Где-то на африканском континенте

Лето 2004 года

 

Это было одно из тех мерзких местечек в Африке, куда еще не дотянулась всевластная рука цивилизации, делая древнюю, непокорную Африку еще одним исчисленным, взвешенным и разделенным уголком нашего, в сущности, очень маленького и не всегда уютного мирка. Ближайший город, построенный немецкими колонистами, находился в сотне километров на север, там был институт, в центре города работали кафе с Интернетом, а в аэропорту, где военные самолеты стояли рядом с гражданскими, был небольшой VIP-терминал, который барон Полетти благополучно проигнорировал, догадавшись сделать это и без совета генерала Абубакара Тимура. Здесь же – был бедный, разросшийся на берегу коричневой от глины реки город. Причем большой город. Главными здесь были мусульмане, когда-то давно здесь было никем не признанное правительство мусульманской части страны. Но потом пришли немцы – и правительства не стало, а городок остался, как центр притяжения большой провинции этой африканской страны. Он стоял на африканской земле как нарыв, его жители полностью вырубили все леса, и теперь на несколько километров от города была почти что пустыня, глиняная пустыня, словно торт нарезанная на дольки построенными немцами дорогами. Относительно пристойный центр города сменялся самостроем и бидонвилями, в реке, в которой уже давно не было рыбы, бултыхались дети, старые пикапы и внедорожники преодолевали разбитые дороги. На севере от города работал какой-то большой комбинат, но большинству жителей города было плевать на него, потому что комбинат работал на Европу и соприкасался с ними только тогда, когда там нужны были работники…

Барон Карло Полетти приехал в это место дальним и кружным путем. Он заказал дорогой и модный охотничий тур в Родезии на двадцать один день. Несколько дней он и в самом деле охотился – убив льва и нескольких буйволов. Затем – на небольшом транспортном самолете, в одиночку – преодолел несколько сот километров и пересек нелегально две границы только для того, чтобы встретиться с тем, кого ему должен был привести генерал Абубакар Тимур.

Встреча состоялась в каком-то неприметном здании на юге этого города. Здание это построила какая-то североамериканская миссия мира, первоначально решив использовать его в качестве школьного здания. Но ничего не получилось – и здание какое-то время использовали под полицейский участок. Потом не стало здесь и полицейского участка, здание оказалось брошенным на милость африканской природы. Стекол здесь не было уже ни одного, и двери тоже пали под натиском ветров, сильнейших муссонных дождей в сезон, жучков-древоточцев и мародеров. Осталась лишь коробка здания, она медленно рассыпалась, по штукатурке уже шли трещины – но пока здание держалось. Никто на него не обращал внимания, и здесь не могло быть подслушивающих устройств – какие жучки, когда спрятать их негде, да и стоят они дороже, чем эта гнилая коробка. А в качестве мест для сидения можно было использовать картонные коробки.

– …проблема в том, что ученые разных стран, найдя всего две эффективно работающие схемы, начали совершенствовать их, забывая о том, что проблему можно решить и другими способами. Хотя их можно понять – в то время, как изобреталось это оружие, было не до экспериментов, отставание в технологиях ядерных взрывных устройств было приговором. Тогда все ждали ядерной войны, просто чудо, что она не состоялась, пока не появились арсеналы, способные многократно уничтожить все живое. А затем – Вашингтонским договором великие державы закрепили статус-кво, запретив небольшим государствам вести какие бы то ни было разработки, связанные с ядерным оружием. Тем самым научный поиск в этой сфере был практически остановлен.

Барон почесал ногу. Какая-то африканская тварь укусила его, и теперь нога чесалась. Идиотские шорты, моду на которые ввели англичане, совершенно не защищали ноги от созданий буша, которые так и норовили напиться чужой кровью. Убей – или умри…

– Но вы, я полагаю, нашли нечто новое.

