Англо–франко–польская коалиция против Германии в 1939 Г.

Михаил Мельтюхов

Осенью 1938 — зимой 1939 г. казалось, что политика «умиротворения» со стороны Англии и Франции позволит создать в Европе новую Мюнхенскую систему международных отношений. Однако 14 марта 1939 г. Словакия под давлением Берлина провозгласила независимость, а 15 марта германские войска вступили в Чехию. Выступая в 15:46 15 марта в Палате общин, премьер–министр Англии Невилл Чемберлен заявил: «Я глубоко сожалею по поводу того, что произошло, но мы не должны в силу этого факта позволить себе свернуть с нашего пути. Не надо забывать, что мысли и надежды всех народов обращены к миру»[440].

С одобрения Германии Венгрия 14-17 марта оккупировала и аннексировала Подкарпатскую Русь (Закарпатскую Украину)[441]. Как верно отметил американский историк Ф. Л. Шуман: «Только в пятницу, 17 марта, в Бирмингеме Чемберлен отдал себе отчёт в глубине народного возмущения и заявил об изменении позиции Англии в отношении нацистских захватов. Решительным событием, убедившим его в “вероломстве” Гитлера, была не оккупация Праги, а одобрение Германией (16 марта) аннексии Венгрией Закарпатской Украины… Чемберлен и его собратья ошиблись в предположении, что за оккупацией нацистами Австрии и Чехословакии последует выступление против Советского Союза. Оставляя в стороне главную цель агрессии, Гитлер “обманул” своих западных друзей и показал, что ближайшими жертвами его безумия будут слабые, а не сильные. Восстановить утраченные силы, попытавшись воссоздать эффективную коалицию против рейха, — такова была ближайшая задача англо–французских руководителей»[442].

Все это наряду с обострением германо–польских отношений заставило Лондон и Париж 21—23 марта приступить к оформлению военного союза на случай обострения отношений с Берлином. В ходе военных переговоров 27 марта — 4 апреля было решено, что в случае войны Англия пошлёт во Францию первоначально 2 дивизии, через 11 месяцев — ещё 2 дивизии, а через 18 месяцев — 2 танковые дивизии. Основным способом военных действий западных союзников должны были стать оборонительные операции и экономическая блокада Германии, действия их ВВС ограничатся только военными объектами, а варианты помощи Польше даже не рассматривались. Исходя из этих планов, Англия и Франция были заинтересованы в затягивании войны в Восточной Европе, что связало бы германскую инициативу и позволило бы им лучше подготовиться к войне[443].

Тем временем 23 марта Польша предложила Англии соглашение о консультациях в случае угрозы агрессии. В тот же день в польской армии была проведена скрытая мобилизация 4 пехотных дивизий и 1 кавалерийской бригады, усилены соединения в ряде округов и созданы управления 4 армий и 1 оперативной группы. В результате численность Войска Польского возросла с 282 877 человек на 1 марта до 437 397 человек на 1 апреля[444]. Одновременно польская пресса начала шумную антигерманскую кампанию[445]. 24 марта Польша официально уведомила Советский Союз о проведении мер по «усилению военной готовности армии и страны», которые «ни в коем случае не направлены против СССР»[446]. Вместе с тем Берлину было сообщено, что Варшава остаётся противником привлечения Москвы к решению европейских проблем[447].

25 марта Адольф Гитлер заявил главнокомандующему сухопутными войсками генерал–полковнику Вальтеру фон Браухичу, что хотя он не собирается в ближайшее время «решать польский вопрос», его следует разработать. 26 марта Варшава окончательно отказалась принять германское предложение о территориальном урегулировании, а 28 марта заявила, что изменение статус–кво в Данциге будет рассматриваться как нападение на Польшу. В этих условиях германское руководство стало склоняться к военному решению польского вопроса[448].

