Проблема материи и пространства в мире духов

Возможны ли для Пселла такие представления, которые содержатся в Περὶ ἐνεργείας δαιμόνων? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо рассмотреть само понимание Пселлом термина материя (ὕλη). В главе Περὶ ὕλης (“ О материи ”) своей Διδασκαλία Παντοδαπή, Пселл характеризует свойства материи в духе аристотелевской “ Физики ”: “ Материя является предметом, так сказать невещественным, чувству недоступным, мыслью же только воспринимаемым. Она – низшая из всех существ, безобразная, бесформенная, неразвитая, сущность непричастная сущности и бытие без бытия. Если ведь исключить от тел качества, отношения, наружный вид, меру, движение, изменения, перемещения, то все другое, чем бы оно ни было, являются оставшейся материей. Если же отнять у огня тепло и сухость, у воздуха тепло и влажность, а у воды холод и влажность, то остатком всего этого и будет материя ”[305].

В небольшом сохранившемся фрагменте о материи, Пселл, следуя платоновской терминологии, называет материю матерью (ἡ μήτηρ) и кормилицей (ἡ τιθηνός), т.е. воспринимает учение платонизма и всей последующей философской традиции о происхождении всего мира из бесформенного и эмпирически недоступного материального субстрата: “ Материя – матерь образов и называется кормилицей: ведь и матери тварных [ существ ], по изречению “ кто был – есть ”, которое обозначает логосы всех, имеют [ причастность ] к рождению, благодаря близости основополагающих мужских семян к водам материнской утробы ”[306].

Из приведенных текстов, очевидно, что материя по Пселлу, как и у Аристотеля не является сущностью воспринимаемой эмпирически[307]. Коренное же отличие Пселла в определении материи от Аристотеля, как указывает Л. Бенакис в том, что материя не является у Пселла тем “ началом ” из которого “ демиург ” древних философов устроил мир, (т.е. не является дотворческим началом)[308] однако, несмотря на отвержение Пселлом демиургической функции материи, она, тем не менее, остается, вместе с формой, первым принципом тварной природы[309]. Это аристотелевское, в своей основе, понимание материи-ὕλη, повторяется в большинстве его сочинений[310].

В применении к учению об ангелах Пселл отвергает какое-бы то ни было присутствие материи-ὕλη в природе ангелов и демонов, то есть не допускает возможности использования концепции умной материи в христианской ангелологии, утверждая совершенную нематериальность бесплотных духов. Эта концепция, играющая существенную роль в деле иерархического оформления бытия в неоплатоническом мире умов, признается Пселлом непригодной для описания природы ангелов и демонов. Однако, такое понимание материи, как начала сверхчувственного, распространенное в поздней Византии со времен античности, без труда укладывается в демонологические построения Псевдо-Пселла: оно позволяет легко интегрировать природу демонов, как в духовный, так и в материальный мир. Пселл же не делает этого шага: небесный мир, согласно его ангелологии, расположен между материальным миром и Богом, не имея никакой причастности к материи, веществу и телесности. Он, напротив, утверждает нематериальность (ἅυλος) природы умных существ. Эта позиция исходит из христианского воззрения на демонов, как не имеющих возможности обращения к Богу и окончательно утвердившихся во зле.

Согласно определению Пселла[311], невозможность обращения демонов заключается в том, что они не претерпели никакого изменения в своей природе, оставшись такими же в этом отношении, какими были до своего падения. Иными словами, Пселл учит о том, что простая природа ангелов сохранилась неизменной у демонов, в отличие от воззрений Псевдо-Пселла. Если бы демоны имели тела, они могли бы обратиться к Богу, тогда как согласно Пселлу, простая или бестелесная природа (ἀσώματος οὐσία), в отличие от сложной (σύνθετος), не имеет возможности обращения[312].

