Природа видит и себе дивится.

Стихи о войне

Снегири

Эта память опять от зари до зари

Беспокойно листает страницы

И мне снятся всю ночь на снегу снегири

В белом инее красные птицы

 

Белый полдень стоит над Вороньей горой

Где оглохла зима от обстрела

Где на рваную землю на снег голубой

Снегириная стая слетела

 

От переднего края раскаты гремят

Похоронки доходят до тыла

Под Вороньей горою погибших солдат

Снегириная стая накрыла

 

Мне все снятся военной поры пустыри

Где судьба нашей юности спета

И летят снегири и летят снегири

Через память мою до рассвета

 

Наши песни спеты на войне

Седина отсчитывает даты,

И сквозит тревогою уют.

В одиночку старые солдаты

Песни позабытые поют.

 

Может, так, а может, к непогоде

Ноют раны у седых солдат.

Песни тоже вроде бы не в моде,

Вроде устарели, говорят.

 

Может быть, и мы и песни стары.

Высохла кровавая роса.

Новое под перебор гитары

Новые выводят голоса.

 

Лёгкие и свежие. Обиде

Не копиться, не кипеть во мне.

Наши песни спеты в лучшем виде,

Наши песни спеты на войне.

 

Там, где переходы и завалы,

Рваная колючка на столбах,

Умирали наши запевалы

С недопетой песней на губах.

 

С недопетой песней умирали,

Улыбаясь солнцу и весне.

И ко мне из неоглядной дали

Песня выплывает в полусне.

 

Песне что — звенеть на вольной воле,

До звезды вытягивая нить.

Только мне какой-то смутной боли,

Что ни делай, не угомонить.

 

И не надо! Ты меня не трогай.

У Победы тоже боль своя.

А тебе своей идти дорогой

И с девчонкой слушать соловья.

 

Он поёт. Вовсю поёт в подлеске.

Ночь тиха. Вселенная глуха.

Над ручьём пушистые подвески

Осыпает старая ольха.

 

Звёзды затихают в хороводе,

Соловьи выводят соловьят.

Может, так, а может, к непогоде

Нынче ноют раны у солдат.

 

Минута молчания

Когда живущие молчат,

Тогда погибшие кричат.

И не во сне, а наяву

Опять летят через Неву,

Через Неву и на Берлин

Сквозь гром огня и скрежет льдин,

На левый берег дотам в лоб

И - кровью собственной взахлеб.

Собой к Победе мост мостят.

Они забвенья не простят.

На горькой памяти - огне

Они всегда горят во мне.

И жизни завтрашнего дня

Нет без вчерашнего огня.

Об этом мертвые кричат,

Когда живущие молчат.

 

В день победы

Мне в этот день горька скупая почесть

И память кровью истекавших дней.

На двадцать миллионов одиночеств

Моей души твоей души больней.

 

А может быть, и больше. Не считали

Живущие погибших в той войне.

Им было не до этого. Едва ли

Есть утешенье в этой скорби мне.

 

Пришли на смену молодые силы

Победы павших из последних сил.

Перепахали братские могилы.

Но мертвые не встали из могил.

 

И все еще исполненная рвенья,

Осмыслить уходящее спеша,

В страстях раздора ищет примиренья,

Как под прицелом времени, душа.

 

Моя душа. И в ней, как на экране,

Сомнения и страха не тая,

Качается у вечности на грани

Глобальный дух земного бытия.

 

Вчера была война

Был этот день торжественен и ярок,

И синева густа и глубока.

Литые кони триумфальных арок

Копытами взбивали облака.

 

Как будто солнце было заказное

На этот день. И музыка плыла.

Весь город цвел. Пылал в звенящем зное,

До облаков вздымая купола.

 

Он весь в цветах. Он весь в знаменах. В громе

Военных маршей. Гулок и глазаст,

Он ничего сейчас не знает, кроме

Той радости, которой не отдаст.

 

Гремели танки мостовой торцовой,

В движении стремительно легки.

Во всю длину на площади Дворцовой

Равняли строй гвардейские полки.

 

Так вот оно, прошедшее все беды,

Ни перед чем не падавшее ниц,

Суровое величие Победы.

Мельканье касок, загорелых лиц

 

И потных плеч. Тяжелых плеч солдата.

Колонна за колонной. Без конца.

И ни души знакомой. А когда-то

Я здесь служил. Знал каждого бойца.

 

Но не ищи. Но сколько б ни искал,

Здесь не найдешь. Напрасная работа.

Друзья остались у гангутских скал.

Под Марьином. В синявинских болотах.

