Почувствовав на себе тяжелый, пронзительный взгляд харона, девушка повернула голову в сторону волн, бешено ударявших о стенки лодки, Но каким-то чудом не уносивших ее.

Часть I. Путешествие души

Пролог

Глава I. Эфемерный мост

После того, как узкая улица с одинаковыми аккуратными домами утонула в мраке, в сознании вспыхнул яркий луч солнечного света. Ослепительный и теплый, он манил к себе. Селия хотела дотронуться до него, но не смогла поднять руку. Она не чувствовала своего тела. Казалось даже, что она – бесформенный призрак, тщетно гоняющийся за недостижимым клочком ослепительного света.

Луч, будто достигнув пика совершенства, начал стремительно тускнеть, позволяя мраку вернуться. Селии стало страшно от мысли, что она снова останется наедине с этой пустотой, лишенной чувств и света. Попытки закричать или пошевелиться ни к чему не привели.

Но вот, стоило лучу погаснуть, как, отогнав мрак, перед глазами вырисовались очертания незнакомого замка. Он находился на вершине заснеженной горы, высокой и белоснежной. Концы шпилей исчезали в пушистых облаках. Едва Селия вгляделась в детали здания, почему-то казавшегося ей нереальным и эфемерным, как ее пронзил холодный, колючий ветер. Перед взором быстро замельтешили крупные снежинки. Она хотела посмотреть по сторонам, но взгляд словно был навсегда прикован к белому замку, который с каждым порывом ветра все больше терял свою четкость. Вскоре замок стало невозможно различить от гор, полностью усыпанных снегом.

Сквозь свист ветра Селия вдруг расслышала гневный голос Джейка. Он выкрикнул какую-то длинную фразу на неизвестном ей языке. Его голос донесся до нее со всех сторон и утих так же быстро и внезапно, как и начался. Тем временем белоснежный замок полностью исчез из вида. Зрение подводило Селию; она с трудом могла различить горы на фоне голубого неба.

Однако и этот вид вскоре начал меркнуть под натиском мрака. Ее вновь пронзил порыв ветра, но в этот раз он был сильнее и беспощаднее. Вместе с морозом и снежинками, укутавшими ее, Селия ощутила неприятное, острое чувство в животе, какое обычно зарождается при резком падении. Часть гор, пока нетронутая тьмой, начала качаться и плыть перед глазами. Неожиданно взгляд устремился к угасающему небу. На нем, как ни странно, рядом с тускнеющим солнцем спокойно мерцала бледная луна. Пушистые облака слегка закрывали обзор на этот красивейший феномен. Небосвод с его солнцем, луной и облаками показались Селии невыразимо, невероятно прекрасными в своей уникальности. Восхищение вытеснило страх. Она почувствовала приятное умиротворение.

Но перед взором опять воцарился мрак. Лазурное небо погасло. Последней Селия увидела луну – круглую, мягко мерцающую, очаровательную в своей спокойной красоте. Сознание вновь утонуло во тьме.

Как во сне Селия почувствовала, как чьи-то сильные руки хватают ее за талию и прижимают к себе. Чье-то теплое дыхание приятно коснулось щеки. Резко к ней пришло осознание того, что она может рассеять мрак вокруг, если откроет глаза. Над ухом громко свистел ветер. Сконцентрировавшись на этом звуке, ухватившись за него, как за спасительную соломинку, Селия распахнула глаза. Тут же их пронзила такая сильная боль, что выступили слезы, однако она упорно продолжала держать их открытыми.

Селия поняла, что падает. Ее со всех сторон окружили плотные облака странного бордового оттенка. Создалось ощущение, будто она находится в куполе, стены которого – облака, тесно прижатые друг к другу. Ни неба, ни звезд, только облака. Ветер, свистя, проносился мимо. Попытка перевернуться на живот вызвала новый приступ боли, но уже во всем теле. Она вскрикнула.

Кто-то крепче прижал ее к себе. Ожидая увидеть Джейка, Селия, собрав остатки воли, сквозь вспышки боли повернула голову, но вместо серых глаз наткнулась на чужие, красные, своим оттенком напоминающие кровь. Незнакомец напряженно смотрел на небо. Светлые волосы слегка закрывали лицо, но Селия все равно хорошо его рассмотрела. В другой ситуации она восхитилась бы его красоте, но точно не в этот раз. Мужчина, а может, если точнее, еще юноша, видимо, почувствовав, что за ним наблюдают, повернул голову. Их взгляды встретились. В его красных глазах ясно отразилось изумление. Селия хотела спросить, кто он, черт возьми, такой, но слова вылетели у нее из головы, когда губы незнакомца тронула легкая и несколько восхищенная (а может, ей просто показалось?) улыбка.

- Мое уважение, - произнес незнакомец. – Однако ты не должна это видеть. – С этими словами он положил ладонь на ее глаза. Селия не успела увернуться.

С прикосновением незнакомца сознание вновь поглотила темнота.

Селия открыла глаза. Боли больше не было. Она находилась в каком-то тусклом, плохо освещенном коридоре. Кто-то держал ее на руках, голова покоилась на чьей-то крепкой груди. Селия перевела взгляд с коридора на лицо мужчины, но, к своему удивлению, вновь увидела Джейка, а не того красноглазого незнакомца. Она почти сразу осознала, что все это значит. Ее на руках держит тот же незнакомец, но уже в облике Джейка.

Юноша опустил взгляд, посмотрел на нее внимательно, после чего спросил серьезным тоном:

- Отпустить тебя?

Она кивнула. Он наклонился, ослабил хватку и Селия осторожно встала на ноги. Голова сразу закружилась, к горлу подкатила тошноту. Она чуть не рухнула на колени, но юноша вовремя схватил ее за плечи.

