Августус Глуп попадает в трубу

 

Обернувшись и увидев, чем занимается Августус, Вилли Вонка даже подпрыгнул от возмущения.

– Августус! – громко закричал он. – Ради всего святого, отойди от реки. Умоляю тебя. Человеческая рука не должна касаться этого шоколада.

– Августик! – поддержала его миссис Глуп. – Ты что, оглох? Сейчас же отойди от реки!

– Здорово вкусно! – довольно прочавкал непослушный обжора, не обращая ни малейшего внимания на просьбу матери. – Эх, мне бы сюда ведро…

– Августус, – с мольбой в голосе обратился к нему Вилли Вонка, отчаянно заламывая руки. – Сейчас же отойди, ты ведь загрязняешь мой шоколад!

Но Августус, казалось, был глух ко всему на свете, кроме зова своего бездонного желудка. Он уже лежал плашмя на берегу и жадно лакал шоколад, словно бездомная собака.

– Августус! – гневно нахмурилась миссис Глуп. – Не забывай, ты заражаешь нашим ужасным насморком миллионы людей!

– Осторожнее, сынок, не лезь так далеко! – предостерег его отец, и не напрасно, ибо вдруг раздался крик, затем громкий всплеск и… маленький обжора упал в реку, в ту же секунду исчезнув под ее коричневой поверхностью.

– Спасите его! – побледнев, заверещала бедная мать, бешено размахивая зонтиком. – Он утонет! Он совсем не умеет плавать! Спасите его! Сейчас же спасите моего ненаглядного сыночка! Немедленно прыгайте в реку!

– Ты в своем уме, дорогая? – недовольно пробурчал мистер Глуп. – Разве я могу лезть в эту грязь в своем лучшем выходном костюме?

Лицо Августуса, все в коричневом шоколаде, опять появилось на поверхности реки.

– Помогите! Помогите! Помогите! – вопил он. – Вытащите меня!

– Ну не стой же, как истукан! – заорала миссис Глуп на своего мужа. – Сделай хоть что‑нибудь!

– Ладно, хоть что‑нибудь, так и быть, я сделаю! – сказал мистер Глуп, снимая пиджак.

Но пока он неторопливо и аккуратно укладывал его на траве, несчастного шалопая все дальше и дальше относило к отверстию одной из гигантских труб, спускавшихся к реке. Вдруг мощный поток подхватил его и с громким чавканьем засосал внутрь.

Взоры всех собравшихся устремились на трубу: что же будет с ним дальше?

– Вон он! – закричал кто‑то, указывая пальцем вверх.

И действительно, поскольку труба была сделана из обычного прозрачного стекла, все увидели, как Августус Глуп, подобно торпеде, летит в ней вниз головой.

– Помогите! Убийство! Полиция! – забилась в истерике миссис Глуп. – Августик! Немедленно вернись! Куда же ты?

– Интересно, – озадаченно произнес ее муж, – неужели он пройдет?

– Нет, не пройдет, – сказал Чарли. – Вон, смотрите, он уже останавливается!

– Точно, останавливается! – подтвердил дедушка Джо.

– Он застрянет!

– Я тоже так думаю.

– Ну вот, застрял!

– Это все его живот! – радостно объяснил мистер Глуп.

– Во дает, перекрыл всю трубу! – добавил дедушка Джо.

– Так разбейте ее! – потребовала миссис Глуп, продолжая размахивать зонтиком. – Августик! Сынок, сейчас же вылезай оттуда!

Наблюдавшие увидели, как, натолкнувшись на препятствие, за мальчиком накапливалась тугая шоколадная масса, давя на него все сильнее и сильнее. Что‑то должно было уступить и, как нетрудно догадаться, этим чем‑то стал Августус. У‑ух‑х! Он полетел куда‑то, словно пуля из ствола ружья.

– Он улетел! – истошно завопила миссис Глуп. – Куда выходит эта труба? Быстрее! Вызовите пожарную команду!

– Спокойно, спокойно! – воскликнул Вилли Вонка. – Успокойтесь, уважаемая мадам, успокойтесь. Это совсем не опасно! Вашему мальчику ничего особенного не грозит. Просто он совершит небольшое путешествие. Я бы сказал, очень интересное путешествие, вот и все.

– Как это «вот и все»? Да кто вам поверит? Вы просто хотите сделать из него мармелад! – гневно оборвала его миссис Глуп.

– Сделать из него мармелад? – удивленно переспросил Вилли Вонка. – Но ведь это же немыслимо! Невероятно! Абсурдно! Из него просто нельзя сделать мармелад!

– Это почему же нельзя, я вас спрашиваю? – обиделась миссис Глуп.

– Ну хотя бы потому, что эта труба не идет в мармеладный цех, – ответил Вилли Вонка. – Она даже близко к нему не подходит. Труба, которая засосала вашего сына, идет в цех, где я делаю свою волшебную, чудесную, необыкновенную клубничную начинку…

– Так, значит, из него сделают клубничную начинку! – тоном, не терпящим возражений, заявила миссис Глуп. – Мой бедный мальчик, завтра утром они будут продавать тебя во всех магазинах!

