Что входит в макробаланс страны?

По крупному — это ВВП — валовой внутренний продукт как совокуп- ность товаров, работ, услуг, производимых на национальной территории России. Если они потребляются внутри страны — это и есть совокупные потребляемые блага. Правда есть деталь в некотором объеме двойного счета в структуре ВВП, сути не меняющая.

Кто эти блага в стране получает и потребляет? Три субъекта. Это государство, и мы принципиально расходимся с либералами, которые считают государство нахлебником, лишним потребителем, чью норму потребления надо минимизировать, лучше всего до нуля, а всем рас- поряжаться должен индивидуальный человек, частный собственник, невидимая рука рынка. Но ведь очевидно, что если государство не пот- ребляет часть общих благ, то, скажем, в государственном бюджете не- дофинансируется содержание управленческого аппарата, поддержка при необходимости государственных объектов, в том числе произво- дящих объектов, транспортных объектов. Производство, например, эксклюзивных государственных продуктов, материалов, таких, как наркотики, прекурсоры, ядерные, радиоактивные материалы, оружие, монопольные продукты, которые, кроме государства, никому не позво- лено производить.

Если государство не вкладывает из того объема благ, который ему на-

значен в устроении макробаланса страны, на безопасность, то безопас- ности в стране не будет, имея в виду внешние, техногенные и природные угрозы, внутренние угрозы политического порядка. Если государство не обеспечивает инструменты безопасности, такие, как армия, охрана труда, другие технократические системы безопасности, например, сейс- модатчики, позволяющие прогнозировать и предупреждать о землетря-

сениях, цунами, то тогда, понятно, что безопасность не обеспечивается, а вот жертвы обеспечиваются.

Иными словами, государство — это субъект потребления блага № 1.

Второй субъект — это народ как совокупность граждан государства, который и должен быть конечным и главным потребителем благ, созда- ваемых в стране.

Если народ эксплуатируется сверх меры и благ ему достается совсем немного, то возникает конфликт, революционная ситуация, страна мо- жет развалиться, что мы в истории наблюдали. Кто-то подумает: «А что ж народу не хватало в Советском Союзе?». Рост производительности труда в Советском Союзе существенно опережал рост оплаты труда. Мы еще будем говорить о специфических каналах, по которым население полу- чало в Советском Союза блага, но степень эксплуатации нарастала, плюс всякие дополнительные обстоятельства, приводившие к неудовлетво- ренности населения. В результате — цветная революция 1991 года, Со- ветский Союз распался. В общем, с народом шутки плохи.

И третий макропотребитель, макросубъект — это собственник, част-

ный собственник.

Почему частный собственник — не народ, хотя по гражданским пра- вам различий никаких нет? Потому, что свои блага он получает не только трудом, но и рентой. Это рента на капитал разного вида, ссудный про- цент, доходы от права эмиссии, рента на интеллектуальную собствен- ность, природная, наследственная рента. Рентное получение благ — это инструмент паразитизма.

Вопрос о паразитизме очень важный. Наше утверждение таково, что можно отрегулировать границу по величине ренты, за которой рентный механизм перестает быть паразитизмом, а в рамках этой границы сделать его, при сочетании с трудовыми усилиями частного собственника, фак- тором прогресса, а не фактором унижения и обирания большинства.

Итак, представим себе: люди с голоду не умирают, государство как-то сводит концы с концами, а частный предприниматель богатеет, занима- ется милосердием, благотворительностью, театры строит. Все хорошо? Но наш критерий помните? Эта конструкция должна порождать устой- чивую жизнь в стране, развитие должно быть прогрессивным, в стране должны генерироваться нравственность и социальная справедливость. А от чего это зависит? А зависит это от пропорций в распределения благ между тремя главными потребителям благ, создаваемых в стране.

Понятно, что, если урезать государство, то оно окажется  неэффек-

тивным в выполнении классической государственной функции и просто развалится. Что тогда будет с большинством народа? У собственников может быть двойное гражданство, могут быть счета и дворцы за рубе- жом. Убегут. Мы же говорим о большинстве народа. Что происходит, ког-

да разваливается государство? Мы на опыте нашей страны знаем, какое горе, трагедии, сколько жертв порождает распад государства. Это нешу- точные последствия догматического, либерально-хирургического отно- шения к институту государства!

