Я за поводья ухватил Судьбу.

И плеть взметнулась, завизжала чёртом.

Ладони в кровь… пуд соли на горбу…

Душа в надрыв, а значит, я – не мёртвый!

– А ну, куда шарахнулась?..

                                             Назад!

Моя нелёгкая!

                       Опомнись, ради Бога!

Опасно нажимать на тормоза,

Когда повсюду скользкая дорога.

Пусть мозг мой раскалится добела

И наизнанку вывернутся нервы.

Не разрубив не взятого узла,

Не победить, не оказаться первым!

Но можно отступить и бросить меч.

И шапку снять и выгнуться дугою…

Мечты – в огонь!

                          И заползти за печь,

И никогда не обрести покоя.

И думать: – всё напрасно, се ля ви!

И смерти ждать, дряхлея понемногу.

Но чёрт возьми!

                                      Я – в пене! Я – в крови.

А значит, жив… и молод…

                                      Слава Богу!

                                          Анатолий Чертенков

 

               

ПО СЛЕДУ СОВЕСТИ

МОНОЛОГ ПОГИБШЕГО СОЛДАТА

 

 

Я вернулся с войны в отчий дом как погибший за Родину.

Попрощаться с семьёй девять дней после смерти дано.

И калитку открыл. И колодец прошёл и смородину,

И продрогшими пальцами стукнул в родное окно.

 

Застонала изба. Пёс завыл за дощатым курятником.

В тот же миг зеркала повернулись к холодной стене.

И седой капитан, не стесняясь, начальство крыл матерно.

Бедолага не знал, как сказать старикам обо мне.

 

А потом я ушёл поклониться Престолу Господнему.

И сказал мне Христос:

                                     – Выправь плечи. Ты – русский солдат!

Не пристало бранить пацанов, жизнь отдавших за Родину.

Убиенным в бою полагается белый наряд.

 

И открылись врата – и побрёл я дорогой неведомой.

Позади горизонт – на земле он всегда впереди.

И увидел свой взвод возле самого светлого терема.

И услышал: – Привет!

                                     Ну чего рот открыл?.. Заходи.

 

Я рванул...

              Побежал…

                                    К лучшим людям из лучшего прошлого.

Сколько выпито слез – и совсем не по нашей вине.

И рассвет полыхнул. И захлопали звёзды в ладоши нам –

Взвод восполнил ряды. Только Мишка Стрельцов на войне.

 

Жизнь не выдала нам ничего, кроме рода и племени.

А судьба расшибала ещё не окрепшие лбы.

Мы учились стрелять – на любовь просто не было времени.

И несли тяжкий крест – класть друзей в именные гробы.

 

И погибшие мы,

                          но не павшие духом и совестью,

Собрались в тишине навсегда и на веки веков!

Я вернулся с войны рассказать взводу свежие новости

И приказ получил – доложить, как там Мишка Стрельцов.

 

Я вздохнул и сказал:

                                 – Два раненья Стрельца не исправили:

Он такой же чудак – всё считает себя молодым.

Разреши, командир, нам с ребятами выпить за здравие,

Чтоб последний из нас на земле был подольше живым!

 

 

 

    ТИХВИН, 9 ДЕКАБРЯ*

I

В час суровый за отчий дом

Не ходил я на силы тёмные.

Не писа́л под сплошным огнём

Окаянные похоронные.

 

По воронкам средь мёртвых тел

Не искал боевых товарищей.

И не видел через прицел

За околицей танк пылающий.

 

Я – другого календаря!

Не достались мне «зори тихие».

Но девятого декабря

Я всегда говорю о Тихвине.

 

II

Здесь, на месте былых боёв,

Повстречал я её высочество.

Здесь когда-то имя моё

Повзрослело и стало отчеством.

 

Отчего же душа болит?!

Тяжко ей, неспокойно, боязно.

Будто мчится она в Аид

Полуночным электропоездом.

 

А вокруг, да по всей Руси!

Тьма могил неизвестных воинов…

У кого бы узнать, спросить?..

Нашим душам больнее больного!

 

           

*9 декабря – день освобождения Тихвина от немецко-фашистских захватчиков.