Поездка к месту работы - на север.

Погостив несколько дней, мы отправились искать место нашей работы, но вначале нам надо было заехать в г. Томск в управление разведочного бурения, чтобы там нам определили точное место работы. И нам определили – район, приравниваемый к  Крайнему Северу - Каргасокский район, посёлок Васюган, где была нефтеразведка. Добираться до этого посёлка надо было или на самолёте, или на пароходе от районного центра Каргаска. До него мы как-то добрались, а дальше денег у нас не было. Приехали где-то к вечеру - ночевать негде. Я потащила Вадика в школу, к нашему счастью она была открыта, встретили тётечку, я ей рассказала всё о нас - она поверила и дала нам класс, в котором мы переночевали. Утром пошли узнавать, как нам уехать: как-то надо договариваться с капитаном, чтобы довезли нас бесплатно до Васюгана. Мы узнали, что до Васюгана надо плыть целую неделю. Узнали, что баржа пойдёт  только через три дня. Что нам делать? Я разговорилась с какой-то тётечкой, поведала ей всё о нашем приключении - и снова нам предоставили и кров, и питание. У Галины Петровны мы прожили три дня, и очень понравились друг другу - я ей помогала по кухне, а Вадик с её мужем пилил дрова. Я пишу об этих людях потому, чтобы знали все, что нет безвыходных ситуаций, что люди помогут! По крайней мере, тогда в наше время были такие люди! Верю - и сейчас есть такие люди!                                   О! А как нам пришлось договариваться с капитаном баржи! Вначале он не хотел слушать: «У меня особый груз! А вдруг вы..»  - «Возьмите наши паспорта, мы оставим все вещи Вам, найдём контору -  придём и расплатимся, вот наши направления на работу!». Слава Богу! Договорились! Поместили нас  в полутёмный трюм, но главное,  здесь была  постель и, было тепло! Припасы хозяйки мы съели дня за три, плохо бы нам пришлось, если бы нам не приносил этот  же капитан что-нибудь, хотя мы скрывали, что голодные. И ещё незабываемое событие произошло на этой барже - меня начало тошнить, я поняла, что беременная. Сижу - плачу: «едем в тьму - тараканью, наверное, и больницы-то нет, и обратно не выберешься! Умру, наверное, я на этом безбрежном севере!» Вадик уговаривает меня, что всё будет хорошо! - «Я тебя в Москву рожать отправлю». Пишу сейчас и улыбаюсь: как  мы  были наивны и интересны!

Доплыли - Васюган.

      Приплыли в Новый Васюган! Оставив свои вещи и паспорта у капитана, пошли искать нефтеразведку. Посёлок состоял из одной улицы, но растянулась она на километра два - дома крепкие, большие, сразу видно, что живут здесь зажиточные люди. Нашли нефтеразведку в конце улицы, познакомились с начальником - кореец, по фамилии Хан, встретил нас приветливо, сразу повёл в бухгалтерию. Мы получили подъёмные. Начальник нам сказал, что недельку - две поживёте в доме для приезжих, а затем получите квартиру. Мы выкупили свои вещи и паспорта. Устроились - нам предоставили комнату, чисто и  уютно, мы счастливы! Оказывается, что нас ждали, и если бы мы сообщили, то за нами выслали бы самолёт! Вот это да! Вадик приступил к работе, но не в качестве инженера, а рабочим. Так в те годы проверяли человека. Через несколько дней перевели мастером. Наверное, полгода он проработал мастером и только потом, когда увидели, что из него получится руководитель, он стал работать инженером, а через два года  был уже главным инженером. Итак мы прожили, действительно, две недели в доме приезжих, и нам выделили трехкомнатную квартиру! Вместо того, чтобы обрадоваться, мы загрустили: зачем нам такая - у нас никакой мебели нет и купить негде - это же были послевоенные годы. Выход нашёлся быстро. Пришла женщина из нашего посёлка нефтяников и предложила обмен  на маленькую двухкомнатную (у них с мужем двое детей). Якобы им всё обещали, но опять не получилось из-за нас. Мы с удовольствием согласились, не поставив в известность начальство, перетащили свои чемоданы. Нет, нас не отругали, начальник сказал, что мы поступили по-человечески, но потом можем покаяться! И мы, действительно, через 9 месяцев покаялись! И началась наша жизнь в районе, приравниваемом к  крайнему северу! Я пока не работала, стала обустраивать наш быт. Тюль на занавески не купишь - просто не было нигде. Я сшила какие-то занавески  из материала. Кровать железную нам выдали. Стол и табуретки сделал Вадик. Для новорождённого Серёжи кое-как  нашли детскую кроватку кустарной работы и купили за большие деньги. Такое время было. А Серёжи могло и не быть. Роды были тяжелые… Я и он чуть не ушли на тот свет, но нас спасли - здесь работали прекрасные доктора, сосланные за какие-то «провинности» и,  даже один профессор, пожилой человек, с которым мы стали друзьями. Серёжа  родился большим – 56см и с весом 3кг 600 гр. – такой длинный и  худой, я боялась его пеленать, купать - и Вадик всему меня научил! Он всё умел! Рассказывал, что оказывается, когда он подрос, рождались братишки и сестрёнки,  с которыми ему приходилось водиться.  Но они умирали от разных болезней - тогда медицина наша была ещё слабой.

