Конец истории человека-божества, что всегда впереди благородных дам

 

- Понятнее, конечно, не стало. Но суть я уловил. Благодарю тебя, твоя кайпиринья Сердца, одна штука.

Мерцание кратко кивает, подтягивает к себе бокал и уходит в свои внутренние миры. С каждым глотком мерцание всё больше и больше сменяется стабильной проявленной картинкой, за что отдельное спасибо.

- Да чтоб тебя!

Весь бар оборачивается на парня, чей столик возле самой стойки. Кажется, у нас на подходе новая история. Пока мы слушали про саркофаги и человекоподобный образ божества, возле одинокого парня и шахматной доски нарисовался ворон. Трёхглазый, между прочим.

Ворон, как ворон, дух, что пленён материей, но умело научившийся про это забывать. Три глаза, чёрный окрас, движение лапы, очередной шах парню. Парень же смотрит на доску, на ворона, на свою жизнь... Под его рубашкой, где-то в районе сердца, то появляется, то исчезает свечение, мягкое, тёплое. Сегодня всемирный день мерцания в рамках отдельно взятой реальности бара?

- Рон, ты чего ругаешься?

Бармен улыбается, бармен смотрит на парня, бармен достаёт с полки два стакана. В первый стакан заливается чистая вода, а во второй - не менее чистый спирт. Стаканы перемещаются на столик парня по имени Рон.

- Расскажешь, что случилось? Кто твой трёхглазый друг?

- Наука, мифология и трепетные сердца на северном ветру, что ещё могло со мной случиться...

История Рона

Деревья, и птицы, и звери лесные — пусть будут воинством мне.

За окном падал мягкий, пушистый снег, он заботливо укутывал землю, накрывал тёплым одеялом, искрился на свету, переливался, был похож на россыпь брильянтов. Мир замер в ожидании чего-то чудесного и волшебного. Впрочем, скоро Новый год, а Новый год — это всегда время чудес.

Рон стоял и наблюдал за представлением, которое перед ним развернула зима. Холодная, красивая, мёртвая, как его жизнь. Он перестал верить в чудеса и стал полагаться только на собственные силы. Жизнь остановилась, чувства замерзли. Когда он попал в эту ловушку, когда решил, что всё, хватит, лучше алмаз вместо сердца, чем горящий огонь. Рон еще помнил, как пылает это пламя, как искры тянутся к солнцу, как живое сердце греет всех вокруг, но он помнил и другое - что никто не желал делиться с ним своим пламенем, все только брали и не давали тепла взамен. Долго так никто не протянет - огню нужно топливо, в пустоте нечему гореть.

Все вокруг замёрзли, каждый думал только о себе и собственной выгоде. Он задумался о себе тоже. Больше не было сил отдавать и делиться, поэтому Рон выстроил вокруг своего внутреннего мира ледяной купол, который не пускал теперь никого туда. Была и обратная сторона реальности - купол не выпускал и его за пределы созданных им же самим границ.

Когда Рон смотрел за стекло, он видел другой, живой мир с другими правилами и другой, более интересной жизнью. Возможно, за куполом был не один мир - их там было множество, только как теперь разрушить эти границы?

Рон проснулся посреди ночи от того, что кто-то пытался достучаться с обратной стороны купола, кто-то дотронулся до его руки из сна одной лишь силой мысли. Так не бывает – это галлюцинация, обман чувств. Рон не мог поверить происходящему. Большой, трёхглазый ворон чувствовал его. Он разбивал купол с обратной стороны, пытался освободить своего брата, запутавшегося, нелепо заснувшего, увязшего в болоте своих обид, замёрзшего, но всё ещё живого.

