Молодежь на рынке вторичной занятости.

Вторичная занятость молодежи представляет собой трудовую деятельность помимо основной работы или (что, применительно к молодежи, происходит значительно чаще) учебы.

Вторичная занятость является значимым способом социализации и адаптации к определенной неустойчивости и незавершенности ее материального и профессионального статуса. Исследования мотивации занятости российских граждан свидетельствуют, что вторичная занятость рассматривается ими как возможность увеличения материального достатка. Вторым мотивом дополнительной занятости является реализация собственного трудового и культурного потенциала.

Особенностью молодежного рынка труда является более низкая конкурентоспособность по сравнению со старшими возрастными группами. Эта проблема не так актуальна для тех, чей возраст приближается к 30 годам, но очень значима для подростков и выпускников вузов и сузов. В настоящее время на рынке труда для них практически нет вакансий. Препятствием к их трудоустройству является также то, что законодательством РФ ставит перед работодателем достаточно строгие условия соблюдения норм и правил при приеме на работу несовершеннолетних, что делает таких работников «невыгодными» для него.

При невозможности предложить себя в качестве опытной и квалифицированной рабочей силы ведущим мотивом вторичной занятости молодежи (и особенно подростков) является материальное обеспечение собственных интересов и поддержка семьи, а о приобретении трудовых навыков работающая молодежь в большинстве случаев не думает.

Тем не менее, дополнительная работа, независимо от целей, способствует приобретению молодежью трудовых навыков, пусть даже в минимальном объеме.

В самом общем виде следует выделить два вида вторичной занятости – временная занятость, которая носит разовый или периодический характер, и постоянная дополнительная работа. По данным В. Звоновского и Р. Белоусовой, исследующих вторичную занятость молодежи Самарской области (исследование 2004 г.), около 80% всех дополнительных заработков составляют случайные приработки, и 20% - постоянные [101].

39% молодежи имели опыт дополнительного заработка в предшествующем году и 61% не имели такого опыта. Среди тех, кто имел опыт подработок, около 80% работали на временной работе и около 20% - на постоянной. В группе трудящейся молодежи, которая составляет 69% от всей молодежи Самарской области, 21% составляют те, кто имеют только подработку. 30% имеют только основную работу, а 18% совмещают основную работу и дополнительную.

Динамика вторичной занятости молодежи в 1990-2000-е гг. показывает, что минимальная доля включенных во вторичную занятость была характерна для 1995-1997 гг. и была связана со стагнацией экономики. Стабильный рост вторичной занятости с 1999 г. указывает на возникший дефицит рабочих рук, причем именно молодых – мобильных и быстро перетекающих в наиболее доходные отрасли хозяйства. Однако сегодняшний рынок вторичной занятости молодежи фактически не влияет на формирование трудовых ресурсов, отвечающих потребностям рынка.

По данным М.Н. Реутовой (исследование 2003 г.), большая часть (71,2%) опрошенной студенческой молодежи прибегает к подработкам. Из них постоянно подрабатывают 4,8%, часто – 18,3% [102].

Исследование факторов вторичной занятости молодежи показывают, что наиболее активна в подработках юношеская группа (17-19 лет), среди которой 41% имел опыт подработок в предшествующий год. По мере взросления растет доля занятых по постоянному месту работы. Наиболее активно подрабатывающей группой являются студенты, среди них 49% имел опыт подработок в предшествующий год. Для них дополнительная занятость является возможностью приобрести профессиональные и коммуникативные навыки.

