Организаторы и вдохновители ленинградской победы

Как известно, у каждого большого исторического поражения, как и у каждой великой победы есть ИМЯ. Кто же в драматические дни ленинградской блокады принял на себя ответственность за судьбу города, подготовку к его обороне от рвущихся немецких бронированных полчищ? Эту историческую ответственность за судьбу города смело приняла на себя Ленинградская парторганизация большевиков во главе с 1-м секретарем обкома, секретарем ЦК ВКП(б)¸ Андреем Александровичем Ждановым.

Во-первых, парторганизации города, первыми в стране сформировали 135-ти тысячную Ленинградскую армию народного ополчения, состоявшую из 10 дивизий. Решение о формировании ополченческих дивизий было принято в последних числах июня 1941 г. В ополчение записывались рабочие и служащие ленинградских заводов, фабрик и учебных заведений, признанные военкоматами непригодными к призыву в действующую армию. Так 1-я дивизия была сформирована из рабочих и служащих Кировского района Ленинграда. На крупнейшем предприятии города – Кировском заводе - уже в первые дни войны было подано свыше 15 тыс. заявлений с просьбой о зачислении в районную дивизию народного ополчения. Из рабочих и служащих Кировского завода формировались только 1-й стрелковый и артиллерийский полки дивизии. 2-й стрелковый полк сформировал завод им. A. A. Жданова. 3-й - состоял из работников предприятий Дзержинского района. 5 июля части дивизии были переведены на казарменное положение и приступили к боевой подготовке. 10 июля формирование дивизии было закончено. Командиром дивизии был назначен генерал Ф. П. Родин. 2-я дивизия народного ополчения комплектовалась в Московском районе. 1-й стрелковый полк дивизии состоял из рабочих завода “Электросила”; 2-й – фабрик “Скороход“, “Пролетарская победа“, 3-й – из добровольцев Ленинского, Куйбышевского и Московского районов. В артиллерийский полк влились работники Ленмясокомбината, а также студенты института и техникума авиаприборостроения. 12 июля формирование 2-й ДНО было закончено. Командиром дивизии был назначен Герой Советского Союза полковник Н. С. Угрюмов. 3-я дивизия народного ополчения формировалась из рабочих и служащих Фрунзенского и частично Выборгского районов Ленинграда. Первые две ополченческие дивизии были сразу же выдвинуты на самое опасное направление – Лужскую линию обороны. Уже в первые дни пребывания на фронте Ленинградские ополченцы прошли крещение огнём. Плохо вооруженные, не имевшие военного опыта, не прошедшие учебных сборов и боевого слаживания, в июле – августе 1941 г. на Лужском рубеже обороны они остановили неумолимое наступление на Ленинград немецких дивизий из IV- й танковой группы, фактически, закрыв своим “телами” беззащитный город.

Во-вторых, созданный при Обкоме ВКП(б) областной партизанский штаб сформировал и забросил в тыл врага десятки диверсионных и подпольных групп, а также истребительных партизанских полков. На их основе в 1943 г. была сформирована целая партизанская армия парализовавшая вражеские тылы. В её составе в 1943 г. уже действовали 13 партизанских бригад и насчитывавших в своих рядах 35 тысяч яростных народных мстителей. В соответствие с директивой обкома ВКП(б) на нелегальное положение перешло около 3 тысяч коммунистов, четверть которых - были руководящими работниками области — секретарями Райкомов ВКП(б), председателями райисполкомов и т.д. Они стали тем ядром, вокруг которого сложились многочисленные партизанские силы в тылу врага. Ни в одной из других оккупированных областей не было создано столько подпольных партийных органов с участием опытных партийных работников, как в Ленинградской области. 48 секретарей РК ВКП(б), т. е. более половины из оставшихся для нелегальной деятельности на оккупированной врагом территории мужественных и ответственных партийных организаторов, погибли.

В-третьих, при участии партийных комитетов в Ленинграде были созданы истребительные батальоны, насчитывавшие в своих рядах 17 тысяч человек. Также был организован военный всеобуч населения города, созданы подразделения местной противовоздушной обороны (МВПО) численностью 270 тысяч человек, в основном, женщин спасших город от пожаров, возникавших во время бомбежек города зажигательными бомбами.  

