Профессиональные практики современного журнализма

Что представляла собой деятельность журналиста в «классический» период развития СМИ —до возникновения телевидения и Интерне­та? Огрубленно, это был процесс трансляции новостей и осуществле­ние функций контроля за властью, т.е. выполнение задачи «четвертой власти». Однако изменения в обществе, повлекшие за собой двуеди­ный процесс — медиатизации политики и политизации медиа, — кар­динально изменили содержание профессии журналиста. Ныне жур­налист выступает не транслятором информации, но создателем смыс­лов, осуществляя не столько контроль над властью, сколько тиражи­руя властные импульсы и убеждая общество в их истинности. Тем са­мым журналист принимает на себя (обычно имплицитно) не свой­ственные ему функции эксперта, что удается в силу старого стереоти­па, до сих пор весьма распространенного: «если об этом пишут в газе­те (говорят по телевидению), значит это правда» (и это при том, что все знают о товарном характере производимого информационного продукта). Сами же журналисты в большинстве своем нацелены на профессиональное выполнение своих функций, т.е. на информиро­вание общества. В этой главе будет сделана попытка проанализиро­вать особенности и трудности журналистской профессии, представ­ляющей собой совмещение конкурирующих задач: создание привле­кательного, ориентированного на продажу, товара и сообщение фак­тов, часто неприятных, т.е. информирование. Все это составляет со­держание реальных практик журналистской деятельности.

7. /. Массовая коммуникация как действие

7.1

Массовая коммуникация как действие

Вообще говоря, понятие практики в социальных исследованиях бе­рет свое начало с работ Пьера Бурдье¹ и Клиффорда Гирца², становясь в 80-е годы прошлого века центром новой научной ориентации, дела­ющей особый упор не на структурах и институтах, но на реалиях че­ловеческих взаимодействий. Для исследований в области медиа осо­бое значение имела книга Мишеля де Серто «Практики повседневно­сти»³, в которой он продемонстрировал роль «слабых», т.е. находящих­ся в подчиненном положении, людей, которые, однако, обладают оп­ределенными возможностями обходить навязанный власть предержа­щими порядок и нередко практически вытеснять его, хотя бы времен­но; развитие этих идей Дж. Фиском⁴ позволило показать активный характер потребления продукции масс-медиа аудиторией как «сла­бым» актором. Применение этих положений к деятельности журна­листов также весьма продуктивно, как будет показано ниже.

Традиционный взгляд на деятельность журналистов описывает так называемая репрезентативная теория, согласно которой основой этой деятельности является объективное отражение реальности, а «ис­кажения» реальности (bias), могущие иметь место, расцениваются как подлежащая исправлению девиация. В противовес этому подходу, кото­рый до сих пор имеет значительное распространение в среде коммуни-кативистов, в 70-80-е годы прошлого века возникает — на основе конст­руктивистской социологии знания — другой подход, в котором отража­ется деятельность журналистов по созданию смыслов как неких артефак­тов, не связанных непосредственно с внешним миром. Собственно го­воря, в этих двух научных подходах нашли свое отражения реальные изменения и проблемы современной практики журнализма.

¹ Bourdieu P. Outline of a Theory of Practice. Cambridge: Cambridge University
Press, 1977.

² Geertz С The Interpretation of Cultures. N. Y.: Basic Books, 1973.

³ Certeau M. The Practice of Everyday Life. Berkley; Los Angeles; L.: University
of California Press, 1984.

⁴ FiskeJ. Power Plays, Power Works. L.: N. Y.i Verso, 1993.

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

Каждая из этих точек зрения, очевидно, недостаточна. Репрезен­тативная теория исходит из представления о массово-коммуникатив­ных процессах как прямом аналоге непосредственной, или межлично-стой, коммуникации, не принимая в расчет важного технологического компонента масс-медиа (вспомним глубокую идею Маршала Мак-Лю-эна: «The medium is the message» — «Канал есть сообщение»), т.е. не учитывает технических особенностей передачи информации, ее новой специфики. Конструкционизм, в свою очередь, предает забвению тот факт, что любые смыслы в человеческом обществе имеют в своей осно­ве определенные социокультурные содержания, которые и задают гра­ницы мысленных конструктов.