– Как пить дать, – поддакнул ей муж, одевая пиджак. – Слушайте, Вонка, пожалуй, вы слишком далеко зашли в своих шутках…

– Похоже, он думает иначе! – воскликнула миссис Глуп. – Вы только взгляните на него! Он чуть не лопается от смеха! Да как вы можете смеяться, когда моего мальчика, мое сокровище куда‑то тащат по трубе? Вы – чудовище! – завизжала она, тыча зонтиком в Вилли Вонку, будто собиралась проткнуть его насквозь. – Вам все это представляется милой шуткой, не правда ли? Думаете, затащив моего мальчика в клубничный цех, вы здорово пошутили?

– Заверяю вас, он в полной безопасности, мадам, – хихикая, успокоил ее Вилли Вонка.

– А я говорю: он будет клубничной начинкой, – визжала миссис Глуп.

– Ни за что на свете! – отрезал Вилли Вонка.

– А я говорю: будет!

– Ни за что на свете!

– Это почему же?

– Да потому, что у нее был бы слишком отвратительный вкус! Ну представьте себе: ГЛУП В КЛУБНИЧНОМ ШОКОЛАДЕ! Да кто же его купит?

– А я говорю: кто‑нибудь обязательно купит! – возмущенно воскликнул отец.

– Не желаю даже думать об этом, – обиделась миссис Глуп.

– Я тоже, – охотно согласился Вилли Вонка, – но уверяю вас, мадам, ваш драгоценный сынок в абсолютной безопасности.

– Если он в безопасности, то где он? – рявкнула миссис Глуп. – Ведите меня к нему! Немедленно!

Вилли Вонка повернулся, трижды щелкнул пальцами, перед ним неизвестно откуда появился умпа‑лумпа и с улыбкой поклонился, показывая великолепные белые зубы. Кожа его была бледно‑розовой, длинные волосы – золотисто‑коричневого цвета, а ростом он доходил до колена мастера Вонки. Одежда его состояла из наброшенной на плечи оленьей шкуры.

– Послушай, дружок! – обратился к нему Вилли Вонка. – Я хочу, чтобы ты отвел миссис и мистера Глуп в цех клубничной начинки и помог им найти Августуса. Его только что засосало в трубу.

Умпа‑лумпа взглянул на супругов Глуп и прыснул от смеха.

– Пожалуйста, посерьезней! – сказал ему Вилли Вонка. – Следи за собой! Мадам Глуп и ее мужу все это совсем не кажется смешным.

– Лучше прикажите ему еще раз! – потребовала миссис Глуп.

– Иди прямо в клубничный цех, – повторил Вилли Вонка, – там возьми длинную палку и потыкай ею в шоколадном смесителе. Не сомневаюсь, вы его там найдете. Но делай все быстро и аккуратно! Если ты провозишься слишком долго, он, скорее всего, перельется в кипятильник, и тогда беды не миновать. Тогда начинка станет окончательно несъедобной!

Услышав это, миссис Глуп издала яростный вопль.

– Я пошутил, – успокоил ее Вилли Вонка, пряча улыбку в бороде. – Я совсем не это имел в виду. Простите меня. До свидания, мадам. Будьте здоровы, сэр! До свидания! Рад был познакомиться с вами! До свидания! До встречи…

Как только супруги Глуп в сопровождении маленького человечка удалились, умпа‑лумпы на другой стороне реки вдруг начали прыгать, пританцовывать и ритмично бить в крошечные барабаны, скандируя «Август Глуп! Август Глуп! Август Глуп!»

– Дедушка! – воскликнул Чарли. – Послушай! Что это они?

– Тш‑ш‑ш – прошептал дедушка Джо. – По‑моему, они собираются петь.

 

Август Глуп увидел реку,

Видит: в реке – шоколад.

Сунул Август в реку руку,

И – буль‑буль – поплыл на склад…

 

Мама плачет, папа стонет:

– Бедный Август, он утонет!..

Но, по мненью умпа‑лумп,

Не утонет в речке Глуп.

 

Он не зря свалился в реку:

Может, сладости любя,

Он впервые человеком

Тут почувствовал себя!

 

В шоколаде и в сиропе –

Август Глуп в родной среде,

Как верблюд в пустыне Гоби,

Как карась в речной воде.

 

Если снять с него ботинки

И стащить с него костюм,

Выйдет семь пудов начинки…

Не ребенок, а изюм!

 

Можно мальчиком гордиться,

У него большой талант:

Он и в Пряники годится,

И в Бизе, и в Мармелад.

 

Все пути ему открыты,

Перед Глупом – сто дорог:

Может он пойдет в Бисквиты

Или в Яблочный Пирог?

 

А захочет – станет Джемом,

Куличом, Эклером, Кремом

И Малиновым Желе…

Может, даже Крем‑Брюле

(А точнее, Крем‑Глупле)

 

Слава богу, что ученьем

Не испортил Август вкус!

Выбрав нужное теченье,

Может он пойти в Печенье,

Поступить в Лимонный Мусс!