В-четвертых, партийные комитеты через коммунистов, работавших в исполнительных органах власти, мобилизовали 500 тысяч жителей города и области на строительство Лужской и Красногвардейской линий обороны. Под руководством 1-го секретаря горкома ВКП(б) - А.А. Кузнецова, одного из самых выдающихся организаторов ленинградской победы, была создана мощная сеть оборонительных рубежей вокруг Ленинграда. Поэтому Гитлер в сентябре 1941 г., предвосхищая большие потери при штурме Ленинграда, не разрешил войскам вермахта входить в город.

20 августа 1941 г. после падения Нарвы, Кингисеппа и Новгорода, в Смольном состоялось собрание ленинградского партийного и рабочего актива. К его участникам обратился А.А. Жданов. Он сказал: - “ Враг у ворот. Вопрос стоит о жизни и смерти. Либо рабочий класс будет превращен в рабов, и лучший цвет его будет истреблен, либо соберём все силы в кулак, и ответим двойным ударом, устроим фашизму могилу под Ленинградом. Будем крепкими, организованными, сильными - победа будет за нами”.

О том, как делом ответили рабочие Ленинграда на этот призыв, свидетельствуют сами враги. Вот две записи из дневника немецкого ефрейтора Понтера, воевавшего под Ленинградом. 1-ая запись относится к дням установления блокады Ленинграда: - “ Нам осталось перешагнуть Неву, и северная столица большевиков падет …”. 2-ая сделана после 20 сентября 1941 г., когда немцы были остановлены под городом: - “ Что творится? Русские как фанатики. Они бьются за каждый метр земли. Мы не только не можем форсировать эту реку, нас отбрасывают от неё, прижимают к земле, не дают выпрямиться. Такого ада мы не видели в Европе …”

3. “МОЖНО ПОБЕДИТЬ ЛЮБОЕ ОРУЖИЕ, КРОМЕ ОРУЖИЯ ДУХА…”

Посмотрим на сопротивление, оказанное врагу защитниками Ленинграда осенью 1941 г., глазами бывших немецких генералов. Вот как позже объяснял причины неудач немцев под Ленинградом генерал Типпельскирх, сетовавший в своей книге на то, что темпы наступления под Ленинградом осенью 1941 года были неудовлетворительными. “ Бои вокруг Ленинграда, - писал он, - продолжались с исключительной ожесточенностью. Немецкие войска дошли до южных предместий города, однако ввиду упорнейшего сопротивления обороняющихся войск, усиленных фанатичными ленинградскими рабочими, ожидаемого успеха не было”. Ему вторит генерал фон Бутлар: -“ Войскам 18-й армии не удалось сломить дух сопротивления защитников города, с фанатичным упорством оборонявших каждый метр земли “.

Объясняя причины неудач немецких армий под Ленинградом фанатизмом русских защитников города, немецкие генералы ошибались в главном. За город яростно сражались не фанатики, а ополченцы из Ленинградской армии народного ополчения, сформированной из рабочих ленинградских заводов.  А они обладали особой ленинградской рабочей совестью, натруженными рабочими руками, дисциплиной и ответственностью рабочего человека! Их сердца переполняла любовь к великому ГОРОДУ, в который они - выходцы из Тверской, Вологодской, Череповецкой, а также других губерний и волостей России приехали за лучшей долей. В этом городе, ставшем их любимой малой Родиной, они получили профессию и образование; приобщились к героическим ратным, революционным и трудовым традициям; выдающейся военно-морской культуре. Они получили доступ в рабфаки и институты, библиотеки, дворцы и музеи, перебрались из подвалов, рабочих казарм и бараков в благоустроенное жилье.

И они не захотели отдать злодеям - пришельцам всего этого человеческого счастья рабочего человека. Именно поэтому ими руководило страстное желание защитить родной город, который они полюбили всем сердцем и душой, и оставленные в нём свои семьи от наступавших нацистских орд. Они стояли здесь насмерть, и полегли здесь, остановив врага под стенами Ленинграда.

В этом, именно в этом кроются настоящие, глубинные причины подвига ленинградцев. В этом заключается и объяснение таинственной фразы, произнесенной Наполеоном Боннапартом, который еле “унёс ноги” из России о том, что “ можно победить любое оружие, кроме оружия духа…”

ЛЕНИНГРАД В ЗАВОЕВАТЕЛЬСКИХ ПЛАНАХ ГИТЛЕРА

При разработке плана молниеносной войны против СССР, получившего кодовое название “Барбаросса‘, нацистские военные штабисты учитывали весь комплекс военных, экономических, территориальных интересов Германии, в том числе, личных геополитических установок и политических пристрастий фюрера Германии - Гитлера.

