Фрагмент произведения «Отцы и дети»

Билет № 1

Прочитайте текст, выполните задания.

Фрагмент: портрет Обломова

Иногда взгляд его помрачался выражением будто усталости или скуки; но ни усталость, ни скука не могли ни на минуту согнать с лица мягкость, которая была господствующим и основным выражением, не лица только, а всей души; а душа так открыто и ясно светилась в глазах, в улыбке, в каждом движении головы, руки. И поверхностно наблюдательный, холодный человек, взглянув мимоходом на Обломова, сказал бы: «Добряк должен быть, простота!» Человек поглубже и посимпатичнее, долго вглядываясь в лицо его, отошел бы в приятном раздумье, с улыбкой.

Цвет лица у Ильи Ильича не был ни румяный, ни смуглый, ни положительно бледный, а безразличный или казался таким, может быть, потому, что Обломов как-то обрюзг не по летам: от недостатка ли движения или воздуха, а может быть, того и другого. Вообще же тело его, судя по матовому, чересчур белому свету шеи, маленьких пухлых рук, мягких плеч, казалось слишком изнеженным для мужчины.

Движения его, когда он был даже встревожен, сдерживались также мягкостью и не лишенною своего рода грации ленью. Если на лицо набегала из души туча заботы, взгляд туманился, на лбу являлись складки, начиналась игра сомнений, печали, испуга; но редко тревога эта застывала в форме определенной идеи, еще реже превращалась в намерение. Вся тревога разрешалась вздохом и замирала в апатии или в дремоте.

Как шел домашний костюм Обломова к покойным чертам лица его и к изнеженному телу! На нем был халат из персидской материи, настоящий восточный халат, без малейшего намека на Европу, без кистей, без бархата, без талии, весьма поместительный, так что и Обломов мог дважды завернуться в него. Рукава, по неизменной азиатской моде, шли от пальцев к плечу все шире и шире. Хотя халат этот и утратил свою первоначальную свежесть и местами заменил свой первобытный, естественный лоск другим, благоприобретенным, но все еще сохранял яркость восточной краски и прочность ткани.

Халат имел в глазах Обломова тьму неоцененных достоинств: он мягок, гибок; тело не чувствует его на себе; он, как послушный раб, покоряется самомалейшему движению тела.

Обломов всегда ходил дома без галстука и без жилета, потому что любил простор и приволье. Туфли на нем были длинные, мягкие и широкие; когда он, не глядя, опускал ноги с постели на пол, то непременно попадал в них сразу.

Лежанье у Ильи Ильича не было ни необходимостью, как у больного или как у человека, который хочет спать, ни случайностью, как у того, кто устал, ни наслаждением, как у лентяя: это было его нормальным состоянием. Когда он был дома — а он был почти всегда дома, — он все лежал, и все постоянно в одной комнате, где мы его нашли, служившей ему спальней, кабинетом и приемной. У него было еще три комнаты, но он редко туда заглядывал, утром разве, и то не всякий день, когда человек мёл кабинет его, чего всякий день не делалось. В тех комнатах мебель закрыта была чехлами, шторы спущены.

 

Вопросы и задания:

1) Представителем какого литературного направления был Гончаров?

2) К какому жанру относятся главные произведения писателя? Назовите их.

3) Напишите мини-сочинение на тему «Национальные и социальные истоки обломовщины» (10-15 предложений).

Преподаватель:

                              ___________________________________       В.Н. Рысенков

Билет № 2

Прочитайте текст, выполните задания.

Билет № 3

Прочитайте текст, выполните задания.

Билет № 4

Прочитайте текст, выполните задания.

Отрывок из произведения «Преступление и наказание»:

— Позволь, я тебе серьезный вопрос задать хочу, — загорячился студент. — Я сейчас, конечно, пошутил, но смотри: с одной стороны, глупая, бессмысленная, ничтожная, злая, больная старушонка, никому не нужная и, напротив, всем вредная, которая сама не знает, для чего живет, и которая завтра же сама собой умрет. Понимаешь? Понимаешь?

