От автора: научное и ненаучное, слово и термин

 

- Как такие слова называются, которые непонятны?

- скромно спросил Копенкин. - Тернии иль нет?

- Термины, - кратко ответил Дванов.

Андрей Платонов. Чевенгур

 

"О любви не говори: о ней все сказано", - поется в одной старой песне. Такой же совет можно было бы дать и исследователю, задумавшему написать книгу о моде. Кажется, все, что можно было сказать о моде, уже сказано. С весьма давних пор о ней высказывались не только знаменитые модельеры, но и многие выдающиеся писатели, философы, искусствоведы, социологи, да и кто о ней только не высказывался. Я уж не говорю о житейских суждениях, все мы постоянно сталкиваемся с проявлениями моды, а потому, естественно, считаем себя достаточно сведущими для того, чтобы этому предмету учить не только своих детей, но и друг друга. Подобным образом обстоит дело с медицинскими и педагогическими проблемами, в которых мы также считаем себя специалистами, хотя реально наша квалификация в этих вопросах оказывается весьма различной.

Если же автор все же решился к. мириадам уже существующих суждений о моде добавить еще некоторые, то этому способствовали три обстоятельства.

Первое состоит в том, что существующие суждения о моде зачастую не только расходятся между собой, но и прямо противоречат друг другу. Оценки этого явления (а стремление оценить, как правило, предшествует стремлению понять) диаметрально расходятся: попросту говоря, по одним оценкам, мода - это зло, по другим - благо. Одни утверждают, что, мода - продукт и источник социального неравенства и элитарности, другие, напротив, что она - результат и фактор развития социального равенства и демократии. Одни настаивают на том, что мода заведомо вредна для художественного творчества, другие - что она действует на него благотворно. Одни доказывают, что мода подавляет индивидуальность, другие - что она способствует развитию индивидуальности. Полный перечень взаимоисключающих оценочных суждений занял бы слишком много места, чтобы пытаться его здесь привести.

Другим обстоятельством, повлиявшим на намерение написать эту книгу, послужило то, что мода и сегодня по-прежнему остается явлением в значительной мере неуловимым и далеко не познанным, несмотря на множество высказанных в разное время глубоких, оригинальных и верных идей и мыслей о ней. Возникает даже подозрение, что она относится к категории вечных, всегда решаемых и никогда не решенных проблем, таких, как счастье, любовь или благо.

Наконец, мода - явление в высшей степени интересное, и это стало еще одним стимулом к размышлениям автора и написанию этой книги. В самом деле, разве не любопытно, почему огромные массы людей время от времени изменяют что-то в своем внешнем, да и не только внешнем, облике даже тогда, когда вроде бы ничто их к этому не понуждает, каждый раз при этом считая, что изменения эти к лучшему? Разве не интересно попытаться понять, почему люди, утверждавшие некогда одно, под влиянием моды изменяют свою точку зрения и с течением времени говорят совершенно иное, иногда даже не замечая происшедшей с ними метаморфозы? Почему одежда, еще сравнительно недавно казавшаяся человеку такой красивой, перестает ему нравиться, с тем чтобы через какое-то время вновь вызывать его восхищение? Отчего такими странными, необычными представляются нам иногда внешний облик, костюм, прическа наших далеких и не очень далеких предков, изображенных в живописных произведениях, на фотографиях или в кино?

Множество любопытнейших и сложнейших вопросов связано с модой. Но дело, конечно, не только в интересе, но и в важности и масштабности этого явления. Трудно назвать такую область социально-экономической и культурной жизни, где бы не сказывалось его влияние. И хотя влияние это осознается и признается далеко не всегда, оно не становится от этого менее значительным.

Во избежание возможных недоразумений сразу же постараюсь разъяснить, кому адресована эта книга. Но прежде отмечу, кому она не адресована.

Книга не адресована тем,

1) кто считает, что о подобных пустяках вообще не стоит задумываться;

2) кто уверен, что уже и так все знает о моде "из жизни" и не нуждается в углубленном и систематизированном знании о ней;

3) кто надеется найти здесь рассказ о новых моделях одежды.

Последним лучше обратиться к журналам мод.