Гитлер придавал исключительное значение сокрушению Ленинграда, считая, что даже захват Москвы не прекратит сопротивление русских, что только взятие колыбели революции надломит дух советских людей. Поэтому, быстрый захват Ленинграда был одним из главных требований плана “Барбаросса”. В Директиве № 21 (от 18 декабря 1940 г.) по осуществлению “Плана Барбаросса” в качестве первоочередной ставилась задача: “ …в общем направлении на Ленинград уничтожить силы противника, действующие в Прибалтике. Лишь после выполнения этой неотложной задачи, за которой должен последовать захват Ленинграда и Кронштадта следует приступить к операции по взятию Москвы - важного центра коммуникаций и военной промышленности. Только неожиданно быстрый развал русского сопротивления мог бы оправдать постановку и выполнение этих задач одновременно”.

Фюрера Германии сильно беспокоил советский флот, базировавшийся в Кронштадте. Он объявил Балтийское море внутренним морем Германского Рейха и Балтийский флот, по его оценке, представлял угрозу для немецких морских коммуникаций в Балтике, по которым вывозилась из Швеции железная руда для германской сталелитейной промышленности. По его военным замыслам, базирующийся в Кронштадте русский флот должен быть захвачен и использован в будущей войне против Англии. А в случае неудачи - он должен быть “заперт” минными заграждениями в Финском заливе и уничтожен с воздуха. Поэтому планом “Барбаросса” овладение Кронштадтом ставилась в качестве одной из первоочередных задач.

В середине сентября 1941 г., в связи с ожесточенным сопротивлением Ленинграда и необходимостью срочного наступления на Москву, Гитлер изменил свои планы в отношении захвата Ленинграда и Кронштадта, известив об этом Главное командование военно-морскими силами (Оберкоманндо дер Кригсмарине — ОКМ). Поэтому, именно из этого штаба 22 сентября 1941 г. появилась Директива “О будущности Петербурга“, извещающая командование группы армий “Север“ о незаинтересованности фюрера в Кронштадте, а также, об окончательном решении фюрера Германии - “ c тереть Ленинград с лица земли “.

 Высшее военно-политическое руководство Германии планировало: в случае, если удастся сходу захватить Ленинград, то следует использовать огромный промышленный потенциал города в интересах германской военной экономики. Если же не удастся взять его, то уничтожить его, лишив СССР танкостроения и кораблестроения, производства средств радиосвязи, артиллерии и т.д.

К тому же, Гитлер, испытывавший маниакальную ненависть к Ленинграду, как к революционному символу большевистской России, указывал, что Петербург, источает в воды Балтики “яд большевизма”, а поэтому его следует уничтожить. 16 сентября 1941 года в беседе со своим послом в Париже Отто Аветцем, он ещё раз озвучил свои взгляды на судьбу Ленинграда: -“ Ядовитое гнездо Петербург, из которого так долго “бьет ключом“ яд в Балтийское море, должен исчезнуть с лица земли. Город уже блокирован; теперь остаётся только обстреливать его артиллерией и бомбить, пока водопровод, центры энергии и все, что необходимо для жизнедеятельности населения, не будет уничтожено ”.

И последнее: в гитлеровской концепции германской колонизации окраинных земель советской России не предусматривалось места для существования больших городов, поэтому Москва и Ленинград были обречены на уничтожение. В Директиве Гитлера № 44 от 7 октября 1941 г. немецким войскам предписывалось: - для Москвы и Ленинграда “… и для всех других городов должно действовать правило, что перед их занятием они должны быть превращены в развалины артиллерийским огнем и воздушными налетами “. При этом у Гитлера был и другой мотив - нежелание брать на себя обязанность кормить население занятых крупных советских городов, что предписывалось международными военными конвенциями. “ Недопустимо, - гласила та же Директива от 7 октября – рисковать жизнью немецких солдат для спасения русских городов от огня, точно также, как нельзя кормить их население за счет германской родины ”. Этим и объясняется приказ Гитлера, после того, как немецкие войска в сентябре 1941г. осадили Ленинград, в город не входить, капитуляцию не принимать, если она будет предложена, чтобы не кормить население города.