Селия посмотрела по сторонам. Место, где они находились, внушало страх и трепет своей мрачностью и жуткостью; на высоких стенах, покрытых фресками, оформленными в бордовых и черных тонах, висели белоснежные крылья. Заметив алую кровь, тонкими струйками медленно стекающую по перьям, она вздрогнула и быстро отвела взгляд.

Они стояли в начале коридоре, конец которого утопал в темноте. На другой стороне находились широкие двери шикарного белоснежно-золотистого оттенка. Они излучали слабое свечение.

Несмотря на то, что на стенах, помимо крыльев, висели факелы, пламя которых отбрасывало жуткие тени на фрески, коридор оставался погружен в полумрак.

Здесь было душно. Селия с трудом вдыхала тяжелый, горячий воздух, который обжигал горло.

Едва она пришла в себя, как воспоминания навалились на нее разом. К глазам подступили слезы. «Ты умерла», - отчетливо прозвучали в голове эти страшные слова. Селия покачала головой, отрицая правдивость всего, что произошло. Перед глазами вырисовались очертания погруженного в полумрак подвала. Тонкий силуэт Эммы воскрес в памяти. Она сидит и пустым взглядом смотрит никуда, а рядом с ней, завернутое в одеяло, неподвижно лежит неподвижное тело. Где-то там, в углу подвала, Хемиш испуганно качается из стороны в сторону…

 Вскоре мыслями Селия унеслась к себе домой. Она будто собственными глазами увидела свою родную, маленькую кухню. За окном листья деревьев колыхаются от весеннего, теплого ветерка. Маленькая Лили, сидя на небольшом, пушистом коврике, играет с игрушками. Джейк стоит за плитой и готовит завтрак. То было последнее утро, проведенное с семьей. Селия не вернется на ужин, не ответит на телефонные звонки. Она никогда больше не переступит порог своего дома.

Селия теперь верила незнакомому юноше. Она действительно умерла. Все вокруг слишком реалистично для сна. Силясь подавить крик, теснивший грудь, Селия до боли прикусила губы. Мерзкий привкус крови. В памяти стремительно мелькали картинки из прошлого; вот она лежит на матрасе, вот Эмма поправляет ей одеяло и дает немного горячего чая… Последние часы перед… перед… Воспоминания сопровождались ужасающим холодом надвигающейся смерти. Боль – острая, невиданная, ослепляющая, - раздирала ее. Желая забыться, Селия закрыла лицо ладонями, но перед глазами, не давая покоя, все равно продолжали упорно мелькать кадры из прошлого.

Внезапно мужские руки мягко обняли ее за плечи и осторожно посадили на пол. Селия отняла руки от лица и непонимающе посмотрела на юношу.

- Ты еле держишься на ногах, - сказал он негромко. – Не сдерживайся. Поплачь, покричи. Станет легче.

Селия смотрела в эти серые глаза, и непонятные эмоции обуревали ее. Она знала, что рядом с ней стоит совершенно чужой ей человек, но все равно что-то в груди больно екнуло, когда юноша, удобно посадив ее на пол, больше не говоря ни слова, отошел от нее. Он остановился, опершись на стену. Тусклый свет от факела упал на его лицо. Селия, не отрываясь, наблюдала за ним, вспоминая настоящего, родного Джейка. Она преданно хранила в себе всю подаренную им любовь, и от тоски ей хотелось взвыть.

Однако Селия не плакала. Слезы душили ее, щипали глаза, но не могли пролиться. Неизвестно, сколько она просидела так, дрожа, как осиный лист, и предаваясь теплым воспоминаниям. Ей все не хватало смелости и силы воли, чтобы отмахнуться от них, переключиться на настоящее. Она ухватилась за них, как утопающий за плот, прокручивая их в голове снова и снова. Иногда Селия пыталась представить свою семью такой, какой, по ее мнению, они должны выглядеть спустя два года. Она любила их всем сердцем. Селия до конца будет верить в то, что их сердца, в отличие от ее, бьются, иначе точно сойдет с ума.

Перед глазами все начало проясняться. Она перестала дрожать. Дыхание стало ровным. Боль внутри не отступила, стала даже глубже и острее, но Селия, стараясь не обращать на нее внимания, приказала себе встать и идти дальше, до конца. Надо узнать у юноши, кто он такой, почему принимает облик Джейка, что с ней произошло после того, как они покинули дом Хемиша, где находятся сейчас и что будет дальше… Селия на секунду даже немного зависла от такого количества вопросов. У нее захватило дыхание от осознания того, что хоть какая-то жизнь после смерти, оказывается, есть. И куда они пойдут дальше? В Ад? Ну, в Рай ее, со всеми грехами, точно не впустят. Селия не была особо верующей, поэтому не очень много знала о том, что случается с душами после смерти. Она решила расспросить незнакомого юношу. Тихо выдохнув, сбросив с себя остатки оцепенения и стараясь выглядеть не такой печальной и заторможенной, она направилась к незнакомцу.

Тот взглянул на нее и немного изумленно приподнял брови. Видимо, думал, что она будет биться в истерике еще какое-то время. Он сделал небольшой шаг ей навстречу, и, к ее некоторому удивлению, протянул руку. Селия настороженно пожала ее.

- Я твой Страж, - представился юноша, взглянув прямо ей в глаза.

