Продолжение супружеской терапии Марка и Маши

Поворотное событие – смягчение критикующего партнера. Фрагмент 14 сессии.

Терапевт: Что между вами произошло, вы поссорились, что было?

Марк: Я всего лишь пошел на вечеринку с коллегами. Мы отмечали мое повышение на работе. Это преступление, я совершил ужасное преступление, можно подумать! Я не напился, я пришел ночевать домой. И вот я возвращаюсь и слышу обвинения, что мне надо подумать над моим поведением. Может, это тебе стоит подумать над твоим поведением?

Маша: Знаешь, Марк, всегда происходит одно и то же. Ты приходишь домой поздно, ты идешь в свою комнату, я не вижу тебя, я опять одна, так всегда происходит. Так что твоя новая работа тут не при чем.

Терапевт: Как вы себя чувствуете прямо сейчас, когда говорите ему это (высвечивание вторичных эмоций)?

Маша: Мне грустно, да нет, я злюсь!

Терапевт: Вы злитесь прямо сейчас, когда говорите ему, что знаете, к чему приведет его новая работа, что его опять не будет дома допоздна, а дома он будет не с вами.

Маша: Да. Мне будет одиноко.

Терапевт: Когда я слушаю вас сейчас, я чувствую, и помогите мне тут, пожалуйста, не ошибиться, что тут не только и не столько злость или даже печаль, тут еще и страх (эмпатическое предположение, переход к первичным эмоциям).

Терапевт: И еще я слышу, что когда он пришел домой и сказал, что у него новая работа, для вас прозвенел тревожный звонок. Вы постоянно слышите этот сигнал тревоги. Это о том, что его не будет с вами, вы будете одна, и что вы не можете довериться ему. Его никогда нет рядом.

Маша: Он не может быть рядом, он занят, он работает.

Терапевт: Я знаю, что он не может. Он слишком занят. Он не может быть с вами. Как он может быть с вами, если он занят новой работой? Я понимаю, он не может быть с вами, он никогда не был с вами, никто никогда не был с вами. Я не могу доверять ему, я не могу доверять ему…(терапевт говорит медленно и мягко, наклонившись к жене, усиливает первичные эмоции).

Маша: Я не могу…

Терапевт: Это опасно, я не могу доверять ему, это опасно, я не могу доверять ему. И как будто некий голос внутри вас говорит: «я ничего не значу для него. Мои желания не в счет, этого никогда не было и не будет». И голос говорит: «ты не можешь доверять ему, ты должна сражаться, чтобы защитить себя».

Маша: Только это и работает.

Терапевт: То есть это так. И когда Марк вернулся домой, вы почувствовали себя одиноко и испугались.

Маша: Я никогда не считала, что боюсь. Я не знаю.

Терапевт: Вот у него новая работа и нужно снова переезжать, но вы не можете порадоваться вместе с ним, потому что для вас это означает, что вы будете одна, что вы не в счет, что вы должны одна заботиться о ребенке, а о вас никто не позаботится…(усиление первичных эмоций).

Маша: (плачет).

Терапевт: Да. И когда он приходит и говорит о новой работе, вы снова слышите голос одиночества, и вам становится страшно.

Маша: (плачет) Ты не знаешь, каково это, Марк.

Марк: Но я не это имел в виду.

Терапевт: Для вас новая работа – это нечто совсем другое (нормализация и подтверждение).

Марк: Да. Да.

Маша: Потом ты уходишь…

Терапевт: он уходит, он занят своими делами, а вы чувствуете, что вы не в счет.

Маша: Я не в счет (плачет).

Терапевт: Каково это, чувствовать, что вы не в счет (усиление эмоций)?

Маша: Я не чувствую себя в праве так говорить.

Терапевт: Вы не имеете права на эти чувства? Помогите мне лучше понять вас (эмпатическое прояснение).

Маша: Ну, я понимаю, что Марку нужно работать, что от меня мало пользы.

Терапевт: То есть вы говорите о том, что вы не работаете, а Марк работает, поэтому вы не имеете права сказать ему, побудь со мной, мне не хватает тебя?

Маша: Я так чувствую, что работа – это очень важно, это должно быть на первом месте. Поэтому я должна молчать, вести себя тихо, а что еще остается?

Терапевт: То есть вы никогда не могли сказать ему, приди и побудь со мной, потому что ты мне нужен, приди и побудь со мной…

Маша: Нет.

Терапевт: Поэтому, думаю, когда вы чувствуете себя покинутой, чувствуете одиночество, вам ничего не остается, как выходить из себя (нормализация защитного поведения)….

Маша: Да, когда выходишь из себя, безопасней. Так я себя лучше чувствую. Я никогда не могла сказать Марку, что мне нужно. Да я никому никогда не могла сказать о том, что мне нужно.

Терапевт: У вас никогда не было отношений, в которых вы чувствовали, что о вас заботятся…

Маша: Я должна сама о себе заботиться.

Терапевт: Всегда заботились вы, а не о вас.

Маша: Конечно, кто будет со мной носиться, я сама за себя отвечаю.

Терапевт: Вы можете повернуться к нему и сказать: мне слишком страшно показать тебе, как я нуждаюсь в тебе. Можете сделать это (инсценировка)?

Маша: … это трудно. Марк, я не могу показать тебе, как я в тебе нуждаюсь.

Терапевт: Что случится, если он узнает? Что тогда случится?