В свидетельствах святоотеческой письменности по вопросу телесности демонов, кроме полностью отрицающих ее, имеются тенденции монашеско-аскетической письменности, которые также усваивают природе падших духов черты материальности и которые можно отнести к сфере личного мнения того или иного церковного писателя. Не столь многочисленные трактовки телесности духов в смысле земной вещественности, таких авторов, как блаж. Диадоха Фотикийскиого, разделявшего демонов на тончайших (λεπτότερα) и грубовещественных (ὑλωδέστερα)[313], преп. Никиты Стифата, признававшего возможность телесности и материальности духов[314], а также преп. Григория Синаита, выделявшего три вида демонов – материальных, водяных и воздушных, распределенных по трем началам этого мира[315], следует противопоставить мнениям преп. Иоанна Дамаскина[316] и свт. Григория Паламы, говоривших о некоторой телесности (световидности или эфирности) умных сил лишь по отношению к Богу, но не связывавших ее с грубостью земной и материальной вещественности[317]. Необходимость признания за ангелами и демонами некоторой телесности, для многих патристических писателей, следует из того, что они не обладают вездесущием или вездеприсутствием, однако в этом случае эта телесность не означает имманентной материальности или земной вещественности.

Рассматривая вопрос, могут ли быть расположены в определенном месте бестелесные природы (εἰ ἐν τόπῳ τὰ ἀσώματα;), под которыми понимаются человеческие души, ангелы и демоны, Пселл отмечает, что понятие бестелесного (τὸ ἀσώματον) исключает пространственные характеристики и выводит довольно антиномичное решение: несмотря на то, что бестелесная сущность находится вне пространства (οὐκ ἐν τόπῳ), она все же способна по собственному изволению присутствовать в теле (как например душа) и приближаться (ῥέπει) к нему[318]:

Противоположностью тела является бестелесность. Следовательно, если тело – в [определенном] месте, то бестелесное – вне [определенного] места. Ведь если одно противоположно другому противоположному, то оно ему противоположно. Следовательно, если телесные [предметы] – в [определенном] месте, то бестелесные, противоположные их сущности, не пребывают в [определенном] месте. Ибо сами по себе бестелесные выше телесных [предметов] и не присутствуют в телах определенно, но присутствуют [некоторым] своим образом; итак, вот что я скажу: если душа освобождается от тела отшествием чистым и бесстрастным, то не имеет [на себе] образа оставленного тела; если же страстно, себялюбиво разрешается и любит свой образ, то [своим] бытием и сущностью не присутствует бестелесное в теле, но приближается к нему, когда само желает.

'Enant…a e„sˆ tÕ sîma kaˆ tÕ ¢sèmaton. E„ oân tÕ sîma ™n tÒpJ, tÕ ¢sèmaton oÙk ™n tÒpJ. E„ g¦r tù ™nant…J tÕ ™nant…on, kaˆ tù ™nant…J tÕ ™n£ntion. OŒon, e„ tù sèmati tÕ enai ™n tÒpJ, ™nant…J Ônti tù ¢swm£tJ tÕ m¾ ™n tÒpJ enai. T¦ g¦r kur…wj ¢sèmata, kre…tton£ e„si toÚtou, kaˆ topikîj oÙ p£reisi to‹j sèmasi, tÍ d scšsei p£reisin aÙto‹j: oŒon ti lšgw: ¹ yuc¾ met¦ ¢pÒlusin t¾n ¢pÕ toà sèmatoj, e„ mn kaqarîj ¢pallagÍ kaˆ ¢paqîj, oÙk œcei scšsin prÕj tÕ sîma Ö ¢polšloipen: e„ d ™mpaqîj, ¢gap´ aÙtÕ kaˆ dialuqn, kaˆ ¹ ¢g£ph scšsij prÕj aÙtÕ, kaˆ Øpost£sei mn ¹ oÙs…v oÙ p£resti tÕ ¢sèmaton tù sèmati, ·špei d prÕj aÙtÕ Ótan boÚlhtai.

Таким образом, понятие пространства неприложимо для мира духов. Небесные существа не пребывают согласно нашим земным понятиям в определенном месте (τὸ μὴ ἐν τόπῳ εἶναι). Более того, в отличие от телесных существ, они могут проходить друг через друга (δι' ἀλλήλων φοιτῶσι), пребывая в себе (ἐν ἑαυτῷ ἐστιν ἕκαστον) и оставаясь, в то же время, неслиянными (ἁσύγχυτα μένουσιν), сохраняют тем самым свою индивидуальность. Они не обладают плотностью (παχύτητος) и определенными размерами (μεγέθους), их пребывание можно уподобить тому, как существуют мысли в одной душе (τὰ θεωρήματα ἐν μιᾶ ψυχῇ)[319]. Эти идеи свидетельствует, что Пселл придерживался представления о внепространственном существовании бесплотных сущностей, которое подразумевает, однако, возможность исхождения духов в пространство по собственному желанию.