Он говорил негромко, осторожно, будто боясь ее спугнуть. Селия же не могла выдавить из себя ни слова. Решительность как ветром сдуло. Она молча смотрела в эти серые глаза, но ясно видела перед собой те алые. Селия не понимала: то ли ей хочется холодно съязвить в ответ, то ли убежать. Она видела перед собой жуткий и странный симбиоз внешности Джейка и манеры поведения абсолютно другого человека, и это пробуждало в ней недоверие и страх. Вдобавок воспоминания о том, как он, будто существо, прибывшее из другого мира, мог знать, что она умерла, был способен видеть ее, в отличие от Хемиша и Эммы, смог пробудить и усыпить ее одним поцелуем, каким-то образом сумел привести ее в этот темный коридор, пугали ее и вызывали неприятную мелкую дрожь в теле.

- Понимаю, - вздохнул юноша. - 

 

Ее самое первое воспоминание — чьи-то мягкие губы, дотронувшиеся до лба. Это не было поцелуем, так как в нем не чувствовалось ни любви, ни нежности. Откуда-то издалека раздался тихий голос: «Это будет сложно — спасти тебя».

Когда эти слова в полной мере дошли до ее разума, девушка вдруг почувствовала, как по лицу медленно катятся слезы. В следующее мгновение она услышала хриплый крик: «Нет, нет!» Девушка поняла, что он принадлежит именно ей, и, ухватившись за это знание, как за спасательную соломинку, стала кричать еще громче и упорнее. Даже не понимая ничего, девушка боролась за свою… жизнь? Можно назвать жизнью существование в темном, абсолютно пустом пространстве?

Девушка почувствовала, как чья-то рука гладит ее по животу. Она ощущала каждое, даже слабое прикосновение, но не могла даже пошевелиться. Тело совсем ее не слушалось.

Она сходила с ума от ужаса. Единственное, что ей оставалось, — кричать до тех пор, пока не станет легче, и этот неизвестный не отстанет и не поможет ей вынырнуть из забвения.

Рука, гладившая живот, внезапно стала очень холодной. Кожа покрылась мурашками. Неизвестный замер, а потом его рука, поднявшись чуть выше, с силой нажала на грудь. Сердце тотчас забилось как бешеное, и девушке, парализованной страхом, показалось, что немного — и оно выскочит из груди.

Девушка, надрывая голос, кричала; сильный страх и ощущение ужасающей безысходности тяжким грузом давили на нее. Она желала только одного — прекращения этого кошмара. Что неизвестный делает с ней?.. Когда исчезнет мгла?

Неожиданно девушку пронзила острая боль. Грудь словно раскололась на мелкие части. Нечто тяжелое и ядовитое попало в ее тело и начало губить изнутри. Оглушительный, пронзительный визг, резанувший уши, смешался с отвратительным, хлюпающим звуком… Девушка, ощутив еще один укол боли, в ужасе осознала, что это лопнула ее кожа на животе. В ее затуманенном страхом и страданием разуме зажглась смутная, ускользающая мысль: «Разве такое возможно?»

Сквозь боль девушка ясно слышала вполне четкое, громкое биение своего сердца. Казалось, оно мучилось вместе с ней, пытаясь вывести из тела яд, адским пламенем уничтожавший тело. Живот горел, кровь неторопливо стекала по бокам. Тьма, окружавшая ее со всех сторон, сплелась со всепоглощающей болью и страхом.

Утихло биение сердца. Оно остановилось. Сколько бы ни прислушивалась, еле-еле обходя сознанием тяжелые, болезненные ощущения, девушка не услышала заветного биения.

Тело, измученное испытаниями, не выдержало. Оно будто отключилось, покинуло ее, забрав с собой всю боль; вместе с ним исчезло чувство холода, из-за которого кожа покрывалась мурашками. Девушка не ощущала ничего. Тело больше не принадлежало ей.

Казалось, что прошла маленькая вечность, прежде чем девушка услышала знакомый, негромкий голос:

— Твоя душа спасена.

Слабый, тоненький голос, запинаясь, ответил ему:

— Я… не понимаю… ничего нет…

Девушка слабо помнила, что такое душа. Память подсказывала ей, что это нечто нематериальное, несуществующее; часть ее личности, которой подвластно тело.

— Ты выдержала. — Сейчас тот голос звучал чуть мягче. — Я улыбаюсь тебе.

Что же с ней произошло? Почему сердце остановилось?

— Твое тело умерло. — Голос вынес свой приговор. — Помнишь, что такое смерть?

В закоулках еле работающего сознания, возможно, было что-то знакомое, но девушка не знала точно. «Смерть, смерть», — размышляла она, надеясь вспомнить ответ на вопрос. Ей представилась лишь смутная картина: грязный подвал, мужской голос и всепоглощающий ужас. Она почувствовала присутствие некого мужчины, который ассоциировался у нее с бесчеловечной жестокостью.

— Смерть — это мужчина и подвал, — ответил другой, более тонкий и слабый голос.

— Верно, — сказал неизвестный, — именно так ты и умерла.

Девушка тщетно пыталась связать такую вещь, как смерть, с тем, что с ней произошло. Тот мужчина причинил ей вред? Она сидела в подвале? Он сделал с ней что-то, что и привело ее в это место — небытие? Казалось, что ответы на все вопросы вот тут, прямо под носом, но она настолько глупа и слаба, что даже не могла связать эти очевидные события между собой и ответить, что же конкретно сделала с ней эта смерть.

— Все пройдет, все когда-нибудь проходит. — Голос неизвестного оказался таким успокаивающим и приятным, что страхи немного потускнели. — Ты мало что помнишь, мало что чувствуешь, но, поверь, и это скоро останется позади.

Она так хотела, чтобы его слова стали правдой!.. Может быть, когда-нибудь ей удастся выбраться из небытия, вспомнить все и… что дальше? В ее голове созрели новые вопросы, о которых девушка раньше не задумывалась. Что будет дальше? Откуда она? Кто она? Если было место, предшествовавшее небытию, почему девушка ничего не помнит? Будто голову отшибло.

