Основные африканские разломы

 

Почему только климат следует принимать во внимание? Действительно ли природные условия зависят только от климатических изменений? А нет ли в Восточной и Южной Африке каких-либо других природных особенностей, отличающих эту область колыбели человека от Западной и Экваториальной Африки? […] Если внимательно и обстоятельно проанализировать все, что известно по географии, геологии и другим наукам о природной среде Восточной и Южной Африки, то такие различия найти можно» (с. 72–76).

«Прежде всего, эти особенности заключаются в тектонике.  Установлено, что тектоническое поднятие Африканского материка, наиболее резко проявившееся в Восточной и Южной Африке, активизировалось именно в то время, когда появился предчеловек. […] Важной особенностью тектоники Африканской платформы является развитие в ее восточной части системы великих разломов. […]

Итак, по территории прародины человека, и только здесь, проходит Восточно-Африканская зона разломов земной коры — рифт. […]

Можно уверенно сказать, что стоянки человека «умелого» и местонахождения древнейших предков человека в основном располагаются в области Великих Восточно-Африканских разломов. […]

Исследованиями советских ученых установлено, что раздвижение литосферных плит, в результате чего образовался рифт (и Красное море), произошло в промежутке между 25–15 млн. и 3,5–3 млн. лет назад. Здесь очевидное совпадение времени образования рифтов в Африке со временем формирования предчеловека. […]

Причем у тех обезьян, которые жили в Западной Африке за пределами зоны рифтообразования, никаких изменений не произошло, и они до сих пор выглядят так же, как 20 млн. лет назад, и ведут тот же образ жизни. Следовательно, рифтообразование, активные движения земной коры, землетрясения — все это как-то связано с выделением человека из мира животных. […]

Однако ограничиться только учетом рифтообразования и тектоники нельзя, […] необходимо проанализировать и другие природные особенности колыбели человека.

Среди них не последнее место занимает активный вулканизм.  Все останки ископаемых предков человека и раннего человека, древнейшие орудия и др. засыпаны вулканическими пеплами, залиты лавами и другими отложениями, свидетельствующими о бурной деятельности вулканов в области прародины человека.

Установлено, что движение земной коры по разломам и рифтам привело к мощной вспышке вулканической активности, которая продолжается и сейчас. Все действующие вулканы Африки (кроме Камеруна) находятся в данной зоне. Кроме того, эта зона отличается и сейсмической активностью. Здесь и сейчас происходят многочисленные землетрясения  и до сих пор продолжаются движения земной коры по разломам. […] Важно подчеркнуть, что здесь почти все типы магматических пород содержат радиоактивные элементы, причем иногда в повышенных по сравнению с кларком (средней величиной. — Г. М.)  количествах. […]

Итак, в эпоху выделения человека из мира животных на его прародине был максимум излияния радиоактивных магм из недр Земли. И это не все. При сопоставлении природных условий Западной и Восточной Африки обращает на себя внимание то, что область прародины человека отличается от других регионов Африки обилием урановых руд.

Радиоактивные магмы в зоне великого Восточно-Африканского рифта и урановые богатства в Южной Африке представляют собой своеобразную особенность природных условий прародины человека.

Наиболее интересен Южно-Африканский рудный пояс, ибо там найдены впервые останки австралопитеков, например, австралопитека африканского — непосредственного предка человека, ничем не отличавшегося биологически от человека «умелого». […] Южно-Африканский рудный пояс отличается богатейшими месторождениями с повышенным содержанием урана. Кроме того, там есть и месторождения радиоактивного тория.

Исследователи считают, что здесь располагаются две огромные урановые провинции. […]

Уран — самый тяжелый элемент из всех, которые открыты в естественном состоянии. Он занимает 92-е место в таблице Менделеева. Важнейшее его свойство — ярко выраженная естественная радиоактивность. […]

Даже сейчас, через миллионы лет после того, как радиоактивные руды стали интенсивно разлагаться в местах, содержащих урановые руды, радиация по меньшей мере в 10–20 раз превышает общий уровень. Какова же она была в тот момент, когда обнажились урановые руды в Восточной и Южной Африке и происходило интенсивное извержение радиоактивной магмы? Напомним, что все это было незадолго до того, как стало изменяться физическое строение антропоидов в Восточной Африке» (с. 76–82).

