Теория познания и теория уголовно-процессуального доказывания, практически, едины в своих исходных (методологических) моментах.

 Вместе с тем, в отличие от (сугубо) философского или научного познания, доказывание в уголовном судопроизводстве имеет ряд принципиальных отличительных признаков.

Во-первых, процесс доказывания в уголовном процессе всегда носит письменный, удостоверительный характер, то есть ход (процедуры) и, особенно, результаты доказывания должны быть зафиксированы в процессуальных документах (протоколах следственных и процессуальных действий, актах и иных документах, постановлениях, выносимых в ходе производства по делу), с тем чтобы с ними могли ознакомиться (и выразить к ним свое отношение) другие субъекты доказывания (потерпевший, обвиняемый, его защитник и т. д.).

Во-вторых, доказывание в уголовном процессе изначально носит коммуникативный характер, так как его результаты, прежде всего, предназначены для других субъектов доказывания. В первую очередь, для суда, обращаясь к которому именно стороны, на основе собранных, проверенных и оцененных (на досудебном этапе и непосредственно в суде) доказательств, должны доказать законность и обоснованность своих притязаний по основным вопросам уголовного дела (ст. 299 УПК РФ), подлежащим установлению и разрешению по существу.

 

Отличается уголовно-процессуальное доказывание и по предмету, ибо, в отличие от философского или иного познания, где предметом познания (исследования) является, практически, весь окружающий мир, его закономерности и взаимосвязи, предмет доказывания строго определен требованиями уголовно-процессуального закона (ст. 73, 299 УПК РФ).

 

Определены законом и субъекты доказывания, (ст. 86, 87, 88 указывает их) и разделяет на тех, кто обязан осуществлять доказывание (должностные лица ведущие производство по делу со стороны обвинения) и право имеющие – это сторона защиты и частные лица стороны обвинения. В зависимости от бремени доказывания фактических обстоятельств дела на: суд, как беспристрастный орган правосудия, формирующий по итогам доказывания свое собственное внутреннее убеждение о доказанности фактических обстоятельств дела (ст. 299 УПК), сторону обвинения (уголовного преследования) и сторону защиты, отстаивающих или преследующих в суде свои или публичные интересы.

 

Наконец, доказывание, в отличие от познания, имеющего место на протяжении всей осмысленной человеческой деятельности, строго ограничено временными рамками, так как срок, в течение которого следственные органы должны установить (доказать) все обстоятельства дела (ст. 73 УПК) изначально определен законом (ст. 162, 223 УПК РФ).

 

Соответственно, в уголовном судопроизводстве понятие доказывания складывается из двух, диалектическивзаимосвязанных между собой элементов, которые в практической процессуальной деятельности всегда взаимно дополняют и обогащают друг друга[3].

Доказывание–познание – состоит из (элементов) обнаружения, собирания, фиксации, проверки и оценки доказательств (сведений) по делу.

Доказывание–обоснование - 1)с одной стороны, заключается в обосновании при помощи (собранных, проверенных и оцененных, в установленном законом порядке) доказательств всех выводов публичных процессуальных органов по делу, изложенных в процессуальных решениях (в приговоре, постановлении или определении суда, постановлениях следственных органов или прокурора). 2) С другой стороны, в практическом обосновании сторонами перед судом обвинительных или оправдательных тезисов, с целью разрешения дела по существу в своих интересах.

И на досудебном этапе производства по делу, и в суде первой инстанции доказывание–познание и доказывание–обоснование выступают в диалектическом единстве, ибо, на досудебном этапе следователь или дознаватель собирают, проверяют и оценивают доказательства (сведения о фактах) с целью фактического обоснования принимаемых процессуальных решений: о возбуждении уголовного дела, о привлечении лица в качестве обвиняемого, о производстве обыска или необходимости заключения подозреваемого под стражу и т. п. С другой стороны, обосновав эти решения, следователь (дознаватель) получает, во-первых, дополнительные возможности по сбору, проверке и оценке новых (дополнительных) доказательств, необходимых для обеспечения нужд (целей) доказывания; во-вторых, для обоснования своих промежуточных или окончательных выводов о виновности обвиняемого (в обвинительном заключении, обвинительном акте или в постановлении о прекращении производства по делу).

