Особенности правления Генриха VII

Растущее недовольство экспроприируемых народных масс представляло в XVI в. настолько серьезную опасность для имущих классов, что совершенно понятным было стремление дворянства — и старого феодального, и нового, — равно как и буржуазии, добиться укрепления королевского правительства, дабы оно могло сдержать народное возмущение. Сильная королевская власть была необходима буржуазии и новым дворянам также и потому, что только она могла обеспечить дальнейшую централизацию страны, ликвидировать возможность рецидивов феодальной анархии, прекратить затянувшиеся баронские войны.

Только сильное королевское правительство могло упрочить положение Англии в Европе, способствовать захвату морских путей и иноземных рынков и обеспечить интересы английской внешней торговли.

Тенденции к установлению сильной королевской власти наметились уже в правление Эдуарда IV Йорка. Однако подлинным основателем абсолютной монархии в Англии явился захвативший престол после окончания войн Роз Генрих VII Тюдор.

Генрих VII (1485–1509), вступив на престол при поддержке новых дворян и буржуазии, а также широких кругов среднего феодального дворянства, начинает проводить типично абсолютистскую политику.

Генриху VII необходимо было прежде всего укрепить свое положение на престоле и возвысить значение королевской власти вообще. Крупное феодальное баронство, значительно потрепанное в эпоху войн Роз, еще не могло считаться окончательно разбитым. Непокорные бароны давали о себе знать непрекращавшимися беспорядками и неоднократными попытками восстаний. Характерно, что эти восстания возникали в Ирландии или в Корнуолле.

В 1487 г. в Дублине появился некий 11-летний Симнель, сын пекаря, которого ирландские йоркисты выдали за бежавшего сына герцога Кларенса, последнего представителя династии Йорков. Начался мятеж баронов: короновав этого самозванца, они собрали войска и высадились в Англии. Отряды ирландцев и немецких наемников представляли серьезную угрозу, но были разбиты Генрихом VII в июне 1487 г. Уверенность короля в победе была настолько велика, что он, взяв в плен незадачливого самозванца Симнеля, даже не казнил его, а сделал поваренком на королевской кухне. Для успокоения йоркистов королю пришлось после этого короновать свою жену Елизавету, наследницу дома Йорков, королевской короной.

Второе восстание началось в 1497 г. в Корнуолле. Во главе него стоял некий Перкин Варбек. Помимо ряда баронов в восстании участвовали крестьяне, протестовавшие против высоких налогов. Перкин Варбек выдавал себя за младшего из сыновей Эдуарда IV герцога Йоркского Ричарда, на самом деле погибшего в свое время в Тауэре. Его притязания были признаны многими феодалами и даже королем Шотландии. В конце концов и это восстание было разгромлено, а Варбек взят в плен и повешен.

Мятежи феодальной оппозиции, с которыми Генрих VII справился, имея поддержку новых дворян и буржуазии, были опасными не столько сами по себе, сколько в силу наличия в стране большого числа недовольных крестьян.

Ведя борьбу против мятежных баронов, Генрих VII добился утверждения в 1488 г. билля о государственной измене, по которому было осуждено 8 тыс. человек, подозреваемых в мятеже. Конфискации их земель, равно как и взимание под разными предлогами штрафов с феодальной знати, сильно обогатили казну. Генрих VII использовал самые разнообразные средства для получения денег и укрепления королевских финансов. Он нередко заставлял парламент вотировать субсидии на военные нужды, хотя и не вел никакой войны, от богатых людей требовал субсидий на том основании, что их богатство несомненно, а от тех, кто вел скромный образ жизни, взимал платежи под предлогом, что бережливость должна была их обогатить. В результате такой политики после смерти Генриха VII в казне осталось около 2 млн. фунтов стерлингов, что равнялось государственным доходам за 15 лет. В то же время король не жалел денег на развитие судоходства и выдавал субсидии на строительство новых кораблей (5 шиллингов на каждую тонну водоизмещения).

Ведя борьбу с баронами, король издал закон о запрещении феодальных свит, одетых в ливрею своего господина. У больших лордов эти ливрейные свиты были очень велики. По приказу господина они готовы были воевать с кем угодно. У Уорика, «делателя королей», во дворе замка зачастую пировали толпы вассалов, а вооруженный отряд в 600 человек нередко сопровождал его в парламент. Ливрейные свиты представляли собой готовые войска для феодальных войн и усобиц. Генрих VII стал строго преследовать нарушения запрета держать свиты, безжалостно налагая на ослушников огромные штрафы. Свиты были распущены, и политическое могущество баронов понесло значительный ущерб.