«В Окло (Ю. Африка) — в руде появились глинистые «линзы», где концентрация урана от обычных 0,5 % повысилась до 40 %. […] Как только концентрация урана в слоях достигла критических размеров, в них возникла цепная реакция, и «установка» начала работать.

Действовал этот уникум природы в течение почти 600 тыс. лет, его средняя мощность была невелика. И хотя выделяемая им радиация была небольшой, в течение более полумиллиона лет облучалось все живое вокруг.

[…] Не менее распространенный источник повышенной радиоактивности на территории колыбели человечества — магматические породы. Они более широко распространены, и поэтому действие их эффективнее, хотя фон излучения этих пород был, безусловно, слабее, чем от «реакторов» типа Окло. […]

Итак, прародина человека характеризовалась активной тектоникой, великими разломами земной коры (рифтами), бурной вулканической деятельностью, обилием залежей урановых руд и возможным наличием естественных урановых реакторов. Все эти особенности не учитываются специалистами, а между тем их роль в антропогенезе могла быть значительной, ибо они в комплексе создавали (в то самое время, когда начались изменения в биологическом строении предков человека) повышенную радиацию, которая, как показывают законы генетики, влияет на наследственность, и довольно существенно. Чтобы понять это, нужно обратиться к генетике, специально изучающей законы наследственности и ее механизмы» (с. 83–85).

«Облучение приводит к разрывам нити ДНК, изменениям нуклеотидов, задержке деления и т. п. Даже доза в 200–300 рад приводит к разрушениям в хромосомах человека. […] Число хромосомных нарушений пропорционально дозе облучения.

[…] Исследования показали, что в потомстве облученных родителей мутаций больше, чем хромосомных нарушений, так как кроме хромосомных перестроек происходят толчковые мутации — изменения генов, структуры ДНК в том или ином месте молекулы и т. п. Вспомним, что у всех крупных человекообразных обезьян (орангутанг, горилла и шимпанзе) 48 пар хромосом, а у человека — 46. Иными словами, при переходе от человекообразных обезьян наблюдается уменьшение хромосом на две пары. Чем вызвано это уменьшение? Не исключено, что причина — слипание хромосом в результате облучения. […]

Рассчитано, что при повышении радиации всего на 10Р (а при быстрых нейронах 6—7Р) за год в 2 раза увеличивается частота естественных мутаций, в 2 раза больше рождается детей с измененными наследственными качествами. […]

Влияние радиации на изменчивость организма несомненно. Нам пока неизвестен уровень радиации в Восточной и Южной Африке в промежутке между 20 и 3 млн. лет назад. Однако доказано, что какой-то минимальной дозы радиации, за порогом которой наступает безопасность и радиация уже не действует, нет. […]

Итак, любая доза радиации может вызвать изменения в наследственности, может привести к тому, что у «нормальных» особей будут рождаться «ненормальные», чем-то отличающиеся от всех остальных особи. Причем их дети, как правило, сохраняют способность рожать детей с новыми изменениями в организме. Видимо, эти дети с измененными свойствами казались их родителям уродами (предчеловек — голая обезьяна со слабыми зубами и руками, без клыков, с огромной головой).

Исследования показывают, что наследственные структуры обезьян и человека имеют незначительные различия, которые могли возникнуть в ДНК при небольшой дозе радиации (при определенном времени облучения).

Д. Кон и Б. Хойер из Америки сравнивали ДНК человека и шимпанзе, и оказалось, что различие у них 2,5 %. В последние годы новые изменения показали, что у человека и шимпанзе различие еще незначительнее — лишь 1,1 %. Не о меньшей близости человека и антропоидов свидетельствуют и белки.

[…] Западногерманский исследователь К. Бауэр (К. Bauer, 1973) тщательно проанализировал 30 образцов белков крови человека и шимпанзе и также пришел к выводу, что расхождение линий развития было вызвано крупной мутацией около 9—10 млн. лет назад. К такому же выводу пришли и другие биологи (М. Goodman, J. Barnabas и др.).

