Глава 19. Видящие и их способности

 

 

Ник последовал за Малеком в главное здание школы, пока Тай семенила за ними. Она улыбнулась Нику, когда он на ходу легонько стукнул её кулаком по руке.

Его разум до сих пор обдумывал весь этот бардак.

Все вокруг сейчас утаивали от него информацию. Как минимум часть этой информации приведёт к смерти кучи людей, если Морли, Джордан и остальные не придумают какой-то способ это остановить.

— Насколько это точно? — спросил Ник, обращаясь к спине Малека и не дожидаясь, когда видящий повернётся. — То, что ты увидел? Картина? Насколько ты уверен?

Малек медленно повернулся, настороженно изучая лицо Ника.

Спустя мгновение провидец как будто расслабился.

Его красиво очерченные губы видящего поджались, когда он обратил взгляд внутрь себя. Более странный, светлый глаз (бело-голубая радужка, которая на солнце напоминала лунный камень) выглядел более обращённым внутрь, чем тёмный.

— Я не знаю, — сказал видящий, выдохнув и легонько прищёлкнув языком. — Настолько же точно, насколько точными ощущаются другие мои картины, наверное? — Малек поднял ладони с длинными пальцами, и в его голосе звучали нотки лёгкого раздражения, хотя в целом тон был спокойным. — Насколько точны другие картины, которые я тебе показал, Ник?

Ник нахмурился.

Он помрачнел ещё сильнее, когда подумал над ответом на вопрос видящего.

Реальность такова, что каждая картина, которую Малек показывал Нику, воплотилась в жизнь.

Они не всегда воплощались так, как изначально подумал Ник, но они все сбывались без единого исключения.

Ник нахмурился, адресуя сердитый взгляд Малеку.

Он знал, что это нелогично, но ощущение никуда не девалось.

Малек, должно быть, что-то почувствовал, потому что снова обернулся через плечо.

— Ты прав, — прокомментировал видящий, встретившись взглядом с Ником. — Злиться на меня из-за точности моих провидческих способностей кажется совсем нелогичным.

Ник помрачнел ещё сильнее, поднимая ладонь и жестом призывая видящего молчать. Он окинул коридор многозначительным взглядом, пытаясь напомнить Малеку, что он не должен говорить о своих экстрасенсорных способностях, особенно в помещениях.

Малек почти не заметил.

Он продолжал тем же оскорблённым тоном.

—...Полагаю, я могу приложить усилия и написать картины, которые не кажутся мне правдивыми, — проворчал видящий. — Но я не представляю, какая от этого будет польза, Ник. Это определённо не поможет тебе в работе Миднайта. Даже если мы сделаем это в качестве катартического упражнения, я не понимаю, почему это окажется продуктивным времяпровождением для нас обоих...

Тай рассмеялась, обернувшись к Нику через плечо.

Она с нежностью посмотрела на своего брата, затем снова рассмеялась.

Ник закатил глаза, но сам подавил невольную улыбку. Чёртов ребёнок. Ему сейчас ничто не должно казаться забавным, но она всегда производила на него такой эффект.

Они добрались до конца коридора, и Ник ступил на ворсистый ковёр, который устилал большую часть каменной плитки в парадном лобби здания. Ковёр заканчивался у лестницы из мрамора и древесины, которая вела на верхние этажи.

Ник посмотрел на люстру, висевшую под высоким потолком.

Он бесшумно последовал за Малеком и Тай вверх по этим ступеням, когда Тай поддела его рукой. Он попытался улыбнуться, чтобы не тревожить ребёнка, но сообразил, что она наверняка до сих пор читает его мысли.

Он всё ещё обдумывал другие способы остановить церемонию Миднайтов сегодня вечером.

Время уже перевалило за два часа дня.

Как, чёрт возьми, он должен остановить то, что наверняка подготавливается в этот самый момент? Что наверняка планировалось месяцами? В списке гостей наверняка сливки общества Нью-Йоркского Протектората, сотни крупных благотворителей, актёров, звёзд спорта и других «важных» фигур.

Дело даже не только в банкете; они будут транслировать мероприятие онлайн. Это означало, что крупные каналы оставили свободное место в своём вещании, не говоря уж о рекламе.

Чем больше Ник думал об этом, тем менее вероятным ему казалась возможность отложить это или отменить.

А значит, Малек наверняка притащил его сюда, чтобы действительно сохранить ему жизнь; значит, Лара Сен-Мартен тоже хотела убрать его подальше от опасности.

Нахмурившись от этой мысли и осознания, что его доставили сюда почти без протестов, Ник задался вопросом, не стоит ли ему просто развернуться и сейчас же направиться в Нью-Йорк.

Но он не мог просто уехать.

Надо хотя бы поговорить с Уинтер.

