Что, по вашему мнению, имел в виду П. Сорокин в своем утверждении, согласно которому социология рассматривает социокультурные явления в их родовых видах и типах.

 

 

КУРС «СОЦИОЛОГИЯ И КУЛЬТУРОЛОГИЯ» Практикум по истории социологии 3 «Фрагменты произведений» Ф.И.О. Борисов Максим Владимирович

СОЦИОЛОГИЯ. Исидор Мари́ Огюст Франсуа́ Ксавье́ Конт (1798-1857). «Курс позитивной философии»

 

1. [Закон трех стадий и сущность позитивной философии]

       Чтобы надлежащим образом объяснить истинную природу и особый характер позитивной философии, необходимо, прежде всего, бросить общий взгляд на поступательный ход человеческого разума, рассматривая его во всей совокупности, ибо никакая идея не может быть хорошо понята без знакомства с ее историей.

       Изучая, таким образом, весь ход развития человеческого ума в различных областях его деятельности от его первоначального проявления до наших дней, я, как мне кажется, открыл великий основной закон, которому это развитие в силу неизменной необходимости подчинено и который может быть твердо установлен либо путем рациональных доказательств, доставляемых познанием нашего организма, либо посредством исторических данных, извлекаемых при внимательном изучении прошлого. Этот закон заключается в том, что каждая из наших главных концепций, каждая отрасль наших знаний последовательно проходит три различных теоретических состояния: состояние теологическое или фиктивное; состояние метафизическое или отвлеченное; состояние научное или позитивное. Другими словами, человеческий разум в силу своей природы в каждом из своих исследований пользуется последовательно тремя методами мышления, характер которых сущест­венно различен и даже прямо противоположен: сначала методом теологическим, затем метафизи­ческим и, наконец, позитивным. Отсюда возникают три взаимно исключающих друг друга вида философии, или три общие системы воззрений на совокупность явлений; первая есть необходимый отправной пункт человеческого ума; третья - его определенное и окончательное состояние; вторая предназначена служить только переходной ступенью.

       В теологическом состоянии человеческий ум, направляя свои исследования главным образом на внутреннюю природу вещей, на первые и конечные причины всех поражающих его явлений, стремясь, одним словом, к абсолютному знанию, рассматривает явления как продукты прямого и беспрерывного воздействия более или менее многочисленных сверхъестественных факторов, произвольное вмешательство которых объясняет все кажущиеся аномалии мира.

       В метафизическом состоянии, которое в действительности не что иное, как общее видоизменение теологического состояния, сверхъестественные факторы заменены отвлеченными силами, настоящими сущностями (олицетворенными абстракциями), нераздельно связанными с различными предметами, которым приписывается способность самостоятельно порождать все наблюдаемые явления, а объяснение явлений сводится к определению соответствующей ему сущности.

       Наконец, в позитивном состоянии человеческий разум, признав невозможность достигнуть абсолютных знаний, отказывается от исследования происхождения и назначения Вселенной и от познания внутренних причин явлений и всецело сосредоточивается, правильно комбинируя рассуждение и наблюдение, на изучении их действительных законов, т.е. неизменных отношений последовательности и пособия. Объяснение фактов, приведенное к его действительным пределам, является отныне только установлением связи между различными частными явлениями и некоторыми общими фактами, число которых уменьшается все более и более по мере прогресса науки.

       Теологическая система достигла наивысшей степени доступного ей совершенства, когда она поставила провиденциальное действие единого существа на место разнородных вмешательств многочисленных, не зависящих друг от друга божеств, существование которых первоначально предполагалось. Точно так же и крайний предел метафизической системы состоит в замене различных частных сущностей одной общей великой сущностью, природой, рассматриваемой как единственный источник всех явлений. Равным образом совершенство, к которому постоянно, хотя, весьма вероятно, безуспешно, стремится позитивная система, заключается в возможности представить все наблю­даемые явления как частные случаи одного общего факта, как, например, тяготение.