Пытаясь не допустить перехода Польши в лагерь Германии и сдержать германскую экспансию, Англия 31 марта пошла на односторонние гарантии независимости Польши. При этом Лондон не отказался от содействия германо–польскому урегулированию. 4—6 апреля в ходе англо–польских переговоров стороны дали друг другу взаимные гарантии независимости, а также «было достигнуто согласие, что вышеупомянутая договорённость не помешает ни одному из правительств заключать соглашение с другими странами в общих интересах укрепления мира». 13 апреля Франция подтвердила франко–польский союзный договор 1921 г.[449]

Тем не менее очередные англо–французские военные переговоры 24 апреля — 3 мая показали, что союзники знают о наступательных намерениях Германии на Востоке, но не знают, насколько может затянуться война в Польше. Англо–французское руководство опасалось германских ВВС, сведения о численности которых были чрезмерно завышенными, и считало, что союзники не готовы к войне с Германией. А поэтому было бы лучше, чтобы война в Польше продолжалась как можно дольше. Хотя английские военные сделали вывод, что гарантии провоцируют Германию на вторжение в Польшу, было решено, что «не может быть речи о поспешном нападении на линию Зигфрида». Естественно, Варшаву об этом не известили.

4 мая Англия и Франция договорились, что «судьба Польши будет определяться общими результатами войны, а последние в свою очередь будут зависеть от способности западных держав одержать победу над Германией в конечном счёте, а не от того, смогут ли они ослабить давление Германии на Польшу в самом начале». 14—19 мая в ходе франко–польских переговоров о военной конвенции Франция обещала поддержать Варшаву в случае угрозы Данцигу и при нападении Германии на Польшу «начать наступление против Германии главными силами своей армии на 15‑й день мобилизации». Правда, из текста соглашения изъяли фразу об «автоматическом оказании военной помощи всеми родами войск». Его подписание было отложено до заключения политического договора. Англо–польские переговоры 23—30 мая привели к тому, что Лондон обещал в случае войны предпринять воздушные бомбардировки Германии силами не менее 1300 боевых самолётов. Это было заведомым обманом, поскольку никаких наступательных действий на западе Германии англо–французское командование не предусматривало вообще[450].

27 мая британский министр по координации обороны лорд Эрни Чэтфилд сообщил на заседании правительства, что в результате переговоров с Францией решено: «Если Германия предпримет нападение на Польшу, то французские вооружённые силы займут оборону по линии Мажино и будут сосредоточиваться для наступления на Италию. Если Италия будет придерживаться нейтралитета, а в войну окажется вовлечённой Бельгия, то французские вооружённые силы, возможно, предпримут наступление через Бельгию, но если Бельгия не будет участвовать в войне, то каких–либо действий против линии Зигфрида не намечается. Мы, конечно, сможем осуществить эффективное воздушное наступление в том случае, если в войну вступит Бельгия»[451].

Тем временем 22 мая Германия и Италия подписали союзный договор («Стальной пакт»). 23 мая, выступая перед военными, Гитлер заявил, что для возвращения в число «могущественных государств» следует расширить «жизненное пространство» и создать продовольственную базу на Востоке Европы на случай дальнейшей борьбы с Западом. Этому препятствует позиция Польши, которая сближалась с Западом и не могла служить серьёзным барьером против большевизма и являлась традиционным врагом Германии. Поэтому следовало «при первом же подходящем случае напасть на Польшу», обеспечив нейтралитет Англии и Франции[452].

К лету 1939 г. в Европе сложились две военно–политические коалиции, обладавшие значительным военным потенциалом (см. табл.1).

Таблица 1

Вооружённые силы великих держав и Польши летом 1939 г.[453]

		Франция	Германия	Италия	Польша	СССР	Япония	О
Дивизии	25	32	51	67	30	126	41	11
Бригады	19	2	3	—	12	42	?	4
Личный состав (тыс.)	1662	1005	1343	1753	465	2485	1420	534
Орудия и миномёты	свыше 13 000	свыше 26 546	30 679	свыше 20 000	около 5 000	55 790	свыше 12 500	свыше 2 300
Танки	547	3286	3419	1390	887	21 110	св. 2000	св. 300
Самолёты	5113	3959	4288	2938	824	11 167	3180	4358
Военно–морские силы
Линкоры	12	7	2	4	—	3	10	15
Линейные крейсеры	3	—	—	—	—	—	—	—
Броненосцы	—	—	3	—	—	—	—	—
Авианосцы	7	1	—	—	—	—	6	5
Тяжёлые крейсеры	19	7	1	7	—	—	18	18
Лёгкие крейсеры	46	12	6	15	—	6	17	19
Эсминцы	184	61	21	61	4	34	112	181
Подводные лодки	58	77	57	105	5	168	56	99