Книга адресована тем,

1) кто считает, что мода - предмет важный и достойный изучения;

2) кому недостаточно обыденных представлений о ней;

3) кого интересует не только то, что "в моде", но и то, что есть мода

по существу, что скрывается за бесконечной сменой отдельных мод.

А чтобы обнаружить эту глубинную, скрытую реальность, необходимо обратиться к науке: ведь именно она, по выражению французского философа Г. Башляра, "ищет скрытое".

Очевидно, что понятие моды сформировалось не в сфере науки, оно взято из повседневного языка и продолжает "жить" в нем. Это обстоятельство оказывает большое влияние на научное истолкование рассматриваемого нами явления. В отличие, скажем, от таких понятий, как "квант", "биоценоз" или "хромосома", понятие "мода" неизбежно связано с самыми различными значениями, интерпретациями, ассоциациями ненаучного, обыденного характера*. И это вполне естественно, так как в гуманитарных науках (а именно их объектом прежде всего и является мода) вообще собственно научное знание теснейшим образом переплетается с житейским; нередко они проникают друг в друга.

Тем не менее и в гуманитарных науках обыденные и научные понятия не совпадают, так как последние составляют результат специальной работы. Научные понятия в отличие от житейских, обыденных не складываются "сами собой"; они искусственно конструируются, с тем чтобы в исследуемых явлениях действительности выделить и зафиксировать наиболее значимые, существенные свойства и отношения и отбросить второстепенные, которые непременно присутствуют в обыденном сознании и в так называемых "естественных" языках, сформированных этим сознанием.

"Житейский" материал составляет один из важнейших источников, на которых построена эта книга, наряду с фактами, почерпнутыми в научных исследованиях, в художественном творчестве и т.д. Тем не менее речь пойдет преимущественно не об обыденном, а о научном понятии моды. Иначе говоря, мы постараемся использовать не просто слово, а термин, т.е. такое слово, которое точно обозначает определенное научное понятие и его соотношение с другими понятиями.

Не исключено поэтому, что употребление слова "мода" не всегда будет совпадать с тем, к которому читатель привык, говоря о моде со своими друзьями и знакомыми дома, в магазине или ателье мод. Местами у читателя может сложиться впечатление, что речь идет о вещах, к моде не относящихся. Не стоит этому удивляться или спешить приписывать автору "смещенное" ('"искаженное", "расширительное" и т.д.) представление о моде. Лучше вспомнить в этой связи о том, что когда физик говорит о температуре или теплоте, то он также имеет в виду не совсем то, что мы, когда говорим о нормальной и высокой температуре тела или о том, насколько тепло у нас дома или на улице.

Пусть не удивляет и тем более не оскорбляет читателя также то, что на страницах этой книги мода на одежду или мебель будет иногда соседствовать с модой на научные теории или театральные спектакли. Ведь во всех этих, как и во многих других, "модах" мы имеем дело, по существу, с одним объединяющим их явлением - поведением человека и его результатами.

Известно, что слово "мода" (французское "mode" и немецкое "Mode")** происходит от латинского "modus" - мера, правило, предписание, способ, образ. Именно в значениях "способ" и "образ" оно и использовалось веками во французском языке и продолжает использоваться по сей день.

В русский язык слово "мода" пришло в XVII в. и распространилось в XVIII в. В эпоху Петра оно означало "образец", "манер". Во второй половине XVIII в. оно утвердилось настолько, что возникла пословица: "То не грешно, что в моду вошло". С 1779 г. в России стал выходить журнал мод "Модное ежемесячное издание". В дальнейшем слово "мода" и производные от него "модник", "модничать", "модёна" (щеголиха), "модиться", "модистый" и т.п. вошли и в крестьянский язык, и в различные областные диалекты***.

