Глава 32. Ты думаешь, мне все ещё необходимо притворяться твоей девушкой.

Через некоторое время Ник подошел ближе. Он наклонился и медленно поцеловал ее огромные сиськи, облизывая их. Затем он поцеловал ее живот и даже шею, пока не достиг ее лица.

Она попыталась сделать вид, что ничего не происходит, и сосредоточилась на поглаживании его толстой эрекции. Она говорила себе, что чем скорее она заставит его кончить, тем скорее закончится этот "кошмар". Но она даже не пыталась заставить его кончить и была бы очень расстроена, если бы он случайно потерял контроль и выстрелил.

Когда его губы, наконец, приблизились к ее, она закричала: "О нет, не смей! " - Она поднесла одну руку к его голове в запоздалой попытке удержать его голову, в то время как другой продолжала дрочить ему. Но она была скорее игривой, чем встревоженной, словно протестуя против щекотки.

Он промурлыкал: "Большое спасибо, что помогла мне в этом. Ты самая лучшая! " – а потом он все равно поцеловал ее в губы.

Она была настолько отвлечена еще одним поцелуем, что отпустила его член на некоторое время и просто держала его затылок обеими руками, в то время как разряды электричества пронзили ее.

Она была удивлена, когда почувствовала оргазм, прорвавшийся через ее тело. Это заставило ее начать жаловаться. Черт возьми! Почему?! Почему так приятно просто целовать его?! Это ненормально! И ощущение его большого толстого члена в моих руках... это слишком сильно на меня влияет! Это какая-то особая химия между нами, или это просто из-за того факта, что мы мать и сын? Или, да поможет мне бог, и то, и другое?!

Хотя Ник был новичком в сексе, он очень хорошо знал состояние своего члена, потому что мастурбировал каждый день, и он знал, что ему нужен перерыв. Поцелуй был умным способом отвлечь ее, чтобы это радостное время продолжалось непрерывно.

Тем не менее, он не получил такой большой перерыв, как задумывал, потому что через минуту или две Мэгги вспомнила о своем "долге", а затем немного отстранилась от него, чтобы она могла наблюдать за своими руками, когда гладила член. Ей очень нравилось смотреть, что она с ним делает.

Вскоре она снова начала дрочить ему обеими руками и всерьез занялась этим. Она отчаянно нуждалась в том, чтобы кончить снова, так как последний оргазм только разогрел ее аппетит к действительно серьезным вещам. Но ее клитора ничего не касалось, и он не играл с ее сосками достаточно, чтобы подтолкнуть ее к краю. Несмотря на то, что у нее были очень чувствительные соски, ей было все еще трудно кончить только от игры с ними.

Поскольку она была полностью обнажена, Ник мог легко смотреть на ее горячую и влажную киску, и ей нравилось, как он смотрел туда с желанием. Но она чувствовала, что было бы опасно поднимать вещи на еще один уровень и мастурбировать перед ним или, что еще хуже, позволить ему провести там пальцем.

Находясь в таком нуждающемся состоянии, она стала еще более распутной в мастурбации, и она начала дергать его более энергично. Между поцелуями она давала ему инструкции типа: "Потяни мои соски сильнее! Крути их хорошенько!" - Она также начала больше фокусироваться на его «слабом месте». В результате, он тяжело задышал.

Она промурлыкала: "Как тебе это? Понравилось? Нравится ли тебе наблюдать как твоя, ЭМ, подруга, держит твой большой толстый член, и дрочит его обеими руками? Тебя возбуждает, что мои руки выглядят такими крошечными по сравнению с твоим огромным толстым шестом?

Она сказала "подруга", но они оба знали, что она имела в виду "мать", и это сильно их возбудило.

Она разрывалась. По мере того, как ее возбуждение росло, ей все больше и больше хотелось увидеть и почувствовать, как он кончает. Но в то же время она не хотела, чтобы этот опыт когда-либо заканчивался. Она беспокоилась, что это может быть ее единственный раз, когда она делает это с ним. Она дула не него горячим и холодным воздухом, сильно терла его «слабое место», а затем неожиданно переключалась на простые ласки и легкие движения вверх и вниз.

Это была восхитительная пытка, заставляющая его балансировать на грани.

Она сказала себе: Я - "Мэгги", его распутная подружка, а не мать. "Маргарет" сейчас совсем в другом месте. Так что нет никаких причин, почему я не могу говорить что-то или делать все возможное, чтобы заставить его кончить!

Имея это в виду, она начала флиртовать с ним, произнося такие вещи, как: "У тебя такой впечатляющий член! Я знала, что он большой, но я никогда не знал, что он такой большой! Особенно толщина! Я даже не могу обхватить его пальцами! У тебя должно быть ооочень много спермы в твоих больших шаров, и я собираюсь выпустить её всю!"

Они оба зачарованно смотрели, как ее руки скользили вверх и вниз, вверх и вниз. Ник был так ошеломлен, что даже забыл погладить ее грудь, хотя держал ее снизу, где она была более чувствительной.