 

4.4. Пселл и Псевдо-Пселл. Влияние темных сил на жизнь человека и способы борьбы с ними

4.4.1. Борьба с демонами согласно диалогу Περὶ ἐνεργείας δαιμόνων

В святоотеческих аскетических творениях постоянно прослеживается мысль о желании падших духов навредить человеку, содержится множество случаев негативного влияния злых духов на людей[320]. Многочисленность святоотеческих свидетельств относительно воздействий падших духов на людей, несопоставимых по объему с числом высказываний касательно роли ангелов, указывает на практическую направленность святоотеческих писаний, старающихся через различение демонских воздействий указать на способы борьбы с ними[321]. Ту же цель преследует Житие св. Авксентия, а также диалог Περὶ ἐνεργείας δαιμόνων, подвергая детальному разбору методы нападений демонов, способы борьбы с ними, их природу и различные виды-γένος.

Этот раздел посвящен сравнительному анализу взглядов Пселла и Псевдо-Пселла по проблеме противостояния демонам. Концепция материальности принятая автором Περὶ ἐνεργείας δαιμόνων сильнейшим образом отразилась на его взглядах по практическим воздействиям демонов на человека. Необходимо проследить к чему привела автора псевдоэпиграфа идея вещественности демонов, а также отличить эти идеи от подлинных воззрений Пселла. Это сопоставление, актуально хотя бы ввиду того, что диалог Περὶ ἐνεργείας δαιμόνων, был атрибутирован Пселлу вероятно по причине заинтересованности последнего проблемами демонологии. Для того чтобы показать необоснованность этого аргумента, как и самой атрибуции, ввиду явной несовместимости учения Пселла с представлениями изложенными в диалоге, мы представим обзор той же проблемы по материалам Жития св. Авксентия. Внутри весьма значительного корпуса сочинений Михаила Пселла достаточно много внимания уделяется различным демонологическим представлениям. Эти сочинения затрагивают по большей части древне-языческие античные идеи, историософское и отстраненное описание которых было приписано взглядам самого Пселла, тогда как его собственные взгляды, изложенные в богословских сочинениях, в действительности противоположны псевдорелигиозным и нехристианским концепциям древнего мира.

В святоотеческих писаниях неоднократно высказывалась мысль, что разнообразие способов воздействия демонов зависит от различия самих демонов. Св. Диадох Фотикийский разделяет злых духов на два рода – тонких (λεπτότερα), нападающих на душу подвижников, и более грубовещественных (ὑλωδέστερα), которые пленяют плоть страстными движениями[322]. Такое деление павших ангелов по критерию плотности материальной составляющей их “ тел ” – след определенных аскетических представлений. Можно сказать, что Псевдо-Пселл, разработавший целую классификацию демонов, обладающих разной степенью материальности, в некоторой степени развил и дополнил это, имеющее прецеденты в святоотеческой письменности, выделение падших духов.

Вот первый случай, который излагает Псевдо-Пселл устами Тимофея[323]: “ Я имел старшего брата, который женился на женщине здравого ума, но которая сильно страдала в чадородии и вследствие различных болезней совершенно изменилась. Когда ей пришло время родить, ей стало плохо, по ее одежде прошла рябь, она вскричала, говоря свободно на каком-то чужеземном языке… Когда к ней вернулся разум, я спросил ее, что она испытала, и [ знает ли ], что произошло затем. Она ответила, что ей явился демон: тень, похожая на женщину, с дуновением, взмахнувшим волосы, напала на нее… ”. Описанное в отрывке нападение на женщину демона относится к явному физическому воздействию падших духов на человека: демон заставляет делать то чего не желает человек, произносить незнакомые слова. Этот случай отражает языческое представление о женских демонах, нападающих на рожениц и младенцев[324] и, несмотря на то, что Псевдо-Пселл отрицает реальное деление падших духов на полы, очевидно, что этот материал взят не из христианской среды.

