Понуждение к действиям сексуального характера

(ст. 133 УК РФ).

Криминальное психологическое воздействие широко используется при разнообразных посягательствах на половую неприкосновенность и свободу личности. В отечественном законодательстве преступления данного рода перечислены в 18 главе Уголовного кодекса РФ. В ней выделяются такие деяния как изнасилование (ст. 131), насильственные действия сексуального характера (ст. 132), понуждение к действиям сексуального характера (ст. 133), половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста (ст. 134) и развратные действия (ст. 135). В каждом из них психологическое воздействие имеет свою специфику, занимает особое место в структуре преступной деятельности.

В рамках настоящего исследования остановимся на анализе преступлений, предусмотренных ст. 133 УК РФ, поскольку именно в понуждении лица к действиям сексуального характера в наибольшей степени проявляется негативное психологическое воздействие преступника на жертву.

Предваряя психологический анализ данной нормы, следует обратиться к опыту тех стран, в которых профилактика и пресечение подобных деяний осуществляются достаточно широко и успешно. Так, в западной и, в частности, американской традиции такого рода действия обозначаются термином «сексуальный харрасмент» (от англ. «Sexual Harassment»), что означает – оскорбительные действия сексуального характера или, другими словами, сексуальные домогательства (приставания).

Главной характеристикой сексуального домогательства является нежелательность знаков внимания для субъекта. Даже цветы, любовные письма, телефонные звонки или комплименты могут рассматриваться как сексуальное домогательство, если они являются нежелательными.

К действиям сексуальной природы относятся:

· Неприятные или нежелательные сексуальные действия и предложения, то есть похлопывания по любой части тела, пощипывание, поглаживание, объятия и поцелуи, ласки или любые другие подобные контакты, совершаемые без желания субъекта.

· Нежелательные просьбы и требования сексуального характера. Такими являются ожидания, требования сексуального характера (включая требование свиданий) вне зависимости от того, сопровождаются ли они скрытым или явным обещанием выгод или негативных последствий.

· Словесные оскорбления или шутки сексуального характера, неприятные субъекту. К их числу относятся высказывания о фигуре или внешнем виде, когда такие высказывания выходят за рамки обычной вежливости; «сальные» анекдоты; любые высказывания, намеки или действия сексуального содержания, воспринимаемые как неприятные и оскорбительные.

· Создание враждебной, невыносимой или оскорбительной рабочей обстановки, нежелательные разговоры, предложения, просьбы, требования, физические контакты или проявления внимания сексуального содержания.

Сексуальные домогательства могут реализовываться в следующих формах:

· Вербальная: сексуальные намеки, оскорбления, угрозы, шутки относительно половых особенностей, сексуальные предложения.

· Невербальная: многозначительные взгляды, оскорбительные или неприличные звуки, непристойные жесты.

· Физическая: прикосновения, пощипывания, поглаживания, принуждение к половому акту или покушение на изнасилование[162].

Таким образом, в США криминализованным является крайне широкий спектр разнообразных действий, интерпретируемых в западной культуре в последние десятилетия как сексуальные домогательства. При этом в некоторых, наиболее экзотических случаях негативное психологическое воздействие на жертву здесь оказывается исключительно с помощью невербальных средств – мимики, жестов и пр.

Нетрудно заметить, что почти все перечисленные виды и формы сексуальных домогательств сами по себе не несут непосредственного вреда для физического здоровья субъекта. Негативное воздействие здесь оказывается на сознание жертвы, задевая самоуважение, травмируя самооценку, формируя целый комплекс негативно окрашенных переживаний и эмоций. Не случайно в перечне документов, который рекомендуется предоставлять для возбуждения дела о харрасменте, содержится счет за услуги психиатра или психотерапевта. В результате отработанной практики противодействия сексуальным домогательствам в США общая сумма компенсаций по делам о харрасменте ежегодно достигает почти одного миллиарда долларов[163].

Примечательно, что факт «сексуального харрасмента» зачастую определяется со слов жертвы, на основе ее субъективных ощущений, особенностей восприятия и интерпретации действий другой стороны («действия, высказывания, воспринимаемые как оскорбительные, неприятные и т.д.»). То есть, западная правовая традиция в этой области во многом базируется на положениях психологического подхода, описанного в предыдущем параграфе.