– Да, да…

Молодой человек, стоящий перед повешенной на стену доской, нравился барону. Тип немного свихнувшегося ученого – лет тридцати с небольшим, толстые очки, быстрая речь и совершенно безумный взгляд. По словам генерала Тимура, именно этот молодой человек, аспирант Тегеранского химико-технологического института, курируемого русскими, предложил шахиншаху решение, как можно создавать мощные взрывные устройства, не используя дорогостоящие каскады для обогащения урана и не рискуя с облучением плутонием в активной зоне реакторов для получения оружейного плутония. Молодого человека передали в распоряжение генерала Тимура, шахиншах приказал создать ему все условия для работы и сказал, что если этот молодой человек умрет – следом умрет генерал Тимур и вся его семья. Результаты эксперимента можно было ждать к зиме… но это было лето 2002-го…

– …как известно, технологические решения боевых ядерных взрывных устройств используют две схемы. Первая – пушечная, один кусок активного вещества с помощью взрыва на огромной скорости врезается в другой, создавая критическую массу, провоцирующую взрыв. Вторая схема – мгновенное обжатие делящегося вещества в результате взрыва так называемых линз – сверхчистой обычной взрывчатки, которые должны взорваться с синхронностью в миллионные доли секунды. Все это требует особых технических решений, к каким неразвитая держава…

– Самед… – перебил генерал.

– Да-да… – заторопился молодой человек, – так вот, русские учили нас, как создавать и эксплуатировать ядерные энергетические установки. Особо предупреждая нас о том, что любая ядерная силовая установка чрезвычайно опасна и малейшее отклонение от условий эксплуатации может привести к неконтролируемой реакции, разрушению активной зоны и выбросу радиации, после чего огромные земли окажутся заброшенными на сотни и сотни лет. Как-то раз мне пришло в голову – если реактор так опасен, нельзя ли на его основе создать оружие? То есть использовать принципиальную схему ядерного реактора, которую дали нам русские для использования энергетики, именно для того, чтобы обеспечить в нужный момент гарантированный переход в критическое состояние и ядерный взрыв. Сделать то, против чего нас предостерегали русские.

– Эти глупые русские сами рассказали нам, что надо делать, чтобы была бомба… – мрачно заявил Тимур, – еще бы несколько месяцев и…

Молодой человек быстро начертил какой-то чертеж на принесенной из машины доске. Барону он показался похожим на банку с пивом.

– Смотрите! Для того чтобы изготовить бомбу, нам надо создать физический прототип небольшого ядерного реактора. Размером он может быть… ну, скажем, с эту комнату. Или еще меньше. Самое главное условие – устройство будет работать на слабообогащенном уране, используемом как ядерное топливо и имеющем относительно свободное обращение, а не на высокообогащенном уране и тем более плутонии, запрещенном к обороту и используемом для создания ядерного оружия.

Допустим, у нас есть ядерный реактор, загруженный ядерным топливом, который нам надо перевести в закритический режим и взорвать. Смотрите.

Ученый начал писать формулы.

– В начальный момент времени реактор у нас находится в нормальном состоянии, то есть он критичен, коэффициент размножения нейтронов в нем равен единице, а реактивность равна нулю. Реактор работает в штатном режиме. Для того, чтобы в реакторе началась самоподдерживающаяся цепная реакция, нам нужно, чтобы коэффициент размножения в какой-то момент стал больше единицы на какую-то величину. Насколько больше – от этого будет зависеть мощность взрыва. Превышение коэффициента размножения над единицей мы назовем избыточным коэффициентом размножения, он покажет эффективность нашей схемы…

Ученый написал еще несколько формул.

– Таким образом… мы получим дифференциальное уравнение, описывающее наш реактор как физическую систему…

– Самед… – снова подал голос генерал.

– Сударь, будьте любезны заткнуться и не мешать нашему другу… – сказал барон.

– Так вот, господа… Переходим от теории к практике. Допустим, у нас есть низкообогащенный уран-235, который мы купили как ядерное топливо и поместили в активную зону, создав действующую модель реактора…

Ученый нарисовал новый рисунок.

– Для реакторной активной зоны, содержащей только делящееся вещество, такое, как реакторный уран, эффективный коэффициент размножения нейтронов будет равен вот этой формуле…

Еще одна формула появилась на доске.

