Глава 102. Ты совсем глупый?

Гу Хай специально громко открыл, а потом закрыл дверь. Бай Лоинь очень четко услышал звук захлопывающейся двери. «Неужто и правда ушел? Не может быть... он же не дурак!»
Бай Лоинь никак не мог успокоиться, поэтому подкрался ко входу и приник ухом к двери, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи. Прошло целых 5 минут, но за дверью не было слышно никаких движений. Бай Лоинь разочарованно нахмурил брови. Посомневавшись пару минут, подошел к окну и наклонил голову. «Ничего не видно».
Внизу оживленно ездили машины, толпилось множество людей. Даже если бы Гу Хай начал подниматься (по стене дома), то все равно невозможно было бы увидеть такой маленький объект (снаружи было много всего, Гу Хая было не разглядеть).
Прошло еще 5 минут, в другой комнате раздался телефонный звонок. Это был гудок Гу Хая. Каждый звук отдавался в сердце Бай Лоиня, но никто не поднимал трубку!
«Неужели правда вышел? А не поджидает ли он у двери?»
На всякий случай Бай Лоинь решил подождать в спальне. Не прошло и полминуты, как он услышал звук сирены скорой помощи, будто прямо под зданием.
«Не может быть! Он же не мог свалиться?».
Бай Лоинь, не вытерпев, повернул ручку и высунулся в окно. Там и правда никого не было. Он уже собрался сменить обувь, как вдруг зазвонил его собственный телефон. Его сердце вмиг сжалось. «А вдруг это Гу Хай звонит из такси за помощью, или... это звонят из больницы?»
Бай Лоинь достал телефон и увидел номер Гу Хая. Ошибочка, телефон Гу Хая сейчас в гостиной, как это может быть?
«Черт, попался!» (На удочку Гу Хая)
Пока до Бай Лоиня доходило, его ноги уже взмыли в воздух, умелые руки крепко зажали талию, а голова оказалась внизу. Он увидел торчащие из-под банного полотенца голые ноги. Через ткань были видны бугристые очертания рельефа, а в самом низу - домашние тапочки. Он даже чувствовал, как внутри них весело подергивается палец Гу Хая.
С тех пор, как рост Бай Лоиня перевалил за 180 сантиметров, еще не находилось человека, который мог бы его с легкостью закинуть на плечи.
- Да пошел ты!
Бай Лоинь со всей дури начал колотить Гу Хая по пояснице. Гу Хай, смеясь, сказал:
- Это Я пошел? Сегодня никто никуда не пойдет, ха-ха... (тут в китайском игра слов, которую на наш язык не передашь, поэтому просто переделала предложение)
Сказав это, он ногой толкнул дверь в комнату и коленом ее закрыл. Однако не спешил опускать Бай Лоиня на кровать, а нарезал еще кружок по спальне, немножко порассматривал содержимое книжного шкафа, чуть поигрался упавшей на землю куклой и поставил ее на место. Напевая какой-то популярный мотивчик, пошел убирать барахло на прикроватной тумбочке... Гу Хай был полностью увлечен процессом.
Неважно, ходил он или сидел на корточках, он даже и не думал опускать Ба Лоиня. Цель Гу Хая была вполне очевидной, он хотел дать понять Бай Лоиню, что «ты в глазах взрослого мужчины выглядишь, как птенец. Тебе лучше положиться на него, ведь у взрослого мужчины хватит сил и способностей контролировать тебя (присмотреть за тобой)».
- Гу Хай!!!
Лицо Бай Лоиня все покраснело от злости. Он кричал, надрывая горло:
- Ты! Опусти меня!
Гу Хай схватил ладонью задницу Ба Лоиня.
- А ты скажи "муж", тогда и опущу.
- Если бы знал раньше, то не пришел бы к тебе.
Бай Лоинь обижено стиснул зубы. Его трясли, качали взад-вперед, и осознание того, что его дразнили умышленно, было неприятно. И то, что кровь прихлынула к голове, тоже было неприятным фактом! Пусть он и невыносимый, но он малый 180-ти сантиметров роста, и его ТАК закинул на плечи другой парень. Это еще как называется!? Позор! Унижение!