Эта мысль вызвала резкую боль в груди, выдернула из мыслей о банкете, «Архангеле», хранилище и живой машине. Пытаясь отвлечь себя, Ник проверил входящие сообщения, испытывая искушение послать сигнал Кит или Сен-Мартен, пока они поднимались на верхний этаж.

Однако отвлечение не сработало.

На верхнем этаже располагался кабинет директора школы Келлерман — кабинет мисс Уинтер Джеймс, которая, насколько известно Нику, всё ещё не догадывалась, что они здесь, если только Мэл или Тай не сообщили ей своими экстрасенсорными мысленными способностями.

Ник не был уверен, почему он так нервничает перед встречей с ней.

В его голове промелькнул образ, на мгновение затмивший все виртуальные экраны гарнитуры: бледно-зелёные глаза, он лежит на диване, теряет понимание, кто он сейчас, где и в каком времени он находится...

«А может, ты знаешь, почему, — пробормотал его разум. — Может, ты прекрасно понимаешь, почему нервничаешь перед встречей с ней».

Сказав своему разуму заткнуться, Ник перевёл взгляд на окно и попытался сосредоточиться на роскошных полях за школой. Его взгляд скользнул дальше за эти поля, за фруктовый сад и более густой лес, остановившись на заснеженных вершинах вдалеке, которые находились как будто на краю света. Он всё ещё не был уверен, настоящие ли это горы, или же они являются частью виртуальной программы купола. Надо спросить у Уинтер, но почему-то до сих пор не представлялось возможности.

Они слишком быстро добрались до верхнего этажа.

Коридоры казались нетипично тихими.

— У нас сегодня нет уроков после обеда, — сообщила Тай, обернувшись через плечо. — У учителей там что-то запланировано... нас отпустили в полдень. Большинство детей вернулось в общежития. Или уехало в Охраняемую Зону Нью-Йорка на выходные.

Ник слегка нахмурился из-за того, что она читала его мысли, но лишь кивнул.

Это объясняло то, как тихо было вокруг. Он также осознал, что маленькая речь Тай была первым разом, когда кто-то из их троицы нарушил молчание с тех пор, как они поднялись по лестницам.

Тай снова обернулась к нему.

— Не волнуйся, — радостно сказала она, удивив его тем, что взяла его за руку, и ещё сильнее тем, что не отпустила. — Я не говорила ей, что ты здесь. Она будет очень рада тебя видеть.

Ник хмыкнул.

Он надеялся, что это правда.

Однако он поймал себя на том, что смотрит на Тай и думает о ней.

Не так давно он нервничал при мысли о встрече с ней.

Подумав об этом, Ник послал ей сигнал через гарнитуру, заговорив через связь, а не вслух.

«Значит, ты простила меня? — спросил он юную видящую, используя субвокалку. — За то, что я сюда не приезжал? За то, что избегал мисс Джеймс? Ты же знаешь, что я не избегал тебя, верно? Все эти недели? У нас просто были... взрослые проблемы. Которые надо было решить, имею в виду».

Она рассмеялась, подняв на него взгляд.

Вместо того чтобы отвечать через гарнитуру, она заговорила прямо в его голове, заставив Ника подпрыгнуть.

«Ты можешь просто подумать в мой адрес, знаешь, — сказала она ему. — Ты естественным образом закрываешь свои мысли. Вот почему я догадалась, что ты наверняка раньше имел дело с видящими. До войны или типа того. Если ты просто отбросишь этот щит и подумаешь, то тебе не понадобится использовать гарнитуру».

Она постучала себя по виску, словно иллюстрируя это.

«Так никто не сможет подслушать, — добавила она. Подумав, она покосилась на брата. — Ну, может, Мэл подслушает. Или мисс Джеймс. Но никто опасный не услышит».

Ник нахмурился, подумав об этом.

Он знал, что она права относительно видящих.

И всё же смутность его воспоминаний о тех годах начинала раздражать его. Теперь это раздражало его намного сильнее, потому что у него случались все эти странные «сны», которые, кажется, уходили корнями в тот самый период.

Тем не менее, он задавался вопросом, стоит ли ковырять эту болячку.

Возможно, и даже определённо, он не должен срывать с неё коросту.

«И ты избегал меня, — продолжила Тай более укоризненным тоном. — Не только мисс Джеймс... но и меня тоже. Хотя бы немножко. Я говорила об этом с мисс Джеймс. Она сказала, что ты силишься разобраться, как мне помочь. Она сказала, что мои способности тебя пугают».

Ник нахмурился.

«Они действительно меня пугают, — признался он, отчётливо думая в её адрес. — Временами меня до чёртиков пугает то, на что ты способна. Однако ТЫ меня не пугаешь, ребёнок. Надеюсь, ты понимаешь разницу».

Она подняла на него взгляд.