Я устроилась на работу.

 

        О своей работе надо рассказать.  Когда мы приехали и  устроились, я  нашла школу. Это была средняя школа. Большое красивое двухэтажное деревянное здание, просторные классы, парты старинного образца на двоих с откидными крышками, покрашенные черной краской. Познакомилась с директором. Преподавателя русского языка и литературы  школе было не  нужно, а вот в вечернюю школу надо. Я согласилась. Мне дали старшие классы. Я думала, что в вечерней школе учится недоучившаяся  молодёжь, но когда я зашла в 9-ый, я удивилась, но не испугалась: сидели солидные люди, в костюмах при  галстуках и женщины, а не девчушки. Оказывается - это большинство людей, пришедших с войны, работающих на разных должностях, но которые не доучились из-за войны. Сейчас им пришлось навёрстывать. Причем, в классах было по 29-30 человек. Я среди них была самой молодой  и неопытной, но что делать? Они встретили меня улыбкой - и я решила, что мы поладим! Я сделаю всё, чтобы им понравилась литература и  я вместе с ней, чтобы построить уроки русского языка интереснее, а главное понятнее, так как от этого зависеть будет их грамотность. Мне приходилось много готовиться, строить уроки так, чтобы развить интерес к моим предметам, чтобы им было всё понятно и домашних заданий было меньше! Я добилась полного понимания и интереса к моим урокам моих велико возрастных  учеников. Когда я пошла в декретный отпуск и вместо меня пришла другая учительница, ученики попросили директора, что другого  учителя им не надо, что они будут ждать меня. Вы думаете, что декретный отпуск у нас тогда был такой же, как сейчас? Ошибаетесь! Всего месяц или полтора до родов и после, а потом обязательно выходить на работу:  ребёнок дома с кем-нибудь или ясли. А в яслях работали не девочки,   а женщины, внимательные, улыбчивые и  опытные, с ними не страшно было оставлять ребёнка на целый день. Принесёшь в ясли, тебя ласково встречают, вначале ребёнка переодеваешь во всё государственное, договариваешься с нянечкой, когда приду и обо всём. И всё было хорошо! Ребёнок прибавлял в весе, привыкал,  у мамочек не было претензий! Затем ребёнка переводили в манеж. И так он рос, затем переводили его в младшую группу садика, ребёнок  рос  с детства в обществе себе подобных. Можно сказать, что и у всех родителей дети были воспитанные, внимательны друг к другу, развиты, любили книгу, стихи и общество. Неблагонадёжных  родителей у нас не было. Я не помню, чтобы дети  часто болели! Через  года полтора мы получили первый отпуск, поехали вначале к родителям Вадима, затем к Вере.

 

 

Первый отпуск.

