Ижевцы и воткинцы: адаптация добровольцев в вооруженных силах адмирала А.В. Колчака, 1918-1922 гг.

Симонов Д.Г.  http://zaimka.ru/simonov-volunteers/ 14.02.2016

Печатный аналог: Симонов Д.Г. Ижевцы и воткинцы: адаптация добровольцев в вооруженных силах адмирала А.В. Колчака // Политическая адаптация населения Сибири в первой трети XX века. Сборник научных статей / Научный редактор В.И. Шишкин. Новосибирск: Параллель, 2015. С. 100–120.

В статье рассматривается вопрос адаптации в вооруженных силах адмирала А.В. Колчака рабочих Ижевского и Воткинского заводов, выступивших с оружием в руках против большевистской власти в августе 1918 г. Показано, что первоначальная адаптация ижевцев и воткинцев в колчаковской армии проходила сложно и неоднозначно. В силу неразработанности на государственном уровне механизмов привлечения в войска добровольцев и условий прохождения ими службы статус ижевцев и воткинцев не был определен и вызвал распад их организации. Белое командование явно недооценивало роль добровольцев в гражданской войне, а в военном строительстве делало ставку на массовые мобилизации населения в войска. В мае — июне 1919 г. в период решающих боев на Восточном фронте Ижевская бригада и Воткинская дивизия оказались исключенными из вооруженных сил Колчака, что явилось одним из факторов их поражения. Меры, направленные на адаптацию добровольцев в армии, стали предприниматься лишь в условиях общего краха Белого движения на востоке России.

В период гражданской войны российское общество находилось в расколотом состоянии. Этот раскол, мощным катализатором которого явился распад монархической государственности, проходил по самым разным направлениям, обусловленным общественно-политическими, социально-экономическими и социо-культур­ными противоречиями в жизни дореволюционной России. В активную военно-политическую деятельность, часто помимо своей воли, были втянуты самые широкие слои населения.

В условиях гражданского противостояния выявился ряд центров политического притяжения, претендовавших на власть в региональном или общероссийском масштабах. Их перспективы определялись не лозунгами и декларациями, а прежде всего способностью создать регулярные вооруженные силы — главный фактор успеха в борьбе. В ходе военного строительства и Советская власть, и антибольшевистские политические режимы, решая вопросы комплектования вооруженных сил личным составом, делали ставку на принудительные мобилизации тех или иных групп населения. Но, созданные таким образом массовые армии, могли приобрести политическую устойчивость и, следовательно, боеспособность, лишь при наличии в них значительной прослойки идейных бойцов — добровольцев.

Большевики в течение всей гражданской войны целенаправленно и успешно решали эту задачу, максимально используя имевшиеся в их распоряжении агитационно-пропагандистские возможности. Как следствие, Красная армия имела такую прослойку, а большинство ее частей и соединений было изначально сформировано на базе добровольческих отрядов. По большому счету, большевикам удалось обуздать революционную энергию народных масс и направить ее в необходимое им русло.

При рассмотрении системы комплектования антибольшевистских вооруженных сил на востоке России на решающем этапе гражданской войны обращает на себя внимание весьма незначительный процент в них добровольцев. В этой связи особый интерес представляет история двух добровольческих соединений вооруженных сил адмирала А.В. Колчака — Ижевской и Воткинской стрелковых дивизий и проблема адаптации их личного состава к службе в белой армии. События, связанные с Ижевско-Воткинским восстанием и последующей службой повстанцев в Российской армии адмирала А.В. Колчака достаточно подробно отражены в мемуарах С.Н. Лоткова [1], Д.И. Федичкина [2], А.Г. Ефимова [3], В.М. Молчанова [4], неоднократно освещалось в советской [5] и современной российской [6] историографии.

Широкомасштабная гражданская война в России началась в конце мая 1918 г., когда войска Чехословацкого корпуса, располагавшиеся вдоль Транссибирской железнодорожной магистрали, начали активные военные действия против советских вооруженных сил. К концу августа чехи совместно с русскими антибольшевистскими военными формированиями свергли Советскую власть на всем пространстве от Волги до Тихого океана. Государственная власть на этой территории перешла к двум конкурировавшим органам — эсеровскому Комитету членов Всероссийского учредительного собрания в Самаре и Временному Сибирскому правительству в Омске.