       Здесь не место подробно доказывать этот основной закон развития человеческого разума и выводить наиболее важные его следствия. Мы рассмотрим его с надлежащей полнотой в той части нашего курса, которая посвящена изучению социальных явлений. Я говорю о нем теперь только для того, чтобы точно определить истинный характер позитивной философии, сопоставляя ее с двумя другими философскими системами, которые до последнего времени господствовали последовательно над всей нашей умственной деятельностью. Но чтобы не оставлять совершенно без доказательства столь важный закон, который часто придется применять в этом курсе, я ограничусь здесь беглым указанием на самые общие и очевидные соображения, доказывающие его справедливость.

       Во-первых, достаточно, мне кажется, провозгласить такой закон, чтобы его справедливость была тотчас же проверена всеми, кто несколько глубже знаком с общей историей наук. В самом деле, нет ни одной науки, достигшей в настоящее время позитивного состояния, которую в прошлом нельзя было бы себе легко представить, состоящей преимущественно из метафизических отвлечений, а в более отдаленные эпохи даже и находящейся всецело под влиянием теологических понятий. В различных частях этого курса мы, к сожалению, не раз должны будем признать, что даже наиболее совершенные науки сохраняют еще теперь некоторые весьма заметные следы этих двух перво­начальных состояний.

       Это общее изменение человеческого разума может быть теперь легко установлено весьма осязательным, хотя и косвенным, путем, а именно рассматривая развитие индивидуального ума. Так как в развитии отдельной личности и целого вида отправной пункт необходимо должен быть один и тот же, то главные фазы первого должны представлять основные эпохи второго. И не вспомнит ли каждый из нас, оглянувшись на свое собственное прошлое, что он по отношению к своим важнейшим понятиям был теологом в детстве, метафизиком в юности и физиком в зрелом возрасте? Такая поверка доступна теперь всем людям, стоящим на уровне своего века.

       Но кроме общего или индивидуального прямого наблюдения, доказывающего справедливость этого закона, я должен и в этом кратком обзоре особенно указать еще на теоретические соображения, заставляющие чувствовать его необходимость.

       Наиболее важное из этих соображений, почерпнутое в самой природе предмета, заключается в том, что во всякую эпоху необходимо иметь какую-нибудь теорию, которая связывала бы отдельные факты; создавать же теории на основании наблюдений было, очевидно, невозможно для человеческого разума в его первоначальном состоянии.

       Все здравомыслящие люди повторяют со времени Бэкона, что только те знания истинны, которые опираются на наблюдения. Это основное положение, очевидно, бесспорно, если его применять, как это и следует делать, к зрелому состоянию нашего ума. Но относительно образования наших знаний не менее очевидно, что человеческий разум первоначально не мог и не должен был мыслить таким образом. Ибо если, с одной стороны, всякая позитивная теория необходимо должна быть основана на наблюдениях, то, с другой - для того, чтобы заниматься наблюдением, наш ум нуждается уже в какой-нибудь теории. Если бы, созерцая явления, мы не связывали их с какими-нибудь принципами, то для нас было бы совершенно невозможно не только сочетать эти разрозненные наблюдения и, следовательно, извлекать из них какую-либо пользу, но даже и запоминать их; и чаще всего факты оставались бы незамеченными нами.

       Таким образом, под давлением, с одной стороны, необходимости делать наблюдения для образования истинных теорий, а с другой - не менее повелительной необходимости создавать себе какие-нибудь теории для того, чтобы иметь возможность заниматься последовательным наблюдением, человеческий разум должен был оказаться с момента своего рождения в заколдованном кругу, из которого он никогда не выбрался бы, если бы ему, к счастью, не открылся естественный выход благодаря самопроизвольному развитию теологических понятий, объединивших его усилия и давших пищу его деятельности. Таково независимо от связанных с ним важных социальных соображений, которых я не могу теперь касаться, основное положение, доказывающее логическую необходимость чисто-теологического характера первоначальной философии.

       Эта необходимость становится еще более осязательной, если обратить внимание на полное соответствие теологической философии с самой природой тех исследований, на которых челове­ческий разум в своем младенчестве преимущественно сосредоточивает свою деятельность.