 

Под Красным Бором спят друзья мои.

Под Нарвою. Под Выборгом. И в пущах

Курляндии. Окончены бои.

И мертвые спокойны за живущих.

 

И грустно мне. Но мысль моя чиста.

Как будто вновь я шел. от боя к бою.

В дыму сражений грозные места

Сегодня развернулись предо мною...

 

Победитель

Без малого четыре года

Гремела грозная война.

И снова русская природа

Живого трепета полна.

 

Там, где мы брали кровью, в бою,

Противотанковые рвы,

Цветы, обрызганы росою,

Встают, качаясь, из травы.

 

Где ночь от ярких молний слепла,

Кипела в заводях вода, –

Из камня, щебня и из пепла

Встают родные города.

 

И вот дорогою обратной,

Непокоряемый вовек,

Идет, свершивши подвиг ратный,

Великий русский человек.

 

Он сделал всё. Он тих и скромен.

Он мир от чёрной смерти спас.

И мир, прекрасен и огромен,

Его приветствует сейчас.

 

А сзади тёмные могилы

Врагов на дальнем берегу –

О нашей доблести и силе

Напоминание врагу.

И нет безымянных солдат

Гремят над землею раскаты.

Идет за раскатом раскат.

Лежат под землею солдаты.

И нет безымянных солдат.

 

Солдаты в окопах шалели

И падали в смертном бою,

Но жизни своей не жалели

За горькую землю свою.

 

В родимую землю зарыты,

Там самые храбрые спят.

Глаза их Победой закрыты,

Их подвиг прекрасен и свят.

 

Зарница вечерняя меркнет.

В казарме стоит тишина.

Солдат по вечерней поверке

В лицо узнает старшина.

 

У каждого личное имя,

Какое с рожденья дают.

Равняясь незримо с живыми,

Погибшие рядом встают.

 

Одна у нас в жизни Присяга,

И Родина тоже одна.

Солдатского сердца отвага

И верность любви отдана.

 

Летят из далекого края,

Как ласточки, письма любви.

Ты вспомни меня, дорогая,

Ты имя мое назови.

 

Играют горнисты тревогу.

Тревогу горнисты трубят.

Уходят солдаты в дорогу.

И нет безымянных солдат.

Стихи о необходимости
На тихих клумбах Трептов-парка
Могил в торжественном покое
Давно горят светло и ярко
Пионы, астры и левкои.

И за судьбу земли спокоен;
Ее простор обозревая,
Стоит под солнцем русский воин,
Ребенка к сердцу прижимая.

Он родом из Орла иль Вятки,
А вся земля его тревожит.
Его в России ждут солдатки,
А он с поста сойти не может.

 

Соловьи

О мертвых мы поговорим потом.

Смерть на войне обычна и сурова.

И все-таки мы воздух ловим ртом

При гибели товарищей. Ни слова

 

Не говорим. Не поднимая глаз,

В сырой земле выкапываем яму.

Мир груб и прост. Сердца сгорели. В нас

Остался только пепел, да упрямо

 

Обветренные скулы сведены.

Тристапятидесятый день войны.

 

Еще рассвет по листьям не дрожал,

И для острастки били пулеметы...

Вот это место. Здесь он умирал -

Товарищ мой из пулеметной роты.

 

Тут бесполезно было звать врачей,

Не дотянул бы он и до рассвета.

Он не нуждался в помощи ничьей.

Он умирал. И, понимая это,

 

Смотрел на нас и молча ждал конца,

И как-то улыбался неумело.

Загар сначала отошел с лица,

Потом оно, темнея, каменело.

Ну, стой и жди. Застынь. Оцепеней

Запри все чувства сразу на защелку.

Вот тут и появился соловей,

Несмело и томительно защелкал.

 

Потом сильней, входя в горячий пыл,

Как будто сразу вырвавшись из плена,

Как будто сразу обо всем забыл,

Высвистывая тонкие колена.

 

Мир раскрывался. Набухал росой.

Как будто бы еще едва означась,

Здесь рядом с нами возникал другой

В каком-то новом сочетанье качеств.

 

Как время, по траншеям тек песок.

К воде тянулись корни у обрыва,

И ландыш, приподнявшись на носок,

Заглядывал в воронку от разрыва.

 

Еще минута - задымит сирень

Клубами фиолетового дыма.

Она пришла обескуражить день.

Она везде. Она непроходима.

 

Еще мгновенье - перекосит рот

От сердце раздирающего крика.

Но успокойся, посмотри: цветет,

Цветет на минном поле земляника!

 

Лесная яблонь осыпает цвет,

Пропитан воздух ландышем и мятой...

