Креонт, а у другого отнял честь.

Он Этеокла в землю по обряду

Сокрыл, и тот Аида стал достоин.

Злосчастного же тело Полиника

Он всем через глашатая велит

Не погребать и не рыдать над ним,

Чтоб, не оплакан и земле не предан,

Он сладкой стал добычей хищным птицам. (антигона)

 

 Что хочешь делай - схороню его. 70

 Мне сладко умереть, исполнив долг. (антигона)

 

Ты сердцем горяча к делам ужасным. (исмена об антигоне)

 

Но так как смертию двойной они

В один погибли день, сразив друг друга,

Братоубийством руки осквернив,-

Теперь я власть державную приемлю (креонт)

 

Полинике,

Который край свой и богов отчизны,

Вернувшись из изгнанья, сжечь хотел

Дотла и братскою упиться кровью

И граждан всех рабами увести,-

О нем мы возвещаем всем: его 210

Не хоронить, и не рыдать над ним,

И хищным птицам там, без погребенья,

И псам его оставить в знак позора. (креонт)

 

Дурная весть замкнула мне уста.

Сейчас скажу: недавно тело кто-то

Похоронил и после сам ушел,

Сухой посыпав пылью по обряду. (страж)

 

я при всех клянусь,

Что, если в погребении повинный

Не будет мне пред очи приведен,

Вам смерти будет мало, вас живыми

Подвешу я, чтоб наглость ту раскрыть (креонт)

 

Веду ее: схватили мы девицу,

Когда умершего обрядом чтила (страж)

видим: девушка подходит

И стонет громко злополучной птицей,

Нашедшею пустым свое гнездо.

Лишь увидала тело обнаженным, 430

Завыла вдруг и громко стала клясть

Виновников. И вот, песку сухого

В пригоршнях принеся, подняв высоко

Свой медный, крепко скованный сосуд,

Чтит мертвого трикратным возлияньем.

 

Не отрицаю, дело было так (антигона)

 

Не прибыльна ли смерть? Нет, эта участь

Печали мне, поверь, не принесет.

Но если сына матери моей 470

Оставила бы я непогребенным,

То это было бы прискорбней смерти;

О смерти же моей я не печалюсь. (антигона)

 

Она уж тем строптивость показала

Что дерзостно нарушила закон.

Вторая ж дерзость - первую свершив,

Смеяться мне в лицо и ею хвастать

В моем дому, - не избежит она

Злой участи, как и ее сестра.

Виновны обе в дерзком погребенье

(креонт)

 

 Но есть ли для меня превыше слава,

Чем погребенье брата своего?

И все они одобрили б меня,

Когда б им страх не сковывал уста. (антигона)

 

 Я виновата, коль сестра признает,

И за вину ответ нести готова.

Но ты, сестра, страдаешь. Я готова

С тобой страданий море переплыть.(исмена)

 

Не подчиняйся ж прихоти, не жертвуй 660

Рассудком из-за женщины, мой сын,

И знай, что будет холодна любовь,

Коль в дом к тебе войдет жена дурная. (креонт сыну гемону)

 

Для гражданина взор твой страшен, если

Его слова не по сердцу тебе.

Но я повсюду слушаю - и слышу,

Как город весь жалеет эту деву,

Всех менее достойную погибнуть

За подвиг свой позорнейшею смертью:

Она не допустила, чтобы брат,

В бою сраженный и непогребенный,

Добычей стал собак и хищных птиц. 710

Она ли недостойна светлой чести?

Так уступи же и умерь свой гнев; 730

Затем, что, если мнение мое,

Хоть молод я, внимания достойно

(гемон отцу)

 

 Неоплакана, без близких,

Не изведавшая брака,

Ухожу я, злополучная,

В предназначенный мне путь. (антигона)

 

Когда была 6 я мать

Или жена и видела истлевший

Прах мужа своего, я против граждан

Не шла бы. Почему так рассуждаю?

Нашла бы я себе другого мужа,

Он мне принес бы новое дитя;

Но если мать с отцом в Аид сокрылись,

Уж никогда не народится брат.(антигона)

 

Твой приговор на град навел болезнь;

Осквернены все алтари в стране

И в самом граде птицами и псами,

Что труп Эдипова терзали сына.

