Общая характеристика повестей о татарском нашествии. «Повесть о разорении Рязани Батыем в 1237 г.». Система образов. Художественное мастерство автора.

 «Повесть о разорении Рязани Батыем» — не документальное описание борьбы рязанцев в 1237 г. с вторгшимся в пределы княжества врагом. Среди участников битвы названо много имен, неизвестных по летописным источникам. Согласно «Повести» с Батыем сражаются князья, к 1237 г. уже умершие (например, Всеволод Пронский, погибший в 1208 г., Давид Муромский, скончавшийся в 1228 г.), гибнет Олег Красный, который на самом деле пробыл в плену до 1252 г. и умер в 1258 г. Эти отступления от исторических данных говорят о том, что «Повесть» могла быть написана лишь через какой-то период времени после самого события, когда эпически обобщились в представлении людей действительные факты. Об эпической обобщенности произведения свидетельствует и то, что все рязанские князья, участники битвы с Батыем, объединены в единую богатырскую рать и называются в «Повести» братьями. Вместе с тем нельзя слишком отдалять время создания «Повести» от события, которому она посвящена. По-видимому, «Повесть» возникла не позже середины XIV в. Об этом, пишет Д. С. Лихачев, «говорит и самая острота переживания событий Батыева нашествия, не сглаженная и не смягченная еще временем, и ряд характерных деталей, которые могли быть памятны только ближайшим поколениям».

Мы рассматриваем «Повесть о разорении Рязани Батыем» в ряду памятников XIII в., посвященных монголо-татарскому нашествию потому, что в ней отразились эпические предания о приходе Батыя на Рязань. Рязанцы встречают силы Батыя «близ предел (границ) резанских и сами нападают на них. «И начаша битися крепко и мужествено, и бысть сеча зла и ужасна». Русские бьются столь отважно, что даже Батый «возбояся». Но силы врага так велики, что на одного рязанца приходится тысяча противников, а каждые два рязанца бьются «со тмою (десятью тысячами)». Сами кочевники дивятся «крепости и мужеству» рязанцев и с трудом одолевают их.

«Повесть» проникнута глубоким патриотизмом, и это не могло не волновать древнерусских читателей. Патриотизм «Повести» близок и понятен читателям и нового времени. Художественная сила «Повести» заключена в той искренности, с какой автор описывает героизм рязанцев, в том сочувствии, с каким он рассказывает о бедах Рязанской земли. «Повесть» отличается высоким литературным совершенством. Это, в частности, проявилось в том, что автор сумел объединить в едином, цельном повествовании героического характера устно-эпические по своему происхождению эпизоды и мотивы с высокой книжной культурой.

Описание героической борьбы русского народа с силами Батыя дошло до нас в рассказах об обороне и других городов, подвергшихся нападению и разгрому. Это либо краткие летописные записи о захвате монголо-татарами того или иного города, либо небольшие летописные повести. Во всех них ощущается рассказ очевидцев батыевщины.

Описание осады и захвата монголо-татарами Владимира имеется и в Лаврентьевской и в Ипатьевской летописях. Наиболее подробен рассказ Лаврентьевской летописи. Захватчики подошли к городу в то время, когда великий князь Владимирский Юрий Всеволодович с частью дружины ушел к реке Сити. Для устрашенья осажденных враги привезли под стены города плененного ими во время захвата Москвы сына Юрия Всеволодовича — князя Владимира Юрьевича, брата князей Всеволода и Мстислава Юрьевичей, которых Юрий Всеволодович оставил во Владимире вместо себя. Эпизод с Владимиром Юрьевичем производит не менее трагичное впечатление, чем самый рассказ о захвате города кочевниками. Несчастный пленник насильно приведен врагами к Золотым воротам Владимира, родного города князя. Они с усмешкой спрашивают владимирцев: «Знаете (узнаете) ли княжича вашего?». На стенах города стоят его братья, оставшаяся в городе дружина, горожане. Они видят позор и унижение князя, но помочь ему ничем не могут. В образе плененного молодого князя перед владимирцами предстает олицетворение ожидающей их самих участи: гибель, страдания, рабство.

Повествование о падении города, как и эпизод с Владимиром Юрьевичем, пронизано чувством обреченности и безысходности судьбы владимирцев. Орды захватчиков окружают город со всех сторон. Простояв некоторое время под стенами Владимира (за это время они успевают захватить Суздаль), они начинают готовиться к штурму. Осажденные не отказываются от борьбы. Всеволод и Мстислав обращаются к воинам: «Брате, луче ны (нам) есть умрети пред Златыми вороты за святую Богородицю и за правую веру, ниже (чем) в воли их быти». Обреченность защитников города, их готовность идти на верную гибель раскрыты в таком эпизоде. Иного рода летописный рассказ о захвате монголо-татарами города Козельска, сохранившийся в Ипатьевской летописи. Этот рассказ иллюстрирует отчаянную храбрость и беспредельное мужество русских людей.

Примечательно, что даже в тех городах, которые не подверглись непосредственному нападению Батыя, создавались легенды о чудесном избавлении города от этой беды благодаря заступничеству высших сил. Одно из таких легендарных преданий времени монголо-татарского нашествия донесла до нас «Повесть о Меркурии Смоленском». Легенда эта возникла в Смоленске, куда войска Батыя не приходили.