Падение Кантабрии и Астурии. Битвы у Брунете и Сарагосы

Падение Страны Басков стало далеко не единственной неудачей республики в июне 1937 г. Так, 17 июня в Картахене взорвался линкор «Хайме I», гордость республиканского военного флота. Насчёт истинной причины этой катастрофы до сих пор спорят историки, выдвинуто немало различных версий: от неосторожного курения экипажа судна до диверсии агентуры националистов.

Этот же месяц был отмечен кампанией правительства Негрина по ликвидации ПОУМа и его вооруженных формирований. Эта операция стала боевым крещением для недавно созданной республиканской службы государственной безопасности СИМ (исп. «Служба военной информации»). Изначально новое руководство республики намеревалось лишь распустить ПОУМ, арестовать и осудить его руководство за разжигание и поддержку майских беспорядков в Каталонии.

Однако ближе к концу июня выяснилось, арестованный лидер ПОУМа Андреу Нин исчез. Это вызвало настоящий скандал: Негрин в открытую обвинил в исчезновении и убийстве Нина КПИ, фактически руководившую СИМом. Однако испанские коммунисты уверяли, что ничего о судьбе лидера троцкистов не знают. Предположительно, тот был убит в одной из тайных тюрем интербригад в городке Алькала-де-Энарес при участии агентов НКВД.

Эпизод с ликвидацией ПОУМ и таинственным исчезновением Нина нанёс ещё один удар по демократическому образу республики, ослабил симпатии к ней за рубежом. Многие интербригадовцы, приехавшие воевать за абстрактные идеалы свободы и борьбы с фашизмом, начали разочаровываться в своём деле. Начиная с этого времени, их моральный дух и боевая ценность стали стремительно падать.

Однако республиканские политики и военные ещё не теряли надежд переломить ход войны. На июль ими было запланировано крупное наступление на Центральном фронте на городок Брунете. Брунетская операция была тщательно разработана республиканскими генштабистами и советскими специалистами во главе с полковником Висенте Рохо. Всего группировка Народной армии под командованием генерала Миахи включала в себя 85 тысяч солдат и офицеров, притом, что Брунете защищало только 10 тысяч франкистов.

Как и следовало ожидать, не знавшие о наступлении противника националисты 5 июля были отброшены на 15 километров к западу. Народная армия быстро взяла Брунете и ряд окрестных посёлков. Однако вместо того, чтобы идти дальше, республиканцы начали «зачистку» местности от остатков частей противника. Сыграл свою роль и излишне сложный план операции, предложенный Рохо; он предполагал после взятия Брунете поворот на 90 градусов, при его выполнении фронтовыми частями на малочисленных и плохих дорогах Брунете образовались «пробки».

Тем временем Франко начал спешно перебрасывать к Брунете пехотные подкрепления, а также эскадрильи легиона «Кондор». 9-10 июля началось контрнаступление националистов под командованием генерала Варелы. Республиканцы оказались не готовы к такому повороту событий, среди них резко упал боевой дух. Немногие части, сохранившие дисциплину, несли страшные потери; так, 11-я дивизия Энрике Листера потеряла под Брунете 60 % личного состава.

Вскоре националисты отбили Брунете у неприятеля. После неудач на фронте среди республиканских офицеров мгновенно начались ссоры и взаимные обвинения в некомпетентности, трусости и предательстве. К 27 июля сражение за Брунете окончательно завершилось. Наступление республиканцев было полностью отбито, они потеряли в нём 25 тысяч человек (франкисты — в 2,5 раза меньше). Единственным выигрышем республиканцев стала отсрочка наступления националистов на севере.

Этот месяц позволил властям Кантабрии формально поставить под ружьё для борьбы с националистами около 90 тысяч людей. Силы националистов и итальянцев насчитывали 75 тысяч солдат и офицеров. 14 августа нвойска Солчаги повели наступление на город Рейноса. Командовавший республиканцами генерал Улибарри, несмотря на противодействие многих офицеров, решил не сдавать город. Первые три дня республиканцы стойко обороняли Рейносу, однако достаточно быстро их боевой дух стал иссякать. 18 августа они бросили фронт.

Осознавая неминуемость поражения, Сантандер покинули высокопоставленные республиканские политики и военные. Оставшиеся вступили в контакт с командованием итальянского корпуса и договорились сдать Сантандер без боя в обмен на жизнь, свободу и право на свободный выезд за рубеж его бывших защитников и жителей. Бастико согласился и 26 августа его войска без единого выстрела вступили в город.