Разрешить это теоретическое противоречие возможно, обратив­шись к основному средству журналистских практик — языку, а точ­нее, к аналитической философии языка, основы которой создал Люд­виг Витгенштейн¹, развили Джон Остин² и Джон Серл³. Суть этой концепции состоит в прагматическом понимании языкового выска­зывания как действия (мобилизующий характер языка давно извес­тен на уровне обыденного сознания, зафиксирован в поэтическом слогане «слово — полководец человечьей мысли»), ориентированно­го на достижение определенных целей, а потому связанного с други­ми «материальными» действиями. Подобное инструментальное пони­мание речевой деятельности принципиально меняет ее функции, не сводимые лишь к «отражению» действительности (репрезентативный подход), видоизменяя и смысл конструкционизма как создания ее вир­туального дубликата в процессе расчленения целостного мира на смысловые «кубики» с целью их дальнейшей «перетасовки».

Понимаемая таким образом коммуникация представляет собой деятельность по обмену осмысленными знаками (язык — частный слу­чай знака) для достижения определенных целей, причем отнюдь не только чисто информационных, ориентированных на понимание, но

¹ Витгенштейн Л. Философские работы / пер. с англ. М: Гнозис, 1994.

¹ Austin J. L. How to Do Things with Words. Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 1962; На рус. яз.: Остин Дж. Избранное. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999.

³ Searle J. R. Speech Acts. An Essay in the Philosophy of Language. Cambridge: Cambridge University Press, 1995.

7. 1. Массовая коммуникация как действие

и на убеждение (в чьих-то интересах). Участие в этом процессе обмена и является собственно коммуникативным действием.

Таким образом мы получаем новый набор характеристик деятель­ности создателей информационного продукта — журналистов, рас­ширяющих традиционные воззрения:

1)высказывание в процессе коммуникации является действием;

2)действие выполняется в соответствиями с правилами;

3)правила социальны и узнаваемы воспринимающей стороной;

4)правила обусловлены намерениями (интенциями) журналис­тов, формируя коммуникативные задачи и соответствующие особен­ности действия (речевого акта);

5)действия содержат убеждение в собственной значимости, ори­ентируя (получателя информации) на признание законности выдви­нутых задач и выполнение поставленных целей;

6)обоснованность этих целей и предлагаемые средства их дости­жения могут быть оспорены и даже отвергнуты принимающей стороной. (Последнее обстоятельство анализировал Юрген Хабермас в понятии коммуникативной рациональности¹, под которой он понимал возмож­ность достижения согласия между участниками процесса коммуникатив­ной деятельности, возможное только в случае принятия рациональных аргументов и исключенное в ситуации обмана или принуждения.)

7.1.1

Особенности и этапы массово-коммуникативной деятельности

Такое понимание опосредованной массовой коммуникации позволя­ет не только отличать ее от межличностной, т.е. интеракции лицом к лицу, но и подчеркнуть ее специфику как процессуальной деятельно­сти, использующей развитые технологические средства.

1. Помимо чисто речевой деятельности в массовой коммуника­ции широко используются и другие системы знаков — символы, ви­зуальные образы, звук.

¹ Habermas J. The Theory of Communicative Action. Vol. 1: Reason and the Rationalization of Society. N. Y.: Polity Press, Blackwell Publishers, 1995.

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

2. Особенностью массовой коммуникации является небукваль­ное (стратегическое, или манипулятивное, в терминологии Ю. Хабер-маса) использования знаковых систем. Манипулятивные намерения обычно скрыты, замаскированы под рациональные коммуникативные действия.

3. Создание информационного продукта включает в себя мно­жество действий различных его участников, что находит свое выра­жение в иерархии этой деятельности (программа новостей — репор­таж в программе — цитата в репортаже), причем смысл каждого из элементов зависит и оттого, в какое именно более крупное действие они вложены¹.

4. В рамках опосредованной массовой коммуникации знаковое действие не спонтанно, но готовится заранее, распадаясь на две час­ти: процесс подготовки информационного продукта, осуществляемый журналистами, ход которого не зависит от воспринимающей сторо­ны, и последующая «жизнь» этого продукта практически независима от его создателей.