 

Наслаждаясь жизнью сладкой,

Станет он в расцвете лет

Знаменитой Шоколадкой

Или вырастет в Рулет.

 

Не сгубив здоровье спортом,

Станет он известным Тортом!

Удивит собою мир,

Как Зефир или Пломбир!

 

В общем, лакомый сыночек

Здесь никак не пропадет,

И родителям кусочек

От него перепадет!

 

Не останется ни крошки

От прожорливого крошки!

Вот к чему ведет обжорство

И родителей потворство!

 

– Я же сказал вам, что они любят петь! – воскликнул Вилли Вонка. – Посмотрите, разве они не замечательны? Просто бесподобны! Но, пожалуйста, не обращайте внимания на слова. Это все абсолютная бессмыслица… абракадабра… абсурд… чепуха… ну и так далее.

 

Глава 18

ВНИЗ ПО ШОКОЛАДНОЙ РЕКЕ

 

– Ну а теперь все вперед! – воскликнул Вилли Вонка. – За мной! И, пожалуйста, не беспокойтесь об Августусе. Все образуется самым лучшим образом. Эту часть пути мы с вами проделаем по реке. Смотрите!

Из паровой дымки, поднимавшейся от величественной шоколадной реки, вдруг появилась лодка совершенно необыкновенного розового цвета. Это была большая гребная лодка с высоким носом и плоской кормой (похожая на старинное судно викингов), сиявшая и сверкавшая так, словно была сделана из чистейшего розового стекла. По обоим ее бортам торчало множество весел, и, как только лодка приблизилась, все увидели, что ими управляли умпа‑лумпы – по десять на каждое весло.

– Это моя личная яхта! – сияя от удовольствия, воскликнул Вилли Вонка. – Я сделал ее, растопив огромную розовую карамель. Посмотрите, разве она не прекрасна! А как рассекает волны!

Сверкающая леденцовая лодка подплыла к берегу. Умпа‑лумпы разом подняли весла, весело вглядываясь в посетителей. Затем, неизвестно почему, они вдруг дружно залились смехом.

– Что тут смешного? – нахмурилась Виолетта Бюрегард.

– О, не обращай на них внимания! – успокоил ее Вилли Вонка. – Они все время смеются! Им все кажется веселой шуткой! Пожалуйста, прыгайте в лодку! Смелее! Смелее!

Как только все разместились, умпа‑лумпы налегли на весла, лодка отчалила от берега и стремительно заскользила по реке.

– Эй, Майк Тиви! – неожиданно закричал Вилли Вонка. – Пожалуйста, прекрати лизать лодку языком, а то она станет омерзительно липкой!

– Папуля, – потребовала вдруг Верука Солт. – Я тоже хочу такую же лодку! Ты должен купить мне леденцовую лодку, чтобы она была в точности, как у мистера Вонки! И я хочу, чтобы ей правили умпа‑лумпы, а еще я хочу шоколадную реку, я хочу… я хочу…

– Она хочет хорошего ремня, – прошептал дедушка Джо, сидевший вместе с внуком на корме лодки.

Чарли крепко держался за худую руку деда. Он был чрезвычайно взволнован. Все, что он уже успел увидеть – величественную шоколадную реку, водопад, разноцветные стеклянные трубы, мятные сахарные луга, крошечных умпа‑лумп, великолепную розовую лодку из леденцов и, конечно же, самого мастера Вонку, – было так удивительно, что он начал бояться, а вдруг впереди их уже не может ждать ничего интересного. Куда они сейчас направляются? Что еще увидят? Что произойдет в следующем цехе?..

– Разве это не замечательно? – словно угадав мысли внука, спросил дедушка Джо.

Чарлик только кивнул ему в ответ и счастливо улыбнулся.

Вилли Вонка, сидевший по другую сторону, наклонился, взял со дна лодки большой ковш, опустил его в реку, наполнил шоколадом и протянул Чарли.

– Попробуй‑ка мой шоколад, дружок, похоже, тебе это будет в самый раз.

Затем он наполнил второй ковш и предложил его дедушке Джо.

– Вы тоже! Надеюсь, вам это понравится. Вы что – сто лет не ели?

– Да, в общем‑то почти так, – смущенно улыбаясь, ответил дедушка Джо.

Чарли поднес ковш к губам, и когда горячее тепло шоколада побежало по горлу в пустой желудок, все его тело с головы до пят ощутило чувство неописуемого блаженства.

– Ну как, нравится? – спросил Вилли Вонка.

– О, это просто великолепно! – восторженно ответил Чарли.

– Самый вкусный шоколад, который я когда‑либо пробовал, – мечтательно пробормотал дедушка Джо, облизывая губы.

– А все потому, что он смешивается водопадом, – объяснил Вилли Вонка.

Тем временем лодка все плыла и плыла вниз по реке, которая постепенно начала сужаться. Впереди показалось что‑то вроде темного туннеля – огромная дыра, похожая на отверстие гигантской трубы.

– Гребите, гребите! – вскочив с места и бешено размахивая тростью, закричал Вилли Вонка. – Полный вперед!