      Вот  тут я и встретилась со всей нашей компанией юности, с которой мы проводили каждые каникулы и, где жил мой Женька, его родители готовились, как они говорили, к нашей свадьбе. Их было 5 человек: братья Бабановы, Женька, Эмма (мы с ней с одного года, и она закончила тоже пединститут и вышла замуж за Володю Бабанова)  и Галка Разумова.  Я их увидела, когда они шли к нашему дому. Я была не в себе! Как я встречусь с Женькой? Я закрылась в кладовую. Вадим познакомился с теми, кого не знал и сказал, что я скоро приду. Вера была дома и чем-то заняла их. Вадик сбегал за шампанским и на обратном пути зашёл в кладовку, успокоил меня. Я вышла к моим друзьям успокоившая. Мы посидели, вспоминали свою учёбу, свою юность - Вадик всем понравился. Договорились, что мужчины будут ездить на рыбалку, а мы будем их ждать на берегу, как подобает хорошим жёнам. Быстро пролетели отпускные дни, нам надо было возвращаться. Ехать надо было на поезде, который стоял на нашей остановке  несколько минут. Все приехали  нас провожать. Вадима первого втолкнули  в вагон с вещами, а потом мою маму, затем меня с Серёжей.   Мама ушла вслед за Вадимом, а я последняя - поезд тронулся.  Женя бежал за вагоном, держа мою руку,  и говорил: «Прыгай-прыгай!». Поезд набирал ход, Женька остановился! Я стояла в тамбуре и плакала. Подошёл Вадим и сказал: «Не плачь! Я все равно сделаю тебя счастливой»! Так прошла наша  первая встреча с моей юной любовью, но потом их будет много, но спокойных и в присутствии наших половинок и  наших друзей. (Женя через год женился на сродной сестре Эммы, а  мы часто приезжали к  ним в гости в г.Свердловск).

Мы дома - в  Васюгане.

      В этих же яслях и садике воспитывалась у нас и дочка Леночка, которая появилась через два года после Серёжи. Нянечки рассказывали, что он часто подходил к кроватке, а позднее и к манежу, где находилась сестрёнка, и если она начинала плакать, он подходил к нянечке и просил её: «Возьми Лену - она плачет». Конечно, работать учителем да ещё с такими почетными и велико возрастными людьми и вести дома хозяйство, хотя Вадик старался мне помогать, когда это удавалось, было не просто. Но я справлялась, так как с детства была приучена не пасовать перед трудностями. Мало того, все учителя должны были вести политико-массовую,  агитационную работу среди населения и молодёжи, и я была не исключением. Да ещё и комсомолка! Всегда в первых рядах, во всех начинаниях, как было в школе! Как-то в школе справляли День 8 марта, мужчины всем женщинам сделали дружеские шаржи: нарисовали и подписали стихи на каждом. Меня нарисовали в рост: держу весы, глаза завязаны, а стихи такие: «Хоть я Фемиде не родня, но я борюсь за справедливость! Борюсь и днём, и ночью я  за честь, за совесть, за правдивость!» По праздникам для населения поселка готовили концерты. Был хороший клуб, отвечал за культурно-массовую работу кто-то из коммунистов - он и был организатором. И, конечно, мы, комсомольцы и учителя, и нефтяники, помогали ему - от нас зависела культурно-массовая работа. Мы брали с собой ребятишек и готовили концерты, а с малышами кто-нибудь занимался. Вадим хорошо пел  и народные,  и  фронтовые, и лирические песни, а я участвовала в пьесах, сценках и читала стихи. Вот вспоминается один рассказ, который я читала под музыку. Постараюсь его вспомнить: «1945-й год… Выступая в освобождённом Севастополе, я заметил, как матросы передавали из рук в руки маленького мальчика лет 2-3-х. Когда концерт окончился, ко мне подошел политрук и попросил: «Отвезите в Москву мальчика и сдайте в детский дом, сегодня нашли в развалинах, мать погибла, отец тоже, звать Алеша, фамилия Андреев». Мы затемно приехали в столицу. Я до утра Алёшку взял  к себе, спит маленький, а мне не спится - я думаю о Лёшкиной судьбе …. Мы всё узнали с ним: и корь, и скарлатину, и в кровь разбитый нос! Качался зуб, купили пианино, чтоб музыкальным Лёшка рос! «Держись, Алёша, мальчик мой хороший! Дорогою свободною иди! Крепись, Алёша! Дерзай, Алёша! Всё у тебя, Алёша, впереди!» Пошёл он в техникум, закончив школу. И неизменно каждую весну в компании ребят, друзей своих хороших, он выезжал в колхоз, на целину! А вчера получил письмо - незнакомый почерк: «Дорогой друг, 15 лет ищу своего сына Алёшу. Сегодня узнал, что сына в Москву увезли Вы. Где мой сын? Сегодня буду у Вас! Полковник Андреев». Так что же делать? Отец Алёши жив! Он приезжает! Встретиться? Конечно! Так что же делать? Сердце, подскажи! Какой вопрос решить мне надо срочно! Отдать Алёшку - сына моего? Но подожди же, он - отец Алёши! Что делать??? Пусть  у Алёши будет два отца! Я только так решу вопрос по чести! Мы сядем рядом, мы сольём сердца и сыну нашему споём, полковник, вместе: «Держись, Алёша, мальчик наш хороший! Дорогою свободною иди! Шагай, Алёша! Дерзай, Алёша! Всё у тебя, Алёша, впереди!»