Однако Франко узнал об особых условиях сдачи Сантандера лишь 28 августа и тут же потребовал от итальянцев их аннулировать. Бастико был возмущен, однако Муссолини решил не ссориться с каудильо и предпочел согласиться с его требованиями. Бастико был заменен новым командующим генералом Берти. Иностранные суда, взявшие на борт беженцев-республиканцев, задерживались в портах, их пассажиры арестовывались и немедленно передавались националистическим трибуналам. Всего франкистами было взято в плен 60 тысяч человек.

Взятие Сантандера итальянская пресса рассматривала исключительно как «великую победу» своих соотечественников. Это придало уверенности итальянским подводникам, развязавшим в августе 1937 г. настоящую подводную войну против всех судов, заподозренных в поставках грузов в Испанскую республику. На международной конференции в Швейцарии Лига Наций в начале сентября осудила «подводное пиратство в испанских водах». Уличенным в «пиратстве» субмаринам грозила гибель — Лига Наций разрешила уничтожать такие подводные лодки. С этого времени итальянцы прекратили свою охоту за судами, перевозящими помощь в Испанскую республику.

В эти же дни начала сентября состоялось одно из немногих крупных морских сражений войны. В Средиземном море у алжирского мыса Тенес националистическая эскадра адмирала Виерны напала на два республиканских военно-транспортных судна под охраной двух крейсеров и восьми эсминцев под командованием каперанга Буисы. Несколькими удачными выстрелами республиканцы сумели серьёзно повредить флагман противника «Балеарес», и националисты были вынуждены отступить в Малагу. В победе республиканских ВМС у Тенеса важную роль сыграли и советские специалисты Алафузов и Питерский.

Республиканское командование решило повторить успех и на суше. На сентябрь было запланировано новое наступление Народной армии на Арагонском фронте, целью его был центр Арагона Сарагоса. Боям с националистами предшествовала карательная операция против арагонских анархистов. Был разогнан анархистский Совет обороны Арагона в городе Каспе. Также республиканцы конфисковали из тайников ФАИ-НКТ оружие и военную технику и арестовали более 600 анархистов. Помня о судьбе ПОУМ и Андреу Нина, руководство ФАИ-НКТ предпочли не протестовать против действий властей в Арагоне.

Республиканцы после этого сосредоточили в Арагоне мощную 80-тысячную группировку генерала Себастьяна Посаса. У неё на вооружении находилось 200 орудий, 140 самолётов, 100 танков и броневиков. Ударной силой наступления должен был стать 5-й корпус коммуниста полковника Хуана Модесто, принимали участие в этой битве и все лучшие фронтовые командиры республики: Штерн, Листер, Сверчевский, Кампесино. Националисты же относились к Арагону как ко второстепенному участку войны, их войска в Арагоне под руководством генерала Понте уступали противнику по орудиям и бронетехнике в 2,5 раза, в живой силе — в 4 раза, в авиации — в 9 раз.

22 августа республиканцы взяли город Хака и продолжили наступление дальше. Отдельные части Народной армии в первые дни прошли с боем более 30 километров. Однако высокие темпы наступления сыграли с ней дурную шутку — передовые части республиканцев оказались оторванными от резервов. В их тылу оставались ряд населённых пунктов, превращённых националистами в настоящие маленькие крепости, упорно не желавшие сдаваться неприятелю. К тому же, расчёт республиканцев на то, что Франко для спасения Сарагосы снимет части с Северного фронта, не оправдался.

Роковой ошибкой руководства Народной армии стало решение любой ценой взять поселки Бельчите и Кинто. Яростные атаки республиканцев долгое время не давали результатов — почти всё население посёлков вышло на их оборону. Принимала в ней участие и небольшая добровольческая часть из русских эмигрантов под командованием бывшего генерал-майора Русской армии Анатолия Владимировича Фока. Лишь 6 сентября Кинто и Бельчите пали.

Республиканский министр обороны Прието был разгневан «занятием нескольких деревень» и провёл ряд кадровых перестановок. В частности, в новой попытке взять Сарагосу ключевую роль должен был играть теперь не 5-й корпус Модесто, а 21-й корпус полковника Сехисмундо Касадо. В начале октября 1937 он предпринял новую попытку взять Сарагосу.