Умпа‑лумпы налегли на весла, и лодка влетела в темный туннель.

– Неужели они хоть что‑нибудь здесь видят? – испуганно заверещала Виолетта Бюрегард.

– Куда они гребут, никто не знает, – заметил Вилли Вонка, давясь от смеха.

– Он сошел с ума! – в ужасе зажмурила глаза мама Майка Тиви.

– Он рехнулся!

– Он свихнулся!

– Помешался!

– Сбрендил!

– Спятил!

И только дедушка Джо уверенно возразил:

– Нет, он знает свое дело!

– Зажечь свет! – вдруг приказал Вилли Вонка.

Туннель тут же ярко осветился, и все увидели, что плывут внутри гигантской трубы с безукоризненно чистыми, без единого пятнышка, стенами. Шоколадная река здесь текла еще быстрее, а поскольку и умпа‑лумпы гребли, как бешеные, то лодка мчалась, словно стрела. К тому же Вилли Вонка, возбужденно подпрыгивая на корме, все время требовал, чтобы они гребли еще быстрее. Казалось, эта бешеная гонка в белоснежной трубе приводила его в неописуемый восторг – от удовольствия он потирал руки и заразительно смеялся, все время поглядывая на своих пассажиров, как бы желая убедиться в том, что им это доставляет такую же радость, как ему.

– Смотри, дедушка, – закричал Чарли, – там в стене дверь!

Да, это была зеленая дверь в стене туннеля, почти на уровне реки. Вот карамельная лодка поравнялась с ней, и все смогли прочитать крупную надпись:

«Склад № 54. ВСЕ ВИДЫ КРЕМА: МОЛОЧНЫЙ, ВЗБИТЫЙ, ФИАЛКОВЫЙ, КОФЕЙНЫЙ, АНАНАСОВЫЙ, ВАНИЛЬНЫЙ, ВОЛОСЯНОЙ»…

– Как это, волосяной? – усомнился Майк Тиви. – Ведь его же нельзя есть!

– Вперед, вперед! – закричал Вилли Вонка. – У нас нет времени на глупые расспросы.

Они пронеслись мимо черной двери, на которой было написано:

«Склад № 71. ВЗБИВАЛКИ ВСЕХ ФОРМ И РАЗМЕРОВ».

– Взбивалки? – воскликнула Верука Солт. – А для чего нам нужны взбивалки?

– Для взбивания крема, конечно, – ответил Вилли Вонка. – Разве можно взбить крем без взбивалки? Никакой крем не получится, если его не взбивать взбивалкой. Точно так же, никакое яйцо нельзя считать краденным, если его не украли темной ночью в курятнике.

Лодка приблизилась к ярко‑желтой двери с надписью:

«Склад № 77. ВСЕ ВИДЫ БОБОВ КАКАО: КОФЕЙНЫЕ, ЖЕЛЕЙНЫЕ, БЫВШИЕ»…

– Бывшие бобы? – удивилась Виолетта Бюрегард.

– Одна из них ты сама! – тихо пробормотал Вилли Вонка. – У нас нет времени на споры. Поднажмите‑ка, поднажмите!

Но когда через пять секунд впереди показалась ярко‑красная дверь, он вдруг взмахнул в воздухе своей тростью с массивным золотым набалдашником и приказал:

– Лодка – стоп!

 

Глава 19

ЛАБОРАТОРИЯ ИЗОБРЕТЕНИЙ

 

Услышав приказ остановиться, умпа‑лумпы разом застопорили весла и плавно причалили лодку к красной двери, на которой крупными буквами было написано: «ЛАБОРАТОРИЯ ИЗОБРЕТЕНИЙ. Посторонним вход воспрещен». Вилли Вонка достал из кармана ключ, перегнулся через борт и вставил его в замочную скважину.

– Это – одно из самых важных помещений всего комплекса, – сказал он. – Здесь готовятся мои самые новейшие, самые секретнейшие изобретения! Старик Фикельгрубер отдал бы свои передние зубы, чтобы побыть здесь хотя бы три минуты! Точно так же и Проднаус, и Слугворт, и другие! А теперь послушайте меня внимательно! Я хочу, чтобы здесь вы соблюдали абсолютный, повторяю, абсолютный порядок. Ничего не трогайте, никуда не лезьте, нигде не задерживайтесь! Договорились?

– Да, да, договорились, – нетерпеливо закричали дети. – Мы ничего не будем трогать!

– Ну, тогда вперед, – скомандовал Вилли Вонка. – Но имейте в виду: еще никто, даже умпа‑лумпы, не бывали здесь!

Он открыл дверь и прямо из лодки шагнул внутрь. Четверо детей и их родители последовали за ним.

– Ничего не трогайте! – еще раз предупредил Вилли Вонка. – И, пожалуйста, ничего не заденьте!

Оглядевшись, Чарли Бакет увидел, что стоит посреди огромной комнаты, напоминавшей кухню колдуньи: на раскаленных печах бурлили и кипели черные металлические котлы, свистели чайники, шипели кастрюли, лязгала и клацала какая‑то странная железная машина, по потолку и стенам извивалось множество труб, а вся комната была заполнена дымом, паром и различными диковинными запахами.