— Ну, понимаю, — отвечал офицер, внимательно уставясь в горячившегося товарища.

— Слушай дальше. С другой стороны, молодые, свежие силы, пропадающие даром без поддержки, и это тысячами, и это всюду! Сто, тысячу добрых дел и начинаний, которые можно устроить и поправить на старухины деньги, обреченные в монастырь! Сотни, тысячи, может быть, существований, направленных на дорогу; десятки семейств, спасенных от нищеты, от разложения, от гибели, от разврата, от венерических больниц, — и всё это на ее деньги. Убей ее и возьми ее деньги, с тем чтобы с их помощию посвятить потом себя на служение всему человечеству и общему делу: как ты думаешь, не загладится ли одно, крошечное преступленьице тысячами добрых дел? За одну жизнь — тысячи жизней, спасенных от гниения и разложения. Одна смерть и сто жизней взамен — да ведь тут арифметика! Да и что значит на общих весах жизнь этой чахоточной, глупой и злой старушонки? Не более как жизнь вши, таракана, да и того не стоит, потому что старушонка вредна. Она чужую жизнь заедает: она намедни Лизавете палец со зла укусила; чуть-чуть не отрезали!

— Конечно, она недостойна жить, — заметил офицер, — но ведь тут природа.

— Эх, брат, да ведь природу поправляют и направляют, а без этого пришлось бы потонуть в предрассудках. Без этого ни одного бы великого человека не было. Говорят: «долг, совесть», — я ничего не хочу говорить против долга и совести, — но ведь как мы их понимаем? Стой, я тебе еще задам один вопрос. Слушай!

— Нет, ты стой; я тебе задам вопрос. Слушай!

— Ну!

— Вот ты теперь говоришь и ораторствуешь, а скажи ты мне: убьешь ты сам старуху или нет?

— Разумеется, нет! Я для справедливости... Не во мне тут и дело...

 

По-моему, если бы Кеплеровы и Ньютоновы открытия, вследствие каких-нибудь комбинаций, никоим образом не могли бы стать известными людьми иначе как с пожертвованием жизни одного, десяти, ста и так далее человек, мешавших бы этому открытию или ставших бы на пути как препятствие, то Ньютон имел бы право, и даже был бы обязан… устранить этих десять или сто человек, чтобы сделать известными свои открытия всему человечеству»

Вопросы и задания:

1) Назовите жанр произведения.

2) Объясните смысл названия.

3) Напишите мини-сочинение по теме «Идея и теория Раскольникова» (10-15 предложений).

Преподавател ь:

                              ___________________________________       В.Н. Рысенков

 

Билет № 5

Прочитайте текст, выполните задания.

Билет № 6

Прочитайте текст, выполните задания.

Билет № 7

Прочитайте текст, выполните задания.

Билет № 8

Прочитайте текст, выполните задания.

Билет № 9

Прочитайте текст, выполните задания.

Билет № 10

Прочитайте стихотворение, выполните задания.

Билет № 11

Прочитайте стихотворение, выполните задания.

Билет № 12

Прочитайте стихотворение, выполните задания.

Стихи о советском паспорте

Я волком бы

Выграз

бюрократизм.

К мандатам

почтения нету.

К любым

чертям с матерями

катись

любая бумажка.

Но эту...

По длинному фронту

Купе

и кают

чиновник

учтивый движется.

Сдают паспорта,

и я

сдаю

мою

пурпурную книжицу.

К одним паспортам –

улыбка у рта.

К другим –

отношение плевое.

С почтеньем

берут, например,

паспорта

с двухспальным

английским левою.

Глазами

доброго дядю выев,

не переставая

кланяться,

берут,

как будто берут чаевые,

паспорт

американца.

На польский –

глядят,

как в афишу коза.

На польский –

выпяливают глаза

в тугой

полицейской слоновости –

откуда, мол,

и что это за

географические новости?

И не повернув

головы кочан

и чувств

никаких

не изведав,

берут,

не моргнув,

паспорта датчан

и разных

прочих

шведов.

