Родомир. Родная Земля, 4414 от О.С.В. (2005 от н.х.л.)

 

 

Литература

Исследования

 

Агапкина Т.А. «Сюжетный состав восточнославянских заговоров (мотив

мифологического центра» // «Заговорный текст. Генезис и структура». М., 2005.

Агапкина Т.А. «Этнографические связи календарных песен. Встреча весны в обрядах и фольклоре восточных славян». М., 2000.

Агапкина Т.А. «Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весенне-летний цикл». М., 2002.

Аникин В. П. «Русский фольклор». М., 1987.

Афанасьев А.Н. «Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований, в связи с мифическими сказаниями других родственных народов». Т. I – III. М., 1865 – 1869 г.г.

Арциховский А.В., Янин В.Л. «Новгородские грамоты на бересте из раскопок 1962 – 1976 гг.» М., 1978.

Байбурин А.К. «Ритуал в традиционной культуре». СПб.: Наука, 1993.

Байбурин А.К. «Жилище в обрядах и представлениях восточных славян». М., 2005.

Богданович А. «Пережитки древнего миросозерцания у белорусов. Этнографический очерк» Гродно. 1895.

Веселовский А. «Разыскания в области русского духовного стиха». СПб., 1889.

Велецкая Н. Н. «Языческая символика славянских архаических ритуалов». М.; 2003.

Виноградова Л.Н. «Формулы угроз и проклятий в славянских заговорах» // «Заговорный текст. Генезис и структура». М., 2005.

Виноградова Л.Н. «Заговорные формы от детской бессонницы как тексты коммуникативного типа» // «Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Заговор». М., 1993.

Виноградова Л.Н., Толстая С.М. «К проблеме идентификации и сравнения персонажей славянской мифологии» // Виноградова Л.Н. «Народная демонология и мифо-ритуальная традиция славян». М., 2000.

Власова М. «Русские суеверия». СПб., 2001.

Головачева А.В. «Картина мира и модель мира в прагматике заговора» // Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Заговор. М.: Индрик, 199

Даль В. «О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа» // «Русское Колдовство» М., 2002.

Денисова И.М. «Вопросы изучения культа священного дерева у русских». М., 1995.

Добровольский В. «Нечистая сила в народных верованиях. По данным Смоленской губернии» // «Живая старина», вып.1. 1908.

Ермолов А. «Народная сельскохозяйственная мудрость в пословицах, поговорках и приметах» СПб., 1901.

Ефимова Е.С. «Поэтика страшного в народной культуре: мифологические истоки». М., 1997.

Елеонская Е. «Обереги скота у восточных славян при первом весеннем выгоне в поле» // Сельскохозяйственная магия // «Русское колдовство». М., 2002.

Жарникова С.В. «Исторические корни календарных праздников». Вологда, 2003.

Жарникова С.В. «Золотая нить». Вологда, 2003.

Журавлёв А.Ф. «Домашний скот в поверьях и магии восточных славян». М., 1994.

Журавлёв А.Ф. «Язык и миф. Лингвистический комментарий к труду А.Н. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу». М., 2005.

Завойко Г. «Верования, обряды и обычаи великороссов Владимирской губернии» // «Этнографическое обозрение» №3/4. 1914.

Завьялова М.В. «Проблемы миграции заговорных сюжетов эпического типа в балто-славянской ареале» // «Заговорный текст. Генезис и структура». М., 2005.

Завьялова М.В. «Проблема возможных взаимовлияний литовских и славянских заговоров на балто-славянских пограничных территориях» // «Славянские языковая и этноязыковая системы в контакте с неславянским окружением». М., 2002.

Зализняк А.А. «Древнейший восточнославянский заговорный текст» // «Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Заговор». М., 1993.

Котляревский А. «О погребальных обычаях языческих славян». М., 1868.

«Круглый год. Русский земледельческий календарь». М., 1991.

Крушевский Н.В. «Заговоры как вид русской народной поэзии» // «Избранные работы по языкознанию». М., 1998.