5. В силу того, что знаковое действие в процессе создания инфор­мационного продукта осуществляется вне контекста восприятия — за пределами аудитории, потребителя этого продукта, — означает разор­ванность коммуникации (что в линейной схеме Шеннона — Уивера выг­лядело как ассиметрия обратной связи). Взаимная скрытость — произ­водства информационного продукта от аудитории и восприятия его аудиторией от журналистов — формирует центральную особенность этого целостного, по сути, процесса, когда возникают непредвиденные последствия распространения информации, в частности односторон­ность принятия информации (или отказа от нее) аудиторией.

6. Понимание аудиторией сообщений масс-медиа происходит на основе системы правил, формируемых не только определенными ус­тойчивыми типами действий СМИ, но прежде всего социальным кон­текстом, представленным в виде «фонового» знания.

¹ Весьма продуктивным в этом смысле представляется предложенный в свое время М.М. Бахтиным анализ художественной литературы. См.: Бах­тин М.М. Проблема речевых жанров / Эстетика словесного творчества. М.: Ис-

 

7. /. Массовая коммуникация как действие

Итак, процесс массовой коммуникации в современном обществе представляет собой совокупность взаимосвязанных знаковых действий, каждое из которых имеет собственного «исполнителя» (субъекта, час­то коллективного — журналисты, аудитория) и собственные, связан­ные с этой деятельностью, ожидания. Следовательно, можно говорить о том, что полученные в рамках этого вида деятельности результаты — совокупность информационных продуктов — не являются «зеркалом» (прямым отражением) реальности, хотя в каждом конкретном случае может быть осуществлено объективное, т.е. правдивое, соответствую­щее фактам изложение события. Такой подход к процессу массовой коммуникации позволяет выделить ряд этапов и зон ее осуществления как сложного действия:

• создание информационного продукта в пространстве, недо­ступном для воспринимающей стороны;

• исполнение (трансляцию) произведения (цельного знакового действия — передача по радио или телевидению, текст в печатных СМИ) в публичном пространстве, или «зоне» коммуникации;

• восприятие (потребление) продукта в пространстве, недоступ­ном для производителей;

• отложенную обратную связь, выраженную в трех основных фор­мах: выборе коммуникативного средства потребителем, его открытую реакцию на продукцию, проявляющуюся в письмах и звонках в СМИ, а также фиксируемую в маркетинговых исследованиях аудитории; сюда же можно отнести и различные виды вторичной коммуникации — жур­налистов между собой, представителей аудитории друг с другом и т.п.

7.1.2

Специфика дискурса масс-медиа

Итак, особый характер современной массовой коммуникации обус­ловлен тем, что в ее рамках общество реализует технологические спо­собы производства социальных значений. На практике разные соци­альные группы пытаются навязать обществу свою модель интерпре­тации того или иного события'. Именно эти процессы становятся цен-

¹ Gamson W.A. Media Discourse and Public Opinion on Nuclear Power: a Constructionist Approach //American Journal of Sociology, 1989. N I.

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

тральными в деятельности современных СМИ, осуществляясь на ког­нитивном (познавательном) и культурном уровнях человеческого со­знания и деятельности. На когнитивном уровне происходит приспо­собление информации, получаемой из СМИ, к жизненному опыту и убеждениям индивида, и формирование общественного мнения (вспомним концепцию Г. Шпинера).

Применительно к масс-медиа дискурс означает «упаковку» ин­формации (сообщений) с помощью метафор, визуальных образов (имиджей) на основе моральных норм, принятых в данном обществе, т.е. в нем находят свое отражение культурные основания, или куль­турные резонаторы. Культурные резонаторы — определенный набор символов, наиболее естественных и «близких» для людей определен­ной культуры. Так, для американцев это идея прогресса и эффектив­ности деятельности, воплощенная в технологических достижениях (изобретениях) и представлении о «self made man». При этом каждый набор символов имеет свою оппозицию, или контрсимвол, который также обладает качеством культурного резонатора. В данном случае контрсимволом будет идея возврата к природе, выраженная наиболее ярко Генри Торо («Уолден, или Жизнь в лесу»). «Поскольку и темы, и контртемы имеют культурные корни, имеет смысл признать, что боль­шинство членов данной культуры обладает и тем, и другим. Резонанс с любой из них является полезным»¹.