– Но если мы переводим активную зону в критическое состояние, то формула у нас становится вот такой… самопроизвольная цепная реакция идет с использованием быстрых нейтронов, число вторичных нейтронов у нас получается около двух… то есть деление каждого нейтрона порождает два новых. При этом у нас около пятидесяти процентов нейтронов покинут активную зону реактора, не вызвав нового самопроизвольного деления, то есть пропадут, и общий коэффициент эффективности системы будет равен единице. То есть – каждое деление вызывает два новых нейтрона, но один из них пропадает, и система равновесна. Если же мы быстро поместим действующую активную зону в отражатель нейтронов, мы моментально переведем его в надкритическое состояние и обеспечим самоподдерживающуюся цепную реакцию, итогом которой станет взрыв.

– Ядерный взрыв?

– Не совсем… скорее тепловой, но это не важно. Параметры схожие…

Барон кивнул.

– Как будет выглядеть бомба в таком случае? Что конкретно нужно для того, чтобы изготовить ее?

– Во-первых, нужно будет достать ядерное топливо. Совершенно не нужен уран или плутоний оружейной чистоты – но реакторное топливо достать нужно. Самое лучшее – реакторный плутоний. Дальше – нужны будет материалы для замедлителя… причем непростые материалы. Замедление реакции можно вызвать даже водой, альбедо воды равно ноль целых восемь десятых – проблема в другом. Проблема в том, чтобы замедлитель именно отражал, а не задерживал в себе быстрые нейтроны, чем больше он будет их отражать, тем меньше будет мощность высвобождаемой энергии. К тому же… реакцией нужно будет постоянно управлять, ведь мы создадим, по сути, действующую атомную станцию. Если будет такая возможность – для инициации самопроизвольного деления нужно будет использовать взрывчатые вещества, как в обычной атомной бомбе. Это намного надежнее, к тому же полученное таким образом устройство не нуждается в постоянном контроле. При взрыве сверхвысокое давление как раз и послужит нам самым надежным отражателем быстрых нейтронов, ведь ядерные реакции, подобные этой, протекают за миллисекунды. Тогда наша бомба будет выглядеть так…

Ученый нарисовал третий рисунок.

– Допустим, это шар, активную зону в нем будет составлять реакторный плутоний либо порошкообразный оксид плутония – и то и другое можно достать, если вы имеете отношение к атомной энергетике, все это варианты ядерного топлива. Если удастся достать плутоний со степенью обогащения более шести процентов, то у нас отпадает потребность в нейтронном доноре – это материал, способный вызвать нейтронный поток… иначе придется использовать донора… лучше всего барий в оболочке в самом центре плутониевого ядра. Для предотвращения самопроизвольной реакции, мы растворим активный материал в полиэтилене или прочной пластмассе, получив относительно инертный материал, который можно транспортировать. Это называется гомогенная матрица, она практически не опасна. Со всех сторон мы обложим получившееся изделие линзами из взрывчатого вещества, лучше всего пластида. И поместим все это устройство в контейнер из нержавеющей стали. Очень прочной и толстой нержавеющей стали, которая тоже сыграет удерживающую роль при взрыве и повысит высвобождаемую энергию. При взрыве активная зона моментально перейдет в надкритическое состояние, начнется самоподдерживающаяся реакция. Взрывчатка при взрыве сыграет роль замедлителя и не даст нейтронам вырваться наружу, заставит их делиться. Мощность взрыва будет на несколько порядков ниже классической бомбы, но она на несколько порядков проще в изготовлении, фактически все материалы для нее можно достать под благовидным предлогом. При взрыве высвободится мощность от двух до пяти килотонн. Побочный эффект – сильнейшее радиоактивное заражение местности, здесь станет невозможно жить на протяжении тысячелетий. Это не сверхчистые бомбы последнего поколения, в которых при взрыве образуются исключительно короткоживущие изотопы…

Барон прикинул, что к чему. У него была фабрика, занимающаяся производством строительных конструкций, на ней можно изготовить… механические элементы, так сказать. Остальное придется покупать… но это вполне возможно. Кажется… в Австралии продавали доли в урановых рудниках, у которых был и обогатительный комбинат. И у буров надо… надо поспрашивать. Они известны своим вольным отношением к очень серьезным вещам….

– Какого размера устройство можно создать? – спросил генерал Тимур.