В ходе политического кризиса в Европе весной–летом 1939 г. стороны начали конкретные военные приготовления. 3 апреля начальник штаба Верховного главнокомандования вермахта (ОКВ) генерал–полковник Вильгельм Кейтель известил главнокомандующих сухопутными войсками, ВВС и ВМФ о том, что подготовлен проект «Директивы о единой подготовке вооружённых сил к войне на 1939—1940 гг.». Одновременно главнокомандующие видов вооружённых сил получили предварительный вариант плана войны с Польшей (план «Вайс»), который они должны были изучить и к 1 мая 1939 г. представить свои соображения относительно использования войск, организации их взаимодействия и календарном плане мероприятий по подготовке операции. Полностью подготовку к войне следовало завершить к 1 сентября 1939 г. 11 апреля Гитлер утвердил «Директиву о единой подготовке вооружённых сил к войне на 1939—1940 гг.». Таким образом, в Германии началось конкретное оперативное планирование войны с Польшей, которая должна была остаться локальным конфликтом[454].

Стратегический замысел и задачи войск в операции «Вайс» были изложены в директиве по стратегическому сосредоточению и развёртыванию сухопутных войск от 15 июня 1939 г. Цель операции состояла в том, чтобы концентрическими ударами из Силезии, Померании и Восточной Пруссии окружить и разгромить главные силы польской армии западнее линии рек Висла и Нарев. С самого начала войны операции германских войск должны были развиваться стремительно, чтобы сорвать мобилизацию и развёртывание польских вооружённых сил.

Для выполнения этих задач создавались две группы армий. В Померании и Восточной Пруссии развёртывалась группа армий «Север» (командующий — генерал–полковник Фёдор фон Бок) в составе 3‑й и 4‑й армий, ближайшей задачей которой являлось занятие Польского коридора, обеспечение связи по суше с Восточной Пруссией и нанесение смыкающихся ударов восточнее Вислы в общем направлении на Варшаву. В Силезии и Словакии сосредоточивалась группа армий «Юг» (командующий — генерал–полковник Герд фон Рундштедт) в составе 8‑й, 10‑й и 14‑й армий, наносившая главный удар в операции «Вайс». Ближайшая задача группы армий «Юг» заключалась в том, чтобы своей ударной группировкой наступать в общем направлении на Варшаву, выйти к реке Висла и затем во взаимодействии с группой армий «Север» уничтожить польские войска, находящиеся в Западной Польше. С воздуха эти группы армий должны были поддерживать соответственно 1‑й и 4‑й воздушные флоты. Для осуществления плана «Вайс» намечалось выделить 40 пехотных, 4 легкопехотные, 3 горнопехотные, 6 танковых и 4 моторизованные дивизии и 1 кавалерийскую бригаду[455].

Готовя операцию против Польши, германское командование исходило из того, что Англия и Франция не вмешаются в германо–польскую войну. Однако вопрос о том, будет ли вмешательство западных держав полностью исключено, так и не был решён. Поэтому для прикрытия западной границы Германии планировалось развернуть группу армий «Ц» (командующий генерал–полковник Вильгельм фон Лееб) в составе 1‑й, 5‑й и 7‑й армий, которая насчитывала бы 31 дивизию и, опираясь на недостроенную «линию Зигфрида», должна была оборонять границу с Нидерландами, Бельгией и Францией. Таким образом, из развёртываемых по мобилизации 103 дивизий вермахта 57 (55,3%) планировалось развернуть против Польши, 31 (30,1%) — на западе Германии, а 15 (14,6%) — в центральных районах страны.

Ещё в мае были приведены в боевую готовность 6 армейских управлений, 11 управлений армейских корпусов и 24 дивизии. Предмобилизационные мероприятия начались в Восточной Пруссии с июля, а по всей территории Германии с 18 августа. Под видом подготовки к осенним манёврам в начале августа была проведена частичная мобилизация некоторых резервных дивизий, а также частей армейского и корпусного подчинения. К 25 августа уже завершили мобилизацию соединения, составлявшие 35,4% состава сухопутных войск военного времени. К вечеру 25 августа против Польши были сосредоточены 16 2/3 пехотные, 4 легкопехотные, 6 танковых, 2 2/3 моторизованных дивизий и 1 кавалерийская бригада. Сигнал на проведение общей мобилизации был дан во второй половине дня 25 августа, то есть за один день до намеченного начала войны. В связи с переносом срока начала вторжения германскому командованию удалось к 1 сентября завершить мобилизацию, доведя численность вермахта до 4 528 тыс. человек, и развернуть против Польши 37 1/3 пехотных, 4 легкопехотные, 1 горнопехотную, 6 танковых и 4 2/3 моторизованные дивизии и 1 кавалерийскую бригаду (82,6% запланированных сил)[456].