В XVII-XIX вв. в разных языках это слово было тесно связано со словом "обычай"; нередко эти слова использовались как взаимозаменяемые, в одинаковых или близких значениях. Так, старинная французская пословица гласит: "В каждом краю - своя мода", т.е. в каждом краю существуют свои особые обычаи. Когда А.С. Пушкин в романе "Евгений Онегин" пишет: "К чему бесплодно спорить с веком? Обычай - деспот меж людей", - то, как видно из контекста, "обычай" здесь он понимает как синоним "моды" (это слово, кстати, также часто встречается в романе). Еще Адам Смит в своем сочинении "Теория нравственных чувств" (1759) рассматривал моду как разновидность обычая****. Впоследствии такое истолкование укоренилось в различных странах. Так, в многотомном французском "Большом универсальном словаре XIX века" Пьера Ларусса читаем: "Мода отличается от обычая, как вид от рода. Мода - это преходящий обычай"*****. В словаре В.И. Даля мода определяется как "ходящий обычай; временная, изменчивая прихоть в житейском быту, в обществе, в покрое одежды и в нарядах; обык"******.

В этой первоначальной языковой "привязке" моды к обычаю отразился тот факт, что обычай "старше" моды и долгое время был доминирующим механизмом. В дальнейшем, когда мода выделилась в самостоятельное социальное явление, значения слов "мода" и "обычай" оторвались друг от друга и их все чаще стали толковать в качестве антонимов, т.е. слов, противоположных друг другу по значению. В современных толковых словарях моду, как правило, уже не увязывают с обычаем, что отражает изменение в употреблении этого слова в повседневном языке. Тем не менее и в современном языке отчасти сохранилось употребление слова "мода" в значении, близком прежним, а именно в значении "обыкновение", "привычка". Выражение "взять в моду", иногда используемое в просторечии, означает "усвоить привычку"*******.

Нередко слово "мода" означает быстро преходящую популярность чего-либо или кого-либо. Когда это слово употребляется во множественном числе, оно обозначает, как правило, образцы одежды, наиболее популярные в определенный промежуток времени, например в словосочетании "моды сезона" или "журнал мод".

Примеры современных базовых значений слова "мода" можно найти в таких двух авторитетных справочно-энциклопедических изданиях, как четырехтомный "Словарь русского языка" и "Большая Советская Энциклопедия". В первом из них мода определяется прежде всего как "господство в определенной общественной среде в определенное время тех или иных вкусов, проявляющихся во внешних формах быта, в особенности в одежде"********. В БСЭ мода толкуется как "непродолжительное господство определенного вкуса в какой-либо сфере жизни или культуры", а в более узком смысле - как смена "форм и образцов одежды, которая происходит в течение сравнительно коротких промежутков времени"*********. Подобные определения встречаются во многих других изданиях.

Не будем, однако, злоупотреблять обращением к словарям и энциклопедиям. От житейских, повседневных истолкований моды перейдем к научному объяснению. Конечно, как уже отмечалось, полностью уйти от житейского понимания этого явления невозможно, да и не нужно, но несколько отойти от него или подняться над ним, с тем чтобы постараться проникнуть в его сокровенную сущность, стоит попытаться. Именно такую попытку мы и предпримем в этой книге.

 

*Не случайно довольно часто "научные" суждения и трактаты о моде мало чем отличаются от житейских рассуждений и в лучшем случае основаны на здравом смысле, а в худшем - противоречат ему,

**В английском языке также существует слово"то(1е", но в значении "мода" оно употребляется гораздо реже. чем в немецком и французском языках. Основным словом для обозначения моды служит слово "fashion" (ср. русское "фешенебельный"). Кроме того, мода в английском языке обозначается словом "vogue", а также рядом близких по значению слов: "fad" (причуда), "fancy" (склонность, пристрастие), "craze" (общее увлечение, мания).

***Этерлей Е.Н., Кузнецова О.Д. Неизвестное в известном (Рассказы о словах), JL: Наука, 1979. С. 122-124.

 

****Смит А. Теория нравственных чувств. СПб., 1895. С. 254.

*****Giand Dictionnaire universel du XIX sifecle / Par Pierre Larousse. P., 1874. Т. XI. P. 358.

******Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка, 2-е изд. СПб., М., 1881. Т. 2. С. 344.

*******Словарь русского языка: В 4 т.М.: Рус. яз., 1982. Т. 2. С. 285.

********Там же.

*********Большая Советская Энциклопедия, 3-е изд. М.: Сов. энциклопедия, 1974. Т. 16. С. 389.

 

СТРУКТУРА И ЦЕННОСТИ МОДЫ.

