Схема усадьбы. Фрагмент из записей С.В. Сергеева

Рядом, на месте дотла сгоревшего дома и усадьбы, отец за короткое время своими руками возвёл все надворные постройки. На строительство дома он нанимал деревенских плотников – Степанова Егора, Порфирьева Николая (отца Ермолая).

После замужества сестры мамы, тёти Веры, бабушку Анну Ильиничну в 1935 году забирает к себе в Казань её сын Дмитрий. Перед отъездом бабушка сарай из сосновых брёвен делит пополам: одну половину отдаёт маме, а вторую – тёте Насте. Отец из этих брёвен пристраивает к дому сени, по ширине они подошли в самый раз. Эти брёвна оказались настолько качественными, что я их в 1959 году перед постройкой уже нового дома продал жителю деревни Старые Карбаяны.

 

В колхозе

Жизнь в деревне потихоньку налаживается. В 1930 году организуется колхоз «Искра» («Очкон»), и родители вступают в него одними из первых. В этом же году отца принимают кандидатом в члены ВКП(б) и назначают бригадиром полеводческой бригады.

В 1933 году его посылают на учёбу на агрономические курсы, организованные сельскохозяйственным отделом Рыбно-Слободского района в деревне Кугарчино, где отец учится в течение пяти месяцев. Возвратившись домой, он продолжает работать бригадиром полеводческой бригады.

В 1935-1936 гг. отца направляют на агрономические курсы в Тюлячи. По их окончании его назначили агротехником колхоза. В 1936 году ударила засуха, и зерновые не уродились.

В этом же году Первым секретарём Тюлячинского райкома ВКП(б) был назначен Марков Алексей Никитич (1904 – 1967), уроженец деревни Субаш.

 

Депутатский билет Маркова А.Н., 1938 г.

 

По его рекомендации председателем нашего колхоза был избран наш зять (җизни), тоже уроженец д. Субаш, – Иван Алексеевич Захаров (Пакал), муж моей тёти Анастасии Емельяновны, маминой сестры. (Захаров И.А. был первым председателем колхоза «Красный Октябрь» д. Субаш, который был организован в 1927 г., впервые в районе, и вывел его в передовые. Прим. авторов книги). Жили они в доме Степанова Игната, который в это время работал начальником Тюлячинского почтового отделения и проживал с семьёй в Тюлячах. Это назначение имело решающее значение в судьбе нашей семьи в 1936 – 1937 годах.

Трудные испытания

В октябре 1936 года папа ездил по делам в Тюлячи и, возвращаясь, простудился и слёг. Вскоре у него обнаружили сыпной тиф. 21 день он лежал без сознания, а мама в это время поила его из заварочного чайника молоком с растопленным в нем маслом. Только через 21 день кризис прошёл, могучий организм отца победил болезнь, и он стал поправляться. Переболели тифом и я, и мой брат Иван, а бабушка в ноябре от тифа скончалась. Не болела только мама, которая отличалась крепким иммунитетом.

В зиму 1936 – 1937 годов мы остались живы только благодаря помощи Ивана Алексеевича, который, будучи председателем колхоза, во всём поддерживал маму: выписывал продукты, топливо, и даже всё необходимое для похорон бабушки. Ведь год был неурожайный, многие в деревне жили впроголодь.

Помню 1937-ой урожайный год, когда колхозники заработали очень много зерна и овощей в основном из-за уменьшения гос. поставок, благодаря действию председателя Ивана Захарова, которому в свою очередь помог первый секретарь Алексей Марков. 

2-я бригада колхоза «Очкон» (Искра) д. Тямти – 1940-е годы

 

Папа по характеру был прямым человеком и оценивал людей по труду. Очень не любил лизоблюдов и угодников. В глаза говорил человеку о его недостатках, был начисто лишен дипломатичности. А в колхозе работали разные люди: были честные и трудолюбивые, но попадались и лентяи, и выпивохи, и рвачи. За прямоту характера отца некоторые не любили, но вынуждены были терпеть и цеплялись к нему по всякому поводу.           