Кроме этого, Генрих VII лишил баронов права держать артиллерию; вся она теперь сосредоточилась в руках короля, и бароны со своими мечами, копьями и отрядами стрелков из лука фактически оказались беспомощными перед королем. Правда, король не имел постоянной армии и должен был обходиться своей лейб-гвардией и небольшими отрядами наемников.

В эту пору приобретает особое значение так называемая Звездная палата — высший королевский суд по делам о мятежах и политической измене. К этому суду по биллю об измене могли привлекаться даже самые высокопоставленные лица, признававшие только суд пэров.

Ущемление прав и привилегий старой феодальной знати, значительно пострадавшей в войнах Роз, шло одновременно с созданием новой знати из числа новых дворян. Король раздавал им титулы лордов, погибших в войне Роз или осужденных по биллю об измене.

В этот же период значительно укрепилась королевская администрация, были созданы советы по делам севера и по делам Уэльса, которые способствовали усилению королевского влияния в районах, до того слабо подчинявшихся центральному правительству. Парламент продолжал существовать, но по мере укрепления королевских финансов Генрих VII стремился все реже и реже прибегать к его помощи: за последние тринадцать лет правления этого государя парламент собирался всего два раза.

В области внешней политики английское правительство всеми силами стремилось избегать участия в войне и старательно проводило политику «равновесия сил» между Францией и Испанией.

 

 

− открытие Америки Христофором Колумбом

Открытие Америки

В XV веке стало известно предположение древних учёных о том, что Земля имеет форму шара. Были изготовлены первые глобусы. Некоторые учёные утверждали, что, плывя в западном направлении, можно обогнуть Землю и добраться до Индии. Этот путь ошибочно считали более коротким, чем путь вокруг Африки.

Первым мореплавателем, который попытался достигнуть Индии западным путём, был Христофор Колумб. Он родился в Италии, близ Генуи, в семье ткача. Вся жизнь Колумба была связана с морем. В молодости он участвовал в нескольких плаваниях, а потом занялся составлением географических карт. Внимательно изучая записки моряков и труды учёных, Колумб твёрдо поверил в шарообразность Земли.

Поселившись в Испании, Колумб долго добивался у короля разрешения предпринять экспедицию через Атлантический океан на поиски морского пути в Индию. Лишь через 8 лет король дал на это согласие. Он назначил Колумба повелителем всех стран и островов, которые будут им открыты. Снарядить корабли Колумбу помогли испанские купцы и судовладельцы.

Летом 1492 года три небольшие каравеллы с командой в 90 человек отплыли из Испании. Попутный ветер быстро гнал на запад маленькую флотилию. Проходили недели, но земля не показывалась. Впереди по-прежнему простирался бескрайний, неведомый океан. Матросы роптали и требовали возвращения домой. Но Колумб твёрдо продолжал вести корабли по намеченному пути. Наконец, через 70 дней после отплытия на рассвете с мачты одного из кораблей раздался долгожданный крик матроса: «Земля!»

Испанские корабли пристали к маленькому острову. Отсюда в поисках золота Колумб направился на юг и открыл большие острова Куба и Гаити. К концу путешествия у Колумба из трёх кораблей остался только один. На этом корабле он и вернулся в Испанию.

 

Как возникло название „Америка".

В ближайшие годы Колумб совершил ещё три путешествия на запад. Он открыл много островов в Карибском море и исследовал часть побережья американского материка. Но ни золота, ни других сказочных богатств Колумб не нашёл. Испанское правительство было разочаровано и лишило смелого моряка всех его званий. Имущество Колумба пошло на уплату долгов, сделанных для снаряжения кораблей.   Всеми покинутый и забытый, отважный мореплаватель умер в нищете.

До конца своей жизни Колумб не знал, что открыл новый материк. Открытые земли он называл «Индией», а население их - «индейцами». Это название так и закрепилось за коренными жителями Америки. Итальянский путешественник Америго Веспуччи доказал, что открытые Колумбом земли - это новый материк. Описание путешествий Америго Веспуччи к берегам Южной Америки вызвало в Европе большой интерес, новый материк был назван именем Америго - Америка.

