Глава 15. Будь немного нежнее, хорошо.

Она казалась несчастной, но на самом деле она была так возбуждена, что, когда она услышала, как её топ порвался, она подумала, что может кончить на месте.

Она испустила еще один вздох, но этот был от чистого удовольствия, потому что он начал сосать ее левый сосок.

Мэгги подумала: Вот дерьмо! Всё больше проблем и катастроф! Мало кто знает, но между моими сосками и клитором есть прямая связь. Мне так хорошо сейчас, как будто он трахает меня и теребит мой клитор! Я собираюсь кончить в ближайшее время, черт возьми! Вот отстой! Сегодня был полный кошмар во всех возможных отношениях, и я не смогу проснуться завтра! Но опять же, ее слова тревоги не соответствовали ее необузданному эротическому желанию.

Она полагала, что единственным плюсом для ее воздержания было то, что если он лизал или сосал ее соски, по крайней мере, это означало, что он не целовал ее. И, честно говоря, его поцелуи возбуждали ее почти так же сильно, что указывало на то, как сильно она их любила.

Она обнаружила, что выпячивает свою широкую грудь и обхватывает нижние стороны своих тяжелых дынь для удобства. Благодаря этому, Нику было намного проще играть с ними.

Но даже поощряя его своим телом, она жаловалась: "Ты действительно дьявол, ты знаешь это? Ты не должен делать этого со своей девушкой." - Она собиралась сказать "мама", но боялась, что Хиллари может быть за дверью и подслушивать. Это было маловероятно, но она хотела быть в безопасности.

Ее тело нагревалось до невыносимой степени, как вулкан, который вот-вот взорвется. Ее голос стал знойным, когда она сказала ему: "Вот так, просто пососи. И продолжай играть с моими большими сиськами! Тебе это нравится, не так ли, ублюдок?"

Она использовала слово "ублюдок" как общее ругательство, потому что часть ее злилась на него, не говоря уже о ее гневе на себя и отсутствии воли. Но после того как она сказала это, она поняла, насколько это было уместно, из-за фактического фактора инцеста.

(Прим.пер: ублюдок - motherfucker)

Черт! Он действительно ублюдок, или скоро им станет, если я не сделаю что-нибудь, чтобы остановить его! Мой собственный сын может трахнуть меня! Я определенно ничего не делаю, чтобы остановить его. Это несправедливо. Все мое тело горит! Я даже думать толком не могу!

Любопытно, но она решила, что ей нравится его так называть. В ее нынешнем настроении напоминание об инцесте действительно возбуждало ее, но в то же время, если Хиллари или кто-то еще услышит, они просто предположат, что она сердится (или притворяется сердитой) на него.

Она вызывающе вращала бедрами и говорила с вожделением: "Тебе нравится, насколько велики мои сиськи, не так ли? Это заводит тебя. Разве не так, ты, дьявольский ублюдок?"

Он просто застонал, продолжая сосать и ласкать её грудь. Опять же, это вышло далеко за пределы его самых больших ожиданий. Он чувствовал, что только что сорвал джек-пот, и ничто другое не могло превзойти эти ощущения. Его сердце колотилось, голова кружилась, и все его тело дрожало от вожделения, но, к счастью, его тело, казалось, инстинктивно знало, что делать, независимо от того, насколько он был ошеломлен и взволнован.

Она запрокинула голову и тяжело задышала: "Ну, не пренебрегай другим частями! Мне так же нужны поцелуи! И я была бы довольна, если бы ты облизал меня, особенно соски! А что насчет остальной меня? Поцелуй меня еще раз, ублюдок! И не прекращай играть с моей задницей!"

Она пыталась притвориться, что просто играет роль увлеченной подруги, чтобы впечатлить Хиллари сексуальными навыками Ника, но даже она не купилась на это оправдание. Лучше вообще не думать, потому что она никак не могла логически оправдать все это. Простая истина заключалась в том, что она снова была безумно возбуждена, и ее похоть вышла из-под контроля.

Ник был как ребенок в магазине игрушек. Ребенок, который одновременно видел слишком много игрушек. В основном, он был очарован ее податливыми сиськами, поэтому он поднимал одну, а затем другую, снова и снова, даже когда он продолжал сосать соски. Боже мой, эти штуки огромные! Как будто они больше моей головы! И они такие забавные, потому что все, что я с ними делаю, заставляет ее стонать, как будто ей это действительно нравится! Потому что ей это очень нравится. В этом нет никаких сомнений! Я хочу, чтобы мама кончила!

Его рот приблизился к другому ее соску, но только на несколько мгновений. Затем он снова поцеловал ее в губы. В то время как Мэгги все еще шаталась от этого, он сжал ее сиськи вместе обеими руками, а затем лизнул линию, которая образовалась между ними.