 

Глуп тот, кто в моде видит только моду.

Оноре де Бальзак.

Трактат об элегантной жизни

 

Быть в моде - значит знать некий язык.

Ален. Система изящных искусств

 

I. СТРУКТУРА

Во введении автор отстаивал необходимость научного подхода к моде. Но какая наука исследует моду? Мода выходит за рамки каждого из фрагментов человеческой и социальной реальности, рассекаемой на части отдельными науками. Это явление целостное и универсальное, оно расположилось в самых разных областях жизнедеятельности человека: экономической, психологической, эстетической и пр. Поэтому исследование моды осуществляется различными научными дисциплинами, оно носит междисциплинарный характер. Велики достижения и возможности в этой области у истории и теории культуры, эстетики, экономики, психологии, социологии, этнографии, семиотики.

Ни одну из названных, а также многих других дисциплин и проблемных областей науки невозможно игнорировать в изучении моды без ущерба для ее познания, так как каждая из них высвечивает какую-то грань этого многогранного явления. И все же роль отдельных наук в исследовании интересующего нас предмета неодинакова. Выдвижение на первый план той или иной из них зависит либо от концепции исследователя, либо от его специальности, либо от того и другого. Так, например, исследователь-искусствовед, трактующий моду как явление эстетическое по преимуществу, естественно, отводит ведущую роль в ее изучении близким ему искусствоведению и эстетике. (Кстати, довольно долго такая точка зрения была весьма популярной.)

Автор настоящей книги не исключение из этого общего правила. Поскольку по специальности он социолог, поскольку вслед за многими другими исследователями он считает, что мода - явление главным образом социальное и социально-психологическое*, постольку ведущую роль в изучении этого явления он отводит социологии и социальной психологии.

Именно социология, даже имея дело с отдельными сферами социальной реальности, с отдельными институтами и явлениями, всегда помещает их в целостный социальный контекст, в рамки определенной социальной системы того или иного уровня. Так, например, социология экономической жизни отличается от экономической науки тем, что рассматривает экономические институты в тесной взаимосвязи с другими институтами, с потребностями и ориентациями различных социальных групп и с социальной системой, в которую включен тот или иной экономический факт.

Что касается социальной психологии, то она изучает взаимодействие индивидов между собой и с социальными группами, психические и поведенческие особенности этих групп и массовых сообществ.

 

Вопреки повседневному словоупотреблению мода принадлежат прежде всего не миру вещей, а миру людей. Вещи сами по себе не меняются под влиянием моды; их изменяют люди, приписывающие им значения, взаимодействующие между собой и с культурой.

Именно потому, что мода касается самых различных сторон социальной жизни, сознания и поведения человека, социальных групп и массовых сообществ, социология и социальная психология и оказываются главными, привилегированными дисциплинами в исследовании моды. При этом следует еще раз подчеркнуть междисциплинарный характер этого исследования, необходимость привлечения самых разных наук - от этнографии и истории культуры до экономической науки и семиотики (наука, исследующая свойства знаков и знаковых систем).

В этой книге мода понимается как одна из форм, один из механизмов социальной регуляции и саморегуляции человеческого поведения:  индивидуального, группового и массового. Поведение человека регулируется, разумеется, не только социальными, но и биологическими и психологическими механизмами; все они взаимодействуют между собой и проникают друг в друга. Понятие социальной регуляции близко по смыслу двум другим социологическим понятиям: "социальное управление" и "социальный контроль". Основное содержание процессов социальной регуляции состоит в обеспечении нормального функционирования и развития социальных систем различного уровня (от глобальных обществ до малых групп), а также в создании и поддержании социальных условий для нормального функционирования биологических, психических, экологических и других систем, составляющих, в свою очередь, "внутренние" и "внешние" условия существования самого общества.

Механизмов социальной регуляции великое множество. К ним относятся, в частности, социальные нормы, ценности, институты, организации, обычаи и т.д. Мода - один из таких механизмов; ограничимся пока такой общей констатацией, которая послужит нам отправным пунктом. В ходе дальнейшего изложения она будет последовательно конкретизироваться и уточняться, так что, в конце концов, мы попытаемся дать более или менее развернутый ответ на вопрос о том, в чем особенности моды как социального регулятора и саморегулятора поведения человека.

