Удивительные приключения мастеров

Давным-давно жили в горах два каменотёса. Долгие годы они с рассвета до заката, не разгибая спины, камень рубили. Осень подошла, завяла трава и цветы, холода подступили. Сидят каменотёсы, сухари последние грызут, водой родниковой запивают и ведут меж собой разговор.

Вздохнул Чжан Эр, то есть Чжан Второй и говорит:

– Закончилась тёплая пора, а с нею и жизнь сносная. В холода нам, беднякам не жизнь – мученье горькое.

Нахмурился Ван Сань, то есть Ван Третий, подумал, подумал и говорит своему напарнику такие слова:

– Знаешь, брат, надоело мне здесь целыми днями горбатиться за гроши, решил я в дальние края податься, лучшей доли поискать.

А напарник ему в ответ:

– Да и я о том же всё думаю, пойдём вместе!

Недолгими были сборы каменотёсов, ведь ни дома у них, ни нажитого добра не было. Ни скота, ни коромысла, как люди говорят. Сложили в мешок последние сухари, да и в путь отправились.

Идут они по большой дороге на восток и встретили по пути сапожников.

Остановили их сапожники и спрашивают:

– Куда вы путь держите, братья каменотесы?

Чжан Второй им и отвечает:

– Да вот, решили мы с Ваном Третьим в дальние края податься, лучшей доли для себя поискать.

Услышали это сапожники, загорелись у них глаза от таких слов, переглянулись, и говорит один из них:

– Да ведь и мы, братцы, целыми днями за работой пропадаем, туфли шьём, а сами голодные да босые. Возьмите, братцы, и нас с собой.

И пошли они все вместе дальше. Идут они, идут, и повстречались им две рукодельницы, которые богачей обшивали.

Остановили их рукодельницы, и спрашивает одна из них:

– Куда вы путь держите, братья?

А сапожники им и говорят:

– Да вот, решили мы с братьями каменотёсами в дальние края податься, лучшей доли для себя поискать.

Услышали это рукодельницы, загорелись у них глаза от таких слов, переглянулись, и говорят наперебой:

– Да ведь и мы, братцы, целыми днями за работой пропадаем, богачам одежду шьём, да вышиваем, а сами в обносках ходим. Возьмите, братцы, и нас с собой.

И пошли они все вместе дальше. Идут они по большой дороге и каждый раз мастера им разные встречаются, да с ними дальше идти просятся. И набралось народу – толпа огромная и кого там с ними только не было: и плотники, и кузнецы, и швеи и сапожники, и ювелиры, всех ремёсел мастера есть.

Шли они, шли и забрели в края неведомые, ни селения там нет, ни хижины охотничьей. А солнце уже за горы садится. Огляделись по сторонам и заметили неподалёку огромное сухое дерево.

Ван Сань и говорит:

– Чем под открытым небом ночевать, давайте лучше в дупло заберёмся.

Понравились всем его слова. Забрались они в огромное дупло, и как ни странно всем места хватило, да ещё и осталось! Улеглись все поудобнее, и заснули крепко.

А через тысячу лет после того, как мастера в дупло забрались, поселилась рядом с тем деревом одна семья. И произошла такая история.

Хозяйка как-то ужин стряпала, да погас у неё огонь в печи.

Позвала она сына и говорит:

– Сбегай, сынок, быстро за дом, и принеси мне сухой травы.

Выскочил мальчик из дома и у большого дерева оказался. Посмотрел он на дерево и думает: «Вот то, что мне нужно. Столько лет сухим стоит»! Взял топор и давай дерево рубить. Раздался тут страшный треск. Проснулись мастера все разом от треска и сотрясения и со страху из дупла повыпрыгивали. Увидел мальчик маленьких человечков, интересно ему и весело, что это за человечки такие. Сел он на корточки и стал к ним присматриваться. Кто же знал, что в Поднебесной такие чудеса творятся!

А мастера смотрят на огромного для них мальчика, сбились в кучу, не зная, что им предпринять.

Тут Ван Сань – каменотес поднял голову и кричит:

– Послушай, мальчик-великан! Добрый ты на вид, помоги честному народу! У нас нынче и росинки во рту не было. Нет ли у тебя какой-нибудь еды?

Услышал это мальчик и говорит:

– Конечно, помогу! Я только домой сбегаю!

Подхватил мальчик охапку хвороста и помчался к матери.

Приготовила мать пампушки. И мальчик первым делом мастерам пампушку отнёс, а потом уже и сам поел.

Как же мастера пампушке рады были. Их много, но и она огромная для них, точно белая гора лежит. И за несколько месяцев им её не съесть. Думали, гадали мастера, с какого конца есть начать, чтобы побыстрее к начинке подобраться. Наконец, есть начали, ели несколько дней подряд, подобрались к вкусной начинке из овощей и давай толкаться, чтобы отведать её. Наелись мастера так, как никогда до сих пор им есть, не доводилось.