Она не ожидала этого, а так же те прекрасные чувства, которые она получила, особенно когда он углубился языком в её грудь.

"О Боже! Сынок! Не надо! Это слишком приятное чувство! И будь немного нежнее, хорошо?"

Она поняла, что только что назвала его сыном, но было слишком поздно что-либо делать. Она надеялась и молилась, чтобы Хиллари не услышала, и решила быть более бдительной в отношении того, что она говорит в будущем.

Но у нее не было времени думать об этом, потому что все тело Ника гудело от возбуждения. Почему я даю ему советы, что со мной делать? Это уже достаточно плохо! Он, блядь, сводит меня с ума! Откуда он, кажется, знает, что делать?! Он никогда не был с другой женщиной, но он играет на моем теле как на скрипке! Правда, это не очень сложно в моем случае: просто играть с сиськами и особенно с сосками. Но все же! Это несправедливо! Если бы он был неуклюжим, я могла бы сопротивляться!

Она взяла под контроль сжатие своих огромных грудей вместе, чтобы он мог делать другие сексуальные вещи своими руками. К ее удивлению, она обнаружила, что говорит: "Почувствуй, насколько глубоко у меня декольте. Держу пари, ты бы с удовольствием засунул свой толстый член туда, не так ли, гребаный ублюдок! Ты хочешь трахнуть мои сиськи, не так ли? Ты хочешь свести меня с ума своим чудесным членом, а потом обрызгать мое лицо своим семенем, не так ли?"

На самом деле, он так хорошо проводил время со своими новыми открытиями, что на самом деле не думал об этом. По правде говоря, он вообще не много думал; он просто действовал инстинктивно. Но теперь, когда она вложила эти мысли в его голову, это звучало чертовски хорошо.

Он подумал: Что, черт возьми, происходит с мамой?! Она так возбуждена, что я не могу в это поверить! Это здорово! Должен ли я выебать ее сиськи? Прямо сейчас?! Здесь?! Хиллари может вернуться в любое время?! Это то, чего она хочет? Черт, она называет меня "ублюдком!" Значит ли это, что она хочет, чтобы я трахнул ее по-настоящему?! Это лучший день в моей жизни! И мы в доме Хиллари!

Но пайзури все еще было слишком большим прыжком для него, тем более что он еще даже не снял шорты. Зато ее слова напомнили ему, что с ее сочным телом можно делать гораздо больше, чем просто играться с сиськами. Так как она услужливо поддерживала свои сиськи вместе, он, наконец, понял, что его руки были свободны и могли бродить в другом месте, пока он продолжил бы сосать соски.

Он тут же опустил обе руки обратно к ее заднице, но на этом не остановился. Он становился жадным, и его беспокоило, что ее мини-юбка мешала, поэтому он просто потянул ее назад, пока юбка не стала висеть бесполезно под ее ягодицами. Затем, убрав это препятствие, он вернул руки к ее голой заднице.

Она прокричала в своем сознании: О Боже, нет! Ник, Нет! Теперь я полностью голая, и это делает меня слишком возбужденной! Я твоя мать, а ты мой сын, и это делает меня еще более возбужденной, по какой-то больной причине! Мы должны остановиться! Я не рабыня удовольствий! Я должна сказать "нет"! Вслух!

Тем не менее, она сказала все это только про себя, хотя ее рот был свободен, и она могла говорить. С тем небольшим сопротивлением, которое у нее осталось, она скрестила ноги, пытаясь сделать все возможное, чтобы ее киска была скрыта от похотливых глаз сына. Она, по крайней мере, была уверена, что, хотя ее мини-юбка была спущена сзади, она все еще находилась на достаточной высоте спереди, так что его горячий член не прижимался прямо к ее коже.

На самом деле, причина, по которой он не поднялся выше, заключалась в том, что его член был прижат. Это правда, что он был в шортах, но она не была уверена, как долго это продлится, учитывая, как идут дела.

Она была так горяча и возбуждена, что ей действительно хотелось, чтобы он снял шорты. Она выбросила осторожность на ветер, и теперь хотела опустить свои руки прямо на его толстый член! Но тот факт, что она была его матерью, придавал ей достаточно сдержанности, чтобы она не взяла на себя инициативу.

Он тяжело дышал, и его сердце колотилось еще сильнее, но каким-то образом ему удалось заговорить и даже не забыть назвать ее безопасным именем. "Мэгги, ты такая сексуальная и развратная! Сняла трусики для меня в кафе-мороженом! Мне нравится это!"

"Это была случа-АААЙЙЙЙЕЕ! " - Она неожиданно завизжала, потому что в то время как одна из его рук просто разминала одну из ее ягодиц сзади, его другая спереди блуждала между ее бедрами и касалась некоторых очень чувствительных областей, а затем, внезапно достигла основания губ её киски.