Доход также определяет масштаб и характер вторичной занятости. В семьях с низким уровнем дохода по сравнению со среднедоходными семьями меньшая доля молодежи занята на основном месте работы (27% и 41% соответственно), в то время как среди высокодоходных не имеют никаких личных заработков почти вдвое меньше (18% против 30%). Что касается подработок, то здесь ситуация противоположная – в подработках занята большая часть молодежи из семей с низкими доходами по сравнению со средне- и высокодоходными (23%, 15% и 14% соответственно). В силу этого вполне справедливым является утверждение о том, что неполная занятость (наряду с учебой или даже без нее, но без полноценного источника заработка) используется в условиях крайне неблагополучного материального положения молодежи[103]. Среди тех, кто не нуждается в самостоятельных заработках, лишь 10% заняты на основной работе и 19% - на дополнительной, совмещают их 1%. Напротив, среди нуждающихся в самостоятельном заработке лишь 22% не работают. Можно говорить о четкой связи осознания необходимости заработка и наличия любой занятости. Таким образом, не абсолютный доход в его числовом выражении влияет на временную занятость, а ощущение его необходимости [104]. В то же время, по данным исследования, проведенного М.Н. Реутовой, масштаб вторичной занятости не коррелирует с доходом семьи. Так, вторичная занятость в большей степени распространена среди молодых людей, являющихся выходцами из семей с более или менее высоким достатком. Семьям 17% молодых людей, подрабатывающих время от времени, и 8,1%, подрабатывающим «часто», «хватает на повседневные расходы, но при покупке предметов длительного пользования они испытывают затруднения». 22,1 учащихся отметили, что в семье «есть средства на все необходимое для жизни», при этом 14% из данной группы занимаются дополнительными подработками «иногда» и 8,1% - «часто». В то же время в среде низкообеспеченных учащихся, семьям которых «денег хватает только на продукты питания», вторичная занятость весьма незначительна (6,3%) [105].

Анализ степени квалифицированности и профессионализации дополнительной работы показывает, что лишь около 20% молодых людей занимались деятельностью, требующей определенных знаний и квалификации. В наименее выгодных условиях в поиске дополнительной работы находятся жители сельской местности, однако, в принципе, подрабатывают они не менее активно, чем жители городов.

 

Вопросы для самопроверки:

1. Разграничьте сферы экономического сознания и экономического поведения.

2. Охарактеризуйте основные компоненты экономического сознания современной российской молодежи.

3. Как Вы считаете, в какой степени экономическое сознание российской молодежи специфично, а в какой сходно с сознанием молодежи в других обществах?

4. Назовите основные мотивирующие факторы молодых россиян на выбор профессии.

5. Каковы основные проблемы российской молодежи в сфере труда?

6. В чем состоит специфика молодежной безработицы?

7. Каковы масштабы и характер вторичной занятости российской молодежи?

 

 

Тема 5. Молодежь в современной системе образования [106]

1. Функции системы образования.

Образование в структуре потребностей молодежи. Образование как социальная ценность.

1. Функции системы образования.

Образование молодежи представляет собой одну из основных сфер ее деятельности. Эта сфера, в которой вследствие высокого уровня институционализации образовательной деятельности процессы социализации приобретают упорядоченные формы, общественно значимые стандарты и ориентиры. Система образования представляет собой социальный институт, включающий совокупность ресурсов и ролей, необходимых для передачи знаний и культурных ценностей от одного поколения к другому.

С точки зрения Т. Парсонса, образование является одним из институтов, выполняющих в обществе функцию трансляции и поддержания социального образца, благодаря которой общество сохраняет идентичность на протяжении длительных периодов своего развития.

В условиях информационного общества образование представляет собой один из «локомотивов», способных вывести страну из социокультурного кризиса. «Образование является важнейшим фактором экономического роста страны, - подчеркивают Ж.И. Алферов и В.А. Садовничий. – Поэтому необходимо усиление внимания со стороны государства к системе образования, расширение государственной поддержки этой сферы, исходя из стратегических интересов страны. Именно такой подход позволит российской экономике без существенных потерь адаптироваться к мировым тенденциям» [107].

Молодежь является одним из основных субъектов образовательного процесса и в качестве потребителей образовательных услуг, и в качестве агентов формирования образовательных ценностей, установок и оценок.

