Я первый смерил жизнь обратным счетом...»

Людмила ГУРЧЕНКО

 

В 1966 году я снималась в спортивно-музыкальном фильме «Нет и да». Моим партнером был Всеволод Абдулов — близкий друг Высоцкого. Володя всегда был для него заботой номер один. И в те годы, и вчера, и сегодня.

 

— Люся, напиши про Володю. Готовится книга о нем! Знаешь, я теперь всех людей оцениваю по тому, как они относятся к Володе...

 

Вот я и пишу.

 

«Володька мой друг, да мы с Володькой, да он у меня дома...» — сегодня много таких устных рассказов. Говорят, спорят, а последнее время уже и пишут... Недавно держала в руках сценарий фильма о Высоцком, но не решилась принять участие. Не решилась спеть песню Высоцкого на телевидении. Что-то внутри сдерживало. Думала, может, пусть лучше тайный островок с названием «В. В.» в моей душе останется нетронутым.

 

Но... Жизнь! Разве ее срежиссируешь?! Вчера все было серо, безнадежно. Сегодня — чистое небо, светит солнце и хочется жить! И до боли в душе не хватает его! Нет, сказать про Володю — дело святое.

 

...К тому 1966 году имя Высоцкого стало обрастать пестрыми историями. А у меня они никак не связывались с тем чуть потерянным, не победоносным, совсем не суперменом. Да мало ли что об артистах говорят! На съемках фильма, в перерывах Абдулов пел новые и новые песни своего друга. Они сыпались, как из рога изобилия. Такие эксцентричные, полярные, неожиданные. И если тот спортивно-музыкальный фильм закончился торжественным провалом, то запомнился он мне песнями Высоцкого. «Ну и дела же с этой Нинкою...» — пела вся съемочная группа. Потом я многие съемочные дни вспоминала по Высоцкому. А, это тогда, когда из кабины звукооператора раздавалось: «Так отпустите, плачут дома детки, ему же в Химки, а мне в Медведки!» А вот та картина вся была пронизана «Охотой на волков»...

 

...В то лето 1966 года Володя Высоцкий, Сева Абдулов и я с дочкой Машей оказались однажды в очереди ресторана «Узбекистан». Стояли мы бесконечно. Перед нами все проходили и проходили какие-то люди в черных костюмах. Это было время, когда после «Карнавальной ночи» меня уже на улицах не узнавали, а Володю еще не знали в лицо. Фильмы, фотографии его были впереди. Он вел себя спокойно. Я же нервничала, дергалась: «Ужас, а? Хамство! Правда, Володя? Мы стоим, а они уже, смотри! Вот интересно, кто они?» Потом мы ели во дворике «Узбекистана» разные вкусные блюда. И — только ели. Никогда в жизни я не видела Володю нетрезвым. Это для меня чужие рассказы. Только в его песнях я ощущала разбушевавшиеся, безбрежные русские загулы и гудения. Недаром к моей маме вместе с разудалыми трагическими «высоцкими» песнями всегда приходят воспоминания о папе, когда он был «молодой, гаррячий, э-э-эх!»

 

Через несколько дней Володя мне спел:

 

А люди все роптали и роптали,

А люди справедливости хотят:

«Мы в очереди первые стояли,

А те, что сзади нас, — уже едят...»

 

...А потом — женитьба на красавице Марине Влади, поездки в Париж и обратно и слухи, слухи, слухи. Сплетни, сплетни и легенды. Видели, что теперь он носит кепку в клеточку и что машина у него заграничная. Говорили, что изменился, стал другим.

 

После долгого перерыва я увидела его вместе с Мариной на фирме «Мелодия». Богиня экрана обаятельно, делово, с напором доказывала кому-то, что нужно выпустить «гран-диск-Волёди». «Мариночка, Мариночка»,— останавливал ее Володя своим чудным голосом... «Волёдя, спой еще! Ой, Волёдя, шьто ты со мной делаешь!» И обнимала его, и голову на плечо ему укладывала. И хотя у нас такие отношения «на людях» не очень-то приняты, но от этой пары исходило такое сияние, что — ну, не знаю — если на свете и есть настоящая любовь, то, ей-богу, это была она!..

 

...Уже с гипсом по бедро меня отпустили домой, позади остались операции, а надежды на то, что смогу по-прежнему двигаться,— никакой. Боли, снотворные, уколы, бессонница, ну просто измучилась. А главное, иссякла вера в свои силы.

 

Теплый сентябрьский вечер. В десять часов раздался звонок.

 

— Привет, это Абдулов. Тебя уже выписали? Через час мы с Володей будем у вас.

 

...В двенадцать часов ночи пришел Володя Высоцкий. И конечно, с гитарой. Очень красивый и возбужденный...

 

Володя взял в руки гитару:

 

Но тот, кто раньше с нею был,

меня, как видно, не забыл...

 

Не забыл. Помнит, что эта — моя любимая. Он пел до трех часов утра...

 

Он ничего не спросил меня о травме. Он просто в первый день своего приезда пришел туда, где был особенно нужен.

 

...В три часа ночи я шепнула дочке, которая с огромным интересом глазела на легендарного Владимира Высоцкого: «Посмотри с балкона, горит ли там свет у соседей внизу?!»

 

— Мам, во дворе все окна и балконы настежь! И у всех горит свет!