Если есть бог, думал Рон, то он выглядит, как трехглазый ворон. Глядя на него, непременно хочется стать таким же воплощением свободы и силы, стать подобным этому ворону. Черные крылья, переливающиеся всеми оттенками радуги, пронзительный взгляд, проникающий в самую душу. Если кому и верить, то только такому как он: живому, сильному, не признающему никаких границ, меняющему любую реальность, скользящему по линиям судеб, выбирая лучший вариант из возможных. В каждом взмахе его крыльев - безупречность. Мир слушает его, как равного себе.

«Проснись, пробудись, проснись» - доносилось до него сквозь сон. И Рон просыпался, но всё время просыпался в собственном мире со щемящим чувством тоски по свободе, по странным мирам и еще по какому-то давно забытому чувству, которое хотело вырваться наружу, снести все преграды. И тогда маленький огонёк вспыхивал в его глазах, и он начинал ломать свой купол изнутри.

Последнее время Рон чувствовал себя персонажем чьей-то игры, шахматной фигурой – пешкой. Ему и раньше казалось, что кто-то наблюдает за ним. Все ходы были прописаны заранее. Кто-то играл в него. Но Кто?

– Да и пусть – думал Рон. – Всё равно жизнь - полная хрень. Тебе интересно смотреть на меня. Смотри. Надеюсь, не стошнит.

Того, кто наблюдал явно не тошнило. Более того - он давал подсказки. Только смысл Рон не мог уловить. Каких-то частей не хватало. Головоломки. Пазлы без кусков.

– Где этот чёртов ключ? – в голове роились странные мысли, и звучал разными мелодиями насмешливый голос.

– Какой ключ тебе нужен?

– Кто ты? – Рону становилось жутковато. – Кто со мной говорит? Что или кто ты такое?

– Ты видел многоэтажные дома? – продолжал звучать голос.

– Видел, и что с этого?

– А что внизу видел?

– Подвалы и гаражи, – проворчал Рон.

– Вооооооооооооот. Ты искал паранормальную среду. Теперь она пришла к тебе. Сначала в виде знаков, маячков. А теперь та-дам…

– Что значит та-дам…? Я что, спятил? Сам с собой разговариваю. Ты из какой оперы: подсознание, сверхсознание?

– Я же тебе говорю, нижние этажи - под-соз-на-ни-е.

– Проявись, пожалуйста, а то жутко думать, что я спятил.

– Хорошо, буду заходить к тебе в сны. Не возражаешь?

– Нееее, – заулыбался Рон, – там не страшно.

Что-то происходило вокруг него. Жизнь стала меняться. Всё пришло в движение. Кто-то свыше уже не вел, а тащил его к свободе.

– Где ты? – думал Рон. – Поговори со мной. – Знаешь, люди боятся меня, смотрят в глаза и не видят, как в пустоту смотрят. Нет меня для них. Иногда даже кажется, что на разной частоте вибрируем.

– Звал что ли? – раздался насмешливый голос.

– Ты бы мог или могло бы выглядеть почеловечнее?

– Запросто!

Рон увидел дурачка с пером жар-птицы на шляпе. Колоритный такой персонаж. Красный кафтан, красные сапоги. Сидит на подоконнике окна и широко улыбается во все свои тридцать четыре зуба. Дурачок дурачком!

– Я думал, ты как-то посолиднее выглядеть будешь.

– Да нууу. Я вообще твой джек-пот. Со мной весело!

– Стрёмно, – проворчал Рон. – Дураки идут наугад. Взять хотя бы сказки: «Пойди туда - не знаю куда. Принеси то - не знаю что».

– Зато итог какой. Иван становится царевичем, друг у него - серый волк, и они вдвоём умыкают Елену у всех на виду.

– Так ты Иван, значит.

– Иванушка-дурачок к твоим услугам. А ты - везунчик. Вон как о тебе твой брат беспокоится. За уши из дерьма тащит.

– Кто? У меня нет брата.

– А ворон? Тот - трехглазый. Страшный такой, до жути. Смотришь на него, как в космос. Бррррр. Оторопь берет.

– Он бог. Непостижимый.