Народная армия Комуча и Сибирская армия первоначально комплектовались за счет добровольцев. 1 июня 1918 г. вышли в свет «Временные условия формирования сибирских добровольческих полков в Западно-Сибирском военном округе». В Сибирскую добровольческую армию принимались граждане не моложе 18 лет, «незапятнанные нравственно и изъявившие искреннюю готовность преданно служить идее народовластия, осуществляемой Временным Сибирским правительством». Срок службы устанавливался в 6 месяцев. Все военнослужащие Сибирской армии получали от правительства денежное содержание. Жалованье зависело не от чинов, а от занимаемых должностей и устанавливалось в таких размерах: рядовому бойцу — 60 руб., отделенному — 75 руб., взводному — 90 руб., фельдфебелю — 120 руб., Кроме того, всем военнослужащим должно было выдаваться обмундирование и содержание: семейным — казенная квартира или квартирные деньги, семьям — ежемесячное пособие в 100 рублей [7].

Согласно «Временным правилам об организации и службе Народной армии», утвержденным Комучем 17 июня 1918 г., армия комплектовалась из добровольцев с минимальным сроком службы в три месяца. Доступ в ряды армии открывался для всех граждан России не моложе 17 лет, «готовых отдать свои силы и жизнь на защиту Родины и Свободы». Все без исключения добровольцы ставились на полное довольствие и должны были получать 15 руб. ежемесячного жалованья. На время несения службы им также причитались деньги: рядовым бойцам — 1 руб. в сутки, отделенным командирам — 2 руб., взводным командирам — 3 руб. Сверх жалованья и суточных каждому семейному добровольцу было обещано пособие в размере 100 руб., а имевшим более трех детей — 150 рублей [8].

Отношение к роли добровольчества в антибольшевистской борьбе у Временного Сибирского правительства и Комуча было различным. Уже в июле 1918 г. управляющий военным министерством Временного Сибирского правительства генерал А.Н. Гришин-Алмазов пришел к выводу, что ввиду незначительного притока добровольцев создать армию, способную одержать победу в гражданской войне невозможно. Поэтому он сделал ставку на призывы новобранцев. Именно молодые солдаты 1898–1899 гг. рождения и численно, и качественно составили боевую мощь Сибирской, а затем и Российской армии.

Руководители Комуча также инициировали массовый призыв молодежи в Народную армию, но считали, что сформированные таким образом войска могут быть использованы только в борьбе с внешним врагом — Германией и Австро-Венгрией. Для участия в боевых операциях против Красной армии, т.е. для участия в гражданской войне, предназначались исключительно добровольческие части [9]. Однако Комуч не приложил никаких заметных усилий для привлечения в армию добровольцев.

Антибольшевистское восстание в Ижевско-Воткинском районе, вспыхнувшее в августе 1918 г., являлось заметным событием начального этапа широкомасштабной гражданской войны в России. Центрами восстания стали Ижевск и Воткинск, в которых располагались крупные государственные оборонные заводы — на Ижевском и Воткинском заводах в мае 1918 г. было занято соответственно 26,7 и 6,3 тыс. рабочих [10], основу которых составляли кадровые высококвалифицированные специалисты.

Опасность этого восстания для Советской власти проявлялась не только в военном, но и в идеологическом отношении, так как во главе контрреволюционного движения здесь встали рабочие, представители социального слоя, считавшегося опорой большевиков. В момент наивысшего подъёма восстание охватывало территорию с населением более 1 млн человек, а численность повстанческой армии достигала 25 тысяч [11]. 2-я Красная Армия, одна из пяти Армий советского Восточного фронта, была создана специально для подавления этого восстания.