— Кто я? — спросил голос немного растерянно, с надеждой, что неизвестный ответит на него.

Этого не произошло.

— Не интересуйся, — равнодушно отрезал неизвестный. — Та девушка навсегда исчезла.

Нет, такой ответ не годится!.. Как она может существовать, даже не зная, что она за человек?

— Но это ведь я, — печально и недовольно простонал голос. — Как я могла исчезнуть?

Реакция неизвестного на ее дерзость оказалась не очень хорошей. Он гневно шикнул:

— Слушайся меня! Иначе я положу конец твоей душе.

Эти слова сильно испугали ее. Девушка поняла: душа — последнее, что у нее осталось, и терять это вот так вот, из-за его гнева, точно не стоит.

— Ты уже становишься кем-то другим, — продолжил неизвестный. — Запомни раз и навсегда: прошлое осталось в прошлом. — Холод в голосе был очень угрожающим и суровым. — На другой стороне, спустя много лет, мы увидимся, и ты должна будешь с достоинством поблагодарить меня за спасенную душу.

Тишина. Девушка ждала.

— Учти, что одного «спасибо» недостаточно.

Было в голосе неизвестного нечто такое пугающее и вместе с тем внушающее трепет, что она, не отвлекаясь на свои беспорядочно парящие в голове мысли, слушала его, стараясь не упускать ни одного слова.

— Судьба придет к тебе рано или поздно, — твердил неизвестный, — и ты должна будешь пожертвовать всем, что у тебя есть. Запомни мои слова, ибо я — твой спаситель и новый отец.

Девушка не понимала, о чем он говорит, но все равно продолжала внимательно слушать. Возможно, она когда-нибудь узнает значение его слов, но не сейчас, не здесь, в небытии. «Пожертвовать всем» — конечно, звучит не очень весело, но в своей уверенности в том, что мир, где она спустя много времени встретит неизвестного, намного светлее, девушка считала: отдать в жертву что-либо намного лучше, чем вечность находиться здесь, в таком состоянии. Неизвестный старался внушить ей, что он — тот, кто спас ее, и девушка так старалась поверить в это, потому что такая правда объясняла, почему она должна вернуть ему долг. Непонятно, правда, какой ценой… «Нет, — оборвала девушка свои мысли, — слишком сложно… Я подумаю об этом, когда станет легче».

— До встречи, — послышался голос неизвестного. — Желаю удачи.

Она опешила, а потом, осознав, что он прощается с ней, воскликнула с ужасом:

— Нет, не оставляй меня!

Тишина в ответ. Девушка ждала, но неизвестный так и не ответил. Единственный, кто говорил с ней, знал ее, ушел. Ужас накрыл ее с головой. Она снова закричала, на этот раз громче и отчаяннее, надеясь, что кто-то из пустоты отзовется и спасет ее.

Вера в лучшее пробудилась в девушке, когда она услышала чье-то далекое рыдание. Девушка ответила на плач громким: «Освободите!», но, не получив ответа, поняла, что ее зов не дошел до плачущего. Где-то там, за темным, лишенным смысла миром, чья-то душа отчаянно плакала и, скорее всего, тоже просила о помощи. Горечь пронзила ее. Кто-то там есть, кто-то живой, но он, как назло, даже не слышит ее мольбы.

«Селия!» — Казалось, рыдание породило этот крик: печальный, слабый, имевший смысл, которого девушка не смогла понять. К ее удивлению, слово показалось ей очень знакомым. До этого она точно слышала его, и не раз, но не помнила.

Как в прошлый раз со словом «смерть», девушка сконцентрировалась и попыталась вызвать в сознании какую-нибудь ассоциацию. Тем временем плач затих.

Множество попыток — и все, что девушка вспомнила, ограничилось знанием, что Селия — это имя, но неизвестно, чье именно.

Вдалеке снова раздался тот же голос, звавший Селию. Он говорил очень много, очень эмоционально, изливая все мысли. Жаль, но девушке удалось разобрать лишь несколько слов: «…Джек не придет…»

«Джек! Джек!» — мысленно повторила девушка, словно пробуя слово на вкус. Она сразу поняла, что Джек — это человек, но, видимо, прошлой ей не довелось знать его, потому что, несмотря на все старания, у нее не получилось выудить что-либо из памяти. Да, она не знала его. Но все-таки интересно: куда Джек должен был прийти? Почему не пришел?

Едва девушка задумалась о том, кто такие Селия и Джек, как уловила другие, совершенно новые звуки. Не голоса. Она сразу догадалась: «Земля!» Глухой тук-тук, еще раз — тук-тук. Ей не пришлось долго думать; тяжелые комья земли ударялись обо что-то твердое. Как если бы над ней находилась какая-нибудь твердая поверхность, на которую кто-то закидывал землю.

«Зачем так делать?» — недоумевала девушка. Звуки утихли. В небытие снова наступила тяжелая тишина.

Она нетерпеливо ждала чего-то еще: голосов, звуков, ну хоть чего-то, что даст ей знать: она не одна, за местом, где девушка вынуждена находиться, тоже есть люди и даже явления и события. Рыдание, сожаление, гнев — все это, без сомнения, имеет место быть. Девушка ждала и думала: почему именно такие плохие, серые эмоции? Тот же жестокий мужчина в тусклом подвале — почему вместо него не могла находиться, скажем, добрая женщина с мороженым в ухоженных, маленьких руках? А зачем рыдания? Неужели все так плохо в том мире, откуда она пришла, и в том, откуда доносились эти голоса и рыдания? А может… это одно и то же место?.. Но все же, почему именно печаль и отчаяние? Есть там смех и радость? Наверное, есть, просто она не слышит ничего. Смех не доходит до нее.