Польское стратегическое планирование против Германии основывалось на франко–польском договоре 1921 г. о взаимопомощи, предусматривавшем совместные действия Франции и Польши. С конца февраля 1939 г. польское командование приступило к разработке конкретного плана войны с Германией — «Захуд». После 15 марта в документ были внесены изменения с учётом сложившейся обстановки. Начавшееся в марте оформление англо–франко–польской коалиции привело к тому, что польское военное планирование основывалось на расчёте, что Англия и Франция поддержат Польшу в войне с Германией. Поэтому перед польскими вооружёнными силами ставилась задача упорной обороной обеспечить мобилизационное развёртывание и сосредоточение своих войск, а потом перейти в контрнаступление, поскольку считалось, что к этому сроку Англия и Франция заставят Германию оттянуть свои войска на запад.

Для осуществления этого плана предусматривалось развернуть 39 пехотных дивизий, 3 горнопехотные, 11 кавалерийских, 10 пограничных и 2 бронемоторизованные бригады. Против Восточной Пруссии развёртывались опергруппы «Нарев», «Вышкув» и армия «Модлин». В Польском коридоре сосредоточивалась армия «Поможе», часть сил которой предназначалась для захвата Данцига. На Берлинском направлении развёртывалась армия «Познань». Границу с Силезией и Словакией прикрывали армия «Лодзь», армия «Краков» и армия «Карпаты». В тылу южнее Варшавы развёртывалась армия «Прусы». В районах Кутно и Тарнов сосредотачивались в резерве по 2 пехотные дивизии[457]. Таким образом, польская армия должна была развернуться равномерно на широком фронте, что делало проблематичным отражение массированных ударов вермахта.

Разработанный в апреле 1938 г. мобилизационный план «W» предусматривал скрытую мобилизацию польских войск в мирное время. 13-18 августа 1939 г. была объявлена мобилизация ещё 9 соединений, а с 23 августа началась скрытая мобилизация основных сил. 25 августа был подписан англо–польский союзный договор. 26 августа польские войска получили приказ о выдвижении отмобилизованных соединений в намеченные районы сосредоточения по плану стратегического развёртывания. Приказ армиям и оперативным группам первого эшелона о занятии исходного положения был отдан 30 августа.

Отмобилизование армии польское руководство проводило в тайне и от своих англо–французских союзников, которые опасались, что эти действия Варшавы могут подтолкнуть Германию к войне. Поэтому, когда 29 августа в Польше собрались начать открытую мобилизацию, Англия и Франция настояли на откладывании её проведения до 31 августа. Тем не менее благодаря скрытой мобилизации к утру 1 сентября мобилизационный план был выполнен на 60%. Развёртывание польских войск не было завершено — лишь 46,8% войск находилось в районах предназначения, но и они не успели полностью занять свои позиции[458]. К утру 1 сентября Польша развернула 24 пехотные дивизии, 3 горнопехотные, 8 кавалерийских и 1 бронемоторизованную бригады.

Предмобилизационные мероприятия во Франции начали проводиться летом 1939 г., когда были призваны резервисты в 49 специальных крепостных батальонов и 43 специальные артиллерийские части, составлявшие войска прикрытия на линии Мажино. 21 августа была приведена в боевую готовность система ПВО, а 22 августа — усилена

система боевой готовности французских войск. 23 августа во Франции началась скрытая мобилизация и были введены в действие планы обеспечения безопасности Парижа и границ с Бельгией, Италией и Швейцарией. 24 августа меры по прикрытию сосредоточения были распространены на восточные районы Франции, а 26 августа — на всю территорию страны. До 27 августа было отмобилизовано 3/4 французских вооружённых сил — 72 дивизии (1 895 тыс. чёл., 8 тыс. орудий и миномётов, 2,5 тыс. танков и до 2 тыс. самолётов). 27 августа было призвано ещё 779 тыс. человек, и вооружённые силы достигли численности 2 674 тыс. человек. 1 сентября, когда во Франции была объявлена открытая мобилизация, на её территории находилось 72 пехотные (кадровые, резервные, североафриканские, колониальные и крепостные войска, равноценные 15 дивизиям), 3 кавалерийские, 2 лёгкие механизированные дивизии и 39 отдельных танковых батальонов, но никаких активных задач эти войска не имели[459].