Ну, а если на долю народа остается такая доля благ, что он выжива- ет, именно выживает, а какие-то социальные слои населения выходят за эту грань? Как сегодня в путинской России объектом особого внимания вновь становятся помойки, причем люди, вполне социально статусные, приличные, в темное время суток выходят туда, чтобы, не дай Бог, их ни- кто не увидел. Настолько стыдно! А жить-то хочется, а попробуй, прожи- ви на одну пенсию, или на зарплату, две трети которой сжирает полуво- ровское ЖКХ, остальное — на лекарства, другие жизненные надобности, и вопрос жизни исчезает, — остается вопрос выживания.

Что в этом случае происходит со страной? Устойчиво ли она разви-

вается? Генерируется ли в ней нравственность, социальная справедли- вость, стабильность? Получает ли народ свою толику счастья, уверенно- сти в будущем для того, чтобы рожать детей? Мы понимаем, что такая страна заболевает, и, как и в первом случае, при минимизации института государственности, может прийти к своему социально-экономическому и политическому краху. То, что и происходит сегодня в совершенно раз- балансированной путинской стране.

Ну, и, наконец, частный собственник. Если его извести под корень, то для энергичного, пассионарного населения (это всегда меньшинство), которое склонно к инновациям, рискам, развитию, нуждается в самореа- лизации, в генерации идей, т. е. является фактором развития и прогрес- са, исчезнет стимул. Что в этом случае происходит? Снижение иннова- торского, модернизационного, лидерского, прогрессивного потенциала в стране, что и происходило в Советском Союзе.

 

Пропорции макробаланса

Как эти вопросы решаются на уровне регуляции? Давайте посмотрим, отойдя на один шаг назад. Мы уже говорили, что модель баланса работа- ет и для предприятия. Представим себе некий доход предприятия и рас- смотрим его расходы. Расход на энергию, транспортные издержки, стои- мость комплектации и материалов. Далее, налоги, которые предприятие платит государству. Затем, фонд оплаты труда, и еще разные социальные фонды. И, наконец, прибыль собственника.

Кто эти пропорции устанавливает? Понятно, что налоги устанавлива- ются государством. А остальное? С чем связаны издержки производства? Со стоимостью на рынках или при нормированном ценообразовании государством с установленной стоимостью и объемами закупок. Напри-

мер, энергетика. Предприятие может заниматься энергосбережением, инноватизацией, а может не заниматься. Предприятие может менять продуктовый ряд, вводить новые инноватизированные продукты, в ко- торых, допустим, вес материалов уменьшается, употребляются новые ма- териалы, которые менее дороги. Транспортные расходы — тоже предмет оптимизации. Иными словами, в сегменте издержек предприятие может реализовывать фактор прогрессивного развития, который уменьшает фондоемкость затрат. Государство тоже может устанавливать правовые требования, заставляющие собственника заниматься прогрессивным развитием своих основных фондов, логистик управления, логистик за- купок, сбыта. Ведь в критериях, с которых мы начали, слово «прогрессив- ное развитие» является ключевым.

Налоги. На первый взгляд кажется, что чем выше налоговые ставки,

тем лучше для бюджета, но на самом деле зависимость не такая прямо- линейная. При высоких налогах хуже становится предприятию, поэтому уменьшается оплата труда, уменьшается премиальный фонд прибыли для собственника, т. е. уменьшаются мотивации для повышения произ- водительности труда, развития, инноваций, модернизаций. Для налого- вой системы есть ключевая, природная зависимость, которая разделяет налоговую нагрузку на фискальную и стимулирующую. Что это такое? Если налоговую ставку увеличивать, то только до какого-то момента до- ходы бюджета будут расти.

А с какого-то момента большие денежные изъятия из  хозяйствующей

среды приводят к ее угнетению. И, соответственно, валовые показатели уменьшаются, причем уменьшаются быстрее, чем растет налоговая став- ка, налоговая база становится меньше, доходы бюджета начинают падать. Мы уже много раз говорили, что для человеческой среды, для устрое- ния общественно-государственных отношений характерны  оптимизаци-

онные решения. Налоговый случай не исключение.