Налицо названные элементы доказывания и в суде, так как, с одной стороны, суд (судья), разрешая дело (спор сторон) по существу, самостоятельно, устно, гласно и непосредственно исследует (проверяет и оценивает) все доказательства по делу, представленные в суд сторонами, фиксируя их получение (и доказательственное значение) в протоколе судебного заседания и в решениях, выносимых в ходе производства по делу. С другой стороны, судья просто обязан обосновать в приговоре (или ином судебном решении) все (свои) выводы о доказанности фактов и обстоятельств дела (ст. 299 УПК) и мере ответственности подсудимого за содеянное.

В этом плане, именно собранные, проверенные и оцененные, в установленном законом порядке, доказательства, выступают фактической стороной (фактическим обоснованием), принимаемого по делу решения.

Таким образом, процесс доказывания в уголовном процессе может быть понят только в единстве, в диалектике своих составляющих: доказывания–познания и доказывания–обоснования.

2. Цель доказывания в уголовном процессе. Характер и содержание истины, устанавливаемой по уголовному делу

Вопрос о цели доказывания в уголовном процессе и ее соотношении с непосредственными задачами уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК) является одним из наиболее сложных и дискуссионных в теории уголовно-процессуальной науки.

Длительное время считается практически общепризнанным, что целью доказывания в уголовном процессе – является установление объективной (материальной) истины [4]. Истины, которая в качестве одного из компонентов входит в общие цели уголовного судопроизводства, являясь (необходимым) средством их достижения. При этом сама объективная истина, в теории уголовно-процессуальной науки понимается как точное соответствие выводов следователя (дознавателя), прокурора, суда, изложенных в приговоре или ином процессуальном решении[5], тому, что было в действительности.

Считается традиционным оговориться и в том, что подобная истина есть высшая форма субъективного отражения объективной действительности, суть которой, несомненно, составляет полное и точное соответствие субъективных суждений (следователя, прокурора, суда), исследуемым фактам и обстоятельствам[6].

Категории объективной истины традиционно противопоставляется истина процессуальная (формальная), под которой обычно понимали истину, которая изначально соответствует либо формально (заранее) определенным в законе условиям, либо формальному (и допускаемому процессуальным законом) добровольному соглашению сторон относительно того или иного варианта (окончательного) решения.

Объективная истина, как считается, предполагает такую степень доказанности фактов и обстоятельств дела (ст. 73, 299 УПК РФ) и такую систему (проверенных, оцененных и принятых судом) доказательств, при которой любой из субъектов доказывания, вне зависимости от своих (субъективных) установок, проверив и оценив доказательства, положенные в основу итогового процессуального решения, должен прийти к тем же, одинаковым, по сути и форме, выводам, к которым пришел суд, разрешивший уголовное дело по существу. В этом плане, объективная истина – это истина верифицируемая (проверяемая) при помощи доказательств и носящая характер достоверности итоговых выводов и суждений суда. Если же различные субъекты доказывания, на основе оценки одной и той же системы доказательств по делу, приходят к кардинально различным выводам по основным вопросам уголовного дела (ст. 299 УПК), значит объективная истина по делу не установлена и мы, скорее всего, имеем дело с истиной процессуальной (формальной).

Формальная (процессуальная) истина, как уже отмечалось, соответствует либо заранее определенным в законе условиям, либо формальному (добровольному) соглашению сторон, которые готовы принять то или иное процессуальное решение суда как истинное, как соответствующее их интересам, не настаивая более на установлении тех или иных фактов и обстоятельств дела, не требуя продолжения уголовного судопроизводства в своих интересах. При этом сами итоговые выводы суда (дознавателя, следователя, прокурора), положенные в основу такого решения, могут (могли) быть как достоверными (т. е. соответствовать объективной реальности)[7], так и доказанными с той или иной степенью вероятности (отвечая лишь названному соглашению сторон или формально определенным в законе условиям).

Примером такой истины может служить особый порядок постановления приговора, предусмотренный гл. 40 УПК РФ, когда все заинтересованные в разрешении спора стороны и суд пришли (приходят) к взаимному соглашению о признании (согласии) с обвинением, вменяемом подсудимому, о соблюдении (сторонами) всей системы условий, делающих такое согласие легитимным, и суд постановляет приговор, не на основе истины, установленной в ходе судебного разбирательства, а на основе взаимного (и добровольного) соглашения сторон и суда.