Как ты дитя, рожденное тобою

От чресл твоих, отдашь - за трупы труп;

Затем, что ты безжалостно загнал 1080

Живую душу в темную гробницу;

А сам берешь, отнявши у Подземных,

Прах обесчещенный, не погребенный;

Такого права нет ни у тебя,

Ни у богов, то их противно воле.

(тиресий)

 

 А я, раз это решено, пойду

Ту выпустить, которую связал.

Я понял: чтить до самой смерти должно

От века установленный закон.(креонт)

 

Пал Гемон, и не от руки чужой.

Своею, в гневе на отца за деву. (вестник)

 

Засов дверной я отпирала; весть 1190

О бедствии до слуха моего

Дошла,- и на руки моих служанок

Упала я без чувств, поражена.(эвридика жена креонта)

 

Повесившейся деву увидали

На туго перекрученном холсте;

А рядом он, ее обнявши труп,

Лил слезы о погибели невесты,

«О, выйди, сын! Прошу, молю тебя!»

Но юноша тогда, взглянувши дико,

Ни слова не сказал, извлек свой меч

Двуострый. В ужасе отец отпрянул -

И промахнулся он. Тогда, во гневе

Сам на себя, всем телом он на меч

Налег(вестник эвридике)

 

О господин, от бедствий к новым бедам

Идешь ты и увидишь скоро их:

Одни пришли, другие в доме ждут.

Умершего любя, твоя супруга

Несчастная от свежих ран скончалась. (вестник креонту)

 

Уведите вы прочь безумца, меня!

Я убил тебя, сын, и тебя, жена!

И нельзя никуда обратить мне взор:

Все, что было в руках, в стороне лежит;(креонт)

 

1. Образы

 

Креонт в трагедии “Антигона” – это жестокий деспот, творящий произвол и беззаконие, презирающий принципы гуманности. Сочувствуя мужественной Антигоне, Софокл осуждает в лице Креонта насилие, вызывает у читателя и зрителя ненависть к нему. Произвол Креонт оборачивается против него самого: в фи­нале трагедии он теряет близких людей и понимает, что сам виноват в их гибели.

 

Антигона - это бесстрашие и неумолимость перед лицом смерти. Антигона отторгает себя от мира. “Как вы все мне противны с вашим счастьем! — кричит она Креону. — С вашей жизнью, которую надо любить, какой бы она ни была”; она хочет своего счастья, настоящего,; она не может жить в этом мире, где нужно “лгать и продавать себя”. Именно об этом свидетельствует уход от темы Полиника и Этеокла, когда Креон заставляет её вспомнить, какими были её братья, убеждая не умирать за тех, кто этого не достоин. Она сначала, совершенно выбитая из колеи, соглашается с ним, но когда он говорит о счастье, обнаруживается истинная сущность проблемы — несовместимость Антигоны с этим миром.

 

Героиня, наиболее близкая к Антигоне по крови, Исмена — полная противоположность ей по мировоззрению. У Софокла она не хуже Антигоны, но ей чужд дух бунтарства и непокорности, она считает, что не женское дело противостоять мужчине.

Идеи

Смысл – это не драма о преступлении и наказании, трагедия человека (Креонта) (в том, что он никого не слушал). Он неправильно понял свои права и переоценил свои возможности. Моральное уничтожение Креонта страшнее физической смерти

Софокл показывает ошибочность позиции обоих противников, что каждый из них защищает правое дело, но защищает его односторонне. Так понимал «Антигону» Гегель

Согласно другому толкованию трагедии, Софокл всецело стоит на стороне Антигоны (смерть Антигоны становится ее победой)

№ 27 Книга Платона “Апология Сократа”

«Апология Сократа» – единственное произведение, написанное Платоном не в диалогической форме. Тем не менее, «Апология» тесно примыкает к его «сократическим» диалогам. Платон передаёт в ней – вероятнее всего, очень близко к буквальному тексту – содержание трёх речей, произнесённых Сократом в собственную защиту на суде, который был устроен над ним афинскими демократами и окончился смертным приговором великому философу (подробнее о мотивах и ходе суда, а также об обстоятельствах кончины Сократа – см. в статье Смерть Сократа). Слово «апология» в буквальном переводе означает «оправдание». Целью Платона при написании «Апологии» было посмертно оправдать Сократа от ложно возведённых на него обвинений.