Бай Лоинь не проронил ни звука, зная, что чем больше он будет кричать, тем больше этот человек будет радоваться. Просто молча терпел.
- Назовешь мужем или как? Скажешь "муж" - поставлю на землю.
Бай Лоинь, закрыв глаза, прикинулся, что не расслышал. Гу Хай мельком посмотрел на него боковым зрением. Бай Лоинь свесил голову, шея покраснела. В конце концов, своя женушка - есть женушка, нельзя ее так мучить. Гу Хай ослабил хватку, но еще не успел положить Бай Лоиня на кровать, как резко почувствовал мучительно острую боль между ног. Бай Лоинь не понял, когда его рука проникла под банное полотенце и кулаком ударила Гу Хая по самому уязвимому месту.
«Черт, как больно!»
Гу Хай плотно сомкнул ноги, поморщился от боли и зло зарычал. Но все так же не разжал руки. Пока он приходил в себя, Бай Лоинь внизу задыхался от смеха. Гу Хай бросил его на кровать и, воспользовавшись случаем, зажал его сверху. От смеха к лицу Бай Лоиня прилила кровь, в глазах помутнело, будто в тумане. Гу Хай страшно разозлился, его лицо выглядело убийственно любящим. В конце концов, он гневно и стремительно притянул к себе Бай Лоиня и начал целовать его губы. Отголоски боли приходили один за другим, но Гу Хаю было все равно. Вкус этого человека сводил его с ума. Он страдал так сильно, в сердце уже давно вспыхнуло пламя.
Когда их губы разъединились, Бай Лоинь не мог сдержаться, чтобы не подшутить над Гу Хаем:
- Ты можешь считаться самой сильной промежностью в истории. Я так сильно тебя ударил, а ты даже не валялся по полу. Это непросто!
Гу Хай с каменным лицом выдержал пару минут, но в итоге не смог скрыть свою душевную чувствительность. Он расслабил шею и положил голову Бай Лоиню на плечо.
- Правда... Очень больно...
Гу Хай говорил и водил губами по плечу Бай Лоиня.
- Ноги онемели, помоги мне их растереть.
Бай Лоинь бросил лишь пару слов:
- Так тебе и надо!
Гу Хай, ущипнув его за плечо, продолжил:
- Почему ты такой жестокий?
- Не надо было меня трогать.
Гу Хай, легонько пощипывая ухо Бай Лоиня, спросил:
- Это кто еще кого тронул? Когда мой "дружок" вылез, ты назло мне не сказал. Специально опозорил меня, ведь так?
Бай Лоинь помрачнел.
- Ты этим наговариваешь на меня? Я сказал замотать полотенцем то, что выглянуло наружу, а ты наоборот обнажился!
Гу Хай не мог переспорить Бай Лоиня и перешел ближе к делу. Он сорвал с него халат и обнажил ноги. Его лицо стремительно направлялось к размякшему (вялому) "дружку" Бай Лоиня.
- Ты что удумал?
В этот раз Бай Лоинь действительно возбудился, его ноги напряглись, он рвал Гу Хаю волосы. Почувствовав, как его уже твердый стержень обволокло что-то теплое и нежное (губы Гу Хая), в душе внезапно прошептал «ну все...»
Он и не подумал, что Гу Хай будет ради него делать такое. Ноги были разведены в стороны, рука другого человека упиралась в коленную чашечку, часть ноги онемела, двигаться было невозможно. Гу Хай взял в рот "маленького Иньцзы", не спеша погружаясь до основания, и очень медленно поднимался, выполняя вращательные движения, будто пробовал вкусное мороженное на палочке. Только единственное различие заключалось в том, что чем больше ешь первое (мороженное), тем оно меньше; а чем больше "ешь" второе, тем оно больше. Бай Лоинь откинул голову назад, его грудь яростно вздымалась и опускалась. Он неотрывно следил за каждым движением Гу Хая, чувствовал злость и стыд одновременно с каждым "ударом". Вместе с тем, вздрагивал от удовольствия, скручивал пальцы на ногах, сжимал простыни. На его руках выступили вены, вслед за движениями Гу Хая поясница тихонько тряслась, лоб уже покрылся мелкими каплями пота.