Категории объективной истины присуща активность суда в доказывании, связанная с его активной ролью по истребованию новых доказательств по делу, вне инициативы сторон; возвращению дела на дополнительное расследование, при, обнаружившейся в судебном заседании односторонности или неполноте предварительного расследования по делу; продолжении судебного разбирательства при отказе государственного обвинителя от обвинения и т. п.

Категория формальной истины, перелагает бремя доказывания (всех притязаний) на стороны. Суд лишь руководит (состязательным) разбирательством дела и создает сторонам равные, оптимальные условия для исследования или истребования (новых) доказательств по делу. В состязательном уголовном процессе суд не вправе по собственной инициативе истребовать дополнительные доказательства, не вправе вернуть дело на дополнительное расследование, не вправе выйти (в итоговом решении) за пределы требований сторон. При разрешении дела по существу суд исходит лишь из тех доказательств, которые представили стороны и которые нашли свое объективное подтверждение в рамках состязательного судебного следствия. Поэтому, если та или иная сторона не доказала свои притязания, не воспользовалась в полной мере своими (равными) процессуальными правами в доказывании, суд исходит из имеющейся (на данный этап) системы доказательств, разрешая спор в пользу той стороны, которая более аргументировано (более убедительно) доказала суду факты и обстоятельства, входящие в предмет доказывания по уголовному делу (ст. 73, 299 УПК).

Анализируя нормы УПК РФ, необходимо признать, что современной форме российского уголовного судопроизводства в некоторых случаях присуща категория процессуальной (формальной) истины. (Привести примеры этого тезиса).

 

При характеристике истины, которая должна найти свое отражение в приговоре (или ином процессуальном решении, разрешающем дело по существу), теория уголовно-процессуальной науки использует также категории абсолютной или относительной истины. При этом абсолютная истина традиционно понимается – как истина, которая познала все до предела, для которой не осталось ничего непознанного в исследуемом явлении или предмете. Относительная истина, соответственно, характеризует степень познания, исследуемого явления (предмета), лишь в необходимых и достаточных (для решения конкретной задачи) пределах.

В теории процессуальной науки были высказаны различные суждения по поводу этой (стороны) характеристики истины: одни авторы, полагали что истина, устанавливаемая приговором суда, должна носить абсолютный характер (М.С. Строгович, И.Д. Перлов и др.); вторые, – что относительный (М.Л. Якуб, Л.Т. Ульянова и др.); третьи, – что она одновременно является и абсолютной, и относительной (П.С. Элькинд, Л.Д. Кокорев). Высказывались также суждения о том, что философские категории абсолютной и относительной истины неприменимы к практической уголовно-процессуальной деятельности, и потому истина, устанавливаемая в уголовном процессе не может быть названа ни абсолютной, ни относительной.

Полагаем, следует согласиться с третьим подходом, ибо, что касается обстоятельств и фактов, входящих в предмет доказывания по данному делу (ст. ст. 73, 299 УПК РФ), то они, являясь существенными для правильного разрешения дела по существу, действительно, должны быть установлены с исчерпывающей полнотой, то есть, фактически, абсолютно. Другие же обстоятельства, имеющие отношение к (данному) делу, могут быть установлены лишь в необходимых пределах, то есть – относительно. Таким образом, только по отношению ко всей сумме связей и закономерностей, развивающейся материи и общества, эта истина и будет носить относительный характер.

При характеристике содержания истины, которая должна найти свое отражение в приговоре суда, необходимо руководствоваться тем, что истинными должны быть выводы суда: а) о фактах и обстоятельствах, входящих в предмет доказывания по уголовному делу (п. 1-7 ч. 1 ст. 73, ст. 299 УПК РФ); б) об юридической квалификации содеянного по нормам Общей и Особенной части УК РФ.

Вопрос об истинности наказания, назначаемого приговором суда, пока не нашел однозначного своего разрешения в теории процессуальной науки. Представляется, что поскольку размер и вид наказания, назначаемого виновному, нередко зависит от личных, субъективных качеств того или иного судьи, он не всегда отвечает критериям истинности, включая в себя во многом субъективный (личностный) момент правоприменителей (судей).