Понятие о художественном образе в искусстве.

К изобразительным искусствам безоговорочно относят живопись, графику, скульптуру. Одним из ключевых принципов создания образов служит здесь принцип подражания – мимесис. Образы строятся как подобия реальных предметов или явлений, они узнаваемы и рассчитаны на зрительное восприятие. Созданный художником образ как бы отсылает зрителя к своему источнику – прообразу или прототипу.

Выразительными искусствами считаются музыка, танец, архитектура. Образы, создаваемые этими искусствами не имеют прямых прообразов среди окружающих предметов или явлений, они могут вызывать лишь некоторые ассоциации. Произведения музыки, архитектуры создаются не на основе наблюдения конкретных явлений, а на основе «суммарных» впечатлений от действительности, которое художник черпает из своего внутреннего мира.

Поэзия, театр, кино занимают промежуточное положение – выразительность и изобразительность присущи им в равной степени. Такому соединению способствует соединение на сцене или на экране достижений других искусств.

Несколько сложнее обстоит с поэзией или словесным искусством. Главная особенность поэзии заключена в ее особом материале – слове. Слово обладает многоплановостью воздействия: несет в себе идейное содержание – мысль, создает зримые картины - образы, обладает выразительной «телесностью» – фонемой.

 

Особенности первобытной культуры

Одной из особенностей первобытной культуры является ее гомогенность (однородность). В таких системах недифференцированные интересы исключают плюрализм ценностей, а отсутствие плюрализма ценностей блокирует формирование новых интересов. Подобные процессы консервируют целостную социально-культурную систему.

Первобытная социально-культурная система владеет собственной динамикой развития, которая служит воссозданию существующей структуры. Эта система из-за отсутствия действия внешних факторов не подвластна никаким существенным изменениям, которые периодически повторяют ритуалы обновления, позволяют избежать нагромождения напряжения и регенерируют свой социальный состав с помощью инициирующих церемоний. Описание и анализ первобытной культуры доказывают, что в поведении человека получения еды, размножения, и самозащита нераздельно связаны. Жизнь собирателя и охотника была принудительной игрой с жестокими правилами, которая регулировалась этими тремя основными функциями человеческого поведения. Именно в этих рамках человек, чье информационное развитие (восприятие чувственными органами разных раздражителей, их оценка и использование) было ориентировано преимущественно на внешнюю среду, то есть на природу, с помощью умственных способностей целенаправленно совершенствовала свое поведение.

Другой особенностью первобытной культуры, является ее конкретизационный характер, который воплотился в тотемизме. Настоящая фундаментальная черта этой культуры заключается в том, что она идентифицирует общину и ее членов с животными, которые нужны для питания, с тотемными животными. Фундаментальное положение тотемистического мировоззрения по своей сути грубо натуралистическое ("человек является тем, что он съедает"), являет собой закон тотемизма, который оказывается и в классовом обществе. Можно сказать, что "идеологическая" идентификация с тотемными животными является выразителем факта неспособности первобытных людей с помощью рациональных средств труда определить иррациональное поведение объекта труда и животных, потому они пытались компенсировать это иллюзорно-магическими средствами.

Рассматривая концепцию Дж. Фрезера, согласно которой, магия не является религией, а близка к науке постоянно, можно сделать вывод: первоначально магический тотемизм был недифференцированной средой культуры. Содержал в себе не только науку, но и мораль, искусство слова, а также магию изображения, которое существует благодаря эстетичному восприятию, потом происходит его превращение в ряд, относительно самостоятельных, будничных и специализированных сфер культуры.

Третья особенность первобытной культуры заключается в том, что она является культурой табу (запретов). Обычай табу возник одновременно с тотемизмом и являл собой важный механизм контроля и регуляции социальных отношений. Половина вековое табу регулировало половые связи в коллективе, пищевое табу определяло характер еды, назначенной вождю, воину, женщине, детям. Другие табу были связаны с неприкосновенностью жилья, источника огня, с правами и обязанностями отдельных категорий членов племени. Определенные вещи, в том числе и еда, что принадлежали вождю, также были подданными табу. Табу блокируют самый сильный инстинкт самосохранения и парализуют потребность человека в новациях социально-экономической сферы. Это с наибольшей "классической" ясностью проявляется на стадии первобытного развития человечества.

Значимость культуры в жизнедеятельности человека определяется ее неразрывной связью с такой фундаментальной проблемой человеческого бытия, как смысл жизни. Именно культура, благодаря объективному осознанию смерти, является источником экзистенциального страха перед небытием. Однако это еще не все, так как культура не только порождает экзистенциальный страх, но и пытается его нейтрализовать. Одним из средств нейтрализации является роль тайно-мифологического миропонимания. Понятие вечности "я", наверное, зависимое от него понятие сакрального (священного) осмысления (предоставление смысла) смерти - это основные средства преодоления чувства страха перед небытием. Каждая культура имеет церемонии захоронения, идеи вечного существования, связанные между собой. Человеческая жизнь представляется как эпизод, а ритуал захоронения - как окно в бесконечность. Трансформировав похороны человека в сакральную церемонию, - культуру института экзистенциального страха его объектов. Усвоение индивидом неотвратимости смерти, как правило, начинается уже с детства: процесс постепенного введения смерти в структуру жизни, является одновременно и процессом уничтожения страха перед небытием.

