Щека, когда она проходит мимо.

Я не виню Сирет за то, что у нее нет полной истории. Это не значит, что я
меньше раздражаюсь. Ненавижу ездить в столицу. Это зловещее чернокаменное
чудовище, где половина придворных думает, что мыться раз в неделю и опрыскивать
себя духами остальное время-хорошая гигиена.

Кажется, однако, ничего другого не остается.
Если Щит жив, я обязан по Приказу найти его.
Я подхожу к окну и распахиваю ставни. Храм

доминирует на горизонте Афорайна. Огромная пятигранная ступенчатая пирамида,
осыпающаяся по краям, отбрасывает тень на соседние сектора, включая
районы, в которых никогда не увидят Главного Парфюмера, но которые
я посещал всего несколько поворотов назад. Там нас ждут мириады закоулков,
ряды лачуг, граничащих с соляриями, и больше всего колоний
афинян, которые растут, как язвенные раны, и болезнь
с каждым поворотом становится все более опасной.

Есть только одна вещь более важная, чем основной принцип –

Баланс – это все-те, кто следует Асмудтагу: Милосердие до зрелости.

Тот самый принцип, по которому я жил с тех пор, как присягнул на верность Ордену:
найди в Афорайском городе как можно больше детей, которые были подходящего возраста и не
прошли церемонию наречения при рождении. Найдите их прежде, чем Блейзеры
смогут их найти. Приведи их к Хранителю Запаха. Потому что только
Сефина могла спасти их, убрать их порчу, запереть ее
в себе. Со времен Войн Теней магии не должно было быть в
мире.

Но “не должно” - это бледная защита от “есть”:
Темная магия есть, она скрывается в одних, а не в других. Всегда есть

было суеверие. Дети, которые пришли в этот мир во времена
Доскаяа, короткое время каждые шесть оборотов, когда в
ночном небе происходит оккультизм – луна Доскаяа закрывает луну Кайсмапа от взгляда – все
тени, отбрасываемые взглядом Потерянного Бога. Я наблюдал за некоторыми младенцами
, рожденными в те ночи, и не было никакой возможности сказать, кто из них будет иметь это
, а кто нет. У Сефины были свои теории. Большинство из них
вращалось вокруг запаха смерти. Те, кто сделал свой первый вдох
с другой человеческой стороны. Они были теми, кто попал под влияние
темного бога, скрытыми орудиями войны, которую он хотел вновь
обрушить на мир. Даже если это была не причинно-следственная связь, это была корреляция. Мы обнаружили
, что большинство из них живет в бедности, чем среди тех, кто мог позволить себе
церемонию наречения. Еще больше, чей первый запах был бы запахом изъязвленной плоти. То
, что сулило смерть.

- Теория, - сказала Сефина.
"Вероятно, это правда", - подумал я.
Но в одном Сефина была непреклонна. Магия, свет

или темная, не может быть уничтожена. Только перевели. Поглощенный. До той ночи
, когда она направила слишком много.

Милосердие до зрелости.
Сколько молодых я взял к Сефине? Сколько она лечила,

дать им султис и отпустить прежде, чем они узнают что-либо, кроме
того, что они заблудились в закоулках того, что для них
было городом-лабиринтом? Они вернутся к своим семьям, не более опасным для
них, чем следующий человек. Больше не борются сами.

Но теперь это не слова Сефины звучат у меня в ушах, это слова моего
дяди, который обучил меня совсем другому жизненному навыку. "Доверяй своему носу, если
хочешь выжить",-сказал он, как раз перед тем, как его наконец увезли за
управление самым длинным нерегулируемым притоном дыма снов в Афорай-
Сити.

Если я и слышал что-нибудь о Щите Принца, то его уже не
спасти. Этот дым давно ушел в небо. Это действительно трагично. Девушка
Магистра, очевидно, испытывает к нему искреннюю заботу. Горе, которое она выказала
во время путешествия в Святилище, выражение ее глаз, когда она узнала
упоминание о нем в свитке, который я позволил ей увидеть.

Это кажется... неприятным. Даже пустая трата.
Я почти надеюсь, что он не жив,
потому что тогда мне не придется его убивать.