Девушка ждала очень долго. Она успела обдумать те две имени — Селия и Джек. Если Селия казалась ей довольно знакомой, словно речь шла о подруге, то Джек… Нет, она точно не знала его. По-другому и быть не могло, ведь она, после стольких-то попыток, обязательно хоть что-нибудь бы вспомнила. Но нет, девушка не знала никакого Джека.

Ее размышления прервал долгожданный звук — едва слышный топот шагов, словно кто-то шел к ней. Девушка, возможно, поверила бы, если бы не знала одну грустную истину: этого не могло быть.

Шаги скоро затихли, и она услышала голос. Как ни странно, но она слышала его довольно четко, как если бы говорящий стоял рядом с ней. Это оказался очень приятный мужской голос: со слабой хрипотцой, мелодичный, низкий. Красивый, да, но при этом очень печальный, повествовавший о грустных вещах: сожалениях и терзающей сердце тоске. Но это печальное сполна окупалось светлыми чувствами, о существовании которых мужчина дал знать благодаря не менее светлым словам: «Я люблю тебя» и «Никогда не забуду». Без сомнения, он любил кого-то, кто покинул его, и, видимо, навсегда. Постепенно голос утих. Снова раздался звук шагов, но сейчас мужчина, попрощавшись, уходил.

Голос незнакомого мужчины и топот его шагов оказались последними, что девушка услышала. После того, как звуки замерли вдали, она поняла, что спасение близко.

Пустое, темное пространство начало постепенно бледнеть. Но девушка вдруг, что было удивительно, почувствовала, что парит, и осознала: это не мрак исчезает, а она покидает его. Страх сменился спокойствием. Девушка впервые ощутила легкость и умиротворение.

Она в неожиданном, необъяснимом порыве взглянула вниз и, к своему большому удивлению, увидела незнакомую девушку. Почему она раньше ее не заметила? Отвращение к незнакомке взяло вверх над другими чувствами. Очень бледная, худая, как скелет, совершенно лысая, с острыми чертами лица, она производила не очень хорошее впечатление. Многочисленные синяки и жуткие на вид огромные покраснения и ранки покрывали не скрытую за одеждой кожу. Отвратительное белое платье медленно развевалось в пространстве.

Ей казалось, что незнакомка несет в себе какой-то смысл; зачем здесь находиться какой-то лысой девушке? Вдруг до нее дошло. Все рыдания и признания в любви, наполненные печалью, имеют прямое к ней отношение. «Смерть», — быстро пронеслось в голове. Вот, что это такое, значит…

Девушка неожиданно зевнула. Незнакомка начала исчезать. «Ну и ладно, — без сожаления подумала она, — ты меня пугаешь». Это стало ее последней мыслью. После этого ее сознание угасло.

Глава I. Эфемерный мост

Ослепительно яркий, алый свет неприятно резанул по глазам девушки, и она невольно зажмурилась. В лицо ударил колючий порыв ветра. Ее обдало адским жаром. Девушка, заслонившись от света рукой, попыталась разомкнуть глаза и разглядеть хоть что-нибудь, но чьи-то сильные, неожиданно холодные руки, схватив ее за запястье, резко потянули за собой куда-то в сторону.

 Девушка почувствовала, как парит в пространстве. Вскоре она обрела устойчивую, твердую опору. Ноги дрогнули и задрожали. Неуклюже взмахнув руками, она упала на колени. Ладони больно уперлись о нагретую землю.

Она села на землю, все еще не в силах открыть глаза из-за застилавших их соленых слез и горячих, сильных порывов воздуха, ударявших в лицо. Девушка вздрогнула, когда неизвестный положил холодную ладонь на ее глаза. С его прикосновением слезы быстро высохли, а ветер сразу утих.

Когда неизвестный убрал ладонь, она смогла наконец открыть глаза. Перед ней на корточках сидел незнакомый юноша. Он спокойно смотрел на нее. Пронзительные серые глаза сияли на смуглом лице, рассеченном двумя слабо заметными шрамами. Черты юноши, несмотря на отсутствие гармоничности, показались ей такими родными и красивыми, что она, не сумев сдержаться, коснулась его щеки. Душу терзали противоречивые эмоции: невыразимая тоска и вместе с тем — радость от встречи. У девушки вдруг возникло ощущение, что она его знает, причем давно и очень хорошо, только совсем не помнит, кто он и кем ей приходится.

— Кто ты? — хриплым, тихим голосом спросила девушка.

Горло вдруг пронзила тупая боль, и она закашлялась. Юноша мягко тронул ее за плечо. От этого прикосновения у нее на секунду захватило дыхание.

— Ты должна идти со мной, — заявил он. — Не бойся.

Девушка внимательно смотрела на юношу, не понимая, почему она так реагирует на него. Возможно, он был дорог ей раньше, до того, как… Один пугающий, но важный вопрос неожиданно вытеснил все мысли: «Что с ней произошло?» Вслед за ним созрели и остальные: «Кто она? Как ей удалось выбраться из небытия?» При воспоминании о мраке, недавно окружавшем девушку, она почувствовала, как дикий, слепой страх вновь сковывает ее. Что это за место? Чей голос разговаривал с ней, утверждая, что спас ее душу? Девушка задрожала, когда страшные воспоминания о пребывании в небытии разом воскресли в памяти.

— Это уже позади, — раздался над ухом приятный голос юноши. — Ты больше там не окажешься.