Уже при подготовке удара Касадо допустил ряд серьёзнейших промахов: он взял крайне малое количество пехоты, не провёл должной подготовки корпуса, пренебрёг данными разведки. Основные надежды были возложены им на новейшие скоростные советские танки БТ-5. Однако националисты перед наступлением противника открыли шлюзы на оросительных каналах, текущих от реки Синка — засушливая арагонская долина стала озером и БТ-5 лишились своего козыря. К тому же, достаточно быстро от танков отстали пехотные и артиллерийские части. За два дня боев корпус Касадо в ходе неумелых попыток прорваться к Сарагосе потерял более 20 танков и 1000 бойцов.

К 17 октября сражение закончилось. В итоге, республиканцы в ходе битвы за Сарагосу повторили собственные же ошибки битвы у Брунете. Их потери составили 30 тысяч убитых и раненых солдат и офицеров, националисты же потеряли в полтора раза меньше людей.

После тактической победы в Арагоне националисты 1 октября 1937 года начали новое наступление на Севере, на Астурию. Если в живой силе защитник Астурии под командованием полковника Галана и националистическая Северная армия были примерно равны (по 40 тысяч человек), то в технике превосходство франкистов было неоспоримо: их 100 единицам бронетехники, 250 самолетам и 250 единицам артиллерии республиканцы могли противопоставить 80 пушек, 20 самолетов и несколько самодельных танков.

Однако астурийцы не собирались сдаваться. Руководитель регионального правительства (Суверенный совет Астурии и Леона) социалист Белармино Томас мобилизовал на оборону региона практически всех мужчин; семьи лиц, заподозренных в поддержке националистов немедленно брались в заложники. Отчаянно дрались и войска полковника Галана — за первые пять недель боев они позволили противнику продвинуться вглубь своей территории лишь на 10-12 километров. Лишь 21 ноября войска Солчаги взяли последний оплот республиканцев на севере — город Хихон. До 30 тысяч астурийцев ещё в течение полугода вели партизанскую войну с националистами

Северная кампания войны закончилась безоговорочной победой националистов. Они сумели захватить экономически важный Север Испании и теперь контролировали уже более половины населения и территории Испании. Победа далась им дорогой ценой — было потеряно 100 тысяч человек (из них 10 тысяч — убитыми). Республика, в свою очередь, потеряла более 260 тысяч человек (из них более 30 тысяч убитыми и около 100 тысяч пленными).

Битва за Теруэль

К концу 1937 года стало очевидным преимущество националистов в войне. Франко располагал хорошо обученными и организованными 350-тысячными вооруженными силами, состоявшими из трех армий: Северной генерала Хосе Солчаги, Центральной генерала Андреса Саликета и Южной генерала Гонсало Кейпо де Льяно. В отличие от Народной армии, это были дисциплинированные части, которые не сотрясали межпартийные противоречия.

Такой же порядок царил и за пределами армии в националистической Испании. Под страхом смертной казни были запрещены любые забастовки и несанкционированные митинги. Но вместе с тем, цены и зарплаты были заморожены, чтобы не допустить инфляцию, которая стремительно прогрессировала в республике. Налоги были перераспределены в пользу богатых слоев населения. Свободный рынок был ограничен государством.

Заметны были и дипломатические успехи франкистов. Более 20 государств (в том числе Венгрия, Польша, Бельгия, Ватикан и т. д.) к концу 1937 года признали их законной испанской властью. Великобритания официально правительство Франко признавать не спешила, однако направила в Бургос официального уполномоченного со статусом фактически аналогичным посольскому.

Франко чувствовал себя настолько уверенно, что даже позволил себе размолвку с Германией. Он отказался подписывать «план Монтана», по которому горнодобывающая промышленность Испании фактически становилась бы собственностью немецких компаний. В ответ Германия прекратила на некоторое время поставку франкистам оружия.

Положение республиканцев становилось все хуже. Главной проблемой оставалось плохое функционирование экономики. Промышленность совершенно не помогла фронту. Советский журналист Михаил Кольцов писал в дневнике:

Поскольку в сельском хозяйстве положение было столь же удручающим, республике не хватало как и промышленных товаров, так и продуктов питания. Со второй половины 1937 года на большей части Испанской республики начался настоящий голод.

Показателем лучшей организации экономики на территории режима Франко было то, что их песета на международных биржах стоила в 4-5 раз дороже песеты их противников, хотя весь золотой запас Испании по-прежнему принадлежал республике.

Главный союзник республики, СССР, значительно уменьшил объемы своей помощи. Многие советские талантливые военные специалисты и дипломаты были отозваны на Родину. Пришедшие же им на смену, как правило, не отличались особыми способностями, опытом и образованием. Прекратила оказывать реальную помощь и Франция.