Оба уровня функционируют параллельно, и именно в ходе их взаимодействия происходит социальное конструирование значений. «Каждая из систем взаимодействуете другой: медиадискурс является частью процесса, с помощью которого индивиды конструируют зна­чения, а общественное мнение — часть процесса, с помощью которо­го журналисты и другие культурные антрепренеры развивают и крис­таллизуют значенние в публичном дискурсе»².

Каждый шаг обработки и формирования значения добавляет в него новые грани. В качестве важных средств в этом процессе наряду

¹ Gamson W.A. The 1987 Distinguished Lecturre: a Constractionist Approach to
Mass Media and Public Opinion // Symbolic Interaction, 1988, N 2. P. 168.

² Idem. Media Discourse and Public Opinion on Nuclear Power: a Constructionist
Approach//American Journal of Sociology, 1989, N 1. P. 2.

7. /. Массовая коммуникация как действие

с культурными резонаторами выступают также деятельность спонсо­ров и практики масс-медиа.

Деятельность спонсоров заключается в том, что те или иные на­боры значений в виде проблем имеют заинтересованных в их продви­жении лиц. Как правило, это общественные организации, использу­ющие специалистов по PR для контактов со СМИ с целью привлече­ния внимания к целям (интересам) организации, чтобы мобилизовать своих потенциальных сторонников и демобилизовать противников.

Для нас особое значение имеет третий компонент формирова­ния значений — практики масс-медиа. «То, что спонсоры активны, не значит, что журналисты пассивны. Рабочие нормы и практики жур­налистов добавляют существенные ценности в этот процесс»¹. Даже при господстве одной, как правило официальной, точки зрения жур­налисты обладают определенной свободой для представления иных позиций по проблеме. Правда, рутинизация всякого массового про­цесса производства относится и к производству информационного продукта. Нередко до 60% информации, появляющейся в СМИ, по­лучено из пресс-релизов, официальных заседаний и пресс-конферен­ций, и лишь около четверти сообщений добывается в ходе свободного репортерского поиска и извлекается в результате анализа ситуации самими журналистами.

На уровне осознания проблемы журналистами, т.е. на когнитив­ном уровне, существуют определенные схемы обработки действитель­ности, выступающие в качестве «механизмов настройки», фиксирую­щих внимание на определенной информации при игнорировании дру­гих сообщений. Именно схемы помогают определять важность (значи­мость) и смысл информации и ее место в уже существующей системе значений: «Мы подгоняем то, что слышим, под определенную схему и нам трудно понимать то, что не очень хорошо соответствует ей»².

Так в самом общем виде выглядит механизм создания смыслов в практике журналистской деятельности, трансляция результатов ко­торых через разнообразные каналы информации и их закрепление в массовом сознании формирует общественное мнение.

¹ Gamson W.A. Media Discourse and Public Opinion on Nuclear Power: a
Constructionist Approach//American Journal of Sociology, 1989. N 1.

² Ibid. P. 170.

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

7.1.3

Требования к информационному продукту

Каким требованиям должны отвечать созданные журналистами ма­териалы, чтобы привлечь внимание публики, т.е. способствовать про­даже информационного продукта?

В написанном еще в IV в. до н. э. трактате «Риторика» Аристо­тель выделяет три принципа, которым необходимо следовать, чтобы добиться внимания аудитории — пафос, логос и этос. Американский исследователь Б. Стоунхилл¹ дал анализ этих оснований применитель­но к современному телевидению, которое должно оказывать сильное эмоциональное воздействие (пафос), содержать интеллектуальный компонент (логос), представляющий собой загадку, а также соответ­ствовать нравам и традициям данного общества (этос).

Реальная трудность в осуществлении этих требований журналис­тами на практике состоит в том, что они в своей деятельности должны поистине проскользнуть между Сциллой и Харибдой — интересами пуб­лики и потребностями владельцев, — не забывая при этом о требова­ниях профессиональной этики профессии. Авторы концепции публич­ных арен, уже известные нам С. Хилгартнер и Ч. Боек (см. гл. 6) выде­ляют характеристики современного медийного продукта, наличие ко­торых является необходимым для его попадания на эти арены.