Она продолжила: "Тебя заводит мысль, что ты можешь оказаться с двумя подружками?! Две пышнотелые и шикарные девушки?! Хиллари такая хитрая! Я видел, как она жаждет тебе подрочить! Бьюсь об заклад, она хочет сделать именно то, что я делаю прямо сейчас! Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы она тебе подрочила? Или даже отсосала?! Это то, чего ты хочешь?! Ты хочешь увидеть, как она сосет твой огромный член, долбаный жеребец?!"

Она начала говорить о Хиллари, но в какой-то момент она переключилась на себя. Она могла свободно выражать свое растущее желание, если притворялась, что говорит о Хиллари.

Она продолжала: "Скажи мне! Это то, чего ты хочешь? У нее такое красивое лицо. Можешь ли ты представить, как она стоит на коленях между твоих ног и смотрит тебе в глаза, в то время как ее губы растягиваются вокруг твоего невероятно толстого шеста?! Держу пари, ей бы понравилось! Я знаю, что так и будет! Боже! Она будет скользить губами по нему с такой любовью и страстью! Она заставит тебя кончить в мгновение ока, делая это, я уверена!"

Она заставила себя прекратить говорить об этом, потому что боялась, что он поймет, что она говорит о себе из-за своего энтузиазма.

Когда ее дыхание становилось все более рваным, она тихо добавила, с блеском в глазах: "Держу пари, ты думаешь, что ты довольно умный, раз заставил меня вести себя как распутная шлюха, а так же заставил меня полностью раздеться и дрочить тебе. И я думаю, что это так. Ты превзошел меня во всех отношениях! Это неправильно, так неправильно, но это так хорошо!"

Она добавила тихим шепотом, "-и я твоя сам-знаешь-кто!"

Они оба прекрасно понимали, что она имела в виду. Эта фраза почти заставила его спонтанно кончить.

Ему пришло в голову, что сейчас самое время заставить ее взять на себя обязательства. Он знал, что после того, как она успокоится, у нее будет совсем другое настроение. Поэтому он сказал: "Мне это нравится! Скажи мне, что ты будешь продолжать делать это все время, начиная с сегодняшнего дня!"

Она подумала об этом и даже немного помолчала. Она вспомнила о своем решении покончить с планом фальшивой подружки, как только они вернутся домой. Сейчас настало время, когда нужно настоять на своем.

Но она была так безумно возбуждена, что сказала: "Ну, я не знаю о "всё время". Но я должна признать, что сегодня был отличный день. Черт, я просто обязана сказать: это лучшее время, которое у меня когда-либо было. Так что я не могу лгать тебе и говорить, что не хочу делать такие вещи снова."

Она понизила голос до едва слышимого шепота и робко спросила его: "Ты думаешь, все ещё необходимо, чтобы я продолжала притворяться твоей девушкой? В конце концов, Хиллари уже практически твоя."

Глава 33. На лицо.

Он знал, что его ответ жизненно важен, и мог дать ей повод продолжить. Он прошептал в ответ: "Это так, но все что она сейчас делает, наполовину связано с тобой. Ты делаешь меня таинственным. Когда ты рядом, я становлюсь похожим на настоящего жеребца. Без тебя я снова стану никем, а моя уверенность рухнет. Все это похоже на карточный домик. Без этой уверенности я просто пропаду!"

Она улыбалась от уха до уха, потому что теперь у неё появилось оправдание, благодаря которому она может продолжать все это, возможно, в течение длительного времени. Она сказала, поглаживая его: "Не сомневайся в себе, сынок." Все ее тело дернулось от беспокойства, понимая, что она только что сказала "Сын". Но, к счастью, она поняла, что лишь прошептала это.

Она продолжала: "Но я вижу, что ты не можешь просто щелкнуть выключателем и получить полную уверенность. Без меня ты бы вернулся к своей застенчивости, не так ли?"

"О, все так и есть." - На самом деле он не был в этом уверен, но знал, что сейчас лучше согласиться.

Она сделала вид, что сопротивляется, даже когда ее сердце взмыло вверх. "Думаю, нам придется продолжать в том же духе еще какое-то время. - Она строго посмотрела на него. - Но ведь должны же быть пределы! Большие ограничения!"

Он улыбнулся от уха до уха. Трудно было серьезно отнестись к ее "ограничениям", когда она была голой и дрочила ему обеими руками, пока она это говорила.

Он ответил: "Хорошо, Ма...Агги. О Боже, это так здорово!" - Он почти закричал, потому то её рука стала двигаться по-другому, сосредоточившись на его "слабом месте", и это движение было слишком интенсивным, чтобы он мог выдержать.

Для него это была настоящая мечта. Проснувшись утром, он и представить себе не мог, что в самых смелых фантазиях окажется в постели с совершенно голой матерью, которая с радостью будет дрочить ему обеими руками, не говоря уже о том, что случилось с Хиллари.