Немецкие генералы, желавшие увенчать знамёна победой над второй большевистской столицей, были разочарованы. Тогда было решено взять город измором, наслав на него голод, взяв в свои “союзники” голод.

5. ГОЛОД “ПО-НАУЧНОМУ”

18 сентября 1941 г., (шёл уже 89-й день войны против СССР), начальник штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта, генерал-полковник Ф. Гальдер записал в своём Военном дневнике о том, что положение под Ленинградом “ будет напряженным до тех пор, пока не даст себя знать наш союзник — голод ”. Через полтора месяца, падения Тихвина 8 ноября 1941 года, ему вторил Гитлер: - “ Ленинграду суждено погибнуть от голода ”.

Идея погубить жителей непокорного города с помощью голода маниакально овладела умами нацистских злодеев. Геббельс громогласно объявил на всю Германию о том, что голод в Ленинграде будет организован “по-научному“. В высшие инстанции Рейха были приглашены немецкие учёные - физиологи и диетологи. Их снабдили информацией о количестве населения, проживавшем на тот момент в Ленинграде, а также о запасах продовольствия в городе и нормах его выдачи. Они подсчитали, что при средней суточной физиологической норме для человека в 3200 килокалорий, в самые тяжкие дни осени 1941 г. ленинградские рабочие потребляли примерно 1087 ккал, дети до 12 лет-684 ккал, служащие-581, иждивенцы-460 ккал.  

Немецкие учёные доложили в нацистские инстанции о том, что ленинградцы вот-вот умрут, что они должны умереть; они, просто, были обязаны умереть: - ведь таковы законы физиологии! Но, ленинградцы, вопреки этим предсказаниям, продолжали ходить на работу и производить военную продукцию, учить детей, лечить раненых. А бойцы Невской оперативной группы Ленинградского фронта яростно атаковали врага на Невском плацдарме, пытаясь пробиться через немецкие укрепленные позиции на шлиссельбургско - синявинском выступе, чтобы соединиться с войсками 54 –й отдельной армии, рвавшейся им навстречу от Волхова.

Спустя 77 лет после этих трагических событий мы себе не можем представить и сотой доли тяжести мучений ленинградцев. Их стойкость, жертвенность и воля к жизни до сих пор не подвластны пониманию иностранцев, да и некоторым нашим соотечественникам. Какую мораль должны вынести из этой ленинградской оптимистической трагедии мы – представители послевоенных поколений?

Во-первых, мы должны уяснить для себя, что ленинградцы не сидели, сложа руки! Они работали и сражались, каждый на своем рабочем месте. Сражались с холодом, бомбежками и артналетами, с пронизывающим каждую клеточку организма голодом, ежеминутно испытывая огромную физическую потребность в еде. Достаточно привести цифры потребления килокалорий пищи, получаемые, в частности, рабочими промышленных предприятий, выполнявшими оборонные задания. Вот только данные по 1942 г.: в январе они потребляли 700 ккал от 3555 положенных по физическим нормам; в феврале 962, в марте 1009; а после порыва блокады в яваре 1943 г. - 1500 килокалорий. Потребление пищи другими категориями населения: служащими, иждивенцами, детьми-по калорийности было еще в полтора-два раза меньше. И при этом они выстояли, не превратились в одичавших “зверей”, а ведь могли. Они не расчеловечились, сохранили в себе человека. Их мысли выразила Ольга Берггольц в следующих строках: - “Что может враг? Разрушить и убить. И только-то. А я могу любить…”.

  Во-вторых, всем нам, особенно молодым поколениям, надо понять: что же помогло им выстоять в эти страшные дни? Враг не учёл, что у ленинградцев в этот час испытаний открылись новые резервы - духовные. Голодных и холодных, их “согревала” вера в неизбежную победу над врагом, надежда на то, что страна, советское правительство и Сталин не оставят их в беде. Огромная страна пришла к ним на помощь. Из далекого Казахстана со словами отеческой любви к ним обращался народный поэт - акын Джамбул: -“ Ленинградцы! Дети мои! Ленинградцы-гордость моя “! В Ленинград потоком шли письма поддержки, посылки с тёплыми вещами и продуктами. Тыл жил голодно, но страна делилась с ленинградцами последним куском хлеба. Тогда не стоял вопрос: где взять продовольствие для Ленинграда? Стоял вопрос: как его доставить в осажденный город?