I. Речь Сократа после выступлений на суде против него, но до вынесения обвинительного вердикта – краткое содержание

(Платон «Апология Сократа», фрагменты 17а – 35d)

Сократ заявляет членам гелиэи, что обвинители говорили против него красноречиво, но ошибочно и клеветнически; он же будет говорить попросту и без прикрас, но только одну правду, так, как он ее говорил всегда и раньше в своих спорах с разными противниками (Платон «Апология Сократа», фрагменты 17а – 18а).

“Толь­ко уж, кля­нусь Зев­сом, афи­няне, вы не услы­ши­те речи
раз­на­ря­жен­ной, укра­шен­ной, как у этих людей, изыс­кан­ны­ми выра­же­ни­я­ми, а услы­ши­те речь про­стую, состо­я­щую из пер­вых попав­ших­ся слов” (сократ)

Прежние обвинители, по мнению Сократа, были страшнее для него, потому что они ему неизвестны, и обвинения их слишком глубокие, хотя и клеветнические. Теперешние же обвинители – Анит, Мелет и Ликон – менее страшны и более ограниченны (Платон «Апология Сократа», фрагменты 18а – 18е).

Клевещут те, кто утверждал, будто Сократ занимался тем, что находится под землей, и тем, что на небе, т. е. натурфилософией или астрономией, хотя в самой науке Сократ не находит ничего плохого. Клевета и обвинение в том, будто он считает себя обладателем какой-то особой мудрости, ибо хотя дельфийский бог и объявил Сократа мудрейшим из людей, но эта его мудрость, как он сам убедился, расспрашивая мудрых людей, заключается только в том, что он признает отсутствие у себя какой бы то ни было мудрости. За это и озлобились на него все, кого считают мудрым и кто сам себя считает таковым (Платон «Апология Сократа», фрагменты 19а – 24а).

“Вы и сами виде­ли в комедии Ари­сто­фа­на ⁸, как какой-то Сократ бол­та­ет­ся там в кор­зин­ке, гово­ря, что он гуля­ет по возду­ху, и несет еще мно­го раз­но­го вздо­ру, в кото­ром я ниче­го не смыс­лю. “ (Мелет - обвинитель сократа)

“А если еще кро­ме все­го подоб­но­го вы слы­ша­ли от кого-нибудь, что я берусь вос­пи­ты­вать людей и зара­ба­ты­ваю этим день­ги, то и это неправ­да”

“что бы такое бог хотел ска­зать и что это он под­ра­зу­ме­ва­ет? Пото­му что сам я, конеч­но, нима­ло не сознаю себя муд­рым; что же это он хочет ска­зать, гово­ря, что я муд­рее всех? Ведь не может же он лгать: не пола­га­ет­ся ему это.“

Сократ пошел к человеку, которого все считали мудрым, особенно он сам себя и понял, что “он толь­ко счи­та­ет себя муд­рым, а на самом деле не мудр”. “Пото­му что мы с ним, пожа­луй, оба ниче­го в совер­шен­стве не зна­ем, но он, не зная, дума­ет, что что-то зна­ет, а я коли уж не знаю, то и не думаю, что знаю” (сократ)

“те, что поль­зу­ют­ся самою боль­шою сла­вой, пока­за­лись мне, когда я иссле­до­вал дело по ука­за­нию бога, чуть ли не самы­ми бед­ны­ми разу­мом, а дру­гие, те, что счи­та­ют­ся поху­же, — более им ода­рен­ны­ми.”

пошел сократ к трагическим и дифирамбическим поэтам и тоже разочаровался: “вслед­ст­вие сво­его поэ­ти­че­ско­го даро­ва­ния они счи­та­ли себя муд­рей­ши­ми из людей и в осталь­ных отно­ше­ни­ях, чего на деле не было”

Сократ пошел к ремесленникам и понял “что они гре­ши­ли тем же, чем и поэты: отто­го, что они хоро­шо вла­де­ли искус­ст­вом, каж­дый счи­тал себя самым муд­рым так­же и отно­си­тель­но про­че­го, само­го важ­но­го, и эта ошиб­ка засло­ня­ла собою ту муд­рость, какая у них была”