Маша: Я не знаю.

Терапевт: Если вы приблизитесь к нему и покажете, как нуждаетесь в нем, что случится? Вы повернетесь к нему и…

Маша: А там его не окажется.

Терапевт: Его там не окажется. Да.

Терапевт: Если вы решитесь приблизиться и покажете, как он вам нужен, его все равно не окажется там, куда вы повернетесь. И вы выходите из себя и бежите. Что еще остается? (Обратите внимание, терапевт работает «эхом», иногда дословно повторяя высказывания клиента. Казалось бы, терапевт не привносит ничего нового на сессию. Однако это не так. Эмпатическое присоединение к переживаниям клиента, работа на близкой дистанции, «глаза в глаза», сочувственный тон голоса – все это создает ощущение безопасности «здесь-и-сейчас» и способствует проживанию боли. И, вследствие этого, станут возможными новые события).

Маша: Если я ему все это покажу, он подумает, что я веду себя, как ребенок, как маленькая… Не знаю. Мы должны быть независимыми. Его не окажется рядом. То есть, конечно, он будет там. Я знаю, ты будешь там. Я понимаю, что ты будешь.

Терапевт: То есть на сознательном уровне вы понимаете, что он там будет, так?

Маша: Да. Конечно.

Терапевт: Но каким-то образом, этого недостаточно. Потому что на каком-то уровне, и мы об этом говорим, на каком-то уровне, это не взрослые рациональные понимания, и иногда чувствуешь себя ребенком. И эта маленькая Маша говорит: «Я не могу, это слишком опасно. Я никогда не сделаю этого. Я повернусь к нему, а его не окажется рядом. И это так ужасно, я не переживу этого». И это несколько другое, чем рациональное осознание, вы понимаете, о чем я?

Маша: Да. Но это безумно трудно, быть на этом уровне.

Терапевт: Да.

Терапевт: Как вы себя чувствуете, Марк, во время этого разговора?

Марк: Печально для нас обоих. Мы о таких вещах не общаемся друг с другом, о том, что нам нужно.

Терапевт: Можете сказать ей о том, что вы чувствуете?

Марк (обращается к Маше): Думаю, это грустно для нас двоих, что мы не говорим об этом.

Маша: Но я не могу об этом говорить! Просто не могу.

Терапевт: Вы хотели бы, чтобы Маша могла говорить о таких вещах?

Марк: О, да. И я буду с тобой.

Терапевт: Я вижу, вы просите ее дать вам такую возможность, быть с ней?

Марк: Если ты дашь мне такую возможность, я буду с тобой. Уверен, что буду.

Маша: Я не уверена. Не знаю.

Терапевт: Вы слышите его, Маша? Маленькая девочка внутри вас слышит его?

Маша: Нет, потому что я взрослая, мы взрослые.

Терапевт: Вам не нравится эта детская часть, слабая, испуганная, нуждающаяся…

Маша: Нет, нет, это ужасно.

Терапевт: Вы не верите, что эту часть можно любить? Вы не можете представить, что Марк хочет позаботиться о ней и утешить ее? Эту маленькую девочку?

Марк: Я так давно хочу встретиться с тобой, почувствовать, что нужен тебе, я так давно скучаю по тебе. Эта та часть, в которую я влюбился, именно в нее. Раньше ты могла быть со мной такой. Я очень-очень хочу увидеть ее, и я буду с тобой.

Терапевт: Именно с этой ее частью вы хотите соединиться.

Марк: Да, именно ее мне и не хватает, так давно не хватает.

Терапевт: Да, да, так. Что происходит, Маша?

Маша: Мне так страшно.

Терапевт: Да. Что вы хотите от него, прямо сейчас?

Маша: Чтобы он меня обнял, и это все.

Терапевт: Можете попросить его (инсценировка)?

Маша: Нет.

Терапевт: Попробуйте.

Маша: Ты можешь?

Марк: Да, конечно (супруги обнимаются).

Желательный результат к окончанию второго этапа терапии:

· Осознание каждым супругом собственного эмоционального опыта и своего поведения. «Я должна себя защитить. Кто еще обо мне позаботится, если не я сама? Никто никогда не делал этого, я и надеяться перестала. Но когда мы познакомились, я мечтала, а вдруг ты…, но…».

· Восприятие этого опыта, как своего собственного, а не «наведенного» другим партнером. Супруг может сказать: «Мне так страшно. Я боюсь приблизиться к тебе. Я думаю, что, если я рискну, я сделаю это как-то неявно, и если мне покажется, что что-то не так, я убегу. Большую часть времени я за стеной. Неудивительно, что ты не можешь меня найти». А в начале терапии его слова могли бы быть такими: «Она все время меня критикует, вот я и прихожу домой все позже». Или супруг говорит: «Я знаю, я не мастер вести беседу о чувствах. Я говорю себе, а чего ты ждал? Ты не годишься для всех этих эмоциональных штук. Я чувствую себя во-от таким маленьким. Я даже не могу попросить ни о чем, потому что я не знаю, как это, быть близким. Я чувствую себя каким-то морально недоделанным. Поэтому когда она начинает говорить о своем разочаровании, а я не понимаю, что не так, и это невыносимо. Я начинаю орать на нее».

· Контакт между супругами становится более безопасным, они способны к более открытому диалогу, могут говорить о своих страхах и потребностях друг с другом.