Однако, несмотря на эти военные приготовления, западные союзники не спешили вмешиваться в начавшуюся 1 сентября германо–польскую войну.

Ещё 31 августа Бенито Муссолини предложил Англии и Франции созвать 5 сентября конференцию Англии, Франции, Италии и Германии для обсуждения «затруднений, вытекающих из Версальского договора». Это предложение встретило благожелательную поддержку в Лондоне и Париже, которые продолжили поиски путей умиротворения Германии вместо оказания обещанной помощи Польше. В 11:50 1 сентября Франция уведомила Италию о согласии участвовать в конференции, если на неё будет приглашена Польша. Однако лишь во второй половине дня Франция запросила мнение Польши о намечавшейся конференции, но Варшава считала, что раз война началась, то «это уже вопрос не обсуждения, а оказания сопротивления нападению объединёнными действиями Польши и её союзников». В 21.00—21.30 Англия и Франция передали Германии ноты, в которых выразили «протест» по поводу германского вторжения в Польшу, и предупреждали, что выполнят свои обязательства перед Польшей, «если германское правительство не готово… приостановить наступление… и… немедленно вернуть войска с польской территории». Однако днём 2 сентября через Италию они известили Берлин, что эти ноты не следует воспринимать как ультиматум. Более того, Англия известила Германию, что в случае вывода вермахта из Польши «Британское правительство готово все забыть и начать переговоры». Это усилило уверенность германского руководства в том, что польские союзники продолжают уклоняться от выполнения своих обязательств.

2 сентября союзники Польши все ещё надеялись на созыв конференции, причём в отличие от Англии Франция была не против оставления германских войск на польской территории. Лишь 3 сентября в 11.00 Англия, а в 17.00 Франция объявили Германии войну. 4 сентября был подписан франко–польский договор о взаимопомощи. Однако это не поколебало уверенности Гитлера. Он считал, что «если они и объявили нам войну, то это для того, чтобы сохранить своё лицо, к тому же это ещё не значит, что они будут воевать». Хотя объявление войны Лондоном и Парижем вызвало в Берлине определённое замешательство, неизменное затишье на Западном фронте убедило германское руководство в том, что реальных действий союзники, скорее всего, не предпримут. Поэтому новая директива ОКВ № 2 от 3 сентября исходила из идеи продолжения масштабных операций в Польше и пассивного ожидания на Западе[460].

Польские представители в Англии и Франции столкнулись с обструкционистской позицией Лондона и Парижа. Французский главнокомандующий генерал Морис Гамелен не пожелал принять польского военного атташе. Вечером 6 сентября в Париж поступила польская нота, в которой сообщалось о пессимистических настроениях германского населения в связи с начавшейся войной и предлагалось «нанести удар по моральному состоянию врага». Для этого следовало «провести против территории Германии операцию военно–воздушных сил союзников», «прорвать хотя бы в двух пунктах линию Зигфрида… провести хотя бы небольшой морской десант на германском побережье». 7 сентября Варшава получила французский ответ, согласно которому «завтра, а самое позднее утром послезавтра против Германии будет проведена сильная атака французских и английских бомбардировщиков, которая, может быть, будет распространена даже до тыловых построений на польском фронте». Понятно, что такой ответ обнадёжил поляков, которые не знали, что в действительности в Париже избегали бомбардировок территории Германии, опасаясь ответных мер люфтваффе. В тот же день Гамелен записал в своём дневнике, что Польша, «не будем скрывать, пропала».

