Вирусология, политика и СМИ против здравого смысла

 

В 1882 году немецкий философ Фридрих Ницше писал в отрывке 224 своей книги „Die frohliche Wissenschaft” («Веселая наука»): «Боюсь, что животные рассматривают человека как равное им существо, которое опаснейшим для себя образом потеряло здравый животный ум».

 

Почти 140 лет спустя, когда во всем мире вспыхнуло полное коронавирусное безумие в 2020 году, какими предвидящими оказались эти слова, в которых выражено беспокойство о человеческой природе. Фактически весь мир более или менее поместили в карантин, хотя не было (и до сих пор нет) никаких научных доказательств теории о том, что в декабре 2019 года в китайском городе Ухань, городе с населением 11 миллионов человек, новый и очень опасный подтип коронавируса (SARS-CoV-2) начал вызывать заболевания легких (COVID-19) у человека, а затем распространился практически по всему миру.

 

Ключевым моментом в этом контексте является то, что так называемые тесты полимеразной цепной реакции (ПЦР), которые, как утверждалось, способносты точно обнаруживать инфекцию атипичной пневмонии (SARS-CoV-2), были (и остаются) недействительными и поэтому на самом деле – бесполезны. То, что так называемые ПЦР-тесты для SARS-CoV-2 не могут обнаружить такую инфекцию, было подтверждено даже в исследовании «Ланцета» 20201296 в середине ноября, а несколькими днями позже - в немецком суде.

 

О ложном характере официального повествования говорит тот факт, что центральные фигуры в «представлении», в том числе Институт Роберта Коха (RKI) и вирусолог из Шарите, а также советник правительства Германии Кристиан Дростен, не смогли ответить на самые фундаментальные вопросы, которые мы задали в марте 2020 года, даже после неоднократных запросов (четыре из заданных вопросов и полный список обратившихся находятся в таблице на страницах 436/437).

 

Это просто невероятно. В конце концов, официальную теорию о SARS-CoV-2 можно подтвердить только в том случае, если аспекты, на которые мы ссылаемся в наших запросах, действительно прояснены. Если бы это было так, всем властям было бы легко ответить на вопросы, которые мы им задали. Историк Гораций Ф. Джадсон пишет о «модели, как уйти от ответа» в своей книге «Великое предательство. Мошенничество в науке»:

 

«Центральное место в проблеме должностных преступлений занимает реакция учреждений, когда на них начинают падать обвинения. Снова и снова действия старших ученых и руководителей становились той же моделью, как не реагировать. Они пытались потушить огонь. Такие ошибочные ответы в целом типичны для дел о должностных преступлениях».

 

Мы уже процитировали Джадсона в главе 3 о ВИЧ/СПИДе, а с ВИЧ/СПИД мы действительно возвращаемся к точке выхода. Иррациональная мега-паника из-за SARS-CoV-2/COVID-19 была возможна только потому, что ВИЧ/СПИД уже подготовил почву. Важность этого момента нельзя переоценить.

 

Важно помнить о том, что мы обсуждали в конце главы 2 в разделе «Вирусная катастрофа 1970-х и ВИЧ как спасение в 1980-х годах». В конце 1970-х годов – не в последнюю очередь в результате катастрофы, вызванной свиным гриппом в то время – Центры США по контролю и профилактике заболеваний (CDC) и Национальные институты здравоохранения (NIH) подверглись массовому политическому давлению. Для того, чтобы реабилитироваться, необходимо было бы начать новую «войну». В идеале – против микробов, потому что, несмотря на недавние неудачи, «инфекционные заболевания» остались наиболее эффективным способом, чтобы привлечь внимание общественности, завоевать слепое доверие и открыть карманы правительства.

 

«Когда эксперимент оспаривается независимо от того, кто его оспаривает, вы обязаны это проверить. Это железное правило науки... Одна из сильных сторон американской науки... заключается в том, что даже самый старший профессор, если ему бросают вызов самые скромные техники или аспиранты, должен относиться к ним серьезно и учитывать их критику».