Зачем я сейчас перешел к таким деталям? Для того, чтобы возникло понимание, что макробаланс дает возможность разглядеть множество реальных вызовов государственного управления и регуляций. Например, вызова демографического. Каким образом? А что такое фонд оплаты тру- да? Это количество денег, которые получают работники на предприятии. Есть часть налогов, которые начисляются на фонд оплаты труда. Для чего нужна зарплата работнику? Все вы, конечно, сейчас скажете и правильно скажете, что для того, чтобы воспроизводить рабочую силу, попросту го- воря, для того чтобы жить. Но не все могут себе представить, что от этого самого фонда оплаты труда, если его поделить на численность занятых на предприятии работников зависит производительность труда.

Зависит сложно. На самом деле, эта зависимость — мотивационная

кривая. Материальный фактор, который стимулирует  индивидуальную

производительность труда, — важнейший показатель, который входит в понятие эффективности национальной экономики. По этому показа- телю путинская модель экономики ни в какое сравнение не идет с други- ми странами. Почему? Потому что фонд оплаты труда в стране занижен в разы, а не на десятки процентов.

Как реально эта связь выглядит? На первый взгляд кажется, что за- висимость должна быть прямой и линейной: чем больше оплата труда, тем выше производительность труда. Оказывается, нет. Зависимость не прямая, а цивилизационно идентичная, определяется она культурными традициями, ментальностью народа, национальным характером. И это не журналистские фразы, а совершенно реальные и важные характери- стики народа как производителя и потребителя.

Для русской российской традиции зависимость примерно такая: до некоего порогового значения повышение заработной платы не ведет к повышению производительности труда. Почему? Существует порог зар- платы, до достижения которого больше платишь/меньше платишь — ра- ботнику все равно. Почему ему все равно? Потому что объем оплаты тру- да не позволяет ему обрести необходимые для жизни блага. Чуть больше, чуть меньше, а ни автомобиль, ни дорогой костюм, ни квартиру все рав- но не купить. Пороговые значения для скачка мотивации определяются группами потребительских товаров, которые являются товарами первой или уж во всяком случае естественной, органичной жизненной надоб- ности. Понятно, что это такое. Это еда, одежда, жилье, транспорт, отдых, дача и т. д.

А как только повышенная заработная плата прошла через порог и ра-

ботнику стали доступны новые блага, возникает стимулирующий эф- фект, и работник стремится обрести эти блага, при этом прирост зара- ботной платы дает ему все новые и новые возможности в этой группе товаров. В какой-то момент наступает исчерпание возможностей в этой группе: машину, костюм купил, даже дачу построил, а квартиру все равно не купить. Такова психология. Производительность труда опять не рас- тет. Когда проходится новый порог и появляется новый уровень групп товаров, например, не автомобиль Daewoo Nexia или Жигули, а какой- нибудь Maybach, не только дача, но и коттедж — возникает опять стиму- лирующая роль роста заработной платы.

У западной цивилизации, у американцев в частности, эта характери-

стика почти линейная, отклонения очень небольшие. У китайцев — тоже первоначальной полки нет. То есть русский российский цивилизаци- онный характер в этой зависимости выглядит уникальным. Нынешняя власть не понимает значение этого порога, поэтому их призывы: «Снача- ла повысьте производительность труда, а потом повысим зарплату» к ре- зультату не приведут — у народа нет мотиваций.

Итак, фонд оплаты труда для работника — это первая социально- демографическая потребность. Здоровье, здоровое питание, здоровые дети, воспроизводство рабочей силы. И это фактор производительности труда.

Идем дальше. Инвестирование частным собственником, позволяю- щее снижать издержки, повышать фонд оплаты труда, модернизировать основные фонды, за счет чего стимулировать производительность тру- да — это фактор прогресса. Сколько собственник вкладывает инвести- ций в модернизацию, настолько же велик фактор прогресса в системе производства и потребления.

И, наконец, прибыль собственника. Сразу вспоминается: нет такого преступления, на которое не пошел бы капиталист, т. е. частный соб- ственник, при норме прибыли в 300% и более. Прибыль или, грубо го- воря, рента на капитал, основной и финансовый, находящийся в оборо- те, по мере своего роста превращается из фактора прогресса в фактор паразитизма. Можно увидеть качественную зависимость нормы ренты и фактора прогрессивности.