Вспомнила… Наверное, этот рассказ запомнился потому, что наше поколение было вот  такое, патриотичное, готовое прийти на помощь человеку!

      Вспомнила ещё из своей практики… Пришлось мне поработать и в классах, где учились дети коренного населения  ханты- манси (остяками их называли). Родители этих детей жили в тайге в ярангах, охотились на разного зверя, ловили рыбу, продавали кое-что населению, на эти деньги покупали ружья, порох, патроны, одежду. В любое время года, особенно осенью, часто мужчины обходили дома и спрашивали, что привезти: мяса, какой рыбы, а если осетра, то какого размера? И всё доставляли в срок! Для их детей сроки учебы были укорочены.                 Они учились с сентября до апреля -  бесполезно им доказывать, что материал не пройден, все равно убегут в тайгу к родителям. Зиму они жили в интернате при школе, учились неплохо, некоторые даже хорошо, особенно девочки. Родители стали понимать, что грамотному человеку прожить легче, даже в лесу, и что грамота нужна и девочкам. Эту разъяснительную работу мы должны были проводить с каждым, с кем повстречаемся. Доказывали им, чтобы они приводили детей в школу, так как о них не надо заботиться: их детей накормят и жить они всю зиму будут в тепле, да и грамоту получат.

О профессоре.

 

     Хочется вспомнить о профессоре, который спас нас с Серёжей. Он жил в Васюгане с сороковых годов. Родился в Москве, был уже лет 70-десяти, когда мы познакомились. В Москве практиковал, защитил диссертацию и по какой-то причине был выслан на наш Север. Кстати, я забыла рассказать, когда мы с Вадиком зашли в магазин на следующий день после нашего приезда в Васюган, мы удивились, увидев людей разных национальностей: латыши, немцы с Поволжья, армяне и азербайджанцы. Потом со всеми перезнакомились, оказывается, они были сосланы перед войной, как неблагонадежные. У нас в школе работали: немец – учителем немецкого языка,  армянин – художник,  учителем рисования, латыш – заместителем директора по хозяйству,  соседями нашими во второй половине дома были эстонцы (когда я стала работать в школе, мне школа выделила жильё, состоящее из 3-х комнат, большой кухни, а также усадебные постройки и  большой огород). Вот, видимо, таким же неблагонадёжным был и этот профессор. Жаль, но я не могла вспомнить фамилию, имя и отчество его! Мы с ним были в хороших отношениях, не раз он приходил к нам с сыном, который учился у меня. Профессор был очень образованным человеком, знал несколько языков и  этим языкам учил своего сына. Про жену он ничего не говорил,  а спрашивать было неудобно. Авторитетом он  пользовался далеко за пределами нашего посёлка, ехали к нему лечиться со всего Севера. Рассказывал он о себе много: вышел из небогатых. Всего добивался своим трудом. Участвовал в революционном движении, исходил всю Россию пешком, как это делали в то время передовые люди. Он был очень закалённым человеком  -  в морозы ходил в легкой одежде, всех учил заниматься спортом, и  сам занимался бегом, спортивной ходьбой. В его доме, который был построен на окраине поселка, в обиходе не было ничего лишнего: стол на кухне, шкаф, в комнате две кровати, стол, 2 стула, шкаф для книг и в третьей комнате - разные приспособы для занятия спортом, на окнах не было штор. Когда он приходил к нам, говорил, чтобы  я сняла тюлевые шторы с окон – «это пылесобиратели». Очень короткая дружба с ним повлияла на моё самообразование. И, наверное, на нашу жизнь с Вадимом! Мы всегда вспоминали его слова: человеку для жизни много не надо - богатство губит человека. Главное -  это заниматься душевным богатством! Мы это помним! Так и жили: богатства не нажили, а вот детей и всё, что нужно было для их развития, делали, покупали, собирали  -  книги, музыкальные инструменты и т.д. Когда мы уехали,   то некоторое время мы с ним переписывались, я даже собирала им с сыном небольшие посылочки. Надо сказать, что судьба нас сводила с добрыми, интересными и порядочными людьми, которые помогали правильно организовать нам с Вадимом свою жизнь! О таких людях я буду рассказывать в моём повествовании часто. Разве можно жить без старших, которые своим примером учат нас, как жить? Хочется рассказать ещё об очень интересном человеке, с которым свела нас судьба на Севере  - это Ирина Михайловна.