Драматичность. Явления, обладающие внутренней драматично­стью, имеют более высокие шансы быть представленными широкой публике. Конкуренция между феноменами за это право отражает кон­куренцию между группами интересов, прибегающими к стратегии дра­матизации собственных интересов и дедраматизации противополож­ных. «В ходе попыток дедраматизировать социальную проблему час­то используются такие стратегии, как отрицание существования пред­полагаемой ситуации, которая считается проблемой, утверждения, что другие вопросы являются более неотложными или что наносимый вред имеет другие причины, не те, о которых говорит конкурирующая груп­па, выставление противоположного лагеря несведущим и нерацио­нальным, утверждения, что данная ситуация естественна, приемлема

¹ StonehillB. Hearts, Smarts and Sparkle// Connect, 1995. N 9. P. 4.

7. /. Массовая коммуникация как действие

или неизбежна, а решения данной проблемы неизвестны, неосуще­ствимы, неприемлемы или вообще не существуют»'.

Новизна является необходимым и константным условием сохра­нения информации в повестке дня (иначе интерес к ней падает), что означает необходимость постоянного ее обновления за счет новых символов или событий.

Культурные предпочтения играют значительную роль: широко распространенные, они вызывают больший интерес и, следователь­но, более конкурентоспособны.

Политические пристрастия владельцев СМИ или спонсоров, от­раженные в информации, имеют более высокие шансы на успех. Со­ответственно проблематизация «неприятных» тем журналистами мо­жет блокироваться.

Перечисленные критерии дополняют «условия предрасположен­ности», сформулированные А.К. Шонфельдом, Р.Ф. Мейером и Р. Дж. Гриффином применительно к ежедневной газетной прессе.

Во-первых, проблема должна иметь характер, обеспечивающий прессу постоянным потоком событий — информационных поводов, соответствующих ценностям отделов новостей.

Во-вторых, проблема должна соответствовать одной из установлен­ных стилизованных рубрик, обычно представленных в данном издании.

В-третьих, необходимо, чтобы между инициаторами обсуждения проблемы и журналистами — репортерами и редакторами — существо­вало определенное классовое «соответствие», как в политико-эконо­мических интересах, так и в установлении социальных и профессио­нальных контактов.

В-четвертых, в издании должны быть журналисты, разделяющие взгляды инициаторов выдвижения требований, формулирующих про­блему.

И, в-пятых, издатели не должны видеть в публикуемой инфор­мации угрозу их экономическим интересам².

¹ HilgartnerS., Bock C.L. The Rise and Fall of Social Problems: A Public Arenas
Model // American Journal of Sociology, 1988. Vol. 94 (1). P. 76.

² Schoenfeld A.C., Meier R.F., Griffin R.J. Constructing a Social Problem: The
Press and the Environment // Social Problems. Vol. 27, 1979. P. 38-61.

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

Эти характеристики формируют как бы внутренние требования к информационному продукту. Но именно товарный характер результа­тов деятельности журналиста выдвигает набор внешнихтребований, обеспечивающих успех на рынке информации.

Итак, что должен содержать этот продукт, чтобы успешно кон­курировать с другими? Практически исчерпывающий перечень этих требований предложила Д. Лазик на примере стратегии конструиро­вания социальных проблем¹.

1. Конструирование отличного в рамках знакомого. Конструи­рование нового, отличающегося от других, вопроса имеет важное зна­чение, поскольку именно новое и необычное привлекает внимание аудитории, испытывающей скуку при упоминании уже привычного. При этом важно, чтобы новое не было абсолютно новым (непонят­ным): аудитория любит новизну, но страшится непонятного (вспом­ним теорию когнитивного диссонанса). «Совершенно новые утверж­дения могут быть безуспешными, если аудитория не владеет катего­риями, позволяющими понять их»².

2. Выделение индивидуального компонента.

Аудитории всегда интереснее информация о личностях, особен­но широко известных, чем о социальных причинах явления.