 

 

Общественный прогресс

 

Общественный регресс

 

 

При нулевой ренте у предпринимателя нет стимула вкладывать свои таланты, энергию, создавать рабочие места, заниматься инноватизаци- ей, развивать производство. По мере роста этого премиального фонда прибыли, появляются стимулы, которые механизм частной собствен- ности делают прогрессивным. Помните критерий прогресса? Развитие, устойчивое развитие, социально-политическая стабильность, а, значит, социальный пакет, стимулирующий фонд оплаты труда, нравственность и социальная справедливость, потому что именно от них производна социально-политическая стабильность и устойчивость развития.

Но если выходим за рамки оптимальности прибыли, когда частный

собственник теряет, что называется, ориентиры в пространстве, то вме- сто прогрессивности этот механизм становится регрессивным.

Отсюда вывод, что Марксова идея, идея, которую в Советском Союзе упорно и уперто реализовывали — обратить частную собственность, рен- ту в ноль — и привела к тому, что прогрессивность в развитии попала под

большущий вопрос. Развивались, конечно, замещающие методы стиму- лирования: социалистическое соревнование, финансово-экономические методы стимулирования (премии, надбавки и т. п.), но это не эквивалент мощного, прогрессивного, стимулирующего механизма для пассионари- ев, который рождает частная собственность. Они в СССР ушли в цехо- вики и спекулянты.

Что здесь за виды ренты? Это ссудный процент на финансовый капи- тал, маржа банков. Это торговая надбавка. Это рента на интеллектуаль- ную собственность и др.

Из кривой связи ренты и прогрессивности развития вытекает важ- нейший вывод, а именно: если мы регулируем ренту, то можем добить- ся максимума прогрессивного результата. А если она не регулируется и частные собственники становятся властью, то регрессивный характер такой путиномики на дворе, налицо. И также, если новые догматики от левой идеи задумают частную собствнность обратить в ноль, то СССР уже был, он не показал максимальной эффективности.

Итак, прибыль собственника тоже важный компонент, который мо- жет быть фактором либо прогресса, либо регресса. И государство им мо- жет управлять.

 

Макробаланс страны и реалии

Теперь посмотрим на реалии. В нашей работе «Макробаланс страны как инструмент и реальность» вы найдете макробалансы разных стран — Белоруссии, Швеции, Германии, Китая, Соединенных Штатов Амери- ки — и увидите, насколько чувствителен и интересен этот показатель и как много позволяет объяснить. Например, почему некоторые страны успешны, а наша страна деградирует и идет к краху. Есть в этой работе интересный рисунок: «Динамика благосостояния российских собствен- ников». Смотрите, как интересно! Богатейшая часть населения, мизерная по размерам в 1%, обладает долей богатств во многие десятки процентов. Например, в 2000 году эта доля оценивалась в 53%.

С 2000 г. до 2008 года эта доля падала. С 2008 года она начала резко ра-

сти и доросла в 2014 году до 84%. Можно это объяснить? Можно. В 2007 году Владимир Владимирович Путин выступил в Мюнхене с речью, после которой получил в стране кризис, со стороны Запада, «почетное» звание страны-изгоя, враждебную консолидацию Запада, которая только усили- вается. Что в связи с этим делает путинская элита? Она начинает резко обогащаться, понимая, что дело скоро кончится плохо.

Давайте рассмотрим несколько макробалансов: Советского Союза, ельцинизма, путинизма и макробаланс будущей России, которую мы проектируем.

В Советском Союзе было два субъекта потребления благ — государ- ство (55 долей) и народ (66 долей). Почему сумма не равна 100%? Потому что есть пересекающиеся фонды. Например, в государственном бюджете СССР были фонды целевого общественного потребления, которые тра- тились на дотирование ЖКХ, жилья, транспорта, отдыха, здравоохране- ния, культуры, образования. То, что называлось бесплатным, таковым не было, оно оплачивалось трудом большинства, создающим блага, а попа- дало тем, кто из народа в этих благах нуждался.