Базовыми функциями системы образования применительно ко всему современному обществу и к молодежи являются:

1) социализация. Если первичная социализация ребенка осуществляется, главным образом, в семье, то вторичная социализация осуществляется, прежде всего, в образовательных учреждениях;

2) частное проявление функции социализации – передача навыков трудовой деятельности, профессиональных знаний, необходимых для последующей трудовой деятельности молодых людей;

3) трансляция ценностей, традиций, жизненных практик, социального опыта, обеспечивающая преемственность общества на различных этапах его развития, сохранение социального порядка;

4) интеграция общества. Эта функция обеспечивается за счет трансляции посредством системы образования общих ценностей и норм;

5) компенсация социальных ограничений в других сферах деятельности, в том числе, трудовой. Данная функция особенно актуальна в условиях насыщенности рынка труда, высокого уровня безработицы. Продолжение образования молодежью после школы является способом реализовать социально одобряемое поведение. 

Наряду с традиционными, базовыми система образования выполняет и ряд дополнительных функций. Она, в частности, превращается в долгосрочный ресурс общественного развития. При этом реализация целей развития возможна только при наличии избыточного образовательного потенциала [108]. На практике это означает, что выпуск специалистов всеми образовательными учреждениями должен несколько превышать потребности регионального рынка труда. Уровень их подготовки - превосходить современные стандарты; а потребности в образовании – наличные возможности. Безусловно, такая ситуация создает ряд трудностей как для органов власти и управления, так и для каждого отдельного человека, получающего профессиональное образование, однако, на наш взгляд, эти трудности преодолимы при условии высокой профессиональной мобильности населения и эффективного регулирования рынка рабочей силы.

Во-вторых, система образования все чаще становится наиболее эффективным, с точки зрения перспектив развития и преодоления кризисных тенденций, социальным институтом. Это, с одной стороны, обусловлено особым статусом знания, которое превращается в основной источник стоимости в постиндустриальном, информационном обществе. Д. Белл в свое время писал: «Когда знание в своей систематической форме вовлекается в практическую переработку ресурсов (в виде изобретения или организационного усовершенствования) можно сказать, что именно знание, а не труд выступают источником информации» [109]. Он подчеркивал: «Я стою на том, что информация и теоретическое знание суть стратегические ресурсы постиндустриального общества. Кроме того, в своей новой роли они представляют поворотные пункты современной истории. Первый поворотный пункт – изменение самого характера науки. Наука как «всеобщее знание» стала основной производительной силой современного общества. Второй поворотный пункт – освобождение технологии от ее «императивного» характера, почти полное превращение ее в послушный инструмент» [110].

С другой стороны, повышение значения образовательной системы определяется возрастанием роли «человеческого капитала, который в развитых странах составляет 70-80 процентов национального богатства, что, в свою очередь, обусловливает интенсивное, опережающее развитие образования как молодежи, так и взрослого населения» [111]. Данные исследования Института социологии РАН (2007 г.) дают основание утверждать, что наличие высшего образования является существенным фактором адаптации молодежи на рынке труда, удовлетворенности профессиональной деятельностью, реализации профессиональных предпочтений и интересов. При том, что по специальности работают 48% опрошенных молодых людей в целом, в группе лиц, получивших высшее гуманитарное или экономическое образование доля работающих по специальности возрастает до 60%. Среди получивших высшее техническое или естественнонаучное образование – 71%. Значительно меньше тех, кто работает по специальности, среди получивших среднее специальное и общее среднее образование (44% и 32% соответственно) [112].

Особая роль образования для реализации концепции стабильного социального развития и для функционирования общества в целом превращает образовательную систему не только в долгосрочный ресурс развития, но и в один из главных инструментов реализации национальных интересов, не менее значимый, чем экономика. 