История восстания выглядит следующим образом. С первых же дней революции 1917 г. в Ижевске образовался Совет рабочих депутатов. С захватом государственной власти в России большевиками в Ижевске на почве этого Совета стали происходить резкие трения между рабочими и представителями новой власти. Выборы в ижевский Совет рабочих депутатов всегда давали состав депутатов, нежелательный большевикам. Последние перевыборы Совета состоялись в июне 1918 г. и в очередной раз дали большинство депутатов-беспартийных. Тогда большевики вызвали из Казани военный отряд, который разогнал Совет рабочих депутатов и объявил полномочной властью в Ижевске Исполнительный комитет, состоявший только из большевиков. После целого ряда бесчинств, произведенных большевиками, в Ижевске началась консолидация активной части населения для противодействия большевистскому террору. Таким образом возник «Союз фронтовиков», который объединил офицеров, военных чиновников и солдат, демобилизованных из старой Русской армии. Главной причиной спайки этой организации послужили слухи о предстоящей мобилизации фронтовиков в ряды Красной армии. Аналогичный «Союз фронтовиков» был образован и в Воткинске.

Седьмого августа 1918 г. в Ижевск пришло телеграфное известие о взятии Казани частями Чехословацкого корпуса и Народной армии Комуча. В тот же день большевики созвали рабочих на митинг и объявили приказ о мобилизации в ряды Красной армии всех бывших военнослужащих, прибывших с фронтов 1-й мировой войны. Фронтовики согласно заранее принятому ими решению заявили, что они, без оружия и без обмундирования из Ижевска никуда не пойдут. В ответ большевики стали арестовывать руководителей фронтовиков и выносить им смертные приговоры.

Союз фронтовиков Ижевска в 1918 году

На следующий день, 8 августа, сигнал заводского гудка известил о начале антибольшевистского восстания в Ижевске. Готовясь к выступлению, рабочие заблаговременно запаслись винтовками и хранили их у себя по домам. 7 тыс. винтовок было захвачено на заводе. К вечеру город был полностью очищен от большевиков [12].

В первом же обращении к населению объявлялось, что Ижевск признаёт единственной и законной верховной властью в России Комитет Всероссийского Учредительного собрания. Местный Совет объявлялся «только классовой рабочей организацией». Государственная власть на освобожденной от большевиков территории перешла к Прикамскому комитету членов Всероссийского учредительного собрания. Организацию этого властного органа взял на себя находившийся в Ижевске эсер В.И. Бузанов, член Учредительного собрания, избранный от Вятской губернии. Члены «Прикамского Комуча» 10 августа были кооптированы в состав Исполкома Ижевского совета рабочих депутатов [13]. Командование всеми вооруженными силами, действовавшими против советских войск было возложено на полковника Д.И. Федичкина [14], получившего статус командующего Ижевской Народной армией [15].

Уже 8 августа в Ижевск прибыла делегация от Воткинского «Союза фронтовиков», просивших как можно скорее прислать в Воткинск помощь и оружие. В ответ на эту просьбу в Ижевске была сформирована рота из 250 человек под командованием подполковника А.А. Власова, причем каждый боец должен был нести по две винтовки. 17 августа ижевцы подошли к Воткинску и атаковали его с того направления, откуда советские войска не ожидали угрозы. Одновременно воткинские фронтовики напали на красноармейцев с тыла. После трехчасового уличного боя красные были разбиты и убежали. Военным комендантом Воткинска был назначен капитан Г.Н. Юрьев [16], член заводского комитета [17].

Седьмого сентября 1918 г. Прикамский Комуч санкционировал создание штаба Прикамской Народной армии и назначил на должность Главнокомандующего Д.И. Федичкина, за которым сохранялось и непосредственное командование Ижевской народной армией. Воткинской народной армией командовал капитан Г.Н. Юрьев, который с 20 октября 1918 г., после отставки Федичкина, стал Главкомом Прикамья. В достаточно короткое время удалось создать боеспособные вооруженные силы, обеспеченные оружием и руководимые опытными и авторитетными среди местного населения командирами. Первоначальный порядок принятия приказов предусматривал их обязательное утверждение тремя лицами: Главнокомандующим Прикамской Народной армии, уполномоченным Союза фронтовиков и членом местного Совета рабочих депутатов [18]. По мере роста масштабов восстания происходила реорганизация армии. В сентябре-октябре роты в Народной армии были сведены в более крупные воинские части до бригад включительно. Численность повстанческой армии к 13 сентября составила около 15 тыс. человек [19].