 

Государственные доходы        Блага населения

100

90

80

70

60

50

40

30

20

10

0

Рента собственника

Социалистическая модель

Либеральная модель 1990-х гг.

Либеральная модель 2000-х гг.

Оптимальная модель

 

 

Свершилась капиталистическая контрреволюция и в 1991 году воз- никли, кроме государства и народа, еще и «эффективные» собственники. Как распределялись блага при ельцинизме? Государство урезали почти в два раза до 30%, причем либералы государство уничтожали, но при этом кричали: «Сильное государство! Сильная Россия!». Сейчас мы ви- дим то же самое при путинизме. «Сильный президент, сильная Россия». А Россию они при этом как государство урезают.

Народу достались аж «целых» 36 долей — почти в два раза меньше, чем в Советском Союзе. Именно тогда родился русский крест, демогра- фическая катастрофа, население начало вымирать и вымирает до сих пор. И сейчас понятно, почему. А эффективные менеджеры, невесть откуда взявшиеся, стали получать 29% всех благ. На каком основании? Они сами себе эти основания и придумывали. Залоговые аукционы, бешеная вау- черная приватизация, перекачка государственного бюджета через госза- казы своим друзьям. Приватизированное государство в пользу ничтож- ного меньшинства, близкого к коррумпированной верхушке власти.

Итак, народ убит, в прямом и в переносном смысле, вымирает. Госу-

дарство деградирует. Ренту свою «эффективные собственники» получа- ют такую, которая приводит к регрессу всей системы, поэтому ни у кого

нет мотивации для производительного труда, нет стимулов для энерге- тики, инноватики. Зачем тратить деньги на инновации, когда на диких накрутках получается доходность гораздо выше, чем на Западе, где 1% банковской маржи считается подвигом? А у нас Центральный Банк Рос- сии накручивает 7%, плюс никем не ограниченная маржа коммерческих банков.

Путинская модель внесла некоторые изменения в макробаланс стра- ны. Во-первых, надо отдать должное, мизерные изменения в позитив- ную сторону произошли. 35% стало получать государство. Сравнить это с тем, что оно должно было бы получать, исходя из климатических, геополитических, военно-политических условий для нашей страны, ис- ходя из ее размеров, ментальности населения невозможно! Государство по-прежнему убито. Народу стало доставаться 55%, даже пенсии стали платить. Но эти самые «эффективные» менеджеры, которые продолжают страну как паразиты высасывать, получают более 16%. На каком основа- нии? Да ни на каком. На том основании, что государство приватизирова- но, и этим все сказано.

Чем принципиально различаются макробалансы при Ельцине и Пу-

тине? Да принципиально ничем. Особенно на фоне того, что весь пирог уменьшается, внешняя изоляция урезает, а в скором времени эмбарго обрубит поставки импортного продовольствия, лекарств, одежды, еще каких-то важных вещей. Эта ситуация не менее опасная, не менее хам- ская по отношению к большинству народа и к нашей Родине, государ- ству, чем была при Ельцине.

И, наконец, что будет сделано, когда Партия нового типа со своей Кон- ституцией, своими макрорешениями обретет власть? Государство будет иметь 49%, что близко к тому, что было в Советском Союзе, но меньше, потому, что это будет оптимальная пропорция. Народ получит 64% — это практически то, что было и в Советском Союзе. Частный собствен- ник будет. Но будет указанная выше регуляция оптимальной величины ренты. Жесткое государственное регулирование. В нашей Конституции написано: «Предпринимательство — вид трудовой деятельности». Но государство будет жестко регулировать норму ренты, добиваясь макси- мально прогрессивного баланса страны. Вот тогда и наше государство бу- дет реально сильным, и наши Вооруженные Силы будут первыми в мире, и наша техника будет суверенной, отечественной, без закладок в ком- пьютеры, наш народ воспрянет духом, потому что он сможет, наконец, жить достойно, обеспечивать своих детей, быть уверенным в будущем, а не влачить жалкое существование между помойкой и копейками до по- лучки. Частная собственность — в объеме 3,6% макробаланса — будет фактором прогресса, который будет максимизировать прогрессивный характер нашей страны.