После еще одного быстрого заглатывания Гу Хай начал полизывать мягкую пурпурную головку. Внезапно нога Бай Лоиня задрожала, и из горла вырвался сдерживаемый стон. Этот скрытый стон еще больше возбудил Гу Хая, он словно услышал как в будущем, когда Бай Лоинь поддастся ему, не в силах сдерживать свои чувства из-за того что с ним делали, он будет выкрикивать: «Муж, быстрее!.. Муж, так приятно... муж, я уже не могу...»
В момент извержения верхняя часть туловища Бай Лоиня уже сползла с кровати, он силой надавливал на затылок Гу Хая, а его быстрые движения уже стали похожи на ритм песни.
«АХ...»
На лице Бай Лоиня появилось выражение наивысшего наслаждения. Не успев отодвинуться в сторону, он полностью извергся на уста Гу Хая. Тот кончиком языка все слизал и развратно рассмеялся. Ноги Бай Лоиня брала судорога, они систематически подрагивали. Увидев, что Гу Хай на него пялится, он кинул в него подушкой. Встав с кровати, пошел за салфеткой и, покрасневший от стыда, вытер ему лицо. Это был первый раз, когда Гу Хай увидел, как скромность Бай Лоиня превратилась в нечто иное, и его разрывало от любви. Когда выключился свет, Бай Лоинь заговорил первый.
- Как ты поранил поясницу?
Бай Лоинь уже давно знал, что у Гу Хая была травма, но только сейчас заметил, что шрам от раны больше 10-ти сантиметров в длину. Гу Хай кинул якобы безразличный смешок, но потом задумался.
- Когда мы были маленькими, брат вонзил нож.
Бай Лоинь испугано:
- Гу Ян что ли?!
- Угу.
- Почему он ударил тебя ножом? - спросил Бай Лоинь. Голос Гу Хая был отстраненным:
- В детстве мы вдвоем соревновались за ломтик арбуза, он не смог его у меня отобрать и проткнул мне поясницу ножичком для фруктов.
Бай Лоиня прошиб холодный пот. "Вся ваша семья очень жестокая".
- И поэтому ты считаешь, что он обязательно должен давать тебе деньги? И для тебя это нормально? - спросил Бай Лоинь.
Гу Хай холодно усмехнулся.
- Я не заставляю его, он сам это с удовольствием делает.
- Но справедливо говоря... - Бай Лоинь оборвался на полуслове. Гу Хай повернул голову к нему, ожидая, что тот скажет дальше. - Вы с ним похожи.
Перед глазами Гу Хая медленно начали всплывать ужасные события. Эта невыносимая боль, от которой он чуть на стены не лез (в оригинале "от которой его брови не знали, куда деться"), страшная атмосфера, в которой повис звук ломающихся костей. Бай Лоинь, забыв обо всем, продолжал поддевать лежавшего рядом на подушке:
- Я правду говорю. Я точно не знаю, что он за человек, но вы, в самом деле, из одного теста слеплены.
В этот момент Гу Хай как раз размахивал дадао (пехотный меч) и превращал лицо Гу Яна в месиво (воображение). Бай Лоинь похлопал Гу Хая по спине и специально сделал замечание:
- Хорошее воспитание не пропьешь. (Нельзя проиграть хорошие манеры)
Гу Хай не без усилий подавил подходящую к краям злость и рассказал Бай Лоиню еще одну историю.
- Будучи детьми, мы пошли запускать воздушного змея, но он оторвался. Мы вдвоем пытались его догнать. Мой брат бежал, смеясь, а я гнался за змеем и плакал.
Бай Лоинь выждал десять секунд и пырхнул. У Гу Хая начало стучать в висках. Бай Лоинь, засмеявшись, спросил:
- Да когда до тебя дойдет уже, что я хочу сказать?
Гу Хай с почерневшим от злости лицом задал встречный вопрос:
- Неужели из этой ситуации ты не видишь, что мы совсем два разных человека? У меня добросердечная натура, а он злой.
Бай Лоинь еще больше засмеялся.
- Нееет... я хочу спросить тебя. Побежав тогда за змеем, ты сильно испугался. Ты почему из-за такого плакал? Ты совсем глупый? Ха-ха-ха..."