Чехия (богемия) и польша до начала XIII в

 

В первой половине XI в. план создания объединенного государства западных славян под властью сначала Польши, а затем чехов как средство сдерживания продвижения немцев в конечном счете провалился. Встревоженная инициативой Бржетислава, Германия при Генрихе III даже оказала некоторую совершенно исключительную помощь сыну Мешко II Казимиру, когда тот восстанавливал целостность Польши и реорганизовывал ее культуру после кризиса, последовавшего за трагической смертью его отца. Но уже при его сыне Болеславе II (1058–1079), прозванном Смелым, Польша быстро вернула себе положение, удерживаемое ею при Болеславе I Храбром. Встав на сторону папской власти в ее борьбе с империей, Польша снова оказала сопротивление господству Германии в Центральной Европе, тогда как Чехия заняла совершенно противоположную позицию.

Сначала Польше сопутствовал заметный успех. При Болеславе II она снова заняла главенствующее положение в Центрально‑Восточной Европе и, по крайней мере временно, оказывала решающее влияние на политическую ситуацию в соседних странах, включая Киевскую Русь. В сотрудничестве с папой Григорием VII, реформы которого способствовали развитию польской церкви, Болеслав II Смелый вернул себе и королевский титул. В 1076 г., незадолго до хождения в Каноссу, он был коронован королем, что заново утвердило полную независимость Польши от Священной Римской империи. Вот почему трудно объяснить, почему возник конфликт с одним из лидеров иерархии – Станиславом, епископом Краковским (Краков стал тогда столицей Польши вместо Гнезно), который привел к падению королевской власти. После казни епископа, который вскоре стал святым – покровителем государства, Болеслав II был изгнан и умер в Венгрии.

Есть указания на то, что оппозицию королю поддерживала Чехия, где Бржетислав после своих первоначальных побед был вынужден ввиду вторжения немцев признать верховную власть Генриха III и где его сын и преемник Вратислав (1061–1092) теперь встал на сторону Генриха IV против папы римского. В качестве награды он тоже – первым среди правителей Чехии – в 1086 г. получил королевскую корону, но лично и из рук императора, так что связь его страны с Германией стала еще прочнее.

Польские Пясты не могли вернуть себе королевский титул более 200 лет. Однако после неудачного правления (1079–1102) брата Болеслава II Владислава I Германа, который переметнулся в имперский лагерь, его племянник – еще один Болеслав по прозвищу Кривоустый, получив власть над целой страной в 1 102 г., начал самым энергичным образом бороться со всеми попытками Германии ограничить его независимость. Император Генрих V потерпел поражение у Вроцлава (Бреслау), когда вторгся в Силезию в 1109 г. В течение последующих 20 лет своего правления Болеслав III Кривоустый завершил завоевание и христианизацию Поморья, вернув Польше доступ к Балтике и расширив ее влияние до острова Рюген – древнего центра славянской культуры.

Таким образом, продвижение Германии, которое не смогли остановить языческие славянские племена между Эльбой и Одером, несмотря на свои неоднократные восстания, было остановлено другой католической державой, отношения которой с латинским Западом были уже настолько хорошо налажены, что именно летописец французского происхождения описал достижения Болеслава III с должными восхвалениями. Перед смертью в 1 138 г. Болеслав III в своем завещании установил порядок наследования, который должен был сохранять единство страны, несмотря на выделение наследных княжеств своим многочисленным сыновьям. Он надеялся достичь этого, приняв решение, что Краков вместе со столицей королевства и Поморьем должен всегда отходить самому старшему члену династии. Как обычно, такой принцип наследования по старшинству оказался провальным. Через несколько лет Польша вступила в длительный период династических разделов, давая империи массу возможностей снова вмешиваться в ее внутренние дела.

Опасность стала еще больше, так как эпоха Фридриха I Барбароссы была отмечена новым подъемом германских имперских устремлений, которые вовсе не ограничивались господством в Италии в ходе новой войны с папской властью. Именно тогда завоевание всех славян между Германией и Польшей было завершено и самим императором, и его саксонскими соперниками из династии Вельфов. Западное Поморье (Померания) тоже было утрачено Польшей. С другой стороны, Чехия, где династические распри, вызывавшие частые вторжения Генриха V, начались еще раньше, продолжила при Владиславе II (1140–1174) свою политику сотрудничества с империей. Поддержав Фридриха I в войне против Ломбардии, в 1 158 г. этот чешский князь снова получил королевскую корону от императора. Отныне это была передаваемая по наследству корона в сочетании с официальным правом участвовать в выборах императора. Но включение Чехии в империю – пусть и как самого выдающегося и независимого ее члена – стало еще более очевидным.

Годом позже Барбаросса, вторгшись в Польшу, заставил одного из ее князей принести ему вассальную присягу. Но это унижение оказалось временным, и даже провинция Силезия, которую Болеслав IV под давлением немцев вынужден был возвратить сыновьям своего изгнанного старшего брата, не перестала оставаться частью Польши. Однако этот пограничный регион был подвержен влиянию Германии и был открыт притоку немецких колонистов в большей степени, чем любое другое польское княжество. Но роковой процесс немецкой колонизации здесь в конце XII в. едва начался, хотя в Чехии он уже постепенно нарастал, что было засвидетельствовано в 1170 г. в знаменитом указе Собеслава II. Как и другие Пржемысловичи, он защищал колонистов от любых антинемецких настроений народа и одаривал их широкими привилегиями. Они действительно делали вклад в экономическое развитие страны, особенно городов, но и ставили под серьезную угрозу национальное единство.