Сам Вилли Вонка пришел в еще большее, чем обычно, возбуждение, не скрывая, что это – его любимое детище. Он скакал и прыгал среди кастрюль и машин, словно ребенок при виде рождественских подарков, не зная, с которого из них начать. Вот он поднял крышку раскаленного котла и что‑то там понюхал… Оттуда подскочил к бочке с липким темным веществом, сунул туда палец и попробовал массу на вкус… Затем устремился к одной из машин и по очереди подергал за все рычаги… Покончив с этим, он пристально вгляделся в стеклянное окошко гигантской печи, потирая руки и довольно хихикая от того, что увидел внутри. Но вот он оказался у другой машины – эдакой маленькой штучки, которая непрерывно издавала протяжное «у‑х‑х, у‑х‑х, у‑х‑х», и с каждым «у‑х‑х» в корзину на полу выплевывала мраморный шарик. Во всяком случае, он выглядел, как мраморный шарик.

– Вечно длящаяся сосалка! – гордо заметил Вилли Вонка. – Абсолютно новый сорт! Я изобрел его специально для детей из бедных семей. Ее можно положить в рот и сосать до бесконечности – она все равно никогда не уменьшится!

– Значит, это что‑то вроде жвачки? – воскликнула Виолетта.

– Нет, не вроде, – ответил Вилли Вонка. – Жвачку надо жевать, а если ты попробуешь разжевать такую сосалку, то просто сломаешь себе зубы! Она никогда не уменьшается! Она никогда не тает во рту! НИКОГДА! По крайней мере, я так думаю. Как раз сейчас в соседнем цехе одна из них проходит испытание. Умпа‑лумпа сосет ее, не переставая, вот уже скоро год, а она совсем, как новая.

Вилли Вонка, как метеор, пронесся к соседней стене.

– А теперь подойдите, пожалуйста, сюда, – возбужденно пригласил он. – Здесь я создаю совершенно новый вид ирисок!

Он остановился около большой кастрюли, в которой кипела и булькала густая темно‑красная масса. Став на цыпочки, маленький Чарли тоже заглянул туда.

– Мои волосяные ириски! – продолжал Вилли Вонка. – Стоит только съесть крошечный кусочек, как ровно через полчаса начнут расти прекрасные шелковистые волосы! И усы! И борода!

– Борода? – от удивления Верука Солт широко открыла рот. – Кому же нужна борода?

– Тебе бы она вполне подошла, – хихикнул Вилли Вонка, – но, к сожалению, смесь еще не совсем готова. Она получилась слишком густой и действует слишком хорошо. Вчера в цехе испытаний я попробовал ее на одном умпа‑лумпе, и на его подбородке тут же появилась огромная черная борода, которая росла так быстро, что вскоре застелила весь пол толстым волосяным ковром. Она росла даже быстрее, чем успевали ее подстригать! В конце концов нам пришлось использовать сенокосилку! Но скоро, очень скоро я сделаю подходящую смесь! И тогда никому из маленьких мальчиков или девочек не придется ходить лысым!

– Но, мастер Вонка, – начал было Майк Тиви, – ведь на самом деле маленькие мальчики и девочки никогда не бывают…

– Не спорь, пожалуйста, не спорь! – воскликнул Вилли Вонка. – Это только лишняя трата драгоценного времени! А сейчас я покажу вам кое‑что особенное, кое‑что, чем ужасно горжусь. Но, пожалуйста, будьте предельно осторожны и ничего не сшибите! Позвольте мне пройти.

 

Глава 20

УДИВИТЕЛЬНАЯ ЖВАЧКА

 

Вилли Вонка подвел всех к гигантской машине в самом центре лаборатории. Это была прямо‑таки гора сверкающего металла, возвышавшаяся над детьми и их родителями. Из самой ее верхушки выходили сотни тонких стеклянных трубок: сплетаясь и расплетаясь, они свисали вниз и собирались в один пучок над большой, как ванна, чашей.

– А ну‑ка! – воскликнул Вилли Вонка, подряд нажимая три разные кнопки на боку машины.

Откуда‑то изнутри раздался мощный лязгающий звук, машина страшно затряслась, из нее с громким шипением повалил пар, и все вдруг увидели, как по стеклянным трубкам потекла густая масса, причем в каждой трубке иного цвета, так что в чашу масса падала, сверкая и переливаясь всеми цветами радуги (и конечно, многими другими). Зрелище было поистине необыкновенным. Но вот чаша наполнилась почти до краев. Вилли Вонка нажал еще какую‑то кнопку – разноцветная масса тут же перестала течь, послышался жужжаще‑свистящий шум, а затем внутри чаши с визгом закрутилась гигантская вертушка, смешивая всю эту искрящуюся массу, словно крем для сладкого торта. Вот появилась пена; ее становилось все больше и больше, она непрерывно изменялась в цвете от голубого к белому, потом к зеленому, коричневому, желтому и снова к голубому.