И вдруг,

как будто

ожогом,

рот

скривило

господину.

Это

господин чиновник

берет

мою

краснокожую паспортину.

Берет –

как бомбу,

берет –

как ежа,

как бритву

обоюдоострую,

берет,

как гремучую

в 20 жал

змею

двухметроворостую.

Моргнул

Многозначаще

глаз носильщика,

хоть вещи

снесет задаром вам.

Жандарм

Вопросительно

смотрит на сыщика,

сыщик

на жандарма.

С каким наслажденьем

жандармской кастой

я был бы

исхлестан и распят

за то,

что в руках у меня

молоткастый,

серпастый

советский паспорт.

Я волком бы

Выгрыз

бюрократизм.

К мандатам

почтения нету.

К любым

чертям с матерями

катись

любая бумажка.

Но эту...

Я

Достаю

из широких штанин

дубликатом

бесценного груза.

Читайте,

завидуйте,

гражданин

Советского Союза.

Вопросы и задания:

1) Представителем какого художественного течения серебряного века был В. Маяковский?

2) Какие черты этого течения можно увидеть в данном стихотворении?

3) Напишите мини-сочинение, интерпретация стихотворения (краткий анализ).

Преподаватель:

                              ___________________________________       В.Н. Рысенков

 

Билет № 13

Прочитайте стихотворение, выполните задания.

Билет № 14

Прочитайте стихотворение, выполните задания.

ОТ АВТОРА

По которой речке плыть, -Той и славушку творить... С первых дней годины горькой,В тяжкий час земли родной,Не шутя, Василий Теркин,Подружились мы с тобой. Но еще не знал я, право,Что с печатного столбцаВсем придешься ты по нраву,А иным войдешь в сердца. До войны едва в поминеБыл ты, Теркин, на Руси.Теркин? Кто такой? А нынеТеркин - кто такой? - спроси. - Теркин, как же!- Знаем.- Дорог.- Парень свой, как говорят. - Словом, Теркин, тот, которыйНа войне лихой солдат,На гулянке гость не лишний,На работе - хоть куда... Жаль, давно его не слышно,Может, что худое вышло?Может, с Теркиным беда? - Не могло того случиться.- Не похоже.- Враки.- Вздор... - Как же, если очевидцаПодвозил один шофер. В том бою лежали рядом,Теркин будто бы привстал,В тот же миг его снарядомБронебойным - наповал. - Нет, снаряд ударил мимо.А слыхали так, что мина... - Пуля-дура...- А у насГоворили, что фугас. - Пуля, бомба или мина -Все равно, не в том вопрос.А слова перед кончинойОн какие произнес?. - Говорил насчет победы.Мол, вперед. Примерно так... - Жаль, - сказал, - что до обедаЯ убитый, натощак.Неизвестно, мол, ребята,Отправляясь на тот свет,Как там, что: без аттестатаПризнают нас или нет? - Нет, иное почему-тоСлышал раненый боец.Молвил Теркин в ту минуту:"Мне - конец, войне - конец". Если так, тогда не верьте,Разве это невдомек:Не подвержен Теркин смерти,Коль войне не вышел срок... Шутки, слухи в этом духеАвтор слышит не впервой.Правда правдой остается,А молва себе - молвой. Нет, товарищи, герою,Столько лямку протащив,Выходить теперь из строя? -Извините! - Теркин жив! Жив-здоров. Бодрей, чем прежде.Помирать? Наоборот,Я в такой теперь надежде:Он меня переживет. Все худое он изведал,Он терял родимый крайИ одну политбеседуПовторял:- Не унывай! С первых дней годины горькойМир слыхал сквозь грозный гром,Повторял Василий Теркин:- Перетерпим. Перетрем... Нипочем труды и муки,Горечь бедствий и потерь.А кому же книги в руки,Как не Теркину теперь?! Рассуди-ка, друг-товарищ,Посмотри-ка, где ты вновьНа привалах кашу варишь,В деревнях грызешь морковь. Снова воду привелосяИз какой черпать реки!Где стучат твои колеса,Где ступают сапоги! Оглянись, как встал с рассветаИли ночь не спал, солдат,Был иль не был здесь два лета,Две зимы тому назад. Вся она - от ПодмосковьяИ от Волжского верховьяДо Днепра и Заднепровья -Вдаль на запад сторона, -Прежде отданная с кровью,Кровью вновь возвращена. Вновь отныне это свято:Где ни свет, то наша хата,Где ни дым, то наш костер,Где ни стук, то наш топор,Что ни груз идет куда-то, -Наш маршрут и наш мотор! И такую-то махину,Где гони, гони машину, -Есть где ехать вдаль и вширь,Он пешком, не вполовину,Всю промерил, богатырь. Богатырь не тот, что в сказке -Беззаботный великан,А в походной запояске,Человек простой закваски,Что в бою не чужд опаски,Коль не пьян. А он не пьян. Но покуда вздох в запасе,Толку нет о смертном часе.В муках тверд и в горе горд,Теркин жив и весел, черт! Праздник близок, мать-Россия,Оберни на запад взгляд:Далеко ушел Василий,Вася Теркин, твой солдат. То серьезный, то потешный,Нипочем, что дождь, что снег, -В бой, вперед, в огонь кромешныйОн идет, святой и грешный,Русский чудо-человек. Разносись, молва, по свету:Объявился старый друг...- Ну-ка, к свету.- Ну-ка, вслух