3. Упор на широкую распространенность. В деятельности СМИ дей­ствует закон больших чисел: «чем больше число жертв, порождаемых тем или иным условием, тем вероятнее, что аудитория будет оценивать дан­ное условие как социальную проблему»³. Подчеркивание масштаба и числа затронутых этим условием (все налогоплательщики, все граждане, все родители) важно потому, что формирует представление у аудитории о близости проблемы и потенциальной затронутое™ ею.

4. Представление в качестве жертв лип, принадлежащих к сред­нему классу, т.е. обладающих весомыми экономическими и социаль­но-политическими ресурсами. Так, указание на представителей сред­него класса как жертв преступности вызывает больший резонанс, чем если в этом качестве выступают представители бедных слоев или мень­шинств.

¹ Loseke D.R. Thinking about Social Problems: Ал Introduction to Constructionist Perspectives. N. Y.: Sage, 1999. P. 81-93. 4bid.P82. ³ Ibid. P. 84.

7. 1. Массовая коммуникация как действие

5. Конструирование устрашающих последствий. Эффективное конструирование проблемы «вождение автомобиля в нетрезвом виде» предполагает показ ее наиболее серьезного следствия — гибели людей в результате дорожно-транспортных происшествий.

6. Персонализация проблемы — демонстрация подробностей воз­действия этих условий на людей через личные истории, воздействую­щие на чувства аудитории.

7. Конструирование простоты, что предполагает «игнорирова­ние сложностей реальной жизни и представление условий и людей, затрагиваемых ими, в простой и удобной для понимания форме»¹.

8. Представление темы в нужное время, что означает отсутствие одновременно с событием некоего конкурирующего по значимости явления (например широкомасштабного стихийного бедствия), оттес­няющего на задний план другую информацию.

9. Last, but not least — конструирование проблемы с учетом того, что большая часть сообщений значительного числа средств масс-ме­диа носит развлекательный характер.

В результате, заключает автор, «мы получим образ новой про­блемы, но не настолько новой, чтобы она требовала от аудитории раз­работки нового мировоззрения. Это будет проблема, подтверждаю­щая наши личные убеждения, обусловленные культурой («проблемы вызваны людьми»), и социальные нормы сострадания («жертвы не несут ответственности, они невинны»)... Это будет образ условия, ко­торое легко понять, поскольку данные типизации не будут отражать всю сложность реального мира... и будет успешным, поскольку он от­ражает типичный здравый смысл, а также является эмоционально привлекательным»².

Таковы «технологические» требования к информации, которая сможет не затеряться и занять свое место в информационном публич­ном пространстве.

Перейдем теперь непосредственно к практикам журналистской работы, ориентируясь на реалии отечественного журнализма.

_____________________

¹ Loseke D. Op. cit. P. 88.

² Ibid. P. 91.

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

7.2

Стратегии журналистской деятельности

Производство медиапродукции включает в себя определенный набор практик работы журналистов, т.е. действий, совершаемых по набору правил (регулярностей), среди которых можно выделить, по крайней мере, три основных типа коммуникативныхдействий: открытые и зак­рытые коммуникативные задачи, а также их практическое совмеще­ние. Последнее нередко представляет проблему, по сложности сопос­тавимую с «квадратурой круга».

7? 1

Открытые коммуникативные задачи

Открытые коммуникативные задачи — это нормативные представле­ния журналистов о целях их деятельности, которые, в силу их леги­тимности в глазах самих журналистов, открыто демонстрируются чи­тателю.

Классическим образцом открытого коммуникативного действия является реклама. О рекламе не судят в категориях «истинно/ложно» (если не считать, скажем так, препозиционной части рекламы, где про­исходит отсылка к реально существующему товару). Например, пуб­лика была бы, наверное, сильно удивлена, если бы широко реклами­руемый «Ариэль» оказался выдумкой, но высказывание типа «отсти­рывает лучше, чем обычный порошок» с позиции «истинно/ложно» оценить затруднительно. Образ «обычного порошка» в виде коробки без опознавательных знаков создается и осознается как атрибут рек­ламного жанра, почти как литературный персонаж. Попытки укоре­нить его в реальности привели бы к разрушению коммуникации.