 “о люди, муд­рей­ший тот, кто, подоб­но Сокра­ту, зна­ет, что ниче­го-то по прав­де не сто­ит его муд­рость.” (бог)

Невозможно доказать, что Сократ развращал юношество, ибо иначе вышло бы, что развращал только он, а, например, законы, суд, или судьи, а также Народное собрание или сам обвинитель его, Мелет, никого никогда не развращали. Кроме того, если Сократ кого-нибудь и развращал, то еще надо доказать, что это развращение было намеренным; а невольное развращение не подлежит суду и могло бы быть прекращено при помощи частных увещаний (Платон «Апология Сократа», фрагменты 24b – 26а).

“А когда спро­сят их, что он дела­ет и чему он учит, то они не зна­ют, что ска­зать, но, чтобы скрыть свое затруд­не­ние, гово­рят то, что вооб­ще при­ня­то гово­рить обо всех люби­те­лях муд­ро­сти: он-де зани­ма­ет­ся тем, что в небе­сах и под зем­лею, богов не при­зна­ет, ложь выда­ет за исти­ну.”

Мелет говорит о том, что улучшают юношей судьи и члены совета, и все, кроме самого сократа, но сократ приводит в пример лошадей, которых улучшить может только один, а все остальные портят.

Невозможно доказать и то, что Сократ вводил новые божества, ибо Мелет одновременно обвинял его и в безбожии. Если Сократ вводил новые божества, то он во всяком случае не безбожник (Платон «Апология Сократа», фрагменты 26b – 28а).

Сократ опровергает обвинения тем, что он верит в гениев - детей богов от нимф, и как же он тогда может отвергать самих богов. “Это было бы так же неле­по, как если бы кто-нибудь при­зна­вал, что суще­ст­ву­ют мулы — лоша­ди­ные и осли­ные дети, а что суще­ст­ву­ют лоша­ди и ослы, не при­зна­вал бы”

Сократ говорит, что невиновен в том, в чем его обвиняют “и если что погу­бит меня, так имен­но это; не Мелет и не Анит, а кле­ве­та и недоб­ро­же­ла­тель­ство мно­гих — то, что погу­би­ло уже нема­ло чест­ных людей, думаю, что и еще погу­бит”

Сократ говорит далее, что не боится смерти, но боится лишь малодушия и позора. Он приводит в пример Ахиллеса, который ценой своей смерти отомстил за друга патрокла: “ он не посмот­рел на смерть и опас­ность, а гораздо боль­ше убо­ял­ся оста­вать­ся в живых, будучи тру­сом и не мстя за дру­зей.”

Отсутствие у него боязни смерти есть только результат убеждения в том, что Сократ ничего не знает, в частности, об Аиде и сам считает себя незнающим. Если бы даже его и отпустили при условии, что он не станет заниматься философией, то он все равно продолжал бы заниматься ею, пока его не оставило бы дыхание жизни. “ Желать вам вся­ко­го добра — я желаю, о мужи афи­няне, и люб­лю вас, а слу­шать­ся буду ско­рее бога, чем вас, и, пока есть во мне дыха­ние и спо­соб­ность, не пере­ста­ну фило­соф­ст­во­вать”

“отпу­сти­те меня или нет — посту­пать ина­че, чем я посту­паю, я не буду, даже если бы мне пред­сто­я­ло уми­рать мно­го раз.”

Убийство Сократа будет страшно не для него самого поскольку худ­ше­му не было поз­во­ле­но вредить луч­ше­му, но для его убийц, потому что после смерти Сократа они едва ли найдут такого человека, который бы постоянно заставлял их стремиться к истине. “ В самом деле, если вы меня убье­те, то вам нелег­ко будет най­ти еще тако­го чело­ве­ка, кото­рый, смеш­но ска­зать, при­став­лен к горо­ду как овод к лоша­ди, боль­шой и бла­го­род­ной, но обле­нив­шей­ся от туч­но­сти и нуж­даю­щей­ся в том, чтобы ее под­го­ня­ли.” Ради воспитания своих сограждан в истине и добродетели Сократ забросил все свои домашние дела, хотя за это воспитание он ни от кого не получал денег, почему и оставался всегда бедным. Внутренний голос всегда препятствовал Сократу принимать участие в общественных делах, что и сам Сократ считает вполне правильным, ибо, по его мнению, справедливому и честному человеку нельзя ужиться с той бесконечной несправедливостью, которой полны общественные дела. “ Будь­те уве­ре­ны, о мужи афи­няне, что если бы я попро­бо­вал зани­мать­ся государ­ст­вен­ны­ми дела­ми, то уже дав­но бы погиб и не при­нес бы поль­зы ни себе, ни вам.”

