Особо строгий случай принятия из ереси.

Преподобный Феодор Студит дает ясно понять, что необходимо делать различие между теми, отпавшими от православия и принявшими общение с господствующей ересью, и теми, которые и не были православными. Первые по страху или иному поводу оказались в общении с ересью, а вторые – по убеждению. Первых нельзя отождествлять со вторыми. Для принятия вторых на совсем иные условия и иная епитимия покаяния. Их нельзя принимать просто, “как случится”. Имея ввиду такое различие, святой исповедник говорит, в начале об отпавших из православия в господствующую ересь:

“Этих надобно принимать не так, как обращающихся от ереси, хотя и в этом случае соблюдается немалое различие между тою и другою ересью, но как отрекшихся от имени Господнего, или участвовавших вместе с христоборцами в отречении от Него по страху или какому-либо другому обстоятельству... И это не иначе, хотя некоторые хотят уменьшить такое отречение. А если бы те, которые прежде не были православными и не были научены истине (т. е. убежденные еретики), от Божественного Промысла просветившись истиною, прибегли к нам, то было бы иное дело: их надобно принимать не как случиться, но с согласия многих православных, как объяснял Божественный Василий прибывшим из Египта в Месопотамию, укоряя их за неосторожное принятие”.

А поскольку святой отец ссылается на Василия Великого, то следует привести и подлинные слова этого вселенского учителя Церкви:

“Справедливо будет напомнить вашему благоговению и о последователях Маркелла, чтобы не сделать вам о них какого-либо неосмотрительного и легкого постановления. Но поелику Маркелл ради нечестивых учений отошел от Церкви, то последующих ему тогда уже надлежит принимать в общение, когда предадут проклятию ересь сию, чтобы вступившие в союз со мною чрез ваше посредство были принимаемы всем братством. Ибо теперь не малая скорбь объяла многих, когда услышали, что с пришедшими к вашей досточестности вступили вы в сношение, и допустили их до церковного общения. Между тем, надлежало вам знать, что по благодати Божией, не одни вы на Востоке, но имеете многих на стороне своей, которые защищают православие Отцов, изложивших в Никее благочестивый догмат веры, и что на Западе все согласны, как с вами, так и с нами...

Итак, надлежало вам удостоверить всех, находящихся в единении с вами, чтобы и дело ваше еще более утвердилось согласием многих, и мир не расстраивался, когда с принятием одних отступают другие... Вот, что вымолвил я пред вашим благоговением, сколько позволили мне пределы письма, чрез которое вел беседу с вами... А теперь пока соблаговолите прислать ко мне условия, на которых вы приняли последователей Маркелла, зная то, что хотя сами по себе соблюли вы все предосторожности, то такого дела не должно предоставлять себе одним, а надобно, чтобы находящиеся в общении с вами и на Западе и на Востоке были согласны на их восстановление”. (Письмо 257. Твор. в русском переводе, Том 7, стр. 236-241. М. 1892 г.). Так писал, в 377 году, святой Василий Великий – Евлогию, Александру и Арпократиону – епископам Египетским, находящимся в изгнании. На это письмо и ссылается преподобный Феодор Студит, когда предупреждает, что лиц, связанных с ересью крепкими узами, как сознательных участников нечестия, надо принимать гораздо строже и с согласия многих. Это правило святых исповедников особенно важно иметь в виду во времена господства ереси антихристовой.

 

Правило об отлучении до собора узаконено общим решением святых исповедников веры Христовой.

Строгое правило, согласно которому любой священнослужитель, вошедший в общение с господствующей ересью, запрещается в священнослужении до созыва собора, восстанавливающего православие, это правило принято во время преподобного Феодора Студита общим согласием святых исповедников непоколебимой веры Христовой.