– В сущности, очень небольшого. Артиллерийский снаряд, пригодный для выстрела из восьмидюймовой гаубицы, будет высвобождать энергию примерно в полкилотонны. Пятьсот тонн обычной взрывчатки. При конструировании снарядов для шестидюймовой гаубицы могут быть проблемы, да и мощность будет намного меньше…

Видимо, неправильно истолковав выражение лиц слушателей, ученый поспешно заявил:

– Но это не проблема! Можно сделать с использованием похожих принципов термоядерное устройство на порядок мощнее!

– Вот как? – заинтересовался барон. – И как же?

– Есть возможность построить термоядерное взрывное устройство на реакторном плутонии. В этом случае нам нужен полый цилиндр из плутония, обернутый снаружи и с торца бериллиевым отражателем нейтронов. Бериллий – чрезвычайно редкий и дорогой материал, все его покупки отслеживаются, так что надо быть осторожнее. Кроме того – нужен дополнительный источник нейтронов, но им может служить примесь плутония-240, который является самопроизвольно делящимся материалом. Это ограничивает продолжительность нахождения устройства в боеготовом состоянии, повышает риск в обращении с ним – но так же кратно увеличивает мощность взрыва. Если нам удастся включить в реакцию промежуточные нейтроны – мы можем получить устройство мощностью в пятьдесят и даже сто килотонн. Это опять-таки несравнимо с мощностью обычного термоядерного устройства, но…

Барон закрыл глаза. И представил, как Собор Святого Петра исчезает в атомном пламени …

Ради этого зрелища он будет жить следующие несколько лет.

Барон Полетти не был физиком, не был ученым, не был он и военным. Но он был банкиром и бизнесменом, то есть – отличным организатором. В отличие от генерала Тимура, который по убогости ума своего испытывал непреодолимое желание контролировать даже то, в чем он ни на грамм не понимал, банкир Карло Полетти вкладывал деньги, подбирал команду, ставил перед людьми цель и предоставлял людям свободу. Так он стал одним из самых известных и успешных бизнесменов всего европейского континента…

– Вы можете сделать то, о чем сейчас говорили? – спросил барон.

– Да, но…

– Без «но». Сможете?

– Да, – сдался физик.

– Вам предоставят все необходимые условия. Создадут лучшую лабораторию в мире. Пригласят помощников. Сколько времени требуется на создание устройства?

– Довольно… много.

Барон улыбнулся.

– Самед… вас ведь так зовут?

– Да, эфенди…

– Так вот – во-первых, я не эфенди. Я родился и вырос в Европе, и у меня есть родовой титул, которого мне вполне достаточно. Во-вторых – я богатый человек и вполне могу купить целую атомную станцию, если это потребуется для дела. Третье – я терпеть не могу неконкретных ответов. По мне, все в этом мире можно разделить, взвесить, исчислить. Итак – сколько?

– Два-три года…

– Так много?

– Потребуется укомплектовать лабораторию, провести ряд…

Барон поднял руку.

– Все, достаточно. Три года – значит, три года. Но по истечении этих трех лет мне нужен реальный результат. Если вы его получите – вы заработаете столько, сколько ваши родители не заработали за всю жизнь. Итак – вы можете гарантировать результат?

– Да… – сказал физик, – да…

– Вот и отлично. Тогда составьте список того, что вам необходимо. И… думаю, раз в месяц мы будем встречаться лично… чтобы обсудить ход проекта. Да, так и будет.

Физик опасливо покосился на генерала Абубакара Тимура.

– Нет, с этим человеком вы больше встречаться не будете. Теперь вы переходите… в прямое подчинение мне.

 

Через несколько минут двое – самый опасный террорист из ныне живущих и один из богатейших людей Европы, наследственный дворянин – вышли из обваливающегося, заброшенного строения. Подувал ветерок… пока слабый, но он становился все сильнее и сильнее. На севере, где горизонт поднимался к небу плоскими, безжизненными горами, громоздились черные тучи, касаясь земли. Собирался ливень.

– Генерал… – сказал барон.

– Да, синьор?

– Мне плевать на вашу войну против русских. Действительно плевать. Но через три года у меня должна быть бомба. Активируйте все ваши сети, подкупайте, договаривайтесь, сорите деньгами. Но этот человек должен получить все необходимое для своих работ. Чего бы это ни стоило.

