуть Гендерсона за дверь. Такие ситуации за все эти годы возникали не раз. Гитлер признавал это, когда я вмешивался с целью успокоения. После одного такого инцидента, уже во время войны, он откровенно сказал мне: «Знаете ли, Риббентроп, иногда я совсем не могу совладать с собой!» Что касается [итальянского министра иностранных дел] графа Чиано , Гитлер превозносил мое «ангельское терпение».

Доминирующий характер личности Адольфа Гитлера проявлялся как на больших народных митингах, так и в

1. Частичная мобилизация была объявлена в Чехословакии 20 мая 1938 г.

2. Рудольф Гесс — член нацистской партии с 1920 г., с 1925 г. — личный секретарь Гитлера, заместитель фюрера по партии. 10 мая 1941 г. он тайно перелетел на самолете в Англию в расчете, что встретится с герцогом Гамильтоном и сможет при его посредничестве добиться прекращения войны между Германией и Англией.

3. Галеаццо Чиано (1903—1944) — граф, государственный и политический деятель Италии, дипломат. В 1936—1943 гг.— министр иностранных дел. Зять Муссолини. В январе 1944 г. расстрелян по приговору фашистского военного трибунала за участие в заговоре против Муссолини.

общении с политиками, военными, иностранцами, а также и в более тесном кругу и в личных беседах. К примеру, однажды болгарский царь Борис сказал мне, что от фюрера исходит такая сила и уверенность, что он каждый раз черпает их на много месяцев вперед. Так происходило со всеми, кто имел с ним дело. Гитлер производил впечатление не только на Ллойд Джорджа¹, но и на Чемберлена и Даладье². Его вера в себя и твердость воли в сочетании с гениальным, понятным и простым способом выражаться ощущались многими людьми, вовлекая их в его русло. На крупных митингах мне приходилось повсеместно быть свидетелем того, как его слова приводили массы в движение, вызывали восторг, гнев, трогали людей до слез. По воздействию на людей и массы личность этого человека — один из величайших феноменов.

Адольф Гитлер был обожаем миллионами и все же был одинок. Я никогда не мог сблизиться с ним и не видывал никого другого, кому бы это удалось. Единственным исключением был Герман Геринг. Тот мог добиваться у Гитлера очень многого. Не говоря о последних двух годах, когда Гитлер изменил к нему свое отношение из-за несостоятельности люфтваффе, фюрер всегда отзывался о нем с величайшим уважением. Он часто называл Геринга «великим немцем». Когда мне доводилось бывать у фюрера вместе с Герингом, последний благодаря своему влиянию настолько овладевал положением, что я (к моему раздражению из-за возникавших в результате этого ведомственных трудностей) казался вообще совершенно отодвинутым на задний план.

Геринг умел ловко пользоваться своим влиянием на Гитлера. Мне вспоминается один характерный эпизод в замке Клезхайм. Когда Геринг из-за гнусной шпионской

1. Дэвид Ллойд Джордж (1863—1945), граф Дуайфор, — британский государственный и политический деятель, дипломат. В 1916— 1922 гг. — премьер-министр Великобритании.

2. Эдуард Даладье (1884—1970) — французский государственный и политический деятель. В 1933, 1934 и в 1938—1940 гг. — премьер-министр.

истории с «Красной капеллой»¹, в которой были замешаны несколько военнослужащих люфтваффе, попытался замять дело, он сделал это очень просто: взял и переложил вину на совершенно непричастного к этому сотрудника министерства иностранных дел. Фюрер при своей обычной неприязни к моему министерству сразу же согласился с Герингом, и мне пришлось долго и энергично протестовать, пока все не выяснилось.

Зато позднее Гитлер все чаще высказывался критически по поводу присущего Герингу самолюбования и тщеславия. Но однажды у меня возникло такое ощущение, что Гитлер испытывает некоторый страх перед Герингом и его энергичностью. Особенно ярко это проявилось в 1944 г. в Бергхофе. Фюрер весьма несдержанно высказался насчет люфтваффе и имел по этому поводу разговор с Герингом, не возымевший, однако, никаких последствий. Поэтому я попросил у фюрера разрешения со своей стороны подействовать на Геринга, чтобы он отказался от поста главнокомандующего авиацией. Но Гитлер даже с каким-то оттенком страха удержал меня от этого: «Ради Бога, не делайте этого, иначе он нам однажды еще покажет!» Я упоминаю об этом эпизоде только потому, что зачастую испытывал чувство, что фантазия Геринга и вообще его сильная личность очень влекли фюрера в мир мышления сверхкрупными масштабами. Кроме Геринга довольно близки к фюреру были, пожалуй, еще Гесс и Тодт².