Говард Темин, биолог и лауреат Нобелевской премии в области медицины

 

Ни Институт Роберта Коха, ни вирусолог Кристиан Дростен (Шарите Берлин/Советник правительства Германии), ни врач Александр С. Кекуле (Университет Галле), ни Гартмут Хенгель и Ральф Бартеншлягер (Общество вирусологии), ни Томас Лёшер (член Федеральной ассоциации германских терапевтов), ни Ульрих Дирнагль (невролог/Шарите Берлин), ни вирусолог Георг Борнкамм не смогли ответить ни на один из следующих вопросов – даже после неоднократных запросов:

 

1. В статье «Suddeutsche Zeitung» «Слишком хорошо, чтобы быть правдой» (24 марта 2020 г.) говорится: «Ульрих Дирнагль говорит, что тезис о том, что без тестов никого бы не заинтересовал этот вирус, был опровергнут в отношении (ужасных телевизионных картинок из) Италии». Но даже если предположить, что смертность в Италии значительно возросла, как можно исключить возможность преждевременной смерти людей в результате воздействия немикробных факторов, таких как назначенные им токсичные лекарства?

 

Исследование «Lancet», например, показывает, что из 41 пациента, у которых при поступлении в больницу в китайском городе Ухань в начале кризиса тест был «положительным», все получили антибиотики, а 38 (т.е. почти все) – высокотоксичный противовирусный препарат осельтамивир. Шесть из них (15 процентов) впоследствии умерли.

 

2. Если для болезни COVID-19 нет «явных специфическихсимптомов» и «разграничение различных патогенов клинически невозможно», как признает врач Томас Лёшер – и если, кроме того, немикробные факторы (промышленныетоксины, лекарства и т.д.) не рассматриваются как причина самого тяжелогореспираторного заболевания, такого как пневмония, то как мы можем быть уверены,что только то, что назвали SARS-CoV-2, можно считать причиной симптомов COVID-19?

 

3. Также ведущие вирусологи, такие как Люк Монтанье, считают, что полная очисткачастиц («очищение») является непременным условием для обнаружения вируса (см.цитаты в разделе «Нашествие ПЦР-тестов» далее в этой главе).

 

Несмотря на это, авторы двух значительных работ, которые упоминаются в связис открытием вируса SARS-CoV-2, признают, что на изображениях электронного микроскопа, показанных в их работе, не изображены полностью очищенные частицы. Нокак тогда можно с уверенностью заключить, что последовательности генов РНК, «полученные» из образцов тканей, подготовленных в этих исследованиях и к которым потом «калибруются» ПЦР-тесты, относятся к весьма специфическому вирусу – в данном случае SARS-Cov-2? Тем более, что исследования также показывают, что сами вещества (включая антибиотики), используемые в экспериментах в пробирке (in vitro), могут негативно влиять на культуру клеток таким образом, что могут образовываться новые последовательности генов, которые ранее не обнаруживались?

 

4. Если ПЦР-тест недостаточен для выявления ВИЧ-инфекции, почему он должен быть достаточно хорош, чтобы обнаружить SARS-CoV-2?

 

На самом деле, офицер Красного Креста Пол Камминг в 1994 году рассказал в «Сан-Францисской хронике», что «CDC все больше нуждается в масштабной эпидемии» в начале 1980-х годов, «чтобы оправдать свое существование».1299 А теория ВИЧ/СПИД-а – это спасение для американских властей, занимающихся вопросами эпидемий.

 

С момента установления догмы о ВИЧ/СПИД-е охотники за вирусами пользуются почти богоподобным статусом. А в богах нельзя сомневаться. «Бум» повествования о ВИЧ/СПИДе пришёлся тогда, когда голливудский актер Рок Хадсон был представлен миру как первая суперзвезда со СПИД-ом в середине 80-х. Чтобы отдать должное неизмеримому значению этого происшествия – в конце концов, это касается также SARS-CoV-2 – в эпилоге этой книги мы делаем наброски обманчивого наследия СПИД-а, окружающего Рока Хадсона.