Она усмехнулась. "Тебе это нравится, да? Ты не единственный, кто умен, знаешь ли. Я уже могу сказать, что нужно делать с твоим членом. Все дело в нижней части, особенно в уздечке. Там ты очень чувствительный."

Именно там она сконцентрировала свое растирающее действие, прямо на сладком месте ниже его головки. Тем не менее, Мэгги все еще старалась не тереть слишком сильно, потому что у нее все сохранялось тайное чувство, что она не сможет сделать это с ним снова в ближайшее время.

Она подумала: Здесь слишком весело! Мне нужны ограничения, потому что мне не хватает силы воли. Самое главное ограничение в том, что я никогда, никогда не должна была касаться его пениса, как сейчас. Это должен быть первый и последний раз. Ясно, что это слишком сексуально серьезно для любой уважающей себя матери. Я знаю, это странно, что я дрочу ему, даже когда я думаю о правиле не дрочить ему. Но я должна сделать это, чтобы мы могли быстро закончить и вернуться домой. Он уже два часа как твердый. Это почти неотложная медицинская помощь. У меня действительно нет выбора!

Да, это определенно то, чем я не буду заниматься в будущем. Никогда, никогда, никогда! Притворятся его девушкой, позволять ему целовать меня и даже ласкать... это ещё можно оправдать. В этом есть смысл, особенно если Хиллари рядом, и смотрит на нас. Но это? Это просто разврат! Ни у одной матери не должно быть сына с таким толстым и аппетитным членом. Это просто неправильно!

Ну, если только ему не понадобится неотложная медицинская помощь, как сейчас. Я не жестокая. Если он должен кончить, ему нужна помощь!

Она сознательно не признавала этого, но эта линия мышления почти гарантировала, что она скоро снова будет играть с его членом, потому что, если это была "неотложная медицинская помощь", то ситуация, когда он будет снова долго возбужден, как раз будет подходить под "мед. помощь".

Для нее было большим облегчением осознавать то, что это, похоже, не последний раз, когда она дрочит ему. Имея это в виду, она чувствовала, что может, наконец, позволить ему кончить. Она сосредоточилась на доставлении большего удовольствия, чтобы он мог кончить быстрее, и это могло закончиться. Она начала использовать некоторые трюки, меняя свой ритм и движения. Самое главное, она все больше и больше сосредотачивалась на его "слабом месте" под его головкой члена.

Как только она переключилась на полную приверженность фактически заставить его кончить, у него не было шансов. Он уже был очень близко к краю, так что не потребуется много времени, чтобы столкнуть его.

Он также беспокоился, что это может никогда не повториться, поэтому он изо всех сил старался не кончить. Он чувствовал, что вот-вот сойдет с ума. Он хотел бы, чтобы это удовольствие продолжалось вечно, но его член был возбужден почти два часа подряд. Сейчас происходила огромная борьба за то, чтобы продержаться еще минуту. Он знал, что время придет очень, очень скоро.

Но было еще одно последнее, что он хотел сделать, прежде чем этот великий и даже изменяющий жизнь опыт подошел бы к концу. У него была давняя фантазия о том, чтобы выстрелить спермой по лицу и груди матери, и он понял, что теперь у него есть шанс воплотить эту мечту в реальность. Он решил не спрашивать ее первым, так как ее слова говорили одно, а ее тело говорило обратное большую часть времени.

Поэтому он вернул обе руки к промежности и, тяжело дыша, сказал: "Ма, можешь положить руки на соски и покрутить их?"

Они так далеко зашли, что никто из них даже не заметил, как он сказал "Ма"."

Она сделала, как он просил, хотя это означало, что ей пришлось убрать руки с его пульсирующего члена. Она была на удивление расстроена. Она приняла сексуальную позу, следуя его совету. "Ты имеешь в виду вот так?"

Он улыбнулся от уха до уха. "Точно, именно так." Она сидела между его ног на кровати, и ее лицо наклонялось почти к его груди. Так что он просто не мог промазать. Но он схватил свой член обеими руками, просто на всякий случай, и направил его на ее огромные сиськи. Затем он просто отказался от попыток сдержать свою кульминацию.

Первая струя спермы выстрелила и забрызгала глубокое декольте его матери. Она должна была догадаться, что он готовит ей жемчужное ожерелье, но она не думала об этом и была застигнута врасплох. "Чт...? Что?! Что ты делаешь?!"

К тому времени, еще больше спермы почти полностью покрыло её. Сегодня он испытал очень долгое возбуждение, вероятно, самое долгое, которое он когда-либо испытывал. В итоге, он выстрелил ещё более горячей спермой, и хотя Мэгги была раздражена, она не сделала никаких усилий, чтобы отскочить в сторону. На самом деле, она чувствовала мурашки по коже и озноб. Вот ублюдок! Какой подлый дьявол!