Ленинградцы победили голод. Как писала в своих стихах Ольга Берггольц: - “Душа, крепясь, превозмогла предательскую немощь тела". Ленинградцы победилии жестокого врага, наславшего на них это адово мучение!

6. ”СКОРЕЕ ВОДЫ НЕВЫ ПОТЕКУТ ВСПЯТЬ…”

Говоря о подвиге жителей блокадного Ленинграда, необходимо отметить выдающуюся роль, которую сыграли ленинградские женщины в том, чтобы город выстоял и не сдался врагу.

Осадив Ленинград, командование группы армий “Север” со дня на день ожидало, что немецкие позиции будут осаждать обезумевшие от голода и холода, артналётов и бомбежек, ленинградские матери с детьми на руках. Командующий группы, генерал -  фельдмаршал Риттер фон Лееб, опасаясь того, что толпы ленинградских женщин скопятся перед немецкими позициями с мольбами о сдаче в плен, 24 октября 1941 года позвонил Гитлеру и спросил: - “ Что необходимо делать... войскам, если у колючей проволоки тысячи женщин с детьми “на руках будут прорываться из голодного города ”? Гитлер ответил кратко: “ Стрелять ”.

Но ленинградские женщины - матери не доставили такого “удовольствия” врагу. Наверное, тогда генерал фон Лееб не знал, что ещё месяц назад, 27 сентября, собравшиеся на общегородской митинг ленинградки заявили на весь мир: - “ Никакие лишения не сломят нашей воли. Не отдадим город врагу. Скорее воды Невы потекут вспять, нежели Ленинград станет фашистским”. Заявив это, они заменили у станков своих мужей, ушедших в действующую армию, в народное ополчение и партизанские отряды.

Ленинградские женщины послужили образцом стойкости и мужества для всех защитников города. Ведь их участь в дни блокады была гораздо тяжелей участи мужчин. Они не только вели домашнее хозяйство, но и шли на работу, оставляя дома больных матерей и голодных детей. Они заменили на производстве мужчин, призванных в армию. К примеру, на Невском машиностроительном заводе женщины составляли 80% всех рабочих, а на Пролетарском паровозоремонтном – 79%.

Вот бесценное историческое свидетельство Уполномоченного Государственного Комитета Обороны (ГКО СССР) в Ленинграде Дмитрия Васильевича Павлова о подвиге ленинградских женщин: - “… чтобы не заморозить близких в холодных квартирах, они с большим трудом доставали дрова, бережно расходуя каждое полено. Из ближайших рек ведрами таскали воду. Стирали белье при тусклом свете коптилки, чинили ночами одежду себе и детям. Под тяжестью блокадных лишений, неся двойную нагрузку - на производстве и дома – многие из них сильно подорвали своё здоровье”.

 А кроме того, они переживали о детях, отправленных в эвакуацию. Ведь в осаждённом городе им трудно было узнать: доехали ли их дети до Большой земли или не доехали, как разместились, как их здоровье? А ведь несколько эшелонов с детками в июле и в октябре 1941 года были разбомблены фашистской авиацией по дороге на Большую землю.

       Ленинградские женщины-работницы, а они занимали влиятельное положение в городе, и к их трудовому голосу прислушивались и власти, и общественные организации города, не поддались на призывы провокационных листовок, тайно распространявшихся по городу, и призывавших идти к Смольному и требовать сдачи города немцам.  Они свято верили в свою страну, в свое руководство. Их твёрдость духа и стойкость, их веру в победу выразила О. Берггольц в стихотворении “ Я говорю с тобой под свист снарядов”, написанном в 1941 г.

“ Над Ленинградом — смертная угроза…
Бессонны ночи, тяжек день любой.
Но мы забыли, что такое слёзы,
что называлось страхом и мольбой.

Я говорю: нас, граждан Ленинграда,
Не поколеблет грохот канонад,
и если завтра будут баррикады —
мы не покинем наших баррикад.

И женщины с бойцами встанут рядом,
и дети нам патроны поднесут,
и надо всеми нами зацветут
старинные знамёна Петрограда.