 

С и без того невероятной идеей догмы ВИЧ=СПИД о том, что секс может привести к болезни и неизбежной смерти, в 2020 году из-за коронапаники распространилось еще более извращенное сообщение, а именно, что подхватить инфекцию и умереть из-за нее можно даже без контакта с другим человеком.

 

И снова совершенно необоснованная научная теория (что этот новый коронавирус угрожает всему человечеству) стал основой для влиятельных статей, которые публикуются в медицинских журналах. Это разожгло панику до невиданных размеров. Были напечатаны многочисленные статьи, в которых опубликованые данные интерпретируются с точки зрения полностью недоказанной вирусной гипотезы, при том что эти данные фактически противоречили этой гипотезе.

 

Несмотря на абсолютное отсутствие доказательств догмы о том что SARS-CoV-2=COVID-19, политики не уклонились от драконовских ограничений, которые привели к посягательствам на свободу и основные права человека. Целые города были помещены на карантин по примеру Ухани, в многих странах вводили даже комендантский час. Президент Франции Эммануэль Макрон, например, распорядился закрыть свою страну на локдаун 17 марта 2020 года.

 

После этого гражданам, как правило, не разрешалось покидать свои дома – если только у них не было веских причин, например, потому, что они должны были пойти на работу, к врачу или чтобы купить еду. «Разрешалось» недолго позаниматься спортом вблизи от дома, но только если человек находился один или выгуливал собаку. Кроме того, сотням тысяч полицейских и жандармов приказали следить за соблюдением комендантского часа (см. отчет в таблице «Репортер «Mopo» в запретной зоне: как каникулы в Италии превратились в кошмар»).

 

По официальным данным, к тому времени во Франции от «коронавируса» умерло всего 150 человек, а это означает, что здравого смысла нормального человека вполне достаточно, чтобы понять, что действия политиков абсолютно безосновательны. Это верно, даже если предположить, что этих людей убил новый вирус под названием SARS-CoV-2, на что вирусологи, политики и средства массовой информации не устают указывать.

 

Нет сомнений, всегда печально, когда человек умирает. Но бесчисленное количество людей умирает на протяжении одного дня, несмотря на высокоразвитую медицину, жизнь человека – ограничена. Поэтому очень важно разместить число 150 в определенном контексте, чтобы оно было реалистичным. Например, за 30 дней в стране случилось 150 или около того смертей, приписываемых SARS-CoV-2, то есть пять смертей от коронавируса в день. Однако во Франции ежегодно умирает в общей сложности почти 620 000 человек около 1700 каждый день. Помня об этом, пять смертей в день от SARS-CoV-2 покажутся вам банальными. И даже если взять 860 смертей, которые были приписаны предполагаемому «ужасному вирусу» в статистике до 23 марта 2020 года, это приводит в среднем к 23 смерти от коронавируса ежедневно. И даже это число все еще ничтожное по сравнению с 1700 смертей в день во Франции.

 

 

23 марта 2020 года Янина Хайнеманн, репортер гамбургской газеты «Morgenpost» («Mopo») доложила о том, как она была застигнута врасплох во время ее рабочей поездки на Сицилию 10 марта, когда «zona rossa», ограниченная «красная зона» распространилась на всю Италию. «То, что изначально просто раздражало, превратилось в кошмар», – пишет Хайнеманн. Она пыталась улететь, но следующий свободный рейс был через неделю после нового распоряжения правительства. «Длинная неделя... в течение которой вводили все новые, более строгие правила», – жалуется Хайнеманн. «Например, чтобы выйти из дома, нужно иметь с собой «Autocertificazione», специальное разрешение, на котором должны быть записаны имя, адрес, номер удостоверения личности и телефон, а также самое главное – причина, по которой ты на улице. Можно было выходить только за покупками или к врачу, а просто прогуляться – уже нет».