В отечественной традиции, как уже отмечалось, спектр поступков, расцениваемых как противоправные, в этой сфере значительно уже. Многие действия, способные повлечь за собой судебное разбирательство в США, в России не только не являются преступлением, но и не воспринимаются многими людьми как серьезное нарушение моральных и этических норм, стандартов поведения.

Переходя непосредственно к анализу психологического воздействия при понуждении к действиям сексуального характера (ст. 133 УК РФ), отметим, что данная норма была включена в Уголовный кодекс в 1996 г., заменив близкую по содержанию ст. 118 УК РСФСР, в которой предусматривалась ответственность за понуждение женщины к вступлению в половую связь. По сравнению с этой нормой диспозиция ст. 133 была существенно изменена: расширен круг потерпевших (теперь таковыми могут выступать как женщины, так и мужчины), конкретизирован и увеличен перечень способов совершения преступления (ранее к таковым относились лишь использование материальной или иной зависимости потерпевшей от преступника).

Вместе с тем и ранее ст. 118 УК РСФСР, и сейчас ст. 133 УК РФ, по сути, являются «спящими» нормами. Количество судебных решений по ним крайне мало, оно не соответствует реальной распространенности преступлений данного вида. Так, например, по ст. 118 УК РСФСР в 1986 г. было осуждено всего 4 человека, а в 1995 ­– 8 человек.

С принятием нового Уголовного кодекса РФ ситуация изменилась лишь незначительно. Так, в 2003 г. по ст. 133 УК РФ было осуждено 42 человека (в том числе 34 по основной квалификации и 8 по дополнительной), в 2004 – 17 человек (соответственно, 14 и 3), в 2005 – 24 человека (18 и 6), в 2006 – 33 человека (23 и 10). Наибольшее же число обвинительных приговоров по данной статье было вынесено в 1998 году, когда по ней было осуждено аж 45 человек (25 по основной квалификации и 20 по дополнительной).

В то же время по данным опросов специалистов, приблизительно каждая четвертая женщина в российской провинции и каждая третья в Москве и Санкт-Петербурге подвергалась сексуальным домогательствам на работе. Так, результаты специального опроса, проведенного в Нижнем Новгороде в 1996 г., показали, что примерно 25 % обследованных женщин испытали на себе сексуальное домогательство на работе. При этом около 9% были вынуждены уволиться по этой причине[164].

Как правило, мало кто из молодых женщин, подвергшихся сексуальным домогательствам на службе, решается отстаивать свои права в судебном порядке. Многие жертвы предпочитают не сообщать о происшедшем, страшась потерять место, вызвать негативное отношение коллектива или даже испортить дальнейшую карьеру. Другие не верят в эффективность работы милиции и суда, полагают, что не смогут добиться справедливости, обращаясь в официальные инстанции.

 Чаще всего с подобными проблемами потерпевшие идут не в милицию или прокуратуру, а к психологам. По словам координатора телефона доверия кризисного центра «Сестры» О. Бойковой: «Женщины звонят нам, потому что больше некуда, мужу не скажешь, на суд коллектива проблему тоже не вынесешь, особенно если это общий для всех начальник. Скорее всего, саму же девушку и обвинят, мол, спровоцировала. Поэтому жертвы предпочитают молчать»[165].

Высокий уровень латентности данного вида преступлений обусловлен, вероятно, не только незначительным числом обращений потерпевших в органы правопорядка по сравнению с реальным количеством совершенных противоправных деяний (незаявленные преступления), но и нежеланием многих практических работников правоохранительных органов регистрировать заявления, поступающие от граждан, и возбуждать уголовные дела данной категории, а также неумением успешно расследовать их и доводить до судебного решения. Последнее, в свою очередь, определяется содержанием, особенностями самой конструкции нормы, требующей повышенного внимания правоохранителей к ряду достаточно тонких психологических моментов, связанных с совершением подобных преступлений.