Он мягко обнял ее за плечи. Страх немного отступил. Девушка перестала дрожать. Она закрыла глаза, страстно желая о том, чтобы воспоминания о небытии забылись, как ужасный сон. Голова гудела от множества беспокоящих ее вопросов: «Откуда она? Кто она? Где оказалась? Что произошло? Что ждет ее в будущем? Что за человек спас ее и чем именно ей придется расплатиться?» Так много вопросов, но ни одного ответа.

— Ты знаешь, кто я? — спросила девушка, в упор посмотрев на юношу.

Видимо, ее взгляд был очень острым и неприятным, раз он отвел глаза в сторону и опустил руки.

— Ты еще одна спасенная душа, — осторожно ответил юноша. — Я не знаю твоего имени и…

Девушка, недоверчиво нахмурившись, воскликнула:

— Но мы ведь знакомы. — Она задумалась. — Неужели ты тоже потерял память?

Юноша встал на ноги.

— Я не знаю о тебе ничего, — покачал он головой и протянул руку.

— Как так… — пробормотала девушка, поднимаясь и оглядываясь по сторонам.

Место, где они находились, не отличалось живописной красотой. Оно внушало страх своей зрелищностью и мрачностью: на высоких стенах, покрытых фресками, оформленными преимущественно в черные и бордовые тона, висели белоснежные крылья. Заметив алую кровь, стекающую по перьям, девушка почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Они стояли в самом начале длинного коридора, конец которого утопал в темноте. Позади них находились небольшие ворота из золотого мрамора. От них исходило слабое свечение. Девушка толкнула рукой белые, мраморные двери, но они оказались заперты.

Несмотря на то, что на стенах, помимо крыльев, висели факелы, пламя которых отбрасывало жуткие тени на фрески, коридор оставался очень тусклым. Девушка с трудом вдыхала удушливый воздух. Хорошо, что ей хотя бы больше не было так невыносимо жарко.

— Где мы?

— На Эфемерном мосту, — мрачно ответил юноша. — Это дорога в Ад.

Если Эфемерный мост не был ей знаком, то об Аде девушка, безусловно, слышала раньше, так как ее тут же пронзил настоящий ужас. Она не знала, что именно представляет из себя Ад, но, исходя из сильного страха, который почувствовала, едва услышав о месте, и жуткости этого моста — пути в него, — совершенно точно поняла: Ад полон кошмаров.

— И мы пойдем туда? — Ее голос дрогнул.

— Да.

Девушка медленно выдохнула, тщетно стараясь справиться со страхом. В глазах юноши промелькнуло сочувствие, и он, приблизившись, слегка притянул ее к себе. Она в ответ уткнулась лбом в его плечо. Ей стало легче.

— Так кто ты? — спросила девушка.

Ответ немало удивил ее и вызвал много вопросов:

— Я — всего лишь воспоминание, которое преданно носит с собой твоя душа.

Он слабо покачал головой и отстранился, отсекая всякие расспросы. Девушка схватила его за рукав серого плаща и слегка притянула к себе, требуя точного ответа.

— Я твой Страж, — негромко произнес он. — Это все, что тебе нужно знать. Поверь, так будет лучше.

Лишь когда он закончил говорить, девушка осознала, что где-то точно слышала голос юноши — приятный и очень печальный. Она напрягла память. Вскоре в воспоминаниях воскрес образ мертвой девушки, оставшейся в небытие, и тоскливый мужской голос, оплакивавший кого-то. Он утверждал, что любит ее и сожалеет, что в свое время причинил мертвой много боли. Девушка в миг все поняла.

— Это ты оплакивал мертвую женщину?

Юноша снова отстранился.

— Тот, о ком твое воспоминание, — мягко и осторожно ответил он.

Девушку очень огорчило осознание того, что сейчас перед ней стоит самозванец. Она отпустила рукав его плаща и медленно, грустно кивнула.

— Значит, ты не настоящий, — пробормотала она.

Если память сохранила какого-то голубоглазого мужчину, при этом стерев даже информацию о том, кто она сама, то этот тип был очень важен для нее? Несомненно, он — след ее ушедшей жизни.

— А где тогда тот, о ком мое воспоминание? — спросила она.

— Остался на Земле, — негромко ответил юноша и добавил с укором: — Тебе не стоит спрашивать о нем и своем прошлом.

Девушка удивленно подняла на него глаза, вспомнив, что тот, кто говорил с ней, когда она находилась в небытие, твердил практически то же самое.

— Я знаю только, — начал юноша, не дав ей заговорить, — что ты настолько сильно любила человека, которого сейчас видишь перед собой, что запечатлела его образ, голос… Я — твое воспоминание, но не человек, которого ты так любишь.

Крепче сжав ее руку, он шагнул вперед, но девушка твердо осталась стоять на месте.

— Тот мужчина ведь остался жив, верно? — спросила она.

Юноша настойчивее потянул ее за собой, еще раз шагнув вперед и бросив через плечо:

— Это уже не имеет значения.

Девушку не удовлетворили его слова, но ей все же пришлось пойти за ним. Она напряженно размышляла над его словами, недоумевая: «Что такое Земля? Там я жила до того, как умерла? Почему нельзя спрашивать о прошлом? Что теперь с тем мужчиной? Как его хотя бы зовут?»

— А у тебя есть свое имя? — спросила она, надеясь, что юноша ответит хотя бы на этот элементарный вопрос.

— Мне нельзя говорить, — отрезал он.

Девушка непонимающе проворчала:

— Да что же за таинственность такая. — Она немного помолчала, собираясь с мыслями. — Как мне тебя звать? Страж? — Не дожидаясь его ответа, девушка добавила: — А кто такой Страж? Это значит, ты будешь меня охранять? Неужели Ад настолько опасен, что там нужно ходить со Стражем?