– Брат он тебе, не по крови, по духу. Помнишь, ты с ним во сне разговаривал, и он сказал, что ты пошёл путём Зверя?

– Помню, всё помню, и сон пятилетней давности про людей зверей тоже помню. Они Мишуни назывались. Я проснулся и угорал от названия.

Там мир рушился, люди убегали, спастись могли только люди-звери. На них вели охоту. Вожак им читал заклинание и кидал его о землю. Оно взрывалось. Дым. Туман. Кто успеет пройти сквозь этот дым, станет оборотнем. Скорость, реакция - ну там всякие сверхспособности. Только так можно было выйти из катастрофы.

– Что-то он исчез, - загрустил Рон.

– Ты просто не слышишь его, а я слышу.

– Он на войне, жизнь за тебя свою на кон поставил.

– Так он играет?

– Играет, и по-крупному. Со смертью играет.

– А ты?

– Что я, что я могу? Он же бог, что с ним станется.

– Да человек он, такой же, как ты, только мудрый, знает много, умеет много, а ты - дурачок, но ты ещё живой, и свет он в тебе увидел. Никто не видит, а он разглядел.

– Вспомнил!!! Ходили мы с коллегами в парк на аттракционы. Все визжат весело, только и успевают менять карусели. Мне тогда идти не хотелось. Не люблю, когда кружат. Вестибулярный аппарат плохой. Рвёт меня от постоянного кружения на одном месте.

Так он похож на того парня, который стащил меня с карусели. Ох, и тошнило меня на ней. Чуть богу душу не отдал. Как сейчас помню его слова: «Пусть катаются другие, раз не можешь. Лучше наблюдай. Отойди в сторону. Не твоё это».

– А что моё? – спросил я.

– Заходи, расскажу. – Вынул из барсетки свою визитку и засунул в карман моей рубашки. – Мне пора, лекции. Опаздывать не люблю. Точность - вежливость королей.

Я тогда мало, что осознавал: «Спасибо!» – в ответ только и мог просипеть. Всё еще штормило и плыло перед глазами.

Дома я вспомнил про визитку. Профессор Е.А. Руцкий. Квантовая механика и статистическая физика. Кафедра микро - и наноэлектроники.

– Надо зайти послушать, что втирает студентам, – крутя в руках визитку, размышлял я. – Прошлые мои преподаватели дали направление. Вектор развития. Я бы сказал, мощный фундамент заложили. Может, что новое для себя узнаю.

Университет находился в северной части города. Далековато идти было. Любопытство, зараза, сильная вещь. Оно подогревало, толкало, маячило чем-то неизведанным и даже запретным. Я шел и думал про людей, которые сновали туда-сюда, как муравьи, не обращая ни на что своего внимания. Тащили добычу в свой домик и не видели красоту окружающего мира. А ночью они спали, так как у них не хватало сил уже смотреть на звёзды. Думал про камни, которые встречаются на пути.

С кафешки, которая находилась на углу перекрёстка четырёх дорог, зазвучала мелодия:

Ветер с моря дул, ветер с моря дул

Нагонял беду, нагонял беду...

– Символично, но что за хрень – подумал я. – Слушает же это кто-то. Врубил на полную громкость музыку в телефоне. В наушниках зазвучал Шевчук. ДДТ. Уважаю. Сила, смысл, душу насквозь пробирает.

Играй, как можешь, сыграй.

Закрой глаза и вернись.

Не пропади, но растай,

Да колее поклонись.

Мое окно отогрей,

Пусти по полю весной.

Кажется вот он, универ. Здесь особая атмосфера. Знания, блин, – сила! Лица у всех такие умные. Прислушиваюсь, что говорят. Полная хрень. Темный лес. Оно мне надо? Чё припёрся? Я ж биолог. Разбираюсь только в видовом многообразии растений. Зверюшки, розы, амёбы обыкновенные – это да – это я понимаю. А тут у них силовые потоки, границы между "реальным" и "квантовым" миром, да ещё обсуждают, как создать материю с "отрицательной массой".

