Международные нормы как форма (источник) внутригосударственного (национального) права. Соотношение норм международного и внутригосударственного права.

Международное право целиком не входит ни в одну национальную систему права. Предмет его регулирования чрезвычайно многообразен и выходит за рамки внутригосударственных отношений. Это экономическое и гуманитарное сотрудничество государств, дипломатические сношения, освоение космоса, борьба с терроризмом, охрана окружающей среды, миротворческие операции, деятельность международных организаций и многие другие вопросы.

Рассмотрим различия внутригосударственного и международного права.

Нормы международного права регулируют межгосударственные отношения. Таким образом, в международном праве выражается волеизъявление не какого-либо отдельного государства, а коллективная воля государств мирового сообщества. Если внутригосударственное право есть результат правотворчества исключительно его собственных органов, то международно-правовые нормы формируются путем совместного волесогласования различных государств.

В то время как основными источниками внутригосударственного права выступают нормативно-правовые акты в романо-германской правовой системе или судебные прецеденты в англосаксонской правовой системе, то источниками международного права являются нормативные договоры.

Действие норм международного права в пространстве и по кругу лиц характеризуется экстерриториальностью, не ограничиваясь границами одного государства. Нормы международного права распространяют действие на территорию всех государств, признающих их действие.

Нормы международного права соблюдаются, как правило, добровольно. Возможность применения мер принуждения, тем более санкций, здесь значительно ограничена по сравнению с возможностями применения санкций норм внутригосударственного права.

Международно-правовые нормы, ратифицированные государством, являются составной частью его правовой системы. При этом нормы международного права имеют приоритет перед внутригосударственным законодательством. Статья 15 Конституции России устанавливает: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры, заключенные Российской Федерацией, являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором установлены иные правила, чем российским законом, то применяются нормы международного договора».

Взаимодействие международного и внутригосударственного права на этапах правотворчества и правоприменения (дуалистическая и монистическая теории).

И плюралистическая, и монистическая теория "исходят из того, что существует общая сфера, в которой международно-правовые и внутриправовые нормы могут действовать одновременно в отношении одного и того же предмета, и проблема, следовательно, заключается в том, какое право при этом должно превалировать".

"Дуалистическая доктрина указывает на существенное различие между международным правом и внутригосударственным правом, которое прежде всего заключается в том, что эти две системы имеют разный предмет регулирования. Международное право есть право, регулирующее отношения между суверенными государствами; внутригосударственное право действует в пределах государства и регулирует отношения его граждан друг с другом и с исполнительной властью. Согласно такой концепции, ни один правопорядок не может создавать или изменять нормы другого. Когда внутригосударственное право предусматривает, что международное право в целом или в какой-либо части подлежит применению в данной стране, это всего лишь проявление главенства внутригосударственного права, принятие или трансформация норм международного права. В случае коллизии международного и внутригосударственного права сторонник дуалистической теории стал бы исходить из того, что национальный суд применит национальное право. Дуализм тесно связан с позитивистской доктриной, которая склонна отрицать силу иных источников международного права, кроме практики государств".

"Монизм представлен рядом юристов, теории которых существенным образом отличаются друг от друга". Например, в трудах Лаутерпахта монизм принимает форму утверждения супрематии международного права даже во внутригосударственной сфере, наряду с хорошо разработанной концепцией индивидуума как субъектам международного права. Как отмечает Я. Броунли, по теории Лаутерпахта, "международное право – самый лучший из имеющихся регуляторов человеческих дел, а также логическое условие правового существования государств".

Кельзен развил монистические принципы на базе формальных методов анализа, покоящихся на теории познания, по его мысли, международное право и внутригосударственное право представляют собой часть одной и той же системы норм, сила и содержание которых логически вытекают из единой основной нормы ("Государства должны вести себя так, как они обычно себя вели").

Как отмечает Я. Броунли, "все большее число… специалистов по международному праву стремятся избавиться от дихотомии монизма и дуализма… Так Дж. Фицморис оспаривает принимаемую монистами и дуалистами посылку о том, что международное право и внутригосударственное право имеют общую сферу действия. Эти системы не приходят в столкновение как системы, поскольку они действуют в различных сферах. Каждая из них является высшей в своей собственной сфере". Такие теории получили наименование теорий координации (между международным и внутригосударственным правом).