Девушка понимала, что, возможно, ведет себя раздражающе, но ничего не могла с собой поделать. Ей нужно хотя бы знать, с кем она идет.

— Да, зови меня Стражем, — коротко ответил юноша, даже не взглянув на нее. — Я твой проводник.

«Думаю, доставать его вопросами уже бесполезно», — решила девушка. Она следовала за ним, размышляя о своем прошлом и таинственном мужчине со шрамами на лице и необыкновенными серыми глазами.

Коридор не заканчивался, хотя они шли уже долгое время. Бесчисленное количество факелов ярко сияло впереди, но их света оказалось недостаточно, чтобы разбавить темноту, окутывавшую путь.

— Джейк, — неожиданно произнес юноша, прервав тишину.

Девушка тут же ухватилась за это имя, стараясь вспомнить, слышала ли его до этого. Оно оказалось незнакомым.

— Я не знаю, кто это, — заявила она.

Юноша удивленно взглянул на нее.

— Правда? — Он помолчал. — Возможно, я ошибся, но так звали твоего любимого. Такое странное имя…

Девушка, нахмурившись, сосредоточилась. «Джейк, Джейк…» — думала она, пытаясь вызвать в памяти хоть что-нибудь, хотя бы смутную ассоциацию или крохотное воспоминание. «Джек…» — неожиданно вспыхнуло в голове. Да, «Джейк» и «Джек» похожи, но связаны ли они хоть чем-нибудь? Мужчина, ставший ее самым важным воспоминанием, пришел к мертвой девушке, чтобы сказать, что он любит…

Она замерла на месте. Юноша медленно обернулся к ней. Девушка додумывала осенившую ее мысль. Тот мужчина по имени Джейк (если верить ее проводнику) любил мертвую девушку. Уже без сомнения, в небытии осталась прежняя она — та позабытая ею самой тощая девушка с бледной кожей. Они любили друг друга, и именно поэтому он пришел проститься с ней, а она хранила в себе воспоминание о нем даже после смерти.

— Забудь, — раздался голос Стража, — что я сказал. Я не должен был.

Девушка мягко улыбнулась.

— Твоя доброта не принесет тебе вреда, — заверила она его. — Все в порядке… — Немного помолчав, она спросила: — Но почему ты вдруг решил сказать мне?

Юноша вздохнул.

— Я еще недостаточно равнодушен. — Голос его звучал грустно и вместе с тем сердито. — Я вдруг поставил себя на твое место, и… Тебе не повезло со Стражем.

— Мне кажется, ты зря себя накручиваешь, — пожала плечами девушка.

Она сразу пожалела о своих словах. Откуда ей знать, зря или не зря? Вдруг Страж совершил большую ошибку в прошлом, из-за которой не может себя простить?

За весь остаток пути они не проронили ни слова. Девушка шла, стараясь не слишком сильно отвлекаться на свои мысли. Она украдкой наблюдала за Стражем, желая как можно подробнее сохранить в память образ Джейка: черные, короткие и пушистые волосы; серые глаза; крохотная родинка над правой бровью; два малозаметных, заживших шрама, которые, как ни странно, в ее глазах придавали ему особый шарм; слегка обветрившиеся губы. Девушка любовалась им, и у нее иногда даже захватывало дыхание от чувств, которые она испытывала к нему. Ей иногда приходилось напоминать себе, что идущий впереди нее мужчина не тот, за кого себя выдает.

Девушка отвлеклась от разглядывания Стража, когда услышала вдалеке громкие всплески воды. В ее голове неожиданно возникла картина: беспокойное темное небо, мягкий песок, и тревожный океан, волны которого то вздымаются вверх, то опускаются вниз. Неужели это эпизод из прошлого?..

Впереди была только кромешная темнота. Юноша, взяв ее за руку, уверенно шагнул вперед, она — следом за ним. Всего один шаг — и темнота исчезла. Местность осветил слабый свет фонаря. Стремительно проявились очертания берега и причаленной к нему старой лодки. Увидев, как река, — кроваво-красная, широкая, очень беспокойная, — мечется чуть вдалеке, девушка вздрогнула. Она подняла голову, но не заметила ни одного луча солнца; небо закрывал неровный, темный потолок, похожий на потолки у пещер. Странно, что она помнила все мелочи из прошлой жизни, при этом утратив самые важные воспоминания, вдруг подумалось ей.

— Это подземный приток реки Стикс, — раздался над ухом голос юноши. — А на лодке — Харон, паромщик.

 Она только сейчас заметила невысокого и миниатюрного мужчину, сидящего в лодке. Он неторопливо, как-то расслабленно поглаживал свою длинную и кудрявую бороду, повернув голову в сторону реки.

— Мы здесь не одни, — заметил юноша.

Девушка, посмотрев на него, проследила за направлением его взгляда и увидела, как из большой кроличьей дыры (это действительно была кроличья дыра), держась за руки, вышла пара: золотоволосая женщина и мужчина в вызывающе красной одежде. Они направились к лодке.

— Это ее Страж? — догадалась девушка.

Юноша кивнул.

— Нам тоже пора. — Он направился к лодке, вслед за незнакомой парой.

«В Ад», — вспомнила девушка, и в страхе уставилась на лодку и ее паромщика. Мысли о прошлом и Джейке настолько отвлекли ее, что она даже забыла о том, куда ее вел юноша.

— Что там со мной будет? — с дрожью в голосе спросила девушка.

Юноша остановился, изумленно взглянул на нее и вдруг виновато улыбнулся.