Сократ никогда никого ничему не учил, он лишь не препятствовал ни другим в том, чтобы они задавали ему вопросы, ни себе самому – в том, чтобы задавать такие же вопросы другим или отвечать на них. Это поручено Сократу богом. И нельзя привести ни одного свидетеля, который бы утверждал, что в вопросах и ответах Сократа было что-нибудь дурное или развращающее, в то время как свидетелей, дающих показания противоположного рода, можно было бы привести сколько угодно. Сократ считает недостойным себя и судей, да и вообще безбожным делом стараться разжалобить суд, приводя с собою детей или родственников и прибегая к просьбам о помиловании (Платон «Апология Сократа», фрагменты 28b – 35d).

“мне ско­рее сле­ду­ет, несмот­ря на опас­ность, сто­ять на сто­роне зако­на и спра­вед­ли­во­сти, неже­ли из стра­ха перед тюрь­мою или смер­тью быть заод­но с вами, желаю­щи­ми неспра­вед­ли­во­го.”

“для меня смерть, если не гру­бо так выра­зить­ся, — самое пустое дело, а вот воз­дер­жи­вать­ся от все­го без­за­кон­но­го и без­бож­но­го — это для меня самое важ­ное”

Сократ говорит о том, что он не собирается просить на суде о помиловании, приводить своих детей, чтобы разжалобить судью, как делают это другие, поскольку считает это позором: “это и непра­виль­но, о мужи, — про­сить судью и избе­гать нака­за­ния прось­бою, вме­сто того чтобы разъ­яс­нять дело и убеж­дать.”

II. Речь Сократа после вынесения ему судом общего обвинения, но до смертного приговора – краткое содержание

(Платон «Апология Сократа», фрагменты 35е – 38b)

В этой части своей апологии Сократ говорит о себе самом – и удивляется тому, что выдвинутое против него обвинение поддержано столь незначительным большинством голосов (пятью или шестью).

Сам Сократ за то, что он совершил, назначил бы себе другое, а именно бесплатное питание в Пританее: “если я дол­жен назна­чить себе что-нибудь мною заслу­жен­ное, то вот я что себе назна­чаю — даро­вой обед в При­та­нее.”

“если бы у вас, как у дру­гих людей, суще­ст­во­вал закон решать дело о смерт­ной каз­ни в тече­ние не одно­го дня, а несколь­ких; а теперь не так-то это лег­ко — в малое вре­мя сни­мать с себя вели­кие кле­ве­ты.”

Сократ говорит о том, что “не ста­ну я оби­жать само­го себя, гово­рить о себе самом, что я досто­ин чего-нибудь нехо­ро­ше­го, и назна­чать себе нака­за­ние”

По мнению Сократа, его наказание не может состоять ни в тюремном заключении (ибо он не хочет быть чьим-либо рабом), ни в изгнании (ибо он не хочет быть в жалком и гонимом состоянии), ни в наложении штрафа (ибо у него нет никаких денег), ни в отдаче его на поруки состоятельным ученикам, которые внесли бы за него залог (ибо он в силу веления бога и ради человеческой пользы все равно никогда не прекратит своих исследований добродетели и наставления в ней всех людей).

Этого никогда не поймут его обвинители и судьи, ибо они ни в чем не верят ему.

III. Речь Сократа после смертного приговора – краткое содержание

(Платон «Апология Сократа», фрагменты 38с – 42а)

Те, кто голосовал за смертную казнь Сократа, причинили зло не ему, потому что он, как старый человек, и без того скоро должен был бы умереть, но себе самим, потому что их все будут обвинять, а Сократа будут считать мудрецом.