А соловей свистит. Ему в ответ

Еще - второй, еще - четвертый, пятый.

 

Звенят стрижи. Малиновки поют.

И где-то возле, где-то рядом, рядом

Раскидан настороженный уют

Тяжелым громыхающим снарядом.

 

А мир гремит на сотни верст окрест,

Как будто смерти не бывало места,

Шумит неумолкающий оркестр,

И нет преград для этого оркестра.

 

Весь этот лес листом и корнем каждым,

Ни капли не сочувствуя беде,

С невероятной, яростною жаждой

Тянулся к солнцу, к жизни и к воде.

 

Да, это жизнь. Ее живые звенья,

Ее крутой, бурлящий водоем.

Мы, кажется, забыли на мгновенье

О друге умирающем своем.

 

Горячий луч последнего рассвета

Едва коснулся острого лица.

Он умирал. И, понимая это,

Смотрел на нас и молча ждал конца.

 

Нелепа смерть. Она глупа. Тем боле

Когда он, руки разбросав свои,

Сказал: «Ребята, напишите Поле -

У нас сегодня пели соловьи».

 

И сразу канул в омут тишины

Тристяпятидесятый день войны.

 

Он не дожил, не долюбил, не допил,

Не доучился, книг не дочитал.

Я был с ним рядом. Я в одном окопе,

Как он о Поле, о тебе мечтал.

 

И, может быть, в песке, в размытой глине,

Захлебываясь в собственной крови,

Скажу: «Ребята, дайте знать Ирине -

У нас сегодня пели соловьи».

 

И полетит письмо из этих мест

Туда, в Москву, на Зубовский проезд.

 

Пусть даже так. Потом просохнут слезы,

И не со мной, так с кем-нибудь вдвоем

У той поджигородовской березы

Ты всмотришься в зеленый водоем.

 

Пусть даже так. Потом родятся дети

Для подвигов, для песен, для любви.

Пусть их разбудят рано на рассвете

Томительные наши соловьи.

 

Пусть им навстречу солнце зноем брызнет

И облака потянутся гуртом.

Я славлю смерть во имя нашей жизни.

О мертвых мы поговорим потом.
Останется любовь...

Подводный свет

Не забыть мне зарниц Шлиссельбурга,

Батареи немецкой налет.

Зимней ночи косматая бурка

Опустилась на ладожский лед.

Но расстреляно рваное небо,

Полыньи от бомбежки дымят.

Пополненья снарядов и хлеба

Дожидается твой Ленинград.

И машины идут сквозь торосы

И, по дифер в воде, тормозят,

Оплетенные цепью колеса

По торосам на ощупь скользят.

Ты стоишь у развилки дороги,

Указуя им путь фонарем,

И не сдвинуть примерзшие ноги,

Не согреться домашним огнем.

Где-то рядом снаряды ложатся

И на лед выступает вода.

Маша, Машенька!

Надо держаться

В этом крошеве мертвого льда.

Полоснуло, ударило. Льдина

Под тобою встает на дыбы.

Маша, Машенька! Темная тина.

Валунов обнаженные лбы.

Ночь гремит соловьями в Кобоне

И плывет по молочной волне.

Где-то выпь одинокая стонет,

И мерещится разное мне.

Не звезда полуночная пляшет,

Отражаясь в накате волны,

Это машет фонариком Маша

Из своей голубой глубины

 

С олдатская песня

Путь далек у нас с тобою,

Веселей, солдат, гляди!

Вьется знамя полковое,

Командиры впереди.

Солдаты, в путь, в путь, в путь!

А для тебя, родная,

Есть почта полевая.

Прощай! Труба зовет,

Солдаты - в поход!

Каждый воин, парень бравый,

Смотрит соколом в строю.

Породнились мы со славой,

Славу добыли в бою.

Пусть враги запомнят это:

Не грозим, а говорим.

Мы прошли с тобой полсвета.

Если надо - повторим.

Солдаты, в путь, в путь, в путь!

А для тебя, родная,

Есть почта полевая.

Прощай! Труба зовет,

Солдаты - в поход!

 

О природе

***

Берегите Землю!

Берегите

Жаворонка в голубом зените,

Бабочку на стебле повилики,

На тропинке солнечные блики,

На камнях играющего краба,

Над пустыней тень от баобаба,

Ястреба, парящего над полем,

Ясный месяц над речным покоем,

Ласточку, мелькающую в жите.

Берегите Землю!