В начале сентября советские войска Восточного фронта перешли в наступление и нанесли поражение частям Чехословацкого корпуса и Народной армии Комуча. 11 сентября ими была взята Казань, а 10 октября — Самара. Одновременно усилился натиск против прикамских повстацев. Соединения 2-й Красной армии под командованием В.И. Шорина 5 октября взяли г. Сарапул, а утром 8 ноября, в результате ожесточенных боев, вступили в Ижевск. 11 ноября, ввиду невозможности оборонять город, повстанцы без боя оставили Воткинск. Тем самым было выиграно время для строительства понтонного моста через р. Кама, по которому на правый берег 14 ноября переправились основные силы Прикамкой народной армии. Всего за Каму ушло около 15 тыс. бойцов Воткинской Народной армии и столько же членов их семей, а также около 8 тыс. боеспособных ижевцев [20].

В течение всего периода борьбы с августа по ноябрь 1918 г. прикамские повстанцы не имели постоянной связи ни с Самарой, ни с Уфой, в которых располагались штабы Народной армии Комуча. Не удалось наладить контакт и с Сибирской армией, ближайшие части которой в это время действовали в районе Красноуфимска. И руководителей и рядовых повстанцев никогда не оставляло чувство обиды за то, что им не оказали никакой помощи извне и оставили на произвол судьбы.

Тем временем на востоке страны происходили важнейшие политические события. В конце сентября 1918 г. на Государственном совещании в Уфе было образовано Временное Всероссийское правительство (Директория) во главе с эсером Н.Д. Авксентьевым, в связи с чем Комуч и Временное Сибирское правительство подлежали самоупразднению. Местопребыванием нового правительства был избран Омск. Однако преобладание эсеров в новой властной конструкции вызвало ответную реакцию военных кругов. 18 ноября в Омске произошел государственный переворот, в результате которого Директория была свергнута, а к власти пришел адмирал А.В. Колчак, провозглашенный Верховным правителем и Верховным главнокомандующим.

Эсеры, опираясь на еще функционировавшие политическую, административную и военную организационные структуры Комуча, попытались организовать противодействие наступающей военной диктатуре. И прежде всего они стремились привлечь на свою сторону части бывшей Народной армии.

Управляющий ведомством внутренних дел Комуча П.Д. Климушкин относил ижевцев и воткинцев к войскам, которыми, по его словам, «мы могли вполне располагать». При этом он, явно преувеличивая, оценивал их численность соответственно в 20 и 10 тыс. человек, а всего в 30 тыс. из 40–45 тыс. человек, на которых могли рассчитывать эсеры [21]. Управляющий ведомством иностранных дел Комуча М.А. Веденяпин также характеризовал ижевцев и воткинцев как «наши преданные части» [22].

Однако надежды эсеров на поддержку ижевцев и воткинцев в их борьбе против Колчака носили чисто умозрительный характер и не учитывали реальные настроения офицеров и солдат. По свидетельству А.Г. Ефимова, командир Ижевской бригады штабс-капитан Журавлев, ставленник эсеров, на собрании офицеров высказался против Колчака и призвал поддержать устраненную Директорию, но его никто не услышал. Весь состав бригады — и офицеры, и солдаты — без каких-либо споров поддержал Колчака.

Вскоре по инициативе капитана Юрьева аналогичное собрание офицеров состоялось и в Воткинской стрелковой дивизии. Когда Юрьев объявил о вступлении адмирала Колчака на пост Верховного правителя, воткинцы дружно ответили на это громовым «ура». Присутствовавшая при этом делегация ижевцев в лице капитана Зуева тут же сообщила, что у них уже было собрание и что они также постановили идти за Колчаком.

В этих условиях штабс-капитан Журавлев самовольно, не поставив в известность воткинцев, снял бригаду с занимаемых позиций и отвел ее в район Уфимского корпуса, командир которого генерал С.Н. Люпов долго не решался признать Колчака. Но в течение нескольких дней после государственного переворота почти все командиры и старшие начальники официально признали Колчака Верховным правителем и Верховным главнокомандующим. Командир Ижевской бригады штабс-капитан Журавлев был одним из немногих, если не единственным командиром, кто остался на стороне Директории. 13 декабря 1918 г. он с несколькими своими сообщниками, захватив 2 млн рублей, скрылся из бригады. Розыски его не увенчались успехом [23].