В итоге 8 сентября польский военный атташе во Франции был вынужден доложить в Варшаву: «До 7.9.39. 10 часов на западе никакой войны фактически нет. Ни французы, ни немцы друг в друга не стреляют. Точно так же нет до сих пор никаких действий авиации. Моя оценка: французы не проводят ни дальнейшей мобилизации, ни дальнейших действий и ожидают результатов битвы в Польше». Польские представители продолжали настаивать и просить французское руководство выполнить свои обязательства перед Варшавой. Это вызвало раздражение генерала Гамелена, который писал: «Польский военный атташе продолжает нам надоедать! Я знал также, что польский посол в Париже проявлял нервозность и даже несправедливость в отношении французской армии и особенно авиации». Единственное, чего добились поляки, было обещание послать в Польшу через Румынию военное снаряжение и боеприпасы, которые так и не были посланы ввиду разгрома Польши. В середине сентября генерал Гамелен записал в дневнике, что Франция может оказать помощь Польше в 1940 г., а к наступлению на широком фронте она подготовится в 1941 или 1942 г.

Английское правительство вело себя точно так же, как и французское. 3 сентября в Лондон прибыла польская военная миссия, но встретиться с начальником английского Генштаба генералом Уильямом Айронсайдом полякам удалось лишь 9 сентября. В ходе встречи Айронсайд стал выяснять ситуацию на фронте, а поляки с удивлением узнали, что у Англии нет никаких конкретных планов помощи Польше, поскольку этим должна была заниматься Франция. Сославшись на занятость, Айронсайд прекратил беседу, порекомендовав напоследок полякам закупить оружие в нейтральных странах. 10 сентября польскую военную миссию уведомили, что английские ВВС начали бомбардировки Германии, а в Румынию прибыл транспорт с 44 самолётами для Польши.

Все это было откровенной ложью. Предложение поляков о посылке англо–французской авиации на польские аэродромы так и не было принято. 13 сентября поляки констатировали, что «Англия не сдержала, как и прежде, своих обязательств, ибо в течение 14 дней войны мы остаёмся предоставленными самим себе, и помощь, которая должна была быть направлена в Польшу в результате переговоров с генералом Клейтоном, происходивших в мае в Варшаве, не была предоставлена Польше». 15 сентября в ходе последней встречи с Айронсайдом поляки узнали, что, кроме 10 тыс. пулемётов и 15—20 млн патронов, Англия не может выделить никакого другого вооружения, да и это может поступить лишь через 5—6 месяцев. Айронсайд вновь посоветовал полякам закупить оружие у нейтралов[461].

Каково же было состояние войск сторон на франко–германской границе в начале германо–польской войны?

K 1 сентября 1939 г. Германия развернула на своей западной границе в полосе от нижнего течения Рейна до швейцарской границы группу армий «Ц» в составе 31 2/3 пехотной дивизии, и ещё 3 пехотные дивизии находились в стадии передислокации на Запад. После 3 сентября группе армий «Ц» были подчинены ещё 9 пехотных дивизий, которые в основном сосредоточились к 10 сентября, увеличив общую численность группировки до 43 2/3 пехотных дивизий, из которых лишь 11 2/3 «могли быть названы полноценными, все остальные являлись новыми формированиями, совершенно не соответствовавшими по своей подготовке и техническому оснащению требованиям манёвренной войны»[462]. К 1 сентября эти войска насчитывали около 915 тыс. человек и располагали примерно 8640 орудиями и миномётами, но не имели ни одного танка. Сухопутные войска поддерживали 2‑й и 3‑й воздушный флоты, в которых насчитывалось 1 094 самолёта (из них 966 боеготовых), кроме того, командованию группы армий «Ц» были подчинены лётные части, располагавшие 144 самолётами (из них 113 боеготовых), а морская авиация на Западе насчитывала 121 самолёт (114 боеготовых). Всего на Западе находилось 1359 самолётов (1193 боеготовых), в том числе 421 бомбардировщик и 632 истребителя[463].

Сооружение укреплений Западного вала, на который должны были опираться эти войска, ещё не было завершено. «К началу войны в основном имелись только укреплённые точки для пехотного оружия, командные пункты, сеть линий телефонной связи укреплённых районов, противопехотные и противотанковые заграждения. Артиллерийских позиций в виде бронированных сооружений ещё не было, как не было железобетонных или бронированных укреплений для противотанкового оружия»[464]. По мнению генерала Николауса фон Формана, «Западный вал не представлял собой непреодолимого препятствия. Правда, между Люксембургом и Швейцарией, главным образом на участке между Саарбрюккеном и Карлсруэ, было некоторое количество готовых бронированных огневых точек, противотанковых рвов и прочих препятствий. Однако повсюду ещё ускоренными темпами вела работу организация Тодта. Большая часть линии была ещё на бумаге. О готовых сильных позициях вообще не могло быть и речи. Глубокого эшелонирования нигде не было создано»[465].