Вопросы и задания:

1) К какому роду литературы относится «Василий Теркин»?

2) Можно ли поэта А. Твардовского назвать поэтом–реалистом? Обоснуйте ответ.

3) Напишите мини-сочинение по теме «Образ русского солдата в книге про бойца «Василий Теркин».

 

Преподавател ь:

                              ___________________________________       В.Н. Рысенков

 

Билет № 15

Прочитайте текст, выполните задания.

Билет № 16

Прочитайте стихотворение, выполните задания.

Дверь полуоткрыта,

Веют липы сладко...

На столе забыты

Хлыстик и перчатка.

 

Круг от лампы желтый...

Шорохам внимаю.

Отчего ушел ты?

Я не понимаю...

 

Радостно и ясно

Завтра будет утро.

Эта жизнь прекрасна,

Сердце, будь же мудро.

 

Ты совсем устало,

Бьешься тише, глуше...

Знаешь, я читала,

Что бессмертны души.

 

Вопросы и задания:

1. К какому течению «Серебряного века» относится творчество Анны Ахматовой?

2. Назовите главный художественный прием, связанный с этим течением.

3. Напишите мини-сочинение – краткий анализ стихотворения.

Преподаватель:

                              ___________________________________       В.Н. Рысенков

 

 

Билет № 17

Прочитайте стихотворение, выполните задания.

 

Стихотворение А.А. Ахматовой

 

Дверь полуоткрыта,

Веют липы сладко...

На столе забыты

Хлыстик и перчатка.

Круг от лампы желтый...

Шорохам внимаю.

Отчего ушел ты?

Я не понимаю...

 

Радостно и ясно

Завтра будет утро.

Эта жизнь прекрасна,

Сердце, будь же мудро.

 

Ты совсем устало,

Бьешься тише, глуше...

Знаешь, я читала,

Что бессмертны души.

 

Вопросы и задания:

1. К какому течению «Серебряного века» относится творчество Анны Ахматовой?

2. Назовите главный художественный прием, связанный с этим течением.

3. Напишите мини-сочинение – краткий анализ стихотворения.

Преподаватель:

                              ___________________________________       В.Н. Рысенков

 

Билет № 1

Прочитайте текст, выполните задания.

Фрагмент: портрет Обломова

Иногда взгляд его помрачался выражением будто усталости или скуки; но ни усталость, ни скука не могли ни на минуту согнать с лица мягкость, которая была господствующим и основным выражением, не лица только, а всей души; а душа так открыто и ясно светилась в глазах, в улыбке, в каждом движении головы, руки. И поверхностно наблюдательный, холодный человек, взглянув мимоходом на Обломова, сказал бы: «Добряк должен быть, простота!» Человек поглубже и посимпатичнее, долго вглядываясь в лицо его, отошел бы в приятном раздумье, с улыбкой.