Это и есть тот план действий, который мы называем социализацией частной собственности. Ее интересы будущим, постпутинским и постли- беральным государством будут гармонизированы с интересами народа и с интересами государства как института. Возможно ли это? А почему нет, если у власти будем мы?

 

Вопросы для самопроверки и углубления полученного знания

1. Что такое баланс?

2. Что такое макробаланс страны, его структура?

3. Как выглядит зависимость производительности труда от оплаты труда в российском случае?

4. Может ли рента быть прогрессивным фактором национального производства?

5. Каковы оптимальные пропорции получаемых в стране благ в тре- угольнике: государство, народ, собственник?

6. Почему искоренить частную собственность хуже, чем социализиро- вать ее?

 

Занятие № 10

«Справедливость и социальная справедливость»

Сегодня десятое занятие. Тема: «Справедливость и социальная спра- ведливость». В прошлый раз была тема: «Макробаланс страны» — кем потребляются блага, создаваемые трудом страны. Вы видите, что каждое занятие продолжает или вырастает из предыдущих и порождает новый коридор развития актуальных мыслей, которые продвигают нас в пони- мании важных тем. Понятно, что темы макробаланса, распределения ма- териальных благ и справедливости, конечно, связаны, но ровно так же понятно, что рассуждать об этом незачем, если только не иметь в виду их реализацию в реальной жизни. Поэтому следующая тема будет по- священа теме государственного устроения, воплощающего обсуждаемые принципы и идеи.

Сегодняшняя тема — «Справедливость и социальная справедли-

вость» — очень интересна с точки зрения методологии, вхождения в спо- собность понимать смыслы и суть далеко непростых вещей.

В качестве учебной литературы отсылаю к нашей работе «Государство справедливости — праведное государство. От теории к проекту»²¹.

 

21 Сулакшин С. С. и др. Государство справедливости — праведное государство. От теории к про- екту. М.: Наука и политика, 2018. 505 с.

Болезнь определений

Казалось бы, кому же не ясно, что такое справедливость? А на самом деле это сложнейшее понятие, одно из важнейших, агрегирующих высо- кие смыслы жизни человека и его сообществ — все то, в чем мы разбира- лись до сих пор.

Что такое справедливость? Что такое социальная справедливость? Чем они отличаются друг от друга? Как справедливость можно реализо- вать в жизни человека, общества и в деятельности государства?

Я, к сожалению, не могу рекомендовать вам общеизвестную литера- туру. Вы ее найдете сами, если захотите. Не могу рекомендовать по одной причине — меня как человека, который взял на себя смелость выстроить систему знаний и передает ее вам, совершенно не удовлетворяет эта ли- тература и вы сейчас поймете, почему.

Главное в этой неудовлетворенности — болезнь внеконтекстных, а не активно-деятельностных определений, которые настолько размывают смысл, что для людей, которые имеют задачу программировать и про- ектировать государственное устройство, общественное развитие, гото- вящихся реализовывать справедливость в жизни страны и людей, такие размытые, рыхлые, многовекторные определения ровным счетом ничего не дают. Для иллюстрации специально зачитаю цитаты из философских энциклопедий, а вы на этих примерах попытайтесь практически уловить смысл слова справедливость, а самое главное понять, как ее в такой ин- терпретации возможно реализовать в государственной и общественной жизни. Начнем.

Справедливость   —   это  общая  нравственная  санкция  совместной

жизни людей, рассмотренная по преимуществу и под углом зрения стал - кивающихся  желаний,   интересов,   обязанностей,   способ  обоснования и распределения между индивидами выгод и тягот их совместного су - ществования в рамках единого социального пространства. Существует два значения понятия справедливости: широкое и узкое. Это разграни - чение предложил Аристотель, чье учение о справедливости, о своем сущ - ностном содержании сохраняет свое значение по настоящее время. В об - щем, широком смысле справедливость есть разумность общественной жизни. Ее можно определить как общий нравственный знаменатель всех социально упорядоченных отношений между людьми, последнюю нрав - ственно апелляционную инстанцию в общественных делах. Она совпа - дает с нравственностью в ее проекции на социальную сферу, является основной добродетелью социальных институтов. В специальном, узком смысле слова справедливость есть нравственно санкционированная со - размерность в распределении тягот и выгод совместной жизни людей, степень  совершенства  самого  способа  кооперирования  деятельностей

и взаимного уравновешивания конфликтующих интересов в обществе, государстве.