Один из труднейших вопросов в изучении моды: как выделить собственно моду, как достаточно достоверно и надежно очертить ее границы и отделить ее от того, что модой не является? Ответ на этот вопрос отчасти затруднен уже отмеченным сильным, хотя и не всегда осознаваемым, грузом обыденных, повседневных представлений. В результате в разряд "модных" нередко попадают явления, к моде не относящиеся, а сам объект исследования - мода - ускользает из поля зрения исследователя, в действительности рассматривающего совсем не то, что он имеет в виду. Иногда моду интерпретируют как некое неуловимое, вездесущее и нерасчлененное начало без определенных границ. Бывает и так, что часть моды (чаще всего какие-нибудь модные объекты, т.е. то, что "в моде") принимают за моду в целом.

Как же избежать опасностей подобного смещения или подмены интересующего нас предмета? Для этого необходимо, прежде всего, построить теоретическую модель моды. Впрочем, это вообще необходимо для понимания сущности изучаемого явления. Основная особенность теоретической модели состоит в том, что "она представляет собой некоторую четкую фиксированную связь элементов, предполагает определенную структуру, отражающую внутренние, существенные отношения реальности"**. Создать такую модель в нашем случае - значит представить моду в виде идеализированного, или идеального, объекта***, не тождественного моде как объекту эмпирического наблюдения, обладающего сложной структурой и состоящего из совокупности взаимосвязанных элементов - частных идеальных объектов. Эти объекты отражаются в понятиях, конструируемых в процессе идеализации. Идеализация - одна из форм научной абстракции, без которой не обходится никакая наука. Она способствует выделению объекта в чистом виде, без посторонних "примесей", которые зачастую незаметно подменяют его другим объектом.

Идеальные объекты присущи как естественным, так и гуманитарным наукам. Характерным примером понятия идеального объекта, нередко приводимым в логике и методологии науки, служит понятие геометрической точки. Очевидно, что реально в природе никаких точек нет, однако это понятие фиксирует существенные в определенном отношении черты реальности. То же самое относится к множеству понятий социальных наук. Такие объекты, как, скажем, социальные нормы, ценности или роли, нельзя "пощупать", воспринять непосредственно какими-либо органами чувств, и тем не менее они не являются продуктом разгулявшейся фантазии исследователей: это реальные и действующие факты и факторы социальной жизни.

Создавая теоретическую модель моды, т.е. представляя последнюю в виде структуры, состоящей из взаимосвязанных элементов, мы тем самым постараемся ответить на вопрос: "Из чего состоит мода всегда и везде"?

Первый, наиболее очевидный и наименее устойчивый элемент моды - это то, что "входит" в моду и "выходит" из нее: определенные способы или образцы поведения, которые время от времени сменяют друг друга. Их можно назвать модными стандартами в обиходе их называют просто модами, например в выражении "Каковы моды в нынешнем сезоне?" (синонимические выражения: "Что в моде?" или "Что модно?").

Модные стандарты - это разновидность культурных образцов, т.е. некие способы или правила поведения или действия, зафиксированные в культуре особыми средствами, отличными от самого этого поведения и его биопсихических элементов. К этим средствам относятся все существующие в культуре методы и формы фиксации, хранения и передачи информации: от одежды и танца до печатного текста и магнитной записи.

Модные стандарты чаще всего реализуются посредством каких-то объектов, как материальных, так и нематериальных (духовных, знаковых, символических и т.п.). Эти объекты назовем модными объектами. К ним относятся вещи, идеи, слова, художественные произведения и т.п., а также свойства объектов, например формы или размеры.

Модные объекты -это любые объекты, которые оказываются "в моде". Каждый из них, и это следует особо подчеркнуть, существует исключительно как элемент и средство реализации модного стандарта, т.е. определенного способа поведения. В повседневной жизни мы говорим, что платье такого-то фасона "в моде", но, строго говоря, "в моде" не платье само по себе, а, скажем, его ношеные для женщины или его проектирование для дизайнера одежды. Если, к примеру, его обладательница спрячет его в сундук и никому не покажет или будет использовать его по другому назначению, то это, вероятно, уже не будут акты модного поведения.