Пара уже началась. Я тихонько вошёл в аудиторию, так, чтобы никому не мешать. Присел возле молоденькой девушки. Вот тут меня и шибанула молния. Физика, химия, биология – все науки и все сразу, и все через мою кровь. Электричество пошло по пути наименьшего сопротивления. Вспыхнул, как лампочка Ильича. Фигура, как у богини: длинные ноги, тонкие пальцы и глаза, в которых сразу утонул. Пропал. Снилась похожая на неё пару раз. На колени упал перед ней. Света белого не видел. Весь мир сошелся в ней одной.

Профессор взял меня за шиворот и выставил за дверь своей аудитории. По словам Е.А.Руцкого, он был сосредоточен на развитии и реализации интеллектуального потенциала молодых российских ученых, а мой потенциал сейчас сгорал прямо у него на глазах синим пламенем.

Так вот, где я погорел. Сука - любовь. На твоей квантовой физике сгорел, значит спасать пришел. Вытаскивать из черной дыры. Ответственность за весь мир и людей чувствуешь. Дурачка пожалел. Потенциал увидел.

Вот кто мой бог, трёхглазый ворон - Е.А. Руцкий. Увижу, спрошу, можно ли совместить духовный потенциал с физической любовью. Давно думаю, почему все предпочитают путь одиночек. Йоги, монахи, ламы…. Это что, самый короткий путь к Абсолюту? Или – это потому, что там, где сильная любовь, мозгов нет - одни только инстинкты к размножению?

Я не хочу во вселенной быть один. Пусть в моей вселенной все плодятся и размножаются. Любовь, гармония, освобождение. Как-то так.

– Эй, Вань, ты ещё здесь?

Ответом была тишина. Воспоминания опять нахлынули на Рона.

– Если снова буду копаться в себе сегодня, то точно сдохну.

В центре груди он чувствовал что-то вроде камня или пробки. Так хотелось вытолкнуть его, убрать с дороги, расчистить, как прошлогодний снег. Сомнения, чертовы сомнения. В людях, в боге, в себе. Вот где была собака зарыта. И его скрутило. Не хватало воздуху. Тошнило, как тогда на карусели.

– Дыши, меняй, меняй, меняй свой негатив на позитивные мысли. Делай замену, – услышал он слова в своей голове.

– Черт. Кто снова?

И опять Рон закрылся щитом. Ледяной купол сомкнулся над головой. Здесь моя территория. Здесь не страшно. Ни одна тварь не пройдет.

– И не выйдет.

С Роном говорил ворон. Раньше он его не слышал. Что-то изменилось. Или он сам изменялся.

– Ты вытащишь меня?

– Вытащу, если слушать будешь.

– Бери ручку, бумагу и пиши. Пиши все свои страхи, пиши всё. Узнай себя. Свои достоинства и недостатки. Ответь себе, кто ты. Чего хочешь. Честно пиши. Разбуди своего зверя! Посмотри ему в глаза. Познакомься с ним. Узнай, чего он хочет. Этот зверь - и есть ты. Твоя темная сторона.

Дальше напиши, что в тебе ест такого, что ты можешь предложить своему богу, миру. Чтобы он тобой заинтересовался. Честно пиши. От этого зависит твоя жизнь.

А твоя жизнь – это твой выбор. Что выберешь, то и получишь. Мы – люди, выбор остаётся всегда за нами. Вариантов много у вселенной. Но выбор всегда остается за тобой.

– Сейчас бы Ванька пришёл, он бы помог.

– А я тут. Полистай-ка свои записи снов. У меня с собой ключик от каморки Папы Карло. Вот он «разве ты слеп?». Все твои страхи и все твои надежды. Всё просто. Пораскинь мозгами.

– Написал? Выбрось в окно. Ветер подхватит – звучал голос трёхглазого.