Цвет лица у Ильи Ильича не был ни румяный, ни смуглый, ни положительно бледный, а безразличный или казался таким, может быть, потому, что Обломов как-то обрюзг не по летам: от недостатка ли движения или воздуха, а может быть, того и другого. Вообще же тело его, судя по матовому, чересчур белому свету шеи, маленьких пухлых рук, мягких плеч, казалось слишком изнеженным для мужчины.

Движения его, когда он был даже встревожен, сдерживались также мягкостью и не лишенною своего рода грации ленью. Если на лицо набегала из души туча заботы, взгляд туманился, на лбу являлись складки, начиналась игра сомнений, печали, испуга; но редко тревога эта застывала в форме определенной идеи, еще реже превращалась в намерение. Вся тревога разрешалась вздохом и замирала в апатии или в дремоте.

Как шел домашний костюм Обломова к покойным чертам лица его и к изнеженному телу! На нем был халат из персидской материи, настоящий восточный халат, без малейшего намека на Европу, без кистей, без бархата, без талии, весьма поместительный, так что и Обломов мог дважды завернуться в него. Рукава, по неизменной азиатской моде, шли от пальцев к плечу все шире и шире. Хотя халат этот и утратил свою первоначальную свежесть и местами заменил свой первобытный, естественный лоск другим, благоприобретенным, но все еще сохранял яркость восточной краски и прочность ткани.

Халат имел в глазах Обломова тьму неоцененных достоинств: он мягок, гибок; тело не чувствует его на себе; он, как послушный раб, покоряется самомалейшему движению тела.

Обломов всегда ходил дома без галстука и без жилета, потому что любил простор и приволье. Туфли на нем были длинные, мягкие и широкие; когда он, не глядя, опускал ноги с постели на пол, то непременно попадал в них сразу.

Лежанье у Ильи Ильича не было ни необходимостью, как у больного или как у человека, который хочет спать, ни случайностью, как у того, кто устал, ни наслаждением, как у лентяя: это было его нормальным состоянием. Когда он был дома — а он был почти всегда дома, — он все лежал, и все постоянно в одной комнате, где мы его нашли, служившей ему спальней, кабинетом и приемной. У него было еще три комнаты, но он редко туда заглядывал, утром разве, и то не всякий день, когда человек мёл кабинет его, чего всякий день не делалось. В тех комнатах мебель закрыта была чехлами, шторы спущены.

 

Вопросы и задания:

1) Представителем какого литературного направления был Гончаров?

2) К какому жанру относятся главные произведения писателя? Назовите их.

3) Напишите мини-сочинение на тему «Национальные и социальные истоки обломовщины» (10-15 предложений).

Преподаватель:

                              ___________________________________       В.Н. Рысенков

Билет № 2

Прочитайте текст, выполните задания.

Фрагмент произведения «Отцы и дети»

Базаров вернулся, сел за стол и начал поспешно пить чай. Оба брата молча глядели на него, а Аркадий украдкой посматривал то на отца, то на дядю.

— Вы далеко отсюда ходили? — спросил наконец Николай Петрович.

— Тут у вас болотце есть, возле осиновой рощи. Я взогнал штук пять бекасов; ты можешь убить их, Аркадий.

— А вы не охотник?

— Нет.

— Вы собственно физикой занимаетесь? — спросил, в свою очередь, Павел Петрович.

— Физикой, да; вообще естественными науками.

— Говорят, германцы в последнее время сильно успели по этой части.

— Да, немцы в этом наши учители, — небрежно отвечал Базаров.

Слово германцы, вместо немцы, Павел Петрович употребил ради иронии, которой, однако, никто не заметил.

— Вы столь высокого мнения о немцах? — проговорил с изысканною учтивостью Павел Петрович. Он начинал чувствовать тайное раздражение. Его аристократическую натуру возмущала совершенная развязность Базарова. Этот лекарский сын не только не робел, он даже отвечал отрывисто и неохотно, и в звуке его голоса было что-то грубое, почти дерзкое.