Итак, по мнению некоторых генетиков, человек отделился от общих с шимпанзе предков не позднее 4–5 млн. лет назад в результате крупной мутации. […]

Интересно в связи с этим высказывание И. И. Мечникова (1961): «Человек представляет остановку развития человекообразной обезьяны более ранней эпохи. Он является чем-то вроде обезьяньего «урода», не с эстетической, а с чисто зоологической точки зрения. Человек может быть рассматриваем как «необыкновенное» дитя человекообразных обезьян…» […]

Следовательно, Мечников предполагал, что человек появился не путем постепенных, медленных изменений, а внезапно, как «необыкновенное дитя». Причем по своему биологическому строению, он не верх совершенства, а просто обезьяний урод.

Все это хорошо подтверждают известные факты: в Южной и Восточной Африке находится ископаемая прародина австралопитеков — предков человека и Homo habilis — первых людей; здесь же самые мощные в мире залежи урановых руд, обилие радиоактивных магм и т. п. Возможно, что несколько миллионов лет назад, в период горообразования, обнажения свежих выходов урановых руд и активный вулканизм привели к сильному повышению естественной радиации в этой зоне. […] Приматы, обитавшие в этой зоне (Восточная и Южная Африка), получили повышенную дозу радиации. У облученных антропоидов началось интенсивное изменение наследственных признаков — крупные мутации. В результате этого появились новые разновидности — австралопитеки (в том числе африканский и Homo habilis). В это же время необлученные приматы продолжали существовать по соседству (Экваториальная и Западная Африка) с ними в неизмененном виде.

Возникает естественный вопрос: а как же труд? Он никакой роли не сыграл? Однозначно ответить на этот вопрос трудно. Если подходить к механизму мутации, непосредственным причинам биологического оформления человека, то современные науки с непререкаемой категоричностью говорят «нет».

И об этом ясно сказал Н. П. Дубинин (1972). Однако следует иметь в виду, что мутации преобразовали человекообразную обезьяну в австралопитека африканского, т. е. в того прямоходящего предка, который внешне не отличался от человека «умелого», но еще не был им. Между человеком и его прямоходящим предком лежал еще длительный период поисков средств для выживания. […]

Мутанта — предка человека ждала гибель, и он бы неминуемо погиб, если бы не нашел замены всему тому, что у него отобрала природа. И эта замена — искусственные орудия, а затем и организация в человеческое общество. Главную роль сыграли орудия. Именно они заменили каждому гоминиду потерянные острые клыки и большую физическую силу.

Мутации и обусловили историческую необходимость перехода от эпизодического изготовления орудий к систематическому, к труду. Этот период, судя по современным данным, занял что-то около 1,5–2 млн. лет (а может быть, и больше), но только он обеспечил новому виду жизнь. [..] Видимо, появление большого мозга создало биологические предпосылки для появления сознания.

Следовательно, решающее условие антропогенеза — труд и только труд» (с. 100–105).

 

* * *

 

Г. Н. Матюшин в цитируемой книге предполагает, что, помимо земных причин, на увеличение количества мутаций у предков человека повлияли и космические явления.

«Влияние магнитного поля Солнца на жизнь организмов огромно. Однако последние исследования показывают, что не меньшее значение имеет космическая радиация.

Установлено, что неблагоприятное воздействие солнечных вспышек и космического излучения сдерживается магнитосферой Земли.

Известно, что под влиянием магнитного поля Земли солнечная плазма обтекает нашу планету, образуя радиационные пояса. Магнитное поле сдерживает и проникновение космической радиации, защищая все живое на Земле.