В конце декабря 1918 г. в ходе реорганизации антибольшевистских вооруженных сил приказом Колчака были образованы две армии — Сибирская, под командованием генерала Р. Гайды, и Западная, генерала М.В. Ханжина. Самовольные, политически ориентированные распоряжения штабс-капитана Журавлева, привели к тому, что ижевцы и воткинцы, по своей территориальной дислокации оказались в составе разных армий. Части Ижевского района с 3 января 1919 г. были включены в состав Западной армии, а части Воткинского района с 1 января — в состав Сибирской армии [24].

При этом произошли изменения в руководстве повстанческих соединений. Вместо Г.Н. Юрьева был назначен полковник Н.П. Альбокринов [25], 11 января 1919 г. вступивший в командование Воткинской дивизией [26]. Капитана Зуева, временно командовавшего ижевцами после бегства Журавлева, заменил полковник В.М. Молчанов [27], прибывший из штаба Западной армии.

Ижевцы и воткинцы официально, де-юре, исходя из ранее принятых соответствующих положений Временного Сибирского правительства и Комитета членов Всероссийского учредительного собрания, не являлись добровольцами Российской армии. Они взяли в руки оружие независимо от призывов тех властей, которые образовались в Поволжье, на Урале и в Сибири летом 1918 г. Антибольшевизм прикамских повстанцев имел скорее морально-психо­логический, нежели политико-идеологический характер. Этим объясняется то, что они готовы были вести борьбу с большевиками под любыми политическими знаменами. Именно с появлением в рядах Российской армии ижевцев и воткинцев, статус которых как военнослужащих не вписывался в существовавшие схемы военного строительства, адмирал Колчак официально разрешил принимать в войска добровольцев на срок до освобождения от большевиков тех населенных пунктов [28], жителями которых они являлись.

Этот приказ призван был хоть как то формализовать фактический добровольческий статус ижевцев и воткинцев и обеспечить их дальнейшее участие в активных боевых операциях против советских войск. Каких либо иных юридических оснований принудить ижевцев и воткинцев остаться в рядах армии не было. Они располагали полным и неоспоримым правом в любое время перейти на положение мирных обывателей. А командующие Сибирской и Западной армией не имели полных оснований требовать от них беспрекословного выполнения боевых приказов. С этой коллизией и были связаны обещания и гарантии, озвученные в приказах командармами.

В приказе по Сибирской армии от 15 января 1919 г. генерал Гайда, обращаясь к военнослужащим Воткинской дивизии дал обещание: «После занятия заводов, вы сможете вернуться к своим семьям и тогда только желающие продолжать борьбу с оружием в руках будут зачислены в ряды дивизии, чтобы совместно с другими доблестными частями продолжать великое дело освобождения Родины». 20 января, «ценя заслуги перед Родиной бывшей Воткинской народной армии», генерал Гайда приказал выдавать содержание солдатам Воткинской дивизии по окладам, установленным для добровольцев Сибирской армии [29].

Двадцать первого февраля 1919 г. генерал Ханжин в приказе по армии, призвав ижевцев к новым подвигам во имя Родины, дал обещание:

«После освобождения Ижевского завода вам будет предоставлена возможность вернуться к своим семьям, и только желающие останутся в рядах доблестной Ижевской бригады, чтобы с оружием в руках совместно с другими частями армии продолжать великое дело освобождения Родины от красных предателей» [30].

«Глупейшей ошибкой», назвал эти приказы генерал В.М. Молчанов [31].

Столь легкомысленное отношение командармов к будущему подчиненных им добровольческих соединений видимо объясняется тем, что в это время приказами Колчака была инициирована массовая мобилизация фронтовиков 1-й мировой войны в войска Сибирской и Западной армий, в результате которой общую численность действующей армии предполагалось довести к маю 1919 г. до 600 тыс. человек. В этой массе военнослужащих роль и место прикамских добровольцев не представлялись значительными.