“Ты знаешь, благочтенный, – пишет Феодор Студит епископу Сардийскому Евфимию, – что общим голосом еще находящихся на земле и недавно отшедших ко Господу исповедников определено, чтобы священные лица, однажды обличенные в общении с еретиками, были отлучаемы от священнослужения, именно, до усмотрения вышнего Промысла. Как же мы можем нарушить это правило и чрез принятие одного распространить закон на всех, прежде отлученных, и этим сделать противное нашему божественному и верховному настоятелю... и ввести в соблазн других из исповедников и произвести разногласие в людях, строго соблюдающих правила?” (Там же, часть 2, письмо 212. К Евфимию епископу Сардийскому, стр. 617).

“Ведь ты, богопочтенный, знаешь, что по общему согласию как еще живущих на земле, так и недавно преставившихся ко Господу исповедников, постановлено запрещать священнослужение тем, кто хоть один раз был увлечен в общение с еретиками, разумеется до времени посещения Божия Промышления, т. е. до созыва собора, восстанавливающего православие...” (Там же, часть 2, письмо 284. К Евфимию епископу, стр. 817).

Таким образом, то правило, которым нам необходимо руководствоваться в наших исключительно трудных условиях, имеет непререкаемый авторитет. Мы еще раз повторяем что только охраняемая этими строгими правилами. Церковь сможет устоять.

 

Послабление епитимии.

Возможно, ли исключение из правил епитимии? Этот вопрос неоднократно ставится преподобным Феодором Студитом.

“Имевший общение против Христа как может иметь общение со Христом? – Ответ: Разрешение отлучения от священнослужения зависит от соборного последования. Решившийся снова бороться после падения пусть лишается того места (положения), которое он занимал; иначе как сделается известным отречение, которое он допустил, и ему самому и другому? Сделать послабление не могу, особенно если в это возвращение его к борьбе не ознаменовалось каким-нибудь отличным делом, как, у епископа Лаодикийского. Ибо и этому я не советовал бы священнодействовать, а разве вступить в общение ради его знаменитости... Впрочем, так как и усиление и послабление зависит от налагающего епитимию, – я говорю в отношении к общению, а не священнодействию, – то; если по непостижимым судьбам праведного гнева Божия продолжатся времена ереси, можно и прежде собора разрешить в Господе, (смотря по тому) тяжко или легко пало это лице и какое оказывает покаяние, как для наших, так и для внешних, равно и принимать пищу вместе им не надобно препятствовать, но с тем, чтобы они не благословляли до разрешения. Вот что относительно таких представилось мне в страхе Божием и по истине”. (Там же, часть 2, письмо 11. К Навкратию сыну, стр. 344).

И если возможно для священника какое-то послабление, в случае если он под запрещением, то при каких условиях и в чем оно выражается? – Ответ: “Мы, отнюдь, мать не говорим сегодня одно, а завтра другое; но одна и та же речь наша постоянна. Какая? – Пресвитеру, обличенному в общении с еретиками, особенно если он и подписался, недозволительно священнодействовать до времени православного собора, на котором подобные дела будут рассмотрены и обсуждены, а разве в случае крайней нужды можно: крестить, выносить мертвого, преподавать одеяние монаху, освящать Богоявленскую воду, читать Евангелие на утрени и преподавать Святые Тайны, уже совершенные неповинным пресвитером; и это, как я сказал, в случае крайней нужды; ибо ему недозволительно делать и сказанное, если найдется священник, не имеющий общение с еретиками”. (Там же, часть 2, письмо 204. К Ирине игумении, стр. 607-608).

“Но возводить его (возвращать) на ту же степень, с которой он низведен (извергнут) не следует до надлежащего времени (до собора), чтобы и этот род преступления был строже наказываем и предварительно сделалось известным, какой способ врачевания удовлетворителен”.(Там же, часть 2, письмо 212. К Евфимию епископу Сардийскому, стр. 618).

К сказанному нечего прибавить, – все предельно ясно. Главное же правило сводится к тому, что священнослужитель, так или иначе вступивший в общение с еретиками и господствующей ересью или давший подписку, запрещается в священнослужении до соборного осуждения ереси и рассмотрения поведения каждого пастыря.