Помню, в один год не взошли яровые, в другой раз замёрзли озимые, и недруги всегда пытались обвинять отца. Понятно, что всё это происходило из-за погодных условий, но тогда каждого подозревали в чём-то.

Тюрьма и оправдание

В 1938 году нашу семью постигла беда. Отец согласился временно заменить председателя колхоза Гаврилова Алексея, который уезжал куда-то по личным делам. Именно в это время произошла трагическая история. У колхозницы Галкиной Акулины после того, как она, будучи беременной, поработала на веялке, начались роды, которые, по вине неопытной повитухи, закончились неблагополучно, и женщина на следующий день скончалась.    

В районной газете появилась заметка судьи Авзалова, который называл отца вредителем. Папу арестовали.

 В первое время его содержали в пересыльной тюрьме под Кремлём в Казани. Он рассказывал, как следователи издевались над ним, добиваясь нужных им показаний, поочерёдно допрашивая его, чтобы он сознался во вредительстве. Допрос шёл в течение суток, и ему не давали сидеть. От длительного стояния у него опухли ноги. Не добившись от отца признания, его вынуждены были перевести в Плетневскую тюрьму №2, где папа просидел 4 месяца до суда, работая в швейной мастерской.  

Осенью 1938 года отца привезли в колхозный клуб, где состоялся суд. Помню, во время судебного заседания с двух сторон от него стояли красноармейцы с винтовками с примкнутыми штыками. Несмотря на результаты судебно-медицинской экспертизы (врачи-эксперты произвели эксгумацию тела и дали заключение, что смерть женщины произошла из-за ошибки повитухи), судья Авзалов приговорил отца к 3-м годам лишения свободы в колонии общего режима. Так он, по всей вероятности, хотел оправдаться за свою заметку в районной газете. Если бы судья вынес оправдательный приговор, то его можно было бы считать клеветником.

Мама, по совету родственников, нанимала адвоката, но тот никакого влияния на решение судьи не оказал. Отец на этом не остановился – он с помощью своего двоюродного брата Михайлова Сергея Фёдоровича, очень грамотного человека, работавшего счетоводом в деревне Айдарово, подал кассационную жалобу в Верховный суд ТАССР на несправедливый приговор районного суда.

 

Кроме того, отец ездил в Казань и встречался с председателем коллегии адвокатов ТАССР Василием Тихоновичем Дмитриевым (1899-1972), уроженцем деревни Субаш. Тот проконсультировал его, как вести себя во время заседания судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда ТАССР, как отвечать на вопросы. В итоге, отца оправдали.                                                                                                                              

                                                                               

                                                                                                                Дмитриев В.Т.

     После ареста отца исключили из партии, но он, обидевшись, не стал писать апелляцию в партийные органы для восстановления. Получив паспорт на свою законную фамилию Морозов (до этого считался Сергеевым), он пошёл работать в совхоз имени Сталина, на бойню свиней, где проработал зиму 1938 – 1939 гг. А летом 1939 года отца назначили бригадиром полеводческой бригады на участок «Алга» совхоза, и семья переехала туда же. Здесь родители прожили две зимы и с началом войны вернулись в Тямти. А мы с Иваном в 1940 году поступили в Казанский меховой техникум, проучились год, сдали экзамены и тоже приехали домой (на каникулы).

      Отец летом 1941 года работал в колхозе разнорабочим: скирдовал солому, работал на молотилке и т.п. Осенью этого же года он подхватил где-то малярию, и его ежедневно трясла лихорадка. Лекарств не было. Отец страдал малярией до тех пор, пока секретарь сельсовета Григорий Иванов (Гәркә) не крикнул в окно, с целью испугать его, слово «Пожар!». Отец в это время крепко спал, проснулся от крика, и испуг сразу вылечил его от малярии. Я был свидетель этому.