«Понимаю. Думаю, понимаю, — слегка нахмурившись, она добавила: — Но мне бы хотелось, чтобы ты перестал винить моего брата. Это не его вина».

Вспомнив их последний разговор на эту тему, Ник нахмурился.

«Я больше не злюсь на твоего брата, — подумал он в её сторону. Поколебавшись, он добавил: — Однако я не уверен, насколько вам стоит доверять Ларе Сен-Мартен. Я всё ещё не в восторге от её "решения" твоей проблемы. Я не считаю тебя плохой, потому что ты это делаешь... я думаю, что с их стороны неправильно просить тебя об этом. Ты по-прежнему всего лишь ребёнок, Тайлайя».

Тай кивнула, явно ни капли не тревожась.

«Я знаю, — послала она. — Мисс Джеймс тоже говорила мне об этом. Мы с ней говорили, что может, удастся найти другие способы справляться с этим, — всё ещё держа Ника за руку, она сверкнула этими своими льдисто-голубыми глазами, но её личико оставалось спокойным. — Ну, ты понимаешь. С моей проблемой».

Ник осторожно кивнул.

И всё же он невольно нахмурился.

Уинтер работала с Тай над этим? С каких пор?

Он не был уверен, что эта мысль приводила его в восторг. Что, если ребёнок нечаянно убьёт его девушку в процессе их «экспериментов»? В конце концов, какой бы милой ни была Тай, она обладала не самым стабильным даром. Возможно, Тай уже лучше это контролировала, но это не отменяло реальности того, на что она способна.

Этот ребёнок был тикающей часовой бомбой.

Понадобится лишь ошибка одной из них.

Понадобится лишь один раз, когда Тай утратит контроль.

Тай легко могла убить Уинтер, и это будет ужасно для девчушки, но куда ужаснее для Уинтер... и для Ника.

Тай потянула его за руку, привлекая к себе взгляд Ника.

— Мы не экспериментируем в таком плане, — сказала она ему, заговорив вслух. — Я не... делаю это. Не в её присутствии. Мы смотрели на структуры. На те части меня, которые делают эту штуку, и с чем они связаны, и как всё это работает. Мы пытались разобраться, почему мне нужно это делать. Ну, биология, возможно? Наверно, это что-то вроде биологии...

Она нахмурилась, явно рассуждая о том, как её свет видящей вписывается в идею биологии, которую преподают в школе.

— Короче, — сказала она, и её нахмуренный лобик слегка разгладился. — Я не делаю этого при ней. Я сказала ей, что это может быть небезопасно. Она согласилась.

Ник кивнул, слегка расслабившись.

Его губы продолжали слегка поджиматься.

Но они добрались до небольшого алькова, в котором находилась дверь кабинета Уинтер.

Ник посмотрел влево, ища её секретаря за маленьким столом возле окна в викторианском стиле, которое выходило на газоны. Однако стол пустовал; секретаря Уинтер не оказалось на месте. Должно быть, её рабочий день на сегодня закончен.

Почему Уинтер до сих пор здесь? Почему она сама не поехала домой?

— Мы оставим вас наедине, — сказала Тай, выпуская его ладонь. — Она внутри. Мне всё равно надо поговорить с моим братом.

Ник повернулся, озадаченно посмотрев на Тай.

— Подожди. Что? Нет... нам всем надо поговорить об этом. Мне нужно вернуться в город. Если твой брат привёз меня сюда только для того, чтобы не пустить на тот банкет...

— Мы не уйдём далеко, — перебил Малек.

Ник повернулся, уставившись на высокого видящего, который взял сестру за руку, когда та отцепилась от Ника.

— Позови Тай, — сказал Малек, постучав по своему виску и не реагируя на то, что он увидел на лице Ника. — Мы придём обратно. И тогда можно будет поговорить.

Ник открыл рот, собираясь снова запротестовать...

Но они уже зашагали прочь.

Он стоял там, смотря, как два видящих идут к лестнице, почти бесшумно ступая по коридору с каменной плиткой.

Выдохнув, в чём он совершенно не нуждался, Ник повернулся лицом к двери, на которой медными буквами было написано «ДИРЕКТОР», и потянулся к дверной ручке, не позволяя себе раздумывать.

Глава 20. Телефонный звонок

Ему не представилось возможности открыть её.

Когда он потянулся к ручке, дверь дёрнулась внутрь, заставляя его напрячься, но Ник не убрал протянутую руку, пальцы которой вот-вот должны были задеть металл.

Он просто стоял там, оказавшись лицом к лицу с Уинтер, которая остановилась, в шоке уставившись на него.

Несколько секунд ему представилась возможность смотреть на неё.

Её сине-зелёные глаза сияли, и этот цвет всегда напоминал ему драгоценные камни, похожие на павлиньи перья. Её глаза раскрылись шире, пока она переваривала тот факт, что он стоит перед ней. Её изящный подбородок был напряжён, словно она обдумывала какую-то серьёзную мысль или, может быть, обмозговывала какую-то сложную, не поддающуюся решению проблему.