И вправду порыв ветра распахнул окно, впустил воздух - свежий, морозный, ледяной. Из колонок проезжающей мимо машины доносилась песня БГ «Но северный ветер – мой друг».

– И мой!! – подумал Рон и доверил свои мысли ветру.

Рон увидел, как из центра груди трехглазого ворона идёт свет, как этот свет открывает дверь. Паника, ужас охватили его. Мир привычный, стабильный не отпускал. Держал мёртвой хваткой умирающего зверя.

– Прыгай! – слышал он голос ворона. – Прыгай, пока открыта дверь.

И Рон прыгнул. Черный вихрь подхватил и закружил его в своём грозном, грозовом танце. Он падал, но падал в небо. Вихрь уже был не черный, он переливался всеми цветами радуги. Было красиво, а место страха занимало спокойствие и понимание многих вещей. Где-то слышалось пение кришнаитов: «Харе Кришна, харе Рама». Он стоял в круге.

– Только не отпускай меня, только не отпускай! – повторял Рон.

Телефон разрывался. Мелодия звонка пела «Там, где взойдёт звезда Аделаида». На подоконнике открытого окна лежала карта джокера. Рон поднял трубку.

– Алло, кто это?

– Привет, Рон! Евгений Адамович Руцкий, – представился человек на том конце провода. – Приходи сегодня 21.00 в кафе «Рассвет», есть разговор.

- Евгений Адамович, я понял – Вы - мастер иллюзий.

- А что есть наш мир, как не одна большая иллюзия? Мозаика собрана. Ключ найден. Если протащило на подсознании до сих пор, протащит и дальше. Не забывай доверять миру и высшему в себе. Вариантов много, я просто помог тебе выбрать лучший.

Рон посмотрел на часы, было 11.11. по московскому времени. Он сорвал лист с настенного перекидного календаря, который обещал, что сегодня суббота.

– Воскресенье! – констатировал Рон. – Так-то лучше. Год быка.

Северный ветер подхватил карту, всё еще лежащую на том же самом месте, и уже уносил её следующему игроку. Тому, кто умеет слушать и слышать песни рыбака.

Мир за окном разрывался фейерверками. Снег превращался в дождь. А в голове у Рона зазвучала собственная мелодия: «Я стану ветром неба!»

Конец история Рона

- А мне понравилось!

Есть такое молчание, которое давит, когда молчат слишком громко. Так вот, в баре повисло именно такое молчание. Здесь было не принято как-то комментировать чужие истории. Такое негласное правило. Нарушить его мог только сам бармен. Девушка с горящими глазами, что до этого молчала, то ли по незнанию, то ли от переизбытка эмоций, нарушила это правило. Насколько бармен был суров к старичкам, настолько же он был готов закрыть глаза на оплошности новичков. Где была граница между старичками и новичками, никто не знал, даже сам бармен.

- Так, сейчас мандариновой паре отнесу кедровку и травяной чай, да-да, помню, листья ажины, черная смородина, опять же листьями, цветы таволги и половину чайной ложки мёда.

Поднятая за дальним столиком голова улыбнулась, кивнула и вернулась обратно в уютный мир внутренних процессов. Хозяин быстро ушёл за стойку, откуда вернулся с огромной дымящейся чашкой и небольшим стаканом. На столе мандариновой пары исчезли стаканы с остатками вина, на их месте тут же появились новые.

- Гости пристроены, желания успокоены. Теперь вернёмся к тебе, ясноокая. Тебе понравилась история Рона, предлагаю отплатить ему той же монетой.

Девушка, что сидела до этого молча, чуть смутилась и тихо-тихо ответила.

- Я здесь в первый раз, не знаю, как оно заведено...

- Ты заводи, а там разберёшься.

- Ну что же... С чего всё началось?..

История о Мире

Мой Мир.