Криничная Н.А. «Русская мифология: Мир образов фольклора». М., 2004.

Левкиевская Е. Е. «Славянский оберег. Семантика и структура». – М., 2002.

Максимов С.В. «Куль Хлеба. Нечистая, неведомая и крестная сила». Смоленск, 1995.

Мелетинский Е. «Поэтика мифа». М., 1976.

«Мифы Русского Народа» /Сост. Е. Левкиевская. М.; 2003.

Михайлова Т.В. «Волшебные книшки» и «суеверные писма»: заговоры в составе колдовских дел». СПб., 2004.

Никитина С.Е. «Устная народная культура и языковое сознание». М., 1993.

Никольский Н. «Дохристианские верования и культы днепровских славян». М., 1929.

Пашина О.А. «Похороны кукушки и проводы русалки. Обряды весенне-летнего пограничья Восточной Брянщины и традиционная картина мира» // «Мифологические представления в народном творчестве». М., 1993.

Померанцева Э. В. «Мифологические персонажи в русском фольклоре». М., 1975.

Потебня А.А. «О некоторых символах в славянской народной поэзии». Харьков, 1914.

Познанский Н. «Заговоры: Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул». М., 1995.

Пропп В.Я. «Русские аграрные праздники». М., 2000.

Рыбаков Б.А. «Язычество Древних Славян» М.; 1981.

Рыбаков Б.А. «Язычество Древней Руси» М., 1988.

Сахаров И.П. «Русское народное чернокнижие». СПб., 1997.

Сахаров И.П. «Сказания русского народа». Тула, 2000.

Седакова О.А. «Материалы к описанию полесского погребального обряда» // Полесский этнолингвистический сборник. М., 1983.

Седакова О.А. «Поэтика Обряда. Погребальная обрядность восточных и южных славян». М., 2004.

Соколова В.К. «Весенне–летние календарные обряды русских, украинцев и белоруссов». М.; 1979.

Срезневский И.И. «Материалы для словаря древнерусского языка». СПб., 1903.

Терещенко А.В. «Быт Русского Народа» Ч. I – VII. М., 1999.

Теребихин Н.М. «Сакральная география Русского Севера: Религиозно-мифологическое пространство севернорусской культуры». Архангельск, 1993.

Толстой Н.И. «Очерки славянского язычества». М.; 2003.

Толстая С.М. «Полесский народный календарь». М., 2005.

Толстая С.М. «Ритм и инерция в структуре заговорного текста» // «Заговорный текст. Генезис и структура». М., 2005.

Толстая С.М. «Заговоры» // «Славянские древности. Этнолингвистический словарь». М., 1999.

Топоров В.Н. «Числовой код в заговорах. По материалам сборника Л.Н.Майкова «Великорусские заклинания» // «Заговорный текст. Генезис и структура». М., 2005.

Топоров В.Н. «Об индоевропейской заговорной традиции (избранные главы)» // «Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Заговор». М., 1993.

Топорков А.Л. «Заговоры в русской рукописной традиции XV – XIX вв.: История, символика, поэтика». М., 2005.   

Токарев С.А. «Религиозные верования восточнославянских народов XIX – начала XX в.» М., Л., 1957.

Турилов А.А., Чернецов А.В. «О письменных источниках восточнославянских народных верований и обрядов» // «Советская этнография». №1/1986.

Усачёва В.В. «Словесные формулы в народной медицине славян» // «Славянское и балканское языкознание. Структура малых фольклорных текстов». М., 1993.

Ушаков Д. «Из «Материалов по народным верованиям великороссов» // Русское колдовство. М., 2002.

Фадеева Л.В. «Заговоры с мотивом целительного рукоделия: традиционные образы и их книжно-религиозные параллели» // «Славянская традиционная культура и современный мир». М., 1997.

Черепанова О.А. «Мифологические рассказы и легенды Русского Севера». Л., 1996.

Чернецов А.В. «Сведения о язычестве балтийских народов в восточнославянской рукописной традиции» // «Заговорный текст. Генезис и структура». М., 2005.