Ник чуял её аромат.

Этот запах мгновенно активировал в нём инстинкт хищника, и это вызвало прилив более жарких, более спутанных эмоций и желаний.

Его взгляд метнулся к её волосам, и Ник заметил, что она немного изменила пряди. Волосы по-прежнему были густыми и чёрными, а также отросли длиннее, чем при их первой встрече, но теперь чёрная грива акцентировалась небесно-голубыми и оранжево-золотыми прядями.

Эта комбинация была для неё новой... и так хорошо сочеталась с глазами, что Ник снова пялился на неё, глядя то на её радужки, то на волосы, то на цвет кожи.

Ник видел то самое мгновение, когда она осознала его присутствие.

Он видел крошечную перемену в её глазах, маленькие морщинки от лёгкой улыбки, которая как будто смыла весь слой напряжения, которое она несла в себе.

Gaos. Она рада его видеть.

Он всё ещё чувствовал себя парализованным.

Радость казалась таким неуместным словом для описания того, что он чувствовал при виде Уинтер.

Это скорее сродни облегчению. Когда выдыхаешь после того, как задерживал дыхание.

Это смешивалось со странной неугомонностью и тревогой от досадливого осознания, что он тут не останется, что ему придётся уехать сегодня вечером или даже раньше. Понимание, что он здесь лишь ненадолго, исказило что-то в его облегчении, заставляя беспокоиться о разлуке с ней, хотя он вот только что увидел её.

Ник всё ещё пялился на Уинтер.

Его взгляд скользнул по её тёмно-синему платью, которое он не узнавал — на талии оно украшалось интересными геометрическими фигурами, которые привлекали его глаза, зачаровывали какую-то часть его разума. Платье подчёркивало её узкую талию, затем опускалось вниз по бёдрам и животу, старомодно заканчиваясь на уровне лодыжек, но почему-то всё равно провоцируя его собственнические инстинкты, когда Ник осознал, как сильно видна её фигура.

Верхняя часть платья не имела глубокого декольте, но при этом тоже облегала каждый изгиб, вызывая у него желание содрать ткань, стянуть вниз по плечам и проверить, насколько тянется эта материя, сколько её кожи он сумеет обнажить зубами.

Ник гадал, остались ли у неё следы укусов после...

— Нет, — сказала Уинтер. — Уже зажили.

Взгляд Ника метнулся к её глазам.

Она улыбалась ему, губы изгибались от лёгкого веселья.

Когда он продолжил смотреть на неё, она прислонилась к двери, изогнув своё тело S-образной волной, отчего всё оно казалось более длинным, а платье натянулось в такой манере, за которой его вампирские глаза тщательно проследили.

— Gaos, — пробормотал он, едва замечая, что заговорил вслух.

Ник невольно и не в первый раз подумал, что если бы в детстве у него была такая учительница, он бы завалил все предметы. А ещё он при каждой возможности встревал бы в проблемы, надеясь, что его отправят в её кабинет.

В этот раз Уинтер расхохоталась по-настоящему.

Пихнув его в грудь, она скользнула назад, зайдя за тяжелую деревянную дверь и снова выглянув, чтобы одарить его широкой улыбкой.

— Ты заходишь? — спросила она. — Или нет?

Он последовал за ней в кабинет.

Он уже двигался скорее как вампир.

Встав прямо за дверью, когда Уинтер скользнула мимо него, чтобы закрыть её и запереть, Ник не шевелился, но следил за ней взглядом, когда она прошла обратно, обходя его, стоявшего как особо крупный и странно расположенный предмет мебели.

Он продолжал следить за ней взглядом, когда она направилась обратно к своему столу.

Он думал, что она сядет во вращающееся кожаное кресло, но она этого не сделала.

Вместо этого она села на краешек стола, прямо возле аквариума с живыми растениями и яркой золотой рыбкой, которая проплыла через зеленоватую воду, чтобы выглянуть сквозь стекло. Узорчатый нож, о котором Ник её так и не расспросил, лежал на столе рядом с круглым кристаллом, и они оба располагались на чёрной подставке из кованого железа. Он окинул взглядом стены её личной ведьминской башни, вновь поражаясь количеству бумажных книг, выстроившихся на полке.

Он не подумал спросить, принадлежат ли эти книги ей.

Он задавал ей недостаточно вопросов.

Он до сих пор знал её далеко не достаточно.

Почему-то это тоже спровоцировало укол боли в груди.

— Ну? — сказала Уинтер, по-прежнему ошеломлённо глядя на него и покачивая одной ногой. — Ты собираешься сказать мне, зачем ты здесь?

Когда он не сдвинулся с места, она опять рассмеялась.