— Тамошние ученые дельный народ.

— Так, так. Ну, а об русских ученых вы, вероятно, но имеете столь лестного понятия?

— Пожалуй, что так.

— Это очень похвальное самоотвержение, — произнес Павел Петрович, выпрямляя стан и закидывая голову назад. — Но как же нам Аркадий Николаич сейчас сказывал, что вы не признаете никаких авторитетов? Не верите им?

— Да зачем же я стану их признавать? И чему я буду верить? Мне скажут дело, я соглашаюсь, вот и все.

— А немцы все дело говорят? — промолвил Павел Петрович, и лицо его приняло такое безучастное, отдаленное выражение, словно он весь ушел в какую-то заоблачную высь.

— Не все, — ответил с коротким зевком Базаров, которому явно не хотелось продолжать словопрение.

Павел Петрович взглянул на Аркадия, как бы желая сказать ему: «Учтив твой друг, признаться».

— Что касается до меня, — заговорил он опять, не без некоторого усилия, — я немцев, грешный человек, не жалую. О русских немцах я уже не упоминаю: известно, что это за птицы. Но и немецкие немцы мне не по нутру. Еще прежние туда-сюда; тогда у них были — ну, там Шиллер, что ли, Гётте... Брат вот им особенно благоприятствует... А теперь пошли всё какие-то химики да материалисты...

— Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта, — перебил Базаров.

— Вот как, — промолвил Павел Петрович и, словно засыпая, чуть-чуть приподнял брови. — Вы, стало быть, искусства не признаете?

— Искусство наживать деньги, или нет более геморроя! — воскликнул Базаров с презрительною усмешкой.

— Так-с, так-с. Вот как вы изволите шутить. Это вы все, стало быть, отвергаете? Положим. Значит, вы верите в одну науку?

— Я уже доложил вам, что ни во что не верю; и что такое наука — наука вообще? Есть науки, как есть ремесла, знания; а наука вообще не существует вовсе.

— Очень хорошо-с. Ну, а насчет других, в людском быту принятых, постановлений вы придерживаетесь такого же отрицательного направления?

— Что это, допрос? — спросил Базаров.

Павел Петрович слегка побледнел... Николай Петрович почел должным вмешаться в разговор.

— Мы когда-нибудь поподробнее побеседуем об этом предмете с вами, любезный Евгений Васильич; и ваше мнение узнаем, и свое выскажем. С своей стороны, я очень рад, что вы занимаетесь естественными науками. Я слышал, что Либих сделал удивительные открытия насчет удобрения полей. Вы можете мне помочь в моих агрономических работах: вы можете дать мне какой-нибудь полезный совет.

— Я к вашим услугам, Николай Петрович; но куда нам до Либиха! Сперва надо азбуке выучиться и потом уже взяться за книгу, а мы еще аза в глаза не видали.

«Ну, ты, я вижу, точно нигилист», — подумал Николай Петрович.

— Все-таки позвольте прибегнуть к вам при случае, — прибавил он вслух. — А теперь нам, я полагаю, брат, пора пойти потолковать с приказчиком.

Павел Петрович поднялся со стула.

— Да, — проговорил он, ни на кого не глядя, — беда пожить этак годков пять в деревне, в отдалении от великих умов! Как раз дурак дураком станешь. Ты стараешься не забыть того, чему тебя учили, а там — хвать! — оказывается, что все это вздор, и тебе говорят, что путные люди этакими пустяками больше не занимаются и что ты, мол, отсталый колпак. Что делать! Видно, молодежь точно умнее нас.

 

Вопросы и задания:

1) Споры каких общественно-политических движений отражены в романе «Отцы и дети»

2) Назовите автора произведения и литературное направление, к которому он принадлежал.

3) Напишите мини-сочинение на тему «Одиночество Базарова» (10-15 предложений).

Преподаватель:

                              ___________________________________       В.Н. Рысенков

 

Билет № 3

Прочитайте текст, выполните задания.