И зажили мастера, припеваючи: еды – гора! А вокруг покой и благодать. Но вот однажды, послышались раскаты грома, как раз тогда, когда они обедали, выглянули мастера из пампушки, а там ливень хлещет по траве. Да только для них не капли с небес падали, а водопад с неба извергается. И земли им теперь не видно, кажется, океан бескрайний разлился. А посреди того океана пампушка плавает.

Закончился ливень, и понесло пампушку по большой реке. Качается пампушка на больших волнах, так что у бедных мастеров голова кругом идёт. Да ещё и в дырку в пампушке вода заливается. Подцепили мастера тогда листок и заткнули им эту дырку.

Плывут мастера, плывут, а куда плывут не ведомо. Много дней и ночей качало на волнах пампушку и вдруг, чувствуют мастера, что остановилась она. Обрадовались мастера, вытолкнули лист из дырки и выглянули посмотреть, где они очутились. Посмотрели и расстроились – не на берег пампушку вынесло, а в открытое море. Но что толку сидеть и горевать. Говорит тут Ван Сань спокойно:

– Что пользы печалиться? Застряла тут где-то ветка в пампушке, давайте из неё вёсла сделаем. Наляжем все на них и догребём до берега!

Обрадовались мастера, что и оговорить. Принялись плотники за работу, и из ветки прочные вёсла сделали. Да столько, что всем по веслу досталось!

Взялся мастеровой народ за вёсла, и начали грести изо всех сил. Гребут мастера по очереди и днём и ночью несколько дней к ряду.

И вот как-то ночь наступила, луна показалась, а море спокойное как зеркало. Увидели мастера длинную чёрную тень похожую на остров. Обрадовались мастера! И, несмотря на то, что устали они, ещё усердней грести начали, а тень чем ближе, тем им выше кажется. Подумал тогда мастеровой народ, что это скалистый крутой берег перед ними. И вдруг, задвигался берег. Пригляделись, и не берег это вовсе, а огромная рыба. Не успели мастера увернуться от рыбьей пасти, в один миг проглотила рыбина пампушку вместе с мастерами. Словно финиковая косточка, проскочила пампушка к рыбе в брюхо. Но не наелась огромная рыбина, ещё и два целых парохода следом проглотила: один с холстом, другой с шерстью.

Сидят мастера у рыбы в брюхе, опечалились совсем. Да и как тут не печалится? Темно, страшно. Вздохнул тут Чжан Эр и говорит грустным голосом:

– Плохо было в море, а в рыбьем брюхе и того хуже.

А Ван Сань засмеялся вдруг и говорит:

– Эй, веселей, братцы! Вспомните, что в пампушку свиной жир положен, давайте подожжём его, и здесь светло будет!

Так мастера и сделали, подожгли свиной жир, и в рыбьем брюхе сразу светло стало. Повеселели они, смотрят друг на дружку, улыбаются. А потом, когда неподалёку пароход с холстом разглядели, ещё больше обрадовались.

До того как в дальний путь пуститься у всех одежда ветхая была, а сейчас и совсем износилась. И решили они из той материи, что на пароходе зря пропадает, себе одежды новой нашить. Принялись портные да рукодельницы за дело, сколько народу ведь одеть надобно. Так и скоротали время в рыбьем брюхе.

Между тем рыбину эту к берегу волнами пригнало, тут её коршун увидел, схватил он рыбу своим острым клювом и проглотил. Расправил крылья коршун и полетел в ближайшую деревню. Покружил над домами и уселся на крышу. Сидит коршун на крыше дома в солнечных лучах греется и тепло ему, и сытно. Отряхнул коршун перья и как закричит.

А во дворе того дома девушка сидела. Услышала девушка крик коршуна, подняла голову, и увидела, на своей крыше. Тут девушка, сняла туфельку с ноги и бросила в птицу. Полетела туфелька и попала прямо в голову коршуна, упал он с крыши к самым ногам девушки.

Смотрит девушка, какой жирный коршун ей подвернулся, и думает: «Сварю я из этого коршуна лапшу для своего отца». Взяла она птицу и пошла в дом.

А мастера в это время в новую одежду нарядились, радуются, улыбаются. Устроили даже праздник по этому поводу, поют и смеются.

Ощипала девушка коршуна, потрошить начала, смотрит, а у него в брюхе рыба целая. Удивилась девушка, думает: «Вот повезло, ещё и рыбу приготовлю на обед». Отодвинула она птицу и за рыбу принялась, вдруг, слышит – смеется кто-то внутри. Ещё больше удивилась девушка: «Откуда в рыбе голоса человечьи»? Разрезала она осторожно рыбе брюхо, и увидела там пароход да пампушка. Присмотрелась девушка, а в пампушке тысяча человек.