— Ты вообще собираешься говорить, Ник? — спросила она, продолжая покачивать ногой.

Он поймал себя на том, что замечает её туфли, которые были такими же синими, как и её платье, и с каблуком высотой как минимум семь сантиметров, и с проблесками дополненной реальности на расшитых бисером боках, отчего смутно казалось, будто туфли плавают под водой. Его взгляд вернулся к аквариуму.

Ник пытался решить, как объяснить своё пребывание здесь.

В итоге он подошёл к ней.

Он дошёл до Уинтер, и её туфля перестала покачиваться.

Он нарочно остановился прямо между её ногами, свисавшими с края стола, и своим телом заставил её шире раздвинуть бёдра. Его ладони и пальцы аккуратно погладили платье так, как ему хотелось с самого первого взгляда.

Ткань оказалась эластичной.

Она также была гладкой и прохладной как шёлк и льнула к телу как вторая кожа. Он ощутил, как уже реагирует, и заставил себя посмотреть ей в глаза.

— Ты скучал по мне? — спросила она, продолжая улыбаться.

— Да, — ворчливо ответил Ник.

— Насколько сильно?

— Сильно.

— Но ты не отвечаешь на мои звонки?

Он поморщился — его на мгновение вернуло на землю воспоминание о том, чем он занимался в последние двадцать четыре часа.

— Ой-ой, — сказала Уинтер, наблюдая за его лицом. — Эй. Это была шутка.

Ник посмотрел на неё, только тогда осознав, что отвернулся. Она взяла его за руку, когда он опустил одну ладонь, поглаживавшую её бок. Переплетя их пальцы, она поднесла их руки обратно к своему бедру и притянула его светом в такой манере, которую он явственно ощутил.

Его язык разбух во рту, стоило ему вспомнить Ану Нуньез и выражение на её лице, когда она висела под тем потолком.

Это вернуло его обратно к Морли и выражению на его лице, когда он сказал, что не может это так оставить.

Ник снова вздрогнул, почти сам того не осознавая.

Уинтер обхватила его ногами, притягивая к себе.

Когда он позволил ей это сделать, его клыки немедленно удлинились.

Всё ещё сжимая его ногами, Уинтер изогнулась, повернулась назад, открыла ящик своего антикварного деревянного стола и вытащила нечто, тихонько звякнувшее — металлическое, подсказал его слух ещё до того, как она чувственно развернулась и подняла этот предмет перед ним.

— Я практически уверена, что сегодня хороший день для них, — сказала она, и с её большого пальца свисали круглые браслеты органических наручников. — Судя по твоему виду, ты нуждаешься в них, Ник. Очень сильно.

Он поморщился во второй раз, отстраняясь.

— Нам надо поговорить, Уинтер, — неохотно сказал Ник. Его взгляд метнулся к наручникам, затем обратно к её лицу. — Поверь мне. Я бы предпочёл не говорить. Я бы предпочёл просто...

— Ну так не говори, — сказала она, всё ещё держа наручники, свисавшие с её большого пальца. — Или поговори со мной после.

— У нас нет времени. Мне надо возвращаться. В город. Практически прямо сейчас.

Уинтер не ответила сразу же.

Краем глаза он наблюдал, как она опустила наручники, по-прежнему свисавшие с её пальца, и позволила им с глухим стуком упасть на деревянный стол. Его взгляд настороженно метнулся к её глазам, когда она не ответила сразу же, и он увидел, что она слегка хмурится, словно размышляет.

Что ж, хотя бы она не выглядела сердитой.

Он не был уверен, что он чувствует по этому поводу.

Ему вроде как хотелось, чтобы эта идея разочаровывала её так же, как его самого.

Ник подумывал попросить её вернуться с ним. Затем вспомнил, зачем Малек изначально притащил его сюда. Он привёз его сюда, чтобы спасти его жизнь.

Нью-Йорк — это последнее место, куда он сейчас должен приводить Уинтер.

— Вау, — сказала она, тихонько хмыкнув. — Ты действительно язык проглотил. Какого чёрта происходит, Ник? Ты собираешься мне рассказать?

Он выдохнул, зная, что с ней этого делать не нужно, но по привычке всё равно поступая так. Заставив себя посмотреть ей в глаза, он постарался определиться, что сказать.

— Я даже не знаю, с чего начать, — наконец, произнёс Ник. — Это бл*дское дело... у меня нет достаточного количества сведений, чтобы сложить хоть сколько-нибудь связную историю. Все врут или рассказывают мне лишь обрывки...

— Расскажи мне основное, — попросила Уинтер.

Отпустив его ногами, она откинулась назад, упёршись ладонями между колодой старинных, вручную расписанных карт (Ник подумал, что это колода Таро) и чашей с разноцветными камушками и кристаллами с одной стороны, а с другой стороны между стопкой бумаг и маленькой моделью вечного двигателя, которую он помнил со времени своего первого посещения этого кабинета.