Если автора этого текста не остановить, он сам, кажется, не остановится. Вы на мои вопросы, хотя бы на один из них, можете, прочитав этот текст, ответить? Хотя бы на последний? Что с этим коробом зауми всем делать, если хочется достигнуть справедливости в жизни людей и общества?

Вот еще одно определение, которое ближе к требуемому нами каче- ству.

Справедливость   —   это  понятие  о  должном,   соответствующее определение  понимания  сущности  человека  и  его  неотъемлемых  прав. Справедливость — категория морально - правового, а также социально - политического сознания, поскольку она оценивает общественную дей - ствительность, подлежащую сохранению или изменению с точки зре - ния долженствования. В отличие от понятий блага и добра, с помощью которых оцениваются отдельные явления, взятые сами по себе, спра - ведливость характеризуется отношениями нескольких явлений с точ - ки зрения распределения уже существующих блага и зла между людьми. В частности, понятие справедливости требует соответствия между практической  ролью  различных  индивидов,   социальных  групп  в  жизни общества и их социальным положением, между их правами и обязанно - стями, между деянием и воздаянием, трудом и вознаграждением, престу - плением и наказанием, заслугами людей и их общественным признанием, а также эквивалентности взаимообмена деятельности и ее продукта - ми. Несоответствие этих соотношений оценивается как несправедли - вость.

Это определение ближе к некой осмысленной логической модели, ко- торая отвечает на поставленные мною вопросы. Но мы пойдем все-таки собственным путем.

 

Что такое справедливость?

Что такое справедливость? Это предмет, это характеристика, это яв- ление или это процесс? Явление тут очевидно. Характеристика — оче- видно. Остальное — не очевидно. Как человек судит о том, что справед- ливо или несправедливо? В какой ситуации он вообще эту тему для себя обозначает?

Представим себе Робинзона на острове, у которого еще нет Пятницы, когда он жил один. Никаких коммуникаций с людьми, обществом, госу- дарством у него нет. Появляется ли у него ощущение справедливости или несправедливости? Единственная коммуникация (для чистоты экспери- мента мы ее сейчас отбросим в сторону) — это коммуникация с Богом, с которым каждый человек в те времена, конечно, общался. Робинзон

взывал: «Господи! Почему ты ко мне несправедлив, зачем создал такие трудности в жизни?». Возникает ли у него вопрос о справедливости или несправедливости? Совершенно, очевидно и достоверно, что он вообще не возникает.

То есть первый вывод: справедливость — это нечто, это некая харак- теристика или некоторое обстоятельство, фактор или причина, которая возникает в коммуникациях. Коммуникациях кого с кем? Человека с себе подобными, их много, в пределе это общество, и с государством.

Что это за коммуникация? Это коммуникация обмена. Человек что-то ожидает от других из каких-то своих соображений и что-то получает от них. Человек что-то ожидает от общества, от государства и что-то от них получает. Что это может быть? Это может быть что-то материальное или нематериальное.

Как человек фиксирует справедливое или несправедливое? Как? Он это видит? Слышит? Обоняет? Нет. Он ментально, психологически ощу- щает, он чувствует, что нечто происходящее несправедливо. Ощущает не физическими органами чувств, а чувствует и ощущает мысленно. Значит, он мысленно нечто происходящее сравнивает с неким эталоном и гово- рит: «Совпадает! Значит, справедливо!», «Не совпадает! Значит, неспра- ведливо!». Что же он сравнивает и с каким эталоном? Что есть предмет и содержание справедливости. И что это за эталон?

У человека есть потребность в коммуникациях с обществом. Он ожи-

дает от себе подобных, от общества и от государства те самые потоки материальных и нематериальных благ или воздаяний. Почему он их ожи- дает? Потому что такова природа человека, социальность, кооператив- ность абсолютно неотъемлемое его свойство. На каком основании у него формируются ожидания неких воздаяний? У человека есть собственное внутреннее представление, оно почти эквивалентно представлению о че- ловеческом достоинстве, о том, чего он достоин. Это ожидаемое на осно- вании представлений человека о себе, о собственном достоинстве — это позиция «Жду воздаяния».