Берегите

Чудо песен

Городов и весей,

Мрак глубин и волю поднебесий,

Старости последнюю отраду-

Женщину, бегущую к детсаду,

Нежности беспомощное пенье

И любви железное терпенье.

Берегите молодые всходы

На зелёном празднике природы,

Небо в звёздах, океан и сушу

И в бессмертье верящую душу-

Всех судеб связующие нити.

Берегите Землю!

Берегите

Времени крутые повороты,

Радость вдохновенья и работы,

Древнего родства живые свойства,

Дерево надежд и беспокойства,

Откровение земли и неба-

Сладость жизни, молока и хлеба.

Берегите доброту и жалость,

Чтоб она за слабого сражалась.

Берегите будущего ради

Это слово из моей тетради.

Всю дарю!

И всё от вас приемлю!

Только

Берегите

Эту

Землю!

 

***

Как яблоко на блюде

У нас Земля одна.

Не торопитесь, люди,

Все выскрести до дна.

Немудрено добраться

До скрытых тайников,

Разграбить все богатство

У будущих веков.

Мы общей жизни зерна,

Одной судьбы родня.

Нам пировать позорно

В счет будущего дня.

Поймите это, люди,

Как собственный приказ,

Не то Земли не будет.

У каждого из нас.

 

***

Все, словно должное, приемля,

Без передышки, в полчаса,

Мы губим океан и земли

И жжем, как лампу, небеса.

Мы добираемся до точки,

Своих размахов не тая.

Скрипят, как обручи на бочке,

Круги земного бытия.

Чем мы еще потешим души,

Каких наделаем чудес,

Куда мы двинемся без суши,

Без океанов и небес?!

 

***

Мы сделали не из-под палки,

А рвеньем собственным горя,

Из чистых океанов – свалки,

Перезагадили моря.

 

Нам дороги свои устои.

Но только, Боже упаси!

Нам не по вкусу пить помои

И плавать в собственной грязи.

 

Не хочется платить иены

За свежий воздуха глоток.

В коварной жажде перемены

Куда нас дьявол заволок?!

 

Беда одна и боль едина

И небеса для всех одни.

Одна под самым сердцем мина

У человеческой родни.

 

***

Над мокрым лугом молния двоится,

И в стороны расходится гроза.

Саму себя через мои глаза

Бывает

Заволокло и скрыло

Туманом день с утра

И холодно и сыро

До самого нутра.

 

Промозглая погода

Стоит уже дней пять.

Какое время года,

Без сводок не понять.

 

Не лето и не осень,

Не скука не печаль.

Лишь только дождик косит

И застилает даль.

 

И знает что не надо,

А все-таки идет.

И прошлого - надсада,

И будущего - гнет.

 

И дождь дыру на крыше

Иголкой не зашьет.

...Письма никто не пишет

И телеграмм не шлет.

 

***

За сутками новые сутки

В вечерней скрываются мгле.

И тихо мои незабудки

Цветут на вечерней земле.

Где я удивлялся и плакал

И там, где любили меня,

Цветут эти лёгкие знаки,

Как вспышки живого огня.

И вновь лебединое лето

В моём зеленеет окне.

И кто-то откуда-то где-то

Опять улыбается мне.

И машет и машет рукою,

За мною идёт не спеша.

И снова, на склоне к покою,

Моя голубеет душа.

***
Лес уснул. И, как во сне,
Сосны стряхивают снег
И доносится сквозь сон
Медных сосен медный звон.
В сизой дымке тишина
Чётких звуков лишена.
Мир тишайшей из тишин
От корней и до вершин.
От земли и до небес
Медный лес, сосновый лес.

 

О любви

***

Я говорю тебе без лести:

Мне без тебя ни жить, ни петь.

Да, я привык с тобою вместе

На мир торжественно глядеть.

 

Я сам себя ловлю на этом,

Когда пишу, когда спешу,

Что без тебя зелёным летом

В полстрасти грежу и дышу.

 

И этот лес, и луговина,

Тоска земли по небесам,-

В них остаётся половина

Твоей душе, твоим глазам.

 

Не знаю, хочешь иль не хочешь,

Но ты обязана помочь.

Я без тебя - как день без ночи,

Как без дневного света ночь.

 

***

Мир открывается с начала,

Как с первой буквы букваря.

И легкий парус у причала

Еще не выбрал якоря.

Но там, в морях причин и следствий,

Где нет у ценностей цены,

Нам никуда уже не деться,

Мы вместе быть обречены.

Пока последняя остуда

Не обоснуется в крови,

Благодари случайность чуда

И тайный миг благослови.

 

Наедине

Как вам подсказывает опыт

Своей судьбы и старых книг,

Порою самый тихий шепот

Слышней самых горьких крик.