Мастера за это время чего только не насмотрелись, и потому ни капельки не испугались девушки. Ван Сань вышел вперёд и говорит:

– Спасибо тебе, добрая девушка, за то, что ты нас из рыбьего брюха вызволила.

А девушка спрашивает:

– Что вы за народ, и как в рыбе оказались?

И рассказал ей Ван Сань, всё, что с ними произошло то начала до конца.

Пожалела их добрая девушка и предложила им навсегда здесь поселиться.

Побежали мастера все разом во двор, очень им хотелось опять увидеть и солнце ясное и небо бескрайнее с белыми облаками. Бегают маленькие люди по траве, радуются, целых полдня пробегали. И вдруг увидели две горы рядышком белые-белые, подошли к тем горам, откололи кусочек от горы и попробовали. Оказалось, что это не горы вовсе, а рисовые зёрнышки, которые девушка с утра обронила. Пока мастера обходили эти горы-рисинки уже и солнце зашло. Так и не посмотрели мастера, какие здесь места красивые, обратно нужно в дом возвращаться. Полночи мастера шли пока к девушке вернулись.

В это время как раз возвратился домой и отец девушки. Добрый седобородый старик. Поведала девушка отцу, какая с ней история чудесная произошла, рассказала, каких гостей нынче привечала. Захотел старик с гостями познакомиться, дождался их и с собой за стол ужинать усадил. Едят мастера с отцом лапшу с коршунятиной, беседуют.

А девушка сидит рядом, шерсть прядёт и говорит:

– Отец, истрепались у тебя на шапке помпончики. Я сегодня из рыбьего брюха шерсть достала, сделаю из неё тебе новые помпончики.

И сделала девушка из той шерсти, что на пароходе была два больших помпончика и прицепила их к отцовской шапке.

На другое утро, решил отец мастерам окрестности показать. Позвал он их и велел к нему на плечи забираться. Одел отец шапку с новыми помпончиками и пошёл гостям сад показывать. Сидят мастера на плечах всё им сверху видно. Как на зелёной траве, на листьях на разноцветных цветах, на стебельках и на веточках, везде и повсюду росинки-жемчужинки блестят и переливаются всеми цветами радуги. Но мастерам кажется, что это не росинки блестят, а тысяча лун с неба не землю спустились.

И вот подошёл отец к яблоням. Такой аромат от яблок разносится, что у мастеров даже слюнки потекли, так им яблоками полакомиться захотелось. Но тут вдруг, откуда, ни возьмись, чёрный орёл подлетел. Увидел он красивые помпончики на отцовской шапке, схватил её острыми когтями и полетел на юг. Закричал ему вслед старик:

– Ах ты, разбойник! Погоди, я до тебя доберусь!

Побежал старик за орлом, бежит, торопится. А мастера на плечах беспокоятся, как бы он их не уронил ненароком. Спрятались в складках его одежды, только головы наружу высунули, чтобы по сторонам смотреть.

Орёл всё летит и летит, а старик за ним всё бежит и бежит. Видит старик, что отстаёт от орла, нагнулся, подхватил с земли огромную гору и запустил той горой в орла. Не попала гора в орла, а угодила на крутой склон другой горы – ещё выше и больше первой. Вдруг громовой голос раздался, сотрясая небо и землю:

– Кто посмел в мою чашку крошку бросить?

Услышал старик этот голос, перемахнул через громадную гору, и подошёл к великану, который в это время завтракал, сидя на земле. Взял великан палочками гору, выбросил из чашки и снова есть начал. А отец девушки стал перед великаном извиняться, поклонился он и говорит:

– Прости меня, старший брат, это я за орлом погнался, хотел камнем его сбить, а попал невзначай в твою чашку!

А великан улыбнулся и говорит:

– Садись со мной младший брат, позавтракай!

Но не стал старик с ним рассиживаться, поблагодарил за приглашение и дальше помчался, орла догонять.

Орёл всё летит и летит, а старик за ним всё бежит и бежит. Почти уже догнал он орла, но гора громадная перед стариком выросла, и пришлось ему на ту гору вскарабкиваться. Взбирается старик на гору, а пот с него в три ручья льёт, вдруг сорвался с горы старик и в ущелье скатился. Хотел было из него выбраться, но вокруг скалы отвесные, не выбраться старику никак. Пригорюнились и мастера, смотрят на Ван Саня.

А он брови нахмурил и говорит:

– Ох, не знаю я, как нам отсюда выбраться, разве что крылья вдруг вырастут!

И вдруг, чудо случилось! Заходили ходуном скалы, и перевернулось ущелье дном к небу, словно таз. И вывалился старик из того ущелья вместе с мастерами.

Поднялся старик с земли, поднял голову и увидел перед собой огромного юношу в сотню раз больше себя. Приподнялся юноша. Вот это да! Никакое это не ущелье оказалось, в пупок великана, вот куда старик свалился!

А великан глаза трёт, видно, только проснулся.