 Первое кругосветное путешествие.

В 1519-1522 годах испанцы предприняли ещё одно путешествие с целью достижения Азии западным путём. Во главе экспедиции стоял храбрый и опытный моряк, человек непреклонной воли Фернандо Магеллан. Он пересёк южную часть Атлантического океана, вышел в Тихий океан и добрался до Филиппинских островов. Здесь Магеллан погиб в стычке с местными жителями. Из 5 кораблей, на которых было 265 человек команды, вернулся на родину только один с 18 больными моряками. Это было первое кругосветное путешествие, оно окончательно доказало, что Земля имеет форму шара.

 

 

 

− завершение Реконкисты на Пиренейском полуострове

На севере Пиренейского полуострова сохранялись независимые от арабов территории — Астурия, Галисия и Баскония. Из этих христианских государств началось отвоевание (по-испански — реконкиста) захваченных арабами земель. Началом реконкисты считается битва при Ковадонге в 718 г., когда войско вестготов под предводительством Пелайо разгромило отряд арабов. Астурия в начале X в., раздвинув в ходе реконкисты свои границы, превратилась в королевство Леон. В X в. из него выделилось новое государство—Кастилия, ставшая в 1037 г. королевством. Несколько позже эти два королевства объединились. В конце VIII — начале IX в. в результате походов франков на северо-востоке Пиренейского полуострова образовалась Испанская марка со столицей в Барселоне; в IX в. из Испанской марки выделилась Наварра, а несколько позднее — государства Каталония и Арагон. В 1137 г. Каталония и Арагон соединились в одно королевство — Арагонское. В конце XI в. на западе Пиренейского полуострова возникло графство Португальское, также ставшее в XII в. королевством.

 К концу XII в. христианские государства отвоевали у арабов значительную часть полуострова. Их победа над Арабским халифатом, экономически более развитым, отчасти объясняется распадом Арабского государства, превратившегося в начале XI в. в ряд (свыше 20) враждовавших между собой эмиратов. Однако это не было главной причиной: единства не было и в испанских государствах. В них, несмотря на наличие королевской власти, крупные феодалы вели яростную борьбу друг с другом и в этой борьбе прибегали даже к помощи мусульманских государств. И все же испанский Север оказался и более сплоченным политически, и более сильным в военном отношении, чем арабско-мавританский Юг.

Для победителей — арабов местное христианское население Испании было объектом эксплуатации. Побежденные, не исключая и усвоивших арабский язык и некоторые арабские обычаи, но сохранивших христианскую религию (мосарабы) и даже принявших ислам (ренегадос), оставались на положении подвластного и эксплуатируемого населения — низших слоев в городах, крепостных крестьян в деревне. Первоначальная относительная веротерпимость арабов постепенно сменилась ярым фанатизмом. Угнетенное христианское население городов и деревень не раз восставало и уходило на Север, что сильно ослабляло арабские государства.

Несмотря на непрекращавшуюся борьбу между христианскими государствами, особенно между Кастилией и Арагоном, несмотря на постоянную вражду феодалов друг с другом, в решающие моменты испанцы выступали сплоченно против общего врага. Реконкиста с самого начала приняла характер массового военно-колонизационного движения, в котором активно участвовали все слои населения. Крестьянство, составлявшее основную массу войск христианских государств и потому имевшее в своих руках оружие, на вновь отвоеванных территориях получало не только землю, но и личную свободу, оформленную в «фуэрос» (зафиксированные в грамотах обычаи) и поселенных хартиях. Поэтому оно было заинтересовано в реконкисте и выступало в пей вместе с феодалами, с которыми их объединяла также общность народности и религии. Кроме испанцев, в реконкисте в разные периоды принимали участие также французские и итальянские рыцари. Папство не раз объявляло походы реконкисты «крестовыми» и приглашало буйных европейских рыцарей проявить свою удаль в «священной» войне против «полумесяца».

Реконкиста определила особенности социального и политического строя стран Пиренейского полуострова. По словам К. Маркса, «местная жизнь Испании, независимость ее провинций и коммун, отсутствие единообразия в развитии общества» были первоначально обусловлены «географическим обликом страны», а затем развились исторически «благодаря тому, что различные провинции самостоятельно освобождались от владычества мавров, образуя при этом маленькие независимые государства...».