– А теперь смотрите внимательней! – предупредил Вилли Вонка.

Машина коротко лязгнула, вертушка со свистом остановилась, и вся эта голубая пенящаяся масса в огромной чаше моментально всосалась внутрь машины. Последовала секундная пауза, затем изнутри послышались странные скворчащие звуки, машина громко охнула, и откуда‑то сбоку выдвинулся крошечный ящичек, в котором лежало нечто маленькое, тоненькое и серенькое, ну в точности как кусочек картона… Все с досадой подумали: «Эх, ничего не вышло!»

И дети, и родители молча уставились на лежавшую в ящичке плоскую серенькую плитку.

– Вы хотите сказать, это все? – не скрывая презрения, спросил Майк Тиви.

– Все, – ответил Вилли Вонка, с гордостью глядя на плод своего творения. – А вы знаете, что это такое?

Последовала пауза.

Вдруг Виолетта Бюрегард, глупенькая, вечно жующая девочка, возбужденно подалась вперед.

– Да это же жвачка! – завопила она. – Клянусь жвачкой, это самая настоящая жвачка!

– Молодец! – похвалил ее Вилли Вонка. – Это действительно пластинка жевательной резинки! Самой изумительной, самой волшебной и самой необыкновенной жвачки в мире!

 

Глава 21

ПРОЩАЙ, ВИОЛЕТТА

 

– Эта жвачка, – продолжал Вилли Вонка, – мое самое последнее, самое величайшее, самое фантастическое изобретение! Она… она… она… эта тоненькая, серенькая пластинка заменяет целый обед из трех блюд!

– Простите, сэр, но вы порете чепуху, – возмутился отец Веруки.

– Вы заблуждаетесь, дорогой сэр! – с достоинством ответил Вилли Вонка. – Когда она поступит в продажу, изменится абсолютно все! Ненужными станут ваши кухни и вообще всякая стряпня! Не надо будет ходить по магазинам! Никто не будет покупать мясо, рыбу или макароны! Со столов исчезнут ножи, вилки и тарелки! Нечего будет мыть и выбрасывать в мусоропровод! Одна маленькая пластинка волшебной жевательной резинки Вонки полностью заменит вам завтрак, обед и ужин. Вот в этой маленькой штучке, которую вы видите перед собой, овощной суп, ростбиф и черничный пирог. Впрочем, при желании можно будет купить жевательную резинку практически с любым набором блюд.

– Непонятно, как это овощной суп, ростбиф и черничный пирог? – недоуменно переспросила Виолетта.

– Это значит, что начав ее жевать, – пояснил Вилли Вонка, – вы на самом деле ощущаете вкус этих блюд. Это кажется невероятным, но у вас возникает полное впечатление, будто в желудок проходит самая настоящая пища! Более того, вы станете абсолютно сытым! Это же гениально!

– Но это же абсолютно невозможно! – заявила Верука Солт.

– Ну, раз это жвачка, – закричала Виолетта Бюрегард, – раз ее можно жевать, то мне это вполне подходит, – и, моментально вытащив изо рта резинку, которую жевала на побитие мирового рекорда, и прилепив ее за левое ухо, она решительно повернулась к Вилли Вонке:

– Дайте‑ка мне вашу жевательку, и я проверю, так ли она хороша, как вы уверяете!

Отец попытался было ее отговорить:

– Виолетта, только, пожалуйста, без глупостей.

– Хочу жвачку! – упрямо повторила Виолетта. – Что в этом глупого?

– Я тоже не советую тебе этого делать, – мягко посоветовал ей Вилли Вонка. – Дело в том, что я еще не довел ее до нужного состояния. Мне осталось доделать еще одну, две…

– Да бросьте вы… – отмахнулась от него Виолетта и, прежде чем Вилли Вонка успел что‑либо сделать, протянула свою пухлую руку к маленькому ящичку, схватила пластинку и моментально отправила в рот, тут же заработав своими мощными, хорошо тренированными челюстями.

– Остановись! Не делай этого!

– Вот здорово! – промычала Виолетта. – Самый что ни на есть настоящий овощной суп! Горячий, густой и очень вкусный! Я чувствую, как он проходит внутрь!

– Но ведь она еще не готова! – взмолился Вилли Вонка.

– А я говорю, это то, что доктор прописал! – сказала Виолетта. – Высший класс, мой самый любимый суп!

– Немедленно выплюнь ее! – строго приказал отец.

– Ага, вкус уже изменяется! – закричала Виолетта, продолжая жевать и ухмыляться. – А вот и ростбиф! Он мягкий и сочный! Вот это да! Здорово! Печеная картошка тоже годится! У нее поджаристая корочка, а внутри полно масла!

– Как интересно, Виолетточка, – умилилась миссис Бюрегард, – ты просто умница!

– Жуй дальше, дочка, жуй, – одобрительно кивнул головой отец. – Жуй, пока не надоест! Для Бюрегардов сегодня большой день! Наша маленькая девочка первая в мире пробует обед из жевательной резинки!