Есть многозначное мерцанье

Открытых глаз на глубине.

Молчи. Сейчас твоё молчанье
Всех слов твоих понятней мне.

***

Ни прихотью, ни силой, ни тоскою,

Ни сказкою тебя не удивишь.

Над зимней, застывающей рекою

Ты в тихом одиночестве стоишь.

 

Морозный день. Ни облака, ни тени;

Крупчатые слепящие снега,

И розовое солнце, дым селений,

В ракитнике пушистом берега.

 

В дни бивуачной юности и ныне

Одной тобой по-прежнему живу.

Ты мне такою снилась на чужбине,

Такой ты мне предстала наяву.

 

Ты - вся моя. Дороже год от года.

Открытым взглядом для меня горишь.

Весеннею порою ледохода

Каким ты чудом землю одаришь!

 

Я вытерплю обиду и потерю,

До двери тропку проторю в снегу,

В беде и славе лишь тебе поверю,

Тебе одной - умру, но не солгу.

 

***

В моей беспокойной и трудной судьбе

Останешься ты навсегда.

Меня поезда привозили к тебе,

И я полюбил поезда.

 

Петляли дороги, и ветер трубил

В разливе сигнальных огней.

Я милую землю навек полюбил

За то, что ты ходишь по ней.

 

Была ты со мной в непроглядном дыму,

Надежда моя и броня,

Я, может, себя полюбил потому,

Что ты полюбила меня.

***
Я слишком долго был счастливым
И перестал душой ценить
Когда-то бьющую приливом
Любовь, сходящую на нить.

Был мир глазаст, цветаст и ясен,
Как солнце, в очи била страсть.
Нет, не старайся - труд напрасен.
Не свяжешь. Нить оборвалась!

Но где-то там, ещё в глубинах
Раздумий тяжких и обид,
Боясь взорваться, как на минах,
Надежда тихая стоит.

Из дальней дали, злой и строгой,
Через отчаянье и ложь
В последний раз меня растрогай,
Последним взглядом обнадёжь.

***
От праздников и буден
С тобой в конце пути
Туда, где нас не будет,
Хотел бы я уйти.
За грань любви и горя
Земного бытия,
О будущем не споря,
Былого не тая.
Где вечность дует в уши
Мелодией иной
И примиряет души
Нездешней тишиной.
Где вьюга гасит очи
И заметает след
В слепой пустыне ночи,
Рождающей рассвет.

О жизни
***
Все с этим городом навек —
И песня, и душа,
И черствый хлеб,
И черный снег,
Любовь, тоска,
Печаль и смех,
Обида, горечь и успех —
Вся жизнь, что на глазах у всех
Горит, летит спеша.
Все вместе с нами
И для нас
Сплелось, перевилось:
И очерк губ,
Надежда глаз,
И первый шепот в первый раз,
И седина волос.
И первый бой,
И кровь друзей,
И верность до конца —
Она от совести моей
Не отведет лица.
Я жил,
И я не без греха,
И нечего таить —
Давал в том месте петуха,
Где нужно слезы лить.
Мой век прекрасен и жесток.
Он дорог мне и мил.
Я не сверчок,
Чтоб свой шесток
Считать за целый мир.
И я по городу иду,
Как через радость и беду.
Вся жизнь моя,
Судьба моя,
Двужильная, упрямая,
Каленая, та самая,
Открыта, на виду.
Я душу вынес из огня,
Через кольцо блокад.
Ты песней жизни для меня
Остался, Ленинград!
Всем честным мужеством своим
Неповторимых зим,
И чистотой, и простотой,
И откровенной остротой
Той ленинской души,
Которая в тебе жива,
Как свежий воздух, как Нева!
Бери — стихи пиши!
Жизнь!
Золотое ремесло,
Без фальши и тоски.
Сыпучим снегом занесло
У Ленина виски.
Он — жизнь сама!
Он — сам народ!
Он весь — порыв вперед.
И так всегда —
Из года в год,
Из рода в новый род!
Что будет — радуюсь тому,
Пою о том, что есть.
Пылать здесь сердцу моему
И разрываться здесь.

***
И на стихи есть тоже мода,
И у стихов — свои дела.
Сама любовь, сама природа
Меня в поэзию вела.

Я на привалах быль и небыль
Струей холодной запивал,
И никогда, сознаюсь, не был
В разряде первых запевал.

Но зависть душу не глодала
Мою ни разу на веку.
Мне время тоже диктовало
Свою судьбу, свою строку.