На этом начальном этапе опасность не была еще явной, а когда в 1197 г. после еще одного периода междоусобиц и имперских интервенций Пржемысл Отакар I, сын Владислава II, стал королем Чехии, страна казалась сильной как никогда раньше и на протяжении трех поколений играла выдающуюся роль в европейских делах. Но это могло случиться только благодаря внутренним проблемам, одолевавшим империю в начале века, которые искусно использовал Пржемысл. Поддерживая по очереди различных соперничавших между собой претендентов на немецкую корону, он в 1212 г. в конце концов получил от Фридриха II так называемую Золотую сицилийскую буллу, которая подтвердила привилегированное положение Чехии в империи и сильно сократила обязанности ее короля. Тем не менее страна вступила в XIII в., будучи тесно связанной со всеми превратностями политики Германии и уже с очень многочисленным и влиятельным немецким населением.

Совершенно иначе развивались в это время события в Польше. Достаточно искусственным правилом наследования «по старшинству» пренебрегли, когда преемник Болеслава IV – его следующий брат Мешко III по прозвищу Старый (1173–1177) – потерял Краков, который отошел самому младшему сыну Болеслава III Кривоустого – Казимиру Справедливому. Эти два князя были самыми выдающимися представителями своего поколения. Мешко, ограниченный территорией Великой Польши, – хотя до самой своей смерти в 1202 г. он время от времени предпринимал попытки вернуть себе Краков – был сторонником сильной монархической власти, и именно по этой причине он не пользовался популярностью среди духовенства и рыцарства, которые приобретали все большее влияние. Казимир же, который объединил Малую Польшу с Мазовией и Куявией, напротив, пользовался поддержкой этих новых сил. Его желание сделать все свои владения, включая Краков, наследными по своей генеалогической линии означало радикальное изменение замысла его отца. Подтверждение этого изменения со стороны империи и даже папской власти оказалось менее важным, чем отношение к нему национального духовенства и аристократии. На Ленчицком съезде в 1 180 г. Казимир даровал первую хартию вольностей польской церкви, а лидеры главных аристократических кланов, на которые знать, еще официально не объединившаяся в класс, оставалась традиционно поделена, играли важную роль при принятии всех политических решений.

Гордая своими королевскими традициями, вся Польша оставалась одной церковной провинцией под властью все той же династии, но различные ветви Пястов стали все больше отождествлять свои интересы с интересами отдельных княжеств. Все сколько‑нибудь значительные князья строили честолюбивые планы править в Кракове, который сохранял престиж политической столицы, но потомки Казимира никогда не теряли своего положения, за исключением очень коротких промежутков времени. Князья Силезии, представлявшие самую старшую ветвь династии, и князья Великой Польши, потомки Мешко III, естественно больше интересовались проблемами Запада, где немцы теперь были соседями Польши вдоль всей границы, которую они пытались отодвинуть дальше к востоку от Одера. Казимиру Справедливому и его преемникам, правившим на всей восточной половине страны, пришлось решать другие проблемы: защищать территорию от продолжающихся набегов все еще языческих племен из Пруссии и Литвы и устанавливать отношения с княжествами, на которые распалась Киевская Русь. Одно из них, созданное изначально в польском приграничном регионе, который уже несколько раз менял хозяев и теперь имел своей столицей город Галич, было объектом особого интереса Казимира и снова попало во многом под польское влияние, да и под венгерское тоже.

Правление Казимира было прославлено в первой летописи, написанной поляком Винцентием Кадлубеком, который позднее стал епископом Краковским. Его произведение демонстрирует большой культурный прогресс, который совершила Польша за последний век, и указывает на ее тесную связь с Западной Европой, включая Францию и Италию, где Винцентий получил образование. В своей политической философии он представляет идеи ограничения монархической власти народом и тесного сотрудничества с церковью.

Обе идеи отражены в событиях, которые последовали за смертью Казимира. Именно поддержка аристократии склонила чашу весов в пользу его младшего сына Лешко по прозвищу Белый (1194‑1227) в качестве его преемника, который продолжил его политику. И одним из самых важных решений нового правителя была повторная передача Польши в 1207 г. под защиту Святого престола. Даже под властью такого могущественного императора, как Фридрих II, Германия больше и не думала о вмешательстве в дела Польши или господстве в стране, которая хотя и была политически раздроблена, но являлась частью государственной системы, которую напрямую контролировал папа римский Иннокентий III.

Собственная власть Польши действительно сильно уменьшилась из‑за раздробленности, которая была исключительно результатом территориальных разделов среди многочисленных ветвей национальной династии. Параллельно с этими разделами росло самосознание общества, и это часто объединяло даже ссорившихся между собой князей для проведения совместных действий. Поэтому перспективы на будущее не были так мрачны, как могло показаться на пороге XIII в. Будучи передовым постом западной латинской цивилизации, Польша, даже раздробленная, была непреодолимым препятствием для дальнейшего продвижения Германии.