Старик ему и говорит:

– Прошу тебя, старший брат, глянь, куда орёл полетел!

Поднялся на ноги великан, посмотрел по сторонам и сказал:

– Опоздал ты, братец! Залетел орёл в Южные ворота неба! А потом снёс яйцо и те ворота яйцом подпёр, чтобы ты его не догнал!

Как услышал это старик, расстроился совсем. Жалеют его мастера, утешают словами добрыми.

Тут великан и говорит:

– Встань, братец, на мою ладонь, подниму я тебя к Южным воротам, а ты уж постарайся сам яйцо отодвинуть!

Забрался старик к великану на ладонь, а тот его к самым Южным воротам поднял. Очутились старик с мастерами на десять тысяч ли выше земли. Смотрят перед ними за облаками круглая дверца, и от дверцы той золотые лучи во все стороны расходятся. Но привалена дверца орлиным яйцом накрепко. Стал старик то яйцо отодвигать, двигал, двигал, а оно даже не шелохнулось. Загоревал тут старик, слёзы ручьём по его щекам текут.

Посоветовался Ван Сань с мастерами и говорит:

– Не горюй, добрый старец! Мы сейчас с мастерами за работу возьмёмся, пробуравим это яйцо и откроем Южные ворота!

И взялись мастера за молотки и зубила, и давай у орлиного яйца скорлупу пробивать, а она твёрдая точно камень. Но не отступились Ван Сань и его друзья каменотёсы. Как затупились зубила, кузнецы за работу принялись: горны поставили, стали зубила отбивать. Как обломались рукоятки у молотков, плотники за дело принялись: взяли топоры, пилы и новые рукоятки смастерили.

Долго трудился мастеровой народ, но наконец, пробили орлиное яйцо. Вытекли белок и желток из того яйца и на землю пролились. Из орлиного белка озеро Цинхай образовалось с чистой и прозрачной водой. А из желтка – река Хуанхэ быстрая и многоводная. Тысячу лет река и озера в Поднебесной существуют и ещё больше радовать людей будут. А трудолюбивые да умелые мастера открыли небесную дверцу и вместе со стариком на небо ушли.

Волшебный чан

В давние времена жил один юноша и звали его Ван Лао-да, то есть Ван Старший.

Как-то раз попросил этот юноша своих соседей помочь ему сложить глиняную стену. Стали они глину копать. Копал юноша, копал, и откопал большой чан, покрытый плесенью. На вид – обыкновенный чан, ничего особенного нет, но как стал Ван его от земли палкой очищать, зазвенел тот чан дивным звоном. Удивились соседи, подошли поближе диковинную находку рассмотреть.

Вдруг порывом ветра сорвало с головы Вана соломенную шляпу, и попала она прямиком в тот чан. Стал юноша из чана свою шляпу доставать, смотрит, а там ещё такая же шляпа лежит. Достал вторую, а там ещё одна. Так вытащил Ван целых сто шляп. Чудеса, да и только!

Радуется Ван, Радуются соседи. Взяли они волшебный чан, подобрали все шляпы и домой понесли. А в то время такая жара стояла, что соломенная шляпа самая необходимая вещь была. Посоветовался юноша со своими соседями, и решили всем односельчанам шляпы раздарить. Позвали они народ и сделали, как договорились. Разошлись крестьяне по домам каждый в соломенной шляпе и очень довольные этим.

Но помимо трудолюбивых и добрых крестьян жил в той деревне помещик. И было у него заслуженное прозвище – «Ненасытный». Узнал помещик про волшебный чан, и стал думать, как его у бедняков отнять.

Вот как-то он и говорит:

– Волшебный чан издавна принадлежал нашей семье. А Ван выкрал его у меня, только кто ему в этом помог, не знаю.

И приказал помещик своему слуге идти к Вану и забрать чан. Но с какой стати юноше найденный волшебный чан отдавать? Вернулся слуга с пустыми руками. Тогда помещик написал жалобу и отправился с ней в уезд.

Стал помещик уездному начальнику по прозвищу «Большой Клоп» на Вана жаловаться и про волшебный чан рассказывать. Как услышал «Большой Клоп» про волшебный чан, взыграла в нём жадность, и велел он схватить Вана и соседей, да и чан прихватить.

Прослышали в городе про волшебный чан, и стали толпы любопытных в ямыне собираться. Даже больной отец начальника уезда приковылял, да по пути обо что-то зацепился и в волшебный чан опрокинулся. Подскочил тут начальник, давай отца из чана вытаскивать. Вытащил, а из чана ещё один старик торчит, достал и его. Посмотрел на второго старика, а он – точь-в-точь отец. Так и пришлось ему из чана сто стариков доставать. И стало теперь у «Большого Клопа» сто отцов. Стоят старики седые в зале, согнув свои спины. Кто из них настоящий отец, даже сам начальник не разберёт.

Все вокруг смеяться начали:

– Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! У начальника сто отцов!