Текст Περὶ ἐνεργείας δαιμόνων, определенно указывает на различение демонских воздействий согласно природе их " тел ". Так, эфирные и воздушные вредят человеку при помощи иллюзий, видений и воображения^[325], используя в своих целях разум человека – искусно приближаясь к нему, они до того омрачают его ум, что он впадает в противоприродную страсть. Более материальные виды, напротив, физически досаждают своим жертвам, топят или жестоко обладают ими, так что демоны – наносят физический вред или же доводят до сумасшествия, в точной зависимости от вида напавшего демона[326]. Воспроизводя народное поверье о том, что свои нападения некоторый род материальных демонов совершает по ночам, Псевдо-Пселл не согласен с ним: “ есть эллинское мнение, что ни один из присущих материи демонов дерзает [ видеть ] сияния солнца, следовательно, поэтому ночную [ они ] устраивают засаду нам; засады же днем не бывают достаточно сильными ”[327].

Материализация духов в результате падения подводит взгляды Псевдо-Пселла к необходимости признания безусловного существования демонов в определенных каждому роду частях мира. Обитая во всех частях вселенной и не имея возможности переменить места своего пребывания, по причине изменения самой своей природы, демоны оттуда пытаются атаковать почти беззащитного человека. Приняв концепцию материальности демонов, Псевдо-Пселл нисходит до откровенного язычества. Представление о том, что высший род демонов, обладающий у Псевдо-Пселла тонкой телесностью, осуществляет воздействие на умы подвижников, тождественно учению святоотеческой традиции. Низшие же демоны, согласно псевдоэпиграфу, имеют грубую материальность и противодействуют человеку только при помощи грубого физического насилия. Допустив материальность демонских тел, Псевдо-Пселл нисходит к идее безусловного существования духов в каждой из стихий мира, чувствительной способности демонов и подобным псевдорелигиозным представлениям, которые явно заимствованы автором из языческих источников и не имеют общей основы с патристическими воззрениями, как и подлинным учением Михаила Пселла.

 

4.4.2. Борьба с демонами согласно Житию св. Авксентия

Насколько отличны подлинные воззрения Пселла от учения Περὶ ἐνεργείας δαιμόνων по проблеме противостояния демонам, можно судить по материалам Жития св. Авксентия. С демонами следует бороться – это один из первых призывов Пселла в качестве биографа святого: “ Кто, усердно читая жития святых (τῶν ὁσίων μνείαις), – вопрошает Пселл в первой части Жития св. Авксентия, и, видя их как бы сражающимися и борющимися против начал (πρὸς τὰς ἀρχάς), властей (πρὸς τὰς ἐξουσίας) и мироправителей (πρὸς τούς κοσμοκράτορας) тьмы этого века [328], не вооружился бы также духовным оружием (τὰ πνευματικὰ ὅπλα), противостав отважно духам злобы (κατὰ τῶν πνευμάτων πονηρίας), особенно если он перенимает опыт кого-либо с успехом ведущего брань и под его руководством (ὐπ' ἐκείνῳ ἀλείπτῃ) выступает против врага?”[329]. Здесь Пселл не только перечисляет новозаветное разделение демонов на начала, власти и мироправителей тьмы этого века, но и утверждает необходимость духовного руководства опытного подвижника над учениками. Пселл прилагает эту мысль к самому святому, который “ еще с отроческих лет (ἐξ ἔτι παιδὸς) боролся с духовными врагами (πρὸς τοὺς νοητοὺς ἐχθροὺς) побеждая у них победные венцы, для чего упражнялся при божественных наставниках, перенимая навыки духовного боя (τὰ συνθήματα τῆς πνευματικῆς μάχης) и укрепившись подле них против врагов (πρὸς τοὺς ἐχθροὺς)”[330].