В-третьих, условием стабильного социального развития является обеспечение социальной безопасности. Эта роль системы образования определяется тем, что в ее рамках формируется и развивается интеллектуальный потенциал, который является необходимым условием для прогнозирования и предотвращения опасностей и угроз, подрывающих существование отдельных стран и всего человечества.

Реализация системой образования всех этих социальных функций обусловлена комплексом факторов, среди которых наиболее существенным является характер системы образования в обществе. На него, в свою очередь, влияет комплекс факторов более широкого социального контекста, в частности: объем государственного финансирования и государственная образовательная политика, доступность образования для различных социальных групп, связь фактора образования с факторами трудоустройства, дохода и др.

Особое значение образования в современном обществе привело к формированию концепции непрерывного образования, или «образования через всю жизнь». Принятие ее означает, что процесс образования не заканчивается приобретением профессии, как это было в течение длительного времени, но полученные в ходе обучения знания и навыки предполагают их постоянное обновление с использованием новейших образовательных технологий.

В тех или иных конкретных условиях система образования реализует не только функции, но и дисфункции. К ним можно отнести следующие:

- социальная сегрегация и дезинтеграция общества. Система образования в современном обществе становится все в большей степени фактором закрепления социального неравенства. В силу платности образования, сокращения количества бюджетных мест, приоритетными в структуре студенчества становятся группы материально обеспеченной молодежи. В то же время выходцы из семей среднего достатка (в том числе представителей интеллигенции) все более оттесняются на периферию образовательного процесса. Показателен в данном отношении факт их сосредоточения на заочном и вечернем отделениях вузов с более щадящими условиями оплаты;

- увеличение безработицы. Так, количественное увеличение учебных заведений и учащихся в них молодых людей способствует формированию избыточного трудового предложения, снижения работодателями заработной платы в условиях, когда существует очередь на ту или иную вакансию;

- создание дисбаланса на рынке труда. За последние 10 лет существенно снизились масштабы подготовки высшими и средне-специальными учебными заведениями специалистов инженерно-технического профиля для реального сектора экономики. Аналогичная ситуация – и в отношении подготовки квалифицированных рабочих в системе начального профессионального образования. В еще большей степени испытывают дефицит молодых специалистов научно-исследовательские и проектно-конструкторские учреждения. Доля работников пенсионного и предпенсионного возрастов достигает в них 50%;

- выпуск на рынок труда неквалифицированных и некомпетентных специалистов. Эта тенденция характерна, прежде всего, для негосударственных вузов, которых в настоящее время насчитывается в России более 400. Аналогичная тенденция характерна и для филиалов государственных вузов, число которых за последние 10 лет выросло в несколько раз и составляет около 1200. Также на качество подготовки специалистов повлияло существенное увеличение количества студентов, обучающихся по заочной форме обучения. С 1993 по 2006 гг. удельный вес заочников увеличился с 29,5 до 42,9% от всех студентов[113]. Одним из базовых факторов снижения качества подготовки специалистов в вузах является система получения платного образования. Вузы (в стремлении получить прибыль) увеличивают коммерческий набор на престижные специальности и представляют на рынок «некачественный продукт». Поток недостаточно подготовленных работников увеличивает напряженность, в первую очередь, на региональных рынках труда, и образование все более становиться сферой столкновения экономических интересов;

- дестабилизация общественного сознания, когда повышенные запросы, сформированные высоким уровнем образования приходят в противоречие с ограниченностью социального капитала – доходов, квалификации, творческого и свободного характера труда и др. Система образования потенциально является одним из средств решения данной проблемы. Однако реальностью нынешнего дня является дифференциация молодежи в отношении возможностей получить качественное образование. Рост стоимости образовательных услуг делает их недоступным для детей из семей со средним достатком, а тем более находящихся за пределами черты бедности. Данный фактор постепенно становится одним из источников социальной поляризации и в перспективе – социальной конфронтации. Кроме того, увеличение доли тех, кто получил формально престижное образование за счет финансовых возможностей, и вопреки способностям, отрицательно влияет на потенциал государственной и региональной элиты. 