Все, затаив дыхание, наблюдали, как Виолетта энергично работает челюстями. Чарли завороженно смотрел на девочку, не в силах оторвать глаз от ее лоснящихся сжимающихся и разжимающихся губ, а дедушка Джо стоял рядом с ним, изумленно открыв рот. Только Вилли Вонка, заламывая руки, умоляюще повторял:

– Не надо! Не надо! Она же еще не готова! Не делай этого! Пожалуйста, не надо!

– Ура! Наконец‑то, черничный пирог с кремом! – закричала Виолетта. – Наконец‑то! Вот это класс! Здорово! Мне кажется, будто я глотаю его! Будто я жую и глотаю целые куски самого вкусного в мире черничного пирога!

– Боже мой, доченька! – вдруг всплеснула руками миссис Бюрегард, пристально вглядываясь в дочь. – Что происходит с твоим носом?

– Ма, ну подожди, дай закончить!

– Он синеет, – прошептала миссис Бюрегард. – Твой нос становится фиолетовым, как черника!

– Мама абсолютно права! – подтвердил отец. – Твой нос стал фиолетовым, как черника.

– Да будет вам! – отмахнулась Виолетта, продолжая жевать.

– А твои щеки! Они тоже посинели! И подбородок! Виолетта, доченька, да у тебя все лицо стало фиолетовым!

– Немедленно выплюнь ее! – приказал Вилли Вонка.

– Помогите! Спасите! – заорала миссис Бюрегард. – Девочка синеет на глазах! Даже волосы! Виолетта, что с тобой происходит!

Вилли Вонка печально покачал головой:

– Я же предупреждал вас, что она еще не готова.

– Это уж точно. Промашка вышла. Моя бедная девочка, – с досадой произнес отец.

Все, не отрываясь, смотрели на Виолетту. Бог мой! Какой же ужасный и необычный был у нее вид! Лицо, руки, ноги, шея и все остальное, включая огромную копну кудряшек, приобрело ярко‑фиолетовый цвет, цвет черничного сока!

– Увы, так случается всегда, когда дело доходит до десерта, – сокрушенно вздохнул Вилли Вонка. – Это все черничный пирог! Но ничего, рано или поздно я найду нужные пропорции. Мне осталось совсем немного. Скоро вы сами в этом убедитесь.

– Виолетта, господи! – воскликнула вдруг миссис Бюрегард. – Да ты, к тому же, раздуваешься!

– Меня тошнит, – простонала Виолетта.

– Ты раздуваешься! Да еще как!

– Я себя очень странно чувствую!

– Это и не удивительно…

– Боже мой, доченька, ты раздуваешься, как воздушный шар!

– Скорее, как черника, – поправил ее Вилли Вонка.

– Немедленно позовите врача! – потребовал мистер Бюрегард.

– Лучше проткните ее булавкой! – посоветовал кто‑то из детей.

– Спасите ее..

Но исправить что‑либо уже было невозможно. Ее тело раздувалось на глазах и меняло форму так быстро, что через минуту она превратилась в огромный фиолетовый шар, напоминающий гигантскую ягоду, из которой торчали крошечные ножки, крошечные ручки и малюсенькая головка, нелепо качавшаяся из стороны в сторону.

– Увы, так случается каждый раз, – повторил Вилли Вонка. – Я раз двадцать пробовал ее на умпа‑лумпах, и все они превращались в чернику. Все это ужасно обидно, тем более, что я никак не могу понять, в чем тут дело.

– Но мне не нужна черничная ягода вместо дочери! – возмутилась миссис Бюрегард. – Немедленно сделайте ее такой, какой она была!

Вилли Вонка щелкнул пальцами, и около него тут же появилось десять умпа‑лумп.

– Вкатите эту ягоду, э‑э… то есть девочку, в лодку, – распорядился он, – и срочно доставьте в соковыжимальный цех.

– Соковыжимальный цех? – гневно прорычал мистер Бюрегард. – Это еще зачем, черт побери?

– Как зачем? Выжимать, конечно, – ответил Вилли Вонка. – Прежде всего, нужно как можно быстрее выжать из нее сок. А потом посмотрим. Да вы не волнуйтесь, рано или поздно мы ее обязательно приведем в норму, чего бы нам это не стоило.

А умпа‑лумпы уже катили диковинную ягоду по полу лаборатории изобретений к двери. Отец и мать девочки последовали за ними. Остальные, включая маленького Чарли и дедушку Джо, молча стояли и смотрели им вслед, невольно прислушиваясь к озорной песне, которую тут же начали никогда не унывающие умпы‑лумпы:

 

Знавали мы когда‑то

Девицу Бигелоу,

Глупышку Бигелоу,

Что ветром унеслоу…

 

 

Глава 22

СНОВА ПО КОРИДОРУ

 

– Ну вот, – сказал Вилли Вонка, – двое непослушных детей исчезли. Осталось только трое хороших. По‑моему, лучше нам покинуть эту лабораторию, пока мы не потеряли кого‑нибудь еще!

– Но, мастер Вонка, – с тревогой в голосе спросил Чарли, – станет ли Виолетта опять прежней или навсегда останется черничиной?