Руками сжав обугленное сердце,
такое обещание даю
я, горожанка, мать красноармейца,
погибшего под Стрельнею в бою.

Мы будем драться с беззаветной силой,
мы одолеем бешеных зверей,
мы победим, клянусь тебе, Россия,
от имени российских матерей !”

 Святые ленинградские женщины… Они выдержали все испытания, стойко перенося трудности и лишения блокады. Их воля к жизни, сила духа, дисциплинированность и вера в Победу, вдохновляюще действовали не только на ленинградских мужчин, но и на миллионы людей огромной страны. И это, – тоже героическая страница блокады, которая требует своего исследования.

Надо признать, что все мы, и старшие, и младшие послевоенные поколения наследников солдат – победителей, еще не додали им своей заботы и тепла! Не все памятники поставили им, не все книги, не все стихи, не картины написали о них!  Есть знаменитая картина выдающегося советского художника Петрова-Водкина “Петроградская мадонна”, ставшая символом героических петроградских женщин периода Октябрьской революции и Гражданской войны. Но не запечатлён ещё в изобразительном искусстве духовный подвиг ленинградских женщин-блокадниц; ещё не написана картина ”Ленинградская мадонна“!

И последнее. У нас есть несколько почитаемых в народе православных икон с ликом Божией матери: - “Владимирская”, “Тихвинская”, “Казанская“, “Смоленская”.   Может быть мы доживём до того дня, когда появится на православном небосклоне и засияет икона Божией матери - “Ленинградская”.

МУЗА БЛОКАДНОГО ЛЕНИНГРАДА

Музой блокадного города вошла в историю блокады ленинградская поэтесса Ольга Берггольц. По её проникновенным стихам, читая которые чуткий читатель обливается слезами, можно изучать оптимистическую трагедию Ленинграда. По направлению Веры Кетлинской -Секретаря Ленинградского отделения Союза писателей СССР, Ольга Берггольц (“ обаятельный сплав женственности и размашистости, острого ума и ребячьей наивности ’) осенью 1941 г. стала работатьв литературно-драматической редакции ленинградского радио. Тихий её голос стал голосом долгожданного друга в застывших и тёмных блокадных ленинградских квартирах; он стал голосом самого Ленинграда. Она стала поэтом, олицетворяющим стойкость блокадного Ленинграда!

Ежедневно в ленинградском радиоэфире раздавалось: “ Внимание! Говорит Ленинград! Слушай нас, родная страна. У микрофона поэтесса Ольга Берггольц ”. Её голос успокаивал, отогревал, вдохновлял оцепеневшие от голода и холода души ослабевших от голода и болезней ленинградцев, которые уже не могли выйти из дома. Она, “как сестра и мать’, требовала от своих слушателей: будь сильнее страха смерти, живи, борись и побеждай! Вопреки стараниям врага. который морил ленинградцев голодом, устрашал бомбежками и артналетами, и при этом жаждал расчеловечивания жителей непокорного города, поэтесса внушала своим слушателям: - “ Что может враг? Разрушить и убить. И только-то. А я могу любить…”

 Её голос восхищал не только ленинградцев, но и всех жителей страны, в том числе и фронтовиков. Известный советский поэт Павел Антокольский писал в связи с этим: - “ Когда в начале 1942 года в Москве я впервые услышал по радио звучавший из блокадного Ленинграда голос Ольги Берггольц, это было большим событием не только в моей жизни, но и в жизни многих других людей, на фронте и в тылу. Это был чистый источник нужной и самой ценной тогда информации. Юный женский голос говорил правду и только правду, без прикрас, без преувеличения, без надрыва. И если при этом он звучит на ритмичной волне (ведь она читала стихи) – значит, в скромную обыденность речи вошло искусство, оно насквозь пронзало женскую речь “.

Она вела каждодневный диалог со слушателями: ленинградцы никогда не выключали радио. Радиопередатчикам не хватало мощности из-за дефицита электроэнергии, и потому радио, по свидетельствам блокадников, не говорило, а шептало. Но, опухшие от голода, еле живые люди слушали, произносимые ею слова, равные по своей жизненной необходимости пайке блокадного хлеба. Негромкий голос поэтессы стал голосом осаждённого города, голосом веры в победу, он нёс им духовное спасение. Стихи, которые она писала, а затем читала по радио своим слушателям, были о самой жизни осажденного города, о рядовых ленинградцах, чаще всего о женщинах, например, дежурной МПВО на крыше во время воздушной тревоги, или соседке по квартире. Эти женские образы помогали ей беседовать “по душам” со своими невидимыми слушателями.