В ситуации, когда образовательные услуги становятся одним из наиболее ценных товаров, спрос на них (а соответственно и предложение) постоянно растет, сфера образования все более превращается в одну из сфер перераспределения всех видов ресурсов. При этом часть из них перераспределяется через криминальные по своей сути каналы. В системе образования увеличивается количество экономических преступлений и злоупотреблений, растет коррупция. Показательно, что, по данным исследования «Диагностика российской коррупции: социологический анализ», проведенного под руководством Г. Саттарова, не менее 20% абитуриентов становятся студентами за взятку.

Существенно и то, что подобная практика негативно сказывается на системе ценностей молодежи. Г. Саттаров утверждает: «Наш анализ показывает, что сейчас пребывание в ВУЗе влияет на изменение отношения к коррупции, оно становится более прагматичным, коррупция становится естественным инструментом решения проблем. Молодые люди, вступающие во взрослую жизнь, с самого начала сталкиваются с коррупцией, привыкают с ее помощью решать свои проблемы, преодолевать препятствия, начинают считать ее естественной частью социальной среды» [114]. По данным опросов общественного мнения, в сознании респондентов фиксируется устойчивое доминирование денег над знаниями как ведущего фактора поступления в высшее учебное заведение. Некоторый оптимизм внушает то, что за последние пять лет значение денег снизилось – в 2003 г. о том, что самое главное – это деньги, утверждали 61% респондентотв, в 2008 г. – 49%. О ведущей роли знаний пять лет назад говорили 19%, теперь – 33% [115]. Однако сохраняющаяся диспропорция является достаточно иллюстративной для характеристики факторов получения высшего образования в настоящее время.

Легальная и нелегальная прибыль от этих услуг предоставляет широкие возможности для формирования крупных состояний тем людям и корпорациям, которые контролируют финансовые потоки. Практика показывает, что этого вполне достаточно для превращения системы образования в объект внимания организованной преступности.

Неоспоримым фактом является то, что большая часть молодых людей, получивших высшее образование, впоследствии эмигрирует за границу. По данным А.И. Турчинова, только за последние десять лет Россия уже недосчитывается примерно 1,5 миллиона высококвалифицированных специалистов, в том числе из них 12-15% кандидатов и около 2% докторов наук, которые оказались востребованными за границей. Если бы промышленно развитые страны, в которые выехали эти специалисты, тратили средства на их подготовку, то суммарные расходы составили бы для них 1 триллион долларов [116].

В данном случае Россия выступает своеобразным поставщиком интеллектуальных ресурсов для других стран, при этом ее затраты на подготовку этих ресурсов чрезвычайно высоки. Следствием данного обстоятельства является подрыв экономической безопасности и снижение интеллектуального потенциала общества.  

Указанные обстоятельства дают основания для вывода о возникновении и развитии в рамках системы образования (на федеральном и региональном уровнях) потенциальных источников социальных опасностей и угроз, которые негативно воздействуют на социальные процессы.

Крайне противоречивая ситуация складывается в отношении реформирования системы образования, в основе которой лежит установка на введение стандартов, определенных так называемым «Болонским процессом». Безусловно, с одной стороны, реформирование системы образования повышает уровень его доступности за счет роста перечня и качества реализуемых программ общего, профессионального и дошкольного образования, увеличивает долю молодежи, включенной в эти программы [117]. С другой стороны, сохраняют свое значение, а в ряде случаев и увеличивают влияние барьеры на пути получения качественного образования. Мониторинговое исследование по оценке доступности качественного общего полного среднего образования в рамках учреждений общего и начального профессионального образования, проведенного в Белгородской области по гранту НФПК показало, что главным среди этих барьеров является социокультурный барьер. Он существенно влияет на степень их выраженности и определяет иерарахию основных факторов и складывается из нескольких компонентов. Во-первых, его определяют образование, сфера занятости и должность родителей. Во-вторых, ценностно-целевые установки родителей и школьников в сфере образования и в жизни [118].      