Судить о характере такого гениального явления, как Адольф Гитлер, очень трудно. Его нельзя мерить обычной меркой. Он был убежден в своей роли мессии, считал себя предназначенным самим Провидением сделать Германию великой. Он обладал несгибаемой волей и немыслимой энергией в достижении своих целей. Его интеллект был

1. «Красная капелла» — агентурная сеть советской разведки в Берлине накануне и во время второй мировой войны и организации антифашистского Сопротивления в Германии.

2. Тодт — генерал, начальник военно-строительной «Организации Тодта», возводившей так называемый Западный вал и другие фортификационные сооружения.

огромен, а способность схватывать все налету — ошеломляюща. Мир его представлений и фантазий всегда характеризовался крупными историческими перспективами и параллелями. Образцом ему служил Фридрих Великий¹. Несмотря на всю свою фантазию, он все-таки был в достаточной степени реалистом, чтобы трезво оценивать ситуации. Но, принимая крупные решения, он ощущал себя исполнителем предначертанной Всевышним судьбы. Однажды он сказал мне, что каждый раз перед крупными решениями к нему внезапно приходит абсолютная уверенность и тогда он совершенно точно знает: его долг - сделать именно это.

Не может быть никакого сомнения в том, что Адольф Гитлер имел в жизни только одну цель: служить немецкому народу. Об этом говорит весь его жизненный путь начиная с юности, его участие в качестве неизвестного солдата в [первой ] мировой войне и его деятельность как политика и фюрера немецкого народа. Он жил совершенно самоотверженно, жертвовал своим здоровьем и до последнего момента не думал ни о чем ином, кроме как о будущем своей нации. Это служило направляющей нитью его мыслей и действий. Ради этого он принимал крупные внешнеполитические решения. Он мыслил надежно обеспечить германское будущее только тем способом, который считал пригодным для себя. Тот факт, что он потерпел поражение, фюрер, говоря со мной, назвал судьбой. Почему именно он потерпел поражение — решит история.

1. Фридрих II (1740-1786) - прусский король, символ германского милитаризма, пруссачества и агрессии.

Написано Риббентропом в тюрьме. Комментарии курсивом сделаны его женой Аннелиз.

Источник: Иоахим фон Риббентроп Тайная дипломатия III рейха, Смоленск, 1999 год, стр. 45-60.
OCR, корректура, оформление: Михаил Ковальчук, Великие властители прошлого