Она в самом деле была директрисой, которая на самом деле была ведьмой.

— Ник? — подтолкнула Уинтер. — Просто начни говорить. Тебе явно надо высказаться.

Он нахмурился, переводя взгляд с её рук на лицо.

Подумав над её словами, он один раз кивнул.

Возможно, она права.

Обычно она оказывалась права.

Он начал говорить.

Поначалу он даже не смотрел на Уинтер.

Поначалу он не был до конца уверен, что говорит для неё или говорит с ней, размышляя вслух и пытаясь сложить в голове кусочки головоломки. Он говорил как будто по кругу, сначала рассказав ей о Морли и Ане Нуньез, затем о том, как они нашли Ану, затем о Морли и Белой Смерти. Он рассказал ей про охранника в потолке, человеческого копа в стене хранилища и о том, как он выглядел, когда ИИ наконец-то изверг его на пол.

Его странный разговор с Сен-Мартен.

Джунгли. Как он нашёл Сен-Мартен.

Её безвкусный наряд шлюхи.

Как Малек уговорил его приехать сюда, картина Малека, первая встреча с Тай за несколько недель, банкет для Миднайтов, признание Малека, что он привёз Ника сюда для того, чтобы не пустить на банкет, разговор с Джорданом.

Уинтер его не перебивала.

Она не отводила взгляда от его лица.

Он периодически поглядывал на неё и обнаруживал, что она внимательно слушает, и эта лёгкая пытливость виднелась в её глазах и губах, в напряжённости, с которой она впитывала его каждое слово, опять принявшись легонько пинать стол каблуком.

Когда Ник закончил, Уинтер выдохнула, убрав волосы с лица.

Упираясь ладонями в стол, она ещё несколько секунд просто смотрела на него.

Затем снова обхватила ногами его талию, притягивая поближе к себе.

— Ты не пойдёшь на тот банкет, — сообщила она ему, как только Ник вновь оказался вплотную к её телу.

Он выгнул бровь.

— Вот как?

— Да. Не пойдёшь, — она помедлила, наклонив голову набок и всматриваясь в его лицо. — Хочешь, я позвоню Гэвину?

Последовала пауза, на протяжении которой ему казалось, что он не совсем её расслышал.

Затем Ник помрачнел.

Почувствовав, что чем дольше он стоял там, тем сильнее напрягались его челюсти, он избегал её взгляда. Когда пауза затянулась, он осознал, что она не заговорит первой.

— У тебя есть номер этого куска дерьма? — низко прорычал он.

— Да, — ответила Уинтер будничным тоном. — Я работала на него, Ник. Так что да. Он всё ещё в моём списке контактов. Их же не удаляют. Ты это знаешь.

Он снова стиснул зубы, чувствуя, как удлиняются клыки.

Он заставил себя подумать над её предложением... поразмыслить объективно.

Ему правда стоило позволить ей позвонить.

Гэвин Кингсворт, губернатор Нью-Йорка, не только потенциально выслушает Уинтер, но и наверняка просветит её относительно того, состоится ли банкет. Это могло быть их единственным шансом остановить данную затею. Это могло дать Нику более чёткое представление, надо ли ему направляться обратно в Нью-Йорк или же позволить «Архангелу», Морли и Джордану справиться с этим.

С другой стороны, Гэвин Кингсворт был извращенцем с гибридным фетишем, который уже пытался с помощью шантажа заставить Уинтер спать с ним. Он практически вынудил её уволиться из его штата и перебраться сюда.

— Да, — сказал Ник, и его голос превратился в жёсткое рычание.

Уинтер отпустила его ногами и оттолкнулась назад, опираясь на стол. Изогнувшись, она протянула руку за стопку бумаг и подхватила тёмно-зелёную гарнитуру, которая лежала на деревянном столе возле аквариума.

Ник почти забыл, каково это для обычных людей — людей, которым не приходилось носить их чёртовы гарнитуры постоянно.

Он наблюдал, как Уинтер вставляет устройство в ухо, но не отодвигался от неё. Он оставался на прежнем месте между её ног, когда её взгляд обратился внутрь, и возле губ пролегла небольшая складка от сосредоточенности.

Ник не осознавал, что она уже активировала связь, пока она не заговорила.

— Губернатор Кингсворт? — произнесла она. — Губернатор, сэр, это Уинтер Джеймс... — её глаза мельком метнулись к Нику, прищурившись. — Да. Да, та самая Уинтер Джеймс. Я извиняюсь, что беспокою вас по личной линии. Я бы не сделала этого, если бы вопрос не был срочным...

Воцарилось молчание.

Должно быть, Кингсворт её перебил.

Ник нахмурился ещё сильнее, наблюдая, как Уинтер слушает.