Указанные сложности анализа, а также отсутствие реальной судебной практики, интересных, показательных прецедентов определяют и невысокий интерес исследователей-правоведов к данной норме, незначительное число работ, посвященных ее анализу[166].

Учитывая изложенное, мы, как и при рассмотрении предыдущих составов, подробнее остановимся на некоторых психологических аспектах уголовно-правовой квалификации этого деяния, рассмотрим сложности, с которыми сталкиваются правоприменители, расследуя преступления данной категории.

Диспозиция статьи 133 УК РФ звучит следующим образом:

«Понуждение лица к половому сношению, мужеложству, лесбиянству или совершению иных действий сексуального характера путем шантажа, угрозы уничтожением, повреждением или изъятием имущества либо с использованием материальной или иной зависимости потерпевшего (потерпевшей)».

Центральным понятием данной формулы является «понуждение». Как уже отмечалось в предыдущей главе, в общем виде под понуждением (принуждением) в уголовном праве понимается насильственное воздействие на субъекта, совершенное вопреки его воле и желаниям с целью заставить осуществить определенные, угодные преступнику действия (или воздержаться от совершения неугодных преступнику действий). Принуждение отличается от понуждения более жестким, интенсивным характером воздействия на потерпевшего. Специфика же принуждения (понуждения) в конкретных составах Особенной части Уголовного кодекса РФ задается в первую очередь целью подобного воздействия на потерпевшего.

Практически все авторы, комментирующие ст. 133 УК РФ, отмечают, что понуждение здесь является разновидностью психического (психологического) воздействия (давления) на личность потерпевшего. Специфика же именно данного вида понуждения задается его целью, а также использованными способами совершения преступления, что четко обозначено в уголовном законе.

Цель понуждения – заставить субъекта вступить в сексуальный контакт с преступником (либо, как считают многие правоведы, с иным, помимо субъекта преступления, третьим лицом).

Способами совершения преступления здесь выступают:

· шантаж;

· угроза уничтожением, повреждением или изъятием имущества;

· использование материальной или иной зависимости потерпевшего (потерпевшей)[167].

С психологической точки зрения наибольший интерес для анализа представляют первый (шантаж) и последний (использование иных форм зависимости) способы совершения преступления.

Так, большинство правоведов, комментирующих данную норму, полагают, что шантаж представляет собой угрозу разоблачения, разглашения сведений, компрометирующих, позорящих, порочащих потерпевшего (потерпевшую) либо его близких, или распространение информации, составляющей личную, семейную тайну (например, медицинский диагноз или тайну усыновления). При этом несущественно, являются ли эти сведения подлинными или вымышленными, важен лишь их позорящий характер.

С психологической точки зрения наиболее значимой является не столько оценка преступником или третьими лицами некоторой информации как способной опорочить, скомпрометировать субъекта (например, сведения об его действительном или мнимом венерическом заболевании), сколько его собственное отношение к данной информации, наличие/отсутствие желания сохранить ее в тайне. Поэтому можно согласиться с авторами одного из комментариев к Уголовному кодексу РФ, которые справедливо утверждают, что «характер сведений здесь не имеет значения: они могут быть позорящими или не являться таковыми, соответствовать действительности или представлять собой вымысел, касаться лично потерпевшей (потерпевшего) или ее (его) близких. Важно, что потерпевшая (потерпевший) стремится сохранить эти сведения в тайне, а угроза их оглашения используется виновным лицом для того, чтобы принудить ее (его) к половому сношению, мужеложству, лесбиянству или совершению иных действий сексуального характера»[168].

Таким образом, действенность угрозы со стороны шантажиста и, соответственно, эффективность попытки понуждения потерпевшего (потерпевшей) к вступлению в сексуальный контакт во многом определяется тем, насколько сильно жертва будет стремиться скрыть от окружающих информацию, обнародованием которой угрожает преступник. Поэтому при расследовании преступлений данной категории правоприменителю зачастую необходимо выяснить субъективную значимость для потерпевшего информации, обнародованием которой угрожал виновный, а также факта ее разглашения.