Французское командование развернуло против Германии Северо–Восточный фронт в составе 1‑й, Арденской, 2‑й, 3‑й, 4‑й, 5‑й, 7‑й и 8‑й армий, в которых к 3 сентября насчитывалось 78 дивизий (из них 13 были крепостными, а 7 завершали формирование). В этих войсках имелось 17 500 орудий и миномётов, свыше 2,8 тыс. танков. ВВС Франции насчитывали 1400 самолётов первой линии и около 1 600 в резерве, кроме того, для действий во Франции можно было использовать 1021 английский самолёт. Уже 4 сентября мобилизация во Франции завершилась, а войска были развёрнуты на позициях. В этот же день во Францию прибыли передовые части Британского экспедиционного корпуса. К 10 сентября французские вооружённые силы закончили развёртывание по штатам военного времени и насчитывали 4 895 тыс. человек[466].

Соотношение сил на фронтах в сентябре 1939 г.

Таблица 2

Соотношение	Франция	Германия	Силы и средства	Германия	Польша	Соотношение
1,8:1	78	43 ^2/3	Дивизии	61	33	1,8:1
—	—	—	Бригады	1	13	1:13
3,2:1	3253	1000	Личный состав (тыс.)	1800	1000	1,8:1
2:1	17 500	8640	Орудия и миномёты	13 500	4300	3:1
—	2850	—	Танки	2533	610	4,2:1
1,8:1	2421*	1359	Самолёты	2231	824	2,7:1

* С учётом ВВС Англии, но без резерва.

 

С 31 мая 1939 г. французский Генеральный штаб разрабатывал план наступления на фронте между Мозелем и Рейном, который должен был стать основой военных действий против Германии и был 1 сентября предложен генералом Гамеленом правительству. Французские войска должны были наносить главный удар вдоль Рейна на Майнц, отрезая основную германскую группировку с тыла. Однако это предложение так и не было реализовано, хотя 5 сентября Гамелен оценивал противостоящую германскую группировку в 20-25 пехотных дивизий и считал, что его войска имели 3- и даже 4-кратное превосходство. Тем не менее вместо массированного наступления французское командование предприняло ограниченную операцию около Саарбрюккена. В ночь на 7 сентября французские поисковые группы впервые пересекли германскую границу западнее города. С 9 сентября части 9 французских дивизий 4‑й и 5‑й армий начали продвижение в предполье линии Зигфрида к востоку от Саарбрюккена, не встречая сопротивления германских войск, которым было приказано уклоняться от боя и отходить на линию укреплений. Заняв Варндский лес к западу от города и продвинувшись восточнее его на 7-8 км между Шпихерн и Хорнбах на фронте около 25 км, французы получили 12 сентября приказ прекратить наступление «ввиду быстрого развития событий в Польше»[467].

В тот же день французский главнокомандующий, который считал, что эти атаки не могут больше повлиять на события в Польше, заявил на первом заседании Высшего военного совета союзников в Абвилле: «В настоящее время больше нет необходимости немедленно обеспечить

базу атаки против линии Зигфрида… Если осуществится атака противника через Люксембург и особенно через Бельгию, нам не хватит всех наших активных сил, чтобы противостоять ему». Хотя Совет одобрил решение о прекращении наступления, генерал Гамелен 14 сентября сообщил главе польской военной миссии во Франции: «Последнее заседание Верховного совета союзников определило твёрдую решимость Франции и Великобритании обеспечить Польше всю возможную помощь. Формы этой помощи намечены совместно с нашими британскими союзниками после тщательного анализа общей обстановки, и я могу Вас заверить, что ни одна из возможностей прямой помощи Польше и её армии не будет оставлена без внимания»[468]. Как справедливо отметил французский историк Ж. Мордаль, «решение, принятое в Абвилле 12 сентября 1939 г. Верховным советом союзников, было не только отказом от данного слова, это была настоящая капитуляция без боя»[469].

