Я полагал, что жизнь — это шрамы

Я полагал, что жизнь — это шрамы
На ладонях прожитых лет,
Что в каждом из них доносятся гаммы,
Которыми баловал свет.

Что это в пути нежданные встречи,
Которые знала судьба:
Опора семьи, возлюбленной речи
И даже око врага.

И, может быть, поиск тайного смысла —
Суть себя самого.
Грехи и ареты нести коромыслом,
Дабы постигнуть всего.

Но нет! Жизнь не имеет понятий,
Рамок и внешнего вида.
Жизнь — это нечто из тысяч объятий
Каждого ценного мига.

 

 

                

 

 

Забытый царь

Одинокая луна освещала дворец.
Свет проникал через тусклые стекла
И плавно падал на портреты людей,
Чью память хранила история.

Ничто не тревожило эти хоромы,
Ничто не встречало подвижной души.
Но эту идиллию русской тиши
Нарушили чьи-то шаги.

Высокая фигура шла по коридору,
Касаясь пальцами холодных стен.
Усталый взгляд прошёлся по комодам
И прочей мебели прошедших лет.
Статной походкой она прошла зал,
Который когда-то был полон людей.
Некогда большие весёлые пиры
Звучали здесь сотнями мелодий.
Фигура шла в конец, где возвышался трон
Великих всех царей матушки-России.
Горело желание вновь коснуться его,
И сидя уповать на милость судьбы.

Но место, увы, оказалось без трона.
Лишь пара ступеней да красный ковёр.
И с огорчением фигура тяжко вздохнула
И тяжко сказала:
— Былое прошло.
Былое прошло: и жизнь, и царство.
И многие планы на несколько лет.
Былое прошло. Видно, ей-богу,
Что это не зря я заслужил.
Больше не видеть яркость России,
Красот лесов, морей и гор.
Больше не ведать обыденность люда,
Где бедность с культурой почти наравне,
И шума улиц известных мне градов,
Познавших лихо, цветение и гнёт.
И даже то место, где балы светились
Под роскошью царской и звучностью нот.
Больше не верить в твёрдость опоры
Преданных делу славных солдат,
И больше не слышать детей моих крики
И голос любимой, любимой жены.
Виноват пред тобою. Виноват я, Россия.
Виноват пред тобой и русский народ.
Не смог пробудить я процессов стихию
И тем совершить решительный взлёт.
А только внимал я нечистым словечкам,
Рукой направляя куда-то назад.
Теперь я один. Я остался забытым,
Ненужным для многих и тенью себя.
Тюрьма — мой дворец. Он станет навеки
Местом, в котором осядет душа.
Зал и картины, мебель и стены
Напомнят потомкам. И так до конца, —

Сказала фигура, а после обратно
Ушла под покров во мраке конца.
Только луна освещала округу,
Проникая сквозь окна дворца.

 

 

Об удаче

Удача в дверь стучится только раз,
Когда судьбой определён тот час.
Воспользуйся моментом, юный друг,
Пока ещё не стих удачи стук.

 

 

Громкие речи

Громкие речи без доказательств
Всегда порождали тени предательств.
В первую очередь себе самому,
А после другим, кто поверит всему.

Эти слова есть исчадие лжи,
Знавшей прирост у лукавой межи.
Легко дурманят сознание людей
За руку ведут, как наивных детей.

 

 

Шнурову С. В.

Ошибаетесь вы, Шнуров,
В том, что фразу ту хулите.
Я напомню без сумбуров,
Чьим вы голосом звучите.

Пушкин был и есть, и будет
«Наше всё», всего началом,
Ибо каждый в нём добудет
То, чем Вита награждала.

Он — начало для других,
Кто пришёл в сей мир угрюмый.
И творили с прозой стих,
Доставляя радость в шуме.

И великий наш могучий
Сукин сын возвёл певучий.
Другом звал его калмык,
И в бою держал он штык.

Так что, Шнуров, вы неправы.
Ни ваш ум, ни взгляд, ни нравы
Не осенят лик творца.
С «нашим всем» мы до конца.

 

 

Событие

Идёт... Идёт...
Оно сюда идёт.
Но что с собой Оно
Нам, смертным, принесёт?

Откроются все двери. Сломаются замки.
Расширятся границы. Ударят каблуки.
И потрясёт умы. Притихнут разом души.
И эхом разнесётся на каждой части суши.

Идёт... Идёт...
Оно сюда идёт.
Но что с собой Оно
Нам, смертным, принесёт?

Готовься, мой народ! Готовься, государство!
Так делали до вас другие в прошлом царства.
Минуть уже нельзя. Задумываться поздно.
Лицом к лицу знавать! И делать всё, что можно.

Идёт... Идёт...
Оно сюда идёт.
Но что с собой Оно
Нам, смертным, принесёт?

 

 

Весна

Ну вот, опять она, та свежая пора
Цветения в округе зеленоватой вьюгой
Цветов, травы, деревьев. И будто бы вчера
Холодные пейзажи казались белой мукой.

Листва шумит ноктюрн для неба голубого,
Чьё солнце пробуждает землю ото сна.
Из дальних берегов маршрута непростого
Живым неровным строем летит грачей волна.

А что простой народ? Он руки поднимает
И веяние весны с желанием встречает:
Молодость, любовь и новые надежды,
С распахнутой душой и не скрывая вежды.

Дай, Бог, и мне принять дары родной природы,
Чтоб мог в расцвете сил ни в чём не отказать.
Идти прямым путём под знаменем свободы,
Забыть про все невзгоды и в жизни процветать!