 

«Психологическое испытание»

Когда ей с трудом удалось добраться до аэропорта, было особенно жутко. «Пустые проходы, темные рестораны и, что хуже всего, лишь горстка людей. Все уборщики. Никого у стойки регистрации. Я почувствовала нарастающую панику, но потом

успокоилась, потому что мой рейс все еще нормально отображался на табло. Но потом его отменили... [В результате] я стояла одна в аэропорту и плакала». Следующие два дня в отеле «были психологическим испытанием», потому что напоминали «тюремное

заключение». Номер в отеле, балкон, и ни одного человека».

 

«Как в фильме-катастрофе»

Казалось почти невозможным улететь из Италии, даже после того, как Хайнеманн обратилась за помощью в посольство Германии в Италии. «Рейсы были... полностью забронированы. Я уже отчаялась... несмотря на то, что я нахожусь в райской стране»: рай, который ты не можешь покинуть, – это тюрьма. Как бы он ни был прекрасен». 3 мая Хайнеманн рассказала «Mopo» о том, как после настоящей одиссеи она вернулась «через всю Италию и Швейцарию в северную Германию», где она живет, и что «это самое длинное путешествие» в ее жизни «было похоже на фильм-катастрофу».

 

Показательно также, что параллели наблюдаются и в других областях. Согласно анализам, твердые частицы в воздухе являются причиной преждевременной смерти около 50 000 человек в районе Ля Гран-Насьйон каждый год – около 130 человек в день. Исследование, проведенное в 2019 году Институтом химии им. Макса Планка, показало, что число людей, преждевременно умирающих в Германии из-за твердых частиц, достигает 120 000 человек (что эквивалентно примерно 330 человек в день). В 2015 году французский сенат классифицировал проблему твердых частиц в воздухе как чрезвычайно опасную, отчасти потому, что она является причиной чуть более 100 млрд. евро повышенных расходов на здравоохранение, снижает экономическую производительность и урожайность сельского хозяйства. Это также поставило бы Париж в очень плохом свете по отношению к ЕС.

 

Одной из основных причин уровня загрязнения воздуха во Франции является транспортный сектор, на который приходится 59 процентов выбросов оксидов азота и почти 20 процентов выбросов твердых частиц. В 2015 году были призывы активизировать усилия по борьбе с загрязнением воздуха, но с тех пор было сделано не так много. Безусловно, попытка остановить всех загрязнителей провалилась по сравнению с мерами, которые были приняты против целых обществ в отношении коронавируса.

 

Разумеется, транспортные средства – автомобили, поезда и самолеты – а также другие источники мелкой пыли, такие как электростанции, мусоросжигательные заводы и системы отопления в жилых зданиях являются результатом сосуществования в высокопромышленном обществе. Соответственно, трудно принимать меры, которые действительно значительно уменьшают выбросы мелкой пыли и в то же время не разрушают экономику и социальную ткань общества.

 

Вместо того, чтобы тормозить развитие общества и экономики, политики были должны оценить ситуацию с коронавирусом с более широкой перспективы. Возникший в результате побочный ущерб привел к уничтожению средств к существованию и даже самоубийствам, как, например, самоубийство 19-летней Эмили Оуэн 18 марта и министра финансов в Гессе Томаса Шефера 28 марта. Политики никогда бы не смирились с этими жертвами, если бы они были результатом борьбы с загрязненем воздуха.

 

То, что такой порядок действий не основан на какой-либо рациональной логике, видно также из анализа других сфер. Например, в 2016 в мире снова возросло количество смертей из-за голода.1304 Девять миллионов человек в год умирают от голода и его последствий – и это официально – т.е. больше, чем от СПИД-а, малярии и туберкулеза вместе взятых. От голода каждые десять секунд на планете умирает ребенок, а по словам Жана Зиглера, всемирно известного критика капитализма и бывшего Специального докладчика ООН по вопросам о праве на питание, ситуация выглядит еще хуже: каждые пять секунд от голода умирает ребенок.