Таким образом, вместо 35-40 дивизий, которые Франция обещала бросить против Германии, было использовано всего 9 дивизий. Но французское командование старательно преувеличивало масштаб этой ограниченной операции. 10 сентября генерал Гамелен уверял польское руководство, что «больше половины наших активных дивизий Северо–Восточного фронта ведут бои. После перехода нами границы немцы оказывают нам упорное сопротивление. Тем не менее мы продвинулись вперёд. Но мы завязли в позиционной войне, имея против себя приготовившегося к обороне противника, и я ещё не располагаю всей необходимой артиллерией. С самого начала кампании начались действия авиации во взаимодействии с операциями наземных сил. Мы полагаем, что против нас действует значительная часть немецкой авиации. Поэтому я считаю, что досрочно выполнил своё обещание начать наступление мощными главными силами на 15‑й день после объявления французской мобилизации. Я не мог сделать большего»[470].

Однако подобные заявления не могли скрыть того, что Польша была брошена своими союзниками на произвол судьбы.

В то же время французская пресса начала шумную кампанию по поводу «операций против Германии», которые, как сообщалось, поставили перед ней «трудную стратегическую проблему». Когда 14 сентября продвижение войск прекратилось и они получили приказ «укрепиться на захваченной территории», в прессе сообщалось, что «военные операции на Западном фронте между Рейном и Мозелем продолжаются. Французы окружают Саарбрюккен с востока и запада». 19 сентября, когда французские части бездействовали, последовало сообщение, что «бои, которые ранее ограничивались районом Саарбрюккена, охватили теперь весь фронт протяжённостью 160 км»[471]. 30 сентября было решено отойти на исходные позиции, и 3-4 октября французские войска покинули территорию Германии, а к 16 октября передовые части вермахта вновь разместились на границе с Францией[472]. В этих боях французы потеряли 77 человек (27 убито, 28 пропало без вести и 22 ранено) и 27 самолетов[473].

В Берлине прекрасно понимали опасность активизации англо–французских вооружённых сил, которая была тем выше, чем Рурская индустриальная область находилась фактически на западной границе Германии в радиусе действия авиации союзников. Обладая на Западном фронте подавляющим превосходством над Германией, союзники имели в начале сентября 1939 г. полную возможность начать решительное наступление, которое, скорее всего, стало бы роковым для Германии. Участники событий с немецкой стороны единодушно утверждали, что это означало бы прекращение войны и поражение Германии. Генерал Альфред Йодль считал, что «мы никогда, ни в 1938, ни в 1939 г., не были собственно в состоянии выдержать концентрированный удар всех этих стран. И если мы ещё в 1939 г. не потерпели поражения, то это только потому, что примерно 110 французских и английских дивизий, стоявших во время нашей войны с Польшей на Западе против 23 германских дивизий, оставались совершенно бездеятельными»[474]. По мнению генерала Франца Гальдера, «в сентябре 1939 г. англо–французские войска могли бы, не встречая серьёзного сопротивления, пересечь Рейн и угрожать Рурскому бассейну, обладание которым являлось решающим фактором для ведения Германией войны»[475].

Как отмечал генерал Буркхарт Мюллер–Гиллебранд, «западные державы в результате своей крайней медлительности упустили лёгкую победу. Она досталась бы им легко, потому что наряду с прочими недостатками германской сухопутной армии военного времени и довольно слабым военным потенциалом… запасы боеприпасов в сентябре 1939 г. были столь незначительны, что через самое короткое время продолжение войны для Германии стало бы невозможным»[476].

По мнению генерала Формана, «если бы пришли в движение эти силы (союзников. — М. М.), имевшие чудовищное превосходство, к которым затем, вероятно, примкнули бы голландцы и бельгийцы, то война неизбежно закончилась бы. Сопротивление группы армий “Ц” могло продолжаться в лучшем случае несколько дней. Если бы даже это время использовали для переброски войск с востока на запад, то это все равно не помогло бы. В этом случае любые действия были бы бессмысленными. В Польше нужно было бы прекратить боевые действия ещё до достижения решающих успехов, а на запад дивизии не поспели бы вовремя и подверглись разгрому поодиночке — конечно, при наличии энергичного, целеустремлённого руководства у противника. Самое позднее через неделю были бы потеряны шахты Саара и Рурская область, а на вторую неделю французы могли бы направить войска туда, куда они сочли бы необходимым. К этому следует добавить, что поляки тоже снова обрели бы свободу действий и привели бы в порядок свою армию»[477].