Противоречивость процесса реформирования предопределяет неоднозначное отношение к нему со стороны общественности. В частности, в ходе социологического исследования, проведенного Г.Ф. Ушамирской в четырех российских регионах в 2002 году (N = 4000), лишь 22,4 % родителей положительно оценили идею реформы образования. И лишь немногим более трети работников (37,5 %) образования в той или иной мере подтвердили, что основные приоритеты реформы были выбраны правильно [119].

Неоднозначной является реакция на модернизацию образования и работников образовательных учреждений различных уровней. В частности, для руководителей вузов, как свидетельствует заключение сотрудников Центра социологических исследований Министерства образования РФ, характерно «выжидательно-оппозиционное» отношение к модернизации образования [120]. Мнение значительной части ректорского корпуса довольно точно сформулировал в свое время ректор МГУ В.Садовничий: «В последнее время много говорилось о необходимости реформирования образования. Необходимость реформ в этой сфере вызвана как непростой экономической ситуацией, так и потребностями меняющегося общества. Однако реформы, на наш взгляд, должны исходить из долговременных интересов развития страны, быть в высшей степени взвешенными, осуществляться поэтапно, содействовать сохранению и приумножению интеллектуального потенциала общества» [121].

Социологическое исследование «Реальные и потенциальные последствия реформ для учителей Белгородской области» (N = 530 учителей и директоров школ), проведенное авторами в рамках выполнения гранта НФПК в 2006 году, показало, что учителя и директора высказывают сомнение в успехе ряда реализующихся в системе образования проектов. Это касается идеи введения нормативно-подушевого финансирования и перевода финансирования образования на региональный уровень.

В ходе реформы в целом увеличилась нагрузка на учителя. Но при этом лишь меньшинство респондентов убеждены, что пределы их самостоятельности и ответственности расширились. 

Вероятными последствиями нерешенных в настоящее время проблем реформирования образования в перспективе являются: снижение качества и доступности общего образования; маргинализация учительства, снижение уровня его компетентности; значительные кадровые потери в школе, особенно среди молодых учителей и учителей среднего возраста, которые еще могут найти себе другую работу; трансформация процессов образования детей в процедуру урокодательства, за которую платят; разрушение корпоративной культуры учительства.

Таким образом, система образования в России развивается в последние годы крайне противоречиво. Несмотря на продвижение в направлении модернизации, осуществляемой на основе европейских стандартов, сохраняется значительная доля рисков. Качественное образование оказывается не в равной мере доступным для молодых людей.

Образование в структуре потребностей молодежи. Образование как социальная ценность.

Реакцией на современную ситуацию в сфере образования является формирование комплекса ожиданий учащейся молодежи от реформы образования. В числе главных задач реформирования образования молодежь определяет:

- увеличение степени доступности образования за счет снижения стоимости обучения;

- повышение качества получаемого образования, которое включает: а) повышение профессионализма преподавательских кадров, улучшение материально-технического обеспечения вузов; б) расширение связи образования с практикой, расширение учебно-производственной практики, специализация образования, начиная с младших классов школы;

- повышение объективности системы оценивания знаний за счет дробления шкалы оценок, а также за счет устранения коррупции в учебных заведениях, прежде всего, высших;

- решение социально-экономических проблем учащейся молодежи.

Статус профессионального образования в современном обществе характеризуется комплексом объективных и субъективных показателей. Среди объективных – количество учебных заведений в стране и количество учащихся и абитуриентов средних специальных и высших учебных заведений. Субъективными являются ценность образования, установки и мнения общественности и, в частности, молодежи в отношении образования.