Так, то, что представляется глубоко личным, никак не предназначенным для публичного обнародования для одного человека (например, поведение в интимной ситуации для юной девушки из религиозной семьи), другой субъект (например, незакомплексованная представительница богемных кругов) расценивает достаточно нейтрально, индифферентно и, соответственно, относится к угрозе разглашения подобных сведений значительно спокойнее. Подобные различия во многом определяются полом, возрастом, социальным статусом индивида, его системой ценностей а также особенностями характера, индивидуально-психологическими характеристиками (например, такими, как впечатлительность, ранимость, чувствительность к внешним влияниям, оценкам, мнениям и действиям окружающих людей и др.)

Поэтому при расследовании уголовных дел данного вида целесообразно привлечение специальных психологических познаний в форме судебно-психологической экспертизы потерпевшего. При этом перед экспертами-психологами следует ставить вопросы о том, каковы личностные особенности субъекта, подвергшегося сексуальному домогательству, в каком психологическом состоянии он (она) находился после понуждения к действиям сексуального характера, какова личностная значимость для субъекта информации, разглашением которой угрожал преступник. Ответы на данные вопросы позволят следователю оценить интенсивность психологического воздействия на жертву, определить, была ли она способна (в силу специфики личности или особенностей психического состояния) к самостоятельному принятию решения, или ее воля была полностью либо частично подавлена преступником.

Следующим понятием, входящим в диспозицию ст. 133 УК РФ и имеющим психологическую природу, является категория зависимости, в частности «иная зависимость». Юристы, комментирующие данную норму, трактуют иную зависимость потерпевшего (потерпевшей) от виновного как зависимость служебную, возникающую в системе отношений «начальник-подчиненный»[169]. В то же время многие правоведы подчеркивают, что это понятие по своему содержанию значительно шире, оно охватывает целый спектр отношений между людьми. Как правило, не раскрывая сути подобных отношений, комментаторы лишь иллюстрируют их на отдельных примерах[170].

С психологической точки зрения уже упоминавшееся явление зависимости тесно связано с феноменом власти, отношениями доминирования-подчинения, которые возникают как в формализованных структурах, так и в неформальных группах. В первой главе нами кратко рассматривался психологический подход к феномену власти, которая, как отмечалось, может иметь различные источники. Так, они могут быть связаны с различиями как в формальных (например, власть принуждения), так и в неформальных (власть знатока или власть авторитета) статусах субъектов.

В первом случае властеотношения основаны на совокупности формальных (кодифицированных) норм, правил, требований, полномочий, обязанностей и привилегий лица, работающего в организации, во втором же эти отношения, никак формально не зафиксированные, имеют, скорее, эмоциональную природу. В обоих случаях обладание властью субъектом приводит к возникновению у других людей зависимости от него. Эта зависимость может проявляться в различных формах: от возможности ограничения прав этих лиц до эмоциональной зависимости.

Во многих случаях для правоприменителя, расследующего преступление о понуждении к действиям сексуального характера, достаточно непростым делом является установление факта наличия отношений зависимости между виновным и потерпевшим (потерпевшей), особенно если данная зависимость не имела формализованного характера и проявлялась лишь на уровне межличностного взаимодействия. Однако, еще сложнее, пожалуй, выявить субъективный компонент такого рода отношений – восприятие факта данной зависимости, как со стороны преступника, так и со стороны жертвы (например, расценивала ли потерпевшая свое положение как «зависимое» от виновного, на чем основывалась такая оценка).

Осознание преступником наличия зависимости жертвы от него является необходимым элементом субъективной стороны преступления, которое совершается с прямым умыслом. Соответственно, виновный должен осознавать, что, используя имеющуюся зависимость, он понуждает потерпевшего к вступлению в сексуальный контакт, и желать этого. В обоих случаях, как справедливо отмечает О.Д. Ситковская, наличие и степень выраженности такой зависимости могут быть предметом психологической или комплексной психолого-психиатрической экспертизы[171].

Традиционно рассмотрим виды воздействия, оказываемого преступником на жертву при понуждении к действиям сексуального характера, используя различные классификации, приведенные в первой главе. Такое воздействие, безусловно, является произвольным, правонарушитель действует осознанно и целенаправленно, стремясь к достижению поставленной цели.