Пусть не думают, что у Сократа не хватило слов для защиты: у него не хватило бесстыдства и дерзости для унижения перед не понимающими его судьями. От смерти легко уйти и на войне, и на суде, если только унизиться до полного морального падения:“и в сра­же­ни­ях часто быва­ет оче­вид­но, что от смер­ти-то мож­но иной раз уйти, или бро­сив ору­жие, или начав­ши умо­лять пре­сле­дую­щих”. Но Сократ себе этого не позволит.

“быть может, вы дума­е­те, о мужи, что я осуж­ден пото­му, что у меня не хва­ти­ло таких слов, кото­ры­ми я мог бы скло­нить вас на свою сто­ро­ну, если бы счи­тал нуж­ным делать и гово­рить всё, чтобы уйти от нака­за­ния. Вовсе не так. Не хва­тить-то у меня, прав­да что, не хва­ти­ло, толь­ко не слов, а дер­зо­сти и бес­стыд­ства и жела­ния гово­рить вам то, что вам все­го при­ят­нее было бы слы­шать, вопия и рыдая, делая и гово­ря, повто­ряю я вам, еще мно­гое меня недо­стой­ное — все то, что вы при­вык­ли слы­шать от дру­гих”

Осудившие Сократа очень быстро будут отмщены теми обличителями, которых он же сам и сдерживал раньше: “ тот­час за моей смер­тью при­дет на вас мще­ние, кото­рое будет мно­го тяже­лее той смер­ти, на кото­рую вы меня осуди­ли”

Обращаясь к тем из голосовавших, кто хотел его оправдать, Сократ говорит, что внутренний голос («демон»), ранее всегда останавливающий его перед совершением проступков, на этот раз все время молчал и не требовал принимать каких-либо мер во избежание смерти, которая в данном случае есть благо. “ Ведь преж­де-то, когда я что-нибудь гово­рил, оно неред­ко оста­нав­ли­ва­ло меня сре­ди сло­ва, а теперь во всем этом деле ни разу оно не удер­жа­ло меня от како­го-нибудь поступ­ка, от како­го-нибудь сло­ва”

“похо­же, в самом деле, что все это про­изо­шло к мое­му бла­гу, и быть это­го не может, чтобы мы пра­виль­но пони­ма­ли дело, пола­гая, что смерть есть зло. Это­му у меня теперь есть вели­кое дока­за­тель­ство, пото­му что быть это­го не может, чтобы не оста­но­ви­ло меня обыч­ное зна­ме­ние, если бы то, что я наме­рен был сде­лать, не было бла­гом.”

Действительно, смерть – не зло, ибо если она есть полное уничтожение человека, то это было бы для Сократа только приобретением, а если она есть, как говорят, переход в Аид, то и это для него приобретение, ибо он найдет там праведных судей, а не тех, которые его сейчас осудили; он будет общаться с такими же, как он, несправедливо осужденными; он будет проводить там жизнь, исследуя добродетель и мудрость людей. И наконец, он будет уже окончательно бессмертен. Поэтому и его сторонники тоже пусть не боятся смерти.

“Но и вам, о мужи судьи, не сле­ду­ет ожидать ниче­го дур­но­го от смер­ти, и уж если что при­ни­мать за вер­ное, так это то, что с чело­ве­ком хоро­шим не быва­ет ниче­го дур­но­го ни при жиз­ни, ни после смер­ти и что боги не пере­ста­ют забо­тить­ся о его делах; тоже вот и моя судь­ба устро­и­лась не сама собою, напро­тив, для меня оче­вид­но, что мне луч­ше уж уме­реть и осво­бо­дить­ся от хло­пот.”

Что же касается обвинителей, то Сократ просит их наказывать его детей (если они будут иметь слишком высокое мнение о себе и отличаться корыстолюбием), принимая такие же меры, какие сам Сократ принимал в отношении своих обвинителей, т.е. меры убеждения.

“если, о мужи, вам будет казать­ся, что мои сыно­вья, сде­лав­шись взрос­лы­ми, боль­ше заботят­ся о день­гах или еще о чем-нибудь, чем о доб­ле­сти, ото­мсти­те им за это, пре­сле­дуя их тем же самым, чем и я вас пре­сле­до­вал; и если они будут мно­го о себе думать, будучи ничем, уко­ряй­те их так же, как и я вас уко­рял”

Сократ идет на смерть, а его обвинители будут жить, но не ясно, что из этого лучше и что хуже.

