Синтаксис старославянского языка

Старославянский синтаксис сохранил многие специфические особенности индоевропейского. Однако книжные тексты, являющиеся зачастую переводом, калькировали древнегреческие синтаксические конструкции, отдаляясь от языка живого общения.
Особенности выражения согласования между подлежащим и сказуемым.
Подлежащее могло выражаться именной частью речи, причастием или целым словосочетанием: «Члкъ іединъ бѣ богатъ»; «Изиде сѣѧи да сѣетъ»; «Приде іедина отъ рабынь архиереовъ».
Подлежащими становились лишь относительные и указательные местоимения, личные опускались, так как субъект понимался по форме глагола:
И никъто же не даіаше іемоу.
Ги не доброе ли сѣмѧ сѣѣлъ еси на селѣ своемъ.
Сказуемое выражалось спрягаемыми глагольными формами или именными ЧР. Интересно, что иногда в качестве сказуемого выступала причастная форма:
Не вѣдѧть бо сѧ чьто творѧще.
В СИС глагол-связка не опускался даже в настоящем времени: «Идѣта въ всь іаже естъ прѣмо вама», субстантивный элемент выражен именительным, а не творительным падежом: «Вы хоштете оученици іего быти». Следовательно, подлежащее и сказуемое не были чётко дифференцированы (сказуемое согласовывалось с подлежащим в роде, числе и падеже).
Также стоит выделить согласование по смыслу, когда собирательное существительное-подлежащее в единственном числе требовало сказуемое во множественном:
Въ се же лѣто рекошѧ дроужина игореви (ДРЯ).

Народъ мъногъ приіѧшѧ и изидошѧ.

Особенности в употреблении падежных форм.
Именительный мог использоваться в именной части сказуемого (см. выше), как в современных русских конструкциях без глагола-связки («я студент»). Такое явление называется «двойной именительный».
Именительно-винительный употреблялся в функции прямого дополнения гораздо чаще из-за нераспространённости одушевлённых существительных: «Посъла рабъ свои». Винительный выражал также значение обстоятельства времени, места или причины: «Отиде на странѪ далече».
Имела место интересная конструкция «родительный разделительный», употреблявшаяся без предлога от:
Которааго васъ осьлъ или волъ в стоуденьць въпадеть.
В функции прямого дополнения можно встретить родительный падеж после достигательного наклонения (супина): «Приде жена отъ самариіа почретъ воды».
В старославянском с родительным совпал индоевропейский аблатив (отложительный падеж): «Іродъ бо боѣше сѧ иоана». Родительный имел схожие на современные разделительное, притяжательное, обстоятельственные и прочие значения.
Дательный со значением адресата / направления действия ранее употреблялся без предлога: «ПрикоснѪ сѧ рѪцѣ еіа», далее все более стало распространяться предложное управление: «Рече же оць къ рабомъ своимъ». Дательный мог занимать позицию определения («Іавишѧ сѧ епискоупоу града того именемь петроу») или обстоятельства.
Дательный предикативный употреблялся при инфинитиве «быти» и играл роль предикативного центра при логическом субъекте: «Подобаіет сыноу чловчскомоу много пострадати и искоушеноу быти».
Дательный самостоятельный – причастие в дательном падеже и согласованное с ним существительного: «Вечероу бывъшоу гла гь винограда къ приставьникоу своіемоу». Этот оборот считался калькой с древнегреческого, где присутствовал «родительный самостоятельный».
Творительный падеж (как и в СРЛЯ) обозначал совместное действие или инструмент: «Овы же камениемъ побишѧ», а также выступал в качестве обстоятельства места, сравнения, реже – причины (в отличие от современности): «Азъ же сьде гладомъ гыбніѪ».
Местный падеж зачастую употреблялся без предлога: «іако сѪтъ съхранены кости нашѧ семь мѣстѣ».

Выражение отрицания – частицы не и ни.
Но эти частицы не обязательно должны были располагаться прямо перед отрицаемым, возможна была дистантная позиция: «На немь же нѣстъ не оу никъто отъ чкъ высѣлъ». Также в контакте со спрягаемой формой глагола «быти» происходило стяжение гласных (нѣстъ).
Двойное отрицание не всегда было характерно ССЯ, при подлежащем-отрицательном местоимении «не» иногда опускалось: «Съвѣдѣтельства его никъто же приіемлетъ».
Частица «ни» использовалась при отрицании в однородном ряду сказуемых перед вторым и последующими глаголами: «Не дадите стаго псомъ ни помѣтаите бисьръ вашихъ прѣдъ свиньѣми».

Простое предложение могло быть вопросительным («Къто оубо ты еси»), повествовательным («Члк единъ добра рода иде») или побудительным («Възьми ложе твое да иди въ домъ свои»), восклицательным (последний тип выделялся не на основе пунктуации, которая отсутствовала, а в связи с наличием эмоционально-усилительных слов: «[ Начьнъ оутопати и възъпи глѧ ] ги спси мѧ»).
Деление на двусоставные и односоставные предложения также существовало, последние были представлены теми же типами, что и современные.
Сложное предложение могло быть союзным сочинительным (союзы и, а, нъ, ни, да, оубо: «Бракъ оуготованъ есть а зъвании не бышѧ достоини») и подчинительным (союз зане – причинное придаточное, яко – сравнительное, изъяснительное, определительное, доньдеже, егда – временные, аште – условное и прочие: «Дроугое паде на камене и прозѧбъ оусъше зане не имѣаше влагы»; в роли подчинительных выступали сочинительные союзы да, а, ли). В качестве союзных слов в СПП выступали местоимения иже, iеже, iаже: «Да слово иiсово съб Ѫдетьсѧ i еже рече», наречие идеже (придаточные места), местоимения къто, чьто: «Рече гь слышите чьто сѪдии неправьдьныи гл i еть».
Прямая речь оформлялась как с помощью подчинительных союзов: «И пакы отъвръже сѧ съ клѧтво i Ѫ ѣко не зна i Ѫ чка», так и в качестве элемента бессоюзного предложения.
Союзы не были разграничены (один лишь «яко» мог употребляться почти во всех синтаксических структурах), потому чётких границ между подчинением и сочинением не возникало. СБП семантически соответствовали как сочинению, так и подчинению.