 

Плохое питание является причиной почти половины всех смертей среди детей в возрасте до пяти лет. В общей сложности в мире регистрируется девять миллионов смертей от голода в год, что означает около 25 000 трагических смертей в день. Для сравнения, по официальным данным на 23 марта 2020 года, от SARS-CoV-2 в день во всем мире погибло 240 человек (число без научной основы, как мы видим). Это сотая часть того, что можно отнести к голоду.

 

Дети с их сильным стремлением к игре и свободе особенно сильно пострадали от драконовских политических мер. Многие родители, в панике от инфекции, запретили своим детям встречаться со своими друзьями. Школы и детские сады были закрыты, запретили даже посещение игровых площадок (на фото выше от 25 марта 2020 года изображена игровая площадка в районе Виндерхуде в Гамбурге). Всё это в то время, когда уже сейчас как никогда трудно попасть на открытое пространство и в дикие места, где ребёнок может быть просто собой и может ощутить себя первооткрывателем. Даже исследование «Ланцета» пришло к выводу, что «нет данных об относительном вкладе такой меры предосторожности, как закрытие школ, в борьбе с передачей инфекции», в соответствии с которым «данные о вспышке атипичной пневмонии на материковой части Китая, Гонконге и Сингапуре [в 2002 г.] свидетельствуют о том, что закрытие школ не способствовало борьбе с эпидемией».

 

Не укладывается в голове то, что усилия, предпринимаемые для борьбы с голодом, который приводит к невообразимым страданиями и прежде всего затрагивает тех, кто больше всего нуждается в защите, а именно младенцев и детей, – незначительны по сравнению с реакцией на коронавирус. Жан Зиглер ставит этот вопрос еще более скандальным образом, говоря: «Каждый ребенок, который умирает от голода, убит». А преступники – «все мы, если мы молчим, и определенно бандиты в банках и хедж-фондах, которые спекулируют на сельскохозяйственных товарах на товарных биржах и повышают цены». В результате, более 1 миллиарда человек в трущобах, которым приходится выживать за менее чем 2 доллара в день, не могут купить достаточно еды. Эти спекулянты – «массовые убийцы».

 

Это также означает – и делает ситуацию еще более скандальной – что можно легко победить голод, например, путем справедливого распределения имеющихся в мире продуктов питания в достаточном количестве. В то же время спекуляции с ценами на продовольствие, от которых почти никто не выигрывает, кроме самих спекулянтов, необходимо пресекать. Или же мы можем просто «сэкономить» средства из  непомерного котелка глобальных военных расходов, которые в 2019 году достигли рекордного уровня и составили чуть более 1,8 трлн. долларов.

 

И нам даже не пришлось бы так много экономить. «С помощью части глобальных военных расходов можно было бы искоренить голод в мире и бороться с бедностью», – заявил зампредседателя и пресс-секретарь по политике разоружения парламентской группы левой партии Германии Севим Дагделен в апреле 2019 года.1311 Достаточно лишь 0,5 процента от 1,8 триллиона долларов США, т.е. «ничтожных» 9 миллиардов1312 долларов США. Между тем гуманитарные организации в начале апреля 2020 года предупреждали, что от последствий локдаунов умрет «гораздо больше людей», чем от самого Covid-19. Получившаяся в результате глобальная рецессия от локдаунов может ввергнуть от 35 до 65 миллионов человек в абсолютную нищету, и многим из них грозит голод.