Он поймал себя на том, что пытается прочесть её лицо, не принимая сознательного решения.

Она не выглядела расстроенной из-за того, что слышала.

Она не выглядела сердитой, раздражённой, нетерпеливой, дружелюбной или даже совершенно безразличной. Её лицо оставалось почти бесстрастным, словно она слушала не слова, а значение пробелов между этими словами.

— Всё хорошо, — сказала она мгновение спустя. — Обещаю вам... дело не в этом. Это давно в прошлом. Совершенно точно.

Очередное молчание.

Она издала лёгкий, тихий смешок.

Ник никогда прежде не слышал от неё такого смеха.

Он был не то чтобы неискренним, но определённо официальным, хотя Ник не мог сказать, что создало такое впечатление.

— Губернатор, — сказала она так, словно перебивала его. — Сэр... — пауза. —...Хорошо, Гэвин. Правда. Нет необходимости извиняться. Я вполне счастлива на своей новой должности. В какой-то момент, может, я и захочу вернуться к деятельности юриста, но пока что...

Она снова помедлила.

— Ну, я ценю это, сэр... Гэвин. Правда.

Ник почувствовал, что ощетинивается.

Этот мудак клеится к ней? Опять?

Очевидно, Кингсворт всё ещё так и не понял, почему Уинтер уволилась, или почему она пошла к его бывшей жене, а не к нему.

Или... давайте посмотрим правде в глаза... ему было просто похрен.

Взгляд Уинтер метнулся к нему. Не отрываясь от его лица, она подняла ладонь, словно сдерживая то, что прочла на лице Ника.

— Нет, правда... Губернатор... Гэвин. Всё в полном порядке. На самом деле, я звоню по другому поводу. Это важно. Это не могло ждать...

Она снова помедлила.

— Да, — сказала она. — Верно, — она посмотрела прямо в глаза Ника. — Да. Вообще-то, он прямо сейчас со мной, — она снова помедлила. — Северо-Восточная Охраняемая Зона. Да. Мы в школе...

Очередная пауза.

—...Ну, вообще он не просил, — перебила Уинтер. — Я сама предложила. Но да, я звоню от его лица. Он обеспокоен вашей безопасностью...

Опять молчание.

—...Да, — подтвердила она, один раз кивнув и глянув на Ника. — Да, всё верно. Это по поводу сегодняшнего банкета. После того, что он мне рассказал, я подумала, что вас нужно немедленно уведомить. Босс Ника собирался поговорить с шефом полиции...

Пауза.

Уинтер опять покосилась на Ника.

— Ладно, — сказала она, продолжая наблюдать за лицом Ника. — Я подумала, что будет проще, если он сам объяснит, но... — должно быть, он её снова перебил. — Ладно, конечно. Да. Я могу объяснить вам основные детали. Если у вас будут вопросы, я могу подсоединить его...

Ник стоял там, скрежеща зубами.

Он слушал, как Уинтер пытается пересказать Гэвину-бл*дскому-Кингсворту всё, что он только что ей рассказал. Надо признать, у неё получилось куда более внятное, сжатое и убедительное повествование, чем у него. Она умудрилась обойти проблему провидческих предсказаний так, что это не звучало странно — упомянула кое-кого, кто «работал на Сен-Мартен» и располагал надежной информацией о «возможной террористической атаке» на банкет сегодня вечером, где будет использована «какая-то нелегальная технология».

Ник слышал, как губернатор перебивал её несколько раз.

Затем последовала пауза, во время которой Уинтер то ли слушала, то ли ждала.

У Ника сложилось впечатление, что она ждала.

Затем что-то на её лице слегка расслабилось.

— Было бы здорово. Да. Это... это всё, что я хотела вам сказать. Детектив Миднайт Танака просто хотел сообщить кому-то из властей...

Уинтер снова помедлила, слегка напряжённо поджав губы.

—...Да, хорошо, — произнесла она. — Я ему передам. Если вам понадобится поговорить с кем-то из нас, просто позвоните мне. Да. На эту самую гарнитуру. Это моя личная.

Ник почувствовал, как его челюсти сжимаются.

— Ладно, спасибо, — сказала она, вновь поднимая взгляд на Ника. — Очень ценю это, губернатор... Гэвин. Мы оба очень ценим.

Ник закатил глаза. Ничего не мог с собой поделать.

Увидев, что она заметила (скорее, почувствовав, что она заметила), он стёр с лица злость и даже раздражение.

Он не знал, зачем вообще утруждается.

Увидев веселье в её глазах, когда Уинтер посмотрела на его лицо, он почувствовал, как боль в его груди усиливается. Она не отводила взгляда от его глаз, когда подняла руку, достала гарнитуру из уха и положила органический завиток на стол.

То веселье по-прежнему плясало в её глазах.