А начальник разозлился, да как закричит:

– Вон! Все вон отсюда!

И велел «Большой Клоп» в барабан бить, чтобы дело закрыть.

Захлопал помещик глазами, кому теперь жаловаться, и поплёлся ни с чем обратно домой.

Кое – как стражники толпу любопытных разогнали.

А уездный начальник взял чан, и повёл всех сто стариков домой.

Вечером собрались все домочадцы «Большого Клопа» вокруг чана. Сидят и ждут, когда из волшебного чана несметные богатства на них посыплются. Даже сто отцов смотрят, руки потирая.

Тут достал начальник слиток золота, положил его в чан, подождал и заглянул в чан. А в чане пусто! Исчез золотой слиток.

Не на шутку встревожился «Большой Клоп». Подумал он, что темно в комнате и попросил жену свечу принести, чтобы посветить. А жена взяла и нечаянно свечу в чан уронила. Загудел чан и тут же из него огонь вырвался. Стали разбегаться домочадцы кто куда. Да пока стали все запоры и засовы, открывать на которые закрылись, весь дом огнём охватило.

И никто к ним на выручку не бросился – уж очень не любили люди «Большого Клопа». Сгорел его дом со всеми обитателями дотла. А волшебный чан стоит среди пепелища целый и невредимый.

Семейная драгоценность

Жил когда-то на белом свете один кузнец, и не было на земле человека такого же трудолюбивого как он. Был у него взрослый сын высокий и крепкий, ему бы в отца пойти, но он только до еды охочий, а работать ленится.

Говорит как-то кузнец своему сыну:

– Всю свою жизнь я тружусь, рук не покладая. А ты, сынок, за свои двадцать лет ни одного юаня не заработал, только ешь да спишь весь день. Как же ты без меня жить будешь? Чем на жизнь зарабатывать?

А сын на это и говорит:

– Да я запросто могу этот юань заработать, ничего сложного в этом нет!

Отвечает отец:

– Хорошо, если заработаешь юань, то я тебе сундук добра дам.

Хочется сыну сундук добра заиметь, но и работать лень. Ходит он по двору пыль ногами бьёт, а как быть не знает.

Выглянула мать в окно, смотрит, сын во дворе мается, жалко матери сына один он у неё единственный. Подошла она к сыну и говорит:

– Вот возьми, сынок, юань и отцу отдай.

Взял юноша у матери монету, еды захватил. Потом отошёл от дома, лёг в теньке под деревом и принялся за еду. Провалялся он так до самого вечера, а после к отцу домой вернулся. Подаёт отцу юань и говорит:

– Заработал я юань, дай мне сундук, как обещал!

А кузнец выбросил монету и говорит:

– Нет, не заработал ты этот юань!

Видит лентяй, что не достанется ему сундук добра, повернулся и пошёл спать. Лежит юноша на кровати, хочет заснуть, но не идёт к нему сон. Вышел утром с невыспавшимся лицом к матери и вздыхает. Снова пожалела мать своего сыночка и сунула ему юань. Приободрился юноша взял монетку и опять бездельничать отправился. А вечером перед тем, как к отцу идти, пробежал две версты, и домой воротился. Запыхался, вспотел, отдал отцу юань и говорит:

Ох, и устал я отец, пока этот юань заработал, еле на ногах держусь! Дай мне сундук, как обещал!

Взял кузнец юань, посмотрел на него внимательно и выбросил его в реку, а потом и говорит сыну:

– Нет, не заработал ты и этот юань!

Видит лентяй, что не достанется ему сундук добра, такая его досада взяла, что даже жить расхотелось.

Поняла мать, что своими подарками только вредила сыну. Подозвала она его на другое утро и говорит ему:

– Пойми, сынок, отец тебе добра желает! Заработай честным трудом юань и получишь свой сундук!

Выслушал сын мать, вздохнул тяжело и пошёл работу искать. Долго он бродил, пока, наконец, не подрядился брёвна таскать в одном месте. До самой ночи таскал юноша брёвна, и заработал гривенник. Свалился после тяжёлой работы и уснул крепким сном. А наутро с рассветом опять его на ноги подняли, что бы дальше работал. Целых десять дней трудился, не разгибая спины, юноша, и накопил юань. Вернулся он домой и прямиком к отцу побежал. Пересчитал отец мелкие монетки и в горн выбросил.

А юноша быстро выхватил деньги из огня и говорит отцу:

– Я столько дней горбатился, чтобы эти монеты заработать, а ты, отец, их в огонь кидаешь!

А кузнец обрадовался и говорит:

– Вот теперь сынок я вижу, что ты сам эти деньги заработал! Жалко тебе их стало, не то что в прошлые разы!

Вынес отец ему сундук с добром и говорит:

– Не серебром и золотом полон этот сундук, в нём весь мой инструмент. Возьми его и запомни, что он дороже любых сокровищ! Трудись, сынок, как и твой отец, и никогда нужды и горя ведать не будешь!