Премьер-министр Негрин, опираясь на поддержку КПИ и ФАИ-НКТ, продолжал заявлять о продолжении войны до победы. Но многие уже не верили в конечный крах режима Франко. Поговаривали о необходимости прекращения боевых действий при посредничестве иностранных государств и проведении под контролем Лиги Наций свободных общеиспанских выборов. Эту точку зрения разделяли многие видные деятели Испанской республики, такие Индалесио Прието, Хулиан Бестейро, Хосе Антонио Агирре, Луис Компанис, Мануэль Асанья и т. д.

В этих условиях республиканцам было чрезвычайно важно попытаться переломить ход войны. Военный министр республики Прието считал, что для перелома хватит и небольшой, но убедительной победы. Такой победой вполне могло бы стать взятие небольшого прифронтового городка Теруэль в Арагоне. Эта операция была поручена недавно созданной Маневренной армии генерала Хуана Сарабии. Она насчитывала 60 тысяч солдат и офицеров, 240 орудий, 200 самолетов, 100 танков и броневиков. Костяком сил наступающих были коммунистические части Энрике Листера, Хуана Модесто и Кампесино. В распоряжении военного губернатора Теруэля полковника Доминго Рея де д’Аркура находилось не более 10 тысяч солдат, офицеров и гражданских гвардейцев при 100 орудиях.

15 декабря республиканцы, пользуясь морозом и густыми снегопадами, неожиданно, без артиллерийских и авиационных бомбардировок, перешли в наступление на Теруэль. К 17 декабря город был окружен частями Народной армии. В ставке Франко и штабах его армии чувствовалась растерянность. Немецкие военные советники предлагали Франко ответить республиканцам ударом на Центральном фронте, но тот решил деблокировать Теруэль. 20 декабря на выручку осажденным были отправленны группировки войск генералов Аранды и Варелы.

Республиканцы же не стали наступать дальше и начали осаду Теруэля. Им удалось попытки Варелы и Аранды освободить защитников города. 7 января 1938 Рей де д’Аркур был вынужден капитулировать и сдаться с остатками гарнизона противнику. Командование националистов расценило поступок Рей де д’Аркура как предательство. Военный трибунал националистов заочно приговорил полковника к смертной казни.

Взятие Теруэля спровоцировало едва ли не последнюю крупную волну оптимизма в Испанской республике. Союзники франкистов были же, наоборот, разочарованы. Итальянский министр иностранных дел Галеаццо Чиано гневно писал в дневнике:

Из Испании неважные новости. Франко способен командовать не более чем батальоном. У него нет стратегического плана. Он борется за территорию. а не стремится победить вражеские войска.

Немецкий посол во франкистской Испании фон Шторер был более сдержан в выражениях, но отмечал возросшую при Негрине и Прието боеспособность Народной армии. Руководство Третьего рейха было вынуждено возобновить после продолжительного перерыва поставки вооружения в Испанию. Особенный упор делался на авиацию: достаточно быстро националисты получили помимо «Ю-87» новейшие До-17 и Ме-109.

В середине января сражение возобновилось в условиях мороза и обильных снегопадов. Националисты перешли в наступление и сумели перехватить инициативу в битве. Части Народной армии несли огромные потери. Не хватало медикаментов, оружия, боеприпасов. Введенные Сарабией подкрепления, не смогли изменить обстановку на фронте. Попытка республиканского контрнаступления в долине реки Альфамбра в конце января полностью провалилась

В начале февраля франкистский генерал Ягуэ наносит по позициям неприятеля неожиданный удар в той же местности. Успех был головокружительным — войска Ягуэ за два дня боев продвинулись на 40 километров, взяв в плен 7000 и уничтожив 15 000 солдат и офицеров республики. 17 февраля националисты вышли к Теруэлю. Прието был вынужден разрешить своим войскам отступать. Очищение республиканцами города проходило крайне неорганизованно — в частности, товарищами была брошена в Теруэле изнуренная жестокими боями 46-я дивизия Кампесино, которой пришлось самостоятельно выходить из окружения.

Потери сторон в Теруэльском сражении были колоссальными. Франкисты потеряли в общей сложности 47 000 человек, их противники — 55 000. Поражение в этой битве окончательно подорвало веру большинства сторонников Испанской республики в свою победу. Даже убедительный успех эскадры республиканских ВМС адмирала Луиса Буисы в морском сражении у мыса Палос (был уничтожен флагман националистов «Балеарес» с главнокомандующим их ВМС Виерной на борту), состоявшимся 6 марта, был не в силах серьезно изменить сложившееся в ходе войны положение.