Щепанская Т. Б. «Культура дороги в Русской мифоритуальной традиции XIX-XX вв.». М., 2003.

 

Сборники

 

«Великоустюжский сборник XVII в.» (Предисловие и публикация А.А. Турилов, А.В. Чернецова). М., 2002.

Вельмезова Е.В. «Чешские заговоры. Исследования и тексты». М., 2004.

Виноградов Н. «Заговоры, обереги, спасительные молитвы и проч.» СПб., 1907 – 1909.

Воробьёва С.В., Пигин А.В., Шилов Н.И. «Рукописные заговоры-молитвы из библиотеки заонежских крестьян Корниловых». М., 2002.

«Восточнославянский фольклор: Словарь научной и народной терминологии». Минск, 1993.

«Встану я благословясь… Лечебные и любовные заговоры, записанные в части Архангельской области». М., 1992.

«Вятский фольклор. Заговорное искусство». Котельнич, 1994.

Ефименко П. «Сборник малороссийских заклинаний». М., 1874.

«Живое слово. Фольклор русских старожилов Литвы». Вильнюс, 1999.

«Заговоры» // «Из истории русской советской фольклористики». Л., 1981.

«Заговоры и гадания из судебно-следственных материалов XVIII века» (Публикация Е.Б.Смилянской). М., 2002.

«Заговоры и молитвы из коллекции Корниловых». М., 2002.

«Заговоры от вражеского оружия в сборнике XVIII в.» (Публикация Л.А.Сазоновой, А.Л.Топоркова). М., 2002.

«Заговоры и заклинания Пинежья». Каргополы, 1994.

Круглов Ю.Г. «Русские Обрядовые Песни». М.; Высшая школа, 1982.

«Любовные заговоры». Новосибирск, 1991.

Майков Л. «Великорусские заклинания» // «Записки имп. Русского географического общества по Отделению этнографии». СПб., 1869.

«Народная Словесность». М., 2002.

«Нижегородские заговоры (В записях XIX – XX веков)». Нижний Новгород, 1997.

«Обрядовая поэзия: Календарный фольклор» М., 1997.

«Отреченное чтение в России XVII – XVIII веков». М., 2002.

«Полесские заговоры (в записях 1970 – 1990 гг.). М., 2003.

«Пыщуганье. Традиционный фольклор Пыщугского р-на Костромской области». Пыщуг, 2001.

«Рукописные заговоры XX в. из Вологодской области» (Публикация А.В.Алексеева). М., 2002.

«Русские заговоры». М., 1993.

«Русские заговоры Карелии». Петрозаводск, 2000.

«Русский календарно-обрядовый фольклор Сибири и Дальнего Востока: Песни. Заговоры». Новосибирск, 1997.

«Русские заговоры и заклинания». Под ред. В.П. Аникина. М., 1998.

«Русские обычаи. Обряды, предания и суеверия». М., 2003.

«Родины, дети, повитухи в традициях народной культуры» (Сборник статей). М., 2001.

«Русский народ: Терминология, исследования, анализ». М., 2001.

«Русский фольклор: Хрестоматия для высших учебных заведений». М., 2003.

«Русская эпическая поэзия Сибири и Дальнего Востока». Новосибирск, 1991.

«Сборник заговоров XVII в. от оружия» (Предисловие и публикация Л.И.Сазоновой, А.Л.Топоркова). М., 2002.

«Сборник заговоров начала XIX в.» (Публикация А.А.Турилова, А.В.Чернецова). М., 2002.

«Сибирский сборник XVIII в.» М., 2002.

«Смоленский музыкально-этнографический сборник. Том 1. Календарные обряды и песни». М., 2003.

«Собрание нужнейших статей на всяку потребу, и как о чем, и в тыя в всеи какое по ряду стоят» (Публикация Е.Б.Смилянской). М., 2002.

«Традиционный фольклор Новгородской области. Серия Памятники русского фольклора. Сказки. Легенды. Предания. Былички. Заговоры. По записям 1963 – 1999 г.» СПб., 2001.