Состояние человека обладаемого демоном, Пселл описывает словами демона, обращающего свою речь к святому устами женщины: “ Несчастье! Что тебе до меня Авксентий? Кто дал ему власть над нами?.. Уже двадцать лет я держу эту женщину под своей властью и с возвышения ее главы (ἐξ ἀκροπόλεως τῆς κεφαλῆς αὐτῆς), господствую (τυραννῶ) над остатком ее тела; я насыщаюсь всеми ее внутренностями и гнездюсь в глубине природы (ἐν τῷ βάθει τῆς φύσεως). Теперь я вижу, как меня изгоняют оттуда и готов выйти из нее, поскольку когда я заметил его, расторгнулась и ослабела моя сила ”[331]. Наименование “ легион ” (τὸ ὄνομα τάξεως)[332] по отношению к демонам, согласно Пселлу, указывает на группу демонов, по военному организованную, подобно фаланге и эскадрону, поскольку они поселяются в обладаемых, часто не по одному (οὐ καθ' ἕνα), но во множестве демонов (κατὰ πλείους) и управляются начальниками или князьями. Один над множеством подчиненных демонов овладевает человеческим телом и как только первенствующий демон захватывает человека, тогда все подчиненные ему, следуют за ним, пронизывают тело и осаждают принявшую их душу[333].

Пселл повествует в Житии о том, что шествие святого на состоявшийся в то время Халкидонский собор, сопровождалось по пути изгнанием демонов не только из людей, но освобождением от них земли и воздуха, “ поскольку не только люди были одержимы, но и неразумные животные, земля (γῆ) и воздух (ἀὴρ) были освобождены от духов (πνευμάτων ἀπολελυμένα), которые до этого были осквернены ими ”. На первый взгляд здесь Пселл говорит о тех же градациях демонов по месту обитания, что и автор Περὶ ἐνεργείας δαιμόνων. Тем не менее, существенное отличие Пселла в том, что духи не привязаны им к определенному месту вселенной, но, согласно с библейской и патристической традицией, лишь скитаются по ней, тогда как Псевдо-Пселл приписывает каждому особому роду демонов конкретное место обитания согласно степени их материальности, которое они не в состоянии переменить по своему желанию.

Неразумная и неразборчивая злоба демонов затрагивает все тварные существа: “Демоны питают злобу не только к людям, но также захватывают зверей, овладевают лошадьми, мулами и свиньями, как нас научают тому святые Евангелия, поскольку их гнев неразумен (ἄλογος γὰρ αὐτοῖς ὁ θυμὸς), а стремление неразборчиво (ἀδιάκριτος ἡ ὁρμὴ), поэтому они и проявляют свою неумолимую ярость и на случайных существах”[334]. Весьма сходно с Житием св. Антония, Пселл описывает нападения демонов на подвижника в различных видах и очертаниях (ἐν διαφόροις ἰδέας καὶ σχήμασιν),и “один из них принимал вид молнии, будто хотящей сжечь его, другой представлялся рекой, неожиданно появляющейся из земли, иной – бушующим морем, один возвышался к небу в виде лесистой горы, другой рычал как лев (λέοντας ἐβρυχᾶτο) и затем свистел как дракон, этот пускал стрелы, тот рубил топором, один пилил пилой, другой протыкал вилами, следующий отрывал куски от тела и каждый из них старался принять вид, будто делает что-то ужасное”[335]. Пселл повествует, что однажды св. Авксентию явился демон под видом светлого ангела, но святой, опытный в подвижнической жизни немедленно распознал по состоянию своей души, ложность видения[336]. Истинные видения, согласно Пселлу, остаются без образов (ἀνείδωλα μένει), без перемены зрительного восприятия (ἀμεταποίητα τὰ ὁράματα), если же видение предстает перед телесными глазами (δοκεῖ τὸ ὁρώμενον) и обладает некоторыми очертаниями, тогда оно ложно[337]. Божественные видения – единообразны (μονοειδῆ=), обладают невообразимой красотой (κάλλος ἀμήχανον) и божественным радованием (θεσπεσίαν τὴν εὐφροσύνην), видения архангелов – грозные (βλοσυρά), ангелов – кроткие (πραότερα), демонов – страшные и ужасающие (φοβερά καὶ δειμαίνοντα), душ – подобные тени (σκιοειδή). Вот как пишет Пселл о различиях в видениях света подвижниками[338]:

О свойствах родов божественных (ведь ты спрашивал и о них), нам точно известно, что свойства пребожественных видений – единообразие, обладающее невообразимой красотой, а также божественным радованием, архангелов – не такие же, но [лишь] подобные, ведь они грозные и наблюдающие порядок, ангелов – кроткие, демонов – страшныеротость, демонов – подобная подобная. и ужасающие, душ – подобные тени. Помутневшие демоны являют огнь, но свет Бога – блистающий и недвижимый, архангелов – тихий, ангелов – неподвижно движущийся, демонов же – неустойчивый и удобопреклоняемый.