– Да, синьор, но есть одна проблема.

– Какая именно, генерал?

– Русские не дураки. Германцы тоже. И североамериканцы… и британцы – они все ополчатся против нас. А они узнают обо всем, рано или поздно, не сомневайтесь.

– И что же вы предлагаете?

– Предлагаю… Все очень просто. Нужна операция прикрытия. Хорошая, многоступенчатая операция прикрытия. Я учился в Минске, нас учили разрабатывать такие. Знаете, как выглядит луковица? Один слой, другой…

– Подробнее.

– Нужно что-то, что отвлечет внимание. Придаст нашим действиям другой смысл. Я ведь не спрашиваю, для чего вам нужна бомба, верно?

– И правильно делаете, – отметил барон.

– Но другие начнут задавать вопросы. И не вам, а самим себе. И сами себе придумывать ответы, понимаете, как это опасно?

– Не ходите вокруг да около. Что вы имеете в виду?

– Несколько уровней защиты, барон. Несколько уровней защиты. Уровень первый… Существует легальный рынок ядерных материалов, ядерных перевозок, для банка это все равно, что любой другой рынок. Здесь есть объем рынка, покупатели, прибыль. Вы можете вложить деньги в эту отрасль?

– Да, я думал об этом, – сказал барон, – вероятно, вы правы.

– Но это объяснение удовлетворит лишь самых невзыскательных вопрошателей. Уровень второй. Франция официально не обладает ядерным оружием, но ядерный проект у нее есть. Для него нужны материалы, лабораторное оборудование, все такое прочее. Используя ваш бизнес, вы же можете несколько нелегально передавать Франции то, что нужно для ядерной программы. Мотивация – прибыль. Это не менее прибыльно, чем торговля наркотиками.

– Допустим. Что еще?

– Уровень третий. Нелегальный рынок. То есть рынок не государств, а темных дельцов. Опасные воды. Здесь, в Африке, существуют залежи, которые официально не зарегистрированы в МАГАТЭ, но тем не менее они существуют, на них ведется добыча. Это преступно – но это ожидаемо преступно для человека, у которого нет иного бога, кроме бога прибыли.

– Возможно…

– И уровень четвертый.

Генерал промедлил.

– Говорите же…

– Уровнем четвертым буду я, милорд. Если нас поставить рядом и спросить у наблюдателя, кто из нас мог заказать атомное взрывное устройство – что они скажут? Конечно же – я. Я, генерал армии несуществующего государства, международный террорист, живущий подачками заинтересованных сторон. Кто еще мог заказать атомную бомбу, как не я? Если кто-то доберется до четвертого уровня – выбирать будут из нас двоих…

– Хорошо… – сказал барон, перебирая в пальцах мягкую противомоскитную сетку, – и зачем вам это? Я задам вопрос точнее – что вы хотите получить?

Генерал улыбнулся:

– Деньги, синьор.

– Деньги? Разве я плачу вам недостаточно?

– Более чем достаточно, синьор. Но я говорю про другие деньги. Про те, которые ушли через ваш банк из моей страны и вложены по всему миру.

– Нет, – спокойно сказал банкир после минутного обдумывания.

– Почему же?

– Потому что я пока ничего не получил. Получу я – тогда получите вы.

– Каковы мои гарантии?

– Гарантии? Они хотя бы в том, что здесь и сейчас вы были со мной…

Генерал отрицательно покачал головой.

– Этого недостаточно. Та же самая дилемма. Если поставить рядом нас двоих, чьим словам поверят, моим или вашим? Я – террорист. Мишень в прицеле.

– Хорошо… – раздраженно сказал банкир, – чего же вы хотите?

– Больше денег, синьор. Конечно, не сравнить с теми, которые вы храните, деньги моего государства, – но все же.

Банкир презрительно усмехнулся:

– Я о вас лучше думал.

– Это не для меня, синьор.

– А для кого же?

– Для моей родины. На эти деньги я закуплю оружие и вооружу им воинов, которые будут сражаться против тирании безбожных русистов. С помощью ваших денег мои люди будут лить кровь неверных везде, где их встретят. И тогда мы будем с вами на одной стороне. Я террорист – а вы финансист террора.