«Традиционная русская магия в записях конца XX века». СПб., 1993.

«Традиционные обряды и обрядовый фольклор русских Поволжья». Л., 1985.

«Фольклор Русского Устья». Л., 1986.

«Фольклорные сокровища Московской земли». Т.1. «Обряды и обрядовый фольклор». М., 1997.

«Чародейство. Волшебство. Знахарство. Заклинания. Заговоры». М., 1998.

 

 

 

Напутное к «ЗАГОВОРНИКУ»

 

 

В настоящий Изборник входят главным образом восточнославянские заговоры – русские, украинские и белорусские, т.к. именно они в большей мере сохранили многочисленные следы архаичной дохристианской культуры, в то время как известные исследователям заговоры западных славян претерпели значительное влияние христианства[20][1].

Белорусские и украинские заговорные тексты Изборника адаптированы к русскому языку.

Подавляющее большинство заговоров имеют социальное и бытовое предназначение: это заговоры лечебные, обережные, любовные, связанные с урожаем, воинские, а также заговоры, затрагивающие важные с точки зрения традиционной культуры стадии в Бытии человека, такие как свадьба, род и ны и похороны. Все заговоры представляют собой подлинное Наследие Предков, подлинное явление Традиционной Славянской Культуры. Каждый из представленных здесь заговорных текстов известен по целому ряду этнографических сборников (см. список литературы).

Мы постарались сохранить большей частью неизменной ритмическую структуру каждого заговорного текста, включённого в данный Изборник. Изменениям подверглись лишь имена адресатов того или иного заговора – в соответствии с вполне обоснованной теорией «двоеверия» о наслоении функционально тождественных, но значительно более поздних имён христианских персонажей на исконную мифо-религиозную терминологию, содержащую имена славянских Богов. На этом моменте необходимо остановится более подробно. В соответствии с теорией «функциональной тождественности», наиболее важные функции языческих Богов были восприняты христианскими святыми, в то время как Имена Богов были подвергнуты всяческим гонениям со стороны церковных иерархов. Также и обрядность, связанная с почитанием Кого-либо из древних Богов в большей или меньшей мере была перенесена на функционально тождественного Ему святого. Если вдуматься, то иначе и быть не могло. Так как глупо полагать что народ, тысячелетиями живший определённым укладом, сформировавший за это время собственную картину мира, одно из центральных мест в которой занимает особое отношение к Божественному, в одночасье откажется от привычного ему мировоззрения. Невозможно отучить от того, что казалось (и было!) естественным на протяжении многих и многих лет - это попросту противоречит всем известным законам об устройстве человеческой психики. Именно поэтому, как пишет исследователь: «Вся жизнь ранних славян, их хозяйственная деятельность, быт, культура и искусство были неразрывно связаны со славянским язычеством, пронизаны языческим мировоззрением. Средневековая духовная культура славян и после принятия христианства в более или менее значительной степени была связана с язычеством, унаследованным от праславянского периода»[21][2] Поэтому в результате взаимодействия и смешения язычества и христианства (а вернее – в результате наложения более или менее значительных элементов христианства на языческую почву) появилось то явление, которое в науке принято называть «двоеверием»[22][3]. Известно множество церковных документов, осуждающих формально крещённых, но фактически соблюдающих языческие обряды людей («…мняшеся крестьяны, а поганьская дъла творять»). «Поучения против язычества» выделились в отдельный жанр древнерусской литературы наряду с летописями, житиями святых и прочими письменными памятниками, а это однозначно говорит о насущности, актуальности такой литературы с точки зрения церкви и, в свою очередь, о живости язычества - ведь логически рассуждая, не будь самого «осуждаемого» явления, не было бы и «осуждающих» его документов. Тем более в таком объёме. 