№28 Книга Платона “Пир”

Сюжет:

1. Федр

Влюблённый человек готов на любые подвиги ради возлюбленного. Ахиллес и Патрокл.

2. Павсаний

двойственная природа эрота. пошлый - от пошлой афродиты, небесный - от небесной афродиты. Возвышенная любовь искренняя, не любовь к телу, который имеет свойство меняться. Возвышенная любовь не имеет животной страсти как в любви между мужчиной и женщиной. это любовь к взрослому мужчине. пошлая же любовь низменна, такие люди нестабильны, поскольку могут уйти, когда тело перестанет их привлекать.

пошлые люди осквернили любовь, из за любовь воспринимается как что то отрицательное

3. Эриксимах

4. Аристофан

любовь это стремление к целостности двух половин друг к другу. изначально было три пола: мужчина, женщина и андрогены (мужчины и женщина, соединённые в одно единое: у них две головы, 4 руки и тд). они стали сильными, стали возмущаться и аполлон по приказу зевса разделил их. и суть их жизнь заключалась в том чтобы найти свои половины

5. речь агафона

этот высшее божество

Эрот — самый совершенный бог. Он — носитель лучших качеств: красоты, храбрости, рассуди тельности, мастерства в искусствах и ремёслах. Даже боги могут считать Эрота своим учителем.

6. речь сократа

сократ говорит речь в противовес речи агафона: эрот - это любовь к чему то, а предмет любви - это нужда в том,чего у тебя нет.

сократ рассказывает со слов одной девушки, что эрот -это стремление к любви, а не сама любовь. эрот полубог, поскольку его мать земная женщина, поэтому эрот разрывается между двумя крайностями: небесной и земной. Сам он всегда грязный, грубый, но стремится к божественному, прекрасному, красивому

7. Алкивиад

он согласен с сократом и его речь о восхвалении сократа, как у него бьется сердце, капают с глаз слёзы, когда он слушает сократа

№31 Комедия Менандра «Брюзга»

1. Сюжет

Пан, бог.

Хэрея, парасит.

Сострат, влюбленный.

Пиррий, раб.

Кнемон, отец.

Девушка, дочь Кнемона.

Дав, раб Горгия.

Горгий, пасынок Кнемона.

Сикон, повар.

Гета, раб.

Женщина, мать Сострата.

Планг_о_, его сестра (без слов).

Парфенида, флейтистка (без слов).

Симиха, старуха.

Mиррина, мать Горгия (без слов).

Каллиппид, отец Сострата.

 

Кнемон, крутой старик, из бирюков бирюк,

               На всех он зол и людям никогда не рад.

               Да что там рад! Ведь он словечка доброго

               За весь свой долгий век и то не вымолвил

            10 И первым никогда не заводил речей

И такой брюзга

               Взял женщину, недавно овдовевшую,

               Себе в супруги, хоть от брака первого

               Сын у нее остался, - тот был мал тогда.

Прескверно жил Кнемон. С женой он ссорился

Пришлось жене в свой прежний возвратиться дом,

 

Всех решительно -

               Жену, соседей, вплоть до дальних, в Х_о_ларге,

               Он люто ненавидит.

 

И вот устроил я,

            40 Чтоб юноша один, - он сын богатого

               Землевладельца здешнего и в городе

               Всю жизнь провел, - чтоб, на охоту идучи,

               Сюда случайно завернул с товарищем

               И, девушку увидев, полюбил ее. (пан)

 

Увидел здесь - венки она плела для нимф -

               И сразу же влюбился?

 

коль речь идет

               О браке со свободной: тут уж выясню

               Род, состоянье, нрав ее. (Хэрея)

 

Иду к нему и этак скромно, издали,

               Ну как нельзя учтивей и приветливей,

               Речь завожу и говорю: "По важному,

               Отец, по делу, что тебя касается,

               К тебе пришел я". В крик он сразу: "Ах злодей,

               Да как же ты, такой-сякой, осмелился

           110 Ступить на мой участок?" И без промаха

               Комком земли в лицо мне изо всех-то сил! (пиррий)

 

Ну, вот, пожалуйста!

               Что это, портик вам или торговый ряд?