 

В конце концов, это не новая идея. Бывший канцлер Германии и лауреат Нобелевской премии мира Вилли Брандт написал в своей книге «Организованное безумие: гонка вооружений и голод в мире», впервые опубликованной в 1985 году:

 

«Мы не должны мириться с хладнокровными политическими и экономическими бюрократами, которые ставят под сомнение простые истины или превращают их попросту в банальщину... [Возникает вопрос], почему это невозможно и почему государства мира не могут перенаправить несколько процентов военных расходов таким образом, чтобы разветвленные, отвлеченные средства использовались в осмысленных, миротворческих целях, а массовый голод и вопиющие страдания исчезли».

 

Как так получилось, что на протяжении десятилетий ни один из политиков не занялся активным решением такой серьезной проблемы, приносящей столько страданий и невзгод? Почему средства массовой информации не «бьют тревогу», чтобы привлечь к ней внимание? Это наводит на мысль о том, что сказал Амартия Сен, гарвардский экономист и лауреат Нобелевской премии:

 

«Голода нет в странах со свободной прессой. Ведь голод является следствием проблемы распределения продовольствия, а не абсолютной его нехватки. Свободная пресса создаст такой фурор, что правительство будет действовать соответствующим образом».

 

Если к этим словам отнестись серьезно, то из этого следует, что не только политика, но и средства массовой информации грубо подвели человечество. Конечно, это относится не только к голоду в мире, но и, в особенности, к репортажам о коронавирусе/COVID-19. Из-за этого жуткого обмана, который нам представили как спасение, действия политиков в отношении коронавируса стали даже угрозой «эскалации мирового продовольственного кризиса», как сообщила 1 апреля 2020 года группа экспертов Комитета по всемирной продовольственной безопасности Всемирного продовольственного совета (CFS) ООН. В очередной раз СМИ выступили не как беспристрастный критик сильных мира сего, а лишь как усилитель пропаганды политиков и любителей вирусологии.

 

Одним из примеров этого является то, как СМИ вещали миллионной аудитории совершенно необоснованные прогнозы об обреченности, выдвигаемые так называемыми экспертами, такими как британский эпидемиолог Нил Фергюсон из Имперского колледжа в Лондоне.

 

16 марта 2020 года Фергюсон опубликовал исследование, в котором утверждал, что без локдауна смертность от коронавируса будет близка к 510 000 в Великобритании и 2,2 миллионам в США. Это побудило британское правительство принять решение о локдауне всего лишь на один день позже после публикации этого исследования. США и Франция также полагались на данные Фергюсона, а Кристиан Дростен, консультант по коронавирусу при немецком правительстве, и эксперт по политике здравоохранения Карл Ляутербах из Немецкой социал-демократической партии также ссылались на модели «профессора Локдауна». Это удивительно, если учесть, что прогнозы Фергюсона в прошлом были полным провалом – и все же они неоднократно служили основой для политических решений.

 

В 2001 году команда под руководством исследователя, который родился в 1968 году, создала модели «вируса» ящура, которые побудили британское правительство вынудить убой около 7 миллионов голов крупного рогатого скота, овец и свиней. Это не только причинило невероятные страдания пораженным животным, но и обошлось британской экономике в 12-18 миллиардов фунтов стерлингов. Позднее анализ, проведенный профессором ветеринарной эпидемиологии Эдинбургского университета Майклом Трусфилдом, подверг резкой критике модели прогнозирования Фергюсона.

 

Тем не менее, Фергюсон был назначен членом ордена Британской империи в 2002 году. И ему было позволено продолжать нести свои пророчества. В том же году эпидемиолог предсказал, что до 50 000 человек в Великобритании, вероятно, умрут от болезни Крейцфельда-Якоба, якобы вызванной потреблением говядины, загрязненной BSE (см. главу 5 о BSE), и что это число, возможно, может возрасти до 150 000. В конце концов, по официальным данным, на острове умерло всего 177 человек.