Объективные показатели свидетельствуют о значительном повышении статуса, прежде всего, высшего профессионального образования, начиная с 1990-х гг. Начиная с 1993/94 до 2005/06 учебного года, количество средних специальных учебных заведений в стране увеличилось с 2607 до 2688 – на 3,1%. В то же время число высших учебных заведений – с 626 до 1068 – на 70,6%.

Также неравномерно увеличивалась численность студентов ссузов и вузов. В 1993/94 уч. году численность студентов ссузов в России составляла 1994 тыс., студентов вузов – 2613 тыс. человек, в 2005/06 – 2473 тыс. и 7064 тыс. (рост – 24% и 170,3% соответственно). На 10 тыс. населения в современной России – 173 студента ссузов и 495 студентов вузов – самый высокий показатель за последние десятилетия [122]. В Белгородской области доля молодежи в возрасте 18-24 лет обучающейся в вузах составила в 2007 году 84,9% [123].

В структуре потребностей молодежи образование прочно удерживается на втором месте, в абсолютном выражении средневзвешенный коэффициент, характеризующий потребность в образовании, вырос с 1999 г. с 4,5 до 4,65. Хотя еще в конце 1980-х – начале 1990-х гг. учеба и образование как ценности находились в конце иерархии ценностей молодежи.

Рост престижности высшего образования (падение его произошло в начале девяностых годов в условиях «дикого» рынка, подъем – с 1995 г.), фиксируемый в ходе мониторинга «Абитуриент – студент – выпускник», привел к его массовизации: 70% россиян (monitoring.ru) считают необходимым дать своим детям высшее образование. Более 60% наших респондентов – представителей «поколения реформ» уверены в том, что уровень образования определяет начальную ступень карьеры. В то же время массовизация образования ведет к росту на рынке труда доли невостребованных выпускников: предложение не находит спроса. Наряду с этим, усиливается требовательность к знаниям и умениям выпускников со стороны работодателей. В условиях фактически всеобщего высшего образования работодатели нередко предъявляют необоснованные требования к его наличию независимо от характера и содержания профессиональной деятельности.

По данным исследования Института социологии РАН «Молодежь новой России» (2007), в настоящее время для молодежи хорошее образование является одним из основных жизненных устремлений. Около трети россиян в возрасте 17-26 лет (34%) уже получили (по самооценкам) такое образование, а 51% рассчитывают это сделать. Недоступным для себя получение хорошего образования считают 11% молодежи. И всего 4% не имеют таких планов. И подобное распределение устойчиво сохраняется с 1997 г. Тогда не стремились получить хорошее образование 7% респондентов [124].

Рядом иных эмпирических исследований также установлено, что престиж высшего образования очень высок. По данным опроса 2006 г. среди школьников старших классов Санкт-Петербурга, при том, что лишь чуть больше половины родителей старшеклассников получили высшее образование (54% отцов и 53% матерей), 85% учащихся 10-11 классов твердо намерены после школы продолжить учебу в вузе. Показателем реалистичности заявленных планов является то, что, по данным того же опроса, 67% 11-классников и 51% 10-классников занимаются на подготовительных курсах.

По данным А.С. Запесоцкого, учебу в вузе планируют продолжить 63% тех учащихся школ, которые учатся преимущественно на тройки [125].

Жизненные стратегии и модели поведения современного студенчества определяются, прежде всего, двумя основными тенденциями, характерными для рынка образовательных услуг: наличие избыточного образования и невысокий уровень подготовки специалистов. Образовательные потребности все более детерминируются такими факторами выбора, как «личный жизненный успех», «самоутверждение в жизни» и «профессиональная карьера». Потребность в образовании и ценность образования воспринимаются молодыми людьми преимущественно в утилитарно-прагматическом плане, через категории жизненного успеха и самоутверждения.

Д.Л. Константиновский, А.А. Овсянников и Н.Е. Покровский пишут в данной связи: «Если прежде знание, наука опирались на просветительскую картину мира и рассматривались в основном как абсолютная и безбрежная ценность, то отныне возобладало понятие полезного знания (useful knowltdge), т.е. знания, ограниченного в принципе, сфокусированного на конкретике и нацеленного на результат, приносящий немедленную экономическую выгоду» [126].   