 В осажденном городе, оставшемся без света и тепла, воды и хлеба, в условиях, когда бесконечно гремели разрывы бомб или снарядов, горели здания, дымились руины, только голос радио помогал сохранять “искру жизни“ в душах обессиленных, истощенных людей - в темноте промерзших квартир.

Звучавшие в радиоэфире стихи поддерживали ленинградцев, давали им духовные силы, вселяли уверенность в освобожденье, в Победу. Это происходило потому, что стихи эти были предельно достоверны по деталям блокадного быта и интонации, ибо их писала женщина, который страдала вместе со всеми, недоедала, склонялась при свете коптилки над тетрадью, дула на замерзшие руки, согревая дыханьем непослушные пальцы.  У поэтессы не было ни особых привилегий, ни дополнительных пайков. Стихи оплакивали погибших. И, может быть, уже тогда зародились строки, которые много лет спустя будут высечены на каменной стене над братскими могилами Пискаревского кладбища.

Поэт Михаил Дудин, служивший в то время на Балтфлоте, вспоминал, как слушал её пронзительные стихи: -“ Она, сама того не понимая, стала живой легендой, символом стойкости, и её голос был для ленингpадцeв кислородом мужества и уверенности и мостом, перекинутым через мёртвую зону окружения, он помогал соединять пространства и души в один общий порыв, в одно общее усилие. И этот опыт трагедии заставлял находить безошибочно точные слова – слова, равные пайке блокадного хлеба. И эта жизнь в самой обыденности подвига была чудом и остаётся чудом, возвеличивающим человеческую душу “.

Она выступала не только по радио, но и перед рабочими в заводских цехах, перед ранеными в госпиталях, перед бойцами на переднем крае обороны. Её стихи выполнили главную миссию: они помогали мобилизовать все силы ленинградцев на сопротивление врагу, объединить их в единый город ('Нас вместе называют — Ленинград”) не дать людям “ превратиться в оборотня, зверя ”. И с этим она справилась блестяще.

Нельзя не согласиться с проникновенными словами, которые сказал об Ольге Берггольц автор пронзительной “Блокадной книги”, писатель Даниил Гранин: - ” В истории Ленинградской эпопеи она стала символом, воплощением героизма блокадной трагедии. Ее чтили, как чтут блаженных, святых’. И пусть простит нас читатель за частое цитирование её стихов в этой статье о блокадном Ленинграде. Лучше и вдохновенней о подвиге ленинградцев не сказал ещё никто, в том числе и о спасительной ”Дороге жизни”.

8.“…ЕЩЕ НЕ ЗНАЮТ НА ЗЕМЛЕ СТРАШНЕЙ И РАДОСТНЕЙ ДОРОГИ…”.

Говоря о блокадном городе, нельзя не сказать о спасительной “Дороге жизни”. С запуском 22 ноября 1941 г., в самые отчаянные дни ноябрьского голода ледовой трассы через Ладожское озеро, родилась спасительная “Дорога жизни”, ставшая уникальным эффективно работающим военным предприятием числом в 20 тысяч работников – водителей, регулировщиков, дорожных рабочих, авторемонтников, складских работников и т. д. и т.п.

В 1941-1943 гг. по водным, ледовым, сухопутным трассам и железнодорожным магистралям “Дороги жизни”, при непрерывных артиллерийских обстрелах и бомбежках противника, в Ленинград было доставлено 1млн 615 тысяч тонн различных грузов, в том числе, более половины продовольствия; эвакуировано 1 млн 376 тысяч жителей города, и большое количество промышленного оборудования ленинградских заводов, военных грузов и культурных ценностей из ленинградских музеев и дворцов.

Без ладожской коммуникации спасение Ленинграда было бы невозможно. Её значение в спасении Ленинграда были вынуждены признать даже гитлеровские генералы. " Гитлер надеялся на возможность вынудить Ленинград и его население к сдаче голодной блокадой, - писал фельдмаршал Э. Манштейн. - Но Советы перечеркнули его планы, организовав снабжение через Ладожское озеро - летом с помощью судов, зимой по построенной по льду дороге".