Нападения демонов на подвижников св. Авксентий объясняет собравшимся вокруг него ученикам тем, что они завидуют людям, занимающим место отпавших от Бога ангелов: “ демоны завидуют монахам поскольку они восходят [ на небо ](ἀνιᾶσι γὰρ οὗτοι), которого те лишились из-за отпадения. По этой причине они не поддерживают наше изменение (μεταβολήν) и поскольку сами не желают (οὐ βούλονται) возвратиться к своему первоначальному чину (πρὸς τὴν πρώτην τάξιν), они противятся тем, кто может взойти туда ”[339]. Восхождение монахов на небо, которого лишились демоны, здесь не следует понимать в том смысле, что души подвижников помещаются в какой-либо чин ангельской иерархии, из которого отпали демоны, поскольку Пселл категорично утверждает, что душа человека не может измениться в ангелов по причине различия природ[340]. Для того, чтобы помешать христианину достигнуть спасения демоны используют разнообразные искушения:“ Каждой добродетели (πρὸς ἑκάστην τῶν ἀρετῶν) они противопоставляют нам пороки (κακίαν), если желаем жить в целомудрии, они показывают сладострастные образы, представляя наяву и в ночных видениях неких женщин, изображая их обвешанными украшениями, являя также и иные видения, для того, чтобы отдалить нас от целомудрия. Если мы постники, они предлагают образы накрытых столов и пищей некоей прилежно приготовленной возбуждают в нас чувство голода ”[341]. Демоны не устраивают сражения в каком-то определенном месте, но проводят войну со всех сторон тварного мира и, что хуже всего, поселяются в нашем собственном теле, используя голову человека в качестве своеобразной крепости (οἷ ἐξ ἀκροπόλεως), через которую они порабощают чувства человека. Св. Авксентий призывает учеников не бояться, когда они слышат об этом (τούτων ἀκούοντες), поскольку, никто не может устоять против них, понадеявшись на самого себя, но в настоящее время (νῦν) мы сопровождаемся ангелами (μετὰ ἀγγέλων τούτοις), выстраиваемся в один боевой порядок вместе с архангелами (μετὰ ἀρχαγγέλων παρατασσόμεθα), выступаем вместе с силами (μετὰ τῶν δυνάμεων παρεμβάλλομεν), под командованием самого Бога (ὑπ΄ αὐτῷ τῷ θεῷ στρατηγούμεθα)[342].

Рассмотренный в предыдущем параграфе текст псевдоэпиграфа Περὶ ἐνεργείας δαιμόνων навевает впечатление почти безусловного обладания демонами вселенной, что весьма сходно с выводами дуалистического воззрения на мир евхитов, с которыми и полемизировал автор диалога. Пселл, напротив, пишет о том, что демоны могут вселять страх только отчасти, тогда как сами они полны еще большего страха. Множество подвижников видели, как они жалуются в своей слабости. Они возвышаются как кедры ливанские и испускают громкие звуки как трубачи, но если мы осеняем их крестным знамением (τὸν σταυρὸν σχηματίσῃ), они тотчас бывают побеждены, если же будем петь некоторые из псалмов Давида, то они становятся как змеи, засыпающие от пения волшебной мелодии[343]. Христианские подвижники имеют власть над демонами, которых они прогоняют в пустыни.

Таким образом, демонология Пселла в своей практической сфере также чужда “ христианскому эллинизму ”, который характерен для автора Περὶ ἐνεργείας δαιμόνων. Пселл не считает демонов, нападающих на христиан со всех сторон мироздания, обитающими в тех местах вселенной, которые соответствуют природе их тел, поскольку и сами падшие духи нематериальны и бестелесны. Несмотря на то что демоны, согласно Пселлу, нападают на человека со всех сторон мироздания, концепция их безысходного обитания в стихиях, никаким образом не может быть выведена из контекста демонологических воззрений Михаила Пселла.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование различного рода источников позволяет нам высказать ряд суждений по ангелологии Михаила Пселла: иерархичности, природе и свойствах небесного мира и космоса, его демонологическим воззрениям, а также предоставляет основание для характеристики самой личности Пселла как богослова и церковного мыслителя.