               Уж если вы свиданья назначаете

               У дома моего, то поудобнее

               Устраивайтесь: выстройте сидения,

               А то и зал, пожалуй (кнемон)

 

 А если сразу сбегать мне

               За Гетою, рабом отца? Вот это мысль!

               За что он ни возьмется, у него в руках

               Горит любое дело. Он живехонько

               Дурную эту хмурь со старика стряхнет! состат

 

Ты должен был поговорить с молодчиком,

               Кто б ни был он, тогда же и сказать ему,

               Чтоб навсегда дорогу к дому девушки

               Забыл. горгий

 

Мне кажется, ты что-то нехорошее

           280 Задумал: то ли девушку свободную

               Подбить на грех речами, то ли выждать миг

               И преступленье совершить, достойное

               Премногих казней. (горгий сострату)

 

Однако я пришел сюда

               Совсем не к ней. Мне повидать хотелось бы

               Ее отца. Свободный от рождения

               И не бедняк, я в жены без приданого

               Ее согласен взять, чтобы всю жизнь в любви

               Прожить с ней. (сострат)

 

Его бы воля - он людей, наверно бы,

                  Совсем не видел. Часто, впрочем, с дочерью

               Работает вдвоем. Он только с ней одной

               И говорит, а с прочими - поди заставь!

               Твердит, что лишь когда ему приглянется

               Нрав жениха, он выдаст замуж дочь. (горгий о кнемоне)

Он сразу всех на свете поносить начнет

               За образ жизни. Но уж зверя лютого

               Разбудит в нем холеный твой и праздный вид.

 

 

Я в тройной беде:

             Бока, спина и шея - словом, тело все -

             Моя беда. Я с превеликим рвением

             Взялся за дело. Новичок неопытный,

             Я принялся орудовать мотыгою,

             Как землекоп заправский. (сострат)

 

Хозяин наш в колодце!

Полез, чтобы ведро с мотыгой вытащить,

              Да, поднимаясь, оплошал и - на тебе! -

              Свалился. (старуха)

 

Я же - я поблизости,

              Счастливый, этаким ее защитником

              Стоял, моля красавицу утешиться,

              И любовался ею. На тонувшего

              Плевать мне было, хоть его вытаскивать,

          680 Как ни противно, все-таки и мне пришлось. (сострат)

 

 

Но в одном я ошибался: думал я, что и один,

              Обособившись от мира, преспокойно проживу,

              А теперь, когда воочью смертный свой увидел час,

              Понял я, как заблуждался, как от правды был далек.

              Без помощника под боком человеку жить нельзя.

Только Горгий, да и то с большим трудом,

              Мне глаза открыл, поступок благородный совершив.

              Старика он спас, который на порог его пускать

              Не велел, ни разу в жизни не помог ему ни в чем

              И к нему с учтивой речью никогда не подходил.

Я тебя усыновляю, все имущество свое

              Отдаю тебе отныне и тебе вверяю дочь.

              Мужа ей найди. (кнемон)

 

Я тебе сестру свою

              Отдаю, Сострат. За нею пред лицом богов возьми

              То приданое, с которым ей положено уйти.

Дело вел ты без лукавства, ты с открытою душой

              К нам явился. Белоручка, на любой тяжелый труд

              Ты готов был ради свадьбы. Взял мотыгу, стал копать,

              Не щадил себя (горгий)

 

 

                                   Иль я не прав?

            К невесте нищей не желаю нищего

            Брать жениха в придачу. Хватит с нас одной. (Каллиппид отец сострата)

 

О деньгах говоришь, а деньгам веры нет!

            Добро бы знал ты, что на веки вечные

            Они тебе достались

А то ведь все,

            Чем ты богат, подвластно не тебе - судьбе. (сострат)

 

Ведь я всего добра, что мною нажито,

            С собой в могилу не возьму - не так ли, сын?

            Оно твое. Ты хочешь друга верного

            Приобрести? Так сделай это в добрый час! (отец сострата)

 

Женив тебя на собственной сестре, твою

            Себе взять в жены!

Не сладко мне

        830 Чужим добром кормиться незаслуженно,

            Свое нажить хочу. (горгий)

 

Ну ладно. Дважды жалок тот,

            Кто беден, и, однако же, по глупости

        840 Спасительный упорно отвергает путь. (горгий)

 

№32 РИМСКИЕ ПОЭТЫ