Реконкиста особенно активизировалась в XII—XIII вв. Важную победу испанцы одержали в 1085 г., когда они овладели Толедо — одним из крупнейших городов арабской Испании. Обессилевшие в войне и в междоусобной борьбе, мусульманские государи обратились за помощью к альморавидам — североафриканским берберам, которые нанесли поражение кастильским войскам и на время приостановили реконкисту. В середине XII в. на смену альморавидам появились новые завоеватели — альмохады (племена, жившие в горах Марокканского Атласа), которые были призваны эмирами для свержения господства альморавидов. Однако альмохады не смогли объединить мусульманские эмираты полуострова.

В 1212 г. общие силы Кастилии, Арагона, Португалии и Наварры нанесли маврам при Лас-Навас-де-Толоса страшное поражение, от которого они уже не смогли оправиться. В 1236 г. кастильцами была взята Кордова, в 1248 г. — Севилья, в 1229—1235 гг. Арагонское королевство захватило Балеарские острова, а в 1238 г. — Валенсию. В 1262 г. кастильцы, отвоевав Кадис, вышли на побережье Атлантического океана. К концу XIII в. у мавров остался лишь Гранадский эмират с центром в Гранаде — богатая область на юге Испании с высокой земледельческой и городской культурой. На этой территории мавры держались до 1492 г.

Реконкиста сопровождалась закреплением за победителями отвоеванных территорий, заселением опустошенных войной областей. Большую роль в реконкисте наряду с крестьянством играло население городов — ремесленники, тянувшиеся к развитым городским центрам Южной Испании, мелкое рыцарство. Выгоды же от реконкисты получили в основном крупные феодалы, создававшие на завоеванных землях огромные владения. Особенно велики были земельные приобретения возникших в период реконкисты духовно-рыцарских орденов — Сант-Яго, Алькантара и Калатрава. Обширные земли получила также католическая церковь, игравшая в Испании в связи с длительными войнами против мусульман еще большую роль, чем в других странах Европы. Памятником героической борьбы за независимость складывавшейся испанской народности является поэма о Сиде, кастильском дворянине, организаторе победоносной войны против мавров.

История каждого из государств, образовавшихся на Пиренейском полуострове, имела свои особенности.

Битва при Пуатье [11]

 

Карл Штейбен. Битва при Пуатье 732 года

Бежав из-под Бордо, Эд направился к Луаре. Возможности собрать новую армию у него не было, поэтому Эду осталось только одно: обратиться за помощью к своему недавнему врагу — майордому Карлу Мартелу. Собрав остатки своей армии, Эд направился в Париж, где в это время находился Карл Мартел. Прибыв в город, Эд смог убедить Карла, занятого в это время борьбой с прочими германскими племенами, совместно выступить против арабов.

По-видимому, надвигавшаяся грозная опасность на время прекратила многочисленные раздоры и распри, как среди самих франков, так и между франками и другими германскими племенами. Ради отражения арабской угрозы Карл остановил межплеменную войну, которую он вел против других германцев. Ему удалось за короткое время собрать большое войско, в состав которого вошли, кроме франков, и некоторые другие германские племена: алеманны, баварцы, саксы, фризы. С большой объединённой армией Карл двинулся наперерез войску мавров.

Абд эль-Рахман находился ещё под стенами или в окрестностях Тура, когда узнал, что франки приближаются к нему большими переходами. Считая невыгодными ожидать их в этой позиции, он снялся с лагеря и отошёл к Пуатье, преследуемый по пятам гнавшимся за ним Карлом Мартелом. Но огромное количество добычи и пленников и большие обозы, которые находились при его армии, затрудняло его марш, и сделало отступление более опасным, нежели сражение. По словам некоторых арабских историков, была минута, когда он думал приказать своим солдатам бросить всю эту пагубную добычу и сохранить только боевых лошадей и оружие. Такой приказ был в характере Абд эль-Рахмана. Между тем, он не решился отдать его и рассудил ожидать неприятеля на полях Пуатье, между рекой Вьеной и рекой Клэн, возлагая всю надежду на храбрость воинов. Около города арабы разграбили и разрушили аббатство Сен-Илэр, однако сам город осаждать не стали, обогнув его и двинувшись дальше в сторону Тура.

