Всеподданнейшие записки по делам турецким , представленные

Князем Варшавским Государю Императору в Варшаве

24 сентября 1853 года ¹

На случай, если бы Вашему Императорскому Величеству благоугодно было повелеть открыть наступательные военные действия в Европейской Турции, я имел счастье изложить мои предположения во всеподданнейшей записке от 11-го сего сентября.

¹ Архив канц. Воен. мин., 1853 г., секр. д. № 60.

569

Но как ныне обстоятельства изменились, то с переменою дела осмеливаюсь представить при сем мысли мои по сему случаю.

Генерал - фельдмаршал князь Варшавский

Несколько кораблей французских и английских прошли Дарданеллы под предлогом защиты султана.

Мы протестовали против нарушения трактатов 1841 года; но Франция и Англия, вероятно, будут отвечать, что начали не они и что занятие княжеств было первым их нарушением.

Не знаю, как долго продлятся дипломатические переговоры; но как поступать далее?

Наше положение слишком хорошо для того, чтобы спешить выйти из него, начав военные действия первыми и тем поставить против себя, кроме Турции, еще сильнейшие державы Западной Европы. Время за нас, и мы имеем в руках, оставаясь в княжествах, еще другие, сильнейшие способы, без военных действий, угрожать Турецкой империи.

Посему не раз имел я счастье слышать, что Ваше Императорское Величество не изволите начать войны, разве будете вынуждены к тому.

Но если бы неприятель сам начал войну? Каким образом тогда действовать?

Турки могут начать войну: с европейской стороны, с азиатской границы

и на море; в таком случае, разумеется, поддержанные флотами английским и французским.

I

Когда бы турки вздумали атаковать нас в Европе и перешли Дунай — чего в больших силах ожидать нельзя,— то мне кажется, что, отбив их и стараясь разбить, пожалуй, наголову, следует еще подумать: не будет ли полезнее держаться все-таки в положении оборонительном, не допуская их переходить на нашу сторону, прогоняя их каждый раз, но самим не заходить далее.

По опыту и по настоящему положению дел, мы можем быть уверены, что как бы мы ни зашли далеко, хотя бы взяли Варну, перешли Балканы и дошли до Адрианополя, во всяком случае державы европейские (разве бы на Западе была война) не допустят нас воспользоваться нашими завоеваниями. Мы будем только, наверное, терять людей от болезней; понесем большие расходы и рискуем иногда быть разбиты; а пользы и приобретений с сей стороны, даже в случае успеха, ожидать не можем.

Спросят: что мы выиграем, оставаясь в оборонительном положении? Выиграем очень много: мы не поссоримся с Европой, не остановим торговли, не помешаем дипломатическим сношениям, которые, в результате, могут быть нам выгодны.

570

Такое положение дел будет, конечно, новое и странное: две державы в войне, а союзники, поддерживая разные стороны, остаются в мире с противоположной стороной.

Но почему же и не так? Никто ныне в Европе войны не хочет; а наше положение делается между тем день ото дня лучше. До сих пор военные приготовления больших издержек нам еще не стоили: содержание войск 4-го и 5-го корпусов в княжествах обходится не дороже, как и в России; разница будет только между ценами содержания той дивизии, которая из Севастополя посылается в Грузию, и военное ее положение.

Что же касается до турок, то ни для одной державы нет выгоды объяснять им сие небывалое положение дел, ибо ни одна держава войны не желает, даже Англия, вероятно, скоро должна стараться о мире.

У нас есть, как упомянуто, более страшное для Турецкой империи оружие, успеху которого ни одно государство в Европе воспрепятствовать не может: это влияние наше на христианские племена в Турции. Влияние сие, в случае войны, мы имеем бесспорное право употребить в свою пользу.

Меру сию нельзя, мне кажется, смешивать со средствами революционными. Мы не возмущаем подданных против своего Государя; но если христиане, подданные султана, захотят свергнуть с себя иго мусульман, когда мы с ними в войне, то нельзя без несправедливости отказать им в помощи; ибо христианин в Турции не есть только подданный султана; он, по закону, безответная жертва фанатизма или прихоти каждого визиря, паши и даже какого-нибудь аяна, т. е. городничего. Всему свету известно, что жизнь, честь и достояние христианина и его семейства в Турции ежеминутно подвергаются опасности и что правительство там бессильно даже [встать] на защиту христиан. Их надежда всегда была одна — Белый царь, и только разве козни и происки Запада успели, может быть, ослабить несколько их влечение к православному и единоверному им Государю. С войной влечение сие должно пробудиться.

Мысль воспользоваться сим влиянием и вооружить христианские племена — мысль не новая. Она естественно представлялась в каждую турецкую войну как средство наносить неприятелю вред, ибо естественно также в войне искать и употреблять всевозможные средства наносить неприятелю вред для достижения цели войны, т. е. мира.