Открытые, явно декларируемые цели этой деятельности опира­ются на представления журналистов о потребностях аудитории, ее ин­тересах и способности осваивать те или иные информационные про­дукты. Однако рядовые журналисты почти не имеют непосредствен­ных выходов на свою аудиторию (постоянные и широкомасштабные исследования очень дороги, и потому касаются в основном телевиде­ния; в других случаях они весьма фрагментарны).

7.2. Стратегии журналистской деятельности

Избежать «письма друг для друга» невозможно в любом случае. Так как адресат всегда недоопределен, журналисты в своей деятельности в ббльшей степени ориентируются на стандарты и нормы профессио­нализма, признанные в их среде.

В любом случае все действия легитимируются отсылкой к потреб­ностям аудитории. Адресат — это ресурс, который привлекается в дис­куссии для отстаивания своих интересов. Так как он всегда отчасти не определен, его можно модифицировать в зависимости от ситуации.

Легитимирующая сила категории адресата велика потому, что законной и одобряемой считается задача продать журналистское про­изведение, которое осознается, в первую очередь, как товар. Эта за­дача открыта: она не скрывается от аудитории. О ней можно узнать хотя бы из того, что СМ К рекламируют собственную продукцию в ряду других товаров. Из такого отношения вытекает следующая, двойная задача: с одной стороны, подстроиться под предполагаемые потреб­ности адресата, а с другой — навязать ему свою продукцию, создав новые потребности. Для аудитории подобные обстоятельства тоже не секрет, и, имея определенный опыт общения с СМК как с товаропро­изводителем, она может иметь это в виду.

Экономические интенции присутствуют во всех типах комму-никативныхдействий журналистов как открытая, но фоновая задача. Средством ее достижения является изготовление качественного про­дукта, а конкретное его выполнение зависит от других задач. Таких задач три: «информирование», «артикуляция независимого мнения» и «развлечение», которые в конкретных действиях журналистов часто не разделены. В структурно-функционалистской литературе по масс-медиа именно эти три задачи, несколько по-иному сформулирован­ные, чаще всего возглавляют списки функций СМК.

Информирование и репортажный способ работы

Коммуникативной задаче «информирования» более всего соответству­ет жанр новостей и репортажный способ работы.

Журналисты, занимающиеся расследованиями темы, пытаются монополизировать право на определение содержания проблемы, тог­да как репортеры считают приемлемым перекладывание ответствен-

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

ности за правдивость информации на ее источник. К тому же техни­ческие условия, в особенности требования оперативности, не остав­ляют репортерам другого выбора. Более того, все они стремятся со­здать постоянную сеть источников для бесперебойной поставки ин­формации, таким образом неизбежно ограничивая набор каналов и отсеивая неканализированную информацию. Это можно было бы на­звать искажением, но как помыслить неискаженную картину? Как пред­ставить газету, на 95% состоящую из рутинных событий? Новость — это не всякая информация, а выборочная, это изменение на общем фоне, значимое отклонение от него.

Таким образом, те, кто видят своей главной задачей информи­рование читателя, не претендуют на создание объективной картины, отражающей реальность в целом. Они претендуют на истинность бло­ков информации в рамках каждого конкретного произведения, а иног­да даже на точность воспроизведения источника.

Обобщая, можно сказать, что создание новостей как коммуни­кативное действие представляет собой по преимуществу выборочное «цитирование» других производителей смыслов, опосредующих реаль­ность для журналистов, и реже — цитирование самой «реальности». При этом связи между цитатами не только не «воспроизводят» связи в реальности, но и намеренно подавляются журналистами.

Артикуляция независимого мнения и расследовательский способ работы

Расследовательский способ журналистской деятельности по многим параметрам противостоит репортерским практикам, включая в себя: во-первых, почти профессиональное освоение темы с целью дости­жения независимости от источников; во-вторых, сбор компромата и использование конкурирующих источников. Неудивительно, что рас­следовательский журнализм концентрируется вокруг политико-эко­номических и криминальных тем; именно такие послания направле­ны во власть и в элиты.

Особое значение для расследовательской журналистики имеет разоблачение (exposure), как правило, известных личностей, тех или иных негативно маркированных их действий, что безусловно вызы-

7.2. Стратегии журналистской деятельности

вает интерес у публики. Именно в разоблачении суть всякой сенса­ции, а потому оно используется весьма активно любым информаци­онным средством как весьма убедительное орудие влияния на власть.