Армии встретились между Туром и Пуатье. Ни точное место, ни дата сражения до сих пор историками однозначно не установлены. Историки высказывают много версий, касающихся места проведения битвы, помещая её в разные места между Пуатье и Туром. Также называются разные даты битвы — от октября 732 года до октября 733 года, однако по превалирующей в настоящий момент версии битву относят именно к октябрю 732 года. Эта битва вошла в историю как битва при Пуатье (или битва при Туре).

Итогом этой битвы стал разгром арабской армии и гибель Абд ар-Рахмана. Остатки арабской армии воспользовались наступившей ночью и бежали. «Хроники Сен-Дени» свидетельствуют: «…Герцог Аквитании Эд, приведший во Францию народ сарацин, этот сверхъестественный бич, действовал так, что примирился с государем Карлом и впоследствии убил всех сарацин, уцелевших в этой битве, которых мог достать…», что может говорить о том, что герцог Эд с аквитанцами выступил для преследования беглецов. В то же время «Мосарабская хроника» рассказывает: «И поскольку эти народы вовсе не озаботились о погоне, они ушли, нагруженные добычей, и с торжеством вернулись в своё отечество». Это же отмечают и «Хроники Сен-Дени»: «Он [Карл Мартел] взял все шатры врагов и всё их снаряжение и завладел всем, что у них было». На основании этих и других свидетельств историки предполагают, что вслед отступающим маврам выступил один герцог Аквитании, в то время как Карл Мартел остался на поле битвы собирать оставленную мусульманами добычу. Франки и не думали преследовать неприятеля и весело разделили награбленное маврами у несчастных аквитанцев, которым пришлось таким образом переменить только одного врага на другого. Разделив захваченную добычу, Карл Мартел с почётом вернулся домой.

Тем не менее эта победа франков остановила продвижение арабов в Западную Европу, а Карл Мартел был единодушно признан борцом за христианство и правителем всей Галлии. Однако окончательно арабская угроза ликвидирована не была и Карлу пришлось провести ещё несколько военных кампаний, чтобы выбить арабов из Прованса и Бургундии.

Армия арабов откатилась на юг за Пиренеи. В последующие годы Мартелл продолжил их изгнание из Франции. После смерти Эвдона (около 735 года), который неохотно признал сюзеренитет Мартелла в 719 году, Карл решил присоединить Аквитанское герцогство к своим землям и отправился туда, чтобы собрать с аквитанцев причитавшуюся ему дань. Но аквитанская знать провозгласила герцогом Аквитанским сына Эвдона — Гунольда, и Карл признал его законные права на Аквитанию в следующем году, когда арабы вторглись в Прованс как союзники герцога Мавронтия. У Гунольда, который сначала не желал признавать Карла верховным властителем, вскоре не осталось иного выбора. Он признал верховенство Карла, а Мартелл подтвердил его права на герцогство, и оба стали готовиться к встрече с захватчиками. Мартелл был уверен в том, что арабов необходимо удержать на Пиренейском полуострове и не дать им закрепиться в Галлии.

Несмотря на это, Омейяды продолжали владеть Нарбонной и Септиманией ещё 27 лет, хотя продвинуться дальше не смогли. Они строго соблюдали заключённые с местным населением договоры, которые были подтверждены в 734 году, когда правитель Нарбонны Юсуф ибн Абд ар-Рахман аль-Фихри заключил соглашения с несколькими городами о совместной обороне от атак Карла Мартелла, который систематически подчинял себе юг в ходе расширения своих владений. Он уничтожил армии и крепости мавров в битвах при Авиньоне и Ниме. Армия, пытавшаяся снять осаду с Нарбонны, встретила его лицом к лицу в Битве при реке Берр и была уничтожена, но Карлу не удалось взять Нарбонну штурмом в 737 году, когда город совместно защищали арабы, берберы и горожане-визиготы.

Не желая связывать свою армию осадой, которая могла длиться годами, и считая, что не перенесёт потерь при фронтальном ударе всеми силами, как было при Арле, Мартелл удовольствовался тем, что изолировал немногих захватчиков в Нарбонне и Септимании. После поражения мавров при Нарбонне угроза вторжения слабла, а в 750 году объединённый халифат погрузился в пучину гражданской войны в битве при Забе.