 

Искусство Древнего Египта

В божественном царстве фараонов искусство служило прежде всего религии. Сюжеты барельефов неизменно служили связующим звеном между богами и людьми, прежде всего фараонами.

В эпоху Древнего царства уже сложился монументальный стиль египетского искусства, выработались изобразительные каноны, которые потом свято оберегались на протяжении веков. Их постоянство объясняется тем, что искусство Египта было составной частью культа, заупокойного ритуала. Считалось, что после смерти наступала загробная жизнь, во всем похожая на земную. Чтобы покойник мог счастливо жить за гробом, его надо было снабдить всем, чем он обладал на земле - вплоть до его собственного тела, избежавшего тления. Отсюда и обычай бальзамирования. В гробницу помещали портретную статую умершего. Из этой традиции выросло знаменитое портретное искусство Египта. Египетские портреты своеобразны: они с удивительной силой передают индивидуальные черты, но выражение лица остается отвлеченным, психологически не расшифрованным. По крайней мере в Древнем царстве портреты были спокойно-бесстрастными. Множество небольших статуэток - так называемых "ушебти" - заменяли покойному слуг. На стенках гробницы располагались фризами росписи и рельефы с изображением вереницы земных событий. Искусству в Древнем Египте отводилась необычайно важная роль: оно должно было дарить бессмертие, быть прямым продолжением жизни. Ведущие художники - зодчие, скульпторы и живописцы (особенно зодчие) - были высокопоставленными лицами, их имена были известны и окружены почетом. В Древнем царстве сложились строго определенные типы статуй: стоящей - фигура напряженно выпрямлена, фронтальна, голова высоко поднята, левая нога делает шаг вперед, руки опущены и прижаты к телу; сидящей - руки симметрично положены на колени или одна рука согнута с локте, торс также выпрямлен, взор также устремлен вдаль. Сдержанной и непестрой была и раскраска - рельефы всегда раскрашивались. Преобладали сочетания желтых и коричневых с голубыми и зелеными - тона земли и безоблачного неба Египта.

Хотя искусство Среднего царства тщательно соблюдало традиции и каноны Древнего, оно не оставалось совершенно тем же самым. Теперь гробницы вельмож располагались не у подножия царских пирамид, а отдельно, на территориях номов. Пирамиды же стали скромнее, меньше размерами; уже ни один фараон не осмеливался на сооружение таких фантастически-гигантских усыпальниц, как Хеопс и Хефрен. Можно заметить известную двойственность в эволюции стиля. С одной стороны - снижается пафос монументальности: поскольку заупокойные культы становятся делом более повсеместным, то и в искусстве, особенно в искусстве местных школ, появляется оттенок сниженности, обиходности. Отсюда усиление жанровых "вольностей" в трактовке сюжетов, в композиции. В портрете усиливаются черты индивидуальной характерности. Зато много непосредственности в мелкой пластике Среднего царства - деревянных и фаянсовых статуэтках слуг, пахарей, носильщиков, лодочников, прачек, пастухов. В массе своей эти фигурки исполнены на другом уровне мастерства, чем статуи фараонов и вельмож: довольно примитивно, ремесленно. Часто они комбинировались в группы, в целые жанровые сценки. В Древнем царстве стены усыпальниц расписывались редко, преобладали раскрашенные рельефы. Теперь их все чаще заменяли живописью темперой, вероятно, просто потому, что это менее трудоемкая работа, да и не всякий камень годился для высекания рельефа. Однако росписи имели и свои художественные преимущества, допуская большую гибкость рисунка и богатство цвета.

Искусство Нового царства импозантно и величественно, но в нем пробивается пламя земного чувства, размышлений, тревог. Вместо архитектуры гробниц расцветает архитектура храмов. Жрецы в эту эпоху стали самостоятельной политической силой. Естественно, что при таком наплыве светских мотивов со старыми изобразительными канонами начинают обращаться свободнее. Хотя прежняя фризово-ритмическая композиция и прежняя трактовка фигур сохраняются, все чаще появляются непривычные позы и ракурсы - в фас, в три четверти, даже со спины: фигуры заслоняют одна другую; рисунок, сравнительно с прежним, становится изысканным. Живописные вольности редко допускались в росписях царских гробниц - там каноны сохранялись строже - но в границах номархов художники отваживались на новаторство.