Как правило, воздействие здесь будет непосредственным, проявляющимся в межличностном взаимодействии сторон. Вместе с тем преступником может дополнительно оказываться и опосредованное воздействие на потерпевшую, например, путем создания враждебной атмосферы, напряженной обстановки на работе, вовлечением в конфликтную ситуацию третьих лиц.

По направленности рассматриваемое воздействие является индивидуальным, направленным на конкретного человека, а по степени открытости – явным, незамаскированным.

Таким образом, все указанные особенности психологического воздействия, осуществляемого при понуждении к действиям сексуального характера, указывают на то, что оно реализуется в рамках императивной стратегии, а основным методом здесь служит психологическое давление преступника на жертву.

Завершая данный параграф, необходимо подчеркнуть следующее обстоятельство. Совершение деяний, предусмотренные статьей 133 УК РФ, наказывается штрафом или исправительными работами и лишь в крайнем случае – лишением свободы сроком до одного года. Таким образом, законодатель отнес указанные деяния к преступлениям небольшой степени тяжести. А практика исполнения закона, минимальное число уголовных дел, возбужденных и доведенных до судебного решения по данной статье, свидетельствуют о том, что правоприменители тем более не воспринимают понуждения к действиям сексуального характера как представляющие общественную опасность.

Во многом это обстоятельство обусловлено влиянием, так называемых, двойных моральных стандартов. Подвергшаяся сексуальному домогательству и даже насилию женщина весьма часто не встречает сочувствия и поддержки ни у коллег, ни у начальства, ни у правоприменителей. Более того, нередко у окружающих в неявном виде присутствует убеждение в том, что жертва сама спровоцировала указанные действия собственным поведением, манерами, внешним видом. Подобного рода стереотипы об ответственности женщин за сексуальные домогательства к ним распространены в самых широких слоях российского общества: «от офиса до вещевого рынка». В результате и сама потерпевшая зачастую может чувствовать себя ответственной за произошедшее, испытывать, помимо иных негативных переживаний, еще и чувство вины.

Вместе с тем психологические последствия подобных деяний для жертв могут быть значительно пагубнее, чем, от многих других, более тяжких с точки зрения закона преступлений. Важным моментом является то, что ст. 133 УК РФ относится к нормам с формальным составом, то есть преступление здесь считается оконченным с момента принуждения, вне зависимости от того, добился ли преступник поставленной цели. С психологической точки зрения такой подход к квалификации данного деяния является полностью оправданным. Как показывает практика реабилитационных психологических центров (и зарубежных, и отечественных) сами по себе сексуальные домогательства, даже не доведенные до «логического завершения», способны вызвать у тех, кто им подвергался, целый спектр негативных последствий, к числу которых относятся расстройства психического и физического здоровья различной глубины и длительности.

Психологические последствия:

1. Сниженное настроение, тревога, стресс, неуверенность в себе.

2. Злость, страх, раздражительность.

3. Смущение и неловкость, ощущения незащищенности и бессилия.

4. Стыд, потеря самообладания, падение самооценки и самоуважения.

Психосоматические (физиологические) последствия:

1. Повышенная сонливость.

2. Головные боли.

3. Нарушения сна и кошмары.

4. Желудочно-кишечные расстройства.

5. Дерматологические реакции.

6. Изменения в весе.

Указанные последствия могут проявляться у потерпевших от сексуальных домогательств в различных сочетаниях, взаимно усиливая друг друга, в наиболее тяжелых случаях формируя стойкую психотравму либо являясь причиной серьезных и длительных психосоматических расстройств. Последствия сексуальных домогательств способны в дальнейшем оказывать негативное воздействие на профессиональную карьеру потерпевших, препятствовать установлению нормальных рабочих отношений с начальством или коллегами, а в отдельных случаях – отрицательно влиять на сексуальные контакты. Учитывая изложенное, правоприменителям следовало бы более серьезно подходить к противодействию подобным преступлений, несмотря на то, что они относятся к категории небольшой степени тяжести.