Сыну Карла — Пипину Короткому — выпала задача добиться сдачи Нарбонны в 759 году и присоединить её к Франкскому королевству. Династия Омейядов была изгнана в аль-Андалус, где Абд ар-Рахман I основал Кóрдовский эмират в противовес Аббасидскому халифату в Багдаде. Кроме того, тяжёлая арабская кавалерия уже не представляла такой угрозы, поскольку западно-европейские христиане скопировали арабский образец и создали подобные войска, из которых выросла классическая фигура европейского рыцаря в рыцарских латах.

Инкорпорация

Процесс инкорпорации захваченных у мавров территорий отличался сложностью социально-демографических процессов. Многие мусульмане покидали захваченные христианами территории, уходя далее на юг. Во многих случаях христиане сами заставляли мусульман покинуть занимаемые ими регионы, особенно это касалось стратегически важных городов и крепостей. Распределение захваченных земель между новыми христианскими хозяевами осуществлялось несколькими методами, среди которых выделялись фуэ́роc и присура. На раннем этапе реконкисты земля делилась на наделы, в центре которых стоял замок (кастель), откуда и пошли названия областей Кастилия и Каталония. Расстояние от одного замка до другого примерно равнялось 1 дню пути верхом на лошади.

Центральная Испания никогда не отличалась высокой плотностью населения. Во многих регионах она была очень низкой (например, так называемая Дуэрская пустыня). Поэтому политика привлечения крестьян из северных регионов получила особое название — «репоблация».

В том случае если маврам позволяли остаться в городе в статусе мудéхары, им выделяли отдельный квартал — морери́я, евреям — худери́я. Нехристианские кварталы в целом именовались альхама.

Окончание реконкисты

Реконкиста шла с переменным успехом, связанным с тем, что феодальные распри заставляли христианских государей бороться друг с другом и со своими вассалами. Случались и явные неудачи, например битва при Аларкосе. Закончилась реконкиста в 1492 году, когда Фердинанд II Арагонский и Изабелла I Кастильская изгнали последнего мавританского властителя с Иберийского полуострова. Они объединили бо́льшую часть Испании под своей властью (Наварра была включена в состав Испании в 1512 году).

Борьба против мавров, впрочем, не удерживала христианские королевства от борьбы друг с другом или заключений временных союзов с исламскими властелинами. Мавританские эмиры зачастую имели христианских жён или матерей. Позже у Королевствa Кастилии и Леонa было достаточно военной мощи завоевать последний маврский эмират — Гранаду, но она долго предпочитала вместо этого получать дань с Гранадского эмирата. Торговля через Гранаду составляла главный путь африканского золота в средневековую Европу.

 

− открытие Васко да Гамой морского пути в Индию

После открытия испанскими экспедициями Колумба «Западной Индии» португальцам нужно было спешить, чтобы закрепить за собой «права» на Восточную Индию. В 1497 г. была снаряжена эскадра для разведки морского пути из Португалии — вокруг Африки — в Индию. 8 июля 1497 г. флотилия пол командованием Васко да Гама вышла из Лиссабона и прошла, вероятно, до Сьерра-Леоне. Оттуда Гама по совету бывалых мореходов, чтобы избежать противных ветров и течений у берегов Экваториальной и Южной Африки, двинулся на юго-запад, а за экватором повернул на юго-восток. Более точных данных о пути Гамы в Атлантике нет, а предположения, будто он подходил к берегу Бразилии, основаны на маршрутах позднейших мореплавателей. После почти четырех месяцев плавания 1 ноября португальцы усмотрели на востоке землю, а через три дня вошли в широкую бухту, которой дали имя Святой Елены (Сент-Хелина), и открыли устье реки Сантьягу (теперь Грейт-Берг). Обогнув южную оконечность Африки, суда стали на якорь в «Гавани пастухов».