 

Ирина Михайловна.

 

      Она приехала в Васюган по назначению директором нефтеразведки вместо старого. Это была женщина лет 60-ти, высокая, статная, чёрные косы уложены не за ушами, а как-то поверх ушей, как носили в старину, властная - одна командует  большим мужским коллективом. С её приходом разведку перевели работать, можно сказать, в тайгу, осваивать новое месторождение  -  года на 2-3, как пойдёт, ибо кругом болотистая местность, тайга. На берегу реки Васюган построили новый посёлок, состоящий из 30-ти, а может и больше, деревянных небольших домов, контору, клуб, медпункт и даже школу, столовую в надежде привезти молодёжь из города Томска, так как объёмы бурения были большие. Меня до сих пор удивляет планирование рабочей силы из молодёжи! Действительно, покорить болота  и найти нефть могла только молодёжь, поэтому построено было ещё и общежитие! Рассчитали  хорошо,  но где взять рабочую молодёжь? А надо было не менее ста человек! Ирина Михайловна полетела в Томск, чтобы набрать и привезти рабочую силу. Время было осеннее, когда абитуриенты сдавали экзамены в институты. И тех, кто не прошёл по конкурсу, она сговорила поработать в нефтеразведке, подзаработать денег и снова поступать. А чтобы не забыть материал, у нас открывается вечерняя школа, где будут открыты  7-10 классы. И действительно, она привезла более ста молодых людей и одну девушку - медицинского работника. Устроили всех в общежитии, разбили по бригадам и на тракторах и машинах - в тайгу валить лес, освобождать площади для буровых. Обещание:  открыть вечернюю школу,  ей надо было выполнять. А где взять учителей? Вот тогда она обратилась ко мне:           «Выручай, Зиночка, я заручилась поддержкой райкома партии об открытии школы, но учителями будут наши инженеры, а ты будешь ими руководить и вести свои любимые предметы. Районо выделяет нам кое-какие наглядные пособия, учебники и всё необходимое, зарплату будет выплачивать отдел районного образования». Я чуть с ума не сошла - ведь у нас было уже двое маленьких детей! Её это не смутило: «Организуем свободных женщин!» Действительно, жёны начальников и среднего обслуживающего персонала  были тоже обременены детьми и не работали  в нефтеразведке, некоторые даже не имели детей. Пришлось мне соглашаться. Провели партийное собрание и обязали всех специалистов заниматься по вечерам три раза в неделю учительской работой.      Старались по желанию распределить предметы, но не всем они достались. Вадим взял физику и черчение, инженер по технике безопасности  взял математику и геометрию, Федору Фёдоровичу досталась история, а у него было четверо детей! Конечно, все отказывались, учительские деньги им были не нужны, но что поделаешь - партийное поручение надо выполнять! И начала работать наша вечерняя школа,   я должна была организовать учебный процесс. Набралось четыре класса с 7-го по10-ый. Дом разгородили на четыре комнаты небольшие, привезли парты, столы и поехали! Работы всем прибавилось - для отдыха мало оставалось времени, особенно главным специалистам доставалось - надо было готовиться к урокам, тем более многие из учеников уже имели среднее образование.  Я учила  «учителей»  на уроках опираться на знания этих учащихся,  даже поручать им некоторые темы. И всё же однажды ко мне пришёл Фёдор Фёдорович с мольбой - взять у него уроки истории, хотя бы в старших классах. «Скоро  свалюсь с ног - не сплю, ночами учу». Пришлось выручать его, жена тоже плачет-причитает:  да что же это делается - скоро он сойдёт с ума, своих ребятишек совсем забыл. Итак, я вела уроки русского языка, литературу и историю. Нашла  ко всем ученикам подход - всех изучила. Нелегко им тоже было - в лесу наработаются да  ещё  в школу надо идти – лучше бы  поспать или спиртным побаловаться. Вот этого мы и боялись: если не занять молодёжь, если у них не будет цели, они пойдут по наклонной плоскости.  Однажды было такое: прихожу в школу - в ней совсем мало учеников. Где? Что с ними? Оказывается, день рождения кого-то справляют. Иду к ним в общежитие - все сидят за столом, уже пьяненькие, освобождают мне место, приглашают. Я им говорю: «Молодцы, гуляем!  Продолжайте дальше в этом же духе, справляйте дни  рождения…только обрадуете своих «учителей», и меня тоже. Ваша судьба нас больше не интересует - запивайтесь! С завтрашнего дня школа распускается! Радуйтесь! Вы свободны! И мы, ваши учителя, тоже! Школа нужна вам, а не нам. Я и все другие «учителя» бросают своих детей, жертвуют своим отдыхом  ради вас! Зачем? До свидания»!