– Из нее очень быстро выжмут лишний сок, – деловито объяснил Вилли Вонка. – Ее закатят в соковыжимальную машину, и она выйдет оттуда плоской, как футбольный свисток!

– Фиолетового цвета? – поинтересовался дедушка Джо.

– Конечно, фиолетового! – радостно подтвердил Вилли Вонка. – Потрясающего ярко‑фиолетового цвета с головы до пят. Ничего не поделаешь! Так всегда случается, если жевать резинку целыми днями!

– Но если вы считаете жвачку такой отвратительной, – язвительно заметил Майк Тиви, – то почему же делаете ее на своей фабрике?

– Что, что, что? – насмешливо переспросил Вилли Вонка. – Не могу разобрать ни слова. Впрочем, это неважно. За мной! Мы уходим отсюда! Поторапливайтесь! Не отставайте!

С этими словами он торопливо зашагал в дальний конец комнаты, выводя всех в маленькую потайную дверь, спрятанную среди множества труб и печей.

Чарли увидел, что они снова оказались в длинном розовом коридоре, от которого отходило множество других розовых коридорчиков. Вилли Вонка двигался впереди группы, поворачивая то налево, то направо, то направо, то налево, а дедушка Джо все время повторял:

– Покрепче держись за мою руку, Чарлик, затеряться здесь было бы ужасно.

– Живее, живее, – подгонял их Вилли Вонка, – иначе мы никуда не успеем.

И он с еще большей скоростью ринулся по розовому коридору – крошечная комета с высоким черным цилиндром на голове и развивающимися фалдами фрака цвета спелой сливы.

Они подошли, нет, подбежали к какой‑то двери в стене, но Вилли Вонка прокричал:

– Не останавливайтесь, у нас совершенно нет времени! Вперед, за мной!

Они миновали еще одну дверь, затем еще и еще. Двери попадались примерно через каждые двадцать шагов, и на каждой из них было что‑либо написано. Оттуда доносились странные звуки и изумительные волшебные запахи, а из‑под некоторых дверей сочились струйки цветного пара.

С трудом поспевая за Вилли Вонкой, дедушка Джо и Чарли все‑таки успевали прочитать некоторые надписи. На одной из них было написано: «СЪЕДОБНЫЕ МАРМЕЛАДНЫЕ ПОДУШЕЧКИ».

– Мармеладные подушечки – это просто потрясающе! – пояснил Вилли Вонка, стремительно пробегая мимо. – Все будут сходить по ним с ума. Однако сейчас у нас нет на них времени. Совершенно нет времени.

«ОБОИ ДЛЯ ДЕТСКОЙ КОМНАТЫ, КОТОРЫЕ МОЖНО ЛИЗАТЬ» – гласила надпись на следующей двери.

– Отличная штука – эти обои, которые можно лизать! – заметил Вилли Вонка на ходу. – На любой вкус: бананы, яблоки, апельсины, земляника, кислика…

– Кислика? Но… – возразил было Майк Тиви.

– Не перебивай меня! – перебил его Вилли Вонка. – Так вот, когда ребенок лижет, например, обои с бананами, то ощущает вкус банана. Когда с земляникой, то ощущает вкус земляники. Когда с кисликой, то вкус именно кислики, ну и так далее…

– Но на что все‑таки похожа эта ваша кислика? – не унимался Майк Тиви.

– Ничего не понимаю. Ты опять бормочешь что‑то невнятное, – недовольно поморщился Вилли Вонка. – В следующий раз, пожалуйста, говори разборчивей. А теперь пошли дальше. Поторапливайтесь!

«ГОРЯЧЕЕ МОРОЖЕНОЕ» – гласила надпись на следующей двери.

– Исключительно полезная штука для зимы, – довольно улыбнулся Вилли Вонка, пробегая мимо двери и увлекая за собой всех остальных. – Горячее мороженое отлично согревает в холодную погоду.

Они, не снижая скорости, проскочили еще несколько дверей, затем Вилли Вонка неожиданно остановился.

– Стоп, – скомандовал он. – А вот здесь находится предмет моей особой гордости – КВАДРАТНЫЕ КОНФЕТЫ‑ГЛЯДЕЛКИ! На них, без сомнения, стоит поглядеть.

 

Глава 23

КВАДРАТНЫЕ КОНФЕТЫ‑ГЛЯДЕЛКИ

 

Все столпились у двери, верхняя часть которой была сделана из прозрачного стекла. Дедушка Джо немного приподнял Чарли, и тот увидел сначала длинный‑предлинный стол, а затем многочисленные ряды стоящих на нем маленьких белых квадратных конфет, – ну прямо, как кусочки сахара, – и на каждой было нарисовано смеющееся розовое личико; рисунки с неимоверной скоростью наносили несколько умпа‑лумп, сидевших в самом конце стола.

– Перед вами, – торжественно показал рукой Вилли Вонка, – квадратные конфеты‑гляделки.

– Какие же это гляделки? Обыкновенные квадраты с рожицами, – возразил Майк Тиви.