Моряки вели себя мирно, открыли «немой торг» и за красные шапки и бубенцы получили от пастухов быка и браслеты из слоновой кости. К концу декабря 1497 г. к религиозному празднику Рождества португальские суда, шедшие на северо-восток, находились приблизительно против высокого берега, названного Гамой Натал («Рождество»), 11 января 1498 г. флотилия остановилась в устье какой-то реки. Когда моряки высадились на берег, к ним подошла толпа людей, резко отличавшихся от тех, которых они встречали на побережье Африки. Моряк, живший раньше в стране Конго и говоривший на местном языке банту, обратился с речью к подошедшим, и те его поняли (все языки семьи банту сходны).

 Страна была густо населена земледельцами, обрабатывающими железо и цветные металлы: моряки видели у них железные наконечники на стрелах и копьях, кинжалы, медные браслеты и другие украшения. Португальцев они встретили очень дружелюбно, и Гама назвал эту землю «Страной добрых людей». Продвигаясь на север, суда 25 января вошли в лиман, куда впадало несколько рек. Жители и здесь хорошо приняли чужеземцев. На берегу появились два вождя, носившие шелковые головные уборы. Они предлагали морякам набивные ткани с узорами, а сопровождавший их африканец сообщил, что он видел уже корабли, похожие на португальские. Его рассказ и наличие товаров, несомненно, азиатского происхождения, убедили Гаму в том, что он приближается к Индии. Он назвал лиман «Рекой добрых предзнаменований» и поставил на берегу падран — каменный гербовый столб с надписями, который ставился с 80-х гг. XV в. португальцами на африканском побережье в важнейших пунктах. С запада в лиман впадает Кваква — северный рукав дельты Замбези.

Месяц португальцы стояли в устье Кваквы, ремонтируя суда. 24 февраля флотилия вышла из лимана, достигла порта Мозамбик и далее пошла на север. Через неделю флотилия подошла к портовому городу Момбаса. Выйдя из Момбасы, Гама задержал в море арабское доу, разграбил его и захватил 19 человек. 14 апреля он стал на якорь в гавани Малинди. Местный шейх дружелюбно встретил Гаму, так как сам враждовал с Момбасой. Он заключил с португальцами союз против общего врага и дал им надежного старика лоцмана Ибн Маджида, который должен был довести их до Юго-Западной Индии.

 ним португальцы вышли 24 апреля из Малинди. Ибн Маджид взял курс на северо-восток и, пользуясь попутным муссоном, довел суда до Индии, берег которой показался 17 мая. Увидев индийскую землю, Ибн Маджид отошел подальше от опасного берега и повернул на юг. Через три дня показался высокий мыс, вероятно, гора Дели. Тогда лоцман подошел к адмиралу со словами: «Вот она страна, к которой вы стремились». К вечеру 20 мая 1498 г. португальские суда, продвинувшись к югу около 100 км, остановились на рейде против города Каликут (ныне Кожикоде). Экспедиция Гамы не была убыточной для короны, несмотря на потерю двух судов: в Каликуте удалось приобрести пряности и драгоценности в обмен на казенные товары и личные вещи моряков, немалый доход принесли пиратские операции Гамы в Аравийском море. Но, конечно, не это вызвало ликование в Лиссабоне среди правящих кругов.

Экспедиция выяснила, какие огромные выгоды может принести для них непосредственная морская торговля с Индией при надлежащей экономической, политической и военной организации дела. Открытие для европейцев морского пути в Индию было одним из величайших событий в истории мировой торговли.

С этого момента и до прорытия Суэцкого канала (1869) основная коммерция Европы со странами Индийского океана и с Китаем шла не через Средиземное море, а через Атлантический океан — мимо мыса Доброй Надежды. Португалия же, державшая в своих руках «ключ к восточному мореходству», стала в XVI в. сильнейшей морской державой, захватила монополию торговли с Южной и Восточной Азией и удерживала ее 90 лет — до разгрома Непобедимой армады (1588).[12]

 

 

 

− выступление М Лютера с 95 тезисами, начало Реформации в Германии

Реформация и ее смысл [13]

Реформация непосредственно является исторической ситуацией XV и XVI вв., а как понятие исторической науки определяет время, в период которого в Средней и Западной Европе происходит широкое движение народных масс. Особое значение это понятие имеет для исторического определения революционного движения в Германии. Термин «реформация» выражает ту существенную сторону движения, центром которой является революционная критика и атака на монопольное положение католической папской церкви и ее учения в политической, идеологической системе тогдашнего европейского общества. В связи с целым комплексом изменений, возникающих в этой ситуации, Ф. Энгельс определил революционизирующее протекание реформаторского движения как первую решающую битву европейского мещанства против феодализма.