Ушла. Сходила к Ирине Михайловне, сообщила ей. Она меня не одобрила, я ей доказала, что я делала на правах директора и думаю, не все сто человек дураки, понимать должны, что их ждёт в дальнейшем! Я оказалась права! Утром выхожу на крыльцо своего дома - все мои ученики стоят… на коленях перед крыльцом! Уж этого я не ожидала! И все в один голос - простите! Больше такого не было. После этого случая мы с ними стали ближе, кроме школы организовали художественную самодеятельность, поставили пьесу «Стряпуха». К празднику        8 марта объявили ситцевый бал для женщин нашего посёлка, чтобы немного расшевелить их. Так как я была руководителем этих мероприятий, я не успела выбрать ситец, который привезли нам специально для этого праздника и мне достался ситец, который никто не купил – полосками матрасными, только тоненькими. Я сшила из него какое-то пышное платье, и эти полоски придали ему какой-то шик. Когда подвели итоги, и мне комиссия присудила 2-е место, все мои ребята давай  скандировать: «1-е место надо Зинаиде Сергеевне!». Я провела соответствующую работу, и они успокоились. Ещё вспомнила… За водой с ведрами на  коромыслах мы ходили на реку, берега были не очень удобны. Чаще за водой приходилось идти мне, т.к. Вадим был занят постоянно - был главным инженером, и спрос был с него! Как только я выходила с коромыслом, тут же появлялся кто-нибудь из учеников (общежитие находилось недалеко от нас). Так прошёл год. Несколько десятиклассников уехали снова поступать в институты, двое - в Москву. Я их просила написать, и они написали, что поступили. Мы были рады! Наш труд не пропал даром! Еще вспомнила: как-то мы с Ириной Михайловной полетели в районный центр Каргасок  на вертолёте (был прикреплён к нашей нефтеразведке) в Районо (районный отдел народного образования), что- то выпрашивать и привезти. Началась непогода, и вертолет начал падать. Ирина Михайловна схватила мою голову и прижала к своим коленям. Я почувствовала, что что-то не так, но вдруг всё задрожало и  быстро успокоилось. Ирина Михайловна отпустила мою голову. Когда мы успокоились, она сказала,  что чуть не перевернулись и не погибли. Я только за тебя боялась! За твою семью! Боженька нас спас! Слава Богу! В Маломуромке мы с Ириной Михайловной стали друзьями. Она часто приходила к нам, рассказала, что была единственной  дочерью царского генерала,  порвала с семьёй и вступила в ряды большевиков. Занималась она поиском  нефти   после института, была замечена своей грамотностью и сильным характером. Работала везде начальником нефтеразведок. Очень ценила моего   Вадика и многому его научила, мне говорила, что он всесторонне развитый человек, и  даже в музыке разбирается! Очень ей понравилось, что он освоил сам игру на баяне и стал руководить хором и играть на танцах  в Маломуромке.  Да, там культурная жизнь зависела от нас!  Конечно, об оплате даже и речи не было.   В свободное время мы с ним брали с собой детей и шли в клуб  что-нибудь  готовить с ребятами, а наши детишки  играли тут же, Леночке было годика полтора…  Быстро пробежали два года! Работы были закончены досрочно, и мы все снова вернулись в Васюган.

 

Снова Васюган.