 

Три года спустя, в 2005 году, Фергюсон предсказал, что от «птичьего гриппа» могут умереть до 200 миллионов человек по всему миру. В конце концов, ВОЗ насчитала 440 смертей (за период 2003-2015 гг.). А в 2009 году, когда политики и СМИ спровоцировали во всем мире панику из-за «свиного гриппа», Фергюсон также был в нее вовлечен. Основываясь на его анализах, британское правительство оценило, что «разумный

худший сценарий» для «свиного гриппа» приведет к 65 000 смертей в Великобритании. Но в конце концов, только 457 человек официально умерли от него.

 

Поэтому неудивительно, что расчеты Фергюсона не имели никакой медико-научной основы, когда дело дошло до коронавируса, и все это попахивало «заказной наукой». Фергюсон не только получил средства на исследования от правительства сразу после его пророчеств об обреченности. Его деятельность в Императорском колледже в Лондоне также финансировал Фонд Гейтсов, который тесно связан с Большой Фармой. Фактически, только в 2020 году Императорский колледж получил почти 80 миллионов долларов от Фонда Гейтса.

 

В середине марта 2020 года британский эпидемиолог Нил Фергюсон прогнозировал, что если страны не примут самые жесткие меры контроля, то смертность от коронавируса составит около 510 000 человек, а в США – около 2,2 миллиона. Это повлекло за собой локдауны во многих странах. Но расчеты Фергюсона не только не имели под собой никакой медико-научной основы, но и попахивали «заказной политикой». Профессор Локдаун после своих ужасающих прогнозов проконсультировался с британским правительством по поводу экстренного исследования коронавируса и получил огромные суммы из средств налогоплательщиков. Кроме того, работу родившегося в 1968 году Фергюсона в Императорском колледже в Лондоне финансировал Фонд Гейтсов; в 2020 году Императорский колледж получил почти 80 миллионов долларов от многомиллиардного фонда, который тесно связан с Большой Фармой. Кстати, Фергюсон плевал на свои собственные наставления, так как разрешил своей возлюбленной навестить его дома, в то время, как он вещал общественности о необходимости строго придерживаться социального дистанцирования, как сообщили «The Sun» (и другие средства массовой информации) 5 мая 2020 года.

 

Но это еще не все. Эпидемиолог также действовал двулично, когда разрешил своей возлюбленной навестить его дома во время того, как он читал лекцию о необходимости строгого социального дистанцирования (газета «The Sun» от 5 мая 2020 г.).

 

«Например, вновь было забыто, что «пандемия свиного гриппа», которую ВОЗ предсказала в 2009 г. совместно со средствами массовой информации, на самом деле была одной из самых мягких волн гриппа в истории», – заявил Водарг. «И в конечном итоге именно побочные эффекты вакцин вызвали у людей огромные проблемы в виде нарколепсии и даже привели к предъявлению исков о возмещении ущерба» (см. конец главы 9).

 

Тот факт, что такие СМИ, как «Der Spiegel» и «The Guardian», получили миллионы от Фонда Гейтсов, доказывает, что они не очень-то и хотели критически взглянуть на крайне плохие прогнозные показатели предполагаемых экспертов.

 

И главным промоутером этих шокирующих сценариев в Германии был Кристиан Дростен, директор Института Вирусологии при Шарите и советник немецкого правительства. 6 марта он заявил «Osnabrucker Zeitung», что в Германии «можно ожидать 278 000 смертей от коронавируса».

 

Но данные, доступные в то время, были настолько ничтожны, что такие прогнозы об обреченности ни в коем случае не могли быть оправданы. В конце концов, «мы даже не знаем, выше ли риск смерти, если вы заразитесь коронавирусом, чем гриппом или многими другими вирусными инфекциями, а большинство умирающих – коморбидные старики,принимающие множество токсичных препаратов, больные в том числе и гриппом», – писал 21 марта 2020 года Питер К. Гётцше, профессор медицины и соучредитель Cochrane Collaboration, в своем личном блоге «Deadly Medicine & Organished Crime». «Паника выглядит, к сожалению, как чрезмерная реакция».