Эта характеристика относится к немецкой Крестьянской войне, однако аналогичные революционные черты содержатся в каждом антифеодально ориентированном реформаторском движении, ибо в нем отражаются освободительные интересы наступающего мещанства, зародыша будущей буржуазии. Реформация была международным движением, она не закончилась с поражением Крестьянской войны в Германии, но продолжалась в дальнейшем революционном цикле.

Процесс преодоления средневековой схоластики в принципе осуществлялся двояким образом с одной стороны, через Ренессанс, с другой — путем европейской Реформации. Оба течения отличаются друг от друга способом критики средневековой схоластики, однако оба они выражают необходимость гибели средневековой философии и идеологии, выступают проявлением ее кризиса, образуют предпосылки создания основ философии Нового времени.

Для европейского реформаторского движения, для его первых шагов большое значение имеют учения английского реформатора Виклифа и его последователя мастера Яна Гуса. Их учения являются первыми проявлениями реформаторской антифеодальной идеологии. Антифеодальная направленность и вытекающие из нее аспекты учения Нового времени не возникают, однако, как ясно осознанные: они были лишь следствием потребности улучшить отношения в церкви. Эта потребность была очевидной для общества. Вик-лиф и Гус нападали на церковь как на чужеродное, паразитирующее образование; в этом смысле их взгляды совпадают. Под влиянием конкретных условий в учении Гуса подчеркивается социальная и гуманитарная направленность. Воинствующий гуманизм его учения оправдывал выступление народа против верхов.

Лютер

Реформаторское движение в лице Мартина Лютера (1483–1546) имело своего выдающегося представителя. Этот немецкий реформатор, основатель немецкого протестантизма, на которого оказали влияние мистика (И. Таулер) и учение Гуса, не был философом и мыслителем. Несмотря на это, импульсивная религиозность его теологии содержала некоторые философские элементы и идеи.

Лютеру представился случай открыто выступить врагом римской церкви. Злоупотребление папскими индульгенциями достигло тогда крайних пределов. Торговавший этими индульгенциями монах Тецель появился также в окрестностях Виттенберга (1517), именно в то время, когда там праздновалась годовщина освящения местной дворцовой церкви, По обычаю того времени подобные празднества сопровождались публикациями, прибивавшимися к дверям храма; Лютер воспользовался этим и прибил к церковным дверям 95 тезисов, в которых указал на различие между покаянием, как актом внутреннего, нравственного мира, и существующей церков ной системой покаяния. Успех 95 тезисов был чрезвычайный: в течение 14 дней они успели обойти всю Германию и были встречены всеобщим сочувствием. В начале 1518 г. 95 тезисов подверглись осуждению со стороны папского цензора; а в 1519 г. папский теолог Экк вызвал Мартина Лютера на публичный диспут в Лейпциге (касавшийся главным образом вопроса о главенстве папы), после которого совершился окончательный разрыв между Лютером и римской церковью.

 Сожжение Лютером папской буллы

Неутомимо работая пером, Мартин Лютер стал развивать в своих сочинениях учение о праве на священство всех верующих, о религиозной свободе, о том, что церковь не нуждается в земном заместителе в лице папы, и потребовал, между прочим, причащения под обоими видами и для мирян. Эти учения и его связь с такими отъявленными врагами Рима, как Гуттен, окончательно навлекли на Лютера гнев папы. В 1520 г. появилась папская булла, отрешившая его от церкви, на которую Лютер ответил новым сочинением: «О свободе христианской личности», а буллу торжественно сжег вместе с папскими декреталиями пред воротами Виттенберга. От наказания за этот поступок Лютера спасло только заступничество курфюрста Фридриха Мудрого, бывшего до избрания Карла V наместником императорского престола.

Как в вышеупомянутом, так и в других изданных в том же году сочинениях («К христианскому дворянству немецкой нации об исправлении христианского состояния» и «О вавилонском пленении церкви») Мартин Лютер призывает христианство к борьбе против заносчивых требований папы и духовенства, требует уничтожения порабощавшей народ системы отпущения грехов и указывает на непосредственное сближение с Богом путем веры, как на единственный источник успокоения и блаженства.