Сколько вам надо. Объем производства, доход и счастье

Любимая мера объема производимой продукции у экономистов – валовой внутренний продукт, или ВВП. Это, грубо говоря, общая денежная стоимость того, что было произведено внутри страны за определенный период – обычно за год, иногда за квартал (три месяца) или даже за месяц.

Я сказал «грубо говоря», потому что «то, что было произведено», нуждается в определении. При расчете ВВП мы измеряем выход, или продукцию, по добавленной стоимости. Так называется стоимость продукции за вычетом промежуточных затрат. Пекарня может заработать 150 тысяч фунтов стерлингов в год, продавая хлеб и другую выпечку, но если у нее ушло 100 тысяч фунтов на различные промежуточные затраты – закупку сырья (муки, масла, яиц, сахара), топлива, электроэнергии и прочего, – пекарня получит всего 50 тысяч фунтов добавленной стоимости от этого сырья и материалов.

Если вычесть износ оборудования из ВВП, мы получим чистый внутренний продукт, или ЧВП.

Параметр, который измеряет весь выход продукции, произведенной согражданами (включая компании), а не только то, что было выпущено на территории данной страны, называется валовым национальным продуктом, или ВНП.

Основанная на понятии паритета покупательной способности (ППС), то есть измерения стоимости валюты в соответствии с тем, какая ее сумма необходима для приобретения стандартного набора продуктов и услуг («потребительской корзины») в разных странах с переводом в некую условную валюту, она позволяет приводить доходы разных стран к общей мере уровня жизни.

Престижные продукты – это вещи, ценность которых определяется их доступностью лишь для небольшой части потребителей.

Глава 7.

Мир производства.

Из комбинации движущейся производственной линии и тейлористского принципа в начале XX века родилась система массового производства. Ее часто называют фордизмом, потому что впервые она была усовершенствована – но не изобретена, как принято считать, – Генри Фордом в 1908 году для завода, выпускающего его автомобиль модели «T».

Несмотря на то что Форд сделал своих работников легко заменимыми, он хорошо платил им, понимая, что его метод производства не работает в отсутствие «массового» рынка, то есть большого количества людей с приличными доходами, которые смогут купить много произведенной продукции. Когда система массового производства получила широкое распространение в США и Европе после Второй мировой войны, рост заработной платы расширил рынки, что дало толчок к увеличению объемов выпуска продукции, а это, в свою очередь, привело к росту эффективности производства благодаря распределению постоянных издержек (на установку производственного оборудования) на больший объем продукции.

Система массового производства оказалась настолько эффективной, что даже Советский Союз перенял ее. Вначале в СССР развернулась серьезная дискуссия об уместности этой системы из-за ее очевидного неблагоприятного влияния на рабочих. Она разрушала внутреннюю ценность работы, делая ее упрощенной и повторяющейся, параллельно значительно снижался контроль работником своего трудового процесса; но стандартизированные задачи упрощали наблюдение за персоналом и управление им, а интенсивность работы при необходимости легко увеличивалась за счет повышения скорости конвейера. В конце концов эффективность системы была признана настолько впечатляющей, что советские экономисты все-таки решили ее позаимствовать.

Массовое производство и сегодня, спустя столетие с момента его изобретения, составляет основу нашей производственной системы. Однако с 1980 года оно было переведено на другой уровень с помощью системы бережливого производства, впервые разработанной в Японии.

Система бережливого производства, применением которой прославилась компания Toyota, характеризуется тем, что детали на завод поставляются точно в срок, в результате чего исключаются затраты на хранение.

***

Полезно придерживаться проверенного правила, которое позволяет представить будущее на основе сегодняшней скорости роста. Если вам известны темпы роста экономики страны, и вы хотите узнать, сколько времени понадобится экономике, чтобы вырасти вдвое, разделите число 70 на темп роста. Таким образом, получится, что, если страна растет на 1 процент в год, ей понадобится 70 лет, чтобы удвоить объем производства, а при темпе роста в 6 процентов на достижение той же цели уйдет около 11–12 лет.

Не существует единственного показателя, позволяющего оценить уровень экономического развития, определяемого как наращивание производственного потенциала.

Есть множество различных индексов производственного потенциала (имеющих разные названия), опубликованных международными организациями, в том числе ЮНИДО, ОЭСР, Всемирным банком и Всемирным экономическим форумом. Эти индексы рассчитываются на основе десятков показателей, которые, как принято думать, выявляют различные аспекты производственного потенциала страны. Наиболее часто включаются показатели, касающиеся структуры производства (например, доля высокотехнологичных отраслей промышленности в общем объеме производства), инфраструктуры (например, высокоскоростное соединение на душу населения), навыков (например, доля работников с высшим образованием) и инновационной деятельности (например, расходы на НИР в виде доли от ВВП или количество патентов на душу населения). Однако эти показатели сложно интерпретировать, поскольку они состоят из очень разноплановых элементов.

Чтобы оказаться применимыми, большинство технологий должны быть воплощены в основном капитале, то есть в оборудовании и сооружениях, например зданиях, железных дорогах. Таким образом, без крупных инвестиций в основной капитал, технически называемых валовым накоплением основного капитала (ВНОК), экономика не сможет значительно развить свой производственный потенциал. Инвестиционный коэффициент (ВНОК/ВВП) – хороший индикатор ее способности к развитию.

Для мира в целом инвестиционный коэффициент составляет около 20–22 процентов. Однако он очень разнится между странами. В Китае это ошеломляющие 45 процентов, наблюдающиеся в течение последних нескольких лет.