Принял сын с радостью отцовское наследство. Кузнечные инструменты и были главной семейной драгоценностью.

Жэньшэнь - оборотень

В старину жили у подножия гор два брата-охотника. Приметили братья в горах в небольшое ущелье, где ручей пробегал, и стали они каждое лето над пропастью деревянные жерди укладывать, да колышками их подпирать. Зверьё разное бегает по тем жердям всё лето и привыкает, что перепрыгивать с одного конца ущелья на другой не надо.

А как с первыми холодами, шерсть у лис и ласок отрастёт к зиме, привяжут братья к колышку ловушки да ещё камешек снизу пристроят. Побежит зверь, как обычно по тем жердям, да и попадётся в ловушку, в воду свалится и утонет. Вот братьям и заработок, бери только шкурки снимай и продавай. Так и кормились братья охотным делом.

Однажды зимой ближе к Новому году повалил в горах снег, белым покрывалом все склоны и равнины укрыл. Отправился старший брат на санях в ближайшую деревню. Накупил там муки, вина и привёз домой. Налепили братья пельмени с мясом и приготовились Новый год на славу встречать. А пока время за стол садиться, не подошло, решил старший брат прогуляться и в чужой шалаш отправился. Ждал, ждал, младший брат старшего, а тот всё не возвращается. Вышел юноша во двор и стал брата выглядывать.

Вдруг налетел сильный ветер, подхватил младшего брата, завертел, закружил, поднял над землёй и унёс, куда не ведомо. Поднялся юноша, отряхнул снег, и видит перед собой горную пещеру. А в той пещере девушка сидит. Посмотрел юноша, по сторонам, хотел дальше пойти, а девушка и говорит:

– Далеко ли ты собрался?

А юноша отвечает:

– Домой, пойду.

А девушка спрашивает:

– Дойдёшь ли ты?

Тут юноша возмутился и говорит:

– Почему бы мне не дойти?

Повернулся и хотел, было дальше идти, да чуть в пропасть не сорвался. Глянул вниз, а там и дна не видать, посмотрел вверх, вершина за облаками скрыта, некуда идти младшему брату. Пещера та, как оказалось, на осыпи каменной по самой середине горы находилась. Опустил голову юноша и говорит:

– Ох, сестрица, видно и, правда, мне самому отсюда до дому не добраться. Если знаешь как, помоги мне отсюда выбраться!

Подошла к нему девушка и говорит ласково:

– Что ты так домой торопишься, погости здесь немного!

А юноша не унимается:

– Домой мне нужно!

Тогда девушка и говорит:

– Праздник на дворе, а ты в дорогу собрался! Давай встретим Новый год вместе, тогда и поговорим.

Сказала так девица и на большой стол рукой показала, а там – каких только угощений нет: и мясо, и рыба, и вино, и рис отборный. Увидел этот стол с кушаньями младший брат, ещё больше опечалился, и снова за своё:

– Домой мне нужно! Не хочу я здесь оставаться!

А девушка его уговаривает:

– Да ты посмотри, как здесь хорошо, всё есть! Что тебе дома делать? Погости у меня немного!

Посмотрел юноша на кровать атласом застеленную и вовсе слезами залился. Всё своё твердит:

– Домой мне нужно! Не хочу я здесь оставаться!

Видит девушка, что никак его не уговорить, достала она маленький веер и помахала им трижды за спиной у юноши. Мигом высохли слёзы младшего брата, сел он с радостью за стол с угощениями, и принялся за еду. Поели они, попили, а потом мужем и женой сделались.

Прожили они в той пещере пятнадцать дней. А юноша совсем про родной дом забыл и о старшем брате даже не вспоминает. После ужина принесла девушка юноше нарядную одежду и говорит:

– Сегодня праздник, что всё время в этой пещере сидеть, давай отправимся на равнину, повеселимся от души, на красивые фонарики посмотрим.

А ему всё в радость. Велела ему красавица глаза закрыть, он так и сделал. А когда вновь их открыл уже не в пещере, а в людном месте очутился.

Посмотрел юноша вокруг, и от ярких красок и огней даже в глазах зарябило! Столько народу гуляет рядом с винными лавками, харчевнями, разными торговцами, что и не перечесть! Кто-то из хлопушек стреляет, кто-то на ходулях расхаживает. Кто-то угощения выбирает. И все нарядные, весёлые, шутят да смеются. А сколько разноцветных ярких разнообразных фонариков повсюду на улицах! На что только не похожи эти фонарики: и на звёзды, и на птиц всевозможных, и на рыб, и даже львиная голова качается. А один большой фонарь – дракон светящийся, его несколько человек на шестах по улицам носит. Смотрит на всё это великолепие младший брат, радуется, смеётся. Но девушка его от себя, ни на шаг не отпускает, и разговаривать ему, ни с кем не даёт. Насмотрелись они на разноцветные фонари, тогда девица у него и спрашивает:

– Что, нагуляли аппетит?