Еще в кампанию 1773—1774 годов графа Румянцева, впоследствии в [кампанию] 1788—1791 годов князя Потемкина формировали христианские ополчения, под названием «арнауты». В 1806 году князь Ипсиланти, бывший причиной войны, также делал попытки вооружений христиан; обещал выставить до 20 тысяч пеших и конных, издержал большие суммы и не выставил более 5 тысяч человек; а в сражении мы никогда не видали 2 тысяч человек. Все сии попытки не приносили, однако, нам пользы. Они основаны были на влиянии нашем на христиан и на жестоком их положении в Турции. Основание было верно; но недо-

571

ставало корня, из которого могли разрастаться ополчения христиан; недоставало учителей и кадров, которые бы дали прочное и правильное основание [в борьбе за самоопределение] отчаянной, но нестройной толпе, и, наконец, недоставало уменья употребить их в дело.

Ныне неудобства сии могут быть устранены. Войска Молдавии и Валахии, до 10 тысяч человек, должны служить зерном христианских ополчений наших в Турции. Каким образом увеличить сии ополчения и как это сделать,— я имел уже счастье изложить мысли мои в прежней моей записке (выписку из коей осмеливаюсь представить).

Я остаюсь убежденным, что, [если] сформировать мало-помалу [ополчения численностью] до 40—50 тысяч туземных христиан, нам одного или двух корпусов достаточно будет против Турции на европейской стороне, хотя бы ее и поддерживали европейские державы.

Христианские ополчения я почитаю страшными для Турции. Они могут дать нам средство к завоеваниям в Турции и поколебать существование империи в самом ее основании. Не в одной Европе, но и в Азиатской Турции христиане составляют большинство населения. В 1829 году за 400 верст от границы, за Бейбуртом, я нашел уже племена греческие. Целые деревни приходили просить оружия, чего не было в Армении. Далее, до самого берега против Константинополя, на расстоянии 900 верст, проживает греческое население везде по деревням, и только в городах живут турки и оттуда господствуют над христианами.

Устройство ополчений произведет необходимое волнение у всех христианских подданных султана, которых можно считать до 8 миллионов. Не все, конечно, к нам пристанут, но будут, по крайней мере, не против нас.

Предпочитаю я сие средство всем другим потому, что оно, во-первых, сохранит наши собственные войска, которые нам могут быть нужны на западной границе, а в Турции гибнут от болезней; во-вторых, оно сократит также и издержки, ибо содержание туземных войск не может обходиться так дорого, как посылка наших корпусов в Турцию; а посылка туда войск может потребовать общего передвижения других корпусов к западным границам и их усиления по военному положению.

II

Другое дело на азиатской границе с Турцией. Имев счастье доложить Вашему Императорскому Величеству мысли мои насчет возможности увеличить отряд войск Кавказского корпуса для действий против Турции, я сохраняю убеждение, что с 16 батальонами в Азии можно действовать не только оборонительно, но и наступательно.

С этой стороны вмешательство других держав невозможно; остаются одни силы Турции, с которыми управиться не трудно.

Племена, населяющие прибрежье Черного моря от Поти до Синопа, конечно, храбры и воинственны; но они сходны с кавказскими горцами, т. е.

572

хорошо дерутся у себя в горах, дома, но на равнину они спускаются только для грабежа; в больших же силах на плоских местах они не опасны и всякий раз, при встрече с нашими войсками, бывали разбиты. Следовательно, нельзя ожидать, чтобы они могли иметь против нас большой успех.

Имея осадную артиллерию под рукой, немного надо времени, чтобы взять Карс и Ардаган, чем уничтожатся все покушения горных племен со стороны Черного моря.

Если мы будем в силах, то в то же время или позднее, но необходимо взять Баязет как пункт, через который проходят все главнейшие сообщения, и почти единственный торговый путь из Турции в Персию. Не только товары турецкие, но и вся торговля Англии с северной и средней Персией идет на Баязет, ибо правее живут разбойничьи племена курдов и ездов, чрез земли которых свободный путь для торговли невозможен.

Таким образом, нетрудное взятие Баязета будет чувствительно не для одной Турции, но и для Англии, для которой прерван будет единственный торговый путь, идущий ныне на Трапезунд, Арзрум и Баязет. Но в нынешнем году поход уже не будет возможен, ибо в ноябре там в горах выпадает снег и дороги делаются непроходимыми.

Во всяком случае действия в Азиатской Турции вовсе не будут зависеть от действий с европейской стороны, а могут составлять отдельную войну, хотя бы на Дунае и не было военных действий.

В Азии может быть война наступательная, а здесь оборонительная. Если же турки, перейдя Дунай, испытают неудачу и будут разбиты, то, после подобного урока, не скоро опять осмелятся показаться на нашей стороне.