Однако в последнее время большинство исследователей пришли к заключению, что магнитное поле Земли периодически исчезает и меняет полярность (инверсии). Подсчитано, что магнитные полюса менялись местами по крайней мере 171 раз за последние 76 млн. лет. […] В период инверсии магнитное поле ослабевает, а может быть, и временно исчезает. Потоки космической радиации, солнечного ветра и других частиц беспрепятственно достигают Земли. Некоторые специалисты считают, что именно усиление космической радиации на Земле привело к гибели динозавров и многих других доисторических животных. […]

На протяжении последних четырех миллионов лет выделялись четыре эпохи различной полярности: Брюнес (прямая), начавшаяся 690 тыс. лет назад и продолжающаяся до настоящего времени, Матуяма (обратная) — от 690 тыс. лет до 2,43 млн. лет назад, Гаусс (прямая) от 2,43 до 3,32 млн. лет и Гильберт (обратная) — от 3,32 до 4,45 млн. лет назад. В каждой эпохе были случаи смены магнитных полюсов на более короткие сроки — это так называемые полярные эпизоды (Сох, 1969). В эпоху Гаусс выделяются два эпизода: Маммута — от 3,06 до 2,94 млн. лет назад и Каена — от 2,9 до 2,8 млн. лет назад. Самые многочисленные находки останков ископаемых гоминид (Омо, Кооби-Фора, Макапансгат, Стеркфонтейн, Хадар и др.) приходятся именно на этот период, когда относительно быстро (от 3,06 до 2,8 млн. лет назад), не менее четырех раз, менялась полярность геомагнитного поля.

Расчеты специалистов показывают, что уровень прироста ионизирующей радиации в период геомагнитных инверсий составляет 60 %, т. е. если даже исходить из современного общепланетарного фона радиации, то в каждую инверсию частота мутаций в зародышевых клетках гоминид могла по меньшей мере удваиваться. При повышенной местной радиации (и соответственно крупных мутациях) это могло дать весьма значительный результат.

Предполагается, что спад интенсивности магнитного поля в период инверсии длится до 5 тыс. лет. За четыре инверсии в конце эпохи Гаусс в течение 20 тыс. лет магнитное поле Земли либо было ослабленным, либо нулевым. А 20 тыс. лет — срок достаточный для закрепления результатов мутаций и возникновения существенных изменений в организме гоминид, живших в условиях хронического облучения, т. е. формирования новых видов, приспособленных к жизни в таких условиях» (с. 113–117).

 

«Водяные» гипотезы

(Гипотеза Э. Харди)

 

 

Я. Линдблад. «Человек — ты, я и первозданный», 1991:  

 

«…Между тем гипотеза Харди, если рассмотреть ее в деталях, весьма привлекательна. Я присоединяюсь к ней с некоторыми оговорками и приведу как дополнительные аргументы, так и мои поправки.

Первый камень в фундамент этой гипотезы заложил профессор Фредерик Вуд Джонс в своем труде «Место человека среди млекопитающих», опубликованном в 1948 году. На нескольких рисунках было показано, что первичный пушистый волосяной покров человеческого зародыша расположен на поверхности тела так, словно его пригладила сила, направленная от головы в сторону задних конечностей.

Обратив внимание на эти рисунки, Харди в своей статье в «Нью сайентист» (1960) задает вопрос: «Был ли в прошлом человек более приспособлен к воде?»

Он ссылается на тот факт, что множество видов после долгого этапа «сухопутной» эволюции возвратились в море, где снова претерпели обширные метаморфозы. В самом деле, мир животных изобилует случаями такого возврата. […]

Среди отряда млекопитающих также много примеров приспособления к водному образу жизни. […]

Рассмотрим здесь два варианта: тех, которые сохранили волосяной покров, и тех, которые заменили шубу слоем подкожного жира. К первым относятся, в частности, выдры и тюлени. […] Замену волосяного покрова подкожным жиром видим у многих видов — морских слонов, дюгоней, ламантинов. И, конечно же, у китов с их торпедовидной формой тела. Вполне естественно, касаясь нашего безволосого вида, задать тот же вопрос, какой поставил Харди: «Был ли в прошлом человек более приспособлен к воде?» […] Ведь наши близкие родичи, человекообразные обезьяны, оказываются совершенно беспомощными, упав в воду. [..]

Велика роль мельчайших деталей. Вот и тут решающей деталью наделен примат человек. Ему не страшно совать свой нос в воду.