Мне 6, смотрю на звездное небо, дует ветер - зовёт с собой. Стрекочут стрекозы, лягушки квакают, рядом течёт ручей. Слышу шаги бабушки возле дома. Сейчас она позовёт меня домой, ей сложно произносить моё имя: Алиона.

Мне 13, болею. Отношения с мамой - боль, с папой лучше, но корабль всегда находится в тёмных водах. Живу постоянно с чувством тревоги и страха. Моё тело привыкло к боли. Моя отстранённость только внешняя. Мысли о бегстве не покидают.

Каждый день хруст ломающихся костей.

Мне 35.

Я слышу Мир. Чувствую биение своего сердца, учусь любить себя и своё тело.

Странник шепчет: путь разный.

Зверь спокоен, тебе ничего не угрожает.

Мои страхи тают, как снег по утру.

Внутри всё меньше тьмы.

Делюсь с миром своим светом.

Учусь радоваться ритму своего сердца.

Я жива, сегодня это - подвиг.

Мир стучит в окно лучом солнца.

В моих венах течет кровь.

У меня было много имен, сегодня - не исключение.

Двуликость - часть меня.

Сейчас только так, нет больше оправданий и ожиданий, только ясность сознания.

Нет проигравших и выигравших в этой игре.

Есть только точка, линия, квадрат, куб.

Происходящее с тобой обусловлено картиной твоего мира.

Спасибо автору.

Мир всегда тебе ответит.

Цветные карандаши у меня в руках.

Моя реальность иная. Нет правильных или неправильных вопросов.

Мои чувства - мои.

Поцелуи наполнены жизнью.

Вдох, выдох, пульс, шаг, ритм, движение, остановка, действие, течение.

Стук в дверь, открытое окно, запах листвы, костра и пряников.

Здоровая рефлексия, процесс, который меня наполняет.

Внешнее тихо, внутреннее - ещё тише.

Чувствую себя ребёнком в утробе Мира!

Конец истории о Мире

- Ваш молочный улун, карамельно-ванильный оттенок, никакой химии, всё из натуральных атомов и фракталов привычной для вас реальности.

Девушка взяла огромную чашку, сделала несколько вдохов и выдохов над поднимающимся паром, улыбнулась. Было видно, как слой за слоем с неё спадает напряжение. Она оказалась в месте, где все немного такие же странные, но совсем чуть-чуть такие же, каждый оставался собой, со своим миром внутри.

- А мне понравилось! Или что я должен был ответить? Как-то так же было? Мне действительно понравилось, спасибо.

Рон, как и все в этот вечер, улыбнулся, кивнул и вернулся к своим делам.

Чем же займёмся мы? Правильно! Ответим на тот вопрос, который словно летающая тарелка над Белым домом висит. Вопрос, который вызывает слишком много других вопросов. Всей семьёй вопросительной пришли, так сказать.

Какого чёрта дракон ещё не рассказал свою историю?

Кажется, бармен таким вопросом не задавался, но услышал наши мысли и мольбы. Он повернулся в сторону Дракона и стал вопросительно на него смотреть.

- Знаете чай со специями? Масала чай. Острый. Добавьте 50 грамм абсента. Драконий огонь добавлю сам.

- Так бы сразу, Дракон!

- Я ещё не совсем Дракон, я ещё мал для такого громкого имени. Дракончик, мне так больше нравится. И да, спасибо!

Фигура, что склонилась за барной стойкой в поисках специй, лишь пожала плечами и тихо проговорила что-то неразборчивое. То ли артефакт доделаешь и узнаешь, как быть Драконом, то ли Дракончик, так Дракончик.

Несколько пар глаз смотрели в сторону Дракончика, он не отставал и смотрел в ответ. Сразу и на всех. Такое было свойство у Драконов. Видеть и замечать всё, но мириться со своей мудростью, считать её базовой характеристикой любого живого существа.

- Есть история про незыблемость и меня!

Начал Дракончик звонким и одновременно ровным голосом. Опять же, всего скорее очередное мистическое свойство из мира драконьих...