      Нам   купили дом, добротный со всеми постройками и баней, огородом. Места в школе мне уже не было. Но я все равно сидеть дома не хотела, мне повезло. В поселке организовали школу-интернат для умственно-отсталых детей. Привезли из Томска целый детский дом подростков не умственно-отсталых, а запущенных в воспитании. Я устроилась в эту школу- интернат, мне дали классное руководство 5-го класса. Я вошла в класс - 25 человек. Я стала знакомиться, назвала себя. Сделала перекличку - оказалось мальчиков больше, чем девочек. Назвала тему урока и стала писать её на классной доске. Чувствую за спиной какие-то усмешки, скосила взгляд и вижу, как летит в меня чернильница (в 60-е годы мы еще не знали о фломастерах и других ручках). Я успела отклонить голову, как чернильница разбилась на доске и, чернила полились потоком. В меня не попали, но я же видела краем глаза, кто это сделал. Тишина! Я подошла к этому довольно рослому мальчику и стала бить его ладонью по лицу. Он огрызается: «что ты, что ты?». Я  молча  продолжаю, изредка говорю: «А это «за ты». Пошла кровь из носа. Он заплакал. «Что надо сказать»? Он сказал: «Извините».  Вот тогда я села за учительский стол. В классе была тишина! Так прошел первый урок. Я отпустила класс на перемену. Серёжа Вялов сидел и шмыгал носом... Никто к нему не подходил. Я всю перемену просидела в классе. И начала урок  спокойно. Оказывается, этот Серёжка всех терроризировал, никого не слушал, обижал товарищей, а я развенчала его славу. Я думала, что меня отдадут под суд, но никто никому ничего не сказал, а с Серёжкой у нас позднее всё направилось. Теперь уже я взяла его под свою защиту. Дисциплина во всех классах была не очень-то, а у меня всё хорошо. Директор в пример меня ставит, как это я нашла подход к такому трудному классу. Я молчала, как партизан. Мой класс был всегда хороший.  Вадик приходил к нам с баяном, и мы разучивали с ними песни, мы стали своими. Я приводила в класс Серёжу с Леночкой, ребята любили с ними играть. Раза два я приглашала свой  класс на чаепитие к себе домой. Но пришла пора расставаться.

Мы решили уехать.

Мы решили  с Вадимом уехать в свои края. Дети подросли. Серёже 5лет, Леночке 3 годика. Надоело комаров  кормить. Мы узнали, что появились какие-то телевизоры.  Кто-то купил из  наших, но на нашем Севере ещё долго не будет работать телевизор. Надоели комары - уж мы их покормили! Самое главное, что у Вадима стали  выпадать волосы и  болеть голова. Мне особенно хотелось уехать, так как надоели мне преследования сотрудника Вадима - Саши Черныша. Где бы я ни появилась, одна или с Вадимом, он тут как тут, особенно на вечерах. Говорит,  что любит, готов взять меня с детьми. Господи! Да разве я давала тебе повод? Что ты привязался ко мне? Вадим стал поглядывать за ним. Нет, я не дура! Таких мужиков, как Вадим, не бросают. Они не заслуживают этого! Ещё подумает Вадик, что я что-нибудь позволила  себе с Чернышом. И вот мы дождались своей нефтянской баржи.  Всё, что лишнее, раздали - распродали, собрались, договорились с капитаном и отплыли в ясный солнечный день. Пришли нас провожать все нефтяники, знакомые учителя и мои ребятишки из школы-интерната, суют мне подарки, сделанные своими руками, а Серёжка Вялов аж тюбетейку (это головной убор) связал, соединив нитками обтянутые материалом кубики. До свидания, Васюган!  Ты научил нас жить! Ты научил нас переживать любые трудности! Сколько их было, разве обо всём напишешь! Ты научил нас ценить дружбу… и,  самое главное, трудиться добросовестно и никогда не перекладывать свои проблемы, свои трудности на родных,  друзей и семью! За время жизни на севере мы с Вадимом сделали много хорошего для своих семей. Как только стали получать зарплаты и немного обжились, стали отправлять переводы и посылки с вещами (нефтяников снабжали лучше на Севере). Я ещё устроилась корректором в поселковую газету, чтобы эти деньги отправлять моему брату Стёпе, который учился в Свердловском институте. Мы не могли поступить иначе, так как привыкли с детских лет жить для младших братьев и сестёр, для семьи, в общем - для кого-то! А Вере мы везли меховую,  очень красивую шубу и ковёр на стену. И вот мы поплыли-поехали на барже. Погода была теплая, солнечная, но на Леночку я надела пальтишко, так как с воды было прохладно для маленького  ребёнка,  и мы гуляли на палубе. Вдруг она вырвалась у меня и стала падать в реку. Я успела ухватиться  за пальтишко  и выдернула её! Господи! Как это пуговицы выдержали её вес! Видно долго она должна жить на этом свете! Капитан отпустил руль - тоже испугался. Больше приключений не было. В Каргаске вещи отправили багажом, а сами поехали на поезде  к маме в Вагай. Я должна была пожить какое-то время  с родителями, пока Вадик найдёт работу, квартиру и  чтобы для меня была работа в школе. Это было моё  условие. Сидеть дома я не хотела, хотя Вадим мне предлагал.