Вообще одни и те же объекты могут включаться в различные модные стандарты; соответственно различны и функции, выполняемые этими объектами. В средневековой Европе помидоры не употреблялись в пищу, а дарились возлюбленным, как цветы. Сахар, водка, шоколад, чай и кофе вначале рассматривались и использовались как лекарства. Табак в истории использовался по-разному: его жевали, нюхали и курят, к сожалению, по сей день. Так же и с модой: одна и та же "вещь" бывает включена в разные модные стандарты. Одна и та же пьеса может быть "в моде", но в одних случаях модно ее хвалить, а в других - ругать.

Существуют "безобъектные" модные стандарты, которые вообще никак не отделены от тела человека, например жесты, мимика или танцы. Иногда модный стандарт состоит в отказе от использования каких-то, некогда модных объектов, к примеру отказ от ношения головного убора, галош, веера, галстука, зонта, муфты, от восприятия каких-то художественных произведений и т.д.

Но почему одни образцы поведения или предметы считаются модными, а другие нет? Или почему одни и те же вещи, их свойства (формы, размеры и т.п.), идеи когда-то считались модными, затем становились немодными, а впоследствии вновь "входили в моду"? Что с ними происходило, что придавало им "модность", а что лишало ее, в то время как сами они оставались, по существу, теми же? Очевидно, дело здесь не в их внутренних свойствах. Те или иные стандарты и объекты становятся модными, оказываются "в моде" тогда и только тогда, когда они обладают модными значениями, т.е. выступают в качестве знаков моды. В свою очередь, выражение "выступают в качестве знаков моды" означает, что эти стандарты и объекты замещают и указывают на какие-то ценности, которые в обществе или социальных группах воспринимаются как модные.

В качестве последнего компонента моды выделим поведение участников моды, т.е. такое поведение, которое ориентировано на отмеченные другие компоненты: стандарты, объекты и ценности моды.

В ходе дальнейшего изложения мы рассмотрим последовательно каждый из выделенных компонентов. А начнем с одного из главных – с ценностей моды. Ответ на вопрос: «Что представляют собой модные ценности?» - позволит в дальнейшем ответить и на следующие, пока неясные, вопросы: «Какие стандарты и объекты считаются модными?», «Каково "значение модных значений», или, иначе говоря, знаками чего именно становятся стандарты, когда им приписывается атрибут "модности"?», «На что реально ориентированы в своем поведении участники моды, когда они, как принято говорить, "гоняются за модными тряпками"?». Да и ответ на решающий вопрос: "Что же такое мода?" - будет в большой мере зависеть от представлений о модных ценностях. Таким образом, эти ценности оказываются "структурообразующим" компонентом моды; именно через его описание можно определить и представить остальные компоненты.

Культурные образцы, или социальные правила поведения, имеют две стороны. Первая сторона состоит в том, что им надо следовать, вторая - в том, что им хотят следовать. В первом случае эти правила, или образцы, выступают как социальные нормы, во втором - как социальные ценности. В одних правилах доминирует нормативная сторона, в других - ценностная. Иногда эти две стороны в одних и те же правилах настолько тесно переплетаются, что невозможно зафиксировать, где кончается одна и начинается другая; это две стороны одной медали. Повсеместно и единодушно разделяемая ценность нередко приобретает нормативный, обязательный характер, а интериоризованная, "овнутренная" норма становится ценностью, желаемым благом. Иными словами, то, чего когда-то всем хотелось, со временем может становиться обязательным, и наоборот; вчерашнее "хочу" может стать сегодняшним "надо", и наоборот.

В моде, как и во многих других социальных регуляторах, присутствуют оба начала: нормативное и ценностное. Но преобладает в ней начало ценностное. Ведь как бы ни были строги предписания моды, санкции за их нарушение не очень суровы и несопоставимы по жесткости с санкциями за нарушение многих нравственных и тем более правовых норм. Если же такие санкции становятся жесткими или даже репрессивными, это означает, что мода либо умерла, уступив место другому регулятору, либо вообще не рождалась в данной социальной ситуации. Вот почему мы выделили в качестве отдельного элемента структуры моды не нормы, а ценности, учитывая при этом, что в них вплетено и нормативное начало. Под социальной ценностью вслед за польским социологом Дном Щепаньским мы будем понимать «любой предмет, материальный или идеальный, идею или институт, предмет действительности или воображаемый, в отношении которого индивиды или группы занимают позицию оценки, приписывают ему важную роль в своей жизни и стремление к обладанию им ощущают как необходимость»****.