Как уже говорилось выше, взаимодействие христианства с язычеством фактически привело к «переименованию» древних Богов с сохранением в большей или меньшей мере Их изначальных функций. «…с уходом языческих божеств у восточных славян стал формироваться народный культ святых, сильно отличавшийся от канонического православия. В этом культе почти никакого влияния не уделяется подвигам, которые совершил святой, или мучениям, которые он претерпел во имя веры, зато особо почитается способность того или иного святого оказывать покровительство в определённой сфере жизни (…) Такое отношение сближает народный культ святых с языческим поклонением различным божествам (если вообще не является слегка видоизменённым древним Богочетием – Родомир.), каждое из которых имело свои определённые «обязанности»[23][4]. Так функции Велеса как «Скотьего Бога» были перенесены на св. Власия, функции Велеса как Бога Волошбы были перенесены на св. Николая Угодника, функции Перуна как Бога Грозы были перенесены на Илью-пророка, функции Перуна как Воеводы Небесной Дружины были перенесены на Михаила-архангела, «архистратига небесного воинства», функции Макоши – Небесной Пряхи были перенесены на Пераскеву-Пятницу (а также в ряде случаев на Богородицу, что зависело, вероятно, от местных особенностей культа), функции Лады – также на Богородицу, но в гораздо большей степени. В тоже время сами имена Богов и Богинь, официально «табуированные» церковью, вероятнее всего вначале были вытеснены в область сугубо народных верований, а затем в большей или меньшей мере стёрлись из народной памяти. Туда же были вытеснены те Боги и Богини, которые по разным причинам не «вместились» в рамки христианского мировоззрения. Так появились поверья и предания о различных «духах» и даже «демонах» (например, широко известно поверье о «духе» с именем «Мокошь» или «Мокуша» который наказывает нерадивых прях, сам «прядёт кудель» и дабы не прогневить которого нельзя прясть по пятницам. Даже поверхностного взгляда достаточно для того чтобы увидеть в этом «духе» Макошь – Вещую Пряху), так появились поверья о «Полуднице» (или «Серпнице») – «женщине в белом и с серпом в руках», о «Полуночнице», насылающей на спящих людей хвори, дурные сны или бессонницу, а также известный по былинам образ «Маринки-колдуньи». Во всём этом нетрудно узнать Морену. Подобным же образом, судя по всему, появился и такой известнейший персонаж русского фольклора как Баба Яга, совмещающий в себе функции Морены и наиболее «тёмные» функции Макоши – Грань между Мирами, Перерождение, власть над Иным Миром, Тёмная Волошба. Часть имён Богов стала использоваться лишь как обозначение исключительно Природного явления – например «Перуном» в народе стала именоваться молния. В тоже время под влиянием язычества именам и образам христианских святых стали приписываться функции, совершенно чуждые им изначально. Так на имя «Святого великомученика Георгия» были перенесены черты Ярилы, в которых по сути нет ничего «великомученического» - покровительство волкам и оборотничеству, мотив змееборчества, «отпирание Небес» по весне, воинские функции – разве всё это черты «великомученика»? Ответом процитируем одно из исследований, посвящённых данному вопросу: «Воину Христову» положено терпеть мучения и молиться за своих мучителей. А здесь молодой бог-воин, бог земледельцев и скотоводов, воскресает из мёртвых и преобразует дикую природу. И разворачиваются его подвиги не на Ближнем Востоке, а на земле Свято-Русской. Такие мифы слагали те, кто не только охотился в лесах Восточной Европы, но и расчищал их под пашню, расселяясь на север и восток и раздвигая тем самым границы славяно-русского мира»[24][5]

Христианские лекари-бессребренники Кузьма и Демьян, которым народное сознание приписало черты Сварога, мало того что «срослись» в единого «Кузьму-Демьяна» («Кузьмодемьяна», «Космодемьяна»), но ещё и приобрели функции мало соотносимые как с л е карством, так и с «бессеребренничеством» - Кузьма-Демьян – культурный герой: Первый Кузнец, Первый Пахарь, Устроитель земного быта, Змееборец, покровитель свадеб и семейного союза, к которому обращены народные свадебные песни:

 

Идёт кузнец из кузницы

Слава!

Несёт кузнец три молота

Слава!