На родине.

       Вот мы и приехали в мой родной Вагай. Вадим оставил нас у родителей, а сам поехал в Пермское управление нефтяной и газовой промышленности - на разведку. Ему предложили село Рождественское Карагайского района простым инженером нефтеразведки. Сразу же предложили квартиру.   Он приехал за нами, и мы поехали на Урал, вещи отправили багажом  по предъявленному адресу. Село Рождественское оказалось далеко от железной дороги, кое- как доехали на присланном за нами ГАЗИКЕ. Село большое, есть средняя школа, детский сад, магазин, в котором ничего не купишь: ни молочных изделий, ни хлеба, ни овощей и фруктов - всё выращивали и производили сами жители посёлка. Пришлось искать тех, кто что-нибудь продаст. Вопрос был решён! Вадим сразу за работу, а я с ребятишками взялась за их  устройство в детский сад. И, к моему удивлению, быстро устроила  их. Опять же, как и на севере, нянечки средних лет, вежливые, добрые,  опрятные! Пошла в школу (уже проходил октябрь). Директор говорит, что мест нет. Поговорили - поговорили, он предложил: «Один  класс десятый возьмёте»? - «Возьму». Он: «Зарплата будет маленькая, только с одного класса, ребята взрослые - справитесь?»             «Конечно, справлюсь - я учила бывших фронтовиков на Севере». Пожелал мне успеха! Ещё поговорили немного, и он пригласил меня с мужем на учительскую вечеринку в честь 7 ноября. И конечно, мы с Вадимом на вечере показали свои способности и стали своими. Вадим играл на баяне и пел, я читала стихи, и на фоне их концерта мы выглядели неплохо, они научили нас танцевать кадриль. И с десятым классом я подружилась: подготовили концерт, с которым выступали в посёлке и в деревнях, в зимние каникулы я их свозила в Нижний Тагил на  экскурсию. Воспоминаний об экскурсии было очень много  и,  это тоже сблизило нас! Во втором полугодии я решила посетить каждого учащегося и  предупредить родителей, чтобы они дали возможность готовиться к выпускным экзаменам своим детям. И что я увидела? Оказывается, семьи всех моих учеников жили в бедности… Я была в шоке! 1961 год - я думала,  что все живут неплохо, но оказалось, что колхозники бедствуют. В домах - одни лавки, столы, топчаны - кругом старьё и голо, и только на стене висят формы моих учеников. В школе они были веселы, интересны, все старались хорошо закончить десятый, а дома… все жили только своим хозяйством, не до магазинов им было, колхозникам за трудодни не платили. Придя домой,  я ревела. Не верите? Так было! В городах уже были у всех телевизоры, а здесь – ни у кого! Мы первые купили телевизор, конечно, цветных тогда не было. Каждый вечер к нам собирались соседи, усаживались как можно теснее на пол в комнате и кухне (из проёма двери можно было смотреть). А какие добрые были соседи! Готовы были помочь нам во всём! Нам привезли дрова сырые – растопить нельзя. Пожалуйста, вам на растопку! Распилить, расколоть лесины - мужики не пройдут мимо! За детьми тоже кто-нибудь найдётся присмотреть! Вот такие были люди нашего поколения! Мои десятиклассники все успешно сдали экзамены на аттестат зрелости! Многие поступили в институты. На память есть у меня фотография моих, ставших мне родными, учеников.   Вот Инночка Деменева… она, как и я, стала учителем русского языка и литературы, проработала всю жизнь в своей родной школе. Ей так же, как мне, присвоено звание Заслуженный учитель, и она до сих пор пишет мне поздравительные открытки, их целая пачка: «Спасибо, что имею возможность сказать Вам о своём уважении, любви и признательности! Мы Вас любим!». Сейчас мы с ней перезваниваемся. Интересное событие произошло в период, когда мы жили в селе Рождественское. Однажды Вадик приехал из районного центра Ильинский, где было головное управление разведочного бурения, с радостным известием, что он нашел наших Змеевых - это моя подруга Вера Веселкова и её муж Владислав Змеев, с которыми у нас была совместная студенческая свадьба. Вспомнили? Слава богу! Они нашлись! Оказывается, они живут в посёлке Ильинский.