 

Джон П. А. Иоаннидис, профессор медицины и эпидемиологии в Стэнфордском университете, также советовал проявлять осторожность: «Данные, собранные до сих пор по SARS-CoV-2, абсолютно ненадежны», – заявлял он. «Нынешнюю коронавирусную болезнь, Covid-19, назвали пандемией, которая случается «крайне редко». Но она может стать и «крайне редким» фиаско доказательств».

 

Кстати, осторожность была бы целесообразна хотя бы потому, что практически все супервирусологи в прошлом неоднократно ошибались в своих прогнозах. Например, в конце 2004 года Клаус Штер, тогдашний координатор программы по гриппу Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), сказал о птичьем гриппе, что даже при самом оптимистичном сценарии умрут от двух до семи миллионов человек и заболеют миллиарды во всем мире. Но в конце концов, это была ничтожная переоценка (см. главу 7 о «Птичьем гриппе»).

 

Ранее журнал «Der Spiegel» безрассудно пропагандировал заявления Штера о птичьем гриппе под заголовком «Миллионы смертей: ВОЗ считает, что глобальная эпидемия неизбежна». Сегодня такая строка была бы дисквалифицирована как «фейк». Интересно, что вскоре после этого Штер перешел на работу в фармацевтическую компанию Novartis, чтобы возглавить их отдел вакцинации – шаг, который многих удивил, но который не удостоился того, чтобы быть упомянутым ни в «Spiegel», ни в любом другом крупном средстве массовой информации.

 

Герд Гигеренцер, психолог и почетный директор Института образовательных исследований имени Макса Планка, в интервью, опубликованном 8 марта 2020 года в австрийском журнале «Profil»: «Страх – это рынок. Привить людям страх – это также свои преимущества. Воздержание от СМИ не может причинить никакого вреда в условиях нынешнего ажиотажа из-за коронавируса». Профессор статистики Герд Босбах выразился еще яснее: «Институт Роберта Коха уже в то время [2009] привлекал негативное внимание к свиному гриппу... Опасность свиного гриппа была полностью переоценена... Нам необходимо хорошо подумать, почему в то время СМИ именно так представили свиной грипп... Одним из уроков, который можно было бы извлечь из этого, – это не слушать «шепчущих экспертов»... Я бы с радостью отнял у таких ученых камеру или микрофон».

 

А Питер К. Гетцше обреченно отметил: «Мир сошёл с ума, и СМИ наживаются на этой истерии. Это как в средние века». И, шутя, добавил, намекая на злободневную ситуацию с политиками и СМИ: «Зачем ты дуешь в рог? – Чтобы удержать тигров подальше. – Но здесь нет тигров. – Вот видишь!»

 

Действительно, даже данные по так называемому базисному номеру воспроизведения, сокращенно R0 (произносится «R ноль»), показывают, что локдаун был введен напрасно. Предполагается, что это число воспроизведения, которое регулярно определяет Институт Роберта Коха в Германии, должно указывать на ожидаемое число случаев, непосредственно вызванных одним случаем в популяции, где все индивидуумы подвержены инфекции. Если значение выше 1, то это должно указывать на то, что число новых случаев инфицирования увеличивается, если же оно меньше 1, то число новых случаев инфицирования должно быть все меньше и меньше.

 

Но значение R уже падало в Германии с 10/11 марта 2020 года, так же за две недели до начала локдауна, который не вводили до 23 марта, за эти 14 дней «как по мановению волшебной палочки» это значение соскользнуло с примерно 3 до примерно 1. Это тем более примечательно, если учесть, что в этот период, например, около 30 миллионов человек в Германии также ежедневно пользовались общественным транспортом (!), и при этом не прикрывали рот маской, потому что требование о ношении масок было введено только 29 апреля. Эти цифры уже делают гипотезу о вирусе абсурдной!