А юноша смеётся и кивает в ответ.

Привела девушка его в большую винную лавку, посадила за стол, отдала ему свой веер и говорит:

– Смотри, береги этот веер, пуще своего ока!

А в той лавке такой шум стоит, что самого себя не слышно, не то, что соседа. Там кто поёт, кто на пальцах гадает, кто на инструментах играет, и всюду восковые свечи горят, и фонарики разноцветные мерцают. От такой суматохи у юноши голова кругом пошла, а как вина выпили, да кушаний отведали, то и вовсе разморило его бедного. Положил младший брат веер на стол и засмотрелся на фонарик, а тут, откуда ни возьмись, чернолицый юноша мимо промчался и схватил веер. Увидела это девица, даже в лице переменилась, вскочила и бросилась вора догонять. Догнала, а отнять не может и так и эдак, но не получается. Бросился тут и юноша веер отнимать, так такой шум в лавке устроили: все столы перевернули, все закуски раскидали, пока дрались с вором. Вдруг оглянулся юноша, а девушки и нет, только лёгкая дымка в воздухе растаяла. И смотрят все вокруг на него и того чернолицего, что веер украл. Подняли обоих и в суд отвели.

Рассказал юноша всё, как было судье, а слуга из лавки подтвердил его слова. Взял судья веер и отдал младшему брату. А чернолицый твердит, что его это веер – и всё тут! Рассердился на него судья, ударил деревянной колотушкой по столу, и как закричит:

– Мало того, что ты в винной лавке погром устроил, веер украл, что свидетели подтвердили, так ты ещё отпираешься и говоришь, что это твой веер!

А чернолицый и говорит:

– Если это и впрямь его веер, пусть тогда скажет господину, что на нём нарисовано.

Стал тогда судья младшего брата спрашивать, а тот и не знает, что сказать. Пришлось юноше всё судье про девушку рассказывать. Обернулся судья к вору и спрашивает:

– А ты сам-то знаешь, что там нарисовано?

Закивал тут, чернолицый и говорит:

– А нарисована там, судья, гора Чанбайшань да пещера, которая в воздухе висит. Вырос в той пещере корень огромный!

Развернул судья веер, а на нём именно то, что вор сказал и нарисовано.

Подумал чиновник и спрашивает:

– А что особенного в этом веере?

Отвечает ему чернолицый:

– По этому рисунку корень можно найти. Это не просто корень, а старый жэньшэнь. Вырос он тысячу лет назад и оборотнем стал. Увидел я в лавке этот веер и девицу странную, сразу догадался, что она оборотень.

Тут чиновник и говорит:

– Сегодня праздник, некогда мне со всякой ерундой разбираться. Если нужен вам этот женьшень, идите и ищите его в горах.

Бросил судья на пол веер и ушел.

А младший брат обратно в горы подался. Долго он пробирался через заснеженные вершины, и ледяные ущелья, много дней в пути провёл пока, наконец, не добрался к своему с братом шалашу. Увидел он старшего брата, обрадовался так, что и не высказать. Бросился к нему навстречу старший брат, который уже и не чаял брата живым увидеть. Рассказал младший брат про всё, что с ним случилось. Догадался тогда старший брат, что меньшого жэньшэнь-оборотень околдовал. И наказал он ему в горах охотиться, а про девицу забыть, будто её и не было.

А девушка вернулась в свою пещеру, затосковала по младшему брату и послала за ним свой веер. Юноша как раз во дворе был. Закружил его ветер и отнёс в каменную пещеру. Увидел юноша девицу и спрашивает:

– Зачем меня опять к тебе принесло?

А она ему и отвечает:

– Хочу я поговорить с тобой.

Юноша посмотрел на неё и говорит:

– Верно ли это, что ты жэньшэнь-оборотень?

Опустила девица голову и промолвила:

– Верно.

Тогда юноша и говорит:

– Слышал я когда-то, будто всё, что в оборотня превращается, только зло человеку приносит.

Спрашивает его девушка:

– Разве я тебе зло причиняла?

А юноша ей и говорит:

– Скажи мне, зачем ты меня тогда к себе ветром принесла и оставила, хотя я домой стремился уйти?

Отвечает девушка:

– Так судьбой было предначертано.

На это юноша и говорит:

– Если это судьба, тогда пойдём жить в моём шалаше.

Отвечает девушка:

– Не могу я пойти с тобой! И здесь оставаться не могу!

Промолвила это девушка и горько заплакала.

Посмотрел на нее юноша, стало ему её жалко, он тогда и говорит:

– Куда же ты направишься?

А она показала рукой на горы и говорит:

– Много места в горах, где-нибудь найду для себя пещеру.

Тут юноша помолчал, а потом сказал:

– Увидимся ли мы когда-нибудь?