 

 

Людям о поэтах

Не так легко поэтом быть
И в силах смертного творить
Поток идей из ярких строк,
Так ждущих выход в некий срок.

Дарить последнюю надежду,
Громить возвышенным невежду.
Суровый мир в конце концов
Представить людям парой слов.

А что слова? Они — мосты
До края благ от суеты.
Где строчка каждая да значит
И светом мудрости маячит.

Поэты в жизни не с рождения.
И нет здесь чуда, откровения.
Они живут в людской среде
И над собой корпят в труде.

 

 

Дудю Ю. А.

Нет света правды в вашем деле!
Душа и ум развращены.
Каким бы словом не гремели,
А словом будете дурны.

Пусть будет рано или поздно —
Поблекнет крашенная ложь.
И справедливость вас, возможно,
Разрежет надвое, как нож.

Простой народ, который верил,
Познает с горечью вину.
И кто в речах нагоном мерил,
Проглотит комом тишину.

 

 

Боту С. посвящается

Ушедший друг, ты будь спокоен,
Когда пойдёшь тропой в сады,
Где светлый мир из мира скроен
И где забудешь гром беды.

Судьба не сможет строить боле
Преграды с болью на пути
К тому, что ты по старой воле
Хотел в душе своей найти.

Познаешь там покой и радость,
Других ушедших громкий смех.
Пускай грешил ты в жизни малость,
Тебе простил Создатель грех.

Но мы, мой друг, не расстаёмся —
Былого встречи впереди.
В сердцах родных тебя дождёмся,
Дела оставив позади.

И каждый день, смотря на небо,
Не забывая вслух твердить,
Судьбу к чертям пошлём свирепо
Словами: был и будет жить!

Ушедший друг, ты будь спокоен,
Когда пойдёшь тропой в сады,
Где светлый мир из мира скроен
И где забудешь гром беды.

 

 

Не порождай в душе обрывы

Не порождай в душе обрывы,
Пытаясь мысленно понять:
Какие цели и мотивы
В самом себе тебе искать?

Пытаться выявить призвание
И место в вехе бытия,
Через глубинное познание,
Заметно душу теребя.

Все эти действия — ничто.
Самокопание — не выход.
Зачем надеяться на то,
Что не подчёркивает вывод?

А ведь достаточно взглянуть
На опыт собственного рода,
Собрать дела и подчеркнуть
Отличие каждого исхода.

С самим собой наедине,
Забыв на время суету,
Беседы чествовать извне
С прицелом ярым на мечту.

Найдутся цели и мотивы,
И место в вехе бытия.
Не порождай в душе обрывы,
Заметно душу теребя.

 

 

Успех

Успех, как мёд, который собран
На протяжении долгих дней,
В котором опыт ценный вобран
Среди событий и людей.

Он манит каждого признанием,
Желанным вкусом от тоски,
И благ грядущего мерцанием,
Пройдя преграды вопреки.

Так, поглощая сахар славы,
Богатство гласности молвы,
Мы забываем к чёрту нравы,
С забавой выкопав им рвы.

И в сладкой патоке блаженства
Мы утопаем целиком,
Дурманя ум от совершенства
Перипетий в краю земном.

Увы, успех не знает верности,
Ведь у него короткий срок.
Уходом явит планомерность,
Как отрешённости порок.

Кто грел собой уста и взоры
Высоких общества людей,
Отведав славы звёздной горы,
Погаснет в модности вещей.

Кто знал достоинства богатства,
Не зная слова про отказ,
В один момент забудет барства,
На дно бездонное катясь.

Кто под крылом самой Фортуны,
Купаясь в море из побед,
Внезапно станет у трибуны,
На берегу возросших бед.

Таков успех. Тягуч и сладок
В часы покоя и борьбы,
Но в сроках верности он падок
У человеческой судьбы.

Тот самый мёд, который собран
На протяжении долгих дней,
В котором опыт ценный вобран
Многих событий и людей.

 

 

Если вдруг

Если вдруг у меня нет практически сил
Или времени, воли, надежды,
То в душе я назло разжигаю свой пыл,
Широко демонстрируя вежды.

Пыл назло разожгу, чтобы снова, опять,
Насмехаясь спровадить судьбу,
Чтобы мог на вершине я твёрдо стоять
И ликуя окончить борьбу.

Если вдруг за спиной мне сулят голоса
Неудачи и оды провала,
То взгляну я, как лев, на каждого пса
И скажу, чтобы не было мало:

«Ждут меня впереди сотни встреч и дорог,
За которыми счастье и слава.
Рядом вместе идут и удача, и Бог,
Ибо поступь моя величава».

Если вдруг меня жизнь ударяет жестоко
В дни лишений и тяжких утрат,
То по мудрости предков, не давая намёка,
Вспоминаю заветный набат:

«Всё пройдёт, как всегда. Это было и раньше.
Ветер дней уж своё заберёт.
В закрома бытия унесёт он подальше
И обратно тебе не вернёт.

 

 

Когда одни мы остаёмся

Когда одни мы остаёмся,
Совсем одни в тиши ночной,
То прошлым будням предаёмся,
Пока в душе не стихнет вой.

Мы предаёмся тем моментам,
Где есть победа и провал,
Где брань дерзила комплиментам
И смех сменял печали вал.

Переживая встречи и прощания,
Находок дней среди потерь,
В душе мы ищем оправдания,
Что не открыть былого дверь.

За этот клад не раз возьмёмся,
Касаясь мысленно рукой,
Когда одни мы остаёмся,
Совсем одни в тиши ночной.