— Почему ты…

— Я так глуп и рассеян, что забыл сказать тебе, — негромко начал юноша. — Ад не накажет тебя. Тебе не грозит ни Ад, ни забвение, так как твой дьявол-искуситель спас твою душу.

Так вот, значит, от чего ее спас тот… дьявол? Страшное существо с рогами и крыльями, как у летучей мыши, — такой образ возник в воображении. Она пыталась поверить в это: дьявол, мифическое существо (о котором она, к своему изумлению, помнила), тот, кто спас ее… Невероятно.

— Дьявол… — прошептала девушка. — Я не могу поверить.

Страж потянул ее за собой. Они направились к паромщику.

— Так почему же мы тогда идем в Ад? — подала голос девушка, более-менее оправившись от шока.

— Это обязательная часть Путешествия Души, — ответил юноша. — Мы уже прошли Эфемерный мост и сейчас находимся на берегу Отчаянных. Проплывем по реке Стикс, причалим к берегу Грешников, посетим Осириса, и только после этого окажемся в Аду.

Девушка внимательно слушала его. Она уже давно поняла, что Эфемерный мост — это темный коридор, на стенах которого висели белые, перьевые крылья. Сейчас они сядут на лодку и пересекут реку Стикс, а потом спустятся на берег Грешников… Ее слегка передернуло. Названия у этих мест слишком жуткие.

Они почти подошли к лодке. Женщина и мужчина в красном уже садились в нее. Паромщик, вперив в блондинку пристальный взгляд, ощупал ее руки и, кивнув, взглядом приказал сесть рядом с собой.

— Придется плыть с ними, — произнес юноша. — Быстро придумай какое-нибудь имя и назови его Харону.

— Почему ты раньше не сказал, — с укором прошептала девушка.

Ее сковало от страха. Она не отводила взгляда от паромщика. Было в нем что-то до жути пугающее, неестественное. Шум красной, бурной реки эхом отзывался в ее ушах.

Харон посмотрел на них, когда они подошли вплотную. Девушка, встретившись с зелеными глазами паромщика, на мгновение в ужасе замерла на месте. Казалось, Харон смотрел прямо в душу — настолько пронзительно глядели его глаза.

Не обращая внимания на ее спутника, паромщик протянул к ней крупную, смуглую руку, не отрывая взгляда.

— Зовут как? — спросил он.

Его голос — протяжный, негромкий, хриплый — очень подходил его диковатому виду и острому взгляду зеленых глаз, создавая неприятное, жуткое сочетание.

— Мм… — Девушка после недолгого молчания выпалила первое, что пришло в голову: — Джейк… Джейки.

— Хорошо, — кивнул Харон.

Она вздрогнула, когда паромщик, сжав обе ее руки и сосредоточенно сдвинув брови, прощупал их, словно желая почувствовать ее кости.

Видимо, так оно и было.

— Твой труп давно поедают низшие твари, — заключил он, наконец-то отпустив ее руки.

Девушка непонимающе взглянула на своего Стража.

— Что это значит?

Он не успел ответить, так как Харон раздраженно перебил его:

— Могла бы спросить у меня. — Он испепелил ее высокомерным взглядом. — Я все еще хорошо слышу.

Юноша, предупредительно покачав головой, шагнул внутрь лодки, взглядом приказав ей следовать за ним. Она послушалась, опустив голову и избегая взгляда Харона.

— Это значит, что твое тело давно тлеет под землей, в могиле, — пояснил паромщик. — Я не пускаю на свою лодку тех, кто даже не похоронен.

Он кивнул куда-то в сторону. Девушка, взглянув туда, заметила вдалеке тени людей, медленно бродящих по берегу. И почему она раньше их не замечала?

— Эти отвратительные существа — тараканы, их так называют? — съедают все, кроме костей, — проворчал паромщик.

Девушку передернуло. Она невольно провела рукой по шее, будто желая убедиться, что ее плоть осталась нетронута.

— Как труслива, — снова проворчал паромщик.

Оскорбленная, она, подняв голову, взглянула в глаза паромщику и твердо, пусть и негромко, возразила:

— Это не так.

Харон только усмехнулся.

— Помнишь, сколько тебе лет? — спросил он.

Девушка напрягла память. В голове смутно вырисовалась цифра.

— Двадцать?.. — с сомнением предположила она.

Харон, мгновенно наклонившись к ней, снова схватил ее за руки, до боли сжал их.

— Ты ошиблась, — заявил он наконец и отпустил ее. — Девятнадцать.

Паромщик поднял весла, готовясь к отплытию.

— Твой дух моложе Анастасии, — бросил он небрежно. — А самая молодая душа всегда должна находиться рядом с самой старой. Того требует лодка.

Услышав свое имя, светловолосая девушка быстро поднялась с места. Юноша, кивнув девушке и разжав ее руку, практически против воли усадил рядом с постом паромщика, с которого тот и управлял лодкой, гребя веслами.

Без холодной, но такой надежной руки своего спутника, девушка почувствовала себя очень незащищенной и слабой. Харон, чужой и страшный, встал рядом с ней, а юноша, ее воспоминание о Джейке, стоял рядом с мужчиной в красных одеяниях. Но что-то вроде гордости проснулось в ней; девушка, расправив плечи, устроилась поудобнее и спрятала страх за маской равнодушия. Если она сейчас, будучи лишенной поддержки спутника, не поборет в себе страх и слабость, то не сможет сделать это и в будущем.

— Теперь тебя всегда будут звать Джейки? — спросил у нее юноша.

«А почему бы и нет?» — подумала девушка.

— Да, — ответила она.

Паромщик взмахнул веслами, и лодка отчалила от берега. Волны увели ее вперед, вверх по красной реке.