В сознании молодежи образованию придается чаще всего инструментальная ценность. В частности, на протяжении конца 1990-х – начала 2000-х гг. снизилось значение ценности знания. Молодежь с каждым годом становится все более прагматичной в своем стремлении использовать профессиональное образование в качестве способа достижения целей. Об этом свидетельствует их мотивация получения профессионального образования. Образование позиционируется молодежью преимущественно как ресурс для социальной мобильности и освоения новых социальных ролей, капитал для инвестирования при достижении желаемого социального статуса.

С.Н. Иконникова, в данной связи, пишет применительно к российскому студенчеству: «Социологические исследования студенчества показывают, что рыночная экономика меняет представления личности о жизненных перспективах, а образование рассматривается как «ключ к успеху». В будущей специальности привлекает возможность быстрого продвижения и карьеры, материальная обеспеченность и финансовая самостоятельность. Эти новые ориентации значительно изменили менталитет студенчества» [127]. Подобные оценки можно отнести и к другим группам, представленным в системе образования.

Поскольку образование для большей части молодежи коррелируется с жизненным успехом, отношение к проблеме его получения во многом зависит от того, насколько оно способно гарантировать этот успех. В сознании молодых людей существует довольно ясное представление о путях достижения успеха. Все их можно разделить на три группы:

во-первых, пути, связанные с использованием корпоративно-трайбалистских традиций отечественной культуры. Они базируются на семейных, личных и земляческих связях;

во-вторых, пути, определяющиеся финансовыми возможностями, позволяющими «купить успех». Реализация их обеспечивается богатством. В решающей роли денег при обретении успеха уверены, по данным Г.Ф. Ушамирской, 26,6 % школьников; 21,9 % студентов и 32,3 % учащихся ПУ и лицеев [128];

в-третьих, пути, реализующиеся с помощью образования. Анализ результатов различных социологических исследований показывает, что сегодня они получают все больше сторонников.

В молодежном сознании возрастает значимость не просто ценности образования, но ценности высококачественного образования. Именно с этой точки зрения участники образовательного процесса преимущественно оценивают деятельность образовательных учреждений. 

Очевидно, что институт образования должен ориентироваться на создание условий, обеспечивающих реализацию интересов личности. Их характер является одним из дополнительных аргументов в пользу необходимости формирования интегрированной системы образования. В условиях, когда образование становится одной из главных смысложизненных установок, система должна обеспечить решение несколько задач:

- максимально способствовать реализации потребности людей в получении качественных образовательных услуг;

- сформировать избыточный потенциал образования, который является необходимым условием для развития общества и одновременно – для саморазвития личности;

- утвердить ориентацию на образование в течение всей жизни. Институт образования, несомненно, должен развиваться с учетом данной тенденции, обеспечивая последовательную реализацию потребности человека в повышении уровня своего образования и в улучшении его качества. При этом каждая последующая ступень системы образования должна строить свою деятельность на основе правила преемственности образовательной политики; 

- способствовать преодолению негативных тенденций. Отдельные структурные элементы института образования функционируют недостаточно эффективно, некоторые из них особенно тяжело переживают состояние кризиса и не имеют самостоятельных ресурсов для его преодоления;

- улучшить воспитание обучающихся в образовательных учреждениях.

По данным М.В. Лисаускене, в последние годы существенно возрастает (по крайней мере, среди студентов вузов) не только престиж высшего образования, но степень осознания его в качестве необходимого фактора жизненного успеха, карьеры, а также понимания его как необходимой предпосылки формирования культуры личности (таблицы 1, 2) [129].

Таблица 1.

Сравнительный анализ мотивов получения профессионального образования (в%) (Опрос проведен в Иркутской области и в Бурятии)

 

Студенты вузов