Следует оговориться: только часть журналистов-расследователей имеет непосредственно перлокутивные цели — желание повлиять на принятие решений властями или задачу формирования общественно­го мнения. Другая часть ограничивается артикуляцией своего мнения; но всех объединяют 1) претензии на независимость, непредвзятость и «экспертность» такого мнения; 2) определение жанра все-таки как «мне­ние», «анализ», «комментарий» и противопоставление его «информа­ции». Это связано с тем, что расследователи в своих материалах более открыто апеллируют к ценностям, к категориям «хорошо — плохо». В центре любого расследования стоит «проблема» — то, что осознается журналистом как общественно значимая девиация, которую следует исправить. Поэтому претензии на непредвзятость мнения оказывают­ся шаткими и часто оспариваются внутри самого журналистского со­общества.

Девиация предполагает, что источники будут скрывать инфор­мацию, относящуюся к ней, или конструировать реальность выгод­ным для них образом. Отсюда и возникает собственно расследователь­ский способ работы, борьба журналистов с источниками за определе­ние ситуации, за контроль над интерпретацией информации. Наибо­лее успешные расследователи используют в своей работе методы внеш­ней разведки, контрразведки и уголовного розыска. Начинающим журналистам-расследователям рекомендуется: собирать свой архив и досье, тщательно сопоставлять общедоступные источники, получить возможность пользоваться закрытыми базами данных (например УВД), создать сеть неформальных источников во всех «органах» и «па­сти их», а также завести доверенных лиц в силовых структурах, кото­рые могли бы в экстремальных случаях вытащить из беды.

Коммуникативное действие «артикуляции мнения», таким об­разом, направлено на избавление от посредников между журналиста­ми и реальностью с целью создания собственных (первичных, а не вто­ричных) интерпретаций и восстановление/конструирование утерян­ных связей между выявленными «фактами».

Реальные практики далеки от желаемого. Вознаграждение, как правило, не соответствует затратам и риску, связанным с расследова-

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

нием. Кроме того, так как узкая специализация редко возможна, жур­налист всегда проигрывает своим источникам в компетенции. Поэто­му иногда дело ограничивается воспроизведением мнений конкуриру­ющих источников, и подлинных расследований, несмотря на всю пре­стижность этой деятельности для журналистов, не так уж и много.

Глобализация новостей, происходящая благодаря новым комму­никационным технологиям, оказывает существенное влияние на ха­рактер освещения международных событий, информацию о которых можно мгновенно передать по всему миру. Однако вполне уместен воп­рос: узнает ли зритель больше о сути события благодаря этому подроб­ному освещению? Портативная спутниковая тарелка, миниатюрный цифровой видеомагнитофон, монтажный комплекс, умещающийся в маленьком чемодане, преобразили характер представления новостей. Острое соперничество между информационными службами, плохой ме­неджмент и зачастую неудачное размещение технических средств су­щественным образом изменили природу репортажей с места событий. Некоторые журналисты опасаются, что, делая в новостях главный упор на такие качества, как «прямая трансляция» и «эксклюзивность», мож­но утратить точность и понимание сообщения аудиторией.

• Развлечение и «произвольное» обращение с источниками

Развлекательные жанры (ток-шоу, телеигры, курьезные истории и др.) — это кульминация инструментального подхода к источникам.

Существует также масса текстов и передач, в которых претензии на истинность присутствуют, но являются вторичными. В этих текстах реальность произвольно «пересобирается» из составных частей так, что­бы соответствовать задаче журналиста: представить ее чисто развлека­тельной или развлекательно-регулятивной, как часто случается с тек­стами/передачами на «моральные» и социально-психологические темы.

В развлекательном коммуникативном действии связывание ку­биков реальности целиком подчинено логике создания товара-игруш­ки, мира, правила которого напоминают правила реальности пример­но так же, как шахматы похожи на настоящие военные действия. Ха­рактерная черта таких игрушек — недоопределенность их отношений с миром «реальности», что ставит их на грань легитимного, но при «правильном» исполнении — вполне успешн<