Иоахим фон Риббентроп (нем. Ulrich Friedrich Wilhelm Joachim von Ribbentrop, 30 апреля 1893, Везель — 16 октября 1946, Нюрнберг) — министр иностранных дел Германии (1938-1945), советник Адольфа Гитлера по внешней политике.
Родился в городе Везель в Рейнской Пруссии в семье офицера Рихарда Ульриха Фридриха Иоахима Риббентропа. В 1910 г. Риббентроп переезжает в Канаду, где он создал компанию по импорту вина из Германии. Во время Первой мировой войны возвращается в Германию для участия в боевых действиях: осенью 1914 г. он присоединяется к 125-му гусарскому полку. На войне Риббентроп дослужился до звания старшего лейтенанта и был награжден Железным Крестом. Служил на Восточном, а затем на Западном фронте. В 1918 г. Риббентроп был направлен в Константинополь, (современный Стамбул, Турция) в качестве офицера Генерального штаба.
Познакомился с Гитлером и Гиммлером в конце 1932 г., когда предоставил ему свою виллу для проведения тайных переговоров с фон Папеном. Своими изысканными манерами за столом Гиммлер настолько поразил Риббентропа, что тот вскоре вступил сначала в НСДАП, а позже — и в СС. 30 мая 1933 г. Риббентропу было присвоено звание штандартенфюрера СС, а Гиммлер стал частым гостем на его вилле.
По заданию Гитлера при активном содействии Гиммлера, помогавшего денежными средствами и кадрами, создал бюро, названное «Служба Риббентропа», в задачу которого входила слежка за неблагонадёжными дипломатами.
В феврале 1938 г. был назначен министром иностранных дел. По этому случаю в порядке исключения он получил Орден Германского Орла. Сразу же после назначения добился принятия всех сотрудников МИД в СС. Сам же нередко появлялся на работе в мундире группенфюрера СС. Адъютантами Риббентроп брал только эсэсовцев, а своего сына направил на службу в лейбштандарт СС «Адольф Гитлер».
Но через некоторое время отношения между Риббентропом и Гиммлером испортились. Причиной этого стало грубое вмешательство Гиммлера и его подчинённых (в первую очередь, Гейдриха) в дела внешнеполитического ведомства, причём действовали они весьма дилетантски. И уже Риббентроп приходил в ярость, заметив кого-нибудь из своих подчинённых в эсэсовской форме.
Раздор ещё более усилился после того, как Риббентроп уличил сотрудников СД, работавших в посольствах в качестве полицейских атташе, в использовании каналов дипломатической почты для отправки доносов на сотрудников посольств.
В ноябре 1939 Риббентроп резко выступил против плана Гейдриха выкрасть из Нидерландов двух британских разведчиков, однако Гитлер так яростно защищал СД, что Риббентропу пришлось уступить: "Да, да, мой фюрер, я сразу придерживался такого же мнения, но с этими бюрократами и юристами в министерстве иностранных дел просто беда: они слишком тугодумы".
Управу на Гиммлера удалось найти только в январе 1941, после того, как СД самостоятельно попыталась свергнуть румынского диктатора Антонеску. 22 января, когда положение стало критическим, Антонеску послал запрос в немецкое посольство, чтобы узнать, пользуется ли он ещё доверием Гитлера. Риббентроп немедленно ответил: "Да, Антонеску должен действовать как считает необходимости и целесообразным. Фюрер же советует ему поступить с легионерами так же, как он в своё время обошёлся с рёмскими путчистами".
Антонеску разгромил путчистов и стал их преследовать. Но тут вмешалась СД, укрыв руководство «Железной гвардии» и тайно вывезя его за границу.
Узнав об этом, Риббентроп немедленно доложил Гитлеру, представив произошедшее как чудовищный заговор СД против официальной внешней политики Третьего рейха. Ведь представитель СД в Румынии был подстрекателем путча, а руководитель румынской группы немцев Андреас Шмидт, назначенный на эту должность начальником центра по работе с фольксдойче обергруппенфюрером СС Лоренцом, укрывал путчистов. Риббентроп также не забыл упомянуть, что Шмидт является зятем Готтлоба Бергера, начальника Главного управления СС. Таким образом, у Гитлера создалось впечатление, что к заговору причастно высшее руководство СС.
Воспользовавшись гневом фюрера, Риббентроп начал действовать. Он назначил нового посланника в Румынии, который тут же отправил в Германию полицейского атташе, проведшего по возвращении несколько месяцев в застенках гестапо. Также Риббентроп стал требовать от Гейдриха прекратить вмешательство в дела внешнеполитического ведомства. 9 августа 1941 было достигнуто соглашение о том, что служебная переписка полицейских атташе шла через посла.
И в дальнейшем Риббентроп старался уязвить Гиммлера по любому поводу. Так, узнав о намерении Гиммлера посетить Италию, он сообщил, что визиты высшего руководства осуществляются только по согласованию с министерством иностранных дел. Послами в странах Юго-Восточной Европы были назначены выжившие в «Ночь длинных ножей» представители СА. А группенфюреру СС Вернеру Бесту, перешедшему на дипломатическую службу из СД, Риббентроп сказал, что теперь Бест подчиняется только ему, а не Гиммлеру.
Иоахим фон Риббентроп казнён через повешение 16 октября 1946 по приговору Нюрнбергского трибунала.
Последними словами Риббентропа на эшафоте были: "Боже, будь милостив к моей душе. Моё последнее желание, чтобы Германия вновь обрела своё единство, чтобы взаимопонимание между Востоком и Западом вело к миру на Земле".