       В самом деле, весьма замечательно, что наш ум в этом первоначальном состоянии ставит себе настойчивее всего именно наиболее недоступные нашим познавательным средствам вопросы, как-то: о внутренней природе вещей, о происхождении и цели всех явлений, между тем как все действительно разрешимые проблемы считаются почти недостойными серьезных размышлений. Причину этого явления легко понять: ибо только благодаря опыту мы могли познать размер наших сил; и если бы человек вначале не имел о них преувеличенного мнения, они никогда не могли бы достигнуть всего того развития, к которому они способны. Этого требует наша организация. Как бы то ни было, представим себе, насколько это возможно, такое всеобщее и так резко выраженное настроение умов и зададимся вопросом, какой прием встретила бы в ту эпоху позитивная философия, предполагая, что она могла бы тогда образоваться, высшая цель которой состоит в отыскании законов явлений и главная характеристическая черта которой заключается именно в признании недоступными для человеческого разума всех возвышенных тайн, удивительно просто и легко объясняемых до малейших подробностей теологической философией?

       То же самое можно сказать, рассматривая с практической точки зрения природу исследований, занимающих первоначально человеческий ум. В этом отношении они сильно привлекают человека перспективой неограниченной власти над внешним миром, как бы всецело предназначенным для нашего пользования и находящимся во всех своих явлениях в тесных и непрерывных отношениях с нашим существованием. Все эти несбыточные надежды, все эти преувеличенные представления о значении человека во Вселенной, которые порождает теологическая философия и которые падают при первом прикосновении позитивной философии, являются вначале тем необходимым стимулом, без которого совершенно нельзя было бы понять первоначальную решимость человеческого разума взяться за трудные исследования.

Вопросы к тексту

1. Каков основной закон развития человеческого ума?     
2. Что значит теологическое состояние человеческого ума?
3. Как определить позитивный характер основного закона?
4. Какие наш ум в этом первоначальном состоянии ставит себе настойчивее всего недоступные нашим познавательным средствам вопросы?
5. Как Вы понимаете данный фрагмент с социологической точки зрения?

 

 

КУРС «СОЦИОЛОГИЯ И КУЛЬТУРОЛОГИЯ» Практикум по истории социологии 4 «Фрагменты произведений» Ф.И.О. Буренко Анна Сергеевна

СОЦИОЛОГИЯ. Герберт Спенсер (1820-1903)

Прочитайте и проанализируйте отрывок из произведения г. Спенсера «Социология как предмет изучения»:

«…Разумеется, нельзя сказать, что между личным и общественным организмом можно провести тесную параллель, что отличительные свойства в одном случае можно определять так же отчетливо, как и в другом. Очевидно, что строение и отправления общественного организма гораздо неопределеннее, гораздо изменчивее, гораздо более зависят от изменчивых и никогда вполне не повторяющихся условий. Я хочу только сказать, что и в том, и в другом случае за такими явлениями человеческих действий, которые не составляют материала для науки лежат жизненные явления, представляющие этот материал. Как в человеке существуют строение и отправление, делающие возможными его действия <...>, совершенно также и в народе есть известное строение и отправления, делающие возможными те действия, о которых говорит историк; и в обоих случаях наука занимается исследованиями о происхождении, развитии и упадке этого строения и отправлений.

       Общественные организмы, подобно организмам индивидуальным, должны быть разделены по классам и подклассам, которые хотя и не будут иметь такой же определенности и постоянства, но будут иметь такие сходства и различия, что их можно будет распределять в большие группы, резко отличающиеся одна от другой, и в этих границах подразделять на меньшие, с менее резкими различиями. Итак, биология открывает известные общие черты в развитии, строении и отправлениях, черты, из которых одни встречаются во всех организмах, другие - в известных больших группах, третьи — в известных подгруппах, заключающихся в этих группах, точно также и социология должна узнать законы общественного развития, строения и отправлений и те их черты, из которых одни – законы всеобщие, другие — общие для групп, и третьи – законы частные.

       Действительно, припоминая заключения, к которым мы пришли раньше, очевидно, что если люди как общественные единицы обладают некоторыми общими свойствами, то и общественные агрегаты должны обладать общими свойствами; что сходства, которые обнаруживаются в природе некоторых племен, должны вызывать такие же сходства в природе наций, которые из них произошли: и что те особенные черты, которыми наделены высшие разновидности человечества, должны отразиться общими отличительными свойствами и в тех общинах, в которые организуются эти разновидности.

Вопросы