Утверждение о том, что мода изменчива, непостоянна, легкомысленна, - трюизм, которым зачастую злоупотребляют не только журналисты, но и исследователи. Что моды меняются, известно всем, даже маленьким детям, не говоря уже о подростках. Однако, несмотря на эти очевидные изменения, функционирование самой моды - процесс постоянный. Естественно, возникает вопрос о том, какова ценностная основа этого постоянства. Если модные стандарты время от времени обесцениваются*****, то за что люди ценят собственно моду? Вероятно, существует некоторое ценностное ядро, создающее самотождественность и постоянство этой особы, которую так часто характеризуют как "легкомысленную", "капризную", "непостоянную".

Это ядро, составляющее набор основных модных ценностей, обозначим как атрибутивные******, или внутренние, ценности моды. Выделенные посредством процедуры идеализации, они тем не менее представляют собой реальные регуляторы поведения участников моды. Лишь в том случае, когда какие-либо стандарты и объекты обозначают весь набор этих внутренних для моды ценностей, можно говорить о том, что они обладают модными значениями, т.е. попросту являются модными. К этим ценностям относятся современность, универсальность, демонстративность и игра.

Следуя тем или иным стандартам, действуя с определенными объектами, участники моды руководствуются в своем поведении не только этим явным, лежащим на поверхности регулятивным уровнем, но и скрытыми за ним ценностями, перечисленными выше. Причем ориентация на атрибутивные ("внутренние") ценности моды у отдельных ее участников может быть как осознанной, так и неосознанной*******.

Напротив, если поведение ориентировано только непосредственно на некие стандарты, которые ничего не означают, кроме самих себя, то здесь нет ситуации моды. Не существует стандартов поведения и объектов, которые были бы изначально, "по природе", вследствие своих внутренних свойств, модными, но они становятся ими тогда, когда наделяются модными значениями. Очевидно, что одни классы стандартов и объектов больше подвержены знаковой модной функции (например, одежда), другие - меньше, но в любом случае без этой функции нет моды. Таким образом, теперь мы можем уточнить, что представляют собой модные стандарты и объекты: это те способы поведения и реализующие их объекты, которые обозначают указанные атрибутивные ценности моды.

Но за этим слоем ценностей существует еще один слой, который далее будет именоваться денотативными******** или внешними ценностями моды. Если модные стандарты обозначают атрибутивные ("внутренние") ценности, то последние, в свою очередь, выступают как знаки по отношению к денотативным ценностям моды. Денотативными мы называем их потому, что они составляют конечный ценностный объект обозначения в моде. Разумеется, и атрибутивные ценности выступают как денотаты по отношению к модным стандартам, но она не являются конечным пунктом обозначения в моде, занимая промежуточное место н выполняя функцию незаменимого посредника между стандартами, с одной стороны, и денотативными ценностями - с другой. Мы называем их "внешними" ценностями потому, что в определенных ситуациях) включаясь весьма энергично в систему модного поведения, сами по себе она выходят далеко за его пределы и не составляют принадлежность собственно моды. Одновременно или последовательно они могут составлять элементы как моды, так и других форм социальной регуляции. Следуя определенным модным стандартам, участники моды следуют атрибутивным ценностям, а через их посредство - денотативным.

В отличие от неизменных атрибутивных ценностей денотативные ценности бесконечно многообразны и разнообразны. Они носят ситуативный характер, хотя эту ситуативность надо понимать как относящуюся и к большим социальным системам, и к длительным периодам. Атрибутивные ценности в той или иной форме разделяются всей массой участников моды, хотя значимость и удельный вес каждой из них, очевидно, различны для разных групп и индивидов. Что же касается денотативных ценностей, то они заведомо различны и даже бывают противоположными в разных системах поведения. Этот факт в значительной мере объясняет противоречивость трактовок моды в истории культуры.