– Хорошо… – задумчиво сказал барон, – это называется джихад?

– Это можно называть как угодно, синьор. Неважно, сколько букв в том слове, за которое находятся идиоты, готовые отдать свою жизнь.

– Вероятно, вы правы. Хорошо… договорились. И еще…

– Да, эфенди?

– Знаете… я понимаю, почему рухнуло ваше государство. Да… вот теперь понимаю.

 

 

33

 

Ватикан

Площадь Святого Петра

Июля 2014 года

 

В одном из банков Швейцарской конфедерации – в старом, надежном швейцарском банке со стасемидесятилетней историей – был открыт счет. Банковский счет. Он был открыт чуть больше года назад, первоначально на нем лежал один миллион швейцарских франков. Теперь – несколько десятков миллионов.

Вместе со счетом, как неотъемлемая часть его активности, была открыта уне фише, обязательная к исполнению рекомендация. Согласно пожеланию клиента уне фише хранилась в запечатанном черном конверте. Который, в свою очередь, был вложен в еще один конверт, только больший по размерам. В нем помимо первого конверта хранились инструкции.

Инструкции были просты. Каждую неделю должно было проходить пополнение счета. Если счет не пополнялся в какую-то неделю – то в субботу утром дежурный клерк банка, придя на работу, должен был вскрыть уне фише и действовать согласно инструкциям.

Придя в банк утром, дежурный клерк так и сделал. Он был в банке один, больше не было никого. Он только начинал работать в банке и очень боялся, потому что в среде швейцарских банкиров стоит один раз изгадить репутацию – и больше ты работы не получишь. Никогда и никакой.

Он знал, что использование уне фише незаконно, что постоянный комитет по банковскому надзору в 36-м рекомендовал отказаться от этой практики, а в 88-м прямо запретил ее. Но за этой практикой следили сверхсильные люди, те, кто давал работу ему и таким, как он, – и он боялся ослушаться.

Вскрыв конверт, он обнаружил простые и странные инструкции. Он должен был напомнить бенефициару счета о том, что на него нет перечислений за эту неделю. Сделать он должен был это весьма своеобразным образом: сбросить номер счета (а счет был номерным) на сотовый телефон бенефициара с помощью смс-сообщения. И все.

Если бы в уне фише содержалось требование сообщить СМС секретный пароль к счету, банковский клерк заподозрил бы неладное и позвонил бы управляющему или хотя бы своему начальнику, чтобы проконсультироваться. Но номер счета не давал к нему доступа, требовалось знать еще и пароль. И парень решил выбрать меньшее из всех зол. Он не стал рисковать местом, не исполняя уне фише. Он не стал беспокоить управляющего субботним утром. Какое-то время он сидел, нервно размышляя. Потом он достал свой телефон, набрал номер счета и нажал кнопку «отправить»…

 

Ядерный взрыв в Риме произошел примерно в десять часов по местному времени в районе Виа Санта-Коломбо. Взрыв наземный, мощность, как потом установили, – около шестидесяти килотонн (шестидесяти тысяч тонн) в тротиловом эквиваленте. Бомба была спрятана в подвале одного из зданий, купленного неким лихтенштейнским анштальтом, механизм инициации – дистанционный. Взрывное устройство неизвестного типа, дающее при взрыве чрезвычайно высокий уровень долгоживущих радиоактивных изотопов и делающее землю непригодной для проживания на тысячи лет. Ни одна из развитых стран устройства такого типа не использовала.

 

В это время на площади Святого Петра собрались люди, желавшие послушать субботнюю проповедь Папы. Как потом удалось установить, на самой площади и на прилегающих улицах их было больше ста тысяч человек.

 

Никто даже не понял, что произошло. Просто в один момент поднявшийся дикий вихрь смел как кубики людей, здания, машины – все. Бронированные машины закувыркались как игрушки, отброшенные рукой наигравшегося ребенка, вихрь бросил их на стену здания – а потом старое здание сложилось и поглотило их под собой…

На смену вихрю пришло всепожирающее пламя.

А вихрь пошел дальше…

 

 

34

 

Римская республика, Рим