— Ну? — произнесла она спустя несколько долгих секунд, выгнув бровь. — Что мы будем делать теперь, Ник?

Глава 21. Плохой мужчина

Она не опустила взгляд, произнеся эти слова.

Когда она не сказала больше ни слова, ни черта не поведала ему о том, что ответил ей этот мудак, Ник шагнул дальше в пространство между её ногами, схватив её за бёдра. Он дёрнул её вплотную к себе, хмуро глядя в лицо, которое находилось всего в дюйме от него.

Он сосредоточился на её глазах, на веселье в них.

Он сосредоточился на линии её подбородка, изгибе шеи.

Он снова захотел стянуть платье.

Он хотел сдёрнуть ткань с её плеч.

— Ну? — тихо прорычал Ник. — Ты собираешься мне что-нибудь сказать? Или ты будешь усмехаться... вызывая у меня желание приковать тебя наручниками к этому чёртову столу?

Её улыбка сделалась шире.

— Он сказал, что разберётся с этим, — ответила Уинтер, и её губы дрогнули от веселья.

— Он разберётся с этим? — повторил Ник, хмурясь. — Что это значит, бл*дь? Он отменит банкет? Или нет?

Она продолжала всматриваться в его глаза.

— Этого он мне не сказал, Ник.

Ник помрачнел.

— И что? Ты будешь притворяться, будто не прочла его?

Она моргнула, затем рассмеялась, пихнув его в грудь.

— Уинтер, — его голос понизился до рычания, когда она обхватила его ногами, притянув ближе. — Мне надо возвращаться в Нью-Йорк или нет?

Её глаза ожесточились, резко утратив всё веселье.

— Ты не вернёшься в Нью-Йорк, Ник, — произнесла Уинтер. — Я уже сказала это.

Когда он отвел взгляд, она стиснула его руки ладонями и дёрнула поближе к себе.

— Ты думал, я шутила? — резко спросила она. — Мэл привёз тебя сюда, потому что он нарисовал картину, подразумевающую, что ты умрёшь, если посетишь тот банкет. Ты серьёзно думал, что я позволю тебе уехать, учитывая это?

Ник закатил глаза.

— Уинтер. Я коп...

—...Коп, который ни за что на свете не позволил бы мне вытворить нечто подобное, — перебила она. — Ник. Ты сейчас серьёзно? Ты не поедешь. Даже Джорди сказал, что ты должен остаться здесь. Он практически приказал тебе остаться.

— Из-за чёртовой картины?

— Когда это картины Мэла ошибались?

Вспомнив свой разговор с провидцем, когда тот задал Нику практически тот же самый вопрос, Ник нахмурился.

— Нравится тебе командовать, — сообщил он ей ворчливым тоном.

— И тебе тоже, — парировала она. — И я думала, что мы это обсудили, Ник. Насколько я припоминаю, ты сам поднял эту тему. Ты установил данное правило. Мы оба имеем право голоса. Верно? Ты же сам сказал? Ты сказал, что хочешь иметь право высказаться до того, как я сделаю что-то безумное и подвергну свою жизнь опасности. Ты также сказал, что мы оба имеем право на вето в такой ситуации.

Ник почувствовал, как его клыки удлиняются, и стиснул зубы.

— Мы разговаривали, Уинтер, — сказал он. — После секса, насколько я помню. Я испытывал прилив собственничества. Я не имел в виду, что действительно лишу тебя свободы воли, — он встретился с ней взглядом, сосредоточившись на этих сине-зелёных глазах, похожих на драгоценные камни. —...или возможности выполнять свою работу.

— Я директор школы. Это не одно и то же.

— Вот именно, — прорычал он. — Ты не можешь защитить меня от моей работы. Это часть отношений с копом. Всё идёт в одном комплекте.

— Это также главная причина, по которой копы разводятся, Ник.

Ник почувствовал, как его грудь сдавило.

Он открыл рот, чтобы заговорить, затем закрыл обратно.

Он заставил себя пожать плечами.

— Верно, — ответил он, говоря старательно нейтральным тоном. — Ты пытаешься мне что-то сказать?

Её губы поджались. Ник почти видел её желание послать его нах*й. Он определённо видел, как она мысленно отмела его слова о возвращении в Нью-Йорк. Он видел всё это вместе с несколькими другими вещами, которые он не мог прочесть, а потом выражение её лица изменилось. Это промелькнуло в её глазах одним сжатым шепотком... затем она отвела взгляд.

Подняв наручники, Уинтер снова позволила им раскачиваться на её пальцах.

— Ты позволишь мне надеть их на тебя? — спросила она. — Или нет?

Ник почувствовал, как его клыки удлинились ещё больше, а боль в груди усилилась.

Он всматривался в её глаза, в ту напряжённую пытливость, затем покосился на время в гарнитуре. Пять часов. Тот чёртов банкет состоится через пять часов.