Говорит тогда ему девушка:

– Если захочешь найти меня выйди на рассвете в горы и иди по ветру, он и приведёт тебя ко мне.

Прошла ночь, а утром проводила девица младшего брата. Опечалился он и говорит девице:

– По весне нужно нам с братом домой вернуться.

А она грустно ему отвечает:

– Как пойдёте, зайдите в эту пещеру, подарю я вам подарок, на память, чтобы меня добрым словом вспоминали.

Прошла зима. На склонах и в долинах зажурчали ручейки, набухли почки на деревьях в лесу, запели птицы на разные голоса. Стали братья собираться в дорогу, собрали все шкурки, пожитки свои нехитрые и отправились в долину. Проходя мимо каменного утёса, увидели они множество белоснежных цветов женьшеня. Накопали братья несколько десятков корней различной величины, взяли их с собой и отправились дальше.

А когда чернолицый юноша добрался до этого места и захотел корень женьшеня откопать, то ничего уже не нашёл.

Царь - удав

Когда-то в горах Чанбайшань лежали вечные снега, и рос там непроходимый дремучий лес. Лес был такой глухой, что солнечные лучи не доставали до земли. И вот в этом лесу водились, тигры, барсы, волки и разные змеи ядовитые.

Жил в то время у самого подножия этой горы юноша по имени Лю Юн-цзюнь, то есть – Лю Вечно Прекрасный. И был он прекрасным охотником. Все в его роду кормились охотой и отец, и дед юноши. Целыми днями тренировался Лю в искусстве стрельбы из лука, и к семнадцати годам легко мог управляться с тяжёлым луком весом в триста цзиней.

Каждый день охотился юноша на коне в окрестностях горы Чанбайшань, но никогда он не забредал в дремучий лес наверху. И не потому, что боялся Ли, напротив, он был очень смелым и ловким, просто он не хотел огорчать свою матушку, которая запрещала ему туда заходить.

Собирается юноша утром на охоту, берёт острые стрелы, свой тяжёлый лук, запрягает коня, а мать ему наказывает, выходя из дому:

– Сынок, один единственный ты у меня, и потому, запомни мои слова накрепко, наказываю я тебе, как дед твой отцу твоему наказывал: Охоться, где хочешь в окрестностях горы, у её подножия, но никогда не поднимайся на гору и не заходи в дремучий лес!

Обернётся юноша, когда от дома отъедет, а матушка всё вслед ему смотрит с тревогой и беспокойством.

Иногда Лю казалось, что мать слишком робкая, и преувеличивает грозящую опасность, и даже пробовал ей перечить, но она так горько, плакала, так крепко держала уздечку его коня, что юноше приходилось снова давать обещание не подниматься в горы, только тогда мать немного успокаивалась и отпускала его на охоту. И юноша всегда держал своё слово и не заглядывал в опасные места.

Шло время, и год от года Ли становился все более искусным охотником. Изучил он все места у подножья горы, надоела ему такая охота, и стал он задумываться о том, где бы ещё поохотиться. В один из дней, не выдержал он и спрашивает мать:

– Матушка, почему ты не позволяешь подняться мне в горы? Может, думаешь, что я плохой охотник и боишься, что тигр съест меня? Но ведь я уже не одного тигра убил за это время!

Вздохнула мать и говорит:

– Хорошо, сынок, расскажу я тебе, как на самом деле погибли твои дед и отец.

Удивился юноша и спрашивает:

– Разве не от болезни они умерли?

Покачала мать головой:

– Так вот, сынок, и дед, и отец умерли от змеиного яда. Это их огромные удавы, что живут в том дремучем лесу, извели.

Заплакала мать, горькими слезами, а потом добавила:

– Не знал ты, сынок, что на горе Чанбайшань огромные удавы живут, вот почему я тебя туда не отпускаю.

Посмотрел юноша на мать и говорит:

– Но ведь дед был самым искусным охотником в округе, как такое могло случиться?

Заплакала снова мать и рассказала:

– Вот и понадеялся твой дед на свое охотничье уменье. Пришёл он в эти горы с пятью своими братьями. Охотились они день и ночь и много из своих луков удавов истребили, но видимо ещё много их в том лесу осталось. Погибли четыре брата от укусов ядовитых змей, только один твой дед остался. Истребил он всех змеев возле горы, дом поставил, стал на другую дичь охотиться.

Но остались в том лесу ещё два удава – царь и царица, каждый огромный: несколько десятков чжанов в длину и словно большой чан в толщину. Узнали удавы, что твой дед всех их сыновей и внуков истребил, и спустились с гор, чтобы твоему деду отомстить.

Однажды охотился дед у подножия горы, смотрит – с дерева мужчина и женщина соскользнули, одетые во всё чёрное. Схватили они за уздечку коня и говорят деду:

«Стой Лю, тебе от нас не уйти! Отныне мы твои враги заклятые»!