Оно свои дарило песни
И после боя свой привал
И говорило мне: «Воскресни»,
Когда я глаз не поднимал.

Спешу, отчаиваясь снова,
Пока перо поет в руке,
Своей души оставить слово
В певучем русском языке.

***
Стареют ясные слова
От комнатного климата,
А я люблю, когда трава
Дождем весенним вымыта.
А я люблю хрустящий наст,
Когда он лыжей взрежется,
Когда всего тебя обдаст
Невыдуманной свежестью.
А я люблю, как милых рук,
Ветров прикосновение,
Когда войдет тоска разлук
Огнем в стихотворение.
А я люблю, когда пути
Курятся в снежной замяти,
А я один люблю брести
По темным тропам памяти.
За тем, что выдумать не мог,
О чем душа не грезила.
И если есть на свете бог,
То это ты - Поэзия.

 

Вместо завещания

В селе Вязовское, на старом погосте,

Землёю становятся мысли и кости.

На старых могилах, как дивное диво,

Растут лопухи и бушует крапива.

И в переплетении света и тени

Колышутся заросли белой сирени.

И церковь, окутанная сиренью,

Привыкла давно к своему запустенью.

Здесь память о предках моих небогата.

Здесь родина жизни моей. И когда-то

Окончится дней моих длинная повесть.

Умолкнут стихи. Успокоится совесть.

Друзья разойдутся. Разъедутся гости.

Найдите мне место на этом погосте.

Пусть всё, что в душе моей жизни звучало,

Обратно вернётся в родное начало.

 

Цепная реакция

Когда тебе невыносимо тяжко,

Попробуй сделать хорошо тому,

Кого гнетет беда твоей сильнее,-

И сразу полегчает на душе

Сначала у тебя, потом у человека,

Которому ты сделал хорошо.

А дальше все пойдет своим порядком:

На две улыбки посветлеет сумрак,

На два шага приблизится рассвет,

И две звезды над хмурым океаном

Появятся, и мореход упрямый

На этот раз от гибели уйдет.

 

Кольцо

Честное слово и доброе дело

Дух поднимают и радуют тело.

Доброе дело и честное слово –

Жизни и песни душа и основа.

Жизни надежду берут на поруки

Чистые души, умелые руки,

Чтобы душа и земля молодела

Честного слова и доброго дела.

 

Оптимальные стихи

Мы - дети случая. И в нас

Живёт случайности запас.

Мы увлекаемся порой

Слепого случая игрой.

В гостях у жизни на пиру

Ведем опасную игру.

И та опасная игра

Нам не сулит порой добра.

Идёт игра добра со злом.

И зло кричит: «Добро на слом!»

И злу послушный реквизит

Вселенской гибелью грозит.

Но добрый случай в добрый час

И в этот раз спасает нас

И ставит мужество к рулю

И я у случая молю:

Дай нам от мудрости ключи

И равновесию научи,

А память ненависти смой

Игрой гармонии самой.

***
Свой добрый век мы прожили как люди
И для людей.
Г. Суворов
Жизнь в самом деле дружит с нами.
Живи, душой не холодей
И делай так, чтоб люди знали,
Что жизнь ты прожил для людей.
Когда тебя совсем не будет
И время память запрядет,
Пусть о тебе промолвят люди:
«Он вышел, он сейчас придет».

***

Жизнь за жизнь во имя долга

Нам платить придётся долго

И лишаясь самых первых,

Самых храбрых, самых верных

Тех, без страха и упрёка

Погибающих жестоко

Чести ради, жизни ради,

С верой искренней во взгляде

В мир любви и в справедливость,

Чтобы жизнь цвела и длилась,

Чтобы вера в человека

В человечество - вовеки

Нам всегда была опорой

В жизни быстрой, в славе скорой,

В правде честной и сердечной,

В совершенстве жизни вечной,

Чтобы мы друг с другом жили,

Не вытягивая жилы

Друг у друга, не тая

Радость счастья бытия

 

***

Ты – человек, живешь среди людей,

Ты знаешь их пристрастья и проступки,

Как в непорочность верят проститутки,

Как схимниц просвещает Апулей,

Как клевета похожа на елей.

И отличить серьезное от шутки

Не так легко. Противоречья жутки:

Сегодня -смейся, завтра-слезы лей.

Ты - человек. Ты- раб и господин,

Самим собою будь на этом свете,

Все примечай и верь своей примете,

Снегами вершин зелени долин,

Добру и злу, но знай, что мир един

И ты один за все и всех в ответе.

 

***

Нет у меня пристрастия к покою.

Судьба моя своей идет тропой.