III

Что же касается до атаки на море, то, с переходом через Дарданеллы четырех кораблей французских и английских, можно решительно сказать, что если бы мы вывели свой флот для военных действий на море, то, конечно, французские и английские корабли соединятся с турецкими против нас.

Будем ли мы достаточно сильны против трех соединенных флотов? Не окажемся ли мы также в необходимости держаться в оборонительном положении, наблюдая за неприятельскими флотами, но не начиная военных действий? Между тем малые суда и каботажные флотилии должны, пользуясь обстоятельствами, постоянно перевозить войска и запасы в те пункты, куда потребуется.

Генерал - фельдмаршал князь Варшавский

573

 

 

574

 

 

575

 

576

 

 

577

 

 

578

 

Приложение № 43

Инструкция крейсерам между Босфором и Севастополем от 18 мая 1853 года ¹

Ваше высокоблагородие назначаетесь крейсировать с вверенным вам фрегатом «Кулевчи» около пересечения параллели 43°30, с нулевым меридианом, по прилагаемой при сем программе, как значится под № 5, с целью наблюдать, не появится ли военных иностранных судов, и в случае, если таковое судно или суда заметите, то немедленно извещаете ближайшие крейсера; не надлежит, однако, подходить к турецким берегам на такое расстояние, чтобы с оных быть видимым, равно как останавливать купеческие суда для получения от них сведений, разве признаете это, по обстоятельствам, крайне необходимым, ибо состоявшийся разрыв есть дипломатический, а не коммерческий и формального объявления войны не было.

При крейсерстве имеете соблюдать всевозможные военные осторожности: оставлять пост для вышесказанной передачи сведений и в случае, если появление сильнейшего судна или отряда того потребует, при последнем случае начальство вполне надеется на ваше благоразумие и что при подобной встрече вы поддержите достоинство русского флота и вместе с тем прибегнете к крайним средствам в неизбежных только обстоятельствах, ибо вы должны помнить, что войны не объявлено и дела могут быть еще улажены желаемым Государем Императором миролюбивым образом.

Следование судов из Константинополя может быть двоякое: или румелийским берегом или анатолийским; при первом суда западной линии, извещая друг друга, присоединяются к фрегату, который, если сочтет нужным, пошлет одно мелкое судно для извещения прочих крейсеров и указания им пункта соединения, а другое — в Одессу, сам же проследует к 1-й практической эскадре согласно предварительному условию с начальником оной. Во втором случае то же самое исполняют суда восточной линии, опираясь на фрегат; в последнем случае один из бригов должен крейсировать до восточного берега для поддержания связи с крейсером, а тот в свою очередь — со своим отрядным командиром, имеющим предписание держать судно на высоте Синопа, дабы посредством его быть в сообщении с Босфорским отрядом крейсеров.

Само собой разумеется, что вышеизъясненные расположения предусмотрены на случай появления иностранных судов сильнее крейсирующих, своевременное известие о коих важно или для города Одессы, или для флота; о появлении же слабых военных судов командир фрегата извещает посредством мелкого судна № 3, не стягивая других крейсеров и тем не лишая себя средств дальнейшего наблюдения.

Черноморский Центральный военно-морской архив, г. Николаев.

579

Приложение № 47

Отношение генерал - адъютанта графа Адлерберга начальнику Главного морского штаба генерал - адъютанту князю Меншикову от 24 сентября 1853 года, № 419¹

По всем известиям, полученным в последнее время, Государь Император полагает, что разрыв в Турцией неизбежен и что можно даже ожидать скорого открытия военных действий. Посему необходимо ныне же решить вопрос: как в таком случае употребить Черноморский флот в нынешнюю осень и наступающую зиму?

Для решения столь важного вопроса Его Императорскому Величеству угодно заблаговременно знать мнение вашей светлости. С своей же стороны Государь Император полагает, что более всего пользы можно извлечь из нашего флота учреждением крейсерства пред устьем Босфора и вдоль тех берегов Черного моря, где преимущественно турки могли бы пользоваться выгодами морского сообщения во вред нам, как-то: для подвоза запасов продовольствия и вооружения и даже войск из Константинополя в Варну, Бадум и другие приморские пункты как европейского, так и азиатского берега. Быть может, полезно также усилить крейсерство вдоль нашей Черноморской береговой линии. Но само собой разумеется, что все это возможно в том лишь предположении, что флоты других морских держав ограничатся наблюдением входа в Босфор, около Константинополя, и не войдут сами в Черное море.

Соображения сии Государь Император повелел мне сообщить вашей светлости, на ваше рассуждение, так как Его Величество не дозволяет себе иметь положительного мнения в деле морском, недостаточно ему знакомом. Для окончательного же заключения Его Императорское Величество изволит ожидать более обстоятельных данных исходя из вашей опытности и вашего знания морского дела. Государь желает, чтобы вы представили по сему предмету свое мнение с полной откровенностью, нисколько не стесняясь изложенными здесь Высочайшими указаниями.

Приложение № 48