Молитва Святого Бонавентуры. 1629 г. Картинная галерея, Дрезден.

Франсиско Сурбаран. Святой Лаврентий. 1636 г.

Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург.

его сожгут). Художник стремился уйти от житейского содержания события: радостное прославление героя для него важнее страданий или внутренней борьбы.

Сцены мистических видений — самые выразительные в творчестве художника. Сурбаран — прекрас­ный рассказчик: все события он описывает очень подробно, сохра­няя при этом атмосферу детского удивления чуду; его интересуют не столько видения, сколько реакция на них героев.

В картине «Видение брату Педро из Саламанки» (1638 г.) само видение не показано. На переднем плане все­го два персонажа — брат Педро и его спутник, которому изумлённый ге­рой указывает на чудо. Кажется, что лицо Педро пронизано светом, но этот эффект вызван не природным освещением, а внутренним состояни­ем потрясённого человека. Спутник Педро явно ничего не видит. В его лице читаются разные ощущения: восторг перед собратом, удостоив­шимся чуда, нетерпение и томитель­но острое желание разглядеть хоть что-нибудь. Оба героя ведут себя удивительно естественно и эмоцио­нально. Возвышенность события тон­ко подчёркнута характером живопи­си: строгим ночным пейзажем, мягкими, почти прозрачными теня­ми, окутывающими фигуры.

В натюрмортах Сурбаран использо­вал художественные приёмы Кара­ваджо: полоса яркого света выхваты­вает расположенные на переднем плане предметы из условного тёмно­го пространства, откуда на них пада­ют густые тени. Живописец изобра­жал, как правило, простые и изящные вещи — вазочки, кувшинчики, метал­лические блюда, фрукты и цветы. Строгие, упорядоченные композиции наполнены жизнью благодаря тонкой игре рефлексов (цветных бликов).

Франсиско Сурбаран. Натюрморт. 1630—1635 гг. Прадо, Мадрид.

ДИЕГО ВЕЛАСКЕС

(1599—1660)

Произведения Диего Родригеса де Сильва Веласкеса справедливо считаются вершиной испанской живописи XVII в. Никто из совре­менников не мог сравниться с ним по широте художественных интере­сов и виртуозности кисти. Живо­писец увлечённо изучал античную историю и культуру, итальянское Возрождение и современное ему барокко. Сохранив национальную самобытность, Веласкес впитал в себя всё богатство европейской ху­дожественной традиции.

Диего Веласкес родился в Севилье. Он учился живописи у Франсиско Эрреры Старшего (1576—1656), а затем у Франсиско Пачеко (15б4— 1654), общение с которым оказалось для молодого художника особенно важным. Талантливый и образован­ный педагог и теоретик искусства, Пачеко создал прекрасную мастер­скую, которую нередко называли «академией образованнейших лю­дей Севильи».

Большинство работ Веласкеса севильского периода близки к жан­ру бодегона, что в переводе с испан­ского означает «харчевня». Это кар­тины с изображением лавки или трактира, нечто среднее между на­тюрмортом и бытовой сценой. Обя­зательный элемент бодегона — гру­боватая деревянная или глиняная посуда; его персонажи — простые люди с обыкновенной внешностью («Завтрак», около 1617 г.).

В 1622 г. Веласкес впервые при­ехал в Мадрид. Его живопись при­влекла внимание знатного вельмо­жи, графа-герцога Оливареса, при помощи которого в 1623 г. мастер в возрасте двадцати четырёх лет стал придворным художником короля Филиппа IV и оставался им до самой смерти. Столица открыла ему новые возможности. Знакомство с шедев­рами королевской коллекции жи­вописи, встреча со знаменитым фла­мандским художником Питером Пауэлом Рубенсом в 1628 г., нако­нец, две поездки в Италию — всё это

превратило Диего Веласкеса в мас­тера с огромной художественной эрудицией.

Центральное место в творчестве Веласкеса, безусловно, занимал портрет. Будучи придворным ху­дожником, он не всегда мог свобод­но выбирать модели; в основном ими становились члены королев­ской семьи и их приближённые (например, его покровитель Оливарес). Мастер часто писал блестящие психологические портреты, с пора­зительной глубиной проникая во внутренний мир своих героев. К их числу относятся портрет Папы Римского Иннокентия X (1650 г.), который сам Папа назвал «слишком правдивым», и знаменитая серия «Шуты и карлики» (30—40-е гг.). В ней образы физически уродливых людей наполнены огромным эмо­циональным содержанием.

Однако художник мог и скрыть внутреннюю жизнь героя, придав его облику традиционную для парадных

Диего Веласкес.