Следуя одним и тем же стандартам, через посредство одних и тех же атрибутивных ценностей различные категории участников моды в зависимости от тех или иных факторов в конечном счете на денотативном уровне могут быть ориентированы на различные и даже противоположные этические, эстетические, политические и прочие ценности. Это могут быть такие ценности, как социальное равенство и элитарность, красота и польза, конформность и неконформность и т.д. Вообще набор денотативных ценностей в принципе бесконечен, и попытаться перечислить их было бы делом безнадежным.

Очевидно, что сами по себе стандарты и объекты также выступают как особые ценности в глазах участников. Если бы это было не так, то и вышеназванные ценностные компоненты моды не могли бы проявляться и оказывать воздействие на поведение. Модные стандарты и объекты представляют собой зримое внешнее воплощение атрибутивных и денотативных ценностей; именно на них на эмпирически наблюдаемом уровне ориентировано внешнее поведение участников моды. Однако внутри модных стандартов и объектов необходимо четко различать ценность собственно "модности", связанной с отмеченными модными значениями, и ценность других, "немодных" (т.е. не опосредованных атрибутивными ценностями) качеств: пользы, красоты, высокой стоимости объекта и т.д. Так, дорогостоящая вещь (т.е. вещь с высокой экономической ценностью) может быть совершенно немодной, т.е. обладать нулевой ценностью в своем собственно модном аспекте. В сознании участников моды указанные качества слиты воедино, и этим отчасти объясняется тот факт, что и исследователи зачастую смешивают специфически модные аспекты стандартов и объектов с иными.

Итак, мы пришли к тому, что в структуре моды существуют три ценностных уровня:

1) ценностный аспект стандартов и объектов;

2) уровень атрибутивных ("внутренних") ценностей;

3) уровень денотативных ("внешних") ценностей.

Модные стандарты ("моды") выступают как прямые (т.е. непосредственно обозначающие) аситуативные (т.е. обозначающие повсюду и постоянно) знаки этих атрибутивных ценностей моды и косвенные (обозначающие через посредство атрибутивных ценностей) ситуативные (в зависимости от включенности в определенные контексты поведения) знаки денотативных ценностей. Соответственно существуют два уровня значений, которые будем называть значениями I и значения ми II. Ценности и значения существуют, разумеется, не сами по себе, но реализуются в поведении людей - участников моды. Таким образом, структуру моды мы теперь можем представить в виде схемы I.

Чтобы сделать более понятной ту ситуацию двойного обозначения в моде, где одни знаки обозначают другие, сравним ее со словосочетанием "дорожные знаки". Словесное выражение "дорожные знаки", воспринимаемое сейчас читателем, - это словесный знак; оно обозначает фигуры определенных размеров, формы и окраски с изображенными на них символами. А эти фигуры, в свою очередь, обозначают, к примеру, предупреждение об опасности, ограничение в движении, оповещение об особенностях дорожной обстановки и т.д.

 

Схема I Структура моды

Модные                           Атрибутивные                        Денотативные

стандарты Значения I  («внутренние») Значения II  («внешние»)

                                      ценности моды                           ценности моды

Модные

объекты

  

Поведение

участников моды

 

Таким же образом и участники моды воспринимают сменяющие друг друга модные стандарты ("моды"): для них это знаки отмеченного набора атрибутивных ("внутренних") ценностей, который, в свою очередь, выступает как знак разнообразных социально-групповых и личных денотативных ("внешних") ценностей.

 

2. СТРУКТУРООБРАЗУЮЩИЙ КОМПОНЕНТ: ЦЕННОСТИ МОДЫ

Обратимся теперь к более детальному рассмотрению ценностного ядра моды - атрибутивных ("внутренних") ценностей. Современность - фундаментальная ценность в структуре моды. Когда нечто оценивается как "современное", эта оценка обычно вызывает в нашем сознании положительные ассоциации. Современность ассоциируется с прогрессивностью, готовностью к изменениям и творчеству, она противопоставляется косности, рутине, консерватизму. Однако высокая оценка современности далеко не универсальна и представля