Удивительный орган — наш нос! […]

Нормальную для большинства людей форму нос обрел по другой причине: она явно целесообразна для пловца, поскольку даже при погруженной в воду голове не пропускает влагу внутрь, где, между прочим, расположен чувствительный обонятельный эпителий. […]

Форма носа решает проблему. У всех водоплавающих зверей ноздри обращены вниз или могут надежно запираться. Мы тоже наделены рудиментарной способностью двигать крыльями носа при помощи особых мышц; видимо, в прошлом эта деталь была намного важнее.

Среди приматов нос «изобретен» не только человеком. По берегам рек и заливов Калимантана живет обезьяна, которую мать-природа наделила сходным органом обоняния. У самок носачей аккуратный маленький носик, зато нос самцов достигает таких размеров, что сам Сирано де Бержерак позавидовал бы такому нюхалу. И эта обезьяна может плавать! Больше того она отличный пловец!

Харди приводит ряд аргументов в пользу своей водяной гипотезы.

«Конкуренция вынудила одну ветвь примитивного рода человекообразных обезьян покинуть деревья и искать пропитание — моллюсков, морских ежей и пр. — на мелководье у морских берегов». […]

Харди указывает, что мало наземных млекопитающих могут соперничать с человеком в плавании под водой. […]

Ссылаясь на книгу профессора Джона, Харди отмечает заметное различие подкожного жирового слоя шимпанзе и человека. Толщина его у обезьян не идет ни в какое сравнение с подкожным жиром людей, особенно женщин. Женское бедро сильно отличается от мужского, оно намного лучше защищено жировым слоем, и жировая изоляция грудей куда надежнее, чем у любой обезьяны, которая остается «плоскогрудой» даже во время кормления.

Если бы безволосая обезьяна полностью обнажилась во время своего полуводного существования, до нас не дошли бы важные прямые, а вернее косвенные улики. Но волосяной покров не исчез совершенно.

[…] Очевидно, что расположение волос у человека тоже отвечает каким-то особым требованиям, и только плавание может объяснить эти особенности. Ибо волосы не спадают прямо вниз, как следовало бы, чтобы капли быстрее скатывались по волосяному покрову стоящего человека, а образуют, так сказать «аквадинамические» петли и завихрения. […]

Харди останавливается также на роскошной гриве, какой нас наделила природа и какой не может похвастаться ни одна человекообразная обезьяна. По мнению Харди, густая шевелюра весьма уместна на чувствительной к солнцу голове водоплавающего существа.

Упоминает Харди и потовые железы, считая, что они развились, чтобы быстро охлаждать тело, когда пловец на время выходит из воды. Далее, он полагает, что прямохождение возникло именно в воде. Мелкая добыча поедалась стоя, после чего продолжался поиск пищи, не прерываемый без нужды выходом на берег. […]

Харди ведет свою обезьяну к морю, где, как мы видели выше, она, приспосабливаясь к новой среде, становится ныряющим и плавающим существом с голой кожей и прямой осанкой. Однако если ближе рассмотреть изменение природных условий, якобы вызвавших уход в приморье, мы увидим более выигрышную альтернативу, нежели морские берега.

Нам придется вернуться в весьма далекое прошлое, а именно, в эпоху плиоцена, начавшуюся, двенадцать и окончившуюся три миллиона лет назад. Кстати, именно в эту эпоху помещают Моррис и Морган своих «человекообразных обезьян», а вернее, гоминидов, то есть предшественников человека.

В это время в Африке началась засуха, которая продолжалась миллионы лет (с. 74–83).

 

Гипотеза Я. Линдблада

 

Так что же всетаки случилось с нашим далеким предком? Что вынудило или поманило определенный вид приматов покинуть лес?

Степи ширились, животный мир пополнялся новыми видами […]

И ведь где-то, как уже говорилось, самая обильная в истории нашей Земли саванновая фауна утоляла свою жажду.

Если вокруг водоемов водилось много животных, то как обстояло дело в самой воде? А так, что для плиоцена характерно появление огромного количества моллюсков. Богатый стол ожидал биологические формы, которые могли воспользоваться этими условиями, этой «нишей».