Инвестиции по определению приводят к жертвованию сегодняшним потреблением и уровнем жизни, соответственно, в надежде получения более высокого уровня потребления в перспективе. Может случиться и так, что инвестиций окажется слишком много, хотя насколько это – «слишком», будет зависеть от того, насколько вы цените свои завтрашние доходы по отношению к сегодняшним (это называется временны́м предпочтением). Тем не менее инвестиционный коэффициент – и его динамика – служит лучшим показателем того, как страна развивает свои производственные возможности и тем самым экономику.

Еще один простой, но наглядный индикатор экономического развития страны, особенно для стран с высоким уровнем доходов, – это отношение расходов на научные исследования и разработки к ВВП и его динамика.

Богатые государства расходуют намного б о льшую долю своего ВВП на НИР, чем бедные.

***

В последнее время стало модным утверждение, что производственный сектор больше не имеет такого большого значения, поскольку мы вступили в эпоху постиндустриального общества.

В начале индустриализации многие предполагали, что производственный сектор будет продолжать расти. И в течение долгого времени так и происходило. Доля производства, как в выпуске продукции, так и в трудоустройстве, в большинстве стран почти постоянно увеличивалась. Тем не менее с 1960-х годов некоторые государства вошли в период деиндустриализации – с падением доли обрабатывающей промышленности и соответствующим ростом доли услуг, как в общем объеме производства, так и в численности занятых. Это положило начало разговорам о постиндустриальном обществе. Многие экономисты утверждают, что с ростом доходов наш спрос на услуги, например питание вне дома или отдых за границей, растет быстрее, чем спрос на производственные товары. Вызванное этим снижение относительного спроса на производство приводит к сокращению роли последнего с дальнейшим уменьшением его объема и количества занятого в нем населения.

Эта точка зрения получила поддержку в 1990-х годах с появлением Всемирной сети и ожиданием подъема экономики знаний. Многие утверждали, что способность производить информацию, а не вещи теперь имеет решающее значение и дорогостоящие услуги, основанные на знаниях, такие как финансы и консультирование по вопросам управления, станут ведущими направлениями в богатых странах, переживающих период деиндустриализации. Обрабатывающая промышленность – или «предприятия из кирпича и штукатурки», то есть существующие физически, – рассматривалась как второсортная деятельность, которая может быть перенесена в развивающиеся страны с дешевой рабочей силой, такие как Китай.

Недавно даже некоторые развивающиеся страны ввязались в спор о постиндустриальной экономике. Они начали верить, что с ростом последней они смогут в какой-то мере пропустить период индустриализации и стать богатыми с помощью сферы услуг. Они смотрят на Индию, которая – с ее успехом в экспорте таких услуг, как программное обеспечение, бухгалтерский учет и чтение сканограмм, – стала «офисом мира», и на Китай как на «мастерскую мира» (это название первоначально, после промышленной революции, принадлежало Великобритании).

Хотя многие, в том числе ключевые политики, поддались соблазну, дискуссия о постиндустриальном обществе в высшей степени обманчива. Большинство богатых стран действительно становятся постиндустриальными или деиндустриализованными с точки зрения занятости; в этих странах доля рабочей силы, занятой на промышленных предприятиях, сокращается, в то время как доля занятых в магазинах и офисах растет. В большинстве государств, но не во всех, данный процесс сопровождается сокращением доли обрабатывающей промышленности в объеме производства.

Впрочем, это не обязательно означает, что в абсолютном выражении богатые страны стали производить меньше промышленных товаров. Б о льшая часть кажущегося сокращения происходит из-за снижения цен на продукты по сравнению с ценами на услуги. Это стало возможно благодаря более быстрому росту производительности труда в промышленной сфере. Только подумайте, насколько дешевле стали компьютеры и мобильные телефоны (при неизменности качества) по сравнению с затратами на стрижку или походы в ресторан. С учетом эффекта различной динамики цен и пересчета долей различных секторов в базисных ценах (то есть пересчета объема произведенной продукции в различных сегментах экономики в ценах некоторого начального года), в отличие от текущих цен (сегодняшних), в самых богатых странах доля обрабатывающей промышленности снизилась незначительно.

Степень деиндустриализации тоже преувеличена из-за «оптических иллюзий», вызываемых способом составления статистики. Множество услуг, которые раньше были внутренними службами производственных компаний (например, питание, охрана, некоторые проектные и инженерные мероприятия), в настоящее время отданы на аутсорсинг, то есть поставляются независимыми компаниями дома или за границей (в последнем случае это называется офшоринг).

***

К сожалению, с нарастанием градуса теоретических дискуссий о постиндустриальном обществе и увеличением доминирования финансового сектора в реальном мире безразличие к производству превратилось в презрение. Достаточно часто высказывается мнение, что производство, с точки зрения новой экономики знаний, представляет собой низкосортную деятельность, которой занимаются только развивающиеся страны с невысокой оплатой труда рабочих.

Но заводы – это место, где, так сказать, была создана современная экономическая реальность и где она продолжает переделываться. Более того, даже в нашем якобы постиндустриальном мире услуги – предполагаемый новый экономический двигатель – не могут процветать без динамичного производственного сектора.

Вопреки общепринятому мнению увеличение производственного потенциала имеет решающее значение, если мы хотим справиться с серьезной проблемой нашего времени – изменением климата. Богатые страны обязаны перестроить структуру потребления, а также продолжить наращивание производственных мощностей в области экологически чистых технологий.

Глава 8.

Финансы.

Главное в банковском деле – уверенность. Мошенничество представляет собой смысл банковской деятельности – создание большего количества денег, чем есть на самом деле, с помощью манипулирования тем, что, хотя мы все хотим гибкости или ликвидности, обеспечиваемых наличными средствами, нам не нужно это всем и сразу.