Гайда и Ханжин вполне могли не давать обещаний распустить ижевцев и воткинцев по домам, если бы к тому времени добровольческая служба была институционально оформлена в общегосударственном масштабе. Однако военное министерство Российского правительства более трех месяцев не могло решить этого вопроса. Лишь 25 февраля 1919 г. Совет министров Российского правительства принял «Временное положение о службе добровольцами в сухопутных войсках».

Согласно положению, добровольцами принимались в войска российские граждане в возрасте не моложе 17 лет на срок не менее шести месяцев. Не могли быть добровольцами члены комитетов и советов политических партий, а также лица, лишенные по судебному приговору права поступать на государственную службу, признанные по суду виновными в краже или мошенничестве, состоявшие под следствием или судом, привлеченные к дознанию по обвинению в государственных преступлениях или причастности к ним. При прохождении службы добровольцы обеспечивались всеми видами довольствия, установленными для солдат обязательной службы, но получали повышенное денежное жалование: рядовые — на 50 %, командиры отделений и взводов, а также фельдфебели — на 150 %. Кроме того, при поступлении в армию добровольцы единовременно получали 200 р., а по истечении каждого шестимесячного периода службы соответственно 300, 400, 500 и 600 р. Семьям добровольцев выдавался ежемесячный паек в 100 р. и квартирные деньги в размере ¹/₃ жалованья, получаемого главами семейств по должности [32].

Имела место и другая проблема. Воткинцы, находясь в составе Сибирской армии, имели непосредственную возможность участвовать в освобождении Воткинского района от большевиков. Ижевцы такой возможности не получили, так как полоса наступления Западной армии располагалась значительно южнее Ижевска. В конце марта 1919 г. генерал-квартирмейстер Западной армии полковник А.Я. Нарышкин сообщал в Ставку Верховного главнокомандующего:

«Все мысли и желания ижевцев направлены на г. Ижевск. Если мы их пустим в тыл Сарапулу через Мензелинск на Ижевск, — мы сарапульскую большевистскую армию ликвидируем в самый короткий срок, если конечно со стороны Сибирской армии из района г. Осы будет должное содействие».

При этом Нарышкин просил Ставку разрешить инициированный штабом армии вопрос о передаче Ижевской бригады из Западной армии в Сибирскую и направлении ее через Мензелинск на Сарапул. Взамен Нарышкин просил направить в Западную армию отдельную Омскую бригаду, которая по распоряжению Ставки должна была войти в состав Сибирской армии.

«Дело очень подвинулось бы вперед, — заканчивал свой доклад Нарышкин, — имея главным образом в виду высокий подъем ижевцев и их веру в успех. Они ежедневно просят пустить их в тыл красным, но мы держим их в резерве. Скорее разрешите этот вопрос, тогда дни Сарапула сочтены».

Эта ротация осуществлена не была — предложение штаба Западной армии запоздало, так как Омская бригада уже вела бои на фронте Сибирской армии. Главное же заключалось в том, что штаб Сибирской армии отнесся весьма скептически к предложению штаба Западной армии, заявив, что войска Гайды сами справятся с задачей разгрома 2-й армии красных [33].

В ходе наступления колчаковских армий в марте — апреле 1919 г. ижевцы и воткинцы проявили блестящие боевые качества, а Ижевская бригада зарекомендовала себя как одно из боеспособных и успешных соединений. Общее количество пленных и трофейного вооружения, захваченных ижевцами, существенно превышало их собственный боевой состав. Но, по свидетельству полковника А.Г. Ефимова, когда части Сибирской армии освободили Ижевск, «ижевцы стали собираться домой. Это было естественно и понятно. Там на заводе они оставили свои дома и семьи […]. Наконец, они имели обещание командующего армией отпустить их домой, как только Ижевск будет освобожден». Но, «генерал Ханжин не придавал большого значения своему обещанию и собирался направить ижевцев для нового удара на юг, еще дальше от их родных мест» [34].

Поскольку просьбы и желания ижевцев удовлетворены не были, они сами приняли меры. В двадцатых числах апреля командир 2-го Уфимского корпуса генерал С.Н. Войцеховский вынужден был доложить в штаб Западной армии, что Ижевская бригада отказалась выступить на фронт, в то время как ей ставилась важнейшая для всей армии задача захвата района г. Бузулука. Заканчивая доклад, Войцеховский заявил:

«Реальной силы с ними воевать, разумеется, нет, да и вряд ли это допустимо по причинам морально-политического свойства. Ижевцы требуют на основании приказа ген. Ханжина отпустить их по взятии нашими войсками Ижевска… Генерал Ханжин дал солдатам устное обещание при посещении госпиталя, что бригада будет отведена в Ижевск для переформирования в дивизию» [35].