[…] Прагоминид, наверно, тоже лазил на деревья за плодами (иногда так поступает и енот-ракоед), но по мере того как сокращалась площадь лесов, наш примат все больше зависел от илистых отмелей, собирая плоды (подобно мне) не только на суше под деревьями, но и на поверхности воды, а также под водой на мелководье. Поиск пищи в мутной воде, естественно, благоприятствует развитию осязания, как это видно на примере енота-ракоеда. Рука человека отличается от руки шимпанзе и других человекообразных обезьян значительно большим числом рецепторов, которые к тому же намного чувствительнее. […]

Xpithecus  (назовем так нашего примата, чтобы не смешивать его с рамапитеками, проплиопитеками и прочими), несомненно, подбирал падалицу и ощупывал все, что напоминало упавшие плоды. Очень твердую скорлупу раскусить зубами ему было не под силу. Вооружившись камнем или подходящим куском дерева, он (или она) могли извлечь из скорлупы, например, вкусного моллюска. За десятки, сотни тысяч лет такой навык мог привести к целесообразному изменению присущих Pongidae огромных клыков и резцов, поскольку, разбив раковину, достаточно было высосать ее содержимое. Большие зубы становились помехой, и подобно тому, как человекообразные обезьяны с их подвижными руками утратили ненужный хвост, уменьшались зубы икспитека.

[…] Чтобы икспитек смог плавать, понадобились дальнейшие мутации. И появился нос!

Вода не такая холодная, как в море, но все же прохладная. Следующая мутационная задача эволюции — создание теплоизоляции, то есть подкожной жировой ткани. Как уже говорилось, эта ткань облегает тело иначе, чем у человекообразных обезьян. Шерсть уже не нужна и становится все короче и реже. Надвигается пора, когда не «безволосая обезьяна», а обнаженный гоминид станет фактом.

В отличие от тощих потомков обезьян, детеныши икспитека появляются на свет маленькими пузанчиками, защищенными жиром от переохлаждения в воде. Кроме того, они, подобно нашим новорожденным, обладают рефлексом, позволяющим автоматически задерживать дыхание при погружении в воду. У человеческих детенышей этот рефлекс со временем пропадает.

Косвенным доказательством того, что длинные волосы развились именно ради детенышей, можно считать то, что часто у современных матерей под конец беременности дополнительно вырастают очень крепкие волосинки. У самцов икспитека тоже длинные волосы. […]

Что дает мне право так определенно говорить о рефлексах, умении плавать, способах дыхания? […]

По телевизору мы могли видеть результаты исследований советского доктора Чарковского, который в какой-то мере случайно сделал ряд новых открытий. Он предложил жене, чтобы она родила в воде.[…]

У Чарковского рожденные в воде дети продолжали днем находится в надежной жидкой среде вместе с матерью. Очень скоро младенцы начинали самостоятельно плавать. Глядя, как все они одинаково легко всплывают к поверхности, переворачиваются, делают вдох и снова ныряют, понимаешь, что речь идет явно об унаследованном видовом поведении, выработанном в воде, теперь переставшей быть естественной средой для человека. […]

Когда смотришь видеокассеты с опытами Чарковского, бросается в глаза, в частности, как ловко ребенок ныряет, чтобы без всяких затруднений глотнуть молока из материнской груди. […]

Что могло вызвать эволюцию в сторону прямохождения?» (с. 84–89).

Я. Линдблат считает, что это было вызвано постоянным преодолением пресноводных водоемов — вплавь или выпрямившись. Выпрямленное положение тела позволяет также глубже заходить в воду для сбора пищи.

В то же время «прямохождение ставит нас по быстроте на одно из последних мест среди млекопитающих! Где столь малая скорость может быть эффективной? Отвечаю: в среде, в которой ни то, чем кормится добытчик, ни хищники не превосходят его быстротой. То есть в воде» (с. 100).

 

Время появления сапиенса

 

 

Хрисанфова Е. Н., Мажуга П. М. «Очерки эволюции человека». 1985:

 

«Существуют суждения о трех возможных уровнях выделения линии сапиенса: раннем, среднем и позднем (с. 97).