А откуда берется воздаваемое? И что это такое? Очевидно, что возда-

ваемое, в ответ на ожидаемое, получается от другого человека, от обще- ства или государства. На каких основаниях, по каким причинам что-то кому-то воздается? Берем микрообщество — семью. Малыши ожидают от папы и мамы в силу сложившихся социальных коммуникаций и еду, и утешения, и защиту, и похвалу. Вот уже, и почти очевидно, что, если между ожидаемым человеком на основании собственных представле- ний о том, чего он достоин, и воздаваемым от общества, государства или другого человека стоит знак равенства, то у человека возникает ощуще- ние: «Это справедливо». Справедливо равенство ожидаемого человеком и воздаваемого ему.

Слово «справедливо» во многом говорит само за себя. В нем есть смыслообразующий корень — «прав». Этот же корень существует в слове и смысловом пространстве слова «правильный». Этот же корень и в сло- ве «праведный», и в слове «право» в смысле области юриспруденции, за- конности, правоприменения порядков, установленных правом.

Эти слова: «правильный», «праведный», «право», «справедливый» апеллируют к некому критерию. Искомому эталону сравнения. А что та- кое правильный/неправильный? Мы уже разбирались с тем, что человек характеризуется вполне определенными мотивациями и проявлениями в мировоззрении, намерении и самом действии. Истинный человек — это человек труда, коллективизма, социальности, духовного удовлетворения, нематериальных ценностей, любви, детности, семейности, инновацион- ности, альтруизма, терпимости, ценности человеческой жизни, сопере- живания, креативности, стремления к совершенству. Это абсолютные, идеальные константы. Константы чего? Не только человека истинного, но и совокупности людей, человеческого, очеловеченного, истинного общества.

Если ожидаемое человеком совпадает с воздаваемым ему (знак равен-

ства), это справедливо. Если, по мнению этого человека, возникает знак не- равенства, он ощущает, что это несправедливо, т. е. неправильно, т. е. не соответствует некоторым абсолютным константам. Это очень важно. На- помню разницу между нравственностью и моралью: нравственность — это абсолютная константа образа истинного человека, а мораль — это текущее, достижимое на данном этапе развития общества понимание нравственно- сти, которое от самой нравственности может быть еще достаточно далеко.

Итак, справедливость — это совпадение ожидаемого человеком и воз- даваемого ему. Но вспомним, что проблема справедливости возникает в связи с коммуникациями человека с обществом и человека с государ- ством, а коммуникация процесс взаимно направленный. Если человек что-то ожидает от общества, то ожидает ли общество чего-то от чело- века? Конечно, да. Чего оно от него ожидает? «Баранкин! Будь челове- ком!», — был такой мультик сюжет Ералаша. «Человек! Будь Человеком! Будь человеком истинным», т. е. будь социальным, трудолюбивым, зако- нопослушным, любящим, милосердным, творческим, инновационным. И если общество, государство видит, что человек этим их ожиданиям не отвечает, например, не желает исполнять священный долг защиты Отече- ства во имя благополучия страны, то что происходит? Возникает ощуще- ние, что что-то неправильно, несправедливо, что этот человек нарушает некоторые нормативы, которые коммуникации делают справедливыми. Возникает представление о несправедливости.

Поэтому  понятие  справедливости  применительно  к  одному  един-

ственному человеку вне его социальной природы, вне наличия комму-

никаторов — государства и общества, вообще не существует. Понятие

«справедливость» живет исключительно в пространстве понятий «ис- тинный человек», «добро», «нравственность». Из этого понимания воз- никает вывод, что справедливость — это характеристика состояния чело- века, его взаимоотношений, вбирающая в себя все эволюционно и этапно предстоящие характеристики.

Чем социальная справедливость отличается от справедливости? А ничем не отличается. Потому что справедливость, как мы увидели, не- отъемлемо является социальной. Если нет социума, социальности ком- муникаций, нет человеческого окружения, то нет самого понятия спра- ведливости. На самом деле, «социальная» — это избыточное слово.