Об отказе бригады выполнить боевой приказ было доложено Верховному правителю, так как никакие уговоры и увещевания местного начальства уже не помогали. 29 апреля последовала резолюция Колчака следующего содержания: «Разрешаю отвести ижевскую бригаду в район Ижевского завода для переформирования немедленно — после продвижения частей Западной армии к р. Волге и занятия г. Самары». Одновременно на имя командира бригады генерала В.М. Молчанов поступила телеграмма за подписью начальника штаба Верховного главнокомандующего, в которой сообщалось о том, что Колчак повелел бригаде немедленно выполнить все приказы командующего Западной армией, а если ижевцы уйдут самовольно, то их встретят ударные полки Сибирской армии генерала Гайды.

Угроза привела как раз к обратным результатам. В тот же день, 29 апреля 1919 г., потеряв надежду получить на то официальное разрешение, ижевцы «начали самовольный уход. Рота за ротой, в полном порядке, под командой фельдфебелей или унтер-офицеров, шли к начальнику бригады, прощались с ним и направлялись домой». Таким образом, Западная армия в одночасье лишилась около четырех тысяч своих лучших бойцов [36].

Тридцатого апреля начальник штаба 2-го Уфимского корпуса телеграфировал в штаб Западной армии:

«Все ижевцы ушли и надежд на возвращение нет и едва ли их догонят… Обещание остановить их силой заставило их не идти, а бежать на Ижевск…».

Тогда же командир корпуса доложил Ханжину, что никакой Ижевской бригады в корпусе уже не осталось. Уход ижевцев сорвал его план — оставить на всем участке наступления корпуса от г. Чистополя до г. Сергиевска Ижевскую бригаду с одним полком 8-й дивизии, а все остальные силы корпуса бросить в юго-западном направлении для захвата г. Самары [37].

Для урегулирования сложившейся ситуации Ставка не смогла выработать никаких иных мер кроме репрессивных. 4 мая 1919 г. врид наштаверха генерал П.Г. Бурлин направил телеграмму на имя командующих Сибирской и Западной армий: «Часть рабочих, состоящих в рядах Ижевской бригады самовольно оставили свои части и направились домой в район Ижевского завода без разрешения своего командного состава. Верховный правитель и Верховный главнокомандующий повелел всех означенных рабочих, прибывающих в район Сибирской армии без соответствующих от своего строевого начальства документов об увольнении в отпуск, о перечислении в первобытное состояние, о перечислении в запас, с увольнением вовсе от службы или, наконец, о зачислении на заводскую службу в качестве квалифицированных военнообязанных рабочих — на правый берег Камы не пропускать, сосредоточить на левом берегу Камы в пунктах по усмотрению командарма Сибирской и его распоряжением предать суду. Означенное повеление Верховного правителя объявить всем частям Ижевской бригады, Воткинской дивизии и всему населению Ижевского и Воткинского заводов» [38].

Похожая история имела место с Воткинской стрелковой дивизией, за тем исключением, что командующий Сибирской армией генерал Гайда попытался избежать конфликта и 10 мая 1919 г. официально разрешил уволить в запас и отправить на родину всех солдат Воткинской дивизии. Солдатам, желавшим остаться в рядах дивизии, предлагалось поступить в войска на основании «Временного положения о службе добровольцев» от 25 февраля 1919 года [39].

Распад Ижевской отдельной стрелковой бригады и Воткинской стрелковой дивизии, имевших в совокупности около 13 тыс. бойцов (см. таблицу), явился одним из важнейших факторов потери стратегической инициативы армиями адмирала А.В. Колчака в мае — июне 1919 г. и последующего их поражения.

Таблица. Боевой состав Воткинской стрелковой дивизии и Ижевской отдельной стрелковой бригады на 1 апреля 1919 г.*

Наименования частей