Более распространено мнение о средне или ранневерхнеплейстоценовом времени появления линии сапиенса. В качестве вероятного предка в этом случае у разных авторов фигурируют различные формы: или один из поздних прогрессивных эректусов (Вертешселлеш), или ранний архаический сапиенс (Сванскомб), или ранний прогрессивный неандерталец (Эрингсдорф). […]

Наконец существует мнение о позднем происхождении сапиенса. В этом случае предком обычно считаются прогрессивные палестинские палеоантропы или даже «классические» неандертальцы вюрма. В пользу последней точки зрения приводят как археологические аргументы (преемственность позднемустьерской индустрии «классических» неандертальцев и верхнепалеолитической культуры сапиенса), так и морфологические (например, тип людей Схул, у которых сочетаются «кроманьонские» и «неандертальские» черты).

Однако известно, что «классические» неандертальцы были поздними формами гоминид, сосуществовавшими с первыми неоантропами-сапиенсами. Чтобы разрешить это противоречие, предполагают, что темпы сапиентации на этом позднем коротком отрезке антропогенеза значительно ускорились вследствие гетерозиса при смещениях.

[…] Процессы сапиентации протекали в разных популяциях палеоантропов, но разными темпами, и в силу ряда причин (например, условий обитания) не всегда достигали завершающего этапа.

Конечно, отдельные черты «сапиентного» комплекса могли появиться рано, даже в эоплейстоцене. Морфологическая изменчивость гоминид вообще очень широка, и, вероятно, немаловажную роль, как и у других приматов, играли в нем повторные мутации. […]

Видимо, некоторые признаки «сапиентного» комплекса могли возникать в эволюции отдельных групп гоминид давно и неоднократно. И в этом смысле мы вправе сказать, что сапиентация имеет глубокие корни, хотя древнейшие настоящие» сапиенсы все же пока не известны ранее 0,1–0,07 млн. лет назад» (с. 97–99).

 

Место формирования сапиенса

 

«Процессы сапиентации, как об этом свидетельствуют палеоантропологические данные, происходили в различных районах Старого Света, хотя и с разной скоростью. Здесь могли играть роль различные обстоятельства, особенности окружающей среды, специфика общественной структуры популяции и т. д. Таким образом, обе гипотезы — множественности центров сапиентации (полицентризм) или ограниченности ее одной достаточно обширной территорией (широкий моноцентризм) — имеют точки соприкосновения. Можно предположить, что, так сказать, «опережающими темпами» она происходила в Восточной Африке Юго-Восточной Европе и на Ближнем Востоке.

Сейчас много споров вызывает проблема приоритета Африки или Европы. Судя по некоторым данным, на древнейшей прародине человечества сапиенс мог появиться на несколько десятков тысяч лет раньше, чем на других территориях. Однако, если и принять эту гипотезу, она вовсе не исключает возможности того: что сапиентация происходила и в других районах Старого Света. Большая часть сторонников полицентризма признает умеренное число центров сапиентации: от двух («дицентризм») до четырех-пяти.

Высказывалось, правда, и такое соображение: очагов возникновения сапиенса могло быть столько же, сколько было мест формирования культуры верхнего палеолита. Ведь мустьерская культура в основном связана с неандертальцем, а культура верхнего палеолита — с сапиенсом. […]

Однако жесткой связи между каменным инвентарем и физическим типом не было, не было, видимо и непреодолимой границы между неандертальцем и сапиенсом в культурном отношении. […]

В пользу полицентризма говорит и почти одновременное появление сапиенса на рубеже верхнего палеолита — примерно 40–35 тыс. лет назад, притом в таких удаленных друг от друга, а иногда даже окраинных районах, как Индонезия (Ниа на Калимантане), Западная Европа (Кроманьон, Ханёферзанд) или Южная Африка (Флорисбад).

Один из самых существенных вопросов касается древности формирования рас современного человечества — негроидной, европеоидной и монголоидной […]

Сами же большие расы современного человечества образовались только в постпалеолитическое время. То есть сапиенс древнее рас, процессы сапиентации и расогенеза совпадали лишь частично, и последние происходили уже на достаточно смешанной основе.

Заключительный этап гоминизации — процесс сапиентации — занял в основном последние 100 тыс. лет. На этом отрезке антропогенеза произошли существенные сдвиги в морфологической организации, познавательных способностях, снизилась скорость процессов старения, увеличилась продолжительность жизни (с. 99—101).