Зачем скрывать? Я ничего не скрою.

Душа моя чиста перед тобой.

Мир свеж, как снег, как снег на солнце ярок,

Голубоватым инеем прошит.

Он для тебя и для меня подарок.

Бери его! Он, как и ты, спешит.

Встречай его работой или песней,

Всей теплотой душевного огня.

Чем дольше я живу, тем интересней,

Сложней и строже время для меня.

Есть и своя у зрелости отрада,

Свои дела, но не об этом речь.

В любое время для себя не надо

Запас души и жизнь свою беречь.

Нет, мы в гостях у жизни не случайны

И вымыслом и сказкой не бедны.

Земля кругла — на ней не скроешь тайны.

Зима бела — и все следы видны.

 

Вдогонку вчерашнему дню

Вчерашний день,

Вчерашний день,

Как далеко ты бросил тень

На день грядущий, на века

Из своего недалека.

Я не кляну твою вину,

Твою победу и войну,

Кровавый пот твоих работ

В песках пустынь, в тисках болот.

Твое усилие и лень.

Я стал твоим, вчерашний день.

Ты - мой почет и мой просчет.

Моя судьба в твоей течет.

И мне со всеми наравне

Пришлось гореть в твоем огне.

А без вчерашнего огня

Нет жизни завтрашнего дня.

 

***

Когда душа разобщена,

Когда с душою нету сладу,

Не пожелай ей только сна

И не досадуй на досаду.

Есть ветер свежий. Есть гроза.

Есть в буре гибель и спасенье.

Покой кончается. И за

Грозой приходит наводненье.

 

***

Как быстро кончилось вино

И новогоднее веселье;

Через холодное окно

Глядит туманное похмелье.

Но ведь блистали на балу

Вдвоём Поэзия и Проза,

И прорастала на полу

Тобой оброненная роза.

И ворох старых новостей

Под снегом стынет без призора.

И век железных скоростей

С тоской страстей не кончил спора.

Смолкает музыка в ночи

Под завывание метели, -

Но вместе с веком две свечи

Пока ещё не догорели.

 

***

Ты на Земле рожден. Заветом

Далеких предков суждено

Тебе всегда зимой и летом

Душою слышать: сей зерно!

Что из того, что мир расколот

Тоскою распрей. Все равно

Пройдут война, чума и голод,

Любовь и песня. Сей зерно!

***
Душа моя, а всё ли ты свершила?
Что из того, что не сбылась мечта,
Из грязи прорастает красота,
Без пропасти немыслима вершина.
Пока жива - надеждою лучись,
В отчаянном дыму столпотворенья,
Сама в себе не презирай терпенья,
А у терпенья мудрости учись.

***

Я — человек. И я ищу родства

С живой душой живого естества,

С глаголом птиц и с музыкой планет,-

Со всем, чему определенья нет.

Я оставляю плен моих страстей,

Безумие безумных скоростей,

Тоску рабов, величие господ,

Тщеславия сомнительный испод.

Коварство правды, и наветы лжи,

И хитрости змеиные ножи.

Сомненья душу истерзали мне.

Душа горит на медленном огне.

И в этом нет виновного. Я сам

Ее доверил ложным парусам.

Уста мои в запекшейся крови

Пустыню мира молят о любви.

 

***

Страсть не подвластна разуму.

Но страсти

Подвластен разум. Он у ней в плену,

Где отклонений вечные напасти

Тумана разрывают пелену.

И солнце зацветает на известке,

И постник забывает о посте,

И человек опять на перекрестке,

И мысли человека — на кресте.

 

***

Отторженность моей души — вина

Моей души — мои просчеты множит.

Не радуйся чужой беде — она

Назавтра быть твоей бедою может.

Корысть — тупа, а скаредность — бедна.

Обман и злость не прибавляют чести.

Земля — едина. Жизнь у всех — одна.

И праздник жизни всем дарован вместе.

 

***

И Смерть и Жизнь играют с нами,

Нас потрясая до основ.

С какими мы уходим снами

И от каких проснёмся снов?

Неведомо, каким кумиром

Кто будет проклят, кто распят.

Но вечно будет править миром

Соединенье и распад.

 

Песня Вороньей Горе

Подполковнику В М. Звонцову

1

Нет секретов у рек. Реки вместе стекаются в море.

Погибают герои, но жизнь остается жива.

Через сердце мое, призывавшее к радости в горе,

Человеческих судеб течет, не мелея, Нева.

Я к судьбе этих жизней причастен судьбою своею.

Вместе с ними я вышел и песню понес на простор.

И костры Революции, искры горячие сея,

Запалили и мой на солдатской дороге костер.

Нет секретов у рек. Переходят в легенды и мифы

Беззаветные судьбы, чьим подвигом мир осиян.

Через камни обид, сквозь предательств подводные рифы

Неподкупная Правда течет в мировой океан.

Мечут искры костры. Из костров поднимаются звезды,

Во вселенной гармонии соединиться спеша.

И озонами гроз освежаются песни и воздух,

И свободу свобод обретает людская душа.

Есть вершина у каждого в яростном этом потоке –

Средоточие сил и открытий заветных пора.

…Я листаю года. Я читаю событья и сроки.

Для души моей стала вершиной Воронья гора.

2

Воронья Гора,

Воронья Гора!

Пора мне с тобой расквитаться,

Пора!

В седом январе

На вороньей Горе

Сугробы

Огонь озарил

На заре.

Кладет на глаза мои

Память ладонь.

Из пепла и зауми

Хлещет огонь.

Из мрака и света -

Обвала волна.

Пылает планета.

Гуляет война.

И катятся грома

И дыма шары

В долину проема

С Вороньей Горы.

Расколот,

Как молотом,

Кованый лед.

И, падая, молодость

В песне

Встает,

И ворон кричит

На Вороньей Горе

В промозглой ночи

О моем январе

И звезды салюта победного дня

Слезами Вселенной текут на меня.

3

На Невском надписи пестрели.

Кричала каждая стена:

«Внимание!

При артобстреле

Опасна эта сторона!»

Весь Ленинград, как на ладони,

С Горы Вороньей виден был.

И немец бил

С Горы Вороньей.

Из дальнобойной «берты» бил.

Прислуга

В землю «берту» врыла,

Между корней,

Между камней,

И, поворачивая рыло,

Отсюда «берта» била.

Била

Все девятьсот блокадных дней.

Без перерыва

В голод, в горе,

В ребячий выкрик,

В хлеб и соль,

В последний свет

В последнем взоре,

В его отчаянье и боль,

В его последнее решенье,

В его «Умрем, но не сдадим!».

И над открытою мишенью

Ревел огонь.

Клубился дым.

И в них глядел, на все готовый,

К земле всей тяжестью присев,

Четырехсотмиллиметровый,

Незакрывающийся зев.

Огонь!

И смерть вставала кругом

Над местом, где упал снаряд.

 

…Потом я увидал под Лугой

На летней даче

Детский сад.

Сад пятилетних инвалидов,

Игру смеющихся калек…

Не дай вам бог такое видеть,

Такое вынести

Вовек.

Я с осторожностью напрасной,

К тому привыкнув на войне,

Хожу

По менее опасной

При артобстреле стороне.

Привычка.

Жду, на все готовый,

Что вот минутой,

наугад,

Четырехсотмиллиметровый

В жизнь

С визгом врежется снаряд.

4

Январской порой снегопада

Вороньей Горы на юру

Деревьям лихая надсада

Морозом коробит кору.

Деревья, высоки и редки,

С боков обступают тропу.

И щелкает белка на ветке,

Роняя в сугроб скорлупу.

Нет с каменной памятью слада.

На жизни и смерти межу

Январской порой снегопада

Один я сюда прихожу.

И кажется,

С думой бесцельной

Тропинкой бреду в снегопад,

И вижу сквозь сумрак метельный,

Сквозь синий туман –

Ленинград,

Где в крупной заботе

И в мелкой,

Со всеми на равных,

Как все,

Судьба моя крутится белкой

В извечном своем колесе

В мельканье грехов и грехов,

Надеясь на крупный успех,

Среди

Пустотелых орехов

С жемчужиной ищет орех.

Где труд, и веселье,

И вдовью

Тоску на вечерней заре

Мы кровью,

Солдатскою кровью

Омыли на этой Горе.

Где многим на гребне рассвета,

В последних раскатах «ура»,

Последней вершиной

Вот эта

Вороньей осталась Гора.

Их тихая слава в помине

Слезы материнской жива.

…На голой

Обдутой вершине

Остистая жухнет трава.

5

Давно пересмотреть пора

Войны приговора.

Поговори со мной, Гора!

Поговори,

Гора!

Немую память не спеша

В душе

Развороши.

Моя вечерняя душа –

Сестра твоей души.

Они седеют от добра

И ждут одной зари.

Поговори со мной, Гора!

Гора,

Поговори.

У нас секретов нет с тобой,

И разногласий нет.

Здесь отгремел